Уступка требований по договору банковского счета: теория и практика (В.А. Белов, "Банковское право", N 1, январь-февраль 2000 г.)

Уступка требований по договору банковского счета: теория и практика

Договор банковского счета отличается рядом специфических качеств от других гражданско-правовых договоров. Длительный научный спор о природе этого договора, его предмете и границах со смежными сделками, похоже, нельзя считать завершенным даже сегодня. Об этом можно только сожалеть, ибо спорность выводов по принципиальным вопросам юридической науки как правило выливается в судебную практику типа "кто в лес, кто по дрова", а то и приводит к постановке практики, прямо препятствующей развитию экономического оборота. Именно последний случай и стал следствием неопределенности науки в части предмета договора банковского счета: эта неопределенность привела к весьма странным выводам ученых и судейских работников по более мелкому вопросу - о допустимости уступки требований из договора банковского счета, превратив его, по сути, из вопроса в проблему.

Научные цивилистические исследования как в области общих положений обязательственного права, так и специально посвященные институту договора банковского счета, как правило, вовсе не обсуждают вопроса о допустимости уступки требований к банку, возникающих из договора банковского счета. Более полное изучение учебной и научной литературы по данной тематике приводит к выводу о том, что в основе подобного невнимания лежит традиционное для российской гражданско-правовой науки воззрение о том, что уступка требований клиента к банку, вытекающих из договора банковского счета является, по общему правилу, недопустимой.*(1)

Почти идентичную позицию занимает по этому вопросу и судебная практика. В практических целях арбитражные суды разграничили требования, возникающие из договора банковского счета на три группы:

(1) требования по распоряжению банковским счетом вообще;

(2) требования на конкретные (определенные) зачисленные на банковский счет, денежные суммы;

(3) требования о выдаче (перечислении) остатков по закрытым банковским счетам.

Исходя из материалов многочисленных актов Президиума Высшего арбитражного суда РФ можно сформулировать правило о том, что уступка прав на суммы, занесенные на банковский (в т.ч. - и корреспондентский) счет, а также уступка прав по распоряжению счетом до прекращения договорных отношений и закрытия счета, противоречит условиям договора банковского счета, и в силу п. 1 ст. 388 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускается.*(2) "Уступка клиентом банка третьему лицу требований к банку в период действия договора банковского счета является в силу ст. 168 Гражданского кодекса ничтожной сделкой, так как в обязательстве, вытекающем из этого договора, не произошло перемены лиц" - "комментирует" подобную практику заслуженный юрист РФ Б. Полонский.*(3)

На наш взгляд, законность и обоснованность данной практики пребывают под сомнением. Оно может быть названо "большим" применительно к случаю уступки требований конкретных денежных сумм со счета и может оставаться без такого эпитета в случае, если речь идет об уступке прав по распоряжению счетом вообще. Начнем с последнего случая.

1. Уступка права распоряжения всем банковским счетом

Запрет уступки права распоряжения счетом вообще (права распоряжения любыми суммами, числящимися на счете), на первый взгляд, кажется вполне обоснованным.

Действительно, (1) банковский счет открывается на имя строго определенного лица, а (2) осуществление права распоряжения суммами средств, числящихся на счете, связано с представлением расчетных документов, заверенных строго определенными подписями (соответствующими образцам подписей в банковской карточке). Третий, выставленный Президиумом аргумент, состоит в том, что (3) клиент по договору банковского счета несет не только права, но и обязанности (уплаты вознаграждения за совершение операций по счету, совершения операций по корреспондентскому счету и т.д.).

Повод для сомнения в обоснованности такого запрета возбуждают соображения здравой логики и смысла, а также - нормы п. 2 ст. 146, п. 2 ст. 847 и п. 2 ст. 854 ГК.

Во-первых, любой договор (купли-продажи, займа, подряда, аренды, поставки, мены и т.п.) заключается строго определенными лицами, которые становятся сторонами возникающих из этого договора обязательств - должником и кредитором. Однако, вряд ли кто-нибудь усомнится в допустимости уступки требования, скажем, покупной цены из договора купли-продажи, на том только основании, что оно принадлежит по договору строго определенному лицу - продавцу. Более того, исключительно на имя строго определенного лица выдаются всякие именные ценные бумаги, что, тем не менее, никогда не является препятствием для уступки требований, вытекающих из этих документов (п. 2 ст. 146 ГК).

