Истребование имущества, внесенного в уставный капитал юридического лица (Р.С. Бевзенко, "Законодательство", N 12, декабрь 2004 г.)

Истребование имущества, внесенного
в уставный капитал юридического лица

1. Вопросы истребования имущества от добросовестного приобретателя оказались весьма сложными и для правоприменительной практики, и для науки. В качестве примера достаточно вспомнить известную дискуссию о том, возникает ли по действующему праву у добросовестного приобретателя право собственности на приобретенную от неуправомоченного отчуждателя вещь*(1). Показательны и жесточайшие споры вокруг проблемы конкуренции реституции и виндикации, которые весьма агрессивно ведутся в литературе уже более шести лет*(2).

Несмотря на то что попытки найти верное решение предпринимают все новые и новые юридические силы*(3), ряд проблем, лежащих в сфере защиты добросовестно приобретенного владения, до настоящего времени остается без внимания исследователей. К таковым следует, по всей видимости, отнести и вопросы истребования имущества, внесенного в уставный капитал хозяйственного общества.

Истребование имущества, внесенного в качестве оплаты уставного капитала юридического лица, составляет частный случай истребования вещи от незаконного владельца. Следовательно, можно утверждать, что на этот частный случай должны распространяться все правила, выработанные как теорией, так и практикой для разрешения виндикационных споров.

Особенность именно споров об изъятии имущества, переданного учредителями учрежденному ими хозяйственному обществу, заключается в следующем. Во-первых, правовой режим уставного капитала имеет ряд особенностей, связанных, прежде всего, с порядком его формирования. Во-вторых, именно в этих спорах удается наблюдать интереснейшую ситуацию определения состояния воли идеального субъекта права - юридического лица. В-третьих, рассмотрение вопросов истребования имущества, внесенного в уставный капитал, является своеобразной подготовкой перед обращением к слабо исследованной проблеме соотношения прав учредителей и созданного ими юридического лица на имущество, принадлежащее этому юридическому лицу. Последний вопрос представляется особенно актуальным в связи с тем, что создание покупателей-юридических лиц часто практикуется для "формирования фигуры добросовестного приобретателя". Получается, что оружие, выкованное оборотом для защиты добросовестных участников, может быть использовано (и используется) для достижения целей, бесконечно далеких от идеальных представлений о разумности, добросовестности и справедливости. Конечно, это отчасти объясняется отсутствием в нашем обществе высокоразвитого правосознания, природного правового чувства, но, тем не менее, право (в том числе и наука права) должно каким-то образом отреагировать на имеющуюся проблему.

Арбитражная практика рассмотрения споров об истребовании имущества, внесенного в уставный капитал юридического лица, также является весьма своеобразной. Так, если в первые годы после вступления в силу ГК РФ Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ практически не акцентировал внимание нижестоящих судов на каких-либо особенностях этих дел, в конце 1990-х годов наметился определенный интерес именно к исследуемой категории споров*(4). Далеко не все судебные акты (как Президиума ВАС РФ, так и кассационных арбитражных судов) являются однозначными, некоторые подходы, устоявшиеся в судебной практике, далеко не бесспорны и нуждаются в дополнительном осмыслении.

В настоящей работе будет предпринята попытка осмыслить ряд указанных проблем.

2. Первое, что имеет смысл обсудить в целях настоящего исследования, - это вопрос о том, что такое уставный капитал юридического лица и какова юридическая природа процедур по его формированию.

В соответствии со ст. 90 и ст. 99 ГК РФ уставный капитал хозяйственного общества представляет собой общую стоимость вкладов участников (акций общества, приобретенных акционерами). При этом законодатель дважды подчеркивает, что уставный капитал общества определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов. Размер уставного капитала не может быть менее суммы, определенной законом*(5).

Очевидно, что уставный капитал юридического лица является категорией абстрактной и не имеющей непосредственного отношения к тому, чтоб принято поднимать под имуществом юридического лица. Это следует хотя бы из того факта, что уставный капитал всегда номинируется в рублях независимо от того, что было внесено в качестве вклада: деньги или иное имущество. Кроме того, законодатель употребляет весьма характерное выражение - "оплата уставного капитала". Это означает, что учредители (акционеры) хозяйственного общества должны "наполнить" имуществом объявленную ими же идеальную величину, ценность уставного капитала. В условиях же российской практики подобное правило привело к появлению парадоксальной ситуации - активизировалось создание юридических лиц с минимальным размером уставного капитала и весьма существенным по стоимости количеством имущества, переданного учрежденному юридическому лицу непосредственно после регистрации. Вообще наметилась определенная тенденция дистанцирования понятия "капитал" от понятия "имущество юридического лица".

