Обобщение судебной практики Волгоградского областного суда за второй квартал 2017 года (утв. постановлением президиума Волгоградского областного суда от 4 октября 2017 г.)

Вопросы применения норм материального права

Гражданско-правовые споры

1. Если на момент разрешения спора застройщиком не исполнено обязательство по передаче участнику долевого строительства объекта долевого строительства, при определении размера подлежащей взысканию неустойки применению подлежит ставка рефинансирования (ключевая ставка) Центрального банка Российской Федерации, действовавшая не на установленный договором срок исполнения обязательства, а на день вынесения решения суда. Истец вправе требовать присуждения неустойки по день фактического исполнения обязательства (в частности, фактической уплаты кредитору денежных средств, передачи товара, завершения работ).

Ж. обратилась в суд с иском к ООО "ПСК "Евро-Дом" о взыскании неустойки и компенсации морального вреда, указав на то, что 10 апреля 2014 года между ней и ответчиком был заключен договор долевого участия в строительстве жилья - многоэтажного жилого дома по адресу: г. Волгоград, ул. П., 6, по условиям которого ответчик обязался передать ей квартиру N 124 общей площадью 44,16 кв. м в течение 60-ти рабочих дней со дня ввода в эксплуатацию объекта строительства, срок которого определен 2-м кварталом 2015 года, то есть не позднее 22 сентября 2015 года. Ссылаясь на нарушение ответчиком срока исполнения указанного обязательства, Ж., уточнив исковые требования, просила суд взыскать в ее пользу с ответчика неустойку по состоянию на день вынесения решения в размере 531324,76 рублей и до момента фактического исполнения обязательства из расчета 0,067% от цены договора, что соответствует 1348,54 рублям за каждый день просрочки, начиная со дня, следующего за днем вынесения решения суда, и по день фактического исполнения обязательства, а также денежную компенсацию морального вреда, штраф и судебные расходы.

Решением Камышинского городского суда Волгоградской области от 11 октября 2016 года исковые требования удовлетворены частично. С ООО "ПСК "Евро-Дом" в пользу Ж. взысканы неустойка за нарушение предусмотренного договором срока передачи объекта долевого строительства по состоянию на 11 октября 2016 года в сумме 426 199,81 рублей, а также неустойка на будущее время - до момента фактического исполнения обязательства из расчета 0,055% от цены договора - 2 012 750 рублей, что соответствует 1 107,01 рублям за каждый день просрочки, начиная со дня, следующего за днем вынесения решения суда, по день фактического исполнения обязательства, денежная компенсация морального вреда в размере 5000 рублей, штраф и судебные расходы по оплате услуг представителя. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 11 января 2017 года решение суда первой инстанции в части взыскания неустойки до момента фактического исполнения обязательства отменено с вынесением по делу в данной части нового решения об отказе в иске. В остальной части решение оставлено без изменения.

Президиум Волгоградского областного суда отменил апелляционное определение по кассационной жалобе Ж., указав следующее.

В силу пункта 1 статьи 314 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения или период времени, в течение которого оно должно быть исполнено, обязательство подлежит исполнению в этот день или, соответственно, в любой момент в пределах такого периода.

В соответствии с положениями статьи 6 Федерального Закона Российской Федерации от 30 декабря 2004 года N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон о долевом участии в строительстве) застройщик обязан передать участнику долевого строительства объект долевого строительства не позднее срока, который предусмотрен договором и должен быть единым для участников долевого строительства, которым застройщик обязан передать объекты долевого строительства, входящие в состав многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости или в состав блок-секции многоквартирного дома, имеющей отдельный подъезд с выходом на территорию общего пользования, за исключением случая, установленного частью 3 настоящей статьи (часть 1).

В случае нарушения предусмотренного договором срока передачи участнику долевого строительства объекта долевого строительства застройщик уплачивает участнику долевого строительства неустойку (пени) в размере одной трехсотой ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации, действующей на день исполнения обязательства, от цены договора за каждый день просрочки. Если участником долевого строительства является гражданин, предусмотренная настоящей частью неустойка (пени) уплачивается застройщиком в двойном размере (часть 3).

Согласно статье 10 Закона о долевом участии в строительстве в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств по договору сторона, не исполнившая своих обязательств или ненадлежаще исполнившая свои обязательства, обязана уплатить другой стороне предусмотренные настоящим Федеральным законом и указанным договором неустойки (штрафы, пени) и возместить в полном объеме причиненные убытки сверх неустойки.

Из материалов дела следует и установлено судом, что 10 апреля 2014 года между Ж. (дольщик) и ООО "ПСК "Евро-Дом" (застройщик) был заключен договор N 51/К-14 долевого участия в строительстве жилья, согласно пунктам 2,1, 2.2, 2.5, 5.1 которого ответчик за счёт привлечения средств дольщиков обязался осуществить строительство многоэтажного жилого дома по адресу: г. Волгоград, ул. П., 6 и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию во 2-м квартале 2015 года передать истцу в течение 60-ти рабочих дней однокомнатную квартиру N 124 общей площадью 44,16 кв. м, а истец - оплатить обусловленную договором стоимость квартиры в размере 2 012 750 рублей в срок не позднее 18 апреля 2014 года в порядке, предусмотренном пунктом 3.4 договора.

Свои обязательства истец исполнила в полном объеме, перечислив ответчику денежные средства в размере 2 012 750 рублей.

Таким образом, исходя из условий договора, квартира подлежала передаче истцу в срок не позднее 22 сентября 2015 года.

По состоянию на день разрешения спора судом квартира истцу ответчиком в установленном законом и договором порядке не передана.

Направленная истцом в досудебном порядке претензия о выплате неустойки и денежной компенсации морального вреда оставлена ответчиком без удовлетворения.

Разрешая спор и установив факт нарушения ответчиком срока исполнения принятого на себя обязательства по передаче квартиры истцу, в силу положений части 2 статьи 6 Закона о долевом участии в строительстве влекущего обязанность уплатить неустойку, суд первой инстанции при исчислении размера подлежащей взысканию неустойки применил ставку рефинансирования Центрального банка Российской Федерации, действовавшую по состоянию на предусмотренный заключенным между сторонами по делу договором день срока исполнения обязательства, то есть на 22 сентября 2015 года.

С применением указанной ставки согласился суд апелляционной инстанции.

Вместе с тем, судами не учтено, что согласно пункту 1 статьи 12 Закона о долевом участии в строительстве обязательства застройщика считаются исполненными с момента подписания сторонами передаточного акта или иного документа о передаче объекта долевого строительства.

Исходя из изложенного, предусмотренные нормами действующего законодательства понятия "установленный договором срок исполнения обязательства" и "день исполнения обязательства" не являются тождественными и в случае несовпадения предусмотренных ими событий во времени влекут неодинаковые правовые последствия.

Таким образом, с учетом положений пункта 2 статьи 6, пункта 1 статьи 12 Закона о долевом участии в строительстве, условий заключенного между сторонами по делу договора и того обстоятельства, что на момент разрешения спора обязательство ответчиком исполнено не было, при определении размера подлежащей взысканию неустойки применению подлежала ставка рефинансирования (ключевая ставка) Центрального банка Российской Федерации, действовавшая не на установленный договором срок исполнения обязательства, а на день вынесения решения суда.

Однако указанные допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального права судом апелляционной инстанции устранены не были.

Разрешая исковые требования Ж. в части взыскания неустойки по день фактического исполнения обязательства ответчиком, суд первой инстанции, руководствуясь приведенными выше нормами Закона о долевом участии в строительстве, статьей 330 ГК РФ, а также разъяснениями, содержащимся в пункте 65 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений об ответственности за нарушение обязательств", пришел к выводу о наличии правовых оснований для их удовлетворения.

Отменяя решение суда первой инстанции в данной части и принимая по делу новое решение об отказе в иске, судебная коллегия Волгоградского областного суда по гражданским делам сослалась на отсутствие в деле доказательств, подтверждающих возможное нарушение прав истца ответчиком после вынесения решения, а также указала, что взыскание неустойки на будущее время нормами действующего законодательства не предусмотрено.

Вместе с тем указанный вывод основан на неправильном толковании и применении норм материального права.

Так, в силу пункта 1 статьи 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 65 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений об ответственности за нарушение обязательств", по смыслу статьи 330 ГК РФ, истец вправе требовать присуждения неустойки по день фактического исполнения обязательства (в частности, фактической уплаты кредитору денежных средств, передачи товара, завершения работ). Присуждая неустойку, суд по требованию истца в резолютивной части решения указывает сумму неустойки, исчисленную на дату вынесения решения и подлежащую взысканию, а также то, что такое взыскание производится до момента фактического исполнения обязательства.

Расчет суммы неустойки, начисляемой после вынесения решения, осуществляется в процессе исполнения судебного акта судебным приставом-исполнителем, а в случаях, установленных законом, - иными органами, организациями, в том числе органами казначейства, банками и иными кредитными организациями, должностными лицами и гражданами (часть 1 статьи 7, статья 8, пункт 16 части 1 статьи 64 и часть 2 статьи 70 Закона об исполнительном производстве). В случае неясности судебный пристав-исполнитель, иные лица, исполняющие судебный акт, вправе обратиться в суд за разъяснением его исполнения, в том числе по вопросу о том, какая именно сумма подлежит взысканию с должника (статья 202 ГК РФ).

При этом день фактического исполнения нарушенного обязательства, в частности, день уплаты задолженности кредитору, включается в период расчета неустойки.

Однако приведенные выше требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела применены не были, что повлекло отмену апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение (постановление Президиума Волгоградского областного суда от 12 апреля 2017 года, N 44г-61/17).

2. В силу пункта 2 статьи 1099 ГК РФ моральный вред, причинённый действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации только в случаях, предусмотренных законом.

Положения Федерального закона от 02 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" не содержат прямого указания на взыскание морального вреда при защите прав взыскателя, должника и других лиц путём применения мер гражданской ответственности за вред, причинённый незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя.

Ф. обратился в суд с иском к Российской Федерации в лице ФССП России, УФССП по Волгоградской области, Михайловскому районному отделу УФССП по Волгоградской области о взыскании убытков, морального вреда, указав в обоснование, что решением Михайловского районного суда Волгоградской области от 13 декабря 2010 года с Б. в его пользу взыскана задолженность по договору займа, проценты, понесённые расходы.

