Новое понятие в российской этике и праве: половая издевка (П.Д. Баренбойм, "Адвокат", N 9, сентябрь 2005 г.)

Новое понятие в российской этике и праве: половая издевка

Журнал "Адвокат" старается следить за развитием наиболее примечательных событий. Одно из таких событий - уголовное дело в отношении бывшей сотрудницы компании "Юкос" С.П. Бахминой. Точнее говоря, примечательно не само дело, а примененные в нем методы расследования. Этому вопросу была посвящена документальная публикация в майском номере журнала "Дело Светланы Бахминой: по эту сторону решетки". В послесловии к той публикации редакция констатировала, что представленные читателям документы свидетельствуют об энергичной защите прав находящейся под стражей Светланы Бахминой не только московскими адвокатами, но и наиболее влиятельными зарубежными и международными организациями юристов. Тем не менее она продолжает оставаться за решеткой, а адвокаты - бороться за ее освобождение и прекращение уголовного дела. О дальнейшем развитии событий в этом деле и уроках, которые следует из него извлечь, размышляет кандидат юридических наук адвокат П.Д. Баренбойм.

Степень свободы и независимости адвокатуры является мерой демократизма общества и реальности обеспечения прав личности, поэтому никакие компромиссы со стороны адвокатуры в целом и адвокатов в отдельности при нарушении права на защиту недопустимы. И позиция защитника Ольги Козыревой по делу Светланы Бахминой является хорошим примером. Привожу дословно последнюю жалобу адвоката по этому делу.

Генеральному прокурору Российской Федерации

Действительному Государственному советнику юстиции

Устинову В.В.

Жалоба
в порядке ст. 124 УПК РФ

Мною, адвокатом Козыревой О.Ю., - защитником Бахминой Светланы Петровны, 20 января 2005 г. подано ходатайство в Генеральную прокуратуру РФ о рассмотрении фактов нарушения законности сотрудниками МВД (о которых мне сообщила моя подзащитная) и установлении должностных лиц Генеральной прокуратуры РФ, давших указания сотрудникам МВД о проведении действий, которые привели к таким нарушениям законности.

Руководством Генеральной прокуратуры РФ принято решение провести проверку по доводам жалобы не в рамках уголовного дела N 18/325501, о чем просила защита в ходатайстве, а о проведении проверки в порядке ст. 144, 145 УПК РФ с приобщением копии процессуального решения к материалам уголовного дела.

Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Отводов А.В. (Москва, Технический пер., д. 2) постановлением от 14 февраля 2005 г. отказал в возбуждении уголовного дела, поскольку в результате проведенной им проверки не установлено нарушений закона в действиях, совершенных должностными лицами в ночь с 7 на 8 декабря 2004 г. в отношении Бахминой С.П.

Убедительно прошу Генерального прокурора РФ еще раз проверить доводы защиты и дать им объективную оценку в связи с тем, что дело Бахминой С.П. вызвало широкий общественный резонанс, что требует принципиальной, четкой и гласной позиции Генеральной прокуратуры РФ.

В постановлении следователя от 14 февраля 2005 г. обсуждаются только вопросы об ответственности нижестоящих должностных лиц МВД РФ, которые выполняли указание своего руководства и непосредственно к которым защитой не предъявлялись претензии. Подменой тезиса об ответственности следователь Отводов А.В. фактически затушевал вопрос об ответственности должностных лиц, дававших незаконные указания.

При этом защита просила не о возбуждении уголовного дела, а о правовой оценке действий должностных лиц, результатом которой может быть не только возбуждение уголовного дела, но и дисциплинарная ответственность.

Защита полагает постановление следователя Отводова А.В. от 14 февраля 2005 г. незаконным и необоснованным, подлежащим отмене. Действиями сотрудников МВД РФ причинен ущерб конституционным правам и свободам Бахминой С.П. Кроме того, защита полагает, что проверка по ходатайству защиты от 20 января 2005 г. проведена не в полном объеме и не по всем вопросам, поставленным в ходатайстве.

Защита не просила о возбуждении уголовного дела. В ходатайстве поставлен вопрос об установлении сотрудников 4 Управления 8 ГУ МВД РФ и их допросе о мотивах осуществления незаконных действий, а также о выяснении, от кого было получено указание о совершении данных действий в отношении Бахминой С.П.

