Контрабанда: объект, момент окончания преступления (Е.М. Журавлева, П.С. Яни, "Российская юстиция", N 11, ноябрь 2005 г.)

Контрабанда: объект, момент окончания преступления

Несмотря на все более частое применение (за последние три года по статье 188 УК РФ осуждено более 3 тыс. человек) нормы об ответственности за контрабанду, в теории по-прежнему не решен ряд важных вопросов квалификации этого преступного деяния. Остроту дискуссии придало предстоящее обсуждение на Пленуме Верховного Суда постановления о практике применения ст. 188 УК. Самые, видимо, горячие споры ведутся по поводу определения момента окончания данного преступления: связан ли он с пересечением таможенной границы? Представляется, что ответы на эти вопросы могут быть найдены путем анализа, прежде всего, объекта рассматриваемого посягательства (мы будем вести речь об объекте преступления, предусмотренного частью первой ст. 188 УК).

Итак, уголовный закон под контрабандой понимает перемещение в крупном размере через таможенную границу Российской Федерации товаров или иных предметов, за исключением указанных в части второй данной статьи, совершенное помимо или с сокрытием от таможенного контроля либо с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации либо сопряженное с недекларированием или недостоверным декларированием. Согласно постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 3 февраля 1978 г. "О судебной практике по делам о контрабанде" контрабанду следует считать оконченным преступлением с момента фактического незаконного перемещения товаров через государственную границу. Правоприменитель понимал, да и, чаще всего, понимает и сейчас приведенное разъяснение именно как пересечение таможенной границы, и для такого понимания, действительно, в свое время не было препятствий.

Однако в соответствии со ст. 11 Таможенного кодекса Российской Федерации 2003 года (далее - ТК) перемещение через таможенную границу товаров и (или) транспортных средств означает совершение действий по ввозу на таможенную территорию Российской Федерации или вывозу с этой территории товаров и (или) транспортных средств любым способом. В той же статье определено, что ввоз - это фактическое пересечение товарами и (или) транспортными средствами таможенной границы и все последующие предусмотренные ТК действия с товарами и (или) транспортными средствами до их выпуска таможенными органами, а вывоз - подача таможенной декларации или совершение указанных в ТК действий, непосредственно направленных на вывоз товаров и (или) транспортных средств, а также все последующие предусмотренные ТК действия с товарами и (или) транспортными средствами до фактического пересечения ими таможенной границы (определение вывоза в Таможенном кодексе 1993 года не содержало выделенной фразы).

Таким образом, таможенное законодательство не считает тождественными понятия "перемещение через таможенную границу" и "пересечение таможенной границы". Потому-то и возникает вопрос: понимать ли термин "перемещение через таможенную границу", используемый в ст. 188 УК для описания основного, если так можно выразиться, элемента объективной стороны преступления, традиционно, т.е. как пересечение границы, или с учетом понимания этого термина в таможенном законодательстве - как совершение действий, в которых пересечение таможенной границы является лишь одной из составляющих (при ввозе), либо вообще не включено в их перечень (при вывозе). Понятно, что от определения момента окончания зависит решение вопроса о квалификации деяния (со ссылкой на ст. 30 УК или без нее), применении нормы о добровольном отказе (ст. 31 УК), назначении наказания (ст. 66 УК).

Здесь следует уточнить, что мы рассмотрим проблему применительно к перемещению товаров или иных предметов, сопряженному с обманом таможенных органов, иначе говоря - совершаемому с сокрытием от таможенного контроля либо с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации либо сопряженное с недекларированием или недостоверным декларированием. Что же касается перемещения помимо таможенного контроля, то здесь нужно, думается, согласиться с профессором Б.В. Волженкиным, позиция которого состоит в следующем: поскольку таможенные операции осуществляются в отношении товаров и иных предметов, предъявленных для таможенного контроля, то контрабанду в форме перемещения, совершенного помимо таможенного контроля, следует считать оконченным преступлением с момента фактического пересечения таможенной границы вне пунктов пропуска через границу либо вне времени их работы*(1). Согласно другому подходу моментом окончания контрабанды при ввозе является пересечение таможенной границы в случае, когда перемещение происходит не только помимо таможенного контроля, но и с сокрытием от него, а равно сопряжено с недекларированием, поскольку в этом случае процедура выпуска товаров в свободное обращение виновным вообще не инициируется*(2).