Во-вторых, определенный законом и банковской практикой порядок осуществления прав по договору банковского счета не является единственно возможным. Правило п. 2 ст. 847 ГК предусматривает право клиента в одностороннем порядке приказывать банку списывать средства со своего счета по распоряжениям третьих лиц. Норма не уточняет при этом, что должно быть основанием такого приказа, какие именно правоотношения должны связывать клиента, отдающего приказ, с третьим лицом, в пользу которого дается такой приказ (выгодоприобретателем, бенефициаром). Это значит, что допустимым Кодексом частным случаем таких правоотношений могут быть и правоотношения из договора сингулярной сукцессии (уступки требования). А норма п. 2 ст. 854 ГК допускает указание в самом договоре банковского счета на возможность и обязанность списания денежных средств и без специального распоряжения о том клиента, т.е., в частности, по требованию третьих лиц, подкрепленному документами о его законности и обоснованности. Одним из таких документов может быть и договор сингулярной сукцессии требования к банку из договора банковского счета.

Наконец, в-третьих, соображение о двустороннем характере договора банковского счета не может иметь принципиального значения в вопросе об уступке требований.*(4) Сингулярная сукцессия - это уступка обязательственного права (требования), не затрагивающая обязанностей. Уступка требования - сделка, влекущая замену кредитора (стороны в обязательственном правоотношении), но не замену стороны договора, которая может обладать не только правами, но и обязанностями (быть одновременно и кредитором и должником). Замена стороны договора, как процедура, влекущая в числе прочих последствий и замену должника, действительно, без прямо выраженного согласия другой стороны - кредитора, недопустимо (п. 1 ст. 391 ГК). Но только при уступке требования перевода долга (замены должника) не происходит. Право распоряжения счетом передается третьему лицу (новому кредитору), а обязанности платить вознаграждение за проведение операций по счету остаются у клиента. Причем, обратим внимание, что это нисколько не ухудшит положения банка, ибо банк (в силу ст. 386 ГК) всегда будет вправе противопоставить новому кредитору все те же возражения, которые он имел к клиенту, в т.ч. и возражения, проистекающие из неисполнения встречных обязанностей по договору банковского счета. Клиент не уплатит вознаграждения за проведение операций, а страдать от этого будет новый кредитор, только и всего.

Высказанное в частной переписке двух видных судейских работников суждение о том, что личность владельца банковского счета имеет существенное значение для ведущего этот счет банка (п. 2 ст. 388 ГК)*(5) не только ничем не подтверждается, но и прямо опровергается приведенными выше нормами ст.ст. 847 и 854 ГК. Более того, если обязательства банка перед клиентом по зачислению, списанию и перечислению денежных сумм признавать денежными обязательствами, исполнение которых не влечет возникновения у банка каких-либо прав в отношении клиента, говорить об их строго личном кредиторском характере будет вообще невозможно.*(6)

Таким образом, тот максимально жесткий вывод, который можно получить анализируя нормы законодательства о т.н. "праве распоряжения средствами на счете" - так это вывод об особых условиях уступки данного права. Эти условия разнятся в зависимости от того, предусматривает ли договор банковского счета право и обязанность банка списывать денежные средства со счета по требованиям третьих лиц.

Если договор банковского счета содержит такое условие, то банк может и должен списывать денежные средства со счета независимо от наличия или отсутствия распоряжений об этом со стороны клиента. Основанием к списанию средств по поручению третьих лиц будет в этом случае легитимация таковых в качестве управомоченных любым гражданско-правовым основанием (п. 2 ст. 854 ГК), в частности - договором уступки требования. Законодательство не препятствует, однако, и тому, чтобы

(1) перечень гражданско-правовых оснований, узаконивающих третье лицо в качестве управомоченного распоряжаться чужим счетом, был ограничен договором (например, чтобы из числа возможных гражданско-правовых оснований легитимации был бы исключен договор уступки требования) , и (или)

(2) чтобы легитимирующие третье лицо документы о праве распорядиться счетом отвечали определенным требованиям (например, были бы подписаны (завизированы) и (или) скреплены печатью самого клиента - владельца счета).