Статья 9 УПК РФ предусматривает, что в ходе уголовного судопроизводства запрещается обращение, создающее опасность для жизни и здоровья участника уголовного судопроизводства, и никто из них не может подвергаться пыткам. Поэтому защита просила о проведении проверки по изложенным фактам в рамках расследования по уголовному делу, по которому в качестве подозреваемой задержана Бахмина С.П.

Защите со слов Бахминой С.П. известно, что в ночь с 7 на 8 декабря 2004 г. после задержания на основании протокола, составленного следователем Каримовым С.К., были нарушены ее конституционные права, в частности, ее право на здоровье и медицинскую помощь (ст. 41 Конституции РФ), на уважение человеческого достоинства и защиту от пытки и жестокого обращения (ст. 21 Конституции РФ).

При проведении проверки следователем Отводовым А.В. не была опрошена Бахмина С.П. Между тем защита ссылалась в ходатайстве, что информация о незаконных действиях со стороны сотрудников МВД получена защитой от Бахминой С.П.

Следователем не опрошены врачи ГКБ N 6, которые в ночь с 7 на 8 декабря 2004 г. оказывали медицинскую помощь Бахминой. Не опрошен врач скорой медицинской помощи, оказывавший помощь Бахминой С.П. 8 декабря 2004 г. во время допроса, о чем имеется запись в протоколе допроса с приложением справки вызова (в материале проверки данные документы имеются). Не выяснены причины отказа Бахминой С.П. от госпитализации, которая ей была 8 декабря 2004 г. предложена врачом по медицинским показаниям.

Следователем Отводовым А.В. не опрошен следователь Каримов С.К., который дал указание начальнику 4 Управления осуществлять охрану Бахминой С.П. в больнице N 6. Бахмина С.П. была доставлена для допроса 8 декабря 2004 г. в прокуратуру только около 13 часов не из ИВС УВД "Замоскворечье", как было указано в постановлении, и не из больницы, куда была доставлена машиной скорой помощи. Время этапирования Бахминой С.П. в Генеральную прокуратуру РФ зарегистрировано в книге учета посетителей и подтверждено пропуском на ее имя. Это время не соответствует письму Каримова С.К. о доставлении Бахминой С.П. на допрос к 10 часам 8 декабря 2004 г. Где все это время находилась Бахмина С.П., какие действия в отношении нее совершены, подлежало установлению следователем.

Вывод следователя Отводова А.В. об отсутствии нарушений законности ответственными должностными лицами МВД и, возможно, Генеральной прокуратуры РФ, противоречит фактам, которые им установлены и описаны в тексте постановления от 14 февраля 2005 г.

В частности, следователь установил, что:

1. В ходе допроса, начатого в Генеральной прокуратуре РФ 7 декабря, Бахминой С.П. стало плохо, и был вызван врач скорой помощи (стр. 2 Постановления).

2. Врач скорой помощи посчитал необходимым доставить Бахмину С.П. в ближайшую городскую клиническую больницу N 6, где в соответствии с медицинской справкой N 1066 ей установлен диагноз: астено-невротический синдром и вегето-сосудистая дистония (стр. 3 Постановления).

3. В 3 часа ночи сотрудники МВД, сопровождавшие Бахмину С.П. в качестве конвоя, увезли ее из больницы, но доставили не в ИВС УВД "Замоскворечье", а по адресу Б.Пионерская, д. 27/29 в 4 Управление 8 ГУ МВД РФ в кабинет Флоринского А.В. - начальника 4 Управления (стр. 2 Постановления).

Защита обращает внимание, что ИВС УВД "Замоскворечье" территориально находится рядом с 4 Управлением 8 ГУ МВД РФ.

4. Решение о содержании Бахминой С.П. под конвоем в служебном помещении 4 Управления 8 ГУ МВД РФ было принято лично начальником Управления Флоринским А.В. (стр. 2, 3 Постановления).

5. Флоринский А.В. принял это решение в 3 часа утра в связи с тем, что Бахмину С.П. нужно было конвоировать на допрос в Генеральную прокуратуру РФ к 9 часам утра (стр. 2, 3 Постановления). В письме Каримова С.К. (стр. 45 материала) на имя Флоринского А.В. указано время - 10 часов.