Мы считаем правильным первое из приведенных суждений, так как перемещение через границу, сопряженное с совершением деяний, имеющими целью ввести таможенные органы в заблуждение относительно вида, количества и иных характеристик товаров, создает формальные поводы для начала процедуры таможенного контроля, чего не происходит при сокрытии самого факта перемещения товаров от таможенных органов. Поддерживая позицию Б.В. Волженкина, считаем, что основанием для подобного вывода в указанной им ситуации является принципиальная невозможность осуществления таможенного контроля в отношении перемещаемых через границу товаров, что полностью выходит за рамки процедур ввоза и вывоза товаров, определенных ТК. Не колеблет наш вывод и то, что к действиям, непосредственно направленным на вывоз товаров с таможенной территории Российской Федерации, подпунктом 9 п. 1. ст. 11 ТК относятся действия лица, непосредственно направленные на фактическое пересечение таможенной границы товарами и (или) транспортными средствами вне установленных в соответствии с законодательством Российской Федерации мест. В этом случае в силу крайней неопределенности - применительно к данной ситуации - понятия "непосредственной направленности" таких действий правоприменительная практика не сможет без указания на фактическое пересечение таможенной границы точно обозначить пределы действия ст. 188 УК.

Определяя момент окончания контрабанды, Б.В. Волженкин соглашается с Ю.И. Сучковым, делающим акцент в уголовно-правовом понятии контрабанды на перемещение через таможенную границу, то есть с одной ее стороны на другую, что означает, по мнению обоих ученых, пересечение грузом линии таможенной (государственной) границы и является обязательным условием признания контрабанды оконченным преступлением*(3). В своем заключении по проекту постановления Пленума о судебной практике по делам о контрабанде профессор Н.А. Лопашенко заняла несколько противоречивую позицию, поддерживая, с одной стороны, идею следования в определении момента окончания контрабанды положениям Таможенного кодекса, но, с другой, - возражая против включения в объективную сторону этого преступления при ввозе товаров их недоставку для прохождения таможенного контроля в пункте прибытия, определенном таможенным органом отправления в качестве места доставки ввезенного на таможенную территорию Российской Федерации товара.

Поясняя свою точку зрения, она пишет, что в последней ситуации перемещение товаров и (или) транспортных средств уже состоялось, и оно было совершено законным способом, во всяком случае, необходимые для признания деяния контрабандой признаки на момент перемещения отсутствовали. Действия предпринятые лицом далее не имеют, на ее взгляд, отношения к перемещению товаров и к контрабанде и означают ни что иное, как попытку уклонения от уплаты таможенных платежей, и, стало быть, содеянное должно квалифицироваться по другой статье уголовного кодекса - ст. 194 УК, при наличии ее признаков (крупного размера уклонения).

Интересно, однако, что большинство исследователей роли уголовно-правового запрета в регулировании общественных отношений в сфере экономической деятельности, в том числе Б.В. Волженкин, Н.А. Лопашенко, Н.И. Пикуров, И.В. Шишко и др., обоснованно указывают на, по сути, детерминированность названного запрета требованиями собственно регулирующего законодательства*(4). Мы вполне разделяем эту точку зрения, решая вопрос о значении уголовного права для регулирования экономических отношений так: уголовный закон, устанавливая в конкретной норме санкцию за нарушение положений соответствующего нормативного акта позитивного регулирования, создает собственный (в смысле его реальной и потенциальной действенности), хотя и обусловленный неуголовным законом запрет определенного деяния. Вывод о самостоятельной значимости уголовного запрета как элемента регулирования основан на том, что запрет тех или иных поведенческих актов, содержащийся в так называемом позитивном законодательстве, по сравнению с уголовным законом сформулирован в более общем виде, по отношению к более широкому кругу деяний*(5) и, в любом случае, не сопровожден угрозой столь суровой меры государственного принуждения, как уголовное наказание.

