Обобщение Судебной практики Волгоградского областного суда за первый квартал 2018 года

Вопросы применения норм материального права

Гражданско-правовые споры

1. Отношения между кооперативами и его членами регулируются положениями Гражданского кодекса Российской Федерации и Уставами указанных кооперативов, в части не противоречащей действующему законодательству. Положения иных нормативно-правовых актов, регулирующих сходные отношения, могут применяться к отношениям между кооперативом и его членами по аналогии только в той части, в какой эти отношения не урегулированы Гражданским кодексом Российской Федерации.

М. обратился в суд с иском к потребительскому кооперативу гаражей и овощехранилищ "Сарпа" (далее - ПКГиО "Сарпа", Общество) о признании собрания отчетно-выборной конференции уполномоченных представителей общества недействительным, сославшись на то, что он является членом ПКГиО "Сарпа" и избранным уполномоченным представителем на отчетно-выборную конференцию потребительского общества.

В июне 2017 года ему стало известно, что имеется протокол собрания уполномоченных представителей на отчетно-выборной конференции от 05 февраля 2017 года, по результатам которой были выбраны члены правления, ревизионной комиссии и председатель Общества, а также принята смета на 2017 год. С решениями отчетно-выборной конференции, оформленными протоколом, он не согласен в связи с нарушением порядка созыва и проведения конференции, принятия решений, противоречащих действующему законодательству и уставу Общества, а также в связи с нарушениями его прав принятыми решениями.

Просил суд признать собрание отчетно-выборной конференции уполномоченных представителей ПКГиО "Сарпа" от 05 февраля 2017 года и принятые на нём решения недействительными и отменить их.

Решением Красноармейского районного суда г. Волгограда от 26 сентября 2017 года исковые требования М. удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 21 декабря 2017 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Президиум Волгоградского областного суда отменил апелляционное определение по кассационной жалобе ПКГиО "Сарпа", указав следующее.

Как установлено судом и следует из материалов дела, предметом и целью деятельности ПКГиО "Сарпа" является удовлетворение общественных потребностей в сооружениях общественно-бытового (социального) назначения - гаражи, овощехранилища и др.

Для решения организационных вопросов в Обществе создано пять кооперативных участков: МР 606, численностью 257 членов, МР 608, численностью 247 членов, МР 611, численностью 285 членов, МР 612/1, численностью 394 члена, МР 612/2, 613/3 и 613, общей численностью 230 членов.

Истец является собственником гаражного бокса, расположенного на территории указанного потребительского общества.

В январе 2017 года в целях подготовки к отчетно-выборной конференции на каждом из участков было проведено собрание членов ПКГиО "Сарпа" по выбору уполномоченных представителей для участия в конференции, проведенной, согласно протоколу собрания уполномоченных представителей, 05 февраля 2017 года.

Всего пайщиками от каждого из участков было избрано для участия в конференции 82 уполномоченных представителя (15+18+13+15+21).

Из протокола от 05 февраля 2017 года следует, что в собрании принимало участие 70 уполномоченных из 82 избранных, в повестку дня были включены отчеты председателя и ревизионной комиссии ПО "Сарпа" о проделанной работе за 2016 год, вопросы об избрании членов правления, ревизионной комиссии, председателя ПО "Сарпа", принятие сметы на 2017 год. Помимо разрешения указанных вопросов, было принято решение о продлении полномочий выбранных на собрании уполномоченных представителей от участка сроком на пять лет.

Установив, что из 70 уполномоченных ещё 7 и 9 не обладали правом голоса, то есть уполномоченными являлись 54 представителя, суд пришел к выводу об отсутствии кворума, предусмотренного Законом Российской Федерации от 19 июня 1992 года N 3085-1 "О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации" (далее - Закон о потребительской кооперации), в соответствии с которым собрание правомочно, если на нем присутствует более трех четвертей уполномоченных потребительского общества.

С указанными выводами суда согласилась апелляционная инстанция. Доводы апелляционной жалобы о неправильном применении судом первой инстанции норм материального права отклонены судебной коллегией, которая со ссылкой на то, что для гаражно-строительных кооперативов отдельный закон не принят, а действие Закона о потребительской кооперации (статья 2), Федерального закона Российской Федерации от 12 января 1996 года N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" (пункт 3 статьи 1) на специализированные гаражные потребительские кооперативы не распространяется, гражданское законодательство вопросы признания недействительными решений собрания уполномоченных представителей кооперативов не регулирует, учитывая положения статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), сочла возможным применение к спорному вопросу по аналогии Закона о потребительской кооперации, требующего для наличия кворума 3/4 обладающих правом голоса.

Между тем, оснований для применения аналогии закона в настоящем споре не имелось.

В силу статьи 6 ГК РФ гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона) применяется в случаях, когда предусмотренные пунктами 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай, к таким отношениям, если это не противоречит их существу.

Отношения между кооперативами и его членами регулируются положениями ГК РФ и Уставами указанных кооперативов, в части не противоречащей действующему законодательству.

Положения закона и иных нормативно-правовых актов, регулирующих сходные отношения, могут применяться к отношениям между кооперативом и его членами по аналогии только в той части, в какой эти отношения не урегулированы ГК РФ.

Глава 9.1 ГК РФ посвящена решениям собраний.

Так, согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 181.4 ГК РФ для признания недействительным решения общего собрания является существенное нарушение порядка созыва, подготовки и проведения общего собрания, влияющее на волеизъявление участников собрания.

В силу части 1 статьи 181.1 ГК РФ правила, предусмотренные настоящей главой, применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное.

Согласно пункту 104 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" правила главы 9.1 ГК РФ применяются к решениям собраний постольку, поскольку законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное (пункт 1 статьи 181.1 ГК РФ).

Указанные нормы закона и руководящие разъяснения Верховного Суда Российской Федерации не были применены в настоящем деле.

Между тем, в силу пункта 1 статьи 181.2 ГК РФ решение собрания считается принятым, если за него проголосовало большинство участников собрания, и при этом в собрании участвовало не менее пятидесяти процентов от общего числа участников соответствующего гражданско-правового сообщества.

Аналогичное положение закреплено в пункте 4.2 Устава потребительского общества, действующего на момент проведения собрания уполномоченных представителей, устанавливающих, что собрание правомочно решать любой вопрос деятельности общества при числе участников более 50%.

Суд апелляционной инстанции не учел вышеуказанные факты, не определил юридически значимые обстоятельства для рассмотрения дела и не применил соответствующий закон, чем нарушил положения статей 196, 327.1, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ).

Допущенные судом второй инстанции нарушения норм права являются существенными, в связи с чем апелляционное определение было отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (постановление президиума Волгоградского областного суда от 28 марта 2018 года, N 44г-48/18).

2. В том случае, когда суд возлагает на сторону обязанность возместить вред в денежной форме, на стороне причинителя вреда возникает денежное обязательство по уплате определенных судом сумм. Право кредитора начислить проценты на основании пункта 1 статьи 395 ГК РФ на сумму, определенную в решении суда, при просрочке её уплаты должником, возникает с момента, когда решение суда вступило в законную силу, если иной момент не указан в законе.

П. обратилась в суд с иском к ООО "Концессии водоснабжения" о взыскании ущерба, причиненного затоплением, компенсации морального вреда, процентов за пользование денежными средствами, судебных расходов.

Исковые требования мотивировала тем, что 29 апреля 2016 года в результате засора системы канализации (наружные сети), принадлежащей МУП "Городской водоканал г. Волгограда", произошло затопление принадлежащего ей на праве собственности офисного помещения.

Просила суд с учетом изменения исковых требований взыскать с ООО "Концессии водоснабжения" в возмещение причинного ущерба 62 423 рубля, расходы на экспертизу в размере 18 000 рублей, неустойку в размере 2 339 рублей 45 копеек, компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей, расходы по оплате услуг представителя - 25 000 рублей.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 29 июня 2017 года иск П. частично удовлетворен: с ООО "Концессии водоснабжения" в ее пользу взыскан ущерб в размере 62 423 рубля, неустойка в размере 2339 рублей 45 копеек, расходы на экспертизу в размере 18 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 1 000 рублей, расходы на представителя в размере 8 000 рублей, штраф в размере 32 881 рубля 22 копеек.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 20 сентября 2017 года указанное решение отменено в части взыскании компенсации морального вреда и штрафа с принятием в данной части нового решения об отказе в иске.

В кассационной жалобе, поданной ООО "Концессии водоснабжения", ставится вопрос об отмене судебных актов как незаконных.

Президиум Волгоградского областного суда пришел к выводу, что судами в настоящем деле были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, которые выразились в следующем.

Судом установлено, что 29 апреля 2016 года в результате засора системы канализации (наружные сети), находящейся на балансе ООО "Концессии водоснабжения", произошло затопление принадлежащего П. на праве собственности офисного помещения.