Рассматриваемое договорное условие имеет смысл только тогда, когда оно сформулировано и как право банка и как его обязанность. Право необходимо банку для того, чтобы он мог бы оправдаться перед клиентом за списание средств со счета без его распоряжения (такое право предоставлено мне договором); обязанность нужна клиенту. чтобы наказать банк в случае неисполнения им законного распоряжения счетом третьего лица.

Если же договор банковского счета не предусматривает права и обязанности банка списывать средства со счета без распоряжения клиента по требованиям третьих лиц, то всякое требование третьего лица по счету (в частности, требование, основанное на договоре уступки требований по счету) должно быть соединено с легитимацией цессионария специальным распоряжением цедента банку (п. 2 ст. 847 ГК). В случае, когда третье лицо заявляет требование по счету именно на основании договора уступки требования, распоряжение клиента банку проще всего облечь в форму уведомления об уступке требования (п. 3 ст. 382 ГК). С этого момента уступка приобретает обязательный для должника характер, т.е., с момента получения уведомления об уступке банк обязан исполнять заявленное к счету требование третьего лица под угрозой ответственности за нарушение обязательств из договора банковского счета.

Как видим, категорического обоснования недопустимость уступки требования распоряжения банковским счетом не получается. В оправдание этой позиции можно отметить лишь то, что практическое осуществление третьими лицами приобретенного ими права распоряжения счетом будет в современных российских условиях затруднительным. Связано это с содержанием ряда подзаконных нормативных актов, устанавливающих многочисленные жесткие требования к порядку оформления расчетных документов и легитимации их составителей. Так, для того, чтобы исполнить платежное поручение клиента банк обязан, в частности, убедиться в идентичности подписей на поручении образцам из т.н. "банковской карточки". Естественно, что подписи третьего лица, которое с целью осуществления приобретенного им права распоряжения счетом, оформило от собственного имени платежное поручение, банку сверять не с чем. По всей вероятности, подобное поручение должно быть исполнено банком при условии, что (а) договором ему предоставлено на это право и на него возложена соответствующая обязанность, либо (б) что такое поручение подкреплено распоряжением самого клиента, подписанным в соответствии с образцами из банковской карточки, и (в) что такое поручение содержит образцы подписи и оттиска печати, которым должны соответствовать подпись и печать под расчетным документом, представляемым третьим лицом.

2. Уступка требования конкретной денежной суммы

Об уступке требования конкретной денежной суммы по договору банковского счета можно говорить только при условии ее индивидуализации (а) в расчетном документе, либо (б) в специальном указании клиента.

Принципиальный положительный ответ на вопрос о допустимости уступки права распоряжения всем банковским счетом (всеми суммами, числящимися на счете) предполагает непременный положительный ответ и на идентичный вопрос, касающийся конкретной денежной суммы. Соответственно, все, сказанное выше об уступке требования распоряжения всем счетом - как господствующая позиция, так и наша контраргументация - применимы и в данном случае.

То обстоятельство, что банк по договору банковского счета не принимал на себя обязанности выполнять распоряжения по счету, исходящие от третьих лиц, юридического значения в данном случае не имеет. Почему? Потому, что распоряжение счетом со стороны третьего лица будет законным только в случае наличия на таковое разрешения со стороны либо владельца счета, либо указания закона. Иными словами, распоряжение счетом, сделанное третьим лицом - это распоряжение либо самого владельца счета, сделанное чужими руками, либо распоряжение, сделанное с согласия владельца счета, т.е., по сути, с предварительного распоряжения самого владельца счета. Распоряжения же владельца счета банк выполнять обязан (п. 2 ст. 847 ГК).

На каком основании вместо владельца счета дает распоряжение третье лицо - по уполномочию ли, или в результате уступки владельцем счета своего требования - для банка это неважно. Получив распоряжение средствами на чужом счете банк обязан удостовериться в (1) наличии под таким распоряжением юридической "подкладки" в виде волеизъявления владельца счета и в (2) тождественности личности распорядителя личности субъекта, указанного владельцем счета. Разумеется, банк не обязан в этом удостоверяться за свой счет и своими средствами; обо всем должны позаботиться владелец счета и третье лицо. Иными словами, в случае уступки требования определенной суммы со своего счета владелец счета обязан уведомить банк о состоявшейся уступке, обеспечив банку, таким образом, юридическое основание для исполнения распоряжения третьего лица. В данном уведомлении владелец счета обязан указать те условия, при которых банк должен выполнить распоряжение третьего лица, в частности - поместить в нем образцы подписи и оттиска печати, которым должны соответствовать подпись и печать под расчетным документом, представляемым третьим лицом. Имея в виду, что банк не обязан руководствоваться образцами подписи и оттиска печати иными, чем нотариально удостоверенными, уведомление (иной документ), содержащий данные образцы, должен быть нотариально удостоверен.

