К вопросу о задачах профессионального образования (Г.Б. Мирзоев, А.Д. Бойков, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 10, октябрь 2006 г.)

К вопросу о задачах профессионального образования

Старый советский лозунг о том, что кадры решают все, ныне кажется особенно убедительным. В условиях, когда созданы относительно нормальные политические, правовые и социальные предпосылки для эффективного функционирования государственного аппарата, объяснить многие негативные явления нашей общественной жизни невозможно, не обращаясь к личности представителя власти. Представитель власти это тот чиновник, который по должности призван охранять наши права, оберегать закон от извращений, применять его в соответствии с духом и буквой. Давно ушли в историю времена, когда этим чиновником был малограмотный выдвиженец-активист, решавший жизненные коллизии с позиции пролетарского правосознания. Ныне и в правосудии, и в сфере правоохраны работают специалисты с высшим юридическим образованием, обеспеченные необходимой информацией, без промедления и затрат усилий извлекаемой из электронных справочников. Опыт этих людей учитывается при профессиональном отборе, а их знания простираются за пределы национальной правовой системы, включают международную практику, отраженную в общепризнанных пактах о правах человека и гражданина. Вопрос о том, чего не хватает нашим специалистам, кажется и риторическим, и наивным. Ответ известен: одно лишь обучение без надлежащего нравственного воспитания опасно для общества. Оно чревато созданием изощренных функционеров без совести и чести. Вопрос о том, что значит качественное образование, заслуживает обсуждения.

Фактор совести

Этим понятием обозначают способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, производить самооценку совершаемых поступков, осознавать нравственную ответственность перед окружающими за свое поведение. Для нравственно воспитанной личности необходимость во внешнем контроле с использованием правовых средств, как правило, не возникает. Исторически предшествуя праву, мораль и ныне остается для человечества наиболее универсальным регулятором отношений. Но это в принципе. В реальной жизни социальные нормы часто требуют подкреплений в виде различных способов правового принуждения.

Есть стимулы индивидуального поведения, выходящие за пределы таких понятий, как совесть, честь, справедливость, личный престиж и даже чувство самосохранения. Из них главный в наше время - деньги или "большие деньги". Человек недостойный покупает кресло министра. Аудитор Счетной палаты готов убрать из своего заключения компромат по поводу объекта ревизии. Футбольная команда преднамеренно проигрывает матч. Судья, используя профессиональный опыт, убедительно обосновывает решение, противоположное тому, которое предписано законом. Должностные лица правоохранительных органов могут не зарегистрировать преступление, отказать в возбуждении дела, возбудить дело при отсутствии оснований, прекратить дело об очевидном преступлении... За деньги или за большие деньги, в зависимости от обстоятельств. Практика, увы, обычная и общеизвестная. Мы пытаемся преподнести это вовсе не как открытие, но как характеристику той действительности, которую надлежит, осмыслив, преодолеть.

Как преодолеть? Наращиванием все более изощренных форм ведомственного и вневедомственного контроля? Но ведь ворует и тот, кто призван охранять. Криминальная практика служб "внутренней безопасности" эту старую истину убедительно подтверждает. Судебный контроль и прокурорский надзор поражены общим недугом и потому не гарантируют торжества права и правды. Остались надежды на контроль со стороны общественности - НПО, ОП, СМИ, политической оппозиции. Надежды могут оказаться иллюзорными, но как жить без надежд? Ведь иногда они сбываются.

Фактор совести тоже вселяет некоторые надежды. Председатель Счетной палаты нашел в себе силы сказать вслух о том, что "Роман Аркадьевич ежегодно недоплачивал в казну 14 млрд. рублей, часть из которых давал Чукотке, другую клал себе в карман" (АиФ 19-25 июля 2006, с. 3). И это сказано после того, как губернатор Абрамович был осыпан монаршими милостями (награждение орденом, уговоры о продлении срока полномочий, выкуп за счет бюджетных 13 млрд. долларов не принадлежащей ему нефти и пр.).

Эпоха глобализации заставляет мыслить масштабными категориями. Как обстоит с совестью в международном плане? Напрашивается мысль о совести тех, кто отдавал команду о проведении атомной бомбардировки Японии в 1945 г., о напалме во Вьетнаме, сжигавшем все живое на протяжении многолетней бессмысленной войны, об уничтожении "стратегических объектов" Югославии в 2004 г. и в Ираке в 2005-2006 г. Но и в этих случаях не все безнадежно. Уже отмечены антиправительственные выступления в США, осуждающие официальное варварство.

Любопытны и более отдаленные исторические факты. Наблюдая с почти космической высоты результаты взрыва атомного "малыша" над Хиросимой, второй пилот американского бомбардировщика Роберт Льюис записал в бортовом журнале: "Боже, что мы наделали!". Совесть проснулась? Некоторые члены того экипажа, как известно, тронулись умом, осознав происшедшее. Тоже совесть проснулась. Правда, опрос толерантных американцев в 1945 г. показал, что 85 процентов из них одобрительно отнеслись к атомной бомбардировке Японии. Но тут возможна поправка на еще неутоленное чувство мести за Перл-Харбор. Да и отдаленная расстоянием трагедия народа не всегда воспринимается как личная боль.

Впечатляют мужество и жертвенность человека, который предвидел возможность новых апокалипсических ужасов. То был американский физик, профессор Калифорнийского университета, директор института фундаментальных исследований в Принстоне Роберт Оппенгеймер (Oppenheimer). В годы Второй мировой войны 1939-45 гг. он возглавлял работы по созданию атомной бомбы; в 1943-45-м был директором лаборатории в Лос-Аламосе, а с 1947 по 53-й - председателем генерального консультативного комитета Комиссии по атомной энергии США. В 1954 снят со всех постов, связанных с секретными работами, и обвинен в нелояльности. Главной причиной этого была его оппозиция созданию водородной бомбы, а также выступление за использование атомной энергии только в мирных целях. Разумеется, его место не осталось вакантным. Но имя его будет всегда ассоциироваться в памяти человеческой не только с грибовидным облаком, но и с такими категориями морали, как долг, совесть, историческая ответственность.