Между тем защитнику следователем было объявлено о явке для участия в допросе Бахминой С.П. 8 декабря 2004 г. в 11 часов.

Фактически Бахмина С.П. доставлена в Генеральную прокуратуру РФ около 13 часов.

В постановлении не проанализирован вопрос о соответствии этого решения Флоринского А.В. требованиям закона.

6. В кабинете, где Бахминой С.П. предложили спать, в период с 3 часов утра до отправления на допрос к 9 часам утра (время указано в постановлении следователя), вместе с ней постоянно находились конвоиры, среди которых в постановлении перечислены четыре человека - все мужчины (стр. 2 Постановления).

Таким образом, установив все вышеуказанные факты, следователь Генпрокуратуры РФ посчитал, что на Бахмину С.П. не было оказано психологическое или иное воздействие, поскольку все сотрудники МВД отрицают, что допрашивали Бахмину или давали ей советы о сотрудничестве со следствием.

Защита считает, что все вышеуказанные в жалобе Бахминой С.П. на имя Генерального прокурора РФ Устинова В.В. от 22 декабря 2004 г., в ходатайстве адвоката от 20 января 2005 г. данные о том, что к ней применены незаконные методы воздействия, нашли свое полное подтверждение по следующим основаниям:

1. Бахмина С.П. была доставлена в больницу N 6, где ей в течение нескольких часов оказывалась медицинская помощь и был поставлен диагноз о серьезном заболевании. Поэтому ее обязаны были доставить в изолятор, предоставив условия для сна в отдельной камере или в общей камере с другими женщинами и обеспечив оказание необходимой медицинской помощи врачом изолятора.

Таким образом, реально нуждаясь в оказании медицинской помощи и наблюдении в условиях больницы, где она находилась с 23 часов до 3 часов ночи с 7 на 8 декабря 2004 г., Бахмина С.П. была доставлена в неприспособленное для сна служебное помещение, что отрицательно сказалось на ее здоровье. Это подтверждается вызовом врача скорой помощи при допросе Бахминой С.П. 8 декабря 2004 г., обращением 9 декабря 2004 г. за медицинской помощью в здравпункт Генеральной прокуратуры РФ (документы в материале имеются), фактом оказания медицинской помощи 10 декабря 2004 г. в судебном заседании Басманного районного суда г. Москвы.

В соответствии с ч. 1 ст. 95 УПК РФ порядок и условия содержания подозреваемых под стражей определяются Федеральным законом от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", в соответствии с которым (ст. 7), местом содержания под стражей является, в частности, изолятор временного содержания органов внутренних дел. На основании протокола задержания Бахминой С.П. в качестве подозреваемой (от 7 декабря 2004 г.) она подлежала содержанию в ИВС УВД "Замоскворечье". Однако в нарушение норм Федерального закона N 103-ФЗ Бахмина С.П. была доставлена в служебное помещение 4 Управления 8 ГУ МВД РФ.

Объяснить действия по доставке в служебный кабинет Флоринского А.В. можно только очевидными причинами:

- оказать психологическое давление;

- не дать Бахминой С.П. отдохнуть перед очередным допросом;

- получить сведения, либо сообщить неприятную информацию, либо дать совет сотрудничать со следствием, либо все это вместе взятое.

В Басманный суд г. Москвы 9 декабря 2004 г. к материалу по избранию Бахминой С.П. меры пресечения прокурором была представлена справка от 8 декабря, подписанная Флоринским А.В., что имеются данные о намерении Бахминой С.П. скрыться. Таким образом, доставка Бахминой С.П. в служебный кабинет заместителя Флоринского А.В. в ночь с 7 на 8 декабря не могла быть случайной.

Более того, в материалах проверки N 18-05/16, проведенной следователем Отводовым А.В. (стр. 46), имеется письмо следователя Каримова С.К. от 7 декабря 2004 г. N 18/325501-04 на имя начальника 4 Управления 8 ГУ МВД РФ Флоринского А.В., из которого усматривается, что в связи с ухудшением состояния здоровья Бахминой С.П. и доставлением ее 7 декабря 2004 г. из служебного кабинета Генеральной прокуратуры РФ для госпитализации в больницу N 6 необходимо обеспечить охрану Бахминой С.П. в больнице.