На основании указанного решения им был получен исполнительный лист, который предъявлен для принудительного исполнения в Михайловский районный отдел службы судебных приставов.

В нарушение требований статьи 36 Федерального закона от 02 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве), решение Михайловского районного суда Волгоградской области в отношении должника Б. не исполнено.

01 декабря 2015 года он обратился с жалобой на незаконное бездействие судебного пристав-исполнителя.

Согласно постановлению начальника отдела - старшего судебного пристава Михайловского районного отдела службы судебных приставов, жалоба истца была удовлетворена частично.

Решением Михайловского районного суда Волгоградской области от 25 декабря 2015 года административный иск Ф. удовлетворён, признано незаконным бездействие должностных лиц Михайловского районного отдела УФССП по Волгоградской области.

На дату окончания исполнительных производств Б. являлся индивидуальным предпринимателем, у него имелось имущество, на которое могло быть обращено взыскание. Вместе с тем, не обращение взыскания на заложенное имущество лишило истца возможности получить причитающуюся задолженность.

Просил взыскать с Российской Федерации в лице ФССП России за счет казны Российской Федерации в его пользу убытки, компенсацию морального вреда.

Решением Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 05 июля 2016 года с Российской Федерации в лице ФССП России в пользу Филиппова С.П. взыскана компенсация морального вреда в размере 50000 рублей, в удовлетворении остальной части исковых требований о взыскании убытков, компенсации морального вреда отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 05 октября 2016 года решение Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 05 июля 2016 года изменено в части взыскания с Российской Федерации в лице ФССП России в пользу Филиппова С.П. компенсации морального вреда, сумма взыскания снижена с 50000 рублей до 3000 рублей. В остальной части решение Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 05 июля 2016 года оставлено без изменения.

Президиум Волгоградского областного суда отменил апелляционное определение по жалобе УФССП России по Волгоградской области в части удовлетворения требований истца о взыскании морального вреда и направил в указанной части дело на новое рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам, по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, разрешая вопрос о компенсации морального вреда, руководствуясь положением статей 151, 1101 ГК РФ, исходил из того, что материалами дела подтверждается утрата исполнительного листа и исполнительного производства по вине службы судебных приставов, при этом исполнение решения суда не утрачено после предъявления истцом дубликата исполнительного листа, в связи с чем, пришёл к выводу об удовлетворении требований истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в размере 50000 рублей.

Не согласившись с размером компенсации морального вреда, апелляционная инстанция, принимая решение о снижении размера компенсации морального вреда с 50000 рублей до 3000 рублей, указала, что судом первой инстанции не были учтены принципы разумности и справедливости, степень нравственных и физических страданий, а также все обстоятельства дела.

В силу абзаца первого статьи 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Вместе с тем, в силу пункта 2 статьи 1099 ГК РФ моральный вред, причинённый действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации только в случаях, предусмотренных законом.

Положения Закона об исполнительном производстве не содержат прямого указания на взыскание морального вреда при защите прав взыскателя, должника и других лиц путём применения мер гражданской ответственности за вред, причинённый незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя.

Подлежащие применению нормы материального права, устанавливающие основания для компенсации морального вреда, определяются судом исходя из того, нарушением какого права гражданина (имущественного либо неимущественного) причинен моральный вред.

Данные обстоятельства, являющиеся юридически значимыми для разрешения спора, суд апелляционной инстанции в нарушение положений части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) на обсуждение лиц, участвующих в деле, не выносил. При этом сам по себе факт неполучения истцом денежных средств по исполнительному документу не определяет основания для компенсации морального вреда, о нарушении личных неимущественных прав взыскателя не свидетельствует.

Приходя к выводу о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда, предусмотренных статьей 151 ГК РФ, суд апелляционной инстанции не указал, в связи с нарушением какого личного неимущественного права истца подлежит компенсации моральный вред. Применение статьи 151 ГК РФ в спорных правоотношениях, имеющих публично-правовую природу, судом не мотивировано, что свидетельствует о незаконности и необоснованности судебного акта (постановление Президиума Волгоградского областного суда от 19 апреля 2017 года N 44г-73/17).

3. Юридически значимым для правильного разрешения спора о признании права собственности на самовольную постройку обстоятельством является выяснение вопросов о том, принимались ли истцом надлежащие меры к легализации самовольной постройки, в частности, к получению разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, а также правомерно ли отказал уполномоченный орган в выдаче такого разрешения или акта ввода объекта в эксплуатацию. Кроме того, допускается размещение на землях, предназначенных для сельскохозяйственного использования, зданий, сооружений, предназначенных для использования с целью хранения и переработки сельскохозяйственной продукции.

Х. обратился в суд с иском к администрации Ленинского муниципального района Волгоградской области о признании права собственности на самовольную постройку - производственно-складское здание, возведенное без получения на это необходимых разрешений на принадлежащем ему на праве собственности земельном участке, с разрешенным видом использования "сельскохозяйственное назначение".

В обоснование требований истец указал, что возведенное им с целью использования для хранения и переработки выращиваемой на указанном земельном участке сельскохозяйственной продукции строение соответствует всем градостроительным и строительным нормам и правилам, о чем свидетельствуют заключения соответствующих органов и строительно-технической экспертизы. До обращения в суд им предпринимались меры к легализации спорной постройки, однако в выдаче акта о введении ее в эксплуатацию ответчиком было отказано. Полагает, что препятствия для признания за ним права собственности на данное строение отсутствуют.

Решением Ленинского районного суда Волгоградской области от 06 июня 2016 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 25 августа 2016 года, Х. в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Президиума Волгоградского областного суда апелляционное определение по кассационной жалобе Х. было отменено как принятое с нарушением норм материального и процессуального права по следующим основаниям.

Согласно положениям статьи 222 ГК РФ самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил (пункт 1).

Право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, на котором создана постройка, при одновременном соблюдении следующих условий:

если в отношении земельного участка лицо, осуществившее постройку, имеет права, допускающие строительство на нем данного объекта;

если на день обращения в суд постройка соответствует параметрам, установленным документацией по планировке территории, правилами землепользования и застройки или обязательными требованиями к параметрам постройки, содержащимися в иных документах;

если сохранение постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан (пункт 3).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 25, 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление Пленума N 10/22), право собственности на самовольную постройку может быть признано судом за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, где осуществлена постройка. Рассматривая иски о признании права собственности на самовольную постройку, суд устанавливает, допущены ли при ее возведении существенные нарушения градостроительных и строительных норм и правил, создает ли такая постройка угрозу жизни и здоровью граждан. С этой целью суд при отсутствии необходимых заключений компетентных органов или при наличии сомнения в их достоверности вправе назначить экспертизу по правилам процессуального законодательства.

Отсутствие разрешения на строительство само по себе не может служить основанием для отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку. В то же время суду необходимо установить, предпринимало ли лицо, создавшее самовольную постройку, надлежащие меры к ее легализации, в частности к получению разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, а также правомерно ли отказал уполномоченный орган в выдаче такого разрешения или акта ввода объекта в эксплуатацию.

Если иное не установлено законом, иск о признании права собственности на самовольную постройку подлежит удовлетворению при установлении судом того, что единственными признаками самовольной постройки являются отсутствие разрешения на строительство и/или отсутствие акта ввода объекта в эксплуатацию, к получению которых лицо, создавшее самовольную постройку, предпринимало меры. В этом случае суд должен также установить, не нарушает ли сохранение самовольной постройки права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает ли угрозу жизни и здоровью граждан.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Х. является собственником земельного участка площадью 102 300 кв. м, категория земель - земли сельскохозяйственного назначения, расположенного по адресу: Волгоградская область, Ленинский район, село З.

Постановлением администрации Ленинского муниципального района Волгоградской области от 07 июля 2015 года N 287 с учетом изменений, внесенных постановлением от 25 марта 2016 года N 136 об исправлении технической ошибки, вид разрешенного использования принадлежащего истцу земельного участка "земли сельскохозяйственного назначения" изменен на "сельскохозяйственное использование" (код 1.0).

Согласно кадастровой выписке N 3434/300/15-290756 от 30 июля 2015 года вид разрешенного использования принадлежащего истцу земельного участка установлен как "сельскохозяйственное использование".

Письмом заместителя председателя комитета природных ресурсов и экологии Волгоградской области от 03 июня 2016 года подтверждается, что принадлежащий истцу земельный участок с кадастровым номером N в границах особо охраняемой природной территории регионального значения - природный парк "Волго-Ахтубинская пойма" не располагается.

Согласно данным представленного истцом технического паспорта производственно-складского здания, изготовленного по состоянию на 28 сентября 2015 года, на указанном земельном участке расположен цех производственного назначения общей площадью 4090,9 кв. м.

Согласно заключению кадастрового инженера ООО "Азимут" от 24 марта 2016 года вновь построенное нежилое здание полностью расположено в границах принадлежащего истцу земельного участка.

Как следует из представленного истцом в материалы дела заключения МУП "Центральное межрайонное Бюро технической инвентаризации" от 12 ноября 2015 года, указанное здание находится в работоспособном состоянии и пригодно для дальнейшей безопасной эксплуатации в соответствии с функциональным назначением, его строительные конструкции соответствуют требованиям СП 13-102-2003 и не создают угрозу жизни и здоровью людей.

Согласно экспертному заключению филиала ФБУЗ "Центр гигиены и эпидемиологии в Волгоградской области в городе Волжский, Ленинском, Среднеахтубинском, Николаевском, Быковском районах" от 03 марта 2016 года N 09 расположенное на принадлежащем истцу земельном участке производственно-складское здание соответствует требованиям санитарных норм и правил, технических регламентов, как склад промышленных товаров положениям пункта 7.1.12 СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03 "Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий, сооружений и иных объектов", пункта 3.11 - СП 2.2.2.1327 "Гигиенические требования к организации технических процессов, производственному оборудованию и рабочему инструменту", норм действующего санитарного законодательства - Федерального Закона Российской Федерации N 52-ФЗ от 30 марта 1999 года "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения".

Согласно выводам аудиторского заключения, составленного специалистом ООО "Самара-Экопроект", возведенное истцом производственно-складское здание соответствует действующим строительным, санитарным, противопожарным правилам и нормам.

Из выводов экспертного заключения ООО "Эксперт" N 1-13-2016 также следует, что спорное производственно-складское здание пригодно для использования по своему функционального назначению, и не создает угрозы и жизни здоровью людей.