Управление указанным домом осуществляет ТСЖ "Царицыно".

Согласно акту обследования от 29 апреля 2016 года, составленного ТСЖ "Царицыно", затопление нежилого помещения произошло через унитаз в результате засорения наружной системы канализации.

Из заключения ООО "Региональный Экспертный Центр "Альтернатива" от 01 июня 2016 года следует, что причиной затопления нежилого помещения, принадлежащего истцу, является засор системы канализации (наружные сети) (колодец встал на подпор) и как следствие поступление фекальных стоков в помещение через сантехнический прибор (унитаз).

В соответствии пунктом 2.1.3. договора N 007602 от 01 января 2016 года холодного водоснабжения и водоотведения, заключенного между ООО "Концессии водоснабжения" и ТСЖ "Царицыно", ООО "Концессии водоснабжения" обязано обеспечивать эксплуатацию водопроводных и канализационных сетей, принадлежащих ресурсоснабжающей организации на праве собственности или ином законном основании и находящихся в границах ее эксплуатационной ответственности в соответствии с требованиями нормативно-технических документов.

В результате затопления истцу причинен материальный ущерб в размере 62423 рублей, что следует из экспертного заключения ООО "Региональный Экспертный центр "Альтернатива".

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования П., руководствуясь статьями 15, 1064 ГК РФ, суд первой инстанции, установил наличие причинно-следственной связи между затоплением и причинением истцу материального ущерба, противоправность поведения ответчика, ненадлежащим образом осуществлявшего свои обязанности по эксплуатации канализационных сетей, в связи с чем пришел к выводу о том, что ответственным по возмещению материального ущерба, причиненного истцу в результате затопления, является ответчик ООО "Концессии водоснабжения", взыскав с последнего в пользу истца ущерб размере 62 432 рублей.

Отменяя решение суда в части взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда и штрафа, апелляционная инстанция сослалась на преамбулу Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей), в соответствии с которой указанный закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

По выводу апелляционной инстанции характер и назначение офисного помещения с очевидностью исключает его использование для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, ввиду чего истец не является потребителем в придаваемом Законом о защите прав потребителей данному понятию смыслу.

В указанной части решение сомнений не вызывает.

Между тем, наравне с ущербом в соответствии со статьей 395 ГК РФ суд первой инстанции взыскал с ответчика проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 2 339 рублей 45 копеек за период с 17 октября 2016 года по 02 марта 2017 года, исходя из расчета, представленного истцом.

Президиум пришел к выводу, что апелляционная инстанция, оставляя решение в данной части без изменения не приняла во внимание положения пункта 1 статьи 395 ГК РФ, согласно которым проценты подлежат уплате на сумму долга в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки.

То есть, названная норма предусматривает последствия неисполнения или просрочки исполнения именно денежного обязательства (пункт 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств").

Согласно статье 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В соответствии с этим гражданские права и обязанности возникают: из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему; из решений собраний в случаях, предусмотренных законом; из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей; из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности; в результате приобретения имущества по основаниям, допускаемым законом; в результате создания произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности; вследствие причинения вреда другому лицу; вследствие неосновательного обогащения; вследствие иных действий граждан и юридических лиц; вследствие событий, с которыми закон или иной правовой акт связывает наступление гражданско-правовых последствий.

При разрешении судами споров, связанных с применением ответственности за причинение вреда, необходимо учитывать, что при удовлетворении требований о возмещении вреда суд вправе обязать лицо, ответственное за причинение вреда, возместить причиненные убытки. В том случае, когда суд возлагает на сторону обязанность возместить вред в деньгах, на стороне причинителя вреда возникает денежное обязательство по уплате определенных судом сумм. С момента, когда решение суда вступило в законную силу, если иной момент не указан в законе, на сумму, определенную в решении при просрочке ее уплаты должником, кредитор вправе начислить проценты на основании пункта 1 статьи 395 ГК РФ.

Помимо этого, в связи с частичной отменой судебного акта судебная коллегия перераспределила судебные расходы, не учитывая, что в силу статьи 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Поскольку апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что действие Закона о защите прав потребителей на возникшие правоотношения не распространяется, истец обоснованно при подаче иска имущественного характера уплатила госпошлину на сумму 2 650 рублей.

Указанное обстоятельство исключает применение в настоящем споре статьи 103 ГПК РФ, в силу которой издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

Издержки судом по делу понесены не были, и возмещению в бюджет не подлежали, однако, данное обстоятельство судом апелляционной инстанции также оставлено без внимания.

На основании вышеизложенного апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 20 сентября 2017 года в части оставления без изменения решения Центрального районного суда г. Волгограда от 29 июня 2017 года об удовлетворении исковых требований П. о взыскании процентов за пользование денежными средствами, а также в части взыскания с ООО "Концессии водоснабжения" в доход муниципального бюджета государственной пошлины было отменено, дело в данной части направлено на новое апелляционное рассмотрение (постановление президиума Волгоградского областного суда от 21 марта 2018 года, N 44г-41/2018).

3. Злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания. Злоупотребление правом, допущенное при совершении сделки, влечет её ничтожность, как не соответствующей закону.

Н.С.К. обратилась в суд с иском к Н.С.А., Н.Л.Н., в котором просила освободить от ареста автомобиль "FORD FOCUS", исключить его из описи имущества.

В обоснование требований указала, что в ходе исполнительного производства, возбужденного в отношении Н.С.А., судебным приставом-исполнителем наложен арест на спорный автомобиль, составлен акт. Между тем на основании договора дарения от 5 сентября 2017 года данное транспортное средство Н.С.А. подарил ей, то есть на момент совершения указанных действий судебным приставом-исполнителем транспортное средство должнику Н.С.А. не принадлежало.

Н.Л.Н. обратилась в суд со встречным иском к Н.С.К., в котором просила признать договор дарения автомобиля от 5 сентября 2017 года недействительным, ссылаясь на то, что арест на автомобиль был наложен в рамках исполнительного производства, возбужденного в отношении Н.С.К., имеющего неисполненные алиментные обязательства. В рамках гражданского дела по разделу совместно нажитого имущества супругов Н. в обеспечение исковых требований на транспортное средство был наложен арест, о чем Н.С.К. было известно. Полагала, что сделка совершена с нарушением запрета на распоряжение имуществом.

Решением Старополтавского районного суда Волгоградской области от 20 декабря 2017 года исковые требования Н.С.К. были удовлетворены, в удовлетворении встречного иска Н.Л.Н. отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда отменила вышеуказанное решение суда и приняла новое решение об отказе в удовлетворении первоначального иска и удовлетворении встречных исковых требований, исходя из следующего.

В силу пункта 2 статьи 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Судебный пристав-исполнитель в целях обеспечения исполнения исполнительного документа, содержащего требования об имущественных взысканиях, вправе, в том числе и в течение срока, установленного для добровольного исполнения должником содержащихся в исполнительном документе требований, наложить арест на имущество должника (часть 1 статьи 80 Федерального закона от 02 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве).

При наложении ареста в порядке обеспечения иска или исполнения исполнительных документов на имущество, не принадлежащее должнику, собственник имущества (законный владелец, иное заинтересованное лицо) вправе обратиться с иском об освобождении имущества от ареста (пункт 1 статьи 119 Федерального закона от 02 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", пункт 50 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав").

Как разъяснено в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2015 года N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства", пока иное не доказано заинтересованными лицами, принадлежность должнику-гражданину движимого имущества, на которое можно обратить взыскание, в помещении либо на огражденном (защищенном) от доступа иных лиц земельном участке, находящимися в собственности и (или) во владении должника, презюмируется.

По смыслу приведенных норм, при обращении с иском об освобождении имущества от ареста истец в силу статьи 56 ГПК РФ обязан представить суду доказательства того, что именно он является собственником спорного арестованного имущества (законным владельцем, иным заинтересованным лицом).

По договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (пункт 1 статьи 572 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.

На основании пункта 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 2 статьи 174.1 ГК РФ сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете.

По смыслу пункта 2 статьи 174.1 ГК РФ сделка, совершенная в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, в том числе в целях возможного обращения взыскания на такое имущество, является действительной (пункт 94 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, Н.С.А. на праве собственности принадлежит спорный автомобиль.

Н.С.А. является должником по исполнительному производству, возбужденному на основании дубликата исполнительного листа, выданного мировым судьёй судебного участка N 52 Старополтавского района Волгоградской области 11 апреля 2017 года, предмет исполнения: взыскание с Н.С.А. в пользу Н.Л.Н. алиментов на содержание нетрудоспособного супруга.

21 сентября 2017 года в ходе исполнительного производства судебным приставом-исполнителем наложен арест на транспортное средство "FORD FOCUS", составлен акт описи и ареста имущества должника.

