Приватизация и свобода предпринимательства (А.В. Емельянов, "Гражданин и право", N 2 февраль 2006 г.)

Приватизация и свобода предпринимательства

Приватизация - это тема, вокруг которой не утихают дискуссии и комментарии. Критика приватизации сосредотачивается в основном на двух моментах. Во-первых, указывается на то, что государство "раздарило" свою собственность, не получив практически ничего взамен. Во-вторых, критики припоминают две "Волги", обещанные всем нам Чубайсом, и утверждают, что и рядовому гражданину ничего, кроме этого сомнительного обещания, приватизация не принесла. Но с таким утверждением можно поспорить.

Приватизация открыла путь к свободному предпринимательству, а значит, дала потенциальную возможность каждому гражданину реализовать себя в сфере экономической деятельности.

Определение предпринимательской деятельности дано в п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса РФ. Гражданское законодательство исходит из того, что предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. В литературе указывается, что, основываясь на этом определении, можно выделить имущественную и организационную самостоятельность предпринимателя. Имущественная самостоятельность определяется наличием у предпринимателя обособленного собственного имущества как экономической базы деятельности. При этом справедливо подчеркивается, что наиболее велика самостоятельность собственника имущества*(1). Организационная самостоятельность, т.е. возможность принятия самостоятельных решений в процессе предпринимательской деятельности, напрямую зависит от имущественной самостоятельности.

Современное понимание предпринимательской деятельности, которое кажется очевидным, вырабатывалось в долгом и противоречивом процессе. Этот процесс прошел несколько этапов, и каждый из них отмечен своей спецификой.

Уже в 80-е годы прошлого века в СССР стала ясной необходимость отказа от административно-командных методов управления экономикой и перехода к рыночным отношениям. Такая реформа требовала соответствующих изменений в системе отношений собственности на средства производства. Но постановка вопроса о допустимости иных, кроме "общенародной", форм собственности выглядела крамолой, нарушающей идеологические устои. Использование в качестве реформаторских рекомендаций таких понятий, как "право частной собственности" и "приватизация", было смелым шагом немногих авторов. В этот период особую популярность получила идея преобразования государственной собственности в коллективную, основанную на существовании "коллективных" (арендных) предприятий.

Важным шагом в направлении возрождения предпринимательства было принятие Закона СССР "О предприятии" от 4 июня 1990 г.*(2) С его принятием была сделана попытка законодательного прорыва от права государственных предприятий к разгосударствлению правового положения предприятия, что выразилось в таких принципиальных положениях Закона, как определение предприятия в качестве хозяйствующего субъекта вне связи с определенными отношениями собственности и признание принципа свободной предпринимательской деятельности. В преамбуле к Закону сформулированы его основные позиции. В частности, указывается, что Закон определяет общие правовые, экономические и социальные основы организации предприятия при многообразии форм собственности и его деятельности в условиях развития товарно-денежных отношений и регулируемого рынка. Закон был направлен на обеспечение самостоятельности предприятия, определял его права и ответственность в осуществлении хозяйственной деятельности, регулировал отношения предприятия с другими предприятиями и организациями. Однако Закон "О собственности в СССР", отдавая приоритет коллективной форме собственности, фактически ограничивал частную собственность, что становилось препятствием на пути развития потенциала частного предпринимательства.

Термин "разгосударствление", который широко использовался в нормативных актах того времени (часто одновременно с понятием приватизации), подразумевал переход именно к коллективным формам собственности.

В этой связи В.С. Мартемьянов отмечал, что "цели, формы и приоритеты разгосударствления и приватизации не совпадают, а значит, эти явления необходимо разграничивать"*(3). Государственное имущество может передаваться в собственность трудовых коллективов, но может передаваться и отдельным лицам, в том числе в частную собственность. Последнее, по мнению В.С. Мартемьянова, и означает приватизацию.

Строго говоря, "разгосударствление" не подразумевало однозначно смену форм собственности. В частности, Б.П. Курашвили полагал, что разгосударствление следует понимать и как максимально возможное сокращение государственного вмешательства в деятельность государственных предприятий. В 90-е годы прошлого века такая точка зрения высказывалась неоднократно*(4). Ее сторонники считали, что для рынка достаточно хозяйственной самостоятельности товаропроизводителей, на какой бы форме собственности она ни основывалась.

По сути, Б.П. Курашвили предлагал изменение объема и сущности правомочий государства в экономических отношениях, но не на возникновение новых субъектов этих отношений. Однако рынок для своего эффективного функционирования, как показал опыт экономически развитых стран, требует определенного комплекса предпосылок, в который входит прежде всего использование частными лицами своей собственности для предпринимательских целей в условиях конкуренции среди многочисленных субъектов хозяйственной деятельности.

Российская Федерация, будучи еще в составе СССР, пошла более радикальным путем. Законы РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности"*(5) и "О собственности в РСФСР"*(6) закладывали правовую регламентацию частной предпринимательской деятельности. Ключевым моментом в возрождении и развитии российского предпринимательства должна была стать трансформация отношений собственности, и российский законодатель, минуя варианты коллективной или "народной" собственности, прямо и непосредственно признал частную собственность, гарантируя ей равную конституционно-правовую защиту наряду с иными формами собственности (ч. 2 ст. 8 Конституции РФ).