Письмом администрации Ленинского муниципального района Волгоградской области от 24 марта 2016 года N 1425 в выдаче разрешения на ввод в эксплуатацию указанного нежилого производственно-складского здания Х. было отказано со ссылкой на отсутствие у него документов, указанных в части 3 статьи 55 Градостроительного кодекса Российского Федерации (далее - ГрК РФ). При этом из названного письма следует, что планировка территории и правила застройки на данный земельный участок не утверждались, а установления градостроительных регламентов на земли сельскохозяйственного назначения в соответствии с нормами Градостроительного кодекса Российской Федерации не требуется.

Каких-либо суждений и доводов о наличии сомнений в достоверности перечисленных выше экспертных заключений, правильности и обоснованности выводов экспертов о соответствии спорной постройки параметрам, установленным правилами землепользования и застройки или обязательными требованиями к параметрам постройки, содержащимся в иных документах, а также о том, что сохранение постройки не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан, постановленные по делу решение суда первой инстанции и апелляционное определение не содержат.

Разрешая спор, суды обеих инстанций, сославшись на разъяснения, содержащиеся в пункте 26 Постановления Пленума N 10/22, указали, что, несмотря на наличие в данном случае предусмотренной пунктом 3 статьи 222 ГК РФ совокупности условий, при которых право собственности на самовольную постройку может быть признано судом за лицом, в собственности которого находится земельный участок, на котором создана спорная постройка, законные основания для удовлетворения исковых требований Х. отсутствуют, поскольку право собственности на самовольную постройку, возведенную без необходимых разрешений, не может быть признано за создавшим ее лицом, которое имело возможность получить указанные разрешения, но не предприняло мер для их получения. По мнению судебных инстанций, удовлетворение данного иска на основании пункта 3 статьи 222 ГК РФ привело бы к упрощенному порядку легализации самовольно возведенного истцом строения, применение которого поставит добросовестного застройщика, получающего необходимые для строительства документы в установленном законом порядке, в неравное положение с самовольным застройщиком, не выполнившим предусмотренные законом требования.

При этом суд апелляционной инстанции дополнительно указал на отсутствие в деле доказательств, подтверждающих, что возведенный объект будет использоваться истцом для ведения сельскохозяйственного производства.

Вместе с тем согласно статье 263 ГК РФ собственник земельного участка может возводить на нем здания и сооружения, осуществлять их перестройку или снос, разрешать строительство на своем участке другим лицам. Эти права осуществляются при условии соблюдения градостроительных и строительных норм и правил, а также требований о целевом назначении земельного участка (пункт 2 статьи 260).

В соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 40 Земельного кодекса Российской Федерации (далее - ЗК РФ) собственник земельного участка имеет право возводить жилые, производственные, культурно-бытовые и иные здания, сооружения в соответствии с целевым назначением земельного участка и его разрешенным использованием с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов.

В силу положений статьи 77 ЗК РФ землями сельскохозяйственного назначения признаются земли, находящиеся за границами населенного пункта и предоставленные для нужд сельского хозяйства, а также предназначенные для этих целей.

В составе земель сельскохозяйственного назначения выделяются сельскохозяйственные угодья, земли, занятые внутрихозяйственными дорогами, коммуникациями, лесными насаждениями, предназначенными для обеспечения защиты земель от негативного воздействия, водными объектами, а также зданиями, сооружениями, используемыми для производства, хранения и первичной переработки сельскохозяйственной продукции.

Виды разрешенного использования земельных участков определяются в соответствии с классификатором, утвержденным федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере земельных отношений.

Классификатор видов разрешенного использования земельных участков утвержден приказом Минэкономразвития России от 1 сентября 2014 года N 540 "Об утверждении классификатора видов разрешенного использования земельных участков" (далее - Классификатор).

Предусмотренный указанным Классификатором вид разрешенного использования земельных участков сельскохозяйственного использования (код 1.0) - ведение сельского хозяйства включает в себя содержание видов разрешенного использования с кодами 1.1 - 1.18, в том числе размещение зданий и сооружений, используемых для хранения и переработки сельскохозяйственной продукции.

Таким образом, допускается размещение на землях, предназначенных для сельскохозяйственного использования, зданий, сооружений, предназначенных для использования с целью хранения и являющейся одной из стадий производства сельскохозяйственной продукции - ее переработки.

Из материалов дела следует, что единственным признаком квалификации производственно-складского здания, возведенного Х. на принадлежащем ему на праве собственности земельном участке, планировка территории и правила застройки на который в установленном законом порядке не утверждались, а его разрешенное использование допускает строительство на нем данного объекта, сохранение которого согласно представленным в суд экспертным заключениям не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан, является возведение его без получения на это необходимого разрешения администрации Ленинского муниципального района Волгоградской области.

Исходя из изложенного, а также приведенных выше положений статьи 222 ГК РФ и разъяснений Постановления от 29 апреля 2010 года N 10/22, юридически значимым для правильного разрешения спора обстоятельством являлось выяснение вопросов о том, принимались ли истцом надлежащие меры к легализации самовольной постройки, в частности к получению разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, а также правомерно ли отказал уполномоченный орган в выдаче такого разрешения или акта ввода объекта в эксплуатацию.

Факт обращения истца с заявлением о принятии акта ввода возведенного им объекта в эксплуатацию в орган местного самоуправления и отказа последнего в удовлетворении указанного заявления подтверждается материалами дела, из которых следует, что основанием отказа в выдаче указанного акта послужило отсутствие у истца разрешения на строительство спорного объекта.

Положенный в основу отказа в иске вывод судов о том, что само по себе указанное выше обстоятельство является достаточным для признания предпринятых истцом мер к легализации самовольной постройки ненадлежащими, поскольку за получением разрешения на строительство спорного объекта к ответчику Х. не обращался, Президиум не признал обоснованным.

Так, статьей 51 ГрК РФ предусмотрено, что разрешение на строительство представляет собой документ, который подтверждает соответствие проектной документации требованиям, установленным градостроительным регламентом (за исключением случая, предусмотренного частью 1.1 настоящей статьи), проектом планировки территории и проектом межевания территории (за исключением случаев, если в соответствии с настоящим Кодексом подготовка проекта планировки территории и проекта межевания территории не требуется), при осуществлении строительства, реконструкции объекта капитального строительства, не являющегося линейным объектом (далее - требования к строительству, реконструкции объекта капитального строительства), или требованиям, установленным проектом планировки территории и проектом межевания территории, при осуществлении строительства, реконструкции линейного объекта, а также допустимость размещения объекта капитального строительства на земельном участке в соответствии с разрешенным использованием такого земельного участка и ограничениями, установленными в соответствии с земельным и иным законодательством Российской Федерации. Разрешение на строительство дает застройщику право осуществлять строительство, реконструкцию объекта капитального строительства, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.

В предусмотренный пунктом 7 статьи 51 ГрК РФ перечень документов, подлежащих приложению к заявлению о выдаче разрешения на строительство, входит, в том числе, градостроительный план земельного участка, выданный не ранее чем за три года до дня представления заявления на получение разрешения на строительство.

Из объяснений представителя ответчика в судебном заседании суда апелляционной инстанции следует, что истец неоднократно обращался в администрацию Ленинского муниципального района Волгоградской области по вопросу составления и выдачи ему градостроительного плана для оформления проектной документации, необходимой для последующего обращения за получением разрешения на строительство. Однако в выдаче градостроительного плана ему было отказано по причине отсутствия на тот период в штате администрации соответствующего специалиста.

Вместе с тем, надлежащая оценка данному обстоятельству судом апелляционной инстанции не дана.

Доводы об отсутствии в деле доказательств, подтверждающих намерение использовать возведенный объект для ведения сельскохозяйственного производства, не могут быть признаны состоятельными к отказу в удовлетворении иска, поскольку, как следует из материалов дела, принадлежащий истцу земельный участок сельскохозяйственного назначения используется для выращивания сельскохозяйственной продукции (томатов). Согласно аудиторскому заключению ООО "Самара-Экопроект" назначением объекта является его эксплуатация для хранения непортящейся тары и упаковки для переработки указанной продукции (стеклобанок, крышек, гофрокартона, упаковочной пленки).

Указанные нарушения повлекли за собой отмену апелляционного определения и направление дела на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Волгоградского областного суда (постановление Президиума Волгоградского областного суда от 31 мая 2017 года N 44г-97/17).

4. Нарушение страхователем по договору добровольного страхования имущества (КАСКО) обязательных для него требований Правил страхования, в том числе, не предоставление страховщику транспортного средства на осмотр, доказательств проведенного его ремонта и не возврат страховщику замененных поврежденных деталей, свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны страхователя и освобождает страховщика от уплаты штрафных санкций и компенсации морального вреда.

С. обратился в суд с иском к ПАО "САК "ЭНЕРГОГАРАНТ" о взыскании суммы страхового возмещения, компенсации морального вреда, судебных расходов.

В обоснование заявленных требований указал, что 31 августа 2016 года автомобиль марки Мерседес Бенц, принадлежащий истцу на праве собственности, получил механические повреждения.

На момент ДТП данный автомобиль был застрахован по договору добровольного страхования КАСКО в ПАО "САК "ЭНЕРГОГАРАНТ" на основании полиса от 04 сентября 2015 года, со страховой суммой в размере 3 800 000 рублей.

В связи с наступлением страхового случая, истец 21 сентября 2016 года обратился к ответчику с заявлением о выплате страхового возмещения, с приложением установленных законом документов. Страховщик принял заявление, выдал направление на проведение осмотра и оценки в экспертную организацию ИП Гребиников А.А., однако о результатах экспертизы и величине ущерба страхователя ответчик не уведомил, с заключением не ознакомил, выплату не произвел.

Для определения размера ущерба, причиненного автомобилю, истец обратился в независимую экспертную организацию ООО "Центр Экспертизы, Оценки и Сертификации "ДК", согласно заключению которой, стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца составила 1 892 113 рублей.

С учетом уточненных исковых требований просил взыскать сумму страхового возмещения в размере 1 927 933 рубля, расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 5000 рублей, расходы на оплату оценщика в размере 10 000 рублей, штраф.

Решением Центрального районного суда города Волгограда от 23 января 2017 года частично удовлетворены исковые требования С.

