Правовые последствия отказа от обвинения (Н.А. Кириллова, "Российская юстиция", N 7, июль 2006 г.)

Правовые последствия отказа от обвинения

Несмотря на то, что институт отказа от обвинения уже был предметом обсуждения Конституционного Суда Российской Федерации*(1), в юридической литературе все чаще поднимаются вопросы его исследования. Наибольшее внимание уделяется проблеме последствий отказа от обвинения, особенно с точки зрения защиты прав потерпевших. Вместе с тем ряд проблем до сих пор остаются неразрешенными, что порождает возникновение вопросов в судебной практике.

В соответствии с частью 7 ст. 246 УПК РФ полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей части по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 части 1 ст. 24 и пунктами 1 и 2 части 1 статьи 27 УПК РФ.

Таким образом, законодатель прямо закрепил только одно последствие отказа от обвинения прекращение уголовного дела или уголовного преследования.

Однако, как показывает практика, отказ государственного обвинителя от обвинения порождает и иные правовые последствия, правовая неурегулированность которых вызывает вопросы. Так, Н.М. Яковлев*(2), К. Амирбеков*(3) обращают внимание на проблему возможности обжалования судебных постановлений, принятых в связи с позицией государственного обвинителя об отказе от обвинения, в том числе в порядке надзора.

Обсуждая последствия отказа от обвинения, на наш взгляд, необходимо остановиться еще на ряде вопросов, связанных с последствиями отказа от обвинения, в первую очередь, это проблема перерастания публичного обвинения в частное, в случае отказа государственного обвинителя от поддержания от публичного обвинения.

Обобщение судебной практики свидетельствует о том, что указанный вопрос достаточно актуален, поскольку судами нередко допускаются ошибки при его разрешении. Приведем конкретные примеры.

С. обвинялся органами предварительного следствия в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ. В ходе судебного заседания, государственный обвинитель, в отсутствие потерпевшего, отказался от ранее предъявленного подсудимому обвинения и просил суд переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 116 УК РФ.

Мировой судья судебного участка "Тигильский", учитывая то, что, поскольку потерпевший находился в момент рассмотрения дела в психоневрологическом диспансере, посчитал возможным продолжить поддержание обвинения государственным обвинителем в силу ч. 4 ст. 20 УПК РФ и по результатам рассмотрения дела, постановил обвинительный приговор.

Апелляционная инстанция приговор мирового судьи оставила без изменения.

Кассационная инстанция отменила приговор суда, прекратив уголовное дело, в обоснование принятого решения указала следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК РФ уголовное дело о преступлении, предусмотренном ст. 116 УК РФ может быть возбуждено не иначе, как по заявлению потерпевшего или его законного представителя.

Как следует из материалов дела, потерпевший с заявлением о привлечении С. к уголовной ответственности в суд не обращался, уголовное дело возбуждено на основании рапорта сотрудника милиции по факту совершения преступления. Данных о том, что на момент возбуждения уголовного дела потерпевший не был способен самостоятельно защищать свои права, в деле не имеется. Напротив, в ходе предварительного следствия он неоднократно давал показания, знакомился с материалами уголовного дела, ему была вручена копия обвинительного заключения, при этом желания о привлечении обвиняемого к уголовной ответственности он не высказывал.

На момент рассмотрения дела мировым судьей, в материалах дела доказательств того, что потерпевший не мог самостоятельно осуществлять свои права, не имеется, а следует лишь, что потерпевший не может явиться в суд для рассмотрения дела к указанной дате. Ходатайств об отложении судебного заседания либо о рассмотрении дела с его участием от него не поступало. При таких обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, государственный обвинитель не мог продолжать участвовать в рассмотрении дела частного обвинения при отсутствии желания потерпевшего на привлечение подсудимого к уголовной ответственности*(4).

Из приведенного примера следует, что принципиальным в данном случае является вопрос о том, может ли государственный обвинитель продолжать поддержание обвинения, если в связи с частичным отказом от него оно из публичного перерастает в частное. Еще более сложной данная ситуация будет являться, если возникает в стадии судебных прений.

На наш взгляд, при разрешении данной проблемы необходимо исходить из позиции КС РФ, высказанной в Постановлении от 27 июня 2005 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений части второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, части первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска"*(5) в котором отмечается, что, законодатель, учитывая характер преступления, его общественную опасность, сочетания затрагиваемых преступлением общественных и индивидуальных интересов, а также в целях более полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина в соответствии со ст. 18 и 21 Конституции РФ, в том числе для предотвращения нежелательных для лица, пострадавшего от преступления, последствий, его участия в уголовном процессе, - вправе дифференцировать порядок производства по различным категориям уголовных дел, допуская вовлечение в него элементов диспозитивности, которая предполагает учет волеизъявления лица, пострадавшего от преступления, вплоть до придания ему определяющего значения при принятии ряда ключевых решений. Устанавливая правила, закрепленные в ст. 20 УПК РФ, законодатель исходил из того, что указанные в ч. 2 ст. 20 УПК РФ преступления относятся к числу тех, которые не представляют особой общественной опасности, в связи с чем, потерпевший сам может осуществлять в порядке частного обвинения уголовное преследование лица, совершившего в отношении него соответствующее преступление, доказывать сам факт совершенного преступления и виновность в нем конкретного лица.