В действующем законодательстве уставный капитал хозяйственных обществ резко противопоставляется уставному фонду государственных (муниципальных) унитарных предприятий (ГУПов). Это проявляется в их стоимостном соотношении - 10 тыс. руб. для обществ*(6) и 500 тыс. руб. для ГУПов. Видимо, это должно означать, что уставный фонд унитарного предприятия в значительно большей степени приближен к реальной стоимости имущества ГУПа, чем уставный капитал хозяйственного общества к стоимости имущества общества.

Что же касается оплаты уставного капитала, то она представляет собой передачу имущества, соответствующего по стоимости оплачиваемой доле. Употребление в законе выражения "оплата уставного капитала" наводит также и на следующую мысль - сам уставный капитал не имеет никакого отношения к тому имуществу, которым он "оплачивается".

Теперь рассмотрим, что является основанием обязанности*(7) участника (акционера) оплатить свою долю в уставном капитале.

Известно, что при создании общества учредители должны не только принять устав, но и заключить между собой договор, который именуется либо учредительным и продолжает действовать и после государственной регистрации общества (ООО), либо договором о создании общества, который прекращается в момент государственной регистрации (в случае АО). Одно из условий этого договора касается размера и порядка оплаты уставного капитала создаваемого лица.

Юридическая природа подобных договоров до настоящего времени вызывает горячие споры. В частности, большинство исследователей весьма осторожно называют учредительный договор разновидностью договора о совместной деятельности*(8). В литературе отмечалось, что признание учредительного договора и договора о создании акционерного общества договором простого товарищества (как это имело место в судебной практике*(9)) является ошибкой*(10).

Принципиальное значение имеет тот факт, что обязанность учредителей по оплате акций, хотя бы и отраженная в договоре о создании АО, тем не менее, не прекращается вместе с самим этим договором.

На наш взгляд, таким основанием является договор подписки на акции, заключаемый между акционерным обществом и лицом, желающим стать его акционером.

Существует мнение, что договор подписки "представляет собой предварительный договор купли-продажи (мены) акций, заключаемый под отлагательным условием простым товариществом, действующим на основании договора о создании общества в лице одного из его учредителей в пользу третьего лица (создаваемого акционерного общества) и подписчиком - лицом, намеревающимся стать акционером общества"*(11). Непонятно, как простое товарищество может выступить продавцом акций? Во-первых, оно не является их собственником, да и в принципе не может им быть. Во-вторых, простое товарищество - не субъект права, поэтому оно не может фигурировать в качестве участника договора.

Видимо, стороной договора подписки на акции может быть только само акционерное общество. Этот договор не следует смешивать с договором о создании общества. В нем учредители общества определяют, какое количество акций каждый из них приобретет впоследствии по подписке у созданного ими акционерного общества. В дальнейшем же, уже после создания общества как юридического лица, акционерное общество передает выпущенные акции лицам, которые фигурировали в качестве участников договора об учреждении общества*(12). Передача же имущества, составляющего оплату акций (части уставного капитала), является не чем иным, как исполнением акционером договора подписки.

Таким образом, мы можем констатировать, что акционерное общество приобретает имущество, вносимое в уставный капитал, по двустороннему возмездному договору - договору подписки на акции*(13).

Несколько иная ситуация складывается в обществах с ограниченной ответственностью.

При создании ООО его учредители заключают между собой учредительный договор, который и является основанием для распределения долей участия в уставном капитале (ст. 12 Закона об ООО*(14)). При этом комплекс прав и обязанностей, принадлежащих участнику, возникает сразу после подписания учредительного договора. В этой организационно-правовой форме акт наделения имуществом в виде взноса в уставный капитал не имеет явного синаллагматического характера, как это имеет место в случае с акционером и акционерным обществом. Передача имущества является исполнением взаимных обязанностей учредителей ООО, вытекающих из учредительного договора. Другое значение учредительного договора ООО состоит в том, что он служит основанием прав общества на имущество, переданное учредителями в оплату уставного капитала*(15).

