Решение суда как основание государственной регистрации прав на недвижимое имущество (В.А. Алексеев, "Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации", N 10, октябрь 2006 г.)

Решение суда как основание государственной
регистрации прав на недвижимое имущество

Вопрос о соотношении решения суда, устанавливающего право на недвижимость, и акта государственной регистрации права на недвижимое имущество относится к проблемным как в судебной практике, так и в практике органов, осуществляющих регистрацию прав.

Исследованию различных аспектов данной проблемы уделялось внимание в научной литературе.*(1) Вместе с тем, как показало изучение судебной практики, многие вопросы не находят однозначного решения. Судьи и регистраторы зачастую по-разному понимают положения Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (далее - Закон о регистрации) о порядке регистрации прав на основании судебных решений, о разъяснении порядка исполнения судебных решений, о содержании судебного решения, устанавливающего права на недвижимое имущество. Такое положение, по мнению автора, свидетельствует о том, что ряд положений Закона нуждается не только в разъяснении, но и в изменении.

Гражданский кодекс РФ в качестве самостоятельного основания возникновения гражданских прав и обязанностей называет судебное решение (подп. 3 п. 1 ст. 8 ГК РФ).

Закон о регистрации относит вступившие в законную силу судебные акты к основаниям государственной регистрации (п. 1 ст. 17).

Этот же Закон в ст. 28, определяя специфику государственной регистрации прав на недвижимость на основании решения суда, арбитражного суда или третейского суда, устанавливает несколько правил:

1. Государственный регистратор не вправе отказать в государственной регистрации права, установленного вступившим в силу решением суда.

2. В случае если решение суда не содержит сведений, которые государственный регистратор обязан внести в Единый государственный реестр прав, государственный регистратор или правообладатель при наличии в письменной форме заключения государственного регистратора вправе запросить суд о порядке исполнения данного решения.

3. Права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат государственной регистрации на общих основаниях.

Указанные положения нуждаются в подробном анализе.

Начнем с положения о том, что государственный регистратор не вправе отказать в государственной регистрации права, установленного вступившим в законную силу решением суда.

Данная норма, по нашему мнению, направлена прежде всего на определение соотношения компетенции суда и регистрирующего органа. Она содержит указание на то, что регистратор не вправе анализировать решение суда с точки зрения его законности и обоснованности.

Статья 13 п. 1 Закона о регистрации предусматривает проведение регистратором правовой экспертизы документов. Очевидно, решение суда является таким документом, "глубина" правовой экспертизы которого со стороны регистратора должна быть ограничена. Исходя из содержания ст. 28 Закона о регистрации при правовой экспертизе решения суда необходимо установить следующие обстоятельства:

1) устанавливает ли это решение право на недвижимое имущество;

2) подлежит ли это право государственной регистрации;

3) содержит ли решение сведения, которые регистратор обязан внести в Единый государственный реестр прав (далее - ЕГРП);

4) вступило ли решение в законную силу.

При положительном ответе на все эти вопросы регистрация права на основании решения суда должна быть произведена. Разумеется, как лицо, обладающее юридическим образованием, регистратор может иметь суждение о соответствии представленного судебного решения закону. Но это его суждение ни в коем случае не может быть положено в основу принимаемого решения.

В соответствии со ст. 16 АПК РФ и ст. 13 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные акты являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации. Таким образом, регистратор, отказавший в государственной регистрации права, установленного решением суда, со ссылкой на незаконность или необоснованность такого решения, совершает правонарушение, которое при определенных условиях может повлечь уголовную ответственность (ст. 315 УК РФ). При обращении с заявлением о признании незаконным такого отказа суд должен, безусловно, удовлетворить это заявление. При этом вступившее в законную силу решение суда не подлежит правовой оценке.

Вместе с тем возникает вопрос: какое решение должно быть принято, если на какой-либо из приведенных вопросов будет получен отрицательный ответ? Что делать, если решение не вступило в законную силу, если его нельзя считать решением, устанавливающим право на недвижимость, или оно устанавливает право на недвижимость, не подлежащее государственной регистрации? Вполне очевидным представляется то, что во всех этих случаях в регистрации может и должно быть отказано.