Совесть заставляла нашего атомщика, академика и трижды Героя социалистического труда Андрея Сахарова жертвовать своим благополучием во имя абстрактных идей правды и справедливости. Были у нас и так называемые узники совести, воевавшие за права человека с успехом рыцаря из Ламанчи. О совести перманентно напоминают те, кто стоит за духовное возрождение России. И, конечно, церковь.

В начале июля 2006 г. в Москве прошел Всемирный саммит религиозных лидеров, объединивший общими заботами более ста деятелей мировых религий и христианских конфессий. Главными темами обсуждений были проблемы защиты и утверждения нравственных и духовных ценностей, образование и воспитание, права человека и поддержка семьи, преодоление терроризма и экстремизма, диалог религиозных общин с политиками и гражданским обществом. Общим выводом участников, как утверждает на страницах "Российской газеты" (3 июля 2006 г.) митрополит Кирилл, стало единодушное признание того, что "корнем многих проблем в обществе является недостаток нравственного воспитания".

Нравственное воспитание - забота не только церкви, но всей системы образования, функционирующей в обществе. Эта система состоит из дошкольного образования, начального и основного общего, среднего (полного) общего и профессионального образования. Но в суждениях о воспитании эти безусловно справедливые положения не более, чем общее место, что и размывает ответственность "воспитателей", обеспечивая им аргументы для оправдания собственной беспомощности. К тому же за скобками остается семья, роль которой существенна для любого из этапов формирования личности.

Нас в данном случае интересуют содержание и цели высшего профессионального образования, причем с учетом темы исследования - преимущественно образования юридического. Именно юристы, проникающие во многие сферы общественной жизни, определяют правовой и в значительной мере нравственный климат общества. От них зависят реальная роль правосудия и правоохранительной деятельности, а значит и уровень нашей защищенности и психологического комфорта. Речь должна идти о способности преподавателей высшей школы вносить свой позитивный вклад в воспитание будущего специалиста и об их ответственности за содержание этого вклада. На экзаменах мы проверяем сумму полученных студентом профессиональных знаний и чаще всего не имеем представления о том, с чем он выходит в жизнь, какие социальные ценности и нравственные постулаты для него священны.

Председатель Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации сообщает, что решениями ККС в 2005 г. были прекращены полномочия 88 судей и руководителей судов, а еще на 322 из них наложены дисциплинарные взыскания. Ответственность судей - питомцев юридических вузов - была связана с нарушениями ими норм морали и права. Подобные цифры в материалах судейского сообщества повторяются из года в год. Они были бы существенно (в десятки раз) выше, если бы не латентность судейских проступков и злоупотреблений - ведь жалобы граждан на поведение судей исчисляются тысячами. Что можно сделать для очищения судейских рядов? Председатель ВККС отвечает и на этот вопрос: усовершенствовать регламент дисциплинарных производств, повысив роль представлений Председателя Верховного Суда РФ и Генерального прокурора РФ, а также обеспечить гласность решениям ККС*(1). Вопросы воспитания кадров в духе требований судебной этики и совершенствования программ подготовки кадров Академия правосудия пока не заостряет.

Толерантность, нравственная культура и веления общеизвестных заповедей должны быть достоянием не только модных ныне этических кодексов, но и профессионального сознания юриста. В том - трудная, но и как никогда социально востребованная задача образования.

Эффективность корпоративной морали

К совести взывают обычно тогда, когда иные средства воздействия оказываются бессильны. Но и эффективность этого аргумента чаще всего ничтожна в условиях эрозии морали, хотя вопрос о значении нравственных установок в формировании стереотипов поведения сомнений обычно не вызывает. Нормы нравственности, в отличие от правовых, не навязываются индивиду извне - они естественны, составляют часть его внутреннего мира и, казалось бы, во внешнем контроле не нуждаются. Совесть - главный контролер нравственного поведения. В сложных случаях на помощь совести приходит общественное мнение, оценки которого важны для каждого, кто дорожит добрым именем и репутацией.

Простые нормы общечеловеческой морали в православном мире восходят к заповедям Христа. Им свыше двух тысяч лет, они восприняты человечеством, и их благодетельная роль сомнению не подлежит. Подтверждение тому - настойчивое стремление расширить содержание постулатов Нагорной проповеди путем выработки норм корпоративной морали. Последнее столетие было богато появлением кодексов для представителей различных профессий - врачей, педагогов, журналистов, государственных служащих, юристов и др. Вызвано ли это стремлением человечества к нравственному совершенствованию или страхом перед моральным одичанием - вопрос вовсе не риторический. Его следует дополнить и еще одним вопросом: способна ли мораль сдерживать низменные инстинкты человека, эффективна ли она и при каких условиях?

Коммунистическая партия Советского Союза изрядно потрудилась на ниве формирования нового - человека безоблачного будущего. Создавались мифологизированные герои - образцы для подражания. Пропаганда прививала высокие духовные и нравственные качества. В государственном масштабе осуществлялась программа правового воспитания. Внедрялись постулаты морального кодекса строителя коммунизма, на предприятиях создавались бригады коммунистического труда. Казалось: до решения поставленной задачи рукой подать.

Но рухнул "тоталитарный строй", ослабла система контроля, настало время демократизированной анархии и вседозволенности - и идеальный человек будущего вдруг предстал в самом неприглядном обличье. Преступность, коррупция, воровство на высоком государственном уровне захлестнули страну - флагмана "прогрессивного человечества". Правовой нигилизм двинулся на общество в обнимку с нравственным беспределом. Значит, проблема внешнего контроля поступков человеческих равно необходима при обеспечении действия как права, так и морали. С совестью можно договориться, мнением окружающих - пренебречь, а личные корыстные интересы вполне в состоянии конкурировать с общественным осуждением. Возникла необходимость в формализации нравственных постулатов и ужесточения контроля над их исполнением. Диктуется это грустными реалиями нашей повседневной жизни.

Крупные природные катаклизмы и техногенные катастрофы приводили и приводят к массовым проявлениям низменных человеческих инстинктов: грабежам, воровству, мародерству. И не потому, что люди вдруг становятся хуже - снижается общественный контроль, появляется уверенность в безнаказанности. События, сопровождавшие трагедии Спитака и Таиланда, убедительное тому подтверждение. То же, хотя и в меньших масштабах, происходило на развалинах домов в московских Печатниках и в Буденновске. Одни оплакивали жертв, другие искали чем поживиться. Расчет последних на безнаказанность часто оправдан, и латентность преступлений в этих случаях выше обычной.