Вместе с тем, здесь возникает ряд вопросов, которых в предыдущем случае не было и по своей природе не могло быть.

Первый вопрос вызван к жизни следующим обстоятельством. Принятие банком к исполнению некоего расчетного документа (например, платежного поручения) означает возникновение у банка обязанности совершить указанные в нем действия (например, по переводу собственного долга на другой банк в пользу клиента, либо третьего лица - получателя платежа, т.е., перечислить определенную сумму со счета указанному в документе лицу). Какие последствия производит уступка права, которому корреспондирует данная обязанность? Может ли цессионарий отозвать платежное поручение и (или) распорядиться обозначенной в нем суммой иначе,*(7) или максимум, чего он может добиваться - так это исполнения платежного поручения в соответствии с его условиями, сформулированными предшественником*(8)?

Для ответа на поставленный (практический) вопрос следует предварительно ответить на вопрос теоретический: для чего сторонам договора уступки требования может понадобиться указание в договоре о том, что предметом уступки является требование именно из определенного платежного документа? Одно из основных положений теории цессионного права, выраженное в ст. 384 ГК, говорит о том, что права по договору сингулярной сукцессии переходят к новому кредитору в том же объеме и на тех же условиях, которые существовали в момент перехода прав. Вот именно для индивидуализации уступаемого требования и определения условий его осуществления новым кредитором и нужно указание в договоре сингулярной сукцессии об основании возникновения уступаемого требования (в частности - конкретного неисполненного платежного поручения). Новый кредитор приобретает здесь не просто некое "денежное требование", но денежное требование с определенным предметным содержанием и (внимание !) осуществляемое на тех же условиях, на его осуществлял бы цедент, не соверши он уступки, т.е., в частности, на условиях осуществления требований об исполнении соответствующего платежного поручения.

Если принять за истину выдвинутое выше предположение, то мы получим следующий ответ на поставленный теоретический вопрос. Поскольку цедент, не соверши он уступки требования, имел возможность во всякое время отозвать платежное поручение, или изменить его содержание, а после отзыва - иначе распорядиться обозначенной в нем денежной суммой, следует признать, что все данные возможности с момента уступки приобретает новый кредитор - цессионарий.

В этой связи запрет уступки требования получения или перечисления определенных денежных сумм, в пределах размеров сумм, числящихся на банковском счете, оказывается лишенным законного основания. Тот факт, что уступленное требование касается не просто денежной суммы, а денежной суммы, числящейся на банковском счете и являющейся предметом определенного расчетного документа, означает лишь, что для осуществления такого требования цессионарию следует (1) обратиться к должнику особого рода - банку; (2) облечь свое обращение с требованием к банку в особую форму - форму расчетного документа, исполняемого на условиях, установленных законом и договором банковского счета.

Кстати сказать, памятуя о том, что в силу ст. 135 ГК принадлежность следует судьбе главной вещи, а в силу ст. 384 ГК к новому кредитору наряду с основным требованием переходят также и требования дополнительные, в частности - требования, обеспечивающие исполнение основного, следует признать, что наряду с требованием из конкретного неисполненного расчетного документа к новому кредитору переходят и все права, связанные с нарушением правил о его исполнении, т.е., в частности, право требования уплаты процентов (ст. 856 ГК) или штрафа (п. 7 Положения "О штрафах за нарушение правил совершения расчетных операций", утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 16 сентября 1983 г. N 911*(9)).