Таким образом, в воззрениях цитируемых исследователей мы видим определенное противоречие, поскольку невозможно, декларируя детерминированность уголовного запрета положениями позитивного законодательства, следовать этим положениям лишь частично. В этом смысле более последовательна в своей оценке момента окончания контрабанды Л.Ф. Рогатых, которая такой детерминации не признает, утверждая, что "понятия, определяющие в совокупности специфику и характер отношений в сфере внешнеэкономической деятельности, в любой отрасли права должны определяться одинаково, но содержание действий может не совпадать, а вернее, не должно совпадать". Применяя уже известный нам прием сугубо грамматического толкования, то есть, также ссылаясь на использование в ст. 188 УК предлога "через", она заключает, что контрабанда представляет собой фактическое пересечение таможенной границы, сопровождаемое нарушением таможенного законодательства, а именно тех его норм, которые определяют место перемещения или порядок предъявления товаров и (или) транспортных средств для таможенного контроля (перемещение помимо таможенного контроля, с сокрытием от таможенного контроля), порядок и правила предъявления документов, необходимых для таможенных целей (с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации), порядок декларирования (с недекларированием или недостоверным декларированием)*(6).

Предваряя рассмотрение вопроса о моменте окончания по существу, то есть, исходя из наших представлений о его тесной взаимосвязи с точным определением объекта данного преступления, отметим верное замечание И.В. Шишко по поводу столь часто приводимого в ходе дискуссии довода относительно смыслового значения в диспозиции ч. 1 ст. 188 УК предлога "через". Этот криминалист обращает внимание на то, что с использованием данного предлога сконструирована соответствующая дефиниция, прежде всего, в Таможенном, а уже вслед за ним - в Уголовном кодексе, но несмотря на это Таможенный кодекс не оперирует, как указывалось выше, понятиями перемещения через таможенную границу и ее пересечения как тождественными*(7).

Вместе с тем, разрешение обсуждаемой нами проблемы, действительно, лежит в области теории толкования, которое является необходимой стадией уголовно-правовой квалификации. Представляется, что к правильному ответу на вопрос о моменте окончания контрабанды можно прийти лишь с учетом установления способа описания в уголовном законе признаков данного состава преступления и предопределенного этим способом приема интерпретации текста закона. Однако и юридико-технический способ описания уголовного запрета, и обусловленное им толкование закона мы опять-таки напрямую связываем с особенностями объекта экономического преступления в целом и контрабанды, в частности.

Уголовный закон связывает момент окончания преступления с наличием в содеянном всех признаков состава преступления (ст. 29 УК). Но порой - как и в обсуждаемом нами случае - достаточно трудно определить, когда же, собственно, деяние охватывает все эти признаки. Например, понятие хищения, содержащееся в примечании к ст. 158 УК, дает, казалось бы, основания для вывода о моменте окончания данного преступления при причинении собственнику или законному владельцу ущерба путем изъятия имущества. Однако указание на то, что имущество должно быть при этом изъято и (или) обращено в пользу виновного или других лиц, требует связывать момент окончания хищения и с получением возможности посягателя распорядиться чужим для него имуществом как своим собственным. Последнее соответствует пониманию объекта хищения как отношений собственника со всеми иными лицами по поводу его имущества: эти отношения терпят урон не только когда лицо теряет возможность владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, но и когда иное лицо-несобственник получает имущество в фактическое, хотя и незаконное обладание.

Таким образом, обстоятельством, наличие которого позволяет заключить, что преступление окончено, по общему правилу (знающему, увы, исключения) является поражение деянием защищаемого соответствующей нормой уголовного закона объекта вне зависимости от того, что именно понимается под объектом в теории уголовного права (общественные отношения, ценности, интересы и т.д.). Что же является объектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 188 УК? Это - урегулированные отраслевым, в частности, таможенным законодательством отношения между лицами, перемещающими товары, предметы, транспортные средства на таможенную территорию России либо с этой территории за ее пределы, и органами, наделенными государством полномочиями по осуществлению контроля за соблюдением порядка такого перемещения.