Более интересной представляется ситуация, когда у общества с ограниченной ответственностью только один учредитель. В этом случае внесение имущества в уставный капитал осуществляется на основании одностороннего волеизъявления участника (именуемого решением учредителя), которое также следует квалифицировать как сделку.

Итак, очевидна некоторая сущностная разница*(16) между основанием наделения имуществом в качестве оплаты уставного капитала для обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ. Если для первых таковым является учредительный договор, то для последних - договор подписки на акции, заключаемый между уже существующим акционерным обществом и акционером*(17).

3. Перейдем непосредственно к рассмотрению ситуации, когда имеется спор об истребовании имущества, внесенного в уставный капитал. Причиной возникновения подобного спора в подавляющем большинстве случаев (об этом свидетельствует судебная практика) становится тот факт, что акционер (участник), вносивший имущество, на момент его передачи обществу не обладал правом собственности на него, следовательно, являлся неуправомоченным отчуждателем.

Характерным является следующее дело.

Акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к спортивному клубу об истребовании из чужого незаконного владения движимого имущества, включенного в уставный капитал общества. Ответчик против иска возражал, ссылаясь на то, что добросовестно, открыто и непрерывно владел имуществом более пяти лет, в связи с чем в силу ст. 234 ГК РФ приобрел право собственности на него.

Суд удовлетворил иск по следующим основаниям. Государственное предприятие, правопреемником которого является истец, передало в 1987 г. спортивному обществу в пользование движимое имущество сроком на 10 лет. По решению спортивного общества в июне 1992 г. создан спортивный клуб в качестве самостоятельного юридического лица, которому спортивное общество неправомерно передало в собственность спорное имущество. Таким образом, спортивное общество пользовалось имуществом на основании договора о безвозмездном пользовании и не имело права передавать спорное имущество в уставный капитал созданного им спортивного клуба*(18).

Описанный подход судов к рассмотрению споров об изъятии имущества, переданного по недействительной сделке*(19), был вполне характерен до 1998 г. Как видим, вопрос о доброй совести судом даже не обсуждался, несмотря на заявление ответчика о приобретении имущества по давности владения. Видимо, это опять-таки можно объяснить тенденциями практики указанного периода, весьма жестко разграничивающей процесс о виндикации от процесса о применении последствий недействительной сделки*(20).

Изучая другое дело, суд указал, что спорное имущество включено в уставный капитал акционерного общества на основании распоряжения комитета по управлению имуществом. Арбитражным судом была проведена правовая оценка данного распоряжения, и оно было признано недействительным в части, касающейся спорного имущества. Президиум ВАС РФ указал, что в рассматриваемом деле "арбитражный суд обоснованно исключил имущество из уставного капитала акционерного общества..."*(21).

Как представляется, в данном случае Президиум ВАС РФ допустил упомянутое нами ранее смешение понятий "уставный капитал" и "имущество, внесенное в качестве оплаты уставного капитала". Видимо, следовало указать, что арбитражный суд обоснованно принял решение об изъятии "имущества, внесенного в качестве оплаты акций".

Эта ошибка только на первый взгляд является сугубо терминологической. Изъятие части уставного капитала должно, по идее, привести к уменьшению такового, а если в результате уменьшения уставный капитал оказался меньше установленного законом минимума, либо общество должно увеличить уставный капитал, либо оно подлежит ликвидации. Изъятие же имущества, внесенного в качестве оплаты уставного капитала, влечет иные последствия - оплата уставного капитала в части стоимости изъятого имущества считается несделанной. Это приводит к тому, что уставный капитал общества не является полностью сформированным и у общества возникает обязанность либо уменьшить уставный капитал, либо ликвидироваться (ст. 90 ГК РФ). Но в этой ситуации участник, внесший изъятое впоследствии имущество, вправе произвести оплату своей доли уставного капитала (акций), и проблема "ненаполненности" уставного капитала тем самым легко устраняется.

Другой пример смешения понятий уставного капитала и имущества, внесенного в его оплату, обнаружился в следующем деле.

В арбитражный суд обратилось акционерное общество, созданное в процессе приватизации, с иском о признании недействительным решения комитета по управлению имуществом об исключении из уставного капитала общества объекта недвижимости. Суд указал, что органам по управлению государственным имуществом не предоставлено право в одностороннем порядке вносить изменения в состав имущества, приватизированного в ходе создания акционерных обществ, и уменьшать размер уставного капитала соответствующих акционерных обществ. С учетом этого обстоятельства было признано, что "комитет по управлению имуществом превысил свои полномочия, приняв в одностороннем порядке решение об изъятии здания из состава имущества акционерного общества и уменьшении тем самым размера его уставного капитала"*(22).