3. Уступка требования штрафа по расчетной операции

Весьма интересной является судебная интерпретация противоположной ситуации - уступки требования штрафа по конкретной расчетной операции без уступки требования по самому расчетному документу, оформляющему эту операцию. В соответствии с общепринятой арбитражной практикой уступка требования о штрафе по конкретной расчетной операции без одновременной уступки всех прав, возникающих из договора банковского счета, является ничтожной, так как противоречит ст. 384 Гражданского кодекса Российской Федерации.*(10) Или (вновь цитируем "комментарий" Б. Полонского) "Уступка требования предполагает в соответствии со статьей 384 ГК РФ перемену лиц в основном обязательстве. Уступка требования об уплате штрафа по конкретной расчетной операции данному условию не соответствует, поэтому иск другого лица, которому кредитор передал свои права к банку, без передачи прав, вытекающих из договора банковского счета, отклонен".*(11)

Ни практика, ни ее "комментарий" не соответствуют, надо заметить, не только логике и смыслу законодательства, не только потребностям практики, но и противоречат рассмотренным выше правилам, выработанным самим же Президиумом. Приведенное здесь положение сформулировано Президиумом так, что из него можно понять следующее: если бы требование штрафа было уступлено вместе с остальными требованиями по договору банковского счета, то все было бы прекрасно и замечательно. Но ведь сам же Президиум начисто отвергает возможность уступки всяких требований по договору банковского счета!

Уже рассматривавшаяся нами статья 384 ГК говорит о том, что к новому кредитору права по договору сингулярной сукцессии переходят в том же объеме и на тех же условиях, которые существовали в момент перехода прав, в частности - вместе с правами акцессорными, возражениями и возможностями прекращения требований зачетом.*(12) В сформулированном же правиле Президиум применил обратное рассуждение. По его мнению получается, что не только акцессорные права следуют судьбе главных (требование штрафа цедируется вместе с требованием по основному обязательству), но и главные следуют судьбе акцессорных (если передали требование штрафа, то должны были передать и требование, обеспечиваемое этим штрафом). Такого предписания в законодательстве не имеется, а потому комментируемое правило Президиума нельзя признать законным.

Кроме того, следует иметь в виду, что выражения типа "уступка требования штрафа" (пени, неустойки), "уступка требования процентов", "уступка требования основного долга", "цессия права возмещения убытков" и любые иные, содержащие указание на свою юридическую природу, имеют значение только для индивидуализации основания возникновения уступаемого требования и определения условий его осуществления цессионарием. Переход перечисленных требований в порядке сингулярной сукцессии означает возникновение у цессионария просто права требования уплаты, а не права требования уплаты именно штрафа, именно неустойки, именно пени, только убытков и т.д.. Титул прав цессионария - договор сингулярной сукцессии, а не договор, из которого возникли права, принадлежащие цеденту и ставшие предметом уступки. Приобретенные им требования - это денежные (в наших примерах) требования из договора сингулярной сукцессии, а не требования штрафа, убытков и т.п. по договору, заключенному когда-то цедентом. Соответственно этому можно говорить лишь о возникновении у цессионария прав с определенным предметным содержанием и (внимание !) осуществляемых на тех же условиях, на которых осуществлял бы соответствующие права цедент, не соверши он их уступки - на условиях осуществления требований об уплате штрафа, процентов, убытков и пр..

4. Уступка требования остатка на счете

К этому случаю арбитражная практика подходит более либерально, рассматривая его как единственную возможную ситуацию уступки требования, возникшего из договора банковского счета. По мнению Президиума Высшего арбитражного суда РФ расторжение договора банковского счета влечет возникновение у клиента права потребовать от банка выдачи остатка денежных средств либо его перечисления на другой счет в семидневный срок. Законность договора об уступке данного права, сопровожденного к тому же уведомлением цедента должнику, сомнению не подлежит.*(13) По сути трудно что-либо возразить, ибо нет никаких сомнений в том, что требования о перечислении и выдаче денежных средств с банковского счета, составляют содержание денежных обязательственных правоотношений, а значит они и вправду могут быть предметом уступки. Не оспаривая данной практики по существу, мы склонны поспорить о той аргументации, которая положена в основу данного вывода.

Как уже отмечалось, господствующим по вопросу о предмете договора банковского счета является взгляд, согласно которому предметом договора банковского счета являются банковские услуги строго личного характера, выражающиеся в списании денежных средств в пределах сумм, числящихся на счете, в зачислении денежных средств, поступивших на банковский счет, а также в перечислении и выдаче наличных денег со счета. Данные услуги, следуя традиционному воззрению, оказываются банком исключительно определенному лицу - владельцу счета. Никаким третьим лицам данные услуги по определению оказаны быть не могут из-за, якобы, непреодолимой технической трудности: легитимации третьего лица в качестве управомоченного на такое распоряжение.