Необходимая трансформация могла осуществиться только в процессе приватизации, сущность которой заключается в изменении формы собственности и субъекта права собственности на имущество. Процесс реформирования государственной собственности путем передачи государственного имущества в собственность граждан и юридических лиц, т.е. в частную собственность, имеет одной из главных целей формирование слоя новых собственников. При этом происходит сокращение присутствия государства в сфере экономики в качестве монопольного хозяйствующего субъекта, концентрирующего под своим началом все формы хозяйственной деятельности.

Переход от одной системы хозяйствования к другой, а следовательно, от одного правопорядка к другому следует уяснить разницу между системами. При административно-плановом хозяйстве действует общий запрет на самостоятельную деятельность субъектов при законодательном разрешении определенных действий. При рыночном хозяйстве, наоборот, при всеобщей свободе действий индивидов возможны отдельные ограничительные изъятия. Отношения между государством и личностью строятся на принципе "все, что не запрещено, - разрешено". Но, как справедливо замечает немецкий автор Ст. Золотых, замена одного принципа другим, сама по себе еще не обеспечивает переход к рыночному хозяйству. Во взаимоотношении государства и личности следует изменить и другую сторону: относительно государственного вмешательства в деятельность индивидуумов должен установиться принцип - "все, что не разрешено - запрещено"*(7). Только так может быть осуществлено необходимое дерегулирование экономики, перераспределяющее хозяйственные функции между государством и индивидуумом. Но пока государство остается основным субъектом права собственности на имущество, такое перераспределение произойти не может.

Государство может пользоваться инструментами частного права, что еще не означает возникновения частного предпринимательства. Перевод государственного предприятия в частноправовую форму (чаще всего в акционерное общество), когда государство остается единственным или преимущественным акционером, означает, что государство сохраняет решающее влияние на хозяйственную деятельность предприятия. Государство остается собственником этого предприятия, а значит, контролирует решения относительно производства, сбыта, внешней торговли, определения цен, капиталовложений и использования прибыли. При проведении подобного рода формальной приватизации задачи государства не определяются заново, и не происходит необходимого разделения государственной власти и экономики.

Такой перевод есть только требуемая предпосылка для отчуждения собственности государства в собственность физических и юридических лиц и для сокращения присутствия государства в сфере экономических отношений. Другими словами, формальная приватизация есть лишь подготовительный этап для проведения материальной приватизации. Через этот этап прошли все постсоциалистические страны, включая Россию, но приватизация в полном смысле слова началась, когда развернулся процесс, который описали российские авторы В.А. Виноградов и С.Я. Веселовский. Приватизация предприятия есть инициированный государством и оформленный соответствующими законодательными актами процесс ограничения правомочий государства как субъекта собственности, хозяйствования и управления; приватизация экономики - происходящий в рамках национальной хозяйственной системы процесс сокращения масштабов государственного сектора, а также структурное перераспределение прав собственников в пользу частного капитала за счет уменьшения удельного веса государства в производстве валового национального продукта*(8).

Значение приватизации состоит в том, что произошла легализация частной собственности, чем был заложен базис свободного предпринимательства.

Рыночная экономика зиждется на понимании частной собственности как, в принципе, неограниченного права собственника поступить со своей собственностью по собственному усмотрению и отстранить остальных от любого воздействия на нее.

Как известно, советский гражданин имел право владеть собственностью: речь идет о так называемой личной собственности. Однако она выполняла, по сути, единственную функцию обеспечения потребностей личного потребления. Функции частной собственности гораздо богаче.

Можно говорить об индивидуальной функции частной собственности как основы свободы личности. Примечательна в этом отношении статья 14 Основного закона Германии, где конституционно предписана социальная ответственность собственника: собственность обязывает и пользование ею должно одновременно служить общему благу*(9). Но в этой статье именно индивидуум поставлен в центр регулирования отношений собственности и право на собственность признается как закрепленное и гарантированное конституцией право.

Конституционный суд Германии в своем решении 1968 г. также признал частную собственность одним из фундаментальных прав индивидуума. В решении указывается, что в общей структуре прав человека собственности отводится задача гарантировать личности свободу действий в сфере имущественных отношений, а тем самым становится возможным выстраивание жизни на основе личной ответственности. Немецкие авторы в соответствии с Основным законом ФРГ подчеркивают социальную функцию собственности, но отмечают, что служение общественным задачам и целям общего блага не лишает частную собственность ее сущности как основы личной деятельности по формированию собственных жизненных реалий*(10). При этом западные авторы видят социальную функцию частной собственности не только в известной подчиненности общественным интересам, но и в том, что собственность, используемая в предпринимательских целях, является движущей силой рыночной экономики. Таким образом, частная собственность служит не только частному потреблению, но и частному производству, открывая тем самым дорогу предпринимательской практике как форме индивидуального и социального проявления личности.