Любопытно, что в том же 1997 г. Президиум ВАС в связи с рассмотрением конкретного дела указал, что "уставный капитал в балансе предприятия отражается в денежном выражении, а не в виде конкретных видов внесенного имущества", и на этом основании согласился с отказом в иске о признании недействительным договора купли-продажи здания, внесенного в уставный капитал акционерного общества*(23).

Некоторый поворот в практике судов наметился уже после 1998 г., когда Пленумом ВАС РФ было принято известное постановление N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав"*(24) (далее - Постановление N 8). В пункте 2 Постановления N 8 содержится вполне очевидный вывод: с момента внесения имущества в уставный капитал юридического лица учредители (участники) утрачивают право собственности на это имущество. Из этого положения некоторые авторы сделали ряд далеко идущих предположений. В частности, С.Ф. Савкин полагает, что "виндикационные иски учредителей (участников) о возврате имущества, переданного ими в собственность юридических лиц при учреждении последних, не подлежат удовлетворению. Учредитель (участник) вправе претендовать на возврат имущества, внесенного в уставный капитал юридического лица, лишь в порядке реституции в случае признания учредительного договора в установленном порядке недействительным"*(25).

Дальнейшая судебная практика пошла именно поэтому пути - возможность истребования имущества, внесенного в качестве оплаты уставного капитала, возникает только в том случае, если учредительные документы были признаны недействительными.

В качестве иллюстрации приведем следующий спор.

Открытое акционерное общество "Тимпрок" обратилось в Арбитражный суд Архангельской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Бонитет" об истребовании имущества, переданного последнему в качестве вклада в уставный капитал его учредителями (открытым акционерным обществом "Архангельский инвестиционный коммерческий промышленно-строительный банк", закрытым акционерным обществом "ВАО "Агрохимэкспорт", открытым акционерным обществом "Экспортлес", открытым акционерным обществом "Лесопильный деревообрабатывающий комбинат N 4"), являвшимися кредиторами истца и получившими его имущество в виде производственного комплекса в счет погашения задолженности на основании определения Исакогорского районного суда г. Архангельска от 7 марта 1997 г. и в соответствии с актами описи и ареста имущества от того же числа.

Суд первой инстанции обязал ООО "Бонитет" передать ОАО "Тимпрок" имущество, поименованное в актах от 7 марта 1997 г. Постановлением апелляционной инстанции решение изменено: суд постановил изъять у ООО "Бонитет" и передать ОАО "Тимпрок" имущество, поименованное в актах передачи от 7 марта 1997 г. Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции оставил без изменения.

Президиум ВАС РФ, рассматривавший дело в порядке надзора, состоявшиеся судебные акты отменил и направил дело на новое рассмотрение, подчеркнув следующее.

Материалы дела (протокол совещания истца и его кредиторов) свидетельствуют о том, что имущество выбыло из владения истца по его воле. ООО "Бонитет" является добросовестным приобретателем, так как внесение имущества в уставный капитал осуществлялось с участием публичной власти (судебного пристава)*(26), и на момент внесения у него не было оснований считать учредителей неуправомоченными на совершение указанных действий. Кроме того, арбитражными судами не учтено, что изъятие имущества из уставного капитала общества с ограниченной ответственностью возможно только в случае признания в установленном порядке недействительными его учредительного договора и устава*(27).

Очевидно, что при изучении этого дела Президиум расставил акценты на тех обстоятельствах спора (добрая совесть, характер выбытия имущества из владения истца), которые подлежат исследованию только при рассмотрении иска о виндикации.

В другом деле Президиум ВАС РФ указал нижестоящим судам, что к спорам об истребовании имущества, внесенного в уставный капитал, подлежат применению нормы ГК РФ о защите добросовестного приобретателя*(28).

Практика кассационных арбитражных судов по этой категории споров не единообразна. Так, некоторые суды при рассмотрении исков об истребовании имущества устанавливают, является ли приобретатель добросовестным, и если имеет место bona fides, то в иске отказывается*(29). Порой в случае признания недействительной сделки по внесению имущества в уставный капитал (?!) выносится решение о том, что имущество подлежит безусловному изъятию у общества*(30).

Но в судебной практике имеются и общие тенденции.