С ПАО САК "ЭНЕРГОГАРАНТ" в пользу истца взысканы: сумма страхового возмещения в виде стоимости восстановительного ремонта автомобиля в размере 1 927 933 рубля, расходы на оплату услуг оценщика в размере 10 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 500 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 5 000 рублей, штраф в размере 800 000 рублей.

В апелляционной жалобе ПАО САК "ЭНЕРГОГАРАНТ" оспорил постановленное судом решение в части взысканных штрафа и компенсации морального вреда, просил в их удовлетворении отказать, ссылаясь на допущенное со стороны истца злоупотребление правом.

Судебной коллегией по гражданским делам решение суда в части взысканных штрафа и компенсации морального вреда было отменено с принятием в указанной части нового решения об отказе во взыскании штрафа и компенсации морального вреда по следующим основаниям.

В силу пункта 1 статьи 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

Как установлено судом и следует из материалов дела, 04 сентября 2015 года между С. и ПАО "САК "ЭНЕРГОГАРАНТ" был заключен договор добровольного страхования автотранспортных средств, объектом которого являются имущественные интересы С., связанные с владением, пользованием и распоряжением транспортным средством Мерседес Бенц.

В соответствии с условиями Договора страхования, транспортное средство истца застраховано от совокупности рисков "Угон" и "Ущерб". Страховая сумма по Договору страхования установлена в размере 3 800 000 рублей.

31 августа 2016 года автомобиль истца получил механические повреждения, что подтверждается протоколом осмотра места происшествия от 06 сентября 2016 года, постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 29 сентября 2016 года, из которого следует, что 30 августа 2016 года в период времени с 22 часов 00 минут по 23 часа 30 минут неустановленное лицо умышленно уничтожило левое заднее стекло автомобиля истца, тем самым причинив ему незначительный материальный ущерб.

В связи с наступлением страхового случая, истец 21 сентября 2016 года обратился к ответчику с заявлением о выплате страхового возмещения.

Страховщик принял заявление, выдал направление на проведение осмотра и оценки в экспертную организацию ИП Гребиников А.А. Однако о результатах экспертизы и величине ущерба страхователя ответчик не уведомил, выплату не произвел.

Для определения размера ущерба, причиненного его автомобилю, истец обратился в независимую экспертную организацию ООО "Центр Экспертизы, Оценки и Сертификации "ДК", согласно заключению которой, стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца составила 1 892 113 рублей.

В целях устранения разногласий по вопросу определения стоимости восстановительного ремонта автомобиля, при рассмотрении дела была проведена судебная автотовароведческая экспертиза. Согласно экспертному заключению N 664/16, выполненному ООО "Альфа-Экспертиза", стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца без учета износа, вследствие события, имевшего место 31 августа 2016 года, составляет 1 927 933 рубля.

Как следует из заключений экспертиз, были повреждены крышка замка передней левой двери, стекло левой задней двери, элементы обивки салона, панель приборов, рулевой колесо, динамики и иные элементы салона, которые определены экспертами на замену.

Определяя размер ущерба, суд руководствовался заключением судебной экспертизы, в связи с чем, взыскал с ответчика в пользу истца 1 927 933 рубля.

Решение суда в данной части сторонами по делу не обжаловалось, поэтому его законность и обоснованность в силу положений части 2 статьи 327.1 ГПК РФ не являлось предметом проверки судебной коллегии.

Взыскивая с ответчика компенсацию морального вреда и штраф, предусмотренные статьей 15 и пунктом 6 статьи 13 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей), суд пришел к выводу, что ответчиком были нарушены права истца как потребителя, при этом суд не усмотрел со стороны истца злоупотребления правом.

Судебная коллегия нашла такой вывод суда не соответствующим нормам материального права, Комбинированным правилам страхования автотранспортных средств, утвержденным Приказом ОАО "САК "ЭНЕРГОГАРАНТ" от 26 сентября 2014 года N 398 (далее - Правила страхования), а также обстоятельствам дела.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", в целях реализации прав, предоставляемых законом или договором страхователю (выгодоприобретателю) при наступлении страхового случая, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом.

В случае, если суд установит факт злоупотребления страхователем (выгодоприобретателем) правом, исковые требования о взыскании со страховщика процентов за пользование чужими денежными средствами, штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, а также о компенсации морального вреда удовлетворению не подлежат, поскольку в указанном случае страховщик не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны страхователя (выгодоприобретателя).

В соответствии с пунктом 10.1.5.8 Правил страхования, с которыми истец был ознакомлен и согласен при заключении договора страхования, при повреждении транспортного средства в результате противоправных действий третьих лиц Страхователь обязан предоставить Страховщику подлинник (либо копию, заверенную компетентным органом, выдавшим подлинник) справки из полиции (с указанием обстоятельств происшедшего события, перечня похищенных и/или поврежденных частей и деталей транспортного средства, виновных лиц, если они установлены) и/или постановления о возбуждении/отказе в возбуждении уголовного дела.

Вместе с тем, в перечне приложенных к заявлению документов постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 29 сентября 2016 года не было, доказательств его последующего предоставления страховщику материалы дела не содержат.

Кроме того, в силу пункта 11.12.1 Правил страхования возмещению по риску "Ущерб" подлежит стоимость замены и/или ремонта тех деталей и узлов, повреждение которых вызвано страховым случаем. Замена поврежденных деталей и узлов застрахованного транспортного средства принимается в расчет при условии, что они путем восстановительного ремонта не могут быть приведены в состояние, годное для дальнейшего использования, либо если этот ремонт экономически нецелесообразен, так как его стоимость превышает общую стоимость замены. При этом Страховщик имеет право потребовать, а Страхователь обязан передать Страховщику замененные поврежденные детали и узлы.

На основании пункта 11.17 Правил страхования после ликвидации ущерба, вызванного страховым случаем, и восстановления (ремонта) транспортного средства, если страховое возмещение было получено Страхователем в денежной форме или восстановительный ремонт ТС проводился в сервисном центре, указанном в договоре (полисе) страхования, Страхователь обязан предъявить ТС Страховщику для осмотра.

Однако истец не предоставил ответчику доказательств проведенного ремонта транспортного средства, не предоставил его на осмотр и не возвратил страховщику замененные поврежденные детали. Как пояснила в судебном заседании представитель истца, ремонт был проведен, транспортное средство в настоящий момент продано, где находятся замененные детали ей не известно.

При этом ответчиком представлялось суду экспертное заключение ИП Гребиникова А.А., согласно которому толщина лакокрасочного покрытия кузова наружных металлических элементов не соответствует характеристикам лакокрасочного покрытия, сформированного на технологической линии окраски кузовов при их изготовлении, что свидетельствует о вмешательстве в лакокрасочное покрытие. Зафиксировано значительное превышение толщины лакокрасочного покрытия, свидетельствующее о проведении восстановительных работ на кузовных элементах по всему периметру кузова.

Как пояснил представитель ответчика, по имевшим место ранее страховым случаям данные кузовные детали определялись на замену, однако истец ее не проводил, а осуществлял их восстановительный ремонт.

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что истцом допущены нарушения обязательных для него требований Правил страхования, что лишило ответчика возможности в установленном порядке решить вопросы о наступлении страхового случая, размере ущерба по фактически понесенным расходам и соответственно о выплате истцу страхового возмещения.

При таком положении усматривается злоупотребление правом со стороны истца, что недопустимо в соответствии со статьей 10 ГК РФ.

Поскольку истец злоупотребил правом, судебная коллегия пришла к выводу, что его требования о взыскании штрафа и компенсации морального вреда не подлежат удовлетворению (апелляционное определение Волгоградского областного суда от 05 апреля 2017 года, дело N 33-5213/2017).

5. Установление судом факта отсутствия у спорных объектов, расположенных в границах земельного участка, законным владельцем которого является истец, признаков недвижимости является основанием для удовлетворения иска о признании отсутствующим права собственности ответчика на такие объекты. На требования о признании права отсутствующим исковая давность не распространяется.

Администрация Волгограда обратилась в суд с иском к К. о признании зарегистрированного права отсутствующим, мотивируя требования тем, что согласно свидетельствам о государственной регистрации права за К. зарегистрировано право собственности на объекты недвижимого имущества: сооружение - замощение, навес, ограждение по адресу: г. Волгоград, ул. К., 16 корпус Г.

Данные объекты расположены на земельном участке, площадью 1419 кв. м., который для целей строительства К. не предоставлялся, разрешения на строительство, ввод в эксплуатацию, не выдавались. Кроме того, указанные объекты не отвечают требованиям, предъявляемым к объектам недвижимого имущества.

Ссылаясь на изложенное, а также утверждая, что факт регистрации права собственности на отсутствующие объекты недвижимости нарушает права администрации Волгограда, поскольку их регистрация как объектов недвижимого имущества является обременением прав собственника данного земельного участка, значительно ограничивающим его возможность реализации имеющихся у него полномочий в отношении земельных участков, просила суд признать отсутствующим зарегистрированное право на вышеуказанные объекты.

Решением Дзержинского районного суда города Волгограда от 19 января 2017 года отказано в удовлетворении исковых требований администрации Волгограда к К. о признании зарегистрированного права отсутствующим.

По апелляционной жалобе администрации Волгограда судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.

Как следует из материалов дела и установлено судом, К. является собственником зарегистрированных на праве собственности в ЕГРП объектов недвижимости: сооружения - замощения, общей площадью 1147,9 кв. м; навеса, общей площадью 562,9 кв. м, ограждения, общей протяженностью 310 кв. м расположенных на земельном участке, площадью 1419 кв. м, по адресу: г. Волгоград, ул. К., д. 16, корпус Г на основании договора купли-продажи от 09 ноября 2009 года.

07 октября 2010 года на основании договора аренды администрация Волгограда предоставила К. в аренду сроком на пять лет земельный участок, площадью 5 982 кв. м. по адресу: г. Волгоград, ул. К., 16 "Г" для эксплуатации временной стоянки.

В результате раздела земельного участка К. образованы два самостоятельных земельных участка площадью 4 563 кв. м. и площадью 1419 кв. м.

Постановлением администрации Волгограда от 06 июня 2014 года N 663 земельный участок площадью 4 563 кв. м предоставлен К. в собственность за плату.