Указаний об этапировании Бахминой С.П. в 4 Управление в этом письме не содержится. Следовательно, данное решение было принято сотрудниками 4 Управления вопреки указаниям следователя Каримова С.К. и в нарушение протокола о задержании подозреваемой Бахминой С.П. от 7 декабря 2004 г., где местом ее содержания указано ИВС УВД "Замоскворечье".

2. Статья 21 Конституции РФ гарантирует, что достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления. Данный принцип закреплен и Федеральным законом N 103-ФЗ, в ст. 4 которого указано, что содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами уважения человеческого достоинства.

Предложение молодой женщине спать в присутствии нескольких посторонних мужчин, безусловно, является нарушением прав человека и элементарных моральных правил, кроме того, противоречит требованиям п. 1 ч. 2 ст. 33 Федерального закона N 103-ФЗ об обязательном раздельном содержании мужчин и женщин.

Во всех цивилизованных правовых системах существует законодательный запрет на "sexual harassment", т.е. поставление женщины в унизительную для нее ситуацию. В России пока нет закона, устанавливающего ответственность за "половую издевку" (дословный перевод "sexual harassment"), что не оправдывает унижение, которому подвергли Бахмину С.П., и не снимает с должностных лиц ответственность за их действия.

Защита полагает, что лишение сна - не просто психологическая, но и физическая пытка. Тем более что Бахминой С.П. спать было предложено на стульях, стоящих в кабинете заместителя Флоринского А.В. (стр. 3 Постановления от 14 февраля 2005 г.). Это, несомненно, нарушило право Бахминой С.П. на восьмичасовой сон в ночное время, которое закреплено в ч. 2 п. 10 ст. 16 Федерального закона N 103-ФЗ.

3. Никаких препятствий в доставке Бахминой С.П. в изолятор ИВС УВД "Замоскворечье" в 3часа ночи не существовало, и это соответствовало бы постановлению о задержании, вынесенному следователем Генеральной прокуратуры РФ Каримовым С.К.

Незаконное решение Флоринского А.В. о доставке Бахминой С.П. в 4-ое Управление означает намерение оказать на нее давление, подвергнуть ее пытке. Осталось только выяснить, было оно принято им самостоятельно, либо имело место указание от должностных лиц Генеральной прокуратуры РФ.

Это решение в отношении Бахминой С.П. привело к нарушению требований ч. 2 ст. 21 Конституции РФ о недопустимости подвергать кого-либо пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению, и ст. 4 Федерального закона N 103-ФЗ о порядке содержания под стражей в соответствии с принципами законности, презумпции невиновности, гуманизма, уважения человеческого достоинства, принципами и нормами международного права.

Психологическая пытка запрещена Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1984 г. Статья 1 данной Конвенции предусматривает, что определение "пытка" означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль либо физическое или нравственное страдание, чтобы получить от него сведения или признания, наказать его за действие, в совершении которого оно подозревается.

Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются конституционной обязанностью государства (ст. 2 Конституции РФ). Всеобщая декларация прав человека провозглашает, что все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах (ст. 1). Конституция РФ допускает возможность ограничения права на свободу и личную неприкосновенность лишь в той мере, в какой это необходимо в определенных ею целях, и лишь в установленном законом порядке (ч. 3 ст. 55).

Факт доставления Бахминой С.П. в ночь с 7 на 8 декабря 2004 г. не в ИВС УВД "Замоскворечье" в соответствии с протоколом о задержании, а в служебное помещение одного из подразделений МВД, отсутствие условий для сна, принуждение молодой женщины спать в присутствии посторонних мужчин, отсутствие надлежащего медицинского наблюдения после применения лекарственных препаратов и условий для гигиенических процедур, отсутствие горячего питания нарушало конституционные права и свободы Бахминой С.П. как гражданина, задержанного только по подозрению в совершении преступления, и в отношении которого еще не принято судебное решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