Как справедливо отмечает А.А.Маковская, "данная норма (п. 1 ст. 28 Закона о регистрации. - В.А.) запрещает учреждению отказать в регистрации только по основаниям, относящимся к самому решению, но не лишает его права отказать в регистрации по основаниям, касающимся иных документов, которые должны представляться на регистрацию".*(2) Однако с учетом изложенного это утверждение нуждается в уточнении, поскольку в приведенных выше случаях отказ будет связан с "самим решением", а не с иными документами. Видимо, точнее будет сказать, что отказ не может быть связан с содержанием решения.

В то же время отказать в регистрации можно только по одному из оснований, перечисленных в ст. 20 Закона о регистрации. Если же мы обратимся к перечню этих оснований, то увидим, что описанные выше случаи лишь с большой долей условности можно отнести к какому-либо из них. На практике в этих случаях, как правило, используется основание для отказа, имеющее формулировку "документы, представленные на государственную регистрацию прав, по форме или содержанию не соответствуют требованиям действующего законодательства". Но, во-первых, как уже указывалось, регистрирующий орган лишен права высказываться о соответствии судебного решения закону по содержанию. Во-вторых, в описанных выше случаях решения и по форме, и по содержанию соответствуют закону, однако не могут быть зарегистрированы, поскольку не являются теми решениями, которые предусмотрены ст. 28 Закона о регистрации.

Таким образом, следует признать, что при представлении в качестве правоустанавливающего документа решения суда в регистрации права на недвижимое имущество может быть отказано, если решение не отвечает признакам, установленным ст. 28 Закона о регистрации. Но для реализации этого положения следовало бы дополнить ст. 20 Закона о регистрации соответствующим основанием для отказа.

Специальное правило предусмотрено ст. 28 Закона о регистрации для тех случаев, когда решение суда отвечает всем признакам, указанным в этой статье, однако не содержит сведений, которые регистратор обязан внести в ЕГРП. В этом случае "государственный регистратор или правообладатель при наличии в письменной форме заключения государственного регистратора вправе запросить суд о порядке исполнения данного решения".

Применение этой нормы вызывало и продолжает вызывать существенные затруднения, как у регистрирующих органов, так и у судов.

Во-первых, отсутствует единство в понимании того, о каких сведениях, подлежащих внесению в ЕГРП, идет речь в данной статье и насколько полно эти сведения должны быть отражены в решении суда.

Во-вторых, нет однозначного понимания правовой природы судебных документов, содержащих в этих случаях разъяснение порядка исполнения решения суда.

Начнем с первой проблемы. В соответствии со ст. 18 Закона о регистрации "документы, устанавливающие наличие, возникновение, прекращение, переход, ограничение (обременение) прав на недвижимое имущество и представляемые на государственную регистрацию прав, должны ... отражать информацию, необходимую для государственной регистрации прав на недвижимое имущество в Едином государственном реестре прав. Указанные документы должны содержать описание недвижимого имущества и вид регистрируемого права".

Очевидно, для того чтобы определить, какие именно сведения должны содержаться в решении суда как в документе, представленном на регистрацию права, необходимо обратиться к Правилам ведения ЕГРП.*(3) Исходя из этого документа можно выделить три группы сведений, которые должны быть отражены в ЕГРП (а значит, и в правоустанавливающем документе): 1) сведения об объекте, 2) сведения о правообладателе и 3) сведения о праве на объект.

С третьей группой сведений проблемы возникают редко. В судебных решениях, как правило, вид права на объект формулируется в соответствии с нормами Гражданского кодекса РФ; хотя в отдельных решениях судов общей юрисдикции встречались формулировки о признании права на объект недвижимости без указания наименования этого права, устанавливалось право "совместной долевой собственности" и т.п.

Гораздо более значительные трудности вызывает отражение в судебных решениях двух других групп сведений. Начнем со сведений о правообладателе.

Согласно п. 18 Правил ведения ЕГРП "в случае если владельцем права является физическое лицо, в записях Единого государственного реестра прав указываются фамилия, имя, отчество, дата рождения, удостоверяющий личность документ и его реквизиты, адрес постоянного места жительства или преимущественного пребывания. В отношении юридических лиц указываются полное наименование, индивидуальный номер налогоплательщика, дата и место государственной регистрации, номер документа, подтверждающего факт внесения записи о юридическом лице в Единый государственный реестр юридических лиц, адрес (место нахождения) постоянно действующего исполнительного органа юридического лица (в случае отсутствия постоянно действующего исполнительного органа юридического лица - иного органа или лица, имеющих право действовать от имени юридического лица без доверенности)".