Пунктом 3.2. указанного постановления администрацией Волгограда внесены изменения в договор аренды земельного участка от 07 октября 2010 года, заключенного с К., в части площади земельного участка, предоставленного для временной автостоянки, в размере 1419 кв. м.

Указанный земельный участок площадью 1419 кв. м для целей строительства ответчице не выделялся, разрешение на строительство, ввод в эксплуатацию объектов недвижимого имущества К. не выдавалось.

Обращаясь с настоящим иском о признании отсутствующим права собственности ответчика на объекты - замощение, навес и сооружение, администрация Волгограда ссылалась на то, что право собственности на данные объекты зарегистрировано как на недвижимость, тогда как они такими признаками не обладают.

При этом в силу Закона Волгоградской области от 19 декабря 2014 года N 175-ОД истец наделен полномочиями по распоряжению земельными участками в городе Волгограде, государственная собственность на которые не разграничена. Наличие в ЕГРП записей о праве собственности К. на указанные объекты, как на недвижимое имущество, является обременением прав собственника земельного участка, ограничивающего возможность реализации собственником имеющихся у него полномочий.

Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд первой инстанции пришел к выводу об избрании администрацией Волгограда ненадлежащего способа защиты, поскольку истец не владеет спорным объектом, а с иском о признании права собственности ответчика отсутствующим может обратиться только лицо, фактически владеющее имуществом. Самостоятельным основанием для отказа в иске суд признал также истечение исковой давности, о применении которой заявил ответчик.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что выводы суда первой инстанции не соответствуют нормам материального права.

В соответствии со статьей 1 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (далее - Закон о регистрации прав) государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним - юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с ГК РФ.

Зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке.

Пунктом 52 Постановления Пленума N 10/22 разъяснено, что в случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.

Целью заявленного по делу требования является оспаривание права собственности ответчицы, зарегистрированного на спорные объекты как на недвижимое имущество, тогда как они, по мнению истца, являются движимым имуществом.

Из содержания пункта 1 статьи 130 ГК РФ и пункта 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление Пленума N 25) следует, что при разрешении вопроса о признании вещи недвижимостью, независимо от осуществления государственной регистрации права собственности на нее, следует устанавливать наличие у нее признаков, способных относить ее в силу природных свойств или на основании закона к недвижимым объектам.

Спор по настоящему делу возник в отношении трех вещей - замощения, навеса, ограждения, расположенных на земельном участке, площадью 1419 кв. м., который для целей строительства не предоставлялся.

Возможность признания спорных объектов недвижимостью была также разъяснена в пункте 38 Постановления Пленума N 25, согласно которому вещь является недвижимой либо в силу своих природных свойств (абзац первый пункта 1 статьи 130 ГК РФ), либо в силу прямого указания закона, что такой объект подчинен режиму недвижимых вещей (абзац второй пункта 1 статьи 130 ГК РФ).

По смыслу статьи 131 ГК РФ закон в целях обеспечения стабильности гражданского оборота устанавливает необходимость государственной регистрации права собственности и других вещных прав на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение. При этом по общему правилу государственная регистрация права на вещь не является обязательным условием для признания ее объектом недвижимости (пункт 1 статьи 130 ГК РФ).

При этом, по мнению судебной коллегии, замощение, как навес и ограждение земельного участка, не отвечающие признакам сооружения, являются его частью и не могут быть признаны самостоятельной недвижимой вещью (пункт 1 статьи 133 ГК РФ).

Под автостоянкой согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2001 года N 795 понимается здание, сооружение (часть здания, сооружения) или специальная открытая площадка, предназначенные для хранения автомототранспортных средств.

В данном случае, в соответствии с договором аренды земельного участка от 07 октября 2010 года N 9321, заключенного с К., земельный участок предоставлен для временной автостоянки.

Из исследованных судом по делу документов, в том числе акта о государственной регистрации права собственности на объекты: замощение, навес и ограждение, исходя из назначения земельного участка, ранее предоставленного ответчице в аренду под временную автостоянку, спорные объекты ввиду отсутствия неразрывной связи с землей следует признать замощением и объектами благоустройства земельного участка, которые являются его частью и согласно пункту 38 Постановления Пленума N 25 не могут быть признаны самостоятельными объектами недвижимого имущества.

Судебная коллегия также не согласилась с выводами суда о том, что государственная регистрация права собственности ответчицы на спорные объекты, не относящиеся к недвижимому имуществу, не нарушает прав и законных интересов истца.

Наличие в ЕГРП записи о праве собственности ответчицы на указанные объекты недвижимого имущества накладывает на собственника соответствующего земельного участка, на котором оно находится, определенные ограничения, обусловленные распространением на этот объект правового режима, установленного действующим законодательством для недвижимого имущества, в том числе по предоставлению под таким объектом земельного участка в пользование или в собственность в соответствии со статьей 36 ЗК РФ.

Кроме того, поскольку спорные объекты, права на которые в ЕГРП зарегистрированы как на недвижимость, не обладают соответствующими признаками недвижимой вещи, сам факт государственной регистрации права собственности ответчика на такое имущество нарушает права собственника земельного участка, поскольку значительно ограничивает возможность реализации последним имеющихся у него правомочий.

Нарушенное право может быть восстановлено путем исключения из реестра записи о праве собственности ответчицы на объекты.

Таким образом, поскольку спорные объекты являются замощением и объектами благоустройства земельного участка, то есть частью земельного участка, имеющего своего собственника, без согласия которого оно было размещено и права которого нарушаются оспариваемой государственной регистрацией, в подобной ситуации заявленное по делу требование следует считать разновидностью негаторного иска.

В соответствии со статьей 208 ГК РФ на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (статья 304 ГК РФ), исковая давность не распространяется.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" указано, что исковая давность не распространяется на требования, прямо предусмотренные ГК РФ. К их числу относятся требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, если эти нарушения не были соединены с лишением владения, в том числе требования о признании права (обременения) отсутствующим.

На основании изложенного исковая давность на требование о признании права отсутствующим не распространяется.

Учитывая назначение и особенности гражданского оборота недвижимости, ГК РФ и Закон о регистрации прав предусматривают осуществление государственной регистрации вещных прав и сделок только в отношении объектов, имеющих признаки, установленные статьей 130 ГК РФ.

Пунктом 1 статьи 8.1 ГК РФ введены принципы осуществления государственной регистрации прав на недвижимое имущество, среди которых названы принципы публичности и достоверности государственного реестра, обеспечивающие открытость и доступность сведений, содержащихся в ЕГРП, для неограниченного круга лиц, а также достоверность, бесспорность зарегистрированных в реестре прав.

Достоверность государственного реестра означает также бесспорность принадлежности объекта, на который зарегистрированы вещные права, к недвижимому имуществу. Иное свидетельствует о недостоверности реестра.

Однако произведенная государственная регистрация является единственным подтверждением прав на недвижимое имущество и сделок с ним до тех пор, пока не будут внесены иные сведения в закрепленном законом порядке.

Таким образом, установление судом факта отсутствия у спорных объектов, расположенных в границах земельного участка, законным владельцем которого является истец, признаков недвижимости, является основанием для удовлетворения заявленного истцом требования (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 26 апреля 2017 года, дело N 33-7319/2017).

Жилищные споры

6. По смыслу положений статьи 247 ГК РФ определение порядка пользования общим имуществом между сособственниками возможно лишь тогда, когда в исключительное (ни от кого не зависящее) пользование и владение участника долевой собственности может быть передано конкретное имущество (часть общего имущества, соразмерная доле в праве собственности на это имущество). В этой связи при разрешении требований об определении порядка пользования жилым помещением суд должен учитывать не только сложившейся порядок пользования имуществом, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе, но и реальную возможность пользования жилой площадью без нарушения прав других лиц, имеющих право пользования жилым помещением.

Ф.П.В. обратился в суд с иском к Ф.О.В. об устранении препятствий в пользовании жилым помещением, определении порядка пользования жилым помещением.

В обоснование требований указал, что является собственником 1/2 доли в праве собственности на трехкомнатную квартиру N 29 в доме N 6 по пр. Г.С. г. Волгограда. Остальная 1/2 доля в праве собственности на квартиру по указанному адресу принадлежит Ф.О.В., которая проживает в спорной квартире с детьми. На данный момент он лишен возможности пользования квартирой, ввиду чинимых со стороны Ф.О.В. препятствий, отсутствия у него ключей от квартиры и доступа в нее.

В связи с чем просил обязать Ф.О.В. не чинить ему препятствий в пользовании спорным жилым помещением и предоставить ему ключи от входной двери спорной квартиры для изготовления дубликата, определить следующий порядок пользования квартирой: выделить ему в пользование жилую комнату площадью 19,7 кв. м, со шкафом (нежилое помещение N 3) площадью 1,2 кв. м, ответчику выделить жилые комнаты, площадью 10,2 кв. м и 11,4 кв. м, со шкафом (нежилое помещение N 2) площадью 1,2 кв. м, местами общего пользования определить кухню, санузел, коридор, балкон.

Решением Красноармейского районного суда г. Волгограда от 26 сентября 2016 года иск Ф.П.В. удовлетворен частично. На Ф.О.В. возложена обязанность не чинить Ф.П.В. препятствий в пользовании жилым помещением и предоставить Ф.П.В. ключи от входных дверей указанной квартиры для изготовления дубликата. Определен порядок пользования квартирой, расположенной по адресу: г. Волгоград, пр. Г.С., д. 6 кв. 29: в пользование Ф.П.В. выделена жилая комната, площадью 11,4 кв. м со шкафом (нежилое помещение N 2) площадью 1,2 кв. м, в пользование Ф.О.В. выделены жилая комната, площадью 19,7 кв. м со шкафом (нежилое помещение N 3) площадью 1,2 кв. м и балконом, и жилая комната, площадью 10,2 кв. м. Места общего пользования - кухня, санузел, коридор - оставлены в совместном пользовании сторон. В удовлетворении остальной части заявленных требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 01 декабря 2016 года решение суда оставлено без изменения.

Президиум Волгоградского областного суда пришел к выводу, что при рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, что повлекло за собой отмену апелляционного определения по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, стороны состояли в зарегистрированном браке с 2005 по февраль 2013 года и от брака имеют сыновей - Ф.Ф., 07 марта 2006 года рождения, и Ф.Г., 21 февраля 2012 года рождения, которые согласно устному соглашению проживают с матерью - Ф.О.В.