Защита полагает, что следователем Отводовым А.В. доводы ходатайства защиты о нарушении прав Бахминой С.П. проверены поверхностно и формально, не дана в полном объеме юридическая оценка фактов, установленных им в постановлении от 14 февраля 2005 г. в связи с обстоятельствами задержания Бахминой С.П. и содержанием ее в ночь с 7 на 8 декабря 2004 г. в нарушение протокола о задержании от 7 декабря 2004 г. в одном из подразделений МВД РФ. Это повлекло вынесение незаконного и необоснованного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и подмену в тексте постановления должностных лиц, в отношении которых должен был обсуждаться вопрос о привлечении к ответственности, при этом не только к уголовной, но и любой, предусмотренной законом (дисциплинарной ответственности).

На основании изложенного, руководствуясь ст. 124 УПК РФ,

Прошу:

Постановление от 14 февраля 2005 г., вынесенное следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Отводовым А.В. отменить как незаконное и необоснованное.

     8 сентября 2005 г.          Защитник Козырева О.Ю.

Тому, кто до сих пор считает пыткой только колесование или прикладывание горячих утюгов к телу, будет интересно узнать, что Россия признала определение, данное в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1984 г.

Вот это определение: "...Пытка означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия".

Как видно, не только простое "профилактическое" избиение, на которое, к сожалению, так горазды полицейские во многих странах, но даже серьезное психологическое давление (нередко практически рекомендуемое в отечественных пособиях для следователей по методике допроса), признаются пыткой. В случае с С. Бахминой мы видим пример того, как международно-правовой документ ООН становится важным фактором развития российского конституционализма, так как позволяет при защите конституционных прав личности ввести серьезные ограничения уже привычного произвола.

Один из патриархов борьбы за законность в России профессор И. Петрухин однажды очень точно написал: "Обвиняемый, отрицающий вину, может все-таки оказаться правым даже в случаях, когда его показания противоречат многим имеющимся в деле уликам. Поспешив объявить противником отрицающего вину обвиняемого, следователь рискует вести "войну" против добросовестного невиновного человека"*(1).

Мне кажется, что, объявив войну руководителю корпорации, в которой работала С. Бахмина, следствие совершенно неоправданно перенесло весь свой боевой пыл на эту молодую женщину.

Как оценивают подходы следствия адвокаты С. Бахминой, видно из их ходатайства, заявленного по окончании следствия. Приведем его дословно:

Следователю по особо важным делам

Генеральной прокуратуры Российской Федерации

Туманову М.В.

Ходатайство
в порядке ст. 217 УПК РФ

Ознакомившись с материалами уголовного дела N 18/346183-05, защита полагает, что в отношении Бахминой С.П. подлежит прекращению уголовное преследование в связи с отсутствием составов преступлений в инкриминируемых ей деяниях.

Обилие материалов дела, составляющего 59 томов, которые следствие пытается представить как "доказательства", добытые якобы законным путем, являются набором документов, многие из которых не относятся к сути предъявленного Бахминой С.П. обвинения.

Неконкретность этих "доказательств", намеренная загруженность материалов дела неотносимыми к обвинению "документами" свидетельствует, по мнению защиты, об отсутствии у следствия доказательств вины Бахминой С.П. в инкриминируемых деяниях и вообще совершения ею каких-либо противоправных действий.

Анализ материалов уголовного дела в количестве полутора томов, дополненных по ходатайству представителей потерпевших, дает основания утверждать о еще одной попытке следствия любым способом доказать какую-либо причастность Бахминой С.П. к предъявленному обвинению. Однако именно этими дополнительным материалами следствие еще раз убедило защиту в невиновности Бахминой С.П.

В результате ознакомления с материалами уголовного дела защита пришла к убеждению, что события и действия Бахминой С.П., описываемые следователем в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, происходили в рамках гражданско-правовых отношений, в атмосфере публичности, гласности и законности. Все указанные обстоятельства подтверждались аудиторскими проверками.

По мнению защиты, уголовное преследование Бахминой С.П. характеризуется, в первую очередь, изначально необоснованно избранной мерой пресечения в виде заключения под стражу матери двух малолетних детей, применением к ней в первую же ночь задержания психологической и физической пытки в виде лишения сна с целью получения показаний против руководителей "Юкоса".