США - образец демократии, пример высокого благосостояния, национальной терпимости и всеобщей толерантности. Казалось бы, условия для обеспечения высокого уровня общественной морали налицо. Увы, критические периоды в жизни общества безжалостно развеивают этот миф. Ураган "Катрина", обрушившийся в сентябре 2005 г. на Новый Орлеан, уничтожал не только материальные ценности, но и мораль. Появились многочисленные группы мародеров, которые терроризировали оставшихся в живых сограждан, грабили, насиловали, убивали, обстреливали вертолеты спасателей. Ситуация настолько обострилась, что полиция и национальная гвардия получили лицензию на отстрел бандитов. А ведь те не явились из резерваций и тюрем. То были вчерашние законопослушные американцы, добропорядочные обыватели, отцы семейств, заботливые дети. Они прилежно посещали церковные богослужения, не забывали о спасении души.

Итак, ситуации, когда парализовано право и оказывается несостоятельной мораль, не редкость в жизни современного цивилизованного человечества. Прискорбно, что эти ситуации не всегда носят экстремальный характер. Старая поговорка насчет того, что грех не беда - молва нехороша, оправдывала тайные пороки. Да и явный грех не так уж вроде бы страшен, если вовремя покаяться.

В последние годы все чаще приходится слышать о том, что кодексы корпоративной этики, появляющиеся в большом количестве, отражают наивную веру идеалистов в возможность облагородить природу человеческую с помощью слов и душеспасительных заклинаний. Однако согласимся, что призыв к добру в плане воспитательном все же лучше, чем снисходительная демонстрация зла. Обесценивая человеческую жизнь лавиной бандитских фильмов, телевидение обесценивает мораль. Все это сознают и ничего изменить не могут. Чистоган выше идеалов.

В этих условиях пропаганда ценностей и норм профессиональной нравственности выглядит как параллельный процесс нарастающего всеобщего аморализма. Пересекутся ли они, когда и какой из них победит, зависит от многих условий. Одно из них - жесткий контроль над соблюдением социальных норм: права, морали, добрых обычаев. И мы видим, что необходимость усиления контроля начинает осознаваться теперь, после развенчания "тоталитарного контроля" и упоения индивидуалистической "свободой".

Авторы кодексов профессиональной этики начинают искать гарантии соблюдения нравственных заповедей уже не только в апелляциях к совести и чести. Все жестче звучит напоминание о возможности дисциплинарной и иных видов ответственности за аморальные поступки, роняющие престиж профессии.

В конце 2004 года VI Всероссийский съезд судей принял Кодекс судейской этики, которым эта мысль подтверждается. Первая же статья документа обязывает судью соблюдать правила этического поведения: "В своей профессиональной деятельности и вне службы судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, руководствоваться Законом Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и другими нормативно-правовыми актами, правилами поведения, установленными настоящим Кодексом, общепринятыми нормами морали, способствовать утверждению в обществе уверенности в справедливости, беспристрастности независимости суда".

За нарушение этих обязанностей статья 11 Кодекса предусматривает определенные санкции: "Дисциплинарная ответственность судей.

1. За совершение дисциплинарного проступка (нарушение норм Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и положений настоящего Кодекса) на судью, за исключением судьи Конституционного Суда Российской Федерации, может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде:

- предупреждения;

- досрочного прекращения полномочий судьи.

2. При решении вопроса о мере дисциплинарной ответственности судьи учитываются все обстоятельства совершенного проступка, ущерб, причиненный авторитету судебной власти и званию судьи, личность судьи и его отношение к совершенному". (Курсив наш).

Двумя годами ранее I Всероссийский съезд адвокатов принял Кодекс профессиональной этики адвоката. Статья 14 этого Кодекса напоминает о дисциплинарной ответственности адвоката за нарушение его положений, совершенное умышленно или по грубой неосторожности. К числу мер дисциплинарной ответственности отнесены замечание, предупреждение, прекращение статуса адвоката. С учетом значимости проблемы ответственности нарушителей корпоративной морали Кодекс дополнен разделом о процедурных основах дисциплинарного производства. Важно отметить и то, что Кодекс разрабатывался и принимался в соответствии с требованием ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". Да и сами его требования приобрели значение правовых предписаний после дополнения ст. 4 упомянутого закона. Этим дополнением подчеркивается обязательность для каждого адвоката правил Кодекса и закрепляется предусмотренный им порядок и основания привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности.

Если вспомнить прежние традиционные определения морали как неписанных правил поведения, поддерживаемых традициями и общественным мнением, то вполне можно констатировать сближение морали и права. Ранее право подкреплялось авторитетом морали, теперь мораль ищет защиту у права. Видимо, этот процесс неизбежен в современных условиях общего кризиса социальных норм как регуляторов общественных отношений. Есть слабая надежда на то, что совершенствование человеческой природы в отдаленном будущем приведет к повышению авторитета морали и будут исполняться ее предписания без помощи кнута, по велению сердца. Приблизить это время - одно из назначений корпоративной этики, которая должна войти в систему профессионального образования в качестве непременной составной части.

Проблемы образования были включены в повестку дня работы саммита "Группы восьми", проходившего в Санкт-Петербурге 15-17 июля 2006 г. Образование оказалось на уровне таких актуальных вопросов, как глобальная энергетическая безопасность и борьба с инфекционными заболеваниями. Предваряя предстоящие дискуссии, Президент РФ Путин подчеркнул значимость темы образования как ресурса экономического развития, важнейшего фактора роста общественного самосознания и укрепления демократии*(2). Было также отмечено, что в условиях постоянно повышающихся требований к системе образования изменяются ее цели и содержание. Предложено серьезно задуматься над путями улучшения качества и эффективности национальных образовательных систем:

Раскрытию этих тезисов, надо думать, было посвящено интервью главы Минобрнауки Андрея Фурсенко, помещенное следом за выступлением Президента. К сожалению, министр ограничился общими суждениями о дефиците квалифицированных кадров, необходимости качественного обучения по единым стандартам, облегчающим, в частности, решение проблем адаптации мигрантов в современном обществе. Ироническое замечание журналиста о целесообразности "всех стричь под одну гребенку" министр отверг не менее стандартным приемом: "Никто не говорит о полной унификации стандартов образования. Но нельзя допустить и вавилонского столпотворения".