Во-первых, истребовать имущество, внесенное в качестве оплаты уставного капитала, можно только в том случае, если учредительные документы юридического лица будут признаны недействительными. Во-вторых, при этом случает учитывать, что добросовестный приобретатель защищен от иска об истребовании либо нормами ст. 302 ГК РФ (если иск заявлен как виндикация), либо п. 25 Постановления N 8 (если иск сформулирован как иск о применении последствий недействительной сделки).

В целом такой подход особых возражений не вызывает. Некоторая несогласованность норм ГК РФ о реституции и виндикации заставляет смириться с тем, что в классической виндикационной ситуации подлежат применению нормы ст. 167 ГК РФ, даже с учетом соответствующих разъяснений ВАС РФ.

4. Применимы ли в споре об истребовании имущества, внесенного в оплаты уставного капитала, нормы о защите добросовестного приобретателя? В ст. 302 ГК РФ выделяются три условия отказа собственнику в иске: добрая совесть, выбытие имущества из владения собственника не против его воли и возмездность приобретения. И если суды действительно исследуют и наличие доброй совести*(31), и характер выбытия вещи из владения собственника, то возмездность приобретения имущества, внесенного в оплату уставного капитала, судами не обсуждалась ни разу. Вместе с тем, без наличия всех трех указанных элементов закон не предоставляет защиту добросовестному владельцу.

Итак, является ли приобретение имущества в качестве оплаты уставного капитала возмездным приобретением?

Ответ, видимо, будет различным в зависимости от организационно-правовой формы юридического лица. Акционерное законодательство дает повод утверждать, что акционер приобретает акции по договору подписки на акции в обмен на имущество, вносимое в уставный капитал. Таким образом, эта сделка является возмездной как для самого акционера, так и для общества.

Для общества с ограниченной ответственностью такой же уверенный ответ о возмездности приобретения имущества дать весьма затруднительно. Основанием для внесения имущества в уставный капитал ООО является учредительный договор его участников. Возмездность этого договора, например, для учредителя совершенно неочевидна*(32). Более того, само общество не является участником учредительного договора, в отличие от отношений по подписке на акции, когда эмитентом акций и их традентом выступает акционерное общество. Поэтому ООО не может быть участником процесса реституции, который проходит только между сторонами недействительной сделки.

Таким образом, для лица, желающего изъять имущество, которое было внесено в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью, есть только следующая возможность - оспорить учредительный договор, а затем требовать возврата имущества либо виндикационным, либо кондикционным иском. При этом перспективы у виндикации будут самые хорошие - ведь имущество приобретено обществом без предоставления встречного эквивалента, стало быть, препятствий для виндикации нет.

Если же имущество внесено в уставный капитал акционерного общества, действия лица, желающего оспорить внесение, должны быть следующими Необходимо оспорить основание для передачи имущества - договор подписки на акции, при этом сам факт признания его недействительным вовсе не означает, что реституция по нему будет произведена - общество может заявить о добросовестности и возмездности приобретения, и в иске должно быть отказано.

Р.С. Бевзенко,

кандидат юрид. наук

"Законодательство", N 12, декабрь 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Некоторым результатом этого спора стал законопроект, предусматривающий внесение ряда изменений в Гражданский кодекс РФ. В частности, текст проекта предусматривает включение в ГК РФ прямой нормы, предоставляющей добросовестному приобретателю право собственности на приобретенную вещь. Уже сам факт определенных усилий со стороны законодателя свидетельствует о том, что проблема действительно имеет место и требуется ее нормативное решение. Это, безусловно, лишний раз подтверждает правильность позиции тех авторов (К.И. Скловского и др.), которые утверждали, что действующий закон добросовестному приобретателю право собственности не предоставляет. Различные попытки изменить первоначальный текст законопроекта, внесенного в Государственную Думу, представляются лишь неосновательно ухудшающими эффективность предлагаемых поправок, но никак не умаляющими их общего колоссального значения для нашего гражданского права в целом (о проекте см.: проект федерального закона N 51743-4 "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса РФ и Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" // СПС "Гарант").

*(2) Мы имеем в виду полемику К.И. Скловского и Д.О. Тузова, развернувшуюся на почве применения ст. 167 и 302 ГК РФ. По большинству исследуемых вопросов нам представляется более близкой позиция К.И. Скловского, которую мы и примем в качестве исходной для исследования проблем, вынесенных в заголовок настоящей работы.