Весь дальнейший ход следствия прошел под знаком оправдания совершенной в ночь с 7 на 8 декабря 2004 г. необоснованной и незаконной жестокости в отношении Бахминой С.П.

В итоге следствие предъявило обвинение и направило дело в суд по эпизодам 1998 г, когда юрисконсульт среднего звена, 28-летняя Бахмина С.П., выполняя задание "неустановленного следствием руководства "Юкоса" участвовала в юридическом оформлении коллективных решений, принятых путем голосования членов Совета директоров, среди которых был и бывший министр СССР. Все члены Совета директоров, на которых якобы повлияла молодой юрист, были старше и опытнее, чем она.

Вторым эпизодом обвинения стало якобы уклонение от уплаты налогов в размере, эквивалентном примерно 20 тыс. долларов США в 2001-2002 гг. При формировании данного обвинения следствие искусственно "скомбинировало" налоговые периоды, чтобы к Бахминой С.П. нельзя было применить сроки давности по налогам 2001-2002 гг. В то же время инкриминируемое ей деяние может быть с таким же успехом распространено на еще около двух тысяч сотрудников "Юкоса", которые получали аналогичные выплаты.

Это подчеркивает очевидный факт, что следствие после незаконного ареста и применения пыток в первую ночь задержания Бахминой С.П. выискивало любой подвернувшийся повод для обвинения и содержания ее под стражей. Более того, в ответ на серьезные претензии международной и российской общественности против содержания Бахминой С.П. под стражей (в материалах дела документы имеются) следствие подбирало искусственные аргументы о якобы имеющемся у нее намерении бежать от следствия. При этом использовалась ссылка, например, на наличие у нее заграничного паспорта или "оперативные" данные, представленные должностным лицом МВД Флоринским А.В. - начальником Управления ГУ МВД РФ.

Между тем, по указанию того же Флоринского А.В., как установила проверка самой Генпрокуратуры РФ, больная Бахмина С.П. была 8 декабря 2004 г. (в первую ночь задержания) вывезена из больницы и помещена в служебный кабинет вместо изолятора временного содержания. Бахмина С.П. была принуждена спать на стульях в присутствии двух посторонних мужчин - сотрудников МВД. Унижение, которому подвергли Бахмину С.П., не получило никакой юридической оценки со стороны Генпрокуратуры РФ, а сам Флоринский А.В. в этот же день, чтобы оправдать свои действия в ночь ареста, изготовил справку, что Бахмина С.П. хочет скрыться от органов следствия (копия жалобы с подробным изложением обстоятельств произошедших событий прилагается).

Международные организации юристов в письмах в Генпрокуратуру РФ обращали внимание на нарушение этими действиями международных пактов о правах человека, что привело к еще большему стремлению следствия во чтобы то ни стало оправдать такой арест Бахминой С.П. и добиться ее уголовного преследования и осуждения.

Тенденциозно подобранные доказательства, например проведение так называемых экспертиз лицами, заведомо не имеющими необходимого образования и подготовки, полное игнорирование ходатайств защиты, направленных на устранение необъективности следствия, - звенья одной цепи, показывающие стремление следствия добиться любой ценой осуждения Бахминой С.П. и, соответственно, оправдания своих незаконных действий в отношении нее в части содержания под стражей и предъявления необоснованного обвинения.

На основании изложенного, руководствуясь ч. 1 п. 2 ст. 27, 110 УПК РФ

Просим:

Прекратить уголовное преследование в отношении Бахминой Светланы Петровны, обвиняемой по п. "в" ч. 2 и п. "а", "б" ч. 3 ст. 160 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г.), ч. 2 ст. 198 УК РФ, в связи с отсутствием указанных составов преступлений.

Отменить меру пресечения в отношении Бахминой С.П. в виде заключения под стражу.

     20 сентября 2005 г.     Защитники   О.Ю. Козырева  Г.А. Атанесян

Эти общие заявления С. Бахминой и ее защитников, по моему мнению, выглядят весьма обоснованными. В то же время хотелось бы сосредоточиться на обсуждаемых в жалобе обстоятельствах задержания С. Бахминой, а также их правовой и нравственной оценке. Именно это, в первую очередь, является предметом настоящей статьи.