Наиболее простым из рассмотренной системы норм является вывод о том, что все вышеперечисленные данные должны быть отражены в решении суда, устанавливающем право на недвижимое имущество. Отсутствие таких данных в решении как правоустанавливающем документе создает основание для применения регистратором абзаца второго п. 1 ст. 28 Закона о регистрации и направления в суд, вынесший решение, запроса о порядке исполнения этого решения.

Однако такие действия регистрирующего органа далеко не всегда встречают понимание со стороны судов, которые нередко отказывают в таких разъяснениях с различной аргументацией. Среди таких аргументов наиболее часто встречается утверждение, что по тем данным, которые приведены в решении суда, регистрирующий орган способен идентифицировать личность правообладателя; что неполнота этих данных с точки зрения Правил ведения ЕГРП не лишает решения юридической силы и, следовательно, регистрирующий орган обязан его исполнить и произвести регистрацию; что недостающие в решении данные регистратор в состоянии получить из других документов, представленных заявителем.

Такая позиция судов в целом не лишена логики, за исключением крайних случаев.*(4) Действительно, если в решении суда указаны только данные паспорта, то все остальные данные, подлежащие внесению в реестр, можно получить из этого документа.

В качестве дополнительной аргументации такой позиции суды часто ссылаются на статьи ГПК РФ (ст. 198) и АПК РФ (ст. 170) о содержании судебного решения, в которых не содержится специальных требований по индивидуализации лица, в отношении которого вынесено судебное решение.

Однако данную позицию вряд ли можно признать соответствующей закону. Как представляется, суд при определении содержания судебного решения должен руководствоваться не только требованиями процессуального законодательства (АПК или ГПК РФ). Нет ничего необыкновенного в том, что определять содержание решения суда по определенным вопросам могут другие законодательные акты (в данном случае - Закон о регистрации), а также принятые на их основе подзаконные акты (в данном случае - постановление Правительства РФ об утверждении Правил ведения ЕГРП).

Очевидно, если законодатель признал, что в ЕГРП сведения о правообладателях должны отражаться с определенной степенью конкретности, то нет никаких оснований считать, что данное требование не распространяется на суды как органы государства.

Разумеется, можно спорить о том, целесообразно ли в реестре и правоустанавливающих документах отражать так много сведений о физических и юридических лицах. Между тем такая на первый взгляд излишняя конкретизация имеет рациональное объяснение. Дело в том, что многие характеристики физических и юридических лиц на протяжении их существования могут меняться. Могут изменяться фамилия, имя и отчество гражданина и наименование юридического лица, гражданин может поменять паспорт, а у юридического лица могут измениться данные о регистрации и юридический адрес и т.д.

Специфика прав на недвижимое имущество состоит в том, что эти права могут существовать весьма длительное время. Поэтому держатель реестра должен на протяжении всего этого времени иметь возможность идентифицировать правообладателя по группе признаков, оставшихся неизменными, независимо от того что некоторые из характеристик лица, внесенные в реестр, претерпели изменение. Именно поэтому внесение большого числа признаков правообладателя в ЕГРП представляется оправданным.

Сходная картина наблюдается и с отражением в судебных решениях данных об объектах недвижимого имущества. Согласно разделу III Правил ведения ЕГРП в реестре в отношении каждого объекта недвижимости должны быть отражены: кадастровый или условный номер, адрес (местоположение), наименование (когда оно существует), назначение, этажность (или этаж, на котором расположено помещение), площадь.

Как мы видим, и здесь предлагается вносить в реестр большое количество данных, характеризующих объект недвижимости. Как и в случае с данными о правообладателях, такой подход представляется вполне обоснованным. Здесь преследуются одновременно две задачи. С одной стороны, идентифицировать объект при изменениях его характеристик, не влекущих возникновение нового объекта. С другой - установить, что в результате изменения определенных характеристик прежний объект прекратил свое существование и превратился в новый объект.

Однако и по этому вопросу суды и органы регистрации прав на недвижимость не всегда находят взаимопонимание. Отказывая в разъяснении порядка исполнения решений, в которых отсутствуют необходимые для реестра данные об объекте, суды, как и в случаях с данными о правообладателях, ссылаются на нормы, определяющие содержание судебного решения, а также на то, что необходимые данные об объектах регистратор может получить из документов, представленных для регистрации.