*(3) Одной из последних по времени публикаций, посвященных владельческой тематике, является, видимо, выступление Ю.А. Тарасенко, который сделал несколько весьма интересных, хотя и небесспорных выводов, касающихся ряда аспектов защиты добросовестного владения (см.: Тарасенко Ю.А. Институт давностного владения и добросовестного приобретения: проблема соотношения (догматический анализ вопроса) // Правосудие в Поволжье. 2004. N 2).

*(4) Видимо, это связано с увеличением числа споров, возникающих из отношений по приватизации государственного имущества в виде акционирования государственных предприятий.

*(5) Это выражение закона было подвергнуто едкой критике со стороны проф. К. Осакве, по мнению которого "смехотворно думать, что такая сумма (менее 300 долл. США. - Р.Б.) может обеспечивать требования кредитора хозяйственного общества в сегодняшней обстановке российского рынка" (Осакве К. Размышления над Гражданским кодексом Российской Федерации 1994 г.: перспектива сравнительной цивилистики // Ежегодник сравнительного правоведения. 2002 год. М., 2003. С. 239).

*(6) За исключением открытых акционерных обществ.

*(7) То, что оплата доли уставного капитала является именно обязанностью учредителя, видимо, не должно вызывать сомнений. Закон "Об акционерных обществах" содержит нормы о том, что лицо, не оплатившее свою долю в уставном капитале, может быть подвергнуто различным санкциям - например, взысканию неустойки (ст. 34). Такой взгляд является традиционным (см. подробнее: Белов В.А., Пестерева Е.В. Хозяйственные общества. М., 2002. С. 214-218). Подобный подход прослеживается и в судебной практике Правительствующего Сената (Исаченко В.Л. Свод кассационных положений по вопросам русского гражданского материального права за 1866-1910 годы. Спб., 1911. С. 30).

Проект Гражданского уложения Российской империи содержал следующие правила об обязанности оплаты акций: акционер, не сдавший в срок причитавшийся с него взнос по временному свидетельству на акции, обязан уплатить товариществу узаконенные проценты с просроченной суммы, a также пеню, если она определена в уставе. Если в течение месяца после назначенного срока не будет сделано взноса, то правление товарищества публикует номера просроченных временных свидетельств с предварением, что в случае непоступления взноса в течение двух недель со дня публикации просроченные свидетельства будут считаться уничтоженными и взамен их под теми же номерами будут выпущены новые свидетельства, подлежащие продаже с торгов. Вырученная через продажу сумма, за вычетом издержек по публикации и продаже, a равно процентов и пени, обращается на пополнение взноса, не произведенного своевременно по свидетельствам неисправными акционерами, a могущий оказаться остаток возвращается последним. Если вырученная сумма недостаточна для пополнения просроченного взноса с процентами, пеней и издержками, то ответственность за недостающую сумму возлагается на неисправного акционера, его предшественников и подписчика по правилам о совокупной ответственности. Подписчик или предшественник неисправного акционера, уплативший недоимку, имеет право обратного требования к своему преемнику (см.: Гражданское уложение. Кн. 5. Обязательства. Проект Высочайше учрежденного Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. Т.4. Ст. 719-921 с объяснениями. Спб., 1899. С. 160-167).

*(8) Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. М., 2003. С. 329.

*(9) Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" // Специальное приложение к Вестнику Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. N 1.

*(10) См.: Бакшинскас В.Ю. Формирование уставного капитала в процессе учреждения акционерного общества (правовые вопросы) // Законодательство. 1998. N 1.

*(11) Там же.

*(12) Любопытно замечание И.Т. Тарасова, посвященное обязанности общества выдать учредителям эмитированные акции: "За учредителями никоим образом не может быть признано право на выпуск акций до учреждения компании, так как акции, будучи документами, выдаваемыми от имени компании как юридического лица, могут быть выданы только самой компанией, равно как и временные свидетельства на эти акции, выдаваемые учредителями, также не могут иметь какого-нибудь обязательного для компании значения, так как учредители не могут обязывать компанию, еще не существующую" (Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000. С. 200).

*(13) Современное российское законодательство допускает только один способ размещения акций при учреждении акционерного общества - распределение акций между учредителями. Открытая подписка на акции общества при его учреждении не допускается. Подобная ситуация, быть может, и оправданная с точки зрения заботы об уменьшении числа мошенничеств в акционерном деле, привела к тому, что понятия "акционер" и "учредитель акционерного общества" зачастую смешиваются, что, естественно, недопустимо.