Наиболее важны факты, на которые ссылается защита и которые установлены прокурором. По моему мнению, к ним относится следующее:

1) в 16 часов 7 декабря 2004 г. к С. Бахминой была вызвана следователем скорая помощь и она под конвоем была направлена в больницу N 6, где ей была оказана необходимая медицинская помощь;

2) в 3 часа ночи 8 декабря 2004 г. С. Бахмина была под конвоем вывезена из больницы;

3) в больнице С. Бахминой был поставлен диагноз: астено-невротический синдром и вегето-сосудистая дистония;

4) С. Бахмина в 3 часа ночи была доставлена по указанию начальника управления ГУ МВД в служебный кабинет его же управления, где под конвоем должна была оставаться до утра;

5) утром в вышеуказанном кабинете С. Бахмина жаловалась на головокружение и слабость;

6) решение о содержании С. Бахминой под конвоем в служебном кабинете вместо отправления ее в изолятор временного содержания (ИВС) было принято самим начальником управления ГУ МВД;

7) С. Бахминой было предложено спать в ночь на 8 декабря 2004 г. в служебном кабинете с 3 часов ночи до утра в присутствии конвоиров-мужчин;

8) по умолчанию прокурора можно считать установленным факт, что С. Бахминой, как она объяснила, было предложено спать на стульях;

9) 8 декабря 2004 г. - в день после описанной ночи - вышеупомянутый начальник управления ГУ МВД представил следователям Генеральной прокуратуры РФ справку, что по оперативным данным С. Бахмина собирается скрыться от следствия;

10) ссылка на данные о желании С. Бахминой скрыться от следствия стала важнейшим основанием для судебного решения об избрании в отношении нее меры пресечения в виде содержания под стражей;

11) Генеральная прокуратура РФ не нашла в вышеуказанных действиях должностного лица МВД никаких нарушений закона.

Повторяю, что по вопросу о действительности вышеуказанных фактов у защиты и прокурора, представлявшего позицию Генеральной прокуратуры РФ, нет расхождений, хотя они диаметрально расходятся по вопросу их правовой оценки.

Первая бытовая российская реакция может быть легко спрогнозирована: а что, собственно, произошло? В августе 2005 г. депутата Государственной Думы РФ Ивана Мусатова на площади Павелецкого вокзала прямо в центре Москвы так избили милиционеры, что сломали ребра и нос*(2), в печати постоянно встречаются сообщения об отдельных фактах избиения или изнасилования сотрудниками правоохранительных органов задержанных женщин. На таком фоне со Светланой Бахминой обращались просто "по-рыцарски". К конвоирам, которые были при ней и выполняли по долгу службы приказ начальника, ни С. Бахмина, ни ее защита претензий не высказывают.

Следует отметить несколько важных моментов, связанных в первую очередь со стремлением держать С. Бахмину под стражей в течение всего следствия, хотя во всем цивилизованном мире женщин, особенно с маленькими детьми, стараются отпустить под залог до момента вынесения приговора суда.

Российские тюрьмы переполнены. На днях - 13 сентября 2005 г. - руководители тюремных ведомств выступили в связи с этим за идею амнистии для женщин, обвиняемых в ненасильственных преступлениях.*(3) Поэтому стремление следствия к изоляции С. Бахминой можно объяснить лишь желанием оказывать на нее постоянное психологическое давление, связанное с разлукой с детьми (трех и семи лет).

Как можно мотивировать действия должностного лица МВД, который дал указание доставить в 3 часа ночи С. Бахмину вместо изолятора временного содержания в служебный кабинет МВД? Наиболее понятное объяснение предлагается защитой на основании объяснений С. Бахминой: с ней в этом служебном кабинете "работали" оперативные сотрудники одного из известных ведомств (МВД или ФСБ), для того чтобы запугать, сломить, подтолкнуть к даче нужных следователям показаний. В противном случае зачем нужно было держать без сна остаток ночи конвоиров, когда можно было отвезти С. Бахмину в изолятор, до которого езды от больницы было столько же, сколько до здания МВД, т.е. в ночное время 15-20 минут?

Однако мы договорились держаться в рамках совпадающих у прокурора и защиты фактических обстоятельств, к которым присутствие вышеуказанных оперативников не относится.