Содержание права собственности составляют принадлежащие собственнику правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом, и эти правомочия, как и субъективное право собственности в целом, представляют собой юридически обеспеченные возможности поведения собственника. В ГК РФ (ч. 2 ст. 209) содержание права собственности дополнено элементом свободы воли собственника, что особенно важно для частного предпринимателя. Право частной собственности создает для собственника правомочие владеть, пользоваться и распоряжаться собственностью без определения целей публичной властью. Таким образом, собственник самостоятельно определяет и изменяет способы осуществления принадлежащих ему правомочий. Без этого невозможна свобода предпринимательской инициативы; только сам собственник решает, какие формы функционального оперирования собственностью экономически целесообразны и могут принести максимальную прибыль. Такое решение - дело собственника, но не какой-либо государственной инстанции. При этом возможность оперирования собственностью в целях предпринимательства, т.е. власть собственника над принадлежащей ему вещью, не безгранична. В соответствии с дозволительной направленностью гражданско-правового регулирования собственник может совершать в отношении своего имущества любые действия, но только не противоречащие действующему законодательству. Существует и другой ограничитель, о котором уже говорилось: социальная ответственность собственника. В российском законодательстве, в отличие от немецкого, нет прямых конституционных норм, закрепляющих эту ответственность. Но проф. В.Е. Чиркин справедливо указывает, что в современном обществе отношение к частной собственности претерпело радикальные изменения: созрело убеждение в необходимости ограничения прав частного собственника общественными интересами*(11).

Отечественный бизнес, несомненно, будет двигаться в этом направлении, отвечающем российским традициям и моральным требованиям. Пока мы видим издержки "дикого капитализма", они бросаются в глаза, но не отменяют того факта, что приватизация направила экономическое развитие страны в сторону рыночного хозяйства и плюралистического, сформированного частными хозяйствующими субъектами гражданского общества. Сама природа этого общества потребует социализации отношений собственности, как потребовала в Германии.

Наконец, следует отметить, что экономическая реформа и возникновение хозяйственного порядка, основанного на частной собственности, способствовали не только переходу государственных предприятий в частные руки, но и созданию новых частных предприятий, что было полностью исключено в советское время. Эти предприятия, относящиеся в основном к малому и среднему бизнесу, были рождены частной предпринимательской инициативой рядовых граждан, перед которыми благодаря приватизации открылась возможность вести свое дело, самостоятельно решать финансовые и организационные вопросы, т.е. проявлять себя как хозяйствующие субъекты.

Таким образом, приватизация открыла каждому перспективу свободно заниматься предпринимательской деятельностью в формах, адекватных рыночной экономике. И эта приватизация "снизу", которую часто не причисляют к итогам приватизации, дала импульс формированию среднего класса в России.

Возвращаясь к критике российской приватизации, можно признать ее справедливость в отношении перекосов, намеренных "недочетов" и прямых злоупотреблений, которые действительно имели место. В каждом отдельном случае следует давать принципиальную оценку недобросовестной приватизации. Однако что могло бы быть ей альтернативой? Сохранение государственной или создание коллективной собственности через передачу государственной собственности в полное хозяйственное ведение трудовым коллективам? Но любое ущемление полноценных рыночных отношений, основанных на частном капитале, глушит предпринимательскую инициативу, заставляет уходить в подполье, в нелегальные формы.

Вспомним теневую экономику советских времен. Сегодня предпринимательская энергия тысяч сограждан имеет возможность законного и успешного воплощения в жизнь - и уже актуален вопрос не о праве на свободное предпринимательство, но о совершенствовании его законодательного обеспечения. И в этом плане российскому законодателю предстоит еще немало сделать.

А.В. Емельянов,

начальник юридического управления ФГУП

"Технопромэкспорт"

"Гражданин и право", N 2 февраль 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Ершова И.В., Иванова Т.М. Предпринимательское право. Учеб. пособие. М., 1999. С. 3.

*(2) См.: Ведомости Съезда Народных Депутатов СССР. 1990. N 25. Ст. 460.

*(3) Мартемьянов В.С. Разгосударствление? Приватизация? // Государство и право. 1992. N 5. С. 44.

*(4) См., например: Братищев И., Курашвили Б. Разгосударствление без приватизации // Экономика и жизнь. 1990. N 52. С. 4.

*(5) См.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1990. N 30. Ст. 418.

*(6) См.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1990. N 36. Ст. 416.

*(7) См.: Solotych St. Russische Wirtschaftsrecht in der Ьbergangsphase / Wirtschafts-und Gesellschaftsrecht Osteuropas im Zeichen des Ьbergangs zur Marktwirtschaft. Munchen, 1992. S. 175.

*(8) См.: Виноградов В.А., Веселовский С.Я. Приватизация в глобальном контексте. М., 1998. С. 14-15.

*(9) См.: Конституции государств Европейского союза. М., 1997. С. 185.

*(10) См.: Roggemann H. Zum Verhaltnis von Eigentum und Privatisierung in den postsozialistischen Landern // Recht in Ost und West. Berlin, 1996. H. 3. S. 90.

*(11) См.: Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности и современное государство // Государство и право. 2002. N 2. С. 9.