Спорным жилым помещением является трехкомнатная квартира, общей площадью 56,1 кв. м и жилой площадью 43,1 кв. м, расположенная по адресу: г. Волгоград, пр. Г.С., д. 6 кв. 29.

В соответствии со свидетельством о государственной регистрации права от 18 июня 2013 года истец Ф.П.В. является собственником 1/2 доли в праве общей долевой собственности на данную квартиру. Остальные 1/2 доли в праве общей долевой собственности в спорной квартире принадлежат ответчику Ф.О.В.

В соответствии со справкой МБУ "МФЦ" от 22 августа 2016 года в указанной квартире зарегистрированы стороны и их сыновья.

Согласно техническому паспорту жилого помещения, спорная квартира состоит из трех комнат размером 10,2 кв. м, 11,4 кв. м и 19,7 кв. м.

Разрешая спор и частично удовлетворяя требования об устранении препятствий в пользовании жилым помещением, определении порядка пользования жилым помещением, суд первой инстанции, исходя из планировки квартиры, фактически сложившегося порядка пользования имуществом, нуждаемости каждого из собственников в этом имуществе и реальной возможности совместного пользования, Ф.П.В. в пользование выделил комнату жилой площадью 11,4 кв. м, в пользовании Ф.О.В. выделены комнаты жилой площадью 10,2 кв. м и 19,7 кв. м.

В силу положений части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно части 1 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ) собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования, которые установлены настоящим Кодексом.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом. Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 от 01 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", разрешая требование об определении порядка пользования имуществом, находящимся в долевой собственности, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования.

По смыслу положений статьи 247 ГК РФ и вышеуказанных разъяснений определение порядка пользования общим имуществом между сособственниками возможно лишь тогда, когда в исключительное (ни от кого не зависящее) пользование и владение участника долевой собственности может быть передано конкретное имущество (часть общего имущества, соразмерная доле в праве собственности на это имущество).

В этой связи при разрешении заявленных требований суд должен был учитывать не только сложившейся порядок пользования имуществом, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе, но и реальную возможность пользования жилой площадью без нарушения прав других лиц, имеющих право пользования жилым помещением, что судом сделано не было.

Определяя порядок пользования жилым помещением и выделяя Ф.П.В. комнату площадью 11,4 кв. м, а Ф.О.В. комнаты площадью 10,2 кв. м и 19,7 кв. м, в нарушение требований статьи 247 ГК РФ, суд не учел, что выделенная Ф.П.В. комната является запроходной, пользование которой невозможно без использования проходной комнаты, жилой площадью 19,7 кв. м, выделенной Ф.О.В. В связи с чем решение суда в данной части является неисполнимым.

Таким образом, определенный судом порядок пользования жилым помещением исключает пользование Ф.П.В. конкретной частью этого жилого помещения без использования комнаты, выделенной другому лицу и без нарушения прав этого лица.

Указанные нарушения повлекли за собой отмену апелляционного определения и направление дела на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Волгоградского областного суда (постановление Президиума Волгоградского областного суда от 17 мая 2017 года, N 44г-94/17).

Социально-трудовые споры

7. Невозможность привлечения работника к полной материальной ответственности по пункту 5 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации не исключает право работодателя требовать от этого работника полного возмещения причиненного ущерба по иным основаниям, указанным в законе.

ГУ МВД России по Волгоградской области обратилось в суд с иском к К. о возмещении ущерба, причиненного преступлением.

В обоснование заявленных требований указало, что вследствие акта амнистии постановлением Центрального районного суда г. Волгограда от 28 апреля 2015 года было прекращено уголовное дело и уголовное преследование в отношении К., обвиняемого в совершении преступления по части 1 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ).

В результате преступных действий К. потерпевшему ГУ МВД России по Волгоградской области был причинен материальный ущерб на сумму 5 000 000 рублей, перечисленных из МВД России для проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Указанную денежную сумму истец просил взыскать с ответчика в свою пользу, как ущерб, причиненный преступлением.

Решением Тракторозаводского районного суда г. Волгограда от 07 июня 2016 года исковые требования ГУ МВД России по Волгоградской области удовлетворены в полном объеме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 26 октября 2016 года решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований ГУ МВД России по Волгоградской области.

Президиум Волгоградского областного суда пришел к выводу, что при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, что повлекло за собой отмену апелляционного определения по следующим основаниям.

Как установлено судами, платежным поручением N 378 от 19 ноября 2010 года МВД РФ перечислены в ГУВД по Волгоградской области 6 000 000 рублей (назначение: "специальные расходы"), из которых 5 000 000 рублей использованы для проведения оперативно-розыскного мероприятия "Оперативный эксперимент" в рамках уголовного дела, возбужденного 13 декабря 2010 года отделом следственной части ГСУ при ГУВД по Волгоградской области по признакам преступления, предусмотренного статьёй 290 УК РФ.

26 января 2011 года указанные денежные средства были признаны вещественными доказательствами, приобщены к данному уголовному делу в качестве вещественных доказательств и хранились в сейфе начальника отдела следственной части ГСУ при ГУВД по Волгоградской области М.

С 29 ноября 2011 года начальником отдела следственной части ГСУ при ГУВД по Волгоградской области назначен ответчик К.

М. указанные вещественные доказательства были переданы К. Их последующее хранение также осуществлялось в сейфе начальника отдела, ответственным за который был ответчик К.

03 июня 2014 года при передаче уголовного дела в СУ СК России установлен факт отсутствия вышеуказанных вещественных доказательств на хранении у К.

По факту утраты денежных средств возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц.

Вступившим в законную силу постановлением Центрального районного суда г. Волгограда от 28 апреля 2015 года вследствие акта амнистии Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 года N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" уголовное дело и уголовное преследование по части 1 статьи 293 УК РФ в отношении К. прекращено.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявленные исковые требования, руководствуясь положениями пункта 2 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ), пришёл к выводу о том, что К. были переданы вещественные доказательства, являющиеся материальными ценностями, на основании разового документа, доказательств отсутствия вины в причинении ущерба работодателю ответчиком не представлено.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, применив положения пункта 5 части 1 статьи 243 ТК РФ, указал на то, что оснований для возложения на ответчика материальной ответственности в полном размере причинённого ущерба не имеется в связи с отсутствием обвинительного приговора в отношении ответчика; денежные средства, приобщённые к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств, учтены за подотчётным лицом - сотрудником УЭБ и ПК ГУ А., с которым истцом заключён договор о полной материальной ответственности от 23 января 2012 года; истцом не доказана прямая причинно-следственная связь между поведением работника К. и наступившим ущербом; ущерб причинен не истцу, а третьему лицу - казне в лице МВД России.

Президиум Волгоградского областного суда посчитал, что такие выводы основаны на неверном применении норм материального права.

В силу пункта 6 статьи 15 Федерального закона от 30 ноября 2011 N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", за ущерб, причиненный федеральному органу исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориальному органу, подразделению, сотрудник органов внутренних дел несет материальную ответственность в порядке и случаях, которые установлены трудовым законодательством.

Статьёй 238 ТК РФ предусмотрено, что работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат. Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу.

В таком же размере материальная ответственность наступает в случае причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда (пункт 5 части первой статьи 243 ТК РФ).

В силу статьи 239 ТК РФ материальная ответственность работника исключается в случаях возникновения ущерба вследствие непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны либо неисполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику.

Невозможность привлечения работника к полной материальной ответственности по пункту 5 части 1 статьи 243 ТК РФ не исключает право работодателя требовать от этого работника полного возмещения причиненного ущерба по иным основаниям, указанным в законе.

В соответствии с пунктами 3 и 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 N 23 "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов. Поскольку в силу части 4 статьи 198 ГПК РФ в решении суда должен быть указан закон, которым руководствовался суд, необходимо указать в мотивировочной части материальный закон, применённый судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции применил положения пункта 5 части 1 статьи 243 ТК РФ, при этом в апелляционном определении отсутствуют мотивы, по которым признано неверным применение судом первой инстанции положений пункта 2 указанной нормы закона.

Кроме того, выводы суда апелляционной инстанции о том, что утраченные денежные средства не являлись денежными средствами ГУ МВД России по Волгоградской области, ответственность за их сохранность должно нести подотчётное лицо сотрудник УЭБ и ПК ГУ А., установленным по делу обстоятельствам не соответствуют, что в силу требований пункта 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ, является основанием для отмены судебного акта.

Делая вывод о недоказанности прямой причинно-следственной связи между поведением работника К. и наступившим ущербом, суд апелляционной инстанции, в нарушение требований статьи 198 ГПК РФ, не указал в апелляционном определении доводов, по которым он отвергает доказательства, приведённые стороной истца относительно вины ответчика в утрате вверенных ему денежных средств.

Кроме того, возражая против удовлетворения иска, ответчик не оспаривал факт нахождения у него на хранении денежных средств и их утрату, однако заявлял о том, что работодателем не исполнена обязанность по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику, что в силу статьи 239 ТК РФ является юридически значимым для рассмотрения настоящего дела обстоятельством, однако оно ни судом первой инстанции, ни судом апелляционной инстанции установлено не было (постановление Президиума Волгоградского областного суда от 03 мая 2017 года, N 44г-79/17).

8. Основанием, обязывающим уполномоченного руководителя органа федеральной противопожарной службы отказать в удовлетворении ходатайства об отзыве рапорта на увольнение сотрудника федеральной противопожарной службы, является приглашение другого сотрудника или гражданина на должность, замещаемую увольняемым сотрудником. Недопустимо сокрытие работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы.

Е. обратился с иском к ГУ МЧС России по Волгоградской области о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на службе в ранее занимаемой должности, взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указал, что приказом начальника ГУ МЧС России по Волгоградской области от 11 июля 2016 года N 567-НС он был уволен со службы с 26 июля 2016 года по выслуге лет, дающей право на получение пенсии. Утверждая, что увольнение было обусловлено дискриминационным отношением руководства, 30 июня 2016 года он отозвал ранее поданный рапорт об увольнении, на дату увольнения он являлся нетрудоспособным, с учетом уточненных требований просил признать незаконным и отменить приказ начальника ГУ МЧС России по Волгоградской области от 11 июля 2016 года N 567-НС, восстановить его в ранее занимаемой должности с 26 июля 2016 года, а также взыскать компенсацию морального вреда.