В доказательство возникновения права собственности на автомобиль Н.С.К. представила договор дарения от 5 сентября 2017 года, согласно которому, Н.С.А. передал в дар своей супруге Н.С.К. принадлежащее ему транспортное средство "FORD FOCUS".

Установив, что договор дарения соответствует требованиям закона, фактически исполнен, транспортное средство передано Н.С.К., оснований для признания его недействительным не имеется, суд первой инстанции освободил от ареста и исключил из описи имущества автомобиль "FORD FOCUS", находящийся на ответственном хранении Н.С.А., отказав в удовлетворении встречного иска.

С таким решением судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Рассмотрев спор, суд верно указал, что на день совершения сделки дарения действовали обеспечительные меры в виде запрета на осуществление регистрационных действий по снятию автомобиля с учета, принятые определением Старополтавского районного суда от 20 февраля 2017 года, запрета на распоряжение имуществом не имелось, кроме того, наличие запрета на распоряжение имуществом должника не влечет недействительность сделки. Однако суд не дал надлежащей правовой оценки доводам представителя Н.Л.Н., приведенным в судебном заседании суда первой инстанции, о совершении договора дарения при наличии у должника неисполненных алиментных обязательств с целью вывести имущество из-под ареста и возможного обращения на него взыскания для удовлетворения требований взыскателя, мотивы, по которым суд отклонил указанные доводы, в решении не приведены.

Между тем данные доводы заслуживают внимания.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 2 статьи 168 ГК РФ).

Согласно пунктам 3 и 4 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В целях реализации указанного выше правового принципа в абзаце 1 пункта 1 статьи 10 ГК РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения данного запрета суд на основании пункта 2 статьи 10 ГК РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в пункте 1 постановления Пленума от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", добросовестным поведением, является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Исходя из смысла приведенных выше правовых норм и разъяснений под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

В частности злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (ст. ст. 10 и 168 ГК РФ).

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

Оценив действия Н.С.А., как участника гражданского оборота, безвозмездное отчуждение им имущества в пользу своей жены Н.С.К. по договору дарения при наличии неисполненной возложенной вступившим в законную силу судебным актом обязанности по уплате алиментов Н.Л.Н., невозможность удовлетворить требование взыскателя в разумные сроки путем удержаний из пенсии должника в связи с отсутствием в результате заключения спорной сделки у него иного имущества, за счет которого произойдет скорейшее восстановление прав взыскателя, фактическое нахождение транспортного средства в семье Н.С.А. и Н.С.К., отсутствие при наложении ареста на автомобиль с их стороны каких-либо заявлений относительно смены собственника автомобиля, судебная коллегия пришла к выводу, что целью договора дарения являлось не обычно преследуемая при совершении данного вида сделок цель - безвозмездный переход права собственности на имущество, а желание предотвратить возможное обращение взыскания на спорное транспортное средство для удовлетворения требований взыскателя, тем самым отчуждением автомобиля были созданы условия для нарушения прав Н.Л.Н., для которой уменьшение имущественной сферы должника носит негативный характер.

Таким образом, договор дарения транспортного средств "FORD FOCUS" от 5 сентября 2017 года, заключенный между Н.С.А. и Н.С.К., является ничтожной сделкой по основанию её заключения с нарушением требований закона (статьи 10 и 168 ГК РФ), то есть при злоупотреблении Н.С.А. своим субъективном правом.

Следовательно, договор дарения от 5 сентября 2017 года не может быть признан доказательством возникновения у Н.С.К. права собственности на спорный автомобиль, а иных объективных данных, свидетельствующих о возникновении у нее права собственности на транспортное средство и права требовать освобождения имущества от ареста, не представлено.

При таких данных решение Старополтавского районного суда Волгоградской области было отменено, по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении иска Н.С.К. об освобождении имущества от ареста и исключении его из описи и удовлетворении встречного иска Н.Л.Н. о признании договора дарения транспортного средства от 5 сентября 2017 года недействительным (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 07 марта 2018 года, N 33-3576/2018).

4. Требование о возврате уплаченной страховой премии не связано с нарушением ответчиком сроков оказания услуги или ненадлежащим качеством оказанной услуги, в связи с чем отсутствуют правовые основания для взыскания неустойки в соответствии с положениями статьи 28 Закона о защите прав потребителей.

К. обратился в суд с иском к Банку ВТБ 24 (ПАО) о взыскании неустойки.

В обосновании требований указал, что 01 марта 2017 года между ним и ПАО ВТБ 24 был заключен договор нецелевого займа N 625/0055-0309590 на сумму 236989 рублей. При получении кредита заемщику была навязана услуга по страхованию в ООО СК "ВТБ Страхование", страховая премия составила 63986 рублей. 03 марта 2017 года в адрес ПАО ВТБ 24 и ООО СК "ВТБ Страхование" направлены заявления об отказе страхователя от договора добровольного страхования и возврате суммы страховой премии в соответствии с Указанием Центрального Банка Российской Федерации от 20 ноября 2015 года N 54-У, которые оставлены без удовлетворения. Досудебная претензия истца также оставлена без удовлетворения. Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 30 мая 2017 года истцу было отказано в удовлетворении требований, предъявленных к Банку ВТБ 24 (ПАО) и ООО СК "ВТБ Страхование" о применении последствий недействительности сделки, взыскании денежных средств, компенсации морального вреда. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2017 года указанное выше решение суда отменено, исковые требования К. к ВТБ 24 (ПАО) о применении последствий недействительности сделки, взыскании денежных средств, компенсации морального вреда удовлетворены частично. С ответчика ВТБ 24 (ПАО) в пользу истца взысканы сумма платы за подключение к программе страхования в размере 63986 рублей, штраф в размере 31993 рублей, компенсация морального вреда в размере 500 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 5000 рублей. В удовлетворении остальной части заявленных истцом требований отказано.

В связи с тем, что судебной коллегией был установлен факт нарушения его прав, просил взыскать с ответчика неустойку в соответствии с положениями пункта 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей в размере 316635 рублей, расходы на оплату услуг представителя.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 17 октября 2017 года с Банка ВТБ 24 (ПАО) в пользу К. взыскана неустойка в размере 63986 рублей и судебные расходы в размере 3000 рублей.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по апелляционной жалобе ответчика, как незаконное и необоснованное, и приняла новое решение об отказе в иске.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 01 марта 2017 года между ВТБ 24 (ПАО) и К. был заключен кредитный договор, согласно которому К. был предоставлен кредит в размере 236986 рублей, сроком на 60 месяцев, с уплатой процентов 17,5% годовых.

01 марта 2017 года К. было подписано заявление на страхование, в котором он выразил согласие быть застрахованным в ООО "СК "ВТБ Страхование" и просил заключить в отношении него договор страхования по программе добровольного страхования жизни и здоровья заемщика "Финансовый резерв Лайф +". В данном заявлении К. выразил также согласие на назначение выгодоприобретателем по договору страхования ПАО ВТБ 24, подтвердил, что ознакомлен банком с условиями участия в программе страхования, и согласен с ними, в том числе с тем, что участие в программе добровольного страхования жизни и здоровья заемщика является добровольным и его отказ от участия в программе не повлечет отказа в предоставлении банковских услуг. За подключение к программе страхования К. была оплачена сумма в размере 63986 рублей за весь срок кредитования.

03 марта 2017 года (в течение 5 рабочих дней согласно указанию Банка России N 3854-У от 20 ноября 2015 года) в адрес ВТБ 24 (ПАО) и ООО СК "ВТБ Страхование" К. направлены заявления об отказе страхователя от договора добровольного страхования и возврате суммы страховой премии.

Досудебная претензия истца оставлена без удовлетворения.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 30 мая 2017 года истцу было отказано в удовлетворении требований, предъявленных ВТБ 24 (ПАО) и ООО "СК "ВТБ Страхование" о применении последствий недействительности сделки, взыскании денежных средств, компенсации морального вреда.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 августа 2017 года указанное выше решение отменено, с ответчика ВТБ 24 (ПАО) в пользу истца взысканы сумма платы за подключение к программе страхования в размере 63986 рублей, штраф в размере 31993 рубля, компенсация морального вреда в размере 500 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 5 000 рублей. В удовлетворении остальной части заявленных истцом требований отказано.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из положения пункта 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей и пришел к выводу, что в предусмотренный законом срок ответчиком возврат страховой премии не был произведен, следовательно, с ответчика подлежит взысканию неустойка за нарушение сроков возврата страховой премии.

Судебная коллегия нашла заслуживающим внимания довод апелляционной жалобы ответчика о том, что взыскание неустойки по пункту 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей не применимо к отношениям между истцом и ответчиком.