На первый взгляд, данное определение непосредственного объекта контрабанды не противоречит позиции большинства исследователей, которые понимают под ним установленный порядок внешнеторговой деятельности, экономические интересы государства, его таможенную политику*(8), нормативно установленный таможенным законодательством порядок перемещения различных товаров и иных предметов через таможенную границу*(9), охраняемые уголовным законом общественные отношения в сфере таможенного дела, обеспечивающие установленный порядок товарооборота через таможенную границу и внесение в бюджет таможенных пошлин и сборов*(10), порядок перемещения товаров и транспортных средств через таможенную границу*(11), и т.п. На самом же деле, наше понимание объекта контрабанды имеет существенную особенность.

В приведенных определениях иных криминалистов речь идет о порядке, правилах, установленных как в целях контроля за движением товаров и т.д., так и для решения задач таможенного дела в целом. Однако отношения в области таможенного дела согласно ст. 3 ТК включают не только отношения по установлению порядка перемещения товаров и транспортных средств через таможенную границу, отношения, возникающие в процессе таможенного оформления и таможенного контроля, но, и, в частности, отношения по установлению, введению и взиманию таможенных платежей.

В свое время авторы настоящей статьи самостоятельно пришли к выводу о том, что отношения по поводу формирования бюджета за счет таможенных платежей не являются ни основным, ни дополнительным объектом контрабанды, что и требует вменения совокупности преступлений, предусмотренных ст. 188 и 194 УК в случае, когда итоговой, так сказать, целью обмана таможенных органов при перемещении товаров является неуплата таможенных платежей в должном размере*(12). И такой вывод может быть сделан только исходя из соответствующего - отстаиваемого нами - понимания объекта контрабанды, исключающего из него интересы бюджета.

Особо подчеркнем, что утверждение об исключении бюджетных отношений из объекта контрабанды, не означает, что мы, в принципе, отказываемся наполнять данный объект экономическим содержанием, полагая порядок перемещения товаров через таможенную границу некой имеющей самостоятельное значение ценностью, оторванной от своей экономической основы. Если бы это было так, то авторы заслужили бы обоснованный упрек в игнорировании воззрений законодателя на родовой и видовой объект данного преступления, норма об ответственности за которое помещена именно в 22 главу УК, а не куда-либо еще, к примеру, в главу 32 "Преступления против порядка управления".

Мы полагаем, что экономический смысл содержащегося в ч. 1 ст. 188 УК запрета состоит отнюдь не в охране интересов бюджета. В противном случае, дополнение уголовного законодательства статьей об ответственности за уклонение от уплаты таможенных платежей (ст. 194 УК) следовало бы рассматривать как акт специализации нормы об ответственности за контрабанду путем ничем, в общем, не обоснованного выделения привилегированного ее состава. По нашему же мнению, ст. 194 УК является специальной по отношению к нормам об ответственности за уклонение от уплаты налогов: специализация нормы проведена по виду обязательных платежей, обусловленным, с точки зрения законодателя, спецификой данной группы отношений по формированию бюджета и, главное, нефискальными целями таможенного тарифа как свода ставок таможенных пошлин (см. ст. 1 Закона от 25 мая 1993 г. N 5003-1 "О таможенном тарифе").