Итак, вопросы о сути изменений в целях образования, о пределах унификации образовательных программ, уровне их национальной специфики, особенно актуальной в части гуманитарного образования, остаются открытыми. Надежды на их освещение в ходе саммита не оправдались - отвлекли опасности последствий агрессии Израиля против мирного и многострадального Ливана.

Под образованием принято понимать процесс развития и саморазвития личности, связанный с овладением социально значимым опытом человечества, воплощенном в знаниях, умениях, творческой деятельности, и эмоционально-ценностным отношением к миру. Образование признается необходимым условием сохранения и развития материальной и духовной культуры*(3).

Цели образования нашли удачное, на наш взгляд, отражение в отечественном законодательстве. В законе РФ "Об образовании" (10 июля 1992 года N 3266-1) под образованием понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней (образовательных цензов). Важнейшим принципом государственной политики в области образования подчеркивается его гуманистический характер, приоритет общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободного развития личности. Воспитание гражданственности, трудолюбия, уважения к правам и свободам человека, любви к окружающей природе, Родине, семье.

Федеральный закон о высшем и послевузовском профессиональном образовании (Принят Государственной Думой 19 июля 1996 года) к числу задач образования относит формирование у обучающихся гражданской позиции, способности к труду и жизни в условиях современной цивилизации и демократии; сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества; распространение знаний среди населения, повышение его образовательного и культурного уровня.

Эти положения представляются общепризнанными. Разделяя их, мы подчеркиваем духовную составляющую образования, которая не может быть обеспечена одним лишь обучением технологической стороне профессии, ее методическим приемам и умениям. Становление личности не может не включать освоение культуры, социальных ценностей и норм общества. Это достигается воспитанием как имманентной частью образовательного процесса. И именно здесь кроются те сложности, которые исключают возможность "полной унификации программ образования". С наибольшей очевидностью это проявляется в непринятии процессов глобализации, покушающихся на национальную идентификацию народов, их самосознание, культурные традиции. Консервантами национальных культур является религия, мораль, обычаи и право. При этом различия культур столь существенны, что привычным становится выделение различных типов человеческой цивилизации. С трудом находят общий язык христианский мир и мир ислама, католицизм и православие. Русская православная церковь и менталитет россиянина не приемлют европейской либеральной концепции прав человека с моральной вседозволенностью, перерастающей в содомию (пропаганда секса без стыда, однополых браков и пр.). И с этим нельзя не считаться, обращаясь к такой деликатной сфере, как образование "без границ". Видимо, не без оснований законодательством Российской Федерации определено, что в Российской Федерации устанавливаются государственные образовательные стандарты, включающие федеральный и национально-региональный компоненты*(4), учитывающие традиции местной культуры.

Образование - не только ресурс экономического развития, но и фактор роста общественного самосознания, культуры, совершенствования демократических институтов. Эту подсказку Президента не услышал наш министр образования и науки, и тому есть объяснение. С сожалением следует констатировать, что с устранением идеологического контроля советской эпохи в России изменилось отношение к целям образования, да и само это понятие постепенно обретало упрощенное содержание. Из него выхолащивалась воспитательная компонента, замещаясь прагматической установкой на овладение чисто профессиональными знаниями. Это вполне отвечало ориентации на личный успех любой ценой, что характерно для общества потребления и индивидуалистической психологии. Подмена образования обучением стимулировалась и усложнением производственных процессов с современными высокими технологиями: необходимость углубления чисто профессиональных знаний и умений подавляла все иные задачи образования. Подготовка специалистов, некомплексующих и нерефлексирующих знатоков своего дела, энергичных и находчивых, перед которыми пасуют стареющие авторитеты, становилась приоритетной задачей коммерциализирующегося высшего образования. Личность вытеснялась безликим функционером. И уже не казалась фантастической мысль о его замене в перспективе механическим роботом.

Российской газетой 20 июня 2006 г. опубликована беседа с ректором ДВГУ Куриловым. Отмечено, что в 1990 г. в России было 514 вузов. Сейчас их вместе с филиалами более 3,5 тысяч. Количество вузов выросло примерно в 6 раз, а кандидатов и докторов наук, которые и создают качество образования, стало больше лишь на 40-50%. Открывалось то, что имело коммерческий успех. В эти годы создано 93% всех юрфаков, главным образом с целью зарабатывать деньги. Интервьюируемый ректор не оспаривает утверждение, что под качественным образованием понимается ныне степень профессиональной подготовленности. "Идеальный студент - тот, кто сдает все работы и по всем получает максимальные баллы". О воспитании речь не идет. Гранты предполагается расходовать на развитие материально-технической базы.

Эти тенденции образовательного процесса входят в противоречие с убедительными призывами к духовному возрождению нации. Утрата духовных ориентиров, деградация нравственности, связанная с "вестернизацией" культуры, неизбежно осознавались в качестве причины многих бед современной России, включая такие их проявления, как тотальная коррупция государственного аппарата, разворовывание общенародного достояния, обнищание масс, рост преступности. Резко снизился уровень правовой культуры, само право утрачивало значимость социальной ценности. Нарастание правового нигилизма и недоверия к официальной юстиции породило юстицию теневую, с угрозами, шантажом, силовыми разборками.

Кажется, самое время признать, что преодолению правового нигилизма наряду с ужесточением дисциплины и ответственности чиновника-правоприменителя, должно способствовать формирование уважения к праву и иным социальным нормам, активной гражданской позиции и гражданского долга, умения не обострять конфликты, а разрешать их.