Думается, что такой подход также нельзя признать правильным, а последствия его реализации могут быть весьма негативными.

Характерным примером является одно из дел, рассмотренных Федеральным арбитражным судом Северо-Западного округа. В регистрирующий орган поступило постановление указанного суда, которым было признано право собственности ОАО "Завод "Радиоприбор" на объект недвижимости, расположенный по адресу: г. Санкт-Петербург, ул. Коли Томчака, д. 25, литер А, А1, A3. Регистрирующим органом в суд было направлено заявление о разъяснении порядка исполнения данного судебного акта. Основанием для направления заявления послужило то, что в постановлении суда не были указаны сведения об индивидуальном номере налогоплательщика, юридическом адресе, дате и месте государственной регистрации, номере регистрационного свидетельства ОАО "Завод "Радиоприбор". Кроме того, в постановлении суда отсутствовали сведения о кадастровом номере объекта недвижимости, его назначении, площади и этажности. Дополнительным обстоятельством, требовавшим разъяснения, было также то, что в постановлении объект был представлен в составе литеров А, А1 и A3, а на регистрацию был представлен технический паспорт и план объекта, где, кроме того, был указан литер А2.

Суд удовлетворил заявление регистрирующего органа лишь частично, указав в определении недостающие сведения о юридическом лице. Отказывая в разъяснении в части сведений об объекте, суд занял весьма своеобразную позицию. В постановлении было указано, что у регистрирующего органа "не имелось оснований к отказу в регистрации права завода на объект недвижимости (нежилое здание), в состав которого входят литеры А, А1, A3. При этом учет объекта недвижимости (включая литер А2) по спорному адресу под одним кадастровым номером не может являться препятствием к регистрации права на объект в той части, в какой это право установлено судебным актом. Законодательством Российской Федерации не исключается возможность разделения, слияния или выделения проинвентаризированного (подвергшегося кадастровому и техническому учету) объекта недвижимости, поэтому вопрос о регистрации прав на вновь образованный объект может быть решен в самостоятельном порядке".*(5)

Таким образом, суд, с одной стороны, признал, что на регистрацию был представлен не тот объект, право на который было установлено решением суда (объект подвергся незаконной реконструкции путем пристройки к нему литера А2), а с другой - обязал регистрирующий орган зарегистрировать право на тот объект, который после реконструкции уже не существует, т.к. учтен новый единый объект, имеющий другую площадь и состав, о чем свидетельствует присвоение этому новому объекту единого кадастрового номера.

Решение рассматриваемых проблем осложняется еще и неясностью правовой природы предусмотренного ст. 28 Закона о регистрации "запроса о порядке исполнения решения".

Согласно ст. 202 ГПК РФ "в случае неясности решения суд, принявший его, по заявлению лиц, участвующих в деле, судебного пристава-исполнителя вправе разъяснить решение суда, не изменяя его содержания". В ст. 179 АПК РФ, имеющей аналогичное содержание, в качестве лица, по заявлению которого может быть разъяснено решение, дополнительно указаны "другие исполняющие решение суда органы, организации".

А.А. Маковская отмечает, что "заявления учреждений юстиции о разъяснении судебных актов должны быть рассмотрены судами по правилам соответствующих процессуальных кодексов".*(6) Однако это, безусловно правильное с точки зрения действующего законодательства, положение не решает всех возникающих проблем.

Отказывая в удовлетворении заявлений регистрирующих органов о разъяснении порядка исполнения судебного решения, суды, ссылаясь на вышеуказанные нормы, отмечали, что, во-первых, отсутствует "неясность решения", во-вторых, регистрирующий орган не имеет права обращаться за разъяснением судебного решения, в-третьих, процессуальное законодательство вообще не предусматривает разъяснение "порядка исполнения" судебного решения.

Следует признать, что опровергать подобные аргументы с точки зрения действующего законодательства непросто. Действительно, о какой неясности судебного решения может идти речь, если в нем забыли указать только дату рождения гражданина или номер свидетельства о регистрации юридического лица, а все остальные необходимые сведения присутствуют? На каком основании регистрирующий орган обращается в суд общей юрисдикции, если он отсутствует в перечне лиц, которым Гражданско-процессуальным кодексом предоставлено право обращаться за разъяснением судебного решения? Как можно удовлетворить запрос о "разъяснении порядка исполнения судебного решения", если процессуальный закон предусматривает разъяснение только самого судебного решения?