В соответствии с пунктом 1 статьи 31 Закона о защите прав потребителей требования потребителя об уменьшении цены за выполненную работу (оказанную услугу), о возмещении расходов по устранению недостатков выполненной работы (оказанной услуги) своими силами или третьими лицами, а также о возврате уплаченной за работу (услугу) денежной суммы и возмещении убытков, причиненных в связи с отказом от исполнения договора, предусмотренные пунктом 1 статьи 28 и пунктами 1 и 4 статьи 29 настоящего Закона, подлежат удовлетворению в десятидневный срок со дня предъявления соответствующего требования.

За нарушение предусмотренных настоящей статьей сроков удовлетворения отдельных требований потребителя исполнитель уплачивает потребителю за каждый день просрочки неустойку (пеню), размер и порядок исчисления которой определяются в соответствии с пунктом 5 статьи 28 настоящего Закона.

В случае нарушения сроков, указанных в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, потребитель вправе предъявить исполнителю иные требования, предусмотренные пунктом 1 статьи 28 и пунктами 1 и 4 статьи 29 настоящего Закона (пункт 3 статьи 31 указанного выше закона).

По смыслу приведенных норм материального права, ответственность исполнителя наступает за нарушение сроков удовлетворения отдельных требований потребителя (в том числе о возврате уплаченной за работу (услугу) денежной суммы), предусмотренных пунктом 1 статьи 28 (если исполнитель нарушил сроки выполнения работы (оказания услуги) и пунктами 1 и 4 статьи 29 (при обнаружении недостатков выполненной работы (оказанной услуги) Закона о защите прав потребителей.

Поскольку в данном случае требование истца о возврате уплаченной страховой премии не было связано с нарушением ответчиком сроков оказания услуги или ненадлежащим качеством оказанной услуги, и основанием заявленного иска указанные обстоятельства не являлись, правовых оснований для удовлетворения требования К. о взыскании неустойки в соответствии с положениями Закона о защите прав потребителей у суда первой инстанции не имелось.

При этом судебная коллегия указала, что К. не лишен возможности компенсировать неправомерное удержание ответчиком денежных средств, уплаченных по договору, путем защиты своих прав в порядке, предусмотренном статьей 395 ГК РФ (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 10 января 2018 года, N 33-322/2018).

5. Взыскатель при утрате переданного на хранение или под охрану имущества имеет право на иск о возмещении вреда за счет казны Российской Федерации, поскольку судебный пристав-исполнитель несет ответственность за действия третьих лиц, на которых он возложил свою обязанность по сохранности имущества должника. Бремя доказывания наличия у должника имущества, на которое можно обратить взыскания, возложено на ответчика.

Ш. обратился в суд с иском к Управлению Федерального казначейства (далее - УФК) по Волгоградской области, Федеральной службе судебных приставов России (далее - ФССП России) о возмещении убытков, судебных расходов.

В обоснование заявленных требований указал, что 09 сентября 2016 года Волжским городским судом Волгоградской области выдан дубликат исполнительного листа серии ФС N 009415467 по гражданскому делу N 2-717/2011, в рамках которого с ИП М. в пользу Ш. взысканы денежные средства в размере 265 000 рублей.

30 сентября 2016 года судебным приставом-исполнителем Волжского ГОСП N 2 УФССП России по Волгоградской области возбуждено исполнительное производство N 103877/16/34048-ИП, в рамках которого должнику было установлен 5-дневный срок для исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе, с момента получения должником копии настоящего постановления.

24 октября 2016 года судебный пристав-исполнитель вынес постановление о наложении ареста на имущество должника, оцененное в 88 000 рублей. Ответственным хранителем указанного имущества является М. (мать должника, проживающая в квартире должника).

Однако, в срок до 27 марта 2017 года судебным приставом-исполнителем никаких действий по реализации арестованного имущества, не предпринималось.

Решением Волжского городского суда Волгоградской области от 27 марта 2017 года признано незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя Волжского ГО СП N 2 УФССП России по Волгоградской области Д. в не обращении взыскания на арестованное 24 октября 2016 года имущество должника. Суд обязал соответствующее должностное лицо Волжского ГО СП N 2 УФССП России по Волгоградской области принять меры по реализации арестованного имущества должника по акту ареста (описи) имущества от 24 октября 2016 года.

После вступления решения Волжского городского суда в силу, судебный пристав-исполнитель Волжского ГОСП N 2 УФССП России по Волгоградской области, проинформировал должника о времени и дате, когда судебный пристав-исполнитель прибудет по адресу: Волгоградская обл., г. Волжский, ул. Карбышева, д. 000, кв. 000 для изъятия арестованного имущества. В согласованную с должником дату судебный пристав-исполнитель прибыл в квартиру, принадлежащую должнику, и выявил, что арестованное им имущество утрачено.

Просил взыскать с Российской Федерации за счет казны Российской Федерации вред в размере 88 000 рублей, расходы по оплате услуг представителя, госпошлину.

Решением Центрального районного суда города Волгограда от 10 ноября 2017 года исковые требования Ш. оставлены без удовлетворения.

Судебная коллегия отменила вышеуказанное решение суда и приняла новое решение о частичном удовлетворении исковых требований, исходя из следующего.

В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было бы нарушено (упущенная выгода).

На основании статьи 16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием.

В силу статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно статье 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, решением Волжского городского суда от 27 января 2011 года с ИП М. в пользу Ш. взысканы денежные средства по договору N 270 от 24 августа 2009 года в размере 230 000 рублей, неустойка в размере 10 000 рублей, компенсация морального вреда - 5000 рублей, расходы по оказанию юридических услуг - 20 000 рублей.

27 сентября 2016 года Волжским городским судом Волгоградской области выдан дубликат исполнительного листа серии ФС N 009415467.

29 сентября 2016 года Ш. направил исполнительный лист в адрес Волжского ГОСП N 2 УФССП России по Волгоградской области.

30 сентября 2016 года судебным приставом-исполнителем Волжского ГОСП N 2 УФССП России по Волгоградской области возбуждено исполнительное производство N 103877/16/34048-ИП, в рамках которого должнику было установлен 5-дневный срок для исполнения требований, содержащихся в исполнительном документе, с момента получения должником копии настоящего постановления.

24 октября 2016 года судебный пристав-исполнитель вынес постановление о наложении ареста на имущество должника, оцененное в 88 000 рублей. Ответственным хранителем указанного в постановлении имущества назначена М. (мать должника, проживающая в квартире должника).

Решением Волжского городского суда Волгоградской области от 27 марта 2017 года признано незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя Волжского ГО СП N 2 УФССП России по Волгоградской области Д. в не обращении взыскания на арестованное 24 октября 2016 года имущество должника. Суд обязал соответствующее должностное лицо Волжского ГО СП N 2 УФССП России по Волгоградской области принять меры по реализации арестованного имущества должника по акту ареста (описи) имущества от 24 октября 2016 года.

Согласно акту проверки сохранности арестованного имущества от 11 июля 2017 года имущество, арестованное по акту о наложении ареста (описи имущества) от 24 октября 2016 года, частично отсутствует, а именно отсутствует: телевизор Samsung BN64-019434, ноутбук Aser, видеоплеер Technies, стиральная машина Samsung sensor compact, электрогитара, синтезатор, пылесос LG turbo, камин электрический, системный блок Colorsit.

Как следует из материалов исполнительного производства, оно не окончено.

Разрешая спор, суд первой инстанции отказал в иске по мотивам того, что истцом не доказано наличие причинно-следственной связи между бездействием судебных приставов-исполнителей и возникновением имущественного ущерба, сам по себе факт частичного отсутствия арестованного имущества не свидетельствует об утрате возможности исполнения решения суда, так как у должника может быть иное имущество, заявленные истцом убытки являются задолженностью ИП М., которые образовались в рамках гражданско-правовых отношений между истцом и должником.

С такими выводами судебная коллегия не согласилась, поскольку они не соответствуют обстоятельствам дела, а также сделаны при неправильном применении норм материального права.

Так судом не было учтено, что статьей 86 Закона об исполнительном производстве установлено, что судебный пристав-исполнитель принимает меры для сохранности арестованного имущества.

При утрате переданного на хранение или под охрану имущества заинтересованное лицо имеет право на иск о возмещении вреда за счет казны Российской Федерации, поскольку судебный пристав-исполнитель несет ответственность за действия третьих лиц, на которых он возложил свою обязанность по сохранности арестованного им имущества (статья 403 ГК РФ).

Основанием для возникновения обязательства государства по нормам статей 16 и 1069 ГК РФ является установленный факт противоправных действий со стороны государственных органов, повлекших за собой причинение вреда истцу.

Решением Волжского городского суда Волгоградской области от 27 марта 2017 года признано незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя Волжского ГО СП N 2 УФССП России по Волгоградской области, выразившееся именно в не обращении взыскания на арестованное 24 октября 2016 года имущество должника, которое впоследствии частично было утрачено.