Так в чем же тогда, с нашей точки зрения, указанный - экономический - смысл охраняемого ч. 1 ст. 188 УК порядка перемещения товаров через таможенную границу? Для ответа на этот вопрос обратимся к ст. 1 ТК, согласно которой таможенное дело представляет собой совокупность методов и средств обеспечения соблюдения мер таможенно-тарифного регулирования, а также запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственном регулировании внешнеторговой деятельности, связанных с перемещением товаров и транспортных средств через таможенную границу. На основании же ст. 1 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" можно заключить, что целями законодательства о внешнеторговой деятельности является, в частности, обеспечение благоприятных условий для такой деятельности, а также защита экономических интересов государства. Таким образом, в достижении данных целей и видится экономический смысл охраны собственно порядка перемещения через таможенную границу путем применения и угрозы применения ст. 188 УК. Поэтому и понятие контроля за соблюдением правил перемещения через таможенную границу, используемое в нашем определении объекта контрабанды, уже, нежели понятие таможенного контроля (подпункт 19 п. 1 ст. 11 ТК).

Исходя из изложенного, поскольку объектом контрабанды являются отношения, урегулированные таможенным законодательством посредством определения порядка, правил перемещения через таможенную границу, оконченным преступление может считаться тогда, когда действия лица нарушат данный порядок. В понятие порядка перемещения входит, прежде всего, понятие самого перемещения. Эта правовая категория, выраженная в Таможенном кодексе посредством использования слова, наиболее близкого по общеупотребительному его значению к описываемой процедуре, включает в себя описанный в законе набор актов поведения, соблюдение которого и образует порядок перемещения.

Исходя из того, что нельзя, в принципе, определить, во-первых, объект экономического преступления как отношения, субъекты которого реализуют свои права и выполняют обязанности, установленные конкретным актом (актами) законодательства позитивного регулирования, и, во-вторых, виды поражающего этот объект воздействия, от которого и требуется уголовно-правовая защита, без прямой ссылки на это законодательство, законодатель при описании признаков соответствующего состава преступления применяет такой юридико-технический прием, как бланкетное изложение запрета.

А это требует от правоприменителя при квалификации деяния, уясняя содержание уголовно-правовой нормы, применять не столько грамматический, сколько систематический способ толкования текста статьи уголовного закона, в том числе такого специального юридического термина, как "перемещение через таможенную границу". Поэтому в результате толкования последнего можно прийти к единственно возможному, с нашей точки зрения, выводу об уголовно-правовом содержании данного термина, соответствующему тому его значению, в котором он используется в Таможенном кодексе при определении процедур ввоза товаров и т.д. на таможенную территорию России либо вывоза с этой территории.

Е.М. Журавлева,

советник юстиции 1 класса, кандидат юридических наук

П.С. Яни,

профессор, доктор юридических наук

"Российская юстиция", N 11, ноябрь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Эту позицию авторы изложили в своих замечаниях по проекту упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ.

*(2) Смоляков П.Н. Уголовно-правовая характеристика контрабанды. Автореф.... канд. юрид. наук. - М., 2003. С. 25.

*(3) Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). - СПб, 2002. С. 390.

*(4) Некоторые из этих ученых по отношению к сфере экономики отрицают регулирующую, но признают охранную функцию уголовного закона.

*(5) Так, Уголовный кодекс предусматривает ответственность не за всякую, а только за умышленную, то есть с осознанием неисполнения соответствующей обязанности неуплату налогов, к тому же сопряженную с определенными видами обмана налоговых органов или иными нарушениями налогового законодательства.

*(6) Рогатых Л.Ф. Уголовно-наказуемая контрабанда и Таможенный кодекс 2003 г. // Уголовное право. 2005. N 2.

*(7) Шишко И.В. Экономические правонарушения: вопросы юридической оценки и ответственности. - СПб., 2004. С. 106.

*(8) Волженкин Б.В. Указ. раб. 388.

*(9) Учебно-практический комментарий к УК РФ / под ред. А.Э. Жалинского. - М., 2005. С. 567.

*(10) Михайлов В.И., Федоров А.В. Таможенные преступления. - СПб, 1999. С. 14.

*(11) Рогатых Л.Ф. Уголовно наказуемая контрабанда. - СПб, 2005. С. 25.

*(12) Журавлева Е. К вопросу об отграничении контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей // Уголовное право. 2005. N 2; Пастухов И., Яни П. Совокупность контрабанды и уклонения от уплаты таможенных платежей // Российская юстиция. 2001. N 11.