В настоящее время ответом на все эти вопросы может быть только утверждение о том, что суды в своей деятельности могут и должны руководствоваться не только соответствующими процессуальными кодексами, но и нормами процессуального характера, содержащимися в других законодательных актах. Очевидно, если Закон о регистрации предусматривает право регистратора или правообладателя в определенных случаях обратиться с запросом о разъяснении порядка исполнения судебного решения, то этому праву соответствует обязанность суда дать такое разъяснение.

Между тем нельзя не признать наличие пробела в процессуальном законодательстве. По мнению автора, действия регистратора, правообладателя и суда по реализации нормы о разъяснении порядка исполнения судебного решения вряд ли укладываются в рамки института разъяснения решения суда.

Во-первых, мы имеем дело с весьма специфической "неясностью" решения. Получается, что решение, абсолютно ясное всем, становится неясным для регистратора в силу специального указания закона. Закон, таким образом, делает регистратора в определенном отношении менее "понятливым", чем все остальные.

Во-вторых, представляется не случайным различие в формулировках "разъяснение решения суда" и "разъяснение порядка исполнения решения суда". Если в первом случае, как специально указано в Законе, судья не может выйти за рамки содержания решения, то во втором случае выход за рамки содержания решения возможен, а в ряде случаев необходим.

Разъяснение решения предполагает передачу его содержания иными словами. В случае, предусмотренном ст. 28 Закона о регистрации, речь всегда идет о внесении в решение дополнительных сведений. При этом лишь с большой долей условности можно говорить о том, что содержание решения не изменилось.

Кроме того, в практике встречаются ситуации, когда при обращении за разъяснением порядка исполнения решения суд становится перед проблемой исследования материалов и документов, которые не были предметом исследования в судебном заседании. К сожалению, нередко в судебном решении именно потому не содержатся необходимые сведения об объекте недвижимости, что суд не исследовал документы, из которых эти сведения можно было бы внести в решение. В некоторых случаях это происходит по субъективным причинам, а иногда такая ситуация вызывается обстоятельствами, от суда не зависящими.

Выше уже приводилась ситуация, когда суд исследовал старый технический паспорт, не отражавший действительное состояние объекта. При обращении за разъяснением порядка исполнения решения суд был бы вынужден оценивать и тот план объекта, который был представлен в регистрирующий орган, поскольку именно представление этого плана вызвало необходимость обращения за разъяснением порядка исполнения.

Аналогичная ситуация возникает всякий раз, когда в регистрирующий орган поступают документы, содержание которых не соответствует решению суда. Наиболее часто такие расхождения возникают именно в характеристиках объекта недвижимости. При этом может быть две причины расхождений в характеристиках объектов: 1) представление в суд документов, не отражающих действительное состояние объекта; 2) изменение объекта после вынесения решения суда.

Следует заметить, что такая ситуация в строгом смысле не охватывается ст. 28 Закона о регистрации. Здесь обращение за разъяснением вызвано не отсутствием в решении необходимых данных, а именно расхождением данных в решении суда и других документах. Однако на практике в таких случаях также применяется данная норма, поскольку отсутствует какой-либо другой вариант выхода из ситуации.

И в первом, и во втором случаях, разъясняя порядок исполнения решения, суд должен сделать вывод о том, не является ли изменение характеристик объекта свидетельством того, что на регистрацию представлены документы в отношении иного объекта (не того, который был указан в судебном решении).

Изменение технических характеристик объекта может быть вызвано, например, проведенной после решения суда перепланировкой с сохранением наружных границ объекта. В этом случае суд, разъясняя порядок исполнения такого решения, очевидно, должен указать, что регистрации подлежит право на объект с характеристиками, указанными в документах, представленных регистратору.

Но изменение технических характеристик может быть вызвано тем, что объект подвергся реконструкции (либо до решения суда, либо после). В этом случае суд должен указать на то, что вынесенное решение не может быть основанием регистрации права на объект, описание которого представлено в регистрирующий орган.

Нетрудно заметить, что во всех приведенных ситуациях суд фактически выходит за пределы как содержания вынесенного решения, так и за рамки тех обстоятельств, которые были предметом исследования в процессе.