Тем самым, подтверждается факт противоправных действий (бездействия) со стороны должностного лица ФССП России.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 80 постановления от 17 ноября 2015 года N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства" (далее - Постановление Пленума N 50), защита прав взыскателя, должника и других лиц при совершении исполнительных действий осуществляется по правилам главы 17 Закона об исполнительном производстве, но не исключает применения мер гражданской ответственности за вред, причиненный незаконными постановлениями, действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя.

Согласно разъяснениям, данным в абзаце втором пункта 83 Постановления Пленума N 50, вред, причиненный вследствие утраты или повреждения арестованного имущества, законно изъятого у должника и переданного на хранение (под охрану) иным лицам, подлежит возмещению взыскателю только в том случае, если у должника отсутствует иное имущество, за счет которого могут быть удовлетворены требования по исполнительному документу. Вред также подлежит возмещению взыскателю, если судебным приставом-исполнителем был незаконно снят арест с имущества, впоследствии отчужденного должником, и иным имуществом должник не владеет. Бремя доказывания наличия иного имущества у должника возлагается на ответчика.

В соответствии с пунктом 85 Постановления Пленума N 50, если в ходе исполнительного производства судебный пристав-исполнитель не осуществил необходимые исполнительные действия по исполнению исполнительного документа за счет имевшихся у должника денежных средств или другого имущества, оказавшихся впоследствии утраченными, то на истца по иску о возмещении вреда, причиненного незаконным бездействием судебного пристава-исполнителя, не может быть возложена обязанность по доказыванию того обстоятельства, что должник не владеет иным имуществом, на которое можно обратить взыскание.

Таким образом, бремя доказывания наличия у должника имущества, на которое можно обратить взыскания, возложено на ответчика, однако ответчики в силу статьи 56 ГПК РФ таких достаточных и достоверных доказательств не представили.

Как пояснили в судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель УФССП по Волгоградской области А. и допрошенный в качестве свидетеля судебный пристав-исполнитель Волжского ГО СП УФССП России по Волгоградской области В., доказательств наличия у должника М. иного имущества, на которое может быть обращено взыскание, не имеется.

С учетом наличия многочисленных исполнительных производств в отношении данного должника в пользу иных взыскателей также можно сделать вывод об отсутствии реальной возможности исполнить решение суда за счет иного имущества должника.

На основании изложенного, судебная коллегия пришла к выводу, что арестованное имущество частично утрачено, и не доказано, что у должника имеется иное имущество, за счет которого можно исполнить решение суда. Оставшегося арестованного имущества при этом недостаточно для исполнения решения суда.

Оценив представленные доказательства в соответствии с требованиями статей 57, 67 ГПК РФ, судебная коллегия сделала вывод о том, что в нарушение требований статей 13, 36, 80, 86, 87 Закона об исполнительном производстве органы принудительного исполнения не совершили в установленный срок предусмотренные законом исполнительные действия по реализации арестованного имущества и не осуществляли своевременный и надлежащий контроль за сохранностью арестованного имущества, не приняли своевременно надлежащих мер к ответственному хранителю, что и явилось причиной утраты возможности реализовать имущество и исполнить требования исполнительного документа.

Следовательно, имеется вина судебных приставов-исполнителей в бездействии, а также имеется причинная связь между убытками истца и данным незаконным бездействием, в связи с чем, требования истца о возмещении вреда, причиненного данным незаконным бездействием, подлежат частичному удовлетворению исходя из стоимости утраченного имущества.

Поскольку материалами исполнительного производства подтверждено отсутствие определенного арестованного имущества на общую сумму 36000 рублей в пользу истца была взыскана указанная сумма.

Определяя надлежащего ответчика, судебная коллегия исходила из следующего.

В силу подпункта 12.1 пункта 1 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации (далее - БК РФ) главный распорядитель бюджетных средств отвечает соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств.

В соответствии с подпунктом 8 пункта 6 Положения о Федеральной службе судебных приставов, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года N 1316, ФССП России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание центрального аппарата ФССП России и территориальных органов, а также на реализацию возложенных на нее функций.

В пункте 81 Постановления Пленума N 50 разъяснено, что иск о возмещении вреда, причиненного незаконными постановлением, действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, предъявляется к Российской Федерации, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств - ФССП России (пункт 3 статьи 125, статья 1071 ГК РФ, подпункт 1 пункта 3 статьи 158 БК РФ).

При удовлетворении иска о возмещении вреда в резолютивной части решения суд указывает о взыскании суммы вреда с Российской Федерации в лице ФССП России за счет казны Российской Федерации.

Таким образом, с Российской Федерации в лице ФССП России за счет казны Российской Федерации в пользу Ш. были взысканы убытки в размере 36000 рублей, а также судебные расходы.

В удовлетворении исковых требований Ш. к Министерству финансов Российской Федерации в лице УФК по Волгоградской области отказано, поскольку оно является ненадлежащим ответчиком по делу (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 01 марта 2018 года, N 33-2583/2018).

Жилищные споры

6. Лицам из числа детей, оставшихся без попечения родителей, включенным в соответствующий список, жилые помещения специализированного жилищного фонда Волгоградской области по договорам найма специализированных жилых помещений должны предоставляться по месту их жительства в границах соответствующего населенного пункта. Предоставление жилых помещений в другом населенном пункте в границах Волгоградской области возможно только с согласия указанных лиц.

А. обратилась в суд с иском к комитету строительства Волгоградской области о понуждении предоставить жилое помещение.

В обоснование заявленных требований указала, что она родилась 23 сентября 1995 года и относится к категории лиц из числа детей, оставшихся без попечения родителей. Полагала, что имеет право на предоставление ей жилого помещения по месту своего постоянного проживания в городе Волгограде на основании Федерального закона от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" и Закона Волгоградской области от 5 февраля 2013 года N 5-ОД "Об обеспечении дополнительных гарантий прав на жилое помещение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Волгоградской области".

Просила суд обязать комитет строительства Волгоградской области предоставить ей жилое помещение на территории города Волгограда по договору найма специализированного жилого помещения, пригодное для постоянного проживания, отвечающее установленным санитарным и техническим требованиям, благоустроенное применительно к условиям населенного пункта, в котором оно предоставляется, не обремененное правами третьих лиц и не находящееся под арестом.

Решением Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 17 мая 2017 года исковые требования удовлетворены частично. На комитет строительства Волгоградской области возложена обязанность в трехмесячный срок предоставить А. благоустроенное жилое помещение по договору найма специализированного жилого помещения из специализированного жилищного фонда Волгоградской области. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 3 августа 2017 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная жалоба А. - без удовлетворения.

В кассационной жалобе А. просила отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение в части отказа в предоставлении ей жилого помещения в границах городского округа город-герой Волгоград и обязать комитет строительства Волгоградской области предоставить ей жилое помещение по договору найма специализированного жилого помещения в границах городского округа город-герой Волгоград.

Судами установлено и из материалов дела следует, что А., 23 сентября 1995 года рождения, относится к категории лиц из числа детей, оставшихся без попечения родителей, включена в общий список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подлежащих обеспечению жильем по Волгоградской области, и по состоянию на 1 апреля 2017 года значится в нем под номером 1 648, а по городу Волгограду - под номером 646.

А. не является нанимателем какого-либо жилого помещения по договору социального найма или членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственником жилого помещения.

Суд первой инстанции, разрешая спор и принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований, исходил из того, что А. имеет право на предоставление ей благоустроенного жилого помещения по договору найма специализированного жилого помещения на основании Федерального закона от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" и Закона Волгоградской области от 5 февраля 2013 года N 5-ОД "Об обеспечении дополнительных гарантий прав на жилое помещение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Волгоградской области". В связи с этим суд пришел к выводу о том, что А. должно быть предоставлено благоустроенное жилое помещение по договору найма специализированного жилого помещения из специализированного жилищного фонда Волгоградской области. В то же время, отказывая в удовлетворении иска в части предоставления А. жилого помещения в пределах городского округа город-герой Волгоград, суд первой инстанции исходил из того, что закрепление в судебном порядке за А. определенного муниципального образования Волгоградской области для целей обеспечения жильем не отвечает требованиям действующего законодательства и, по сути, может повлечь за собой наступление неблагоприятных последствий как для истца, так и для ответчика, привести к неисполнимости судебного решения в целом вопреки интересам А. и создать определенные препятствия для него в реализации гарантированного государством права.

Суд апелляционной инстанции согласился с доводами суда первой инстанции, оставив его решение без изменения.

Президиум Волгоградского областного суда не согласился с выводом суда апелляционной инстанции о законности решения суда первой инстанции по причине отсутствия оснований для предоставления А. жилого помещения в границах городского округа город-герой Волгоград в силу следующего.