Решением Михайловского районного суда Волгоградской области от 17 октября 2016 года в удовлетворении иска Е. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 09 февраля 2017 года решение суда первой инстанции отменено, по делу постановлено новое решение об удовлетворении исковых требований Е.

Президиум Волгоградского областного суда отменил апелляционное определение по кассационной жалобе ГУ МЧС России по Волгоградской области по следующим основаниям.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Е. проходил службу в должности начальника караула 30 пожарно-спасательной части ФГКУ "10 отряд ФПС по Волгоградской области" в г. Михайловке Волгоградской области.

25 февраля 2016 года им на имя начальника ГУ МЧС России Волгоградской области подан рапорт об увольнении со службы с 26 июля 2016 года по выслуге лет, дающий право на получение пенсии.

Приказом начальника ГУ МЧС России по Волгоградской области от 11 июля 2016 года N 567 истец был уволен с 26 июля 2016 года по основанию, указанному в рапорте об увольнении.

Инициируя настоящий иск, Е. утверждал, что решив продолжить службу, 30 июня 2016 года через начальника ФГКУ "10 отряд ФПС по Волгоградской области", где он непосредственно проходил службу, им был подан рапорт об отзыве ранее поданного рапорта об увольнении, что не было принято во внимание при его увольнении. Более того, на дату увольнения он находился на листке нетрудоспособности.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 20, 86 Федерального закона Российской Федерации от 23 мая 2016 года N 141-ФЗ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон о службе в ФПС), пришел к выводу о законности оспариваемого истцом приказа об увольнении, поскольку в нарушение требований закона рапорт об отзыве ранее поданного рапорта об увольнении был подан истцом неуполномоченному должностному лицу - начальнику ФГКУ "10 отряд ФПС по Волгоградской области", в то время как должен был быть подан непосредственно начальнику ГУ МЧС России по Волгоградской области, на должность истца был приглашен иной работник, о нетрудоспособности Е. не поставил в известность руководителя, что суд расценил как злоупотребление правом со стороны истца.

Отменяя решение суда, судебная коллегия указала, что до расторжения трудового договора работник Е. отозвал рапорт о прекращении трудовых отношений, добровольно принятая на себя работодателем обязанность по принятию на работу другого работника, не является основанием для отказа в реализации права истца на отзыв рапорта. Кроме того, увольнение истца в нарушение требований статьи 91 Закона о службе в ФПС произведено в период его временной нетрудоспособности.

Президиум не согласился с выводами суда апелляционной инстанции по следующим основаниям.

Порядок прохождения службы в МЧС России регулируется Законом о службе в ФПС, а также ТК РФ в части, не урегулированной данным законом.

Порядок отзыва рапорта на увольнение и случаи, при которых увольнение в связи с отзывом рапорта не производится, урегулированы нормами Закона о службе в ФПС.

В соответствии со статьей 86 указанного закона сотрудник федеральной противопожарной службы имеет право расторгнуть контракт и уволиться со службы в федеральной противопожарной службе по собственной инициативе до истечения срока действия контракта, подав в установленном порядке рапорт об этом за один месяц до даты увольнения.

До истечения срока предупреждения о расторжении контракта и об увольнении со службы в федеральной противопожарной службе сотрудник федеральной противопожарной службы вправе в любое время в письменной форме отозвать свой рапорт. В этом случае контракт с сотрудником не расторгается и увольнение со службы не производится, если на замещаемую этим сотрудником должность в федеральной противопожарной службе не приглашен другой сотрудник или гражданин и (или) имеются законные основания для отказа такому сотруднику или гражданину в назначении на эту должность.

Исходя из изложенного, единственным обязательным основанием, обязывающим уполномоченного руководителя отказать в удовлетворении ходатайства об отзыве рапорта на увольнение, является приглашение другого сотрудника или гражданина на должность, замещаемую увольняемым сотрудником.

При этом условие о наличии или отсутствии законных оснований для отказа приглашаемому сотруднику или гражданину в назначении на высвобождаемую должность, уполномоченным руководителем может применяться по усмотрению.

Таким образом, вопреки выводам суда апелляционной инстанции рассмотрение вопроса об отзыве ранее поданного рапорта на увольнение ставится в безусловную зависимость только от одного условия - приглашения на высвобождаемую должность иного сотрудника.

Судом установлено, что ГУ МЧС России по Волгоградской области на высвобождаемую истцом должность приглашен и в дальнейшем был назначен иной сотрудник - К., что подтверждается имеющимися в материалах дела доказательствами, решением судов первой и апелляционной инстанции.

Частью 1 статьи 10 Закона о службе в ФПС определено, что сотрудник федеральной противопожарной службы - гражданин, который взял на себя обязательства по прохождению службы в федеральной противопожарной службе в должности рядового или начальствующего состава и которому в установленном настоящим Федеральным законом порядке присвоено специальное звание рядового или начальствующего состава.

Из содержания части 1 статьи 21 Закона о службе в ФПС следует, что с гражданином, поступающим на службу в ФПС, заключается контракт.

В соответствии с частью 2 статьи 17 Закона о службе в ФПС зачисление в образовательную организацию высшего образования федерального органа исполнительной власти в области пожарной безопасности на обучение по очной форме обучения в должности курсанта является поступлением на службу в федеральную противопожарную службу.

В материалах дела имеется контракт о службе в Государственной противопожарной службе МЧС России, заключенный 01 августа 2011 года ГУ МЧС России по Волгоградской области и К., которому присвоено специальное звание. Назначение К. на должность начальника караула 30 СПЧ ФГКУ "10 отряд ФПС по Волгоградской области" после окончания учебного заведения, на основании заключенного с ним контракта, осуществлялось в порядке перевода с должности курсанта на должность начальника караула, в том числе и в рамках реализации возложенной на начальника ГУ МЧС России по Волгоградской области Законом о службе в ФПС обязанности по назначению на должность.

Таким образом, К. предложена вышеуказанная должность не как лицу, впервые поступающему на службу, а как действующему сотруднику в порядке перевода.

Делая выводы об отзыве рапорта на увольнение до завершения К. обучения в вузе, суд апелляционной инстанции не принял во внимание, что в соответствии с дипломом N... К. завершил обучение в ФГБОУВО "Академия Государственной противопожарной службы МЧС России" 26 июня 2016 года, то есть ранее отзыва 30 июня 2016 года Е. рапорта на увольнение.

Также президиум Волгоградского областного суда не согласился с выводом суда апелляционной инстанции о том, что нарушение требований статьи 91 Закона о службе в ФПС увольнение истца произведено в период его временной нетрудоспособности и отсутствии при этом со стороны истца злоупотребления правом.

Так, из табеля учета рабочего времени следует, что Е. находился на излечении по листу временной нетрудоспособности до 21 июля 2016 года, а с 22 июля 2016 года по 26 июля 2016 года (день увольнения) истец отсутствовал на рабочем месте по невыясненным причинам.

Согласно заявлению Е. от 26 августа 2016 года листок освобождения по временной нетрудоспособности N 7651, подтверждающий нахождение его на излечении в период с 22 июля 2016 по 25 августа 2016 года представлен в ФГКУ "10 отряд ФПС по Волгоградской области" истцом 30 августа 2016 года, то есть по истечении месяца с момента увольнения истца.

Свидетель П., на объяснения которого сослался суд второй инстанции, пояснил, что присутствовал при сообщении Е. начальнику ФГКУ "10 отряд ФПС по Волгоградской области" о нахождении на излечении 11 июля 2016 года, о каких-либо иных уведомлениях ему не известно.

В соответствии с пунктом 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" при рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников. В частности, недопустимо сокрытие работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы либо того обстоятельства, что он является членом профессионального союза или руководителем (его заместителем) выборного коллегиального органа первичной профсоюзной организации, выборного коллегиального органа профсоюзной организации структурного подразделения организации (не ниже цехового и приравненного к нему), не освобожденным от основной работы, когда решение вопроса об увольнении должно производиться с соблюдением процедуры учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации либо соответственно с предварительного согласия вышестоящего выборного профсоюзного органа.

При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

Указанные разъяснения Пленума судом апелляционной инстанции во внимание приняты не были.

Ввиду изложенного апелляционное определение было отменено с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение (постановление Президиума Волгоградского областного суда от 31 мая 2017 года, N 44г-101/17).

Процессуальные вопросы

9. К отношениям застройщика и участника долевого строительства - гражданина, возникшим при уступке прав требований по договору участия в долевом строительстве первоначальным участником долевого строительства, заключившим договор не для личных, семейных, домашних нужд, применяется законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей.

К. обратился в суд по месту своего жительства с иском к ООО "ВолжскИнвест" о взыскании неустойки, компенсации морального вреда и штрафа, указав, что по соглашению, заключенному между ООО "ВолжскИнвест" и ООО ТК "Контакт", ответчик обязался в предусмотренный договором срок построить жилой дом по ул. П., 2 "а", Волгограда и после получения разрешения на ввод объекта в эксплуатацию передать участнику объект долевого строительства (квартиру N 47).

Подлежащая уплате дольщиком денежная сумма выплачена ответчику в полном размере.

18 декабря 2014 года между ООО ТК "Контакт" и З. заключен договор, по которому ей уступлено право требования по договору о долевом участии в строительстве жилья.

25 декабря 2014 года между З. и истцом К. заключен аналогичный договор, по которому К. приобрел право требования надлежащего исполнения ООО "ВолжскИнвест" обязательств, принятых по договору долевого участия в строительстве.

По условиям вышеуказанного соглашения срок передачи застройщиком жилого помещения дольщику определен IV кварталом 2016 года. Между тем, ООО "ВолжскИнвест" обязательств по передаче построенного объекта не исполнило.

Сославшись на изложенные обстоятельства, указав, что к правоотношениям сторон применимы нормы законодательства о защите прав потребителей, К. просил взыскать с ООО "ВолжскИнвест" неустойку, компенсацию морального вреда, штраф, судебные расходы.

Определением судьи Центрального районного суда г. Волгограда от 06 апреля 2017 года, исковое заявление К. к ООО "ВолжскИнвест" возращено заявителю в связи с неподсудностью Центральному районному суду г. Волгограда.

Данное определение мотивировано необходимостью предъявления иска по общим правилам подсудности, т.е. по месту нахождения ответчика, поскольку судья исходил из того, что к сложившимся между сторонами правоотношениям законодательство о защите прав потребителей не применимо, так как соглашение о долевом участии в строительстве жилья заключалось между юридическими лицами и первоначально не основывалось на правоотношениях, основанных на нормах данного законодательства.