В соответствии с этим взглядом договор банковского счета не является основанием возникновения каких-либо денежных обязательств банка перед клиентом. Возникновение у банка перед клиентом денежного обязательства сторонники данной концепции связывают только лишь с получением банком заявления клиента о расторжении договора банковского счета с требованием о выдаче или перечислении остатка средств по счету (п. 1 и 3 ст. 859 ГК). С этого момента у банка возникает обязательство по выдаче или перечислению суммы остатка средств по закрытому счету. Только подобное денежное требование и может быть предметом уступки по договору сингулярной сукцессии - утверждают сторонники данного взгляда, склонившие на свою сторону, судя по сформулированному выше правилу, и Президиум Высшего арбитражного суда России.

Досадно, что Президиум, признав допустимой уступку требования занесенной на закрытый банковский счет суммы отказал в признании допустимости уступки подобных требований в общем случае, т.е., требований о выдаче и перечислении сумм с открытого счета. Такая "половинчатая" мера свидетельствует отнюдь не в пользу последовательности и логической безупречности позиции Президиума. Требование о перечислении (выдаче) денежной суммы с открытого банковского счета идентично по всем юридически значимым характеристикам требованию о перечислении (выдаче) остатка по закрытому счету. Отличаются эти требования только (1) формой своего внешнего выражения и (2) сроками исполнения.

Так, требования по открытому счету представляются в банк в форме расчетных документов (платежных поручений, требований, требований-поручений, заявлений на аккредитив, инкассовых распоряжений, чеков и т.д.), в то время, как требование клиента о перечислении (выдаче) остатка по закрытому счету выражается, как правило, в заявлении о расторжении договора банковского счета и представлением расчетного документа обычно не сопровождается. Требования по открытому счету должны исполняться банком в день поступления или на следующий, после поступления, день (ч. 2 ст. 849 ГК), в то время, как для исполнения требования о перечислении (выдаче) остатка по закрытому счету законодательство устанавливает более льготный, семидневный срок (п. 3 ст. 859 ГК). Все остальное - содержание требований, порядок их осуществления и санкции за нарушение - совершенно идентичны.

И снова возникает принципиальный вопрос: на каком же основании требования по открытому счету считаются требованиями об оказании услуг, а требование остатка по счету закрытому - денежным? Почему бы не признать, что договор банковского счета, соединенный с рядом иных юридических фактов, лежит в основании возникновения именно денежных обязательств банка перед клиентом? На наш взгляд, препятствий к этому сегодня не существует.

5. Юридическое значение двусторонне обязывающей природы договора
банковского счета

Этот вопрос - более теоретический, чем практический, зато касается он не только договора банковского счета. но и любых двусторонне обязывающих сделок. Вопрос о том, влияет ли или нет двусторонне обязывающий характер сделки на возможность уступки возникших из нее требований, является до настоящего времени дискуссионным.

На сегодняшний момент господствующей является точка зрения, согласно которой уступка требования в двусторонне обязывающем договоре допустима, но лишь с согласия контрагента.*(14) Объяснение ей всего одно, но, как кажется на первый взгляд, неоспоримое: уступка требования в двусторонне обязывающем договоре означает одновременно и перевод долга на нового кредитора, что требует согласия контрагента - кредитора по этому долгу.

Такая аргументация основана на смешении понятий "перемена кредитора в обязательстве" и "замена стороны в двусторонне обязывающем договоре". Следуя логике ее сторонников, никто не может уступить права, если на нем лежит хотя бы одна обязанность, ибо и данная обязанность тоже должна будет перейти на приобретателя уступленного права.

Но при уступке требования (замене кредитора) вовсе нет необходимости в одновременном переводе на нового кредитора также и обязанностей, лежащих на прежнем кредиторе. При уступке требования переходит только требование, между тем, как обязанности остаются в неприкосновенности лежащими на их первоначальном обладателе, замены должника не происходит. Уступка требования, вытекающего, скажем из статуса поставщика (например, право получения покупной цены поставленных товаров), не влечет переложения на плечи нового кредитора и всех обязанностей поставщика - они остаются на лице, ранее бывшем кредитором, на цеденте. Получится, что обязанности по договору исполняет один, а права по нему осуществляет другой, только и всего.