В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые не являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, а также детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, в случае, если их проживание в ранее занимаемых жилых помещениях признается невозможным, органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации, на территории которого находится место жительства указанных лиц, в порядке, установленном законодательством этого субъекта Российской Федерации, однократно предоставляются благоустроенные жилые помещения специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений.

Согласно пункту 7 статьи 8 этого же Закона по договорам найма специализированных жилых помещений они предоставляются лицам, указанным в пункте 1 настоящей статьи, в виде жилых домов, квартир, благоустроенных применительно к условиям соответствующего населенного пункта, по нормам предоставления площади жилого помещения по договору социального найма.

Частью 1 статьи 1 Закона Волгоградской области от 5 февраля 2013 года N 5-ОД "Об обеспечении дополнительных гарантий прав на жилое помещение детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Волгоградской области" предусмотрено, что детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые не являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, а также детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, в случае, если их проживание в ранее занимаемых жилых помещениях признается невозможным, по месту их жительства однократно предоставляются благоустроенные жилые помещения специализированного жилищного фонда Волгоградской области по договорам найма специализированных жилых помещений: 1) по достижении возраста 18 лет; 2) до достижения возраста 18 лет - в случае приобретения ими полной дееспособности до достижения совершеннолетия в порядке, установленном действующим законодательством.

Согласно абзацу первому части 2 статьи 1 этого же Закона в случае невозможности предоставления жилых помещений специализированного жилищного фонда Волгоградской области по договорам найма специализированных жилых помещений детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, включенным в список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, которые подлежат обеспечению жилыми помещениями (далее также - список), по месту их жительства в границах соответствующего населенного пункта с согласия указанных лиц им предоставляются жилые помещения специализированного жилищного фонда в другом населенном пункте в границах Волгоградской области.

Из содержания приведенных правовых норм следует, что лицам из числа детей, оставшихся без попечения родителей, включенным в соответствующий список, жилые помещения специализированного жилищного фонда Волгоградской области по договорам найма специализированных жилых помещений должны предоставляться по месту их жительства в границах соответствующего населенного пункта. Предоставление жилых помещений в другом населенном пункте в границах Волгоградской области возможно только с согласия указанных лиц.

В настоящем деле истец А., относящаяся к категории лиц из числа детей, оставшихся без попечения родителей, и включенная в соответствующий список лиц, которые подлежат обеспечению жилыми помещениями, постоянно проживает в городе Волгограде.

В исковом заявлении А. просила предоставить ей жилое помещение в границах городского округа город-герой Волгоград.

Своего согласия на предоставление жилого помещения в другом населенном пункте в границах Волгоградской области никаким образом не выражала.

Следовательно, у судов отсутствовали основания для отказа в предоставлении А. жилого помещения в границах городского округа город-герой Волгоград (постановление президиума Волгоградского областного суда от 21 марта 2018 года, N 44г-39/2018).

Социально-трудовые споры

7. При разрешении спора по требованию, заявленному к нескольким соответчикам, заявление о применении исковой давности, сделанное одним из соответчиков, не распространяется на других соответчиков, в том числе и при солидарной обязанности (ответственности).

П. обратился в суд с иском к ПАО СК "Росгосстрах", МВД России о возмещении вреда здоровью.

В обоснование заявленных требований указал, что с 1990 года по 4 июля 2011 года проходил службу в органах внутренних дел. В связи с прохождением службы его жизнь и здоровье были застрахованы на основании государственного контракта N 31/23ГК от 28 февраля 2011 года, заключенного между ОАО "Росгосстрах" (в настоящее время - ПАО СК "Росгосстрах") и МВД России. После увольнения со службы и до истечения года с момента увольнения ему впервые была установлена 2 группа инвалидности по причине заболевания, полученного им в период прохождения службы в органах внутренних дел. В связи с наступившим в 2012 году страховым случаем ГУ МВД России по Волгоградской области были подготовлены и направлены в ПАО СК "Росгосстрах" документы о наступлении страхового случая. 28 августа 2012 года ПАО СК "Росгосстрах" выплатило ему страховое возмещение в размере 421 100 рублей (50 окладов его денежного содержания на дату увольнения в соответствии с Федеральным законом от 28 марта 1998 года N 52-ФЗ "Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы" (в редакции Федерального закона от 11 июня 2008 года N 86-ФЗ, действовавшей до 1 января 2012 года). Истец полагал, что на момент наступления страхового случая выплата должна была составлять 1 000 000 рублей в соответствии с Федеральным законом от 28 марта 1998 года N 52-ФЗ (в редакции Федерального закона от 8 ноября 2011 года N 309-ФЗ, действовавшей с 1 января 2012 года).

Просил суд взыскать в солидарном порядке с ПАО СК "Росгосстрах" и МВД России денежные средства в счет возмещения вреда здоровью в размере 578 900 рублей.

Решением Дзержинского районного суда г. Волгограда от 20 апреля 2017 года исковые требования П. удовлетворены частично. С ПАО СК "Росгосстрах" в пользу П. взыскана недоплаченная сумма страхового возмещения в размере 578 900 рублей. В удовлетворении исковых требований П. к МВД России о возмещении вреда здоровью отказано.

Суд первой инстанции, разрешая спор, пришел к выводу о наличии материально-правовых оснований для удовлетворения иска П. лишь к ответчику ПАО СК "Росгосстрах".

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 31 августа 2017 года решение суда отменено в части удовлетворения иска П. к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании суммы страхового возмещения и принято новое решение об отказе в удовлетворении данного требования. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о наличии недоплаты П. страхового возмещения в размере 578 900 рублей со стороны ПАО СК "Росгосстрах". Однако судебная коллегия пришла к выводу о том, что П. пропущен срок исковой давности, о применении которой было заявлено ответчиком МВД России при рассмотрении дела судом первой инстанции, а потому данное обстоятельство является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Президиум Волгоградского областного суда пришел к выводу, что при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции были допущены существенные нарушения норм материального права, что повлекло за собой отмену апелляционного определения по следующим основаниям.

Статьей 195 ГК РФ предусмотрено, что исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Согласно пункту 1 статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Пунктом 1 статьи 197 ГК РФ предусмотрено, что для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

Правила статьи 195, пункта 2 статьи 196 и статей 198 - 207 настоящего Кодекса распространяются также на специальные сроки давности, если законом не установлено иное (пункт 2 статьи 197 ГК РФ).

В силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", согласно пункту 2 статьи 199 ГК РФ исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре, которая в силу положений статьи 56 ГПК РФ, статьи 65 АПК РФ несет бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих об истечении срока исковой давности.

В силу части 3 статьи 40 ГПК РФ, части 3 статьи 46 АПК РФ, пункта 1 статьи 308 ГК РФ заявление о применении исковой давности, сделанное одним из соответчиков, не распространяется на других соответчиков, в том числе и при солидарной обязанности (ответственности).

Однако суд вправе отказать в удовлетворении иска при наличии заявления о применении исковой давности только от одного из соответчиков при условии, что в силу закона или договора либо исходя из характера спорного правоотношения требования истца не могут быть удовлетворены за счет других соответчиков (например, в случае предъявления иска об истребовании неделимой вещи).

Заявление ненадлежащей стороны о применении исковой давности правового значения не имеет.

Из пункта 11 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что пунктом 2 статьи 199 ГК РФ не предусмотрено какого-либо требования к форме заявления о пропуске исковой давности: оно может быть сделано как в письменной, так и в устной форме, при подготовке дела к судебному разбирательству или непосредственно при рассмотрении дела по существу, а также в судебных прениях в суде первой инстанции, в суде апелляционной инстанции в случае, если суд апелляционной инстанции перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции (часть 5 статьи 330 ГПК РФ, часть 6.1 статьи 268 АПК РФ). Если заявление было сделано устно, это указывается в протоколе судебного заседания.

В соответствии с пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Из содержания приведенных правовых норм и разъяснений следует, что при разрешении спора по требованию, заявленному к нескольким соответчикам, заявление о применении исковой давности, сделанное одним из соответчиков, не распространяется на других соответчиков, в том числе и при солидарной обязанности (ответственности). При этом заявление ответчика о применении исковой давности, сделанное лишь в апелляционной жалобе, в том случае, если суд апелляционной инстанции не переходил к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, правового значения не имеет.

В настоящем деле заявление о применении исковой давности было сделано в суде первой инстанции одним из соответчиков - МВД России.

При этом ответчиком ПАО СК "Росгосстрах" в суде первой инстанции о применении исковой давности не заявлялось. Такое заявление было сделано им лишь в своей апелляционной жалобе на решение суда первой инстанции.

В то же время суд апелляционной инстанции, рассматривая апелляционную жалобу ответчика ПАО СК "Росгосстрах", не переходил к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

Следовательно, заявление МВД России о применении исковой давности не распространяется на требование П. к ПАО СК "Росгосстрах" при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции.