Судебная коллегия по гражданским делам не согласилась с таким выводом судьи суда первой инстанции, по следующим основаниям.

По общему правилу, установленному статьей 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) иск предъявляется в суд по месту нахождения ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации.

Между тем, в силу положений части 7 статьи 29 ГПК РФ иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены по месту жительства истца.

На основании пункта 1 статьи 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Правоотношения сторон, возникшие на основании двух договоров: уступки права требования и участия в долевом строительстве, регулируются Законом о долевом участии в строительстве, в части 9 статьи 4 которого установлено, что к отношениям, вытекающим из договора, заключенного гражданином - участником долевого строительства исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, применяется законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей в части, им не урегулированной.

В соответствии с пунктом 10 Обзора практики разрешения судами споров, возникающих в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости, утвержденным Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 4 декабря 2013 года, к отношениям застройщика и участника долевого строительства - гражданина, возникшим при уступке прав требований по договору участия в долевом строительстве первоначальным участником долевого строительства, заключившим договор не для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей применяется в соответствии с частью 9 статьи 4 Закона о долевом участии.

Таким образом, из указанных положений действующего законодательства и акта их разъяснения следует, что к отношениям застройщика и гражданина, к которому перешли права требования по договору участия в долевом строительстве от первоначального участника долевого строительства (например, юридического лица), применяются не только нормы Закона о долевом участии в строительстве, но и нормы Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" в части, не урегулированной специальным законом - Законом о долевом участии в строительстве.

При таких обстоятельствах, вывод судьи о том, что спорные правоотношения сторон не основаны на нормах законодательства о защите прав потребителей, а, следовательно, не могут быть разрешены по месту нахождения истца, ошибочны, в связи с чем, определение судьи было отменено, а материал направлен в Центральный районный суд г. Волгограда области для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 18 мая 2017 года, дело N 33-8667/2017).

10. Формальное привлечение соответчика в отсутствие необходимых условий процессуального соучастия, предусмотренных статьей 40 ГПК РФ, создающее видимость гражданско-правового спора с указанным лицом, направленное на изменение территориальной подсудности может рассматриваться в качестве злоупотребления правом со стороны истца.

Д. обратился в суд с иском к АО "СОГАЗ", Ш. о взыскании неустойки, финансовой санкции, судебных расходов.

В ходе рассмотрения спора по существу ответчиком АО "СОГАЗ" заявлено ходатайство о передачи гражданского дела по подсудности в Центральный районный суд Волгограда по месту нахождения страховщика, указывая на нарушение правил подсудности при принятии искового заявления, поскольку истец, являясь цессионарием по договору уступки прав требований от 01 февраля 2017 года, не имеет процессуальных прав потребителя по выбору подсудности по своему месту жительства.

Определением Фроловского городского суда Волгоградской области от 05 апреля 2017 года в удовлетворении ходатайства АО "СОГАЗ" о передаче гражданского дела по подсудности в Центральный районный суд города Волгограда было отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда определение суда было отменено по следующим основаниям.

Согласно пункту 3 части 2 статьи 33 ГПК РФ суд передает дело на рассмотрение другого суда, если при рассмотрении дела в данном суде выявилось, что оно было принято к производству с нарушением правил подсудности.

Разрешая ходатайство о передаче настоящего гражданского дела по подсудности по месту нахождения ответчика в Центральный районный суд г. Волгограда, суд первой инстанции, руководствуясь частью 1 статьи 31 ГПК РФ, исходил из того, что Д. предъявил иск не только к АО "СОГАЗ" в лице Волгоградского филиала, но и к непосредственному виновнику ДТП Ш., местом жительства которого является: г. Фролово, что относится к юрисдикции Фроловского городского суда Волгоградской области. Поскольку выбор между несколькими судами, которым подсудно дело, принадлежит истцу, суд отказал в удовлетворении ходатайства АО "СОГАЗ".

Вместе с тем, из искового заявления следует, что Д., проживающий в г. Фролово, являющийся цессионарием по договору уступки права требования, то есть лицом, не обладающий процессуальными правами потребителя, в том числе правом выбора альтернативной подсудности, предъявил иск к АО "СОГАЗ" в лице Волгоградского филиала (адрес нахождения: г. Волгоград, Центральный район, ул. Коммунистическая, 10Б) о взыскании неустойки, финансовой санкции и судебных расходов в Фроловский городской суд Волгоградской области.

Иск вытекает из правоотношений, основанных на договоре ОСАГО и связанных с нарушением страховой компанией обязанности по своевременной выплате страхового возмещения по факту ДТП, оформленному без участия уполномоченных сотрудников полиции (европротокол).

Однако истец Д. без обоснований материально-правовых требований указал в исковом заявлении вторым ответчиком - Ш. (собственника транспортного средства, виновного в ДТП) и просил взыскать с него в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 10 рублей.

При этом, обращаясь с настоящим иском в Фроловский городской суд Волгоградской области, истец доказательства возникновения указанных в статье 40 ГПК РФ оснований наличия процессуального соучастия не привел. Более того, из искового заявления не усматривается, в чем состоит нарушение его прав со стороны Ш.

Привлечение ответчиком Ш. и создание видимости гражданско-правового спора с указанным лицом, формально влечет изменение территориальной подсудности и, по мнению судебной коллегии, является со стороны истца злоупотреблением процессуальным правом, что не было учтено судом первой инстанции.

Конституция Российской Федерации содержит нормы (статьи 45-54), устанавливающие гарантии реализации прав и свобод граждан в сфере правосудия, к которым относится специальная гарантия подсудности.

Статья 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации, закрепляет право каждого на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

В этой связи, судья обязан при разрешении вопроса о принятии дела к производству суда, а равно при разрешении ходатайства о передаче дела по подсудности в другой суд руководствоваться вышеприведенными требованиями Конституции Российской Федерации с целью исключения возможности разрешения спора судом, не уполномоченным в силу закона на его рассмотрение, что, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 3 июля 2007 года N 623-О-П, будет являться существенным (фундаментальным) нарушением, влияющим на исход дела и искажающим саму суть правосудия.

По мнению судебной коллегии, суд первой инстанции не учел положения основополагающего закона и ограничил право АО "СОГАЗ" на рассмотрение спора в суде, к подсудности которого отнесено его разрешение.

В отсутствие необходимых условий процессуального соучастия, предусмотренных статьей 40 ГПК РФ, простое соединение в одном исковом заявлении требований к двум ответчикам, пусть и вытекающих из связанных между собой событий, в данном случае факта ДТП, не влечет применения правила подсудности, предусмотренного частью 1 статьи 31 ГПК РФ. Иной подход создавал бы возможность злоупотребления процессуальными правами для истца и приводил бы к нарушению права другого ответчика на рассмотрение дела судом, которому оно подсудно, гарантированного частью 1 статьи 47 Конституции Российской Федерации.

В статье 35 ГПК РФ закреплено общее положение, согласно которому лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Поскольку действия истца Д. по формальному указанию вторым ответчиком Ш. с целью искусственного изменения территориальной подсудности являются злоупотреблением процессуальным правом, у суда имелись основания для частичного удовлетворения ходатайства АО "СОГАЗ", а именно выдела в отдельное производство дела по иску Д. к АО "СОГАЗ" о взыскании неустойки и финансовой санкции и передаче данного дела по правилам подсудности на рассмотрение в Центральный районный суд г. Волгограда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 28 июня 2017 года, дело N 33-11338/2017).

11. Дела по заявлениям о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении, в том числе, об оспаривании постановлений нотариуса, подлежат рассмотрению судом в порядке гражданского судопроизводства по правилам главы 37 ГПК РФ.

К. обратилась в суд с заявлением, в котором просила признать незаконным постановление нотариуса г. Волгограда С. от 18 апреля 2017 года об отказе в выдаче свидетельства о праве на наследство по закону, возложить на нотариуса г. Волгограда С. обязанность совершить нотариальное действие на основании ее заявления о выдаче свидетельства о праве на наследство.

Определение судьи Красноармейского районного суда г. Волгограда от 15 мая 2017 года отказано в принятии заявления К.

Отказ в принятии заявления мотивирован тем, что заявленные К. требования подлежат рассмотрению в ином судебном порядке, а именно, в порядке главы 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее - КАС РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда отменила определение судьи по частной жалобе К., как принятое с нарушением норм процессуального права, указав следующее.

В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

В силу статей 11, 12 ГК РФ и части 1 статьи 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав и законных интересов и может избрать только тот способ защиты права, который приведет к восстановлению нарушенных прав и охраняемых законом интересов.

На основании пункта 4 части 1 статьи 22 ГПК РФ суды рассматривают и разрешают дела особого производства, указанные в статье 262 настоящего Кодекса.

Согласно части 2 статьи 1 КАС РФ суды в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, рассматривают и разрешают подведомственные им административные дела о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, в том числе административные дела об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, иных государственных органов, органов военного управления, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих.

Глава 12 КАС РФ предусматривает предъявление административного искового заявления, а глава 22 - производство по административным делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих.

В соответствии с пунктом 10 части 1 статьи 262 ГПК РФ дела по заявлениям о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении подлежат рассмотрению судом в порядке особого производства.

Данные заявления подлежат рассмотрению в порядке главы 37 ГПК РФ, регулирующей рассмотрение заявлений о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении.

Так, согласно части 1 статьи 310 ГПК РФ заинтересованное лицо, считающее неправильными совершенное нотариальное действие или отказ в совершении нотариального действия, вправе подать заявление об этом в суд по месту нахождения нотариуса или по месту нахождения должностного лица, уполномоченного на совершение нотариальных действий.

Глава 37 ГПК РФ в связи с введением в действие Федеральным законом от 8 марта 2015 года N 21-ФЗ КАС РФ не признана утратившей силу, порядок рассмотрения дел особого производства с вступлением в силу КАС РФ не изменялся.

При таких обстоятельствах выводы судьи о рассмотрении настоящего заявления в порядке главы 22 КАС РФ сделаны без учета вышеуказанных требований процессуального закона. Оснований для отказа в принятии заявления К. у судьи не имелось (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 14 июня 2017 года, дело N 33-10500/2017).

Судебная коллегия по гражданским
делам Волгоградского областного суда