При подобном (буквальном) понимании процесса уступки требования возникает результат, приводящий в смущение некоторых ученых, а также - служителей судебных органов. Как же так: получается, что по договору, например, купли-продажи, право требования передачи вещи может принадлежать одному лицу, в то время, как обязанность по ее оплате может нести лицо другое? Кто же тогда из этих лиц покупатель - тот, кто может потребовать вещь, или тот, кто обязан ее оплатить? Но проявление такого рода "осторожности" не свидетельствует в пользу тех, кто ее проявляет, ибо термином "покупатель" обозначается сторона договора купли-продажи, а не участник обязательственных отношений. Участников обязательственных отношений может быть всего двое - должник и кредитор. В традиционной ситуации и должник и кредитор по двум различным обязательствам, возникшим из одного и того же, но двусторонне обязывающего договора, соединены в одном лице; в ситуации, которая складывается после уступки требования из двусторонне обязывающего договора, должник и кредитор оказываются представлены различными лицами.

Опасение относительно того, что при подобной уступке может нарушиться основополагающий ее принцип - произойдет ухудшение положения должника (кредитора) - также неосновательно. Должник (кредитор) всегда сможет противопоставить новому кредитору (должнику) все те возражения, которые он имеет против предшествующего кредитора (должника), в т.ч. и возражения, проистекающие из нарушения последним оставшихся на нем обязанностей.

В силу вышеизложенного, мы не можем согласиться с господствующей позицией и присоединяемся к альтернативной точке зрения, согласно которой тот факт, что договор, из которого возникло требование, является двусторонне обязывающим, не есть препятствие для допустимости уступки этого требования.*(15) Уступка права требования ни при каких обстоятельствах не может автоматически влечь и перемену обязанного субъекта, если только иного не будет указано в самом договоре о совершении уступки.

Итак, двусторонне обязывающий характер договора банковского счета не может служить препятствием для уступки возникших из него требований клиента к банку, ибо уступка требований совсем не обязательно должна влечь также и перевод обязанностей. Права клиента передаются третьему лицу, а обязанности остаются у клиента; при этом, банк всегда будет вправе противопоставить третьему лицу все те же возражения, которые он имел к клиенту, в т.ч. и возражения, проистекающие из неисполнения встречных обязанностей по договору банковского счета.

* * *

Подведем некоторые итоги.

1. По договору банковского счета клиенту банка принадлежат права требования к банку о распоряжении как конкретными суммами, числящимися на счете, так и счетом вообще. Договор банковского счета является основанием возникновения, прежде всего, обязательств по передаче денег (денежных обязательств) и по переводу денежных долгов, а вовсе не обязательств по оказанию услуг, как это принято думать.

Согласно нормам п. 2 ст. 847 и п. 2 ст. 854 ГК банк обязан исполнить распоряжение числящимися на счете суммами, исходящее от третьего лица, если об этом имеется приказ клиента - владельца счета, а также в иных случаях, предусмотренных законом, либо договором банковского счета.

Это означает, что распоряжение третьего лица чужим банковским счетом вообще и конкретными числящимися на нем суммами в частности не противоречит природе договора банковского счета.

2. Поскольку законодательство не содержит указания о том, что право третьего лица распоряжаться чужим банковским счетом не может возникнуть в силу его приобретения от владельца счета по договору уступки требования, такое приобретение может быть осуществлено и является законным.

3. Признание судами договоров уступки требований по распоряжению числящимися на банковском счете суммами и по распоряжению счетом вообще только лишь в силу их специфического предмета, является незаконным и необоснованным.

В.А. Белов,

доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ,

кандидат юридических наук

"Банковское право", N 1, январь-февраль 2000 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 80; Новоселова Л.А. Уступка права требования по договору (теория и практика). // Законодательство. 1997. N 6. С. 20 (с оговоркой о допустимости уступки требования о выдаче и перечислении остатков по закрытым счетам).

*(2) Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 30 июля 1996 г. N 1136/96 // Использован текст, содержащийся в БД "Гарант"; Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 29 октября 1996 г. N 3172/96. // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 1997. N 7; Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 29 апреля 1997 г. N 4966/96. // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 1997. N 7; Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 29 апреля 1997 г. N 1435/97. // Использован текст, содержащийся в БД "Гарант"; Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 27 мая 1997 г. N 584/97. // Использован текст, содержащийся в БД "Гарант"; Постановления Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 16 июня 1998 г. NN 7846/97, 7847/97. // Использован текст, содержащийся в БД "Гарант".