У должностного лица МВД в рамках совпадающих у защиты и обвинения фактических обстоятельств было три выбора:

1) гуманный - оставить С. Бахмину на остаток ночи в больнице под наблюдением врачей;

2) негуманный, но формально точный - доставить С. Бахмину в соответствии с постановлением следователя в изолятор и дать возможность ей в изоляторе (а освободившимся конвоирам - дома) доспать остаток ночи;

3) карательно-пыточный - именно тот, который имел место в действительности: доставить С. Бахмину в служебный кабинет МВД, где заведомо кроме стульев и стола мебели не было, и предложить ей до утра спать в таких условиях в присутствии конвоиров.

Первые два варианта укладываются в рамки требований закона (если, конечно, врачи выписали С. Бахмину не под давлением), третий в рамки закона явно не укладывается.

То, что С. Бахмина (даже если не было "беседы" с оперативниками) была подвергнута психологической пытке, так же не вызывает у меня сомнения.

Обратимся к формулировке определения психологической пытки из Конвенции ООН 1984 г. Здесь "умышленно причиняется нравственное страдание", "основанное на дискриминации" С. Бахминой как женщины. Она должна была спать в присутствии посторонних мужчин, что является серьезным психологическим стрессом для любой женщины.

По моему мнению, здесь имеет место и физическая пытка, поскольку предложение спать на стульях в служебном помещении по существу является сознательным лишением человека сна, т.е. умышленным причинением физического страдания.

Остается только выяснить круг вовлеченных в организацию этих пыток государственных должностных лиц, так как в определении пытки, сформулированном в Конвенции ООН, говорится не только о лицах, непосредственно дающих указания о применении пытки, но и о подстрекающих к этому, а также о случаях, когда пытка применялась "с ведома и молчаливого согласия" должностных лиц.

То, что представитель Генеральной прокуратуры РФ прошел мимо всех очевидных фактов и, по сути, отказался дать им правовую оценку, является довольно тревожным.

В то же время остается еще один важный аспект, который неожиданно обнаружился на встрече московских адвокатов с делегацией Международной ассоциации юристов (International Bar Association), в апреле 2005 г. посетившей Москву. По результатам этой поездки представители IBA cоставили Доклад Института прав человека Международной ассоциации юристов о проблемах судебной реформы в России, в котором отметили и нарушения в деле С. Бахминой*(4).

Тогда, на апрельской встрече, английский судья из состава делегации высказал мнение, что в отношении С. Бахминой имели место действия, на английском языке определяемые как sexual harassment. Тогда это мнение несколько удивило - как потом выяснилось, из-за общепринятого неправильного перевода. Обычно этот термин переводят у нас как "сексуальные домогательства", а правильно перевести как "половая издевка". Это понятие намного шире приставания к женщине (физического или вербального). Последние десять лет это понятие из чисто эстетического, нравственного в странах с развитой правовой системой переросло в правовой институт, защищающий права и интересы женщин.

Да что там развитые правовые системы! В Китае, где нравы в быту, пожалуй, и погрубее наших, в 1992 г. принят закон "О защите прав и интересов женщин", а в августе текущего года он дополнен поправками, защищающими женщин против "половой издевки".

Мы в России со своими домостроевскими подходами к правам женщин отстаем не только от стран с передовыми правовыми системами, но практически уже от всех.

Дело Светланы Бахминой, в котором безнравственное отношение к задержанной молодой женщине перемешалось с нарушением закона, особо показательно тем, что ни одно из вовлеченных ведомств, особенно Генеральная прокуратура РФ, так и не признало наличие нарушений хотя бы на уровне дисциплинарных проступков и не дало правовую оценку установленным фактическим обстоятельствам. Именно поэтому дело Светланы Бахминой является зеркалом сегодняшней российской законности.

П.Д. Баренбойм,

кандидат юридических наук, адвокат

"Адвокат", N 9, сентябрь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. - М. - 1985.- С. 23.

*(2) http://www.vzglyad.ru/news/2005/8/29/5179.html

*(3) Moscow Times. - 2005. - 13 Sept.

*(4) Краткое изложение доклада см.: Адвокат. - 2005. - N 7.