Такая деятельность вряд ли укладывается в рамки, установленные для разъяснения решения. Сведения об изменении характеристик объекта недвижимости вполне можно было бы отнести к вновь открывшимся обстоятельствам. Но в ряде случаев невозможно будет осуществить пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам (ст. 311 АПК РФ, ст. 392 ГПК РФ), т. к. заявитель не сможет доказать, что ему ранее не было известно об изменении характеристик объекта. В других случаях никто из участников процесса просто не будет обращаться за пересмотром дела, т.к., если возник новый объект, негативный результат такого пересмотра будет очевиден. При этом регистрирующий орган все равно должен будет принять решение по представленному судебному акту, а сделать это без соответствующего разъяснения суда не сможет.

Кроме того, учитывая массовость подобных ситуаций, вряд ли следует ориентировать практику в этом направлении.

Все изложенное, как представляется, доказывает, что разъяснение порядка исполнения судебного решения представляет собой самостоятельный правовой механизм, отличный как от разъяснения решения, так и от пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам. От разъяснения решения разъяснение порядка его исполнения отличается тем, что выходит за рамки самого решения и может быть принято с учетом исследования документов и обстоятельств, которые не были предметом исследования при вынесении решения. От пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам рассматриваемая ситуация отличается тем, что обстоятельства, выявленные при регистрации, как правило, не могут изменить сути судебного решения, в связи с чем использование столь сложного механизма нецелесообразно.

Отсутствие в процессуальном законодательстве специальной регламентации разъяснения порядка исполнения судебного решения является причиной неясности еще в одном вопросе - о форме такого разъяснения. Изучение практики выявило значительное количество случаев, когда судьи в ответ на соответствующие запросы не выносили определений, а направляли регистраторам письма с изложением своей позиции. Такой подход вряд ли можно признать правильным даже при отсутствии специальной регламентации разъяснения порядка исполнения. Как представляется, в данном случае судам следовало руководствоваться нормами процессуального закона, согласно которым акт, принятый по вопросам, требующим разрешения в ходе судебного разбирательства, но не разрешающий дело по существу, выносится в форме определения (ст. 167, 184 АПК и ст. 224 ГПК РФ).

Изложенное выше, по мнению автора, может служить достаточной аргументацией для того, чтобы в АПК и ГПК РФ предусмотреть специальную статью, регламентирующую разъяснение порядка исполнения судебного решения.

В качестве возможных инициаторов такого разъяснения следовало бы указать лиц, участвующих в деле, судебных приставов-исполнителей и органы, осуществляющие исполнение судебных решений, включая органы государственной регистрации прав на недвижимость.

Основанием для соответствующих обращений могло бы быть как отсутствие в решении необходимых сведений, так и несоответствие представленных документов содержанию судебного решения.

При этом судам должно быть предоставлено право исследовать материалы, представленные в органы, осуществляющие исполнение судебных решений, которые не были предметом рассмотрения при вынесении решения.

По результатам рассмотрения заявления о разъяснении порядка исполнения судебного решения должно выноситься определение.

Предлагаемая норма могла бы найти применение не только в случаях, имеющих отношение к недвижимому имуществу. Она могла бы оказаться полезной во всяком случае, когда пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам нецелесообразен или невозможен, а без разъяснения, выходящего за рамки содержания решения, последнее не может быть исполнено.

Теперь рассмотрим правило, согласно которому "права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат государственной регистрации на общих основаниях".

Недостаточная определенность приведенной формулировки вызывает существенные затруднения при ее толковании. Некоторые регистраторы, ссылаясь на это положение Закона, обосновывают свое право всеобъемлющей правовой экспертизы решения суда, включая анализ его содержания с точки зрения соответствия закону. Такой вывод является, безусловно, неправильным, поскольку опровергается ранее рассмотренным правилом о невозможности отказа в государственной регистрации права, установленного решением суда.

Смысл данного положения Закона, по мнению А.А. Маковской, состоит в том, что "даже наличие судебного акта не освобождает ни лицо, за которым суд признал права на недвижимое имущество, ни учреждение юстиции, ни другие государственные органы от соблюдения установленного законом порядка государственной регистрации".*(7)

По нашему мнению, регистрация права, установленного решением суда на общих основаниях, означает следующее:

1) подлежат регистрации лишь те права на недвижимое имущество, установленные решением суда, которые в соответствии с законодательством подлежат государственной регистрации;

2) для регистрации права на основании решения суда должен быть представлен тот же пакет документов, что и для регистрации этого права по другим основаниям;

3) регистрация права на основании решения суда проводится исключительно по заявлению того лица, которое указано в Законе о регистрации; регистратор не вправе зарегистрировать право на основании поступившего к нему решения суда при отсутствии такого заявления.