Отсутствие подобных Постановлений в более позднее время не означает изменение практики; напротив, данное обстоятельство позволяет судить о том. что практика эта столь укоренилась и стала столь общеизвестною, что самих споров по вопросу о допустимости уступки требований по банковским счетам более не возникает. Во всяком случае, до Высшего арбитражного суда России эти дела не доходят, т.е., разрешаются нижестоящими судами в полном соответствии с описанной практикой.

*(3) Комментарий Постановления Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 27 мая 1997 г. N 584/97. // Использован текст, содержащийся в БД "Гарант".

Заметим, что объявление простого пересказа Б. Полонского "своими словами" содержания Постановления, не сопровождающееся оценкой его научной правильности и практического значения, "комментарием", является весьма странным.

*(4) Данный вопрос порождает едва ли не самые бурные теоретические споры и ниже будет рассмотрен подробно; здесь мы лишь кратко излагаем наш принципиальный подход к его решению.

*(5) См. об этом: Белов В.А. Об уступке требований по банковским сделкам. // Бизнес и банки. 1997. N 11. С. 5, 5 - 6.

*(6) Вот здесь вопрос и упирается в проблему предмета договора банковского счета: являются ли им денежные средства, услуги, либо что-нибудь еще (например, требования)? На наш взгляд, договор банковского счета является основанием возникновения обязательств по (а) выдаче денег в пределах сумм, числящихся на счете (денежное обязательство) клиенту либо указанному клиентом третьему лицу и по (б) переводу собственных денежных долгов перед клиентом на другой банк в пользу клиента либо указанного им третьего лица. См. об этом наши публикации: Банковский счет. Безналичные расчеты. Договор банковского счета. // Российская юридическая энциклопедия. / Гл. ред. А.Я. Сухарев. М., 1999. Стб. 222 - 223, 236 - 238, 796 - 802; Юридическая природа "бездокументарных ценных бумаг" и "безналичных денежных средств". // Рынок ценных бумаг. 1997. N 5. С. 23 - 26; N 6. С. 49 - 52; Юридическая природа безналичных расчетов и "безналичных денег". // Бизнес и банки. 1998. N 52. С. 4 - 5. Обязательства (а) уплатить деньги и (б) перевести свой собственный долг не заключают в себе ничего такого, что делало бы их по общему правилу строго личными со стороны кредитора.

*(7) Например, изменив указанное в платежном поручении назначение платежа, его получателя, сумму и т.п..

*(8) Если мы признаем правильным второй ответа на поставленный вопрос, это даже теоретически существенно сузит сферу применения уступки требований по конкретным расчетным операциям. Ведь единственной целью такой уступки может быть только получение цессионарием возможности за счет банка погасить собственный долг перед получателем платежа. Случаи, когда и цедент и цессионарий являются должниками одного и того же лица (получателя платежа). да еще и по одному основанию, встречаются нечасто. По сути сфера применения уступки требований по конкретным расчетным операциям сузилась бы до сферы отношений между содолжниками по одному и тому же обязательству.

*(9) СП СССР. 1983. N 27. Ст. 155.

*(10) Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 29 октября 1996 г. N 3172/96; Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 26 декабря 1996 г. N 2759/96. // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 1997. N 5.

*(11) Комментарий Постановления Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 29 октября 1996 г. N 3172/96. // Использован текст, содержащийся в БД "Гарант".

*(12) О том, что процедура уступки применима к требованиям, составляющим содержание только основных обязательств (как это считает Б. Полонский), ни в данной, ни в какой-либо другой норме закона ничего не сказано.

*(13) Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 1 сентября 1998 г. N 3947/98. // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 1998. N 11.

*(14) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. 3. Права обязательственные. Изд.-е 2-е. СПб., 1901. С. 198 (с оговоркой в том смысле, что если право отрешено от обязанностей, если обязанности остаются на цеденте, то можно и без согласия (с. 199)); Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий. / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М., 1996. С. 583; Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. М., 1944. С. 400; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 229 - 230 и мн. др.. Ранее этой точки зрения придерживался также и В.В. Витрянский (см.: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. Под общ. ред. В.Д. Карповича. М., 1995. С. 309).

*(15) Анненков К.Н. Указ. соч. С. 198 (с оговоркой); Нечаев В.М. Цессия. // Энциклопедический Словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXXVIII. СПб., 1903. С. 116; Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 22.