При таких данных у суда апелляционной инстанции отсутствовали основания для применения исковой давности по требованию П. к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании недоплаченной суммы страхового возмещения (постановление президиума Волгоградского областного суда от 07 февраля 2018 года, N 44г-10/2018).

Процессуальные вопросы

8. Производство любой судебно-медицинской экспертизы может осуществляться лишь организацией, имеющей лицензию на выполнение работ и оказание услуг по судебно-медицинской экспертизе.

К. обратилась в суд с иском к закрытому акционерному обществу Медицинское научно-производственное объединение "Клиника "Движение" (далее - АО МНПО "Клиника "Движение") о возмещении убытков, причиненных в результате оказания медицинской услуги ненадлежащего качества, взыскании компенсации морального вреда, штрафа.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 9 августа 2017 года исковые требования удовлетворены частично. С АО МНПО "Клиника "Движение" в пользу К. взысканы убытки в размере 109 624 рубля, компенсация морального вреда в размере 100 000 рублей, штраф в размере 104 812 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований К. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 22 ноября 2017 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная жалоба АО МНПО "Клиника "Движение" - без удовлетворения.

АО МНПО "Клиника "Движение" обжаловало судебные акты в президиум Волгоградского областного суда.

Судами установлено и из материалов дела следует, что 16 мая 2016 года между АО МНПО "Клиника "Движение" (исполнитель) и К. (заказчик) заключен договор на оказание платных медицинских услуг стоимостью 84 600 рублей.

К. был установлен клинический диагноз, 16 мая 2016 года проведена операция.

После проведения операции К. обратилась с жалобами.

14 июня 2016 года К. бесплатно была проведена повторная операция, после которой К. вновь неоднократно обращалась с жалобами на то, что ожидаемого результата достигнуто не было, ее продолжали беспокоить болевые ощущения, плохое самочувствие.

Хирургом АО МНПО "Клиника "Движение" было предложено К. провести еще одну операцию 29 августа 2016 года, от которой она отказалась.

22 августа 2016 года К. направила в АО МНПО "Клиника "Движение" претензию, в которой просила вернуть ей уплаченные денежные средства. Однако претензия была отклонена со ссылкой на надлежащее качество оказанной истцу медицинской услуги.

В дальнейшем К. обратилась в клинику пластической хирургии ООО "Ренессанс-С", где была проведена операция, в результате которой со слов К. достигнут эстетический эффект, улучшилось ее общее самочувствие, отсутствовали болевые ощущения.

С целью установления качества оказанной К. медицинской услуги в АО МНПО "Клиника "Движение" по ходатайству сторон определением суда первой инстанции по делу назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено экспертам АНО "Центральное бюро Независимых Судебных экспертиз".

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы имеются дефекты оказания К. медицинской помощи в АО МНПО "Клиника "Движение".

Суд первой инстанции, разрешая спор, на основании исследования и оценки объяснений сторон, показаний свидетелей, письменных доказательств, в том числе медицинской документации, заключения судебно-медицинской экспертизы, признал установленным факт оказания К. некачественной медицинской услуги в АО МНПО "Клиника "Движение", в связи с чем судом было принято решение о частичном удовлетворении исковых требований о возмещении убытков, взыскании компенсации морального вреда и штрафа.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, оставив его решение без изменения.

Президиум Волгоградского областного суда нашел, что выводы суда апелляционной инстанции сделаны с существенным нарушением норм процессуального права, указав следующее.

Частью 2 статьи 50 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.

В соответствии с частью 1 статьи 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Согласно части 2 статьи 55 ГПК РФ доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.

В силу статьи 60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Приведенные правила о допустимости доказательств имеют императивный характер, в соответствии с которым должно соблюдаться требование о получении сведений об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, из определенных законом средств доказывания с соблюдением порядка их получения. Нарушение этих требований приводит к недопустимости доказательств.

В силу части 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В настоящем деле обстоятельством, имеющим основное значение для его правильного рассмотрения и разрешения, является качество оказанной К. медицинской услуги, с точки зрения наличия нарушений при оказании медицинской помощи, правильности выбора методов диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата. Установление данного обстоятельства требует специальных знаний в области медицины, которыми суд не обладает.

Согласно статье 41 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" в соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами.

На судебно-экспертную деятельность лиц, указанных в части первой настоящей статьи, распространяется действие статей 2, 3, 4, 6-8, 16 и 17, части второй статьи 18, статей 24 и 25 настоящего Федерального закона.

При этом в силу статьи 3 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ правовой основой государственной судебно-экспертной деятельности, наряду с процессуальными законами, является, в частности, законодательство в сфере охраны здоровья.

Согласно части 1 статьи 58 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установление состояния здоровья гражданина, в целях определения его способности осуществлять трудовую или иную деятельность, а также установления причинно-следственной связи между воздействием каких-либо событий, факторов и состоянием здоровья гражданина, осуществляется посредством медицинской экспертизы, разновидностью которой являются судебно-медицинская экспертиза и экспертиза качества медицинской помощи.

Частью 1 статьи 62 этого же Закона предусмотрено, что судебно-медицинская и судебно-психиатрическая экспертизы проводятся в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, в медицинских организациях экспертами в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственной судебно-экспертной деятельности.

Согласно части 1 статьи 64 этого же Закона экспертиза качества медицинской помощи проводится в целях выявления нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценки своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата.

Следовательно, определение качества оказанной гражданину медицинской услуги при рассмотрении судом гражданского дела должно осуществляться путем судебно-медицинской экспертизы, которая может производиться экспертами организаций, не являющихся государственными судебно-экспертными учреждениями.

В то же время согласно пункту 46 части 1 статьи 12 Федерального закона от 4 мая 2011 года N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" медицинская деятельность подлежит лицензированию.

В соответствии с пунктом 10 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" и Положением о лицензировании медицинской деятельности (за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра "Сколково"), утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2012 года N 291, к перечню работ (услуг) составляющих медицинскую деятельность относятся работы (услуги) по судебно-медицинской экспертизе.

Таким образом, производство любой судебно-медицинской экспертизы может осуществляться лишь организацией, имеющей лицензию на выполнение работ и оказание услуг по судебно-медицинской экспертизе.

Между тем АНО "Центральное бюро Независимых Судебных экспертиз", производившая по настоящему делу судебно-медицинскую экспертизу, не имеет лицензии на производство судебно-медицинской экспертизы.

Следовательно, имеющееся в материалах дела заключение судебно-медицинской экспертизы АНО "Центральное бюро Независимых Судебных экспертиз" не могло быть принято судами в качестве допустимого доказательства по делу.

Несоблюдение судами приведенных требований норм процессуального права привело к тому, что в основу судебных постановлений были положены результаты экспертизы, которая не имеет юридической силы, поскольку проведена с нарушением закона.

Доводы возражений истца К. на кассационную жалобу о том, что судебно-медицинская экспертиза по материалам уголовных и гражданских дел не подлежит лицензированию, поскольку не может в принципе создавать угрозу для жизни и здоровья людей, и не является собственно медицинским вмешательством, президиум Волгоградского областного суда признал несостоятельными по следующим основаниям.

Так, постановление Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2012 года N 291, утвердившее перечень подлежащих лицензированию работ (услуг), составляющих медицинскую деятельность, к которым отнесены работы (услуги) по судебно-медицинской экспертизе, не содержит исключения в виде судебно-медицинской экспертизы по материалам уголовных и гражданских дел, а также не выделяет отдельно такую разновидность судебно-медицинских экспертиз.

Кроме того, то обстоятельство, что судебно-медицинская экспертиза по материалам уголовных и гражданских дел не создает угрозу для жизни и здоровья людей, и не предполагает медицинское вмешательство, тем не менее, не позволяет исключить такую экспертизу из числа медицинских экспертиз и не рассматривать ее как вид медицинской деятельности вообще, поскольку предметом такой экспертизы являются вопросы, разрешение которых требует специальных знаний именно в области медицинской деятельности, требующей в свою очередь получение лицензии.

Соответственно, хотя судебная экспертиза и является процессуальным действием, регулируемым процессуальным законом, однако поскольку в настоящем деле проведение исследований и дача заключения экспертом имели место по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области медицинской деятельности, подлежащей лицензированию, поэтому производство такой судебно-медицинской экспертизы также требует получение лицензии.

Помимо этого, в настоящем деле проводилась судебная экспертиза, по своему содержанию являющаяся экспертизой качества медицинской помощи, которая сама по себе поименована в постановлении Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2012 года N 291, как относящаяся к работам (услугам), составляющим медицинскую деятельность, и подлежащим лицензированию (постановление президиума Волгоградского областного суда от 14 марта 2018 года, N 44г-33/2018).