Российская академия адвокатуры, ставя перед собой задачу подготовки квалифицированных юристов, не ограничивается достижением чисто прагматических целей. Приобретение студентом определенной учебной программой суммы правовых знаний и умений самостоятельного пользования источниками права - задача важнейшая, но не единственная. Не менее значимо и актуально в наше время господства правового нигилизма и нравственной вседозволенности воздействие на внутренний мир учащегося, на его отношение к будущей профессии и системе ценностей, ей присущих. Организуя внеучебную воспитательную работу в соответствии с государственными требованиями соответствующего федерального законодательства, мы осознаем ее недостаточность. Привитие молодому человеку принятых современной культурой стандартов внешнего поведения - задача всеобщая, решаемая семьей, дошкольным и школьным воспитанием. К сожалению, именно акции такого рода составляют содержание так называемой воспитательной работы и в вузе. Именно эти мероприятия составляют суть и основное содержание отчетов наших штатных воспитателей. Охотное упоминание при этом цели воспитания высоконравственной, духовно развитой личности, по сути, является скорее привычным украшением отчетов, нежели отражением реальных достижений. В этом мы могли в который раз убедиться, заслушав очередной доклад на заседании Ученого совета 30 июня 2005 г. заместителя ректора по воспитательной работе Российской академии адвокатуры. Мы не предъявили претензий к докладчику - он делал то, что мог, и делал добросовестно. Однако чувство неудовлетворенности осталось.

Проблема формирования профессионального правового и нравственного сознания будущего специалиста может быть отнесена к числу сложнейших задач воспитания. По отношению к юристам, подчеркнем это еще раз, она актуальна, пожалуй, в большей степени, чем к представителям других профессий. Ведь юстиция в переводе означает справедливость. А справедливость - это не только правовая, но и нравственная категория. Даже скорее нравственная, чем правовая, хотя и достигаемая преимущественно правовыми средствами.

Нравственное воспитание студентов юридических вузов должно быть подчинено определенной программе. Этим, к сожалению, всерьез мало кто озабочен, она специально не разрабатывалась, а если осознавалась, то в виде добрых пожеланий, расплывчатых и неопределенных. Небольшие спецкурсы, посвященные профессиональной этике, скорее были суррогатом такой программы, данью моде. Представляется, что основой такой программы должны стать достижения этической теории моральных ценностей, положения, обосновывающие специфику профессиональной морали, в частности этики юридических специальностей. Отечественная наука достигла значительных успехов в развитии судебной этики и ее специального раздела - этики адвоката. Разработаны и официально приняты соответствующие нравственные кодексы. Имеются их зарубежные аналоги. Задача состоит в подготовке адаптированных учебных курсов с обязательным введением их в образовательные процессы. Этическое воспитание должно стать идеологией и заботой любого отраслевого специалиста, преподающего право. Ибо основой цивилизованного права является общественная мораль. И, как утверждали мыслители прошлого, право бессильно в обществе, лишенном морали.

Чтобы понять значение этой проблемы для Российской академии адвокатуры, достаточно попытаться ответить на вопрос: каким мы видим современного успешного адвоката, защитника прав человека и гражданина своего Отечества.

Российская адвокатура формировалась в основном как адвокатура судебная. Представительство в суде - главное поле деятельности адвоката. А это - деятельность и публичная, и ответственная. Ибо "нет ничего важнее для человечества, как правосудие" - утверждал Иеремия Бентам. Имеется в виду правосудие подлинное, правовое, справедливое. Такое правосудие не может быть создано без участия адвоката. Отсюда - степень ответственности представителей нашей профессии.

Приведем взгляд на адвокатуру со стороны.

"Суду нужны обоснованные доводы адвоката в пользу отстаиваемой им позиции. Аргументация своих тезисов - основа деятельности адвоката.

Однако деятельность адвоката не сводится только к логическим построениям. Его задача - привнести в судебное разбирательство дух нравственного мышления, создать атмосферу милосердия при обсуждении остроконфликтных ситуаций, четко отграничить проявление "злой воли" от случайного проступка, показать суду подлинные причины исследуемого происшествия, возможное стечение тяжелых обстоятельств, приведших к временному снижению психорегулирующих возможностей его подзащитного.

...Каждая эпоха формирует свой имидж юриста. В деятельности адвоката особенно отчетливо проявляются "больные вопросы" его времени"*(5)...

Готовя специалиста, мы не можем ориентироваться только на усвоение им определенной суммы знаний, ограниченных той или иной отраслью права, памятуя, что образованность без опоры на мораль чревата не лучшими последствиями. В этой связи мы готовы вполне обоснованно поспорить с позицией вице-президента Национального союза негосударственных вузов, утверждающего, что "стратегия образования XXI века может быть только одной: доведение максимального количества нужных знаний до максимального количества потребителей, способных использовать их в производстве и других сторонах повседневной жизни"*(6).

Нам ближе позиция тех, кто призывает к интеграции образования и науки, соединению образовательного и воспитательного процессов*(7). Это особенно важно для гуманитарных вузов, в частности для подготовки специалистов юридических профессий. Такой подход к проблеме качества образования видится единственно перспективным и приемлемым с позиции нового века, рождение которого для России ознаменовано падением авторитета и права, и морали. Именно образование должно принять на себя ответственность за утверждение ценностей, с которыми мы пытаемся войти в новое тысячелетие. Это и станет его вкладом в духовность и культуру обновляющейся России.

Соединение обучения с наукой - еще одна сторона проблемы качественного образования. Этим вопросам посвящаются конференции и симпозиумы. Ученый совет РАА на своем расширенном заседании 20 декабря 2005 г. заслушал доклад проректора по научной работе "О роли науки в образовательном процессе". Обсуждению были подвергнуты соответствующие стороны деятельности РАА и ее самооценка в связи с проводившейся аккредитацией; материалы научной конференции Национального союза негосударственных вузов "Высшее образование для XXI века" (апрель 2004 г.), перспективы юридического образования в стране. Попытаемся развить основные положения тех дискуссий.

В печати можно встретить утверждение, что в России наметилось явное перепроизводство юристов. Это не вполне справедливо, если исходить из того, что сфера применения юридических знаний в современном обществе и государстве необъятна и рост правовой культуры остается настоятельной потребностью не только для специалистов правоохранительной системы, но и для любых правоприменителей-чиновников, и для самих граждан, вовлекаемых в сферу правовых отношений.