*(14) Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (с изм. и доп. от 11 июля, 31 декабря 1998 г., 21 марта 2002 г.).

*(15) Белов В.А. Указ. соч. С. 329.

*(16) Эта разница проявляется также в следующем различии: уставный капитал ООО должен быть сформирован не менее чем на 50% к моменту регистрации общества; уставный капитал АО должен быть сформирован не менее чем на 50% спустя 3 месяца после регистрации общества. Не потому ли что в формировании уставного капитала АО должно участвовать само общество, заключающее договор с акционером?

*(17) Объяснение указанного различия в правовом регулировании не входит в число наших задач в рамках настоящего исследования. В качестве рабочей версии можно предположить, что корни различия лежат в историческом развитии акционерной формы. В XIX и начале ХХ в. учреждение акционерного общества сопровождалось не только совершением действий по его регистрации, но и выдачей на руки подписавшимся на акции и оплатившим их акционерам самих акций, изготовленных на бумажном носителе. Естественно, что это действие совершалось уже после образования общества - ведь обязанности по акции должен принять сам должник, то есть акционерная компания. Явная синаллагматичность ситуации (деньги в обмен на акции или вещи против вещей) привела к мысли о том, что в основании акта обмена лежит договор между акционером и акционерной компанией.

*(18) Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 апреля 1997 г. N 13 "Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". П. 7 // Вестн. ВАС РФ. 1997. N 7.

*(19) В приведенном деле суд не констатирует недействительность сделки, однако указание на неправомерность передачи несобственником имущества в уставный капитал, видимо, позволяет предположить, что имелось в виду именно это.

*(20) Выразителем этой тенденции являлся В.В. Витрянский, указавший, что добрая совесть не имеет значения для дел о реституции (Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова. М., 1998. С. 139).

*(21) Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 апреля 1997 г. N 13 "Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". П. 12.

*(22) Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 июня 1997 г. N 15 "Обзор практики разрешения споров, связанных с приватизацией государственных и муниципальных предприятий". П. 4 // Вестн. ВАС РФ. 1997. N 8.

*(23) Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 ноября 1999 г. N 21 "Обзор практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-продажи недвижимости". П. 6 // Там же. 1998. N 1.

*(24) Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав" // Там же. N 10.

*(25) Савкин С.Ф. Судебно-арбитражная практика по спорам, связанным с защитой права собственности и иных вещных прав // Там же.

*(26) Довод о том, что действия государственного органа презюмируются правомерными, сам по себе крайне интересен, но он нуждается в проверке. Так, в частности, непонятно, как поступать суду, если действия, например, судебного пристава явно противоречат прямым указаниям закона, и лицо, в чьих интересах совершается это действие, знает об обстоятельствах их совершения. Здесь названная презумпция вступает во взаимодействие с презумпцией знания закона всеми членами общества... Можно ли в данном случае вести речь о доброй совести заинтересованного лица?

*(27) Постановление Президиума ВАС РФ от 31 октября 2000 г. N 4259/00 // Вестн. ВАС РФ. 2001. N 1.

*(28) Постановление Президиума ВАС РФ от 3 июня 2003 г. N 1461/03 // Там же. 2003. N 11.

*(29) Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 18 декабря 2001 г. N А56-16853/01 // СПС "Гарант".

*(30) Этот подход прослеживается, например, в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 14 мая 2001 г. N КГ-А40/2188-01.

*(31) К.И. Скловский высказал мнение, суть которого сводится к тому, что обнаружить добрую совесть у общества, созданного недобросовестным учредителем в принципе невозможно (Скловский К.И. О защите прав собственника и владельца имущества, реализованного на публичных торгах // Хозяйство и право. 2000. N 1. С. 74-75). Этот подход может быть принят лишь с известными оговорками - в частности, если руководителем вновь созданного лица является его единственный учредитель, знавший о том, что он не имел прав на имущество, которым был оплачена его доля в уставном капитале. Но как быть, если учредителей пятеро - и двое из них недобросовестные, а трое других - вполне добросовестные? Неужели следует сравнивать доли первых и последних?! Думается, что единственным лицом, на которое следует ориентироваться при определении доброй совести юридического лица - его руководитель.

*(32) Возмездность, скорее всего, может быть только там, где есть встречность исполнений.