Таким образом, полагаем, что в указанных случаях государственный обвинитель должен отказаться от поддержания публичного обвинения, однако он не может продолжать поддержание частного обвинения, поскольку это право потерпевшего. При перерастании публичного обвинения в частное суд должен выяснить позицию потерпевшего: желает ли он поддерживать обвинение против подсудимого, не хочет ли прекратить дело примирением сторон и, учитывая его мнение, разрешить дело.

Если потерпевший не участвовал в рассмотрении дела и не осведомлен о том, что произошло перерастание обвинения из публичного в частное, суд должен объявить перерыв, уведомив его о сложившейся ситуации и, известив о времени и месте дальнейшего рассмотрения дела, разъяснить ему его права и последствия сложившейся ситуации, после чего продолжить рассмотрение дела по правилам главы 41 УПК Российской Федерации. При этом неявка извещенного надлежащим образом потерпевшего для дальнейшего рассмотрения дела должна влечь последствия, предусмотренные ч. З ст. 249 УПК РФ - прекращение уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Участие же государственного обвинителя в данном случае возможно лишь при наличии обстоятельств, указанных в ч. 4 ст. 20 УПК РФ. Именно таким образом, по нашему мнению, можно разрешить подобную ситуацию, обеспечив соблюдение принципа законности и не нарушив прав участников уголовного процесса.

В то же время, на наш взгляд, рекомендации о том, как следует поступать суду в подобных случаях, должны быть даны Верховным Судом РФ в постановлении Пленума.

Еще один вопрос, на котором хотелось бы заострить внимание, это возможность потерпевшего защитить свои имущественные права в случае отказа государственного обвинителя от обвинения.

Согласно ч. 10 ст. 246 УПК Российской Федерации, прекращение уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, равно как и изменение им обвинения, не препятствует последующему предъявлению и рассмотрению иска в порядке гражданского судопроизводства.

Учитывая, что последствием отказа государственного обвинителя от обвинения является прекращение уголовного дела или уголовного преследования по основаниям, предусмотренным п.п. 1, 2 ч. 1 ст. 24 и п.п. 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, как отмечает Т. Тетерина*(6), неясно, к кому потерпевший будет предъявлять гражданский иск в данном случае. Потерпевший не может предъявить иск к лицу, в отношении которого постановлением судьи прекращено уголовное преследование по реабилитирующим основаниям, с указанием на то, что факт совершения преступления либо факт виновности в нем определенного лица не доказан. Подобная ситуация означает, что потерпевшему не к кому предъявлять иск, даже если он и считает, что вина подсудимого подтверждается собранными доказательствами. А это, как раз, и означает, что права потерпевшего остаются незащищенными. Кроме того, ст. 61 ч. 4 ГПК РФ*(7), предусмотрено, что вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор, по вопросам о том, имели ли место эти действия и совершены ли они этим лицом.

В гражданском процессе действует принцип преюдициальное в отношении двух фактов: 1) факта совершения преступления и 2) факта совершения преступления конкретным лицом. Указанный принцип можно отнести не только к приговорам, но и к постановлениям о прекращении уголовного дела в связи с отказом от обвинения, поскольку последствия этого - установление недоказанности факта совершения преступления либо факта того, что преступление совершено конкретным лицом. Таким образом, правило, закрепленное в ч. 10 ст. 246 УПК РФ фактически неосуществимо, поскольку блокируется положениями, закрепленными в ч. 4 ст. 61 ГПК РФ. Возможность реализации права на возмещение имущественного вреда, причиненного в результате совершения преступления, может быть осуществлена одним единственным способом - если потерпевший в порядке уголовного судопроизводства добьется отмены указанного постановления о прекращении уголовного дела, вынесенного на основании позиции государственного обвинителя об отказе от обвинения, и вынесения обвинительного приговора в отношении подсудимого.

Н.А. Кириллова,

помощник судьи Суда Корякского автономного округа

"Российская юстиция", N 7, июль 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(2) Н.М. Яковлев, Ограничение прав потерпевших на свободный доступ правосудия, Журнал российского права, N 5, май 2005 г., с. 16

*(3) Амирбеков К. Проблемы реализации обвинительной функции прокуратуры России в условиях реформирования судопроизводства", Уголовный процесс, N 2. 2004 г., С. 89-90

*(4) Архив Суда Корякского автономного округа, Дело N 22-5-2006 по обвинению Слободчикова по ч. 1 ст. 116 УК Российской Федерации.

*(5) Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений части второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, части первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска", Собрание Законодательства Российской Федерации N 28 от 11.07.2005 г. ст. 2904.

*(6) Т. Тетерина, Отказ прокурора от обвинения "преступает" права потерпевших на доступ к правосудию, Российская юстиция, N 10, октябрь 2003 г., с. 29.

*(7) Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации N 138-ФЗ от 14.11.09, Собрание Законодательства Российской Федерации, 2002 г. N 46, ст. 4532.