Известно, что в годы реформ резко возросло число правовых конфликтов в обществе. Они породили теневую юстицию (разновидность кулачного права), рост загруженности судов и органов прокурорского надзора.

В 1991 г. в суды обратились за защитой нарушенного права 1,6 млн. граждан. В 2001 г., то есть через десять лет, это число возросло почти в три раза. Из 4,5 млн. рассмотренных гражданских дел по 4 млн. 200 тыс. восстановлены нарушенные права граждан. Резко возрастало и количество ищущих правовую защиту граждан на личном приеме прокурорских работников, в приемной Уполномоченного по правам человека и, естественно, у адвокатов.

Эти цифры приводятся как доказательство роста популярности судебно-прокурорской защиты прав человека и как аргумент при просьбах ведомств об увеличении штатов и зарплат. Справедливо. Но за этими цифрами следует видеть и другую проблему: рост беззаконий, ведущих к попранию прав человека, падение регулирующего воздействия права и других социальных норм. Если криминологи считают, что реальный уровень преступности в сравнении со статистическим выше раз в десять, то уровень нарушений прав человека в современной России оценке вообще не поддается. Падение в глазах населения престижа государственных структур, озабоченных нашей безопасностью и правовой защищенностью, удручает.

По данным социологических опросов ROMIR-Monitorinng, 52% россиян не считают честными ни один из институтов государственной власти. Наиболее честным считается Верховный Суд РФ, собравший 10% положительных оценок. Генеральную прокуратуру считают честной 6% респондентов, Правительство - 5%, Госдуму - 2% (Рабочая газета от 23.11. 2005 г.). Даже сделав скидку на возможную предвзятость исследователей и их методик, нельзя не оценить серьезность проблемы, указывающей и на падение роли права. Его значение и авторитет зависит ведь от законодательствующих и правоприменяющих субъектов! Отсюда задача: наряду с усилением вмешательства властных структур в обеспечение правопорядка требуется наращивание усилий просветительского, культурно-воспитательного характера. И касается это прежде всего кадров правовых ведомств: судей, прокуроров, адвокатов. Толерантность властей и граждан по отношению друг к другу, уважение права и морали - вот единственно продуктивный путь укрепления государства и становления гражданского общества, о котором все мы вроде бы печемся.

Постановка вопроса о новом качестве образования, крайне актуальная сегодня, к юридическому образованию имеет непосредственное отношение. Мы пытались рассмотреть эти вопросы, поставив перед собой задачу поиска конструктивных идей и методических рекомендаций для профессорско-преподавательского состава РАА. Но поднимаемые вопросы далеко не локального значения.

Процессы, сопровождавшие продвижение нашей страны к новым экономическим отношениям, носили по преимуществу негативный характер. По утверждению экономистов в период ельцинско-гайдаровских реформ, России причинен материальный ущерб, в 2,5 раза превысивший урон, нанесенный Отечественной войной всему Советскому Союзу*(8). Провалы и злоупотребления в экономической сфере не могли не отразиться на всех областях государственной деятельности, связанных с бюджетным финансированием. Кризисные явления захватили социальную сферу, здравоохранение, образование, науку.

Инвестиции в образование в 90-е годы упали вдвое, с 7% до 3,4% от ВВП, а с учетом падения самого ВВП они снизились не менее чем в 8 раз*(9). Кризис захватил и науку. Это выражалось не только в сворачивании научных исследований из-за снижения финансирования, но и в оттоке квалифицированных кадров ученых за рубеж.

Утверждается, что для изменения стратегии высшего образования государство вынуждено будет увеличить реальное бюджетное финансирование этой сферы в 8-10 раз и обеспечить зарплату преподавателям вузов в 1,5-3 тыс. долларов.*(10) Но это пока из области мечты.

Одним из способов преодоления кризиса образования стало создание негосударственных образовательных учреждений - НОУ. Количество коммерческих высших учебных заведений к 2003 г. приблизилось к 45% от всех вузов страны, а контингент обучающихся в них составил около 13% всего студенчества. (Для сравнения: в США к частному сектору относится 72% вузов страны с обучающимися в них 21% студентов).

Противоречивая и неполная, на наш взгляд, оценка этого нового для страны явления была дана на научной конференции, организованной Национальным союзом негосударственных вузов в апреле 2004 г.*(11) Спор шел преимущественно вокруг крайних позиций, выраженных в публикациях В.А. Садовничего (президента Российского союза ректоров, ректора МГУ) и В.А. Зернова (председателя совета Ассоциации негосударственных вузов России). Первый в создании "огромной сети" НОУ видит угрозу и образованию, и науке. Второй, напротив, видит причины популярности НОУ в высоком качестве учебной и воспитательной работы, хороших условиях учебы, обеспечения дисциплины и активной студенческой жизни.

Проблемы связи образования и науки, их взаимозависимости на этой конференции должным вниманием не пользовались. Между тем это наряду с задачей нравственного формирования личности специалиста один из центральных вопросов, решение которого предопределяет качество образования.

Необходимость интеграции образования и науки, диктуемая интересами достижения нового качества специалистов как насущная, ныне осознается далеко не в полной мере. Тому есть причины, кроющиеся в известных отечественных традициях их организации. Академия наук, созданная 280 лет тому назад Указом Петра I, призвана была выполнять две функции - исследовательского учреждения и образовательную. Однако вторая функция не получила успешного развития в рамках Академии наук, - она практически полностью отошла к образовательным учреждениям, возглавляемым Московским государственным университетом. Центр фундаментальных научных исследований и в СССР, и в России прочно заняла Академия наук с ее научно-исследовательскими институтами. Для разработки научных проблем преимущественно прикладного характера создавались ведомственные академии и НИИ. Вузовские кафедры научными исследованиями занимались "постольку-поскольку", чаще всего ограничиваясь подготовкой учебной литературы и научно-методических работ. Этого оказалось недостаточно в связи с развитием аспирантуры и выполнением задачи подготовки кадров высшей квалификации. Да и учебная литература не могла совершенствоваться без опоры на науку. Связь образования и науки, как видим, носит органический характер, и речь ныне должна идти о способах усиления этой связи и методах использования достижений науки в учебном процессе. Необходимость актуализации этих проблем мы видим в снижении роли академической науки, вызванным общекризисными явлениями и расширением поля деятельности коммерческих учебных заведений, интересы которых нередко ограничиваются меркантильными целями. Одним из способов усиления связи науки и образования было бы создание академических государственных учебных заведений. Но пока такой возможности нет. А законодательство, как отмечалось на упомянутой нами конференции, "разводит науку и образование по дальним углам одной комнаты"*(12).