9. Иск о компенсации морального вреда может быть предъявлен реабилитированным в суд по месту жительства или по месту нахождения ответчика либо в суд по месту своего жительства.

Я. обратился в Красноармейский районный суд г. Волгограда с иском к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным осуждением и незаконным лишением свободы.

Определением судьи Красноармейского районного суда г. Волгограда от 16 декабря 2017 года исковое заявление Я. было возвращено.

Возвращая исковое заявление Я., судья исходил из того, что данный спор неподсуден Красноармейскому районному суду г. Волгограда и по общим правилам подсудности подлежит рассмотрению по месту нахождения ответчика - г. Москва, ул. Ильинка, д. 9.

Кроме того, суд указал в определении, что заявленные требования не относятся к категории споров, на которые распространяются положения части 6 статьи 29 ГПК РФ, предусматривающие альтернативную подсудность.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами судьи по следующим основаниям.

Пунктом 2 части 1 статьи 135 ГПК РФ предусмотрено, что судья возвращает исковое заявление в случае, если дело неподсудно данному суду.

В силу статьи 28 ГПК РФ иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации.

Вместе с тем, частью 6 статьи 29 ГПК РФ предусмотрено, что иски о восстановлении пенсионных и жилищных прав, возврате имущества или его стоимости, связанные с возмещением убытков, причиненных гражданину незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу, подписки о невыезде либо незаконным наложением административного наказания в виде ареста, могут предъявляться также в суд по месту жительства истца.

Как следует из содержания искового заявления, заявленное требование о компенсации морального вреда истец основывает на наличии у него права на реабилитацию в порядке статьи 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).

В пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" разъяснено, что возмещение морального вреда является одной из составляющих реабилитации, включающей в себя, кроме того, право на возмещение имущественного вреда, восстановление в трудовых, пенсионных и жилищных и иных правах, и принимая во внимание, что в соответствии с частью 6 статьи 29 ГПК РФ иски о восстановлении трудовых, пенсионных и жилищных прав, возврате имущества или его стоимости, связанные с возмещением убытков, причиненных гражданину незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, могут предъявляться в суд по месту жительства истца, исходя из аналогии закона (часть 4 статьи 1 ГПК РФ), иск о компенсации морального вреда в денежном выражении также может быть предъявлен реабилитированным в суд по месту жительства или по месту нахождения ответчика либо в суд по месту своего жительства.

Учитывая, что место жительства истца относится к юрисдикции Красноармейского районного суда г. Волгограда, у судьи суда первой инстанции не было оснований для возвращения искового заявления, т.к. спор подсуден суду по месту жительства реабилитированного.

Поскольку при вынесении определения судьей неправильно истолкован закон, подлежащий применению, а допущенные нарушения норм процессуального права судебной коллегией признаны существенными, влекущими ограничение для истца гарантированного права на судебную защиту, обжалуемое определение было отменено с направлением материала в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии искового заявления к производству (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 22 февраля 2018 года, дело N 33-2990/2018).

10. При разрешении вопроса о подведомственности спора о разделе общего имущества супругов следует исходить не из наличия дела о банкротстве, признании ответчика банкротом, а из характера иска. Действующим законодательством не предусмотрена норма, в соответствии с которой, спор о разделе совместно нажитого имущества супругов может быть рассмотрен арбитражным судом.

К.Л.И. обратилась в суд с иском к К.В.Н. о разделе совместно нажитого имущества.

В обоснование заявленных исковых требований указала, что она является супругой ответчика К.В.Н. В производстве арбитражного суда находится дело о несостоятельности (банкротстве) К.В.Н. Финансовым управляющим объявлены торги по реализации имущества должника К.В.Н., в том числе, 3/4 доли земельного участка, общей площадью 4 025 кв. м. Однако, данные 3/4 доли земельного участка являются общей совместной собственностью супругов К., поскольку они были нажиты в период брака.

Просила произвести раздел общего совместно нажитого имущества супругов, выделив истцу в собственность 3/8 доли земельного участка.

Определением Новоаннинского районного суда Волгоградской области от 20 декабря 2017 года исковое заявление К.Л.Н. к К.В.Н. о разделе совместно нажитого имущества оставлено без рассмотрения.

В частной жалобе К.Л.И. оспорила законность и обоснованность судебного постановления, просила его отменить.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, стороны с 01 февраля 1981 года состоят в зарегистрированном браке.

Согласно выписке из ЕГРН К.В.Н является собственником 3/4 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, общей площадью 4 025 кв.м.

Определением Арбитражного суда Волгоградской области от 25 октября 2017 года утверждено предложенное финансовым управляющим Положение о порядке, условиях и сроках реализации имущества К.В.Н.. При этом, из текста указанного определения следует, что 13 марта 2017 года решением Арбитражного суда Волгоградской области К.В.Н. признан банкротом, в отношении него введена процедура реализации имущества, финансовым управляющим утвержден М.А.В. Согласно определению Арбитражного суда Волгоградской области от 25 октября 2017 года определено к реализации имущество - доли спорного земельного участка.

Оставляя исковое заявление К.Л.И. без рассмотрения, суд первой инстанции исходил из того, что исковое заявление предъявлено в суд общей юрисдикции после признания арбитражным судом К.В.Н. банкротом и введения в отношении него процедуры реализации имущества.

При этом суд первой инстанции сослался на положения пункта 7 статьи 213.26 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о несостоятельности), согласно которым имущество гражданина, принадлежащее ему на праве общей собственности с супругом (бывшим супругом), подлежит реализации в деле о банкротстве гражданина по общим правилам, предусмотренным настоящей статьей. В таких случаях супруг (бывший супруг) вправе участвовать в деле о банкротстве гражданина при решении вопросов, связанных с реализацией общего имущества. В конкурсную массу включается часть средств от реализации общего имущества супругов (бывших супругов), соответствующая доле гражданина в таком имуществе, остальная часть этих средств выплачивается супругу (бывшему супругу).

Также судом были применены положения пункта 2 статьи 213.11 Закона о несостоятельности, в силу которых исковые заявления, которые предъявлены не в рамках дела о банкротстве гражданина и не рассмотрены судом до даты введения реструктуризации долгов гражданина, подлежат после этой даты оставлению судом без рассмотрения.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции ввиду следующего.

В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 22 ГПК РФ суды рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.

Согласно пунктам 1 и 3 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) раздел общего имущества супругов может быть произведён как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов. В случае спора раздел общего имущества супругов, а также определение долей супругов в этом имуществе производятся в судебном порядке.

Действующим законодательством не предусмотрена норма, в соответствии с которой, спор о разделе совместно нажитого имущества супругов может быть рассмотрен арбитражным судом.

Не отнесена такая категория дел к подведомственности арбитражных судов и статьей 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - АПК РФ), которая предусматривает специальную подведомственность дел арбитражным судам, независимо от субъектного состава правоотношений.

С учётом требований пунктов 1 и 2 статьи 22 ГПК РФ, поскольку К.Л.И. и К.В.Н. являются физическими лицами, спор между ними возник из семейных правоотношений, которые находятся вне сферы правового регулирования Закона о несостоятельности, данный спор подведомственен суду общей юрисдикции.

Кроме того, судебная коллегия отметила, что при разрешении вопроса о подведомственности спора о разделе общего имущества супругов следует исходить не из наличия дела о банкротстве, признании ответчика банкротом и введении в отношении процедуры реализации имущества, а из характера иска, заявленного К.Л.И. о разделе совместно нажитого имущества супругов, а не о реализации имущества должника.

Также судебная коллегия указала, что на основании пункта 1 статьи 45 СК РФ по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга. При недостаточности имущества кредитор вправе требовать выдела доли супруга-должника, которая причиталась бы супругу-должнику при разделе общего имущества супругов, для обращения на нее взыскания.

В силу пункта 4 статьи 213.25 Закона о несостоятельности в конкурсную массу может включаться имущество гражданина, составляющее его долю в общем имуществе, на которое может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским законодательством, семейным законодательством. Кредитор вправе предъявить требование о выделе доли гражданина в общем имуществе для обращения на нее взыскания.

В целях формирования конкурсной массы финансовый управляющий в интересах всех кредиторов также может обратиться в суд с требованием о разделе общего имущества супругов (пункт 3 статьи 256 ГК РФ, пункт 1 статьи 45 СК РФ). Имущество, причитающееся должнику в результате раздела общего имущества супругов, подлежит включению в конкурсную массу.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для оставления искового заявления без рассмотрения, в связи с чем определение было отменено, как постановленное с нарушением норм процессуального права, а гражданское дело направлено в суд первой инстанции для рассмотрения спора по существу (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 22 февраля 2018 года, дело N 33-3234/2018).

Судебная коллегия по гражданским делам
Волгоградского областного суда