В общем виде смысл данной нормы можно было сформулировать следующим образом. Порядок регистрации права, установленного решением суда, ничем не отличается от порядка регистрации прав, установленных другими документами. Но это, в общем правильное, положение все равно вступает в противоречие с нормой о невозможности отказа в регистрации на основании решения суда.

В практике регистрирующих органов имели место случаи, когда заявитель подавал на регистрацию только решение суда без иных необходимых документов (например, без плана объекта с кадастровым номером, без учредительных документов юридического лица - правообладателя и т.п.) либо решение суда было ненадлежащим образом оформлено (не имело печати, содержало незаверенные исправления). При обращении к нему требований о представлении необходимых документов или устранении недостатков представленных документов заявитель указывал на незаконность действий регистрирующего органа как противоречащих ст. 28 Закона о регистрации.

По истечении месяца, предусмотренного ст. 19 Закона о регистрации для приостановления регистрационных действий по инициативе регистратора, перед последним возникал вопрос о возможности отказа в регистрации права, установленного судебным решением, на основании п. 2 ст. 19 Закона о регистрации. Согласно этой норме при неустранении причин, препятствующих регистрации, в течение месяца регистратор обязан отказать в государственной регистрации.

Вполне очевидно, что такая обязанность регистратора противоречит предписанию о невозможности отказа в регистрации права, установленного решением суда.

Устранить существующее несоответствие можно было бы путем конкретизации норм, изложенных в ст. 28 Закона о регистрации. В этой статье могли бы быть следующие формулировки:

"Права, установленные решением суда, регистрируются в порядке, предусмотренном настоящим Законом, за изъятиями, установленными данной статьей. Регистратор не вправе отказать в государственной регистрации права, установленного вступившим в силу решением суда, по мотивам несоответствия закону содержания такого решения".

При такой формулировке было бы решено сразу же несколько проблем. Во-первых, были бы четко сформулированы границы правовой экспертизы решения суда. Во-вторых, стало бы понятно, что отказ в государственной регистрации права, установленного решением суда, в принципе возможен. В-третьих, это определило бы возможность отказа в регистрации решения суда по причине несоответствия закону его формы (отсутствие печатей, исправления в тексте, отсутствие подписи судьи и проч.). В-четвертых, это полностью легализовало бы отказ в регистрации права, установленного решением суда, отвечающего признакам ст. 28 Закона о регистрации, по мотивам отсутствия необходимых для регистрации документов.

Вполне вероятно, существуют и иные варианты решения рассмотренных проблем. Однако необходимость устранения неопределенности, вызванной наличием противоречия между "общими основаниями регистрации" прав, установленных решением суда, и невозможностью отказа в такой регистрации, представляется очевидной.

В.А. Алексеев,

кандидат юридических наук

"Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации", N 10, октябрь 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Пятков Д.В. Судебное решение как основание возникновения и регистрации прав на недвижимость // Вопросы правоприменения. Судебно-арбитражная практика Московского региона. 2001. N 2; Маковская А.А. Судебный акт как основание государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2003. N 4, 5.

*(2) Маковская А.А. Судебный акт как основание государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2003. N 4. С. 112.

*(3) Утверждены постановлением Правительства РФ от 18.02. 1998 N 219 "Об утверждении Правил ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (в ред. постановлений Правительства РФ от 23.12.1999 N 1429, от 03.10.2002 N 731, от 03.09.2003 N 546, от 12.11.2004 N 627).

*(4) Например, по одному из дел суд общей юрисдикции признал право собственности на квартиру за гражданином, указав в решении только его фамилию, имя и отчество. На запрос регистрирующего органа о разъяснении порядка исполнения решения был получен отказ в таком разъяснении со ссылкой на то, что все необходимые данные регистратор может получить из представленных гражданином документов. Вполне очевидно, что с такой позицией суда невозможно согласиться, т.к. в данном случае в регистрирующий орган мог бы обратиться любой гражданин, имеющий такие же фамилию, имя и отчество, то есть приведенные в решении суда сведения были определенно недостаточны для идентификации правообладателя.

*(5) Дело N А56-36821/01.

*(6) Маковская А.А. Указ соч. С. 117.

*(7) Маковская А.А. Указ. соч. С. 112.