Однако законодатель, признаем это, часто виноват в меньшей степени, чем применяющие закон. Приведем здесь полностью уже цитированную нами ст. 2 ФЗ О высшем и послевузовском профессиональной образовании:

Основными задачами высшего учебного заведения являются:

1) удовлетворение потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии посредством получения высшего и (или) послевузовского профессионального образования;

2) развитие наук и искусств посредством научных исследований и творческой деятельности научно-педагогических работников и обучающихся, использование полученных результатов в образовательном процессе; (выделено нами)

3) подготовка, переподготовка и повышение квалификации работников с высшим образованием и научно-педагогических работников высшей квалификации;

4) формирование у обучающихся гражданской позиции, способности к труду и жизни в условиях современной цивилизации и демократии;

5) сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества;

6) распространение знаний среди населения, повышение его образовательного и культурного уровня.

Обратимся в этой связи также к "Типовому положению об образовательном учреждении высшего профессионального образования (высшем учебном заведении) Российской Федерации" (утверждено Постановлением Правительства РФ 5 апреля 2001 г. N 264). К основным задачам высшего учебного заведения оно относит "организацию и проведение фундаментальных и прикладных научных исследований, ...в том числе по проблемам образования. ...Накопление, сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества" - ст. 11, п.п. в, д. Это типовое положение является примерным для негосударственных высших образовательных учреждений. Однако все ли их учредители помнят об этом?

Перед нами фундаментальная статья одного из энтузиастов негосударственного вузовского образования, президента и ректора ИМПЭ им. А.С. Грибоедова М.З. Ильчикова "Негосударственные вузы в системе высшей школы России"*(13). Автор со знанием дела показывает сложности становления в стране новых отношений в сфере подготовки специалистов. Он выделяет "десять признаков хорошего вуза": 1) наличие лицензии, 2) наличие государственной аккредитации, 3) общее количество обучающихся студентов (чем больше - тем лучше), 4) наличие развитой сети филиалов, 5) качество учебных планов, отражающих государственный образовательный стандарт, 6) уровень научной деятельности, возможность получения послевузовского образования, наличие условий для защиты диссертаций, 7) уровень преподавательского состава, обеспечивающего качество образования и научной работы, 8) наличие международных контактов, обеспечивающих возможность получения международных образовательных сертификатов, 9) наличие достаточной материально-технической базы, 10) обеспечение возможности трудоустройства выпускников.

Согласимся с тем, что предложен неплохой набор критериев для оценки вуза. Однако с качеством образования связаны не все они, а скорее п.п. 5, 6, 7: учителя, учебные планы, уровень научной работы. Именно с этих позиций мы пытались оценить ситуацию в РАА, отметить реальные достижения и возможные резервы.

Кадры преподавателей - разумеется, важнейшее условие успешного решения задач, стоящих перед вузом. Проблема кадров затрагивалась в выступлениях многих участников научной конференции "Высшее образование для XXI века". Отмечался отток специалистов за рубеж, переход преподавателей на работу с лучшим материальным обеспечением, старение профессорско-преподавательского состава. Приводятся следующие данные. За период с 1991 г. из вузов ушло более 300 тысяч наиболее квалифицированных ученых-преподавателей. Почти в 20 раз сократились объемы научно-исследовательских работ, выполняемых в вузах. Средний возраст профессоров-преподавателей сегодня около 60 лет (в США - 40-45 лет)*(14).

Обычно отмечается, что старые кадры плохо владеют иностранными языками, возможностями компьютеров и информации Интернета. Но есть у них и положительные качества - опыт, хорошее знание предмета преподавания, культура, сознание нравственного долга.

Что касается преподавательских кадров РАА, можно отметить, что в целом они обеспечивают достаточно высокий уровень образовательного процесса. Однако возрастной состав докторов наук приближается к критической отметке, и необходимость стимулирования научного роста молодых преподавателей осознается в качестве насущной задачи.

Не менее значимой задачей является определение приоритетной цели педагогической деятельности. Чего мы ждем от учителя современного юридического вуза, и какие требования он сам к себе предъявляет? Доходчивое изложение разделов учебника, и только, или вдохновенное внедрение в сознание студента значимости права и ценностей, им охраняемых? Ответ очевиден, но не утешителен. Вполне в духе максимы, приписываемой Сенеке и прозвучавшей в докладе одного из участников апрельской конференции об образовании для XXI века: Если не знаешь куда плыть, то никакой ветер не будет попутным!

Мы приблизительно знаем, куда плыть, но часто плохо представляем себе, чем оснастить наше плавание, чтобы достичь цели и обучения, и воспитания, и их связи с юридической наукой. Это напоминает трагическую судьбу идеи коммунизма: цель была известна - постарались классики марксизма-ленинизма; хуже оказалось со средствами ее достижения.

Усиление связи обучения праву и правовой науки (принцип научности) возможно как путем расширения исследовательской работы преподавателей (аспирантов) кафедр, так и использованием ими в учебном процессе результатов научных исследований ученых родственных специальностей.

Принцип научности предполагает широкое использование научных достижений пропагандируемой отрасли правовых знаний с опорой на рекомендации наук о воспитании человека. Этот принцип обязывает педагога стремиться к сознательному усвоению студенческой аудиторией общих, исходных положений права и ценностей, им охраняемых, их значения для индивида. При этом и сама наука права должна не только ставить проблемы, но и решать их, раскрывая условия формирования индивидуального правосознания и методы успешного воздействия на него. Желателен дифференцированный подход к слушателям, с учетом особенностей правосознания и степени правовой осведомленности, определяемых средой, образованием, профессиональной принадлежностью и пр. Исходные положения правовой отрасли уместно дополнять актуальной для данной аудитории правовой информацией. Абстрактное просветительство, как правило, малоэффективно, ибо правовые знания, не увязанные с правовыми потребностями, в сознании человека откладываются с трудом.

Социологические исследования должны поставлять соответствующую информацию. Процесс катастрофического падения научно-исследовательских работ в вузах необходимо остановить. Такая возможность есть, и связана она в первую очередь с ростом научных кадров через процесс подготовки диссертационных работ.

Наше время отмечено любопытным явлением: при общем падении востребованности государством научных знаний и, следовательно, падением престижа науки, наблюдается резкое увеличение числа "остепененных" лиц. За дипломами кандидатов и докторов наук ринулись начальники, эксплуатирующие подчиненных, депутаты и все те, кто имеет возможность оплатить наемных составителей диссертаций. Сведения об ученой степени хорошо смотрятся на визитных карточках и при определенных условиях способствуют карьере (не в науке - в чиновничьем продвижении, в политике). Перманентным призывам ВАК о повышении требований к диссертациям, кажется, сопутствует падение их качества.

Становится нормой описательно-компилятивный характер так называемых исследовательских работ. Решения, выдаваемые за научные достижения, часто представляют собой слегка закамуфлированные прописные истины либо беспомощные, порой наивные предложения. Так, одна дама, посвятившая свое исследование условиям отбывания наказания в отечественных колониях, наиболее выдающимся научным достижением считала предложение о замене алюминиевой посуды на пластмассовую, причем не по медицинским показателям, а из соображений безопасности: из алюминиевых ложек можно изготовить холодное оружие. Хотя не менее эффективное оружие наши умельцы успешно изготавливают и из гвоздя, и из палки, и даже из куска стекла. Очень часто в качестве довода в пользу предлагаемого решения приводится соображение о том, что "так у них". При этом полностью игнорируется специфика российских условий.

Знакомство с отдельными диссертационными исследованиями наших преподавателей и аспирантов свидетельствует о рассогласовании в ряде случаев методики и предмета исследования. Так, методом опроса "экспертов" вместо программного изучения дел могут изучаться типичные процессуальные нарушения. Субъективные причины судебных и следственных ошибок могут выводиться путем логических умозаключений вместо исследования уровня правовой культуры и правосознания практических работников с помощью анкетирования и пр. Азбучным является требование до проведения исследования разработать его программу и методику. В авторефератах есть обязательная рубрика о методологии и методах исследования, и она авторами аккуратно заполняется. По трафарету. Обязательно упоминается логико-юридический анализ, исторический и системный подход, метод сравнительного правоведения, использование статистики, анкетирования, иных социологических способов сбора информации. Но в самих диссертациях следы этих методов, особенно наиболее трудоемких, не всегда удается обнаружить. А это приводит к обеднению новизны работы, снижению аргументированности и обоснованности выдвигаемых положений. Очень охотно диссертанты вносят предложения об изменениях в законодательстве, как правило, надуманные и ненужные. Не потому ли в этих случаях отсутствуют попытки практического внедрения предложений?

Организуя научные исследования, заведующий кафедрой должен принять за правило обсуждение не только темы и плана диссертации, но и программы исследования, уделяя особое внимание обсуждению методики, ее адекватности поставленным автором задачам. Было бы весьма желательно видеть в приложениях к диссертации не только использованную библиографию, но и образцы анкет для опросов, и образцы формализованных программ изучения дел (досье, документов), и итоговые результаты обобщений. Не следует забывать о значении такого этапа работы, как обсуждение на кафедре готовой диссертации (предзащита) с последующим контролем учета замечаний. Это способствует повышению научной ценности диссертации, облегчает ее защиту.

Такие исследования и обсуждения обогащают научный арсенал преподавателя, делают и лекции, и семинарские занятия насыщеннее и интереснее. Вместе с тем, это и путь соединения образования и науки, и способ подготовки квалифицированного профессорско-преподавательского корпуса.

Адвокатура ныне - это отряд квалифицированных юристов численностью свыше 60 тысяч человек. Среди адвокатов значительно число лиц с учеными степенями и званиями. Немало и тех, кто стремится в науку. Это вселяет надежду на успешное формирование и науки об адвокатуре, и соединение научных достижений с профессиональной подготовкой.

Всероссийская межвузовская научно-практическая конференция, организованная Гильдией российских адвокатов и ФПА РФ на тему "Проблемы дальнейшего развития правовых и научных основ деятельности адвокатуры" (23 апреля 2004 г.), в своей резолюции отметила:

"Учитывая, что одним из важнейших способов развития научно-методической базы адвокатуры является активное участие в научных исследованиях самих адвокатов, органы самоуправления адвокатских объединений должны создавать необходимые условия для творческой работы адвокатов, включая работу по подготовке диссертаций. Для этой цели должны использоваться методы морального и материального стимулирования авторов".

Идея формирования нового человека, "человека будущего", - всем нам это хорошо памятно - определяла сущность идеологической работы КПСС. Ее реализацией были заняты многие государственные институты и общественные организации. Немалое значение отводилось формированию уважения к праву и коммунистической морали. Решение проблемы повышения авторитета права и морали, как важнейших регуляторов общественных отношений, одного из способов формирования духовного мира человека будущего и инструмента построения идеального мира, казалось вполне достижимым. Через правовое, а значит и нравственное воспитание масс. Попытка такой акции, причем попытка широкомасштабная, с привлечением огромных сил и средств, была предпринята нашим государством в 70-80-е годы прошлого столетия.

Правовое и нравственное сознание находятся в тесном родстве, и их расчленение приемлемо, пожалуй, только в научных абстракциях. Однако мораль и хаотична, и своенравна, и, как кажется многим, необязательна. А право - есть воля, возведенная в Закон, обязательный для подданных. Об этом не только догадывались, но твердо знали долгожители из Политбюро ЦК КПСС. Отсюда их неподдельное внимание к "правовому воспитанию населения". И мы должны вернуться к этой идее, ибо сама она, ее организационные воплощения и научные рекомендации заслуживают того, чтобы быть услышанными теперь, в новых политических и социально-правовых условиях. Разумеется, при этом рациональные зерна должны быть отделены от утопических фантазий, украшавших изворотливую идеологию ЦК КПСС.

Активность государственных и общественных институтов в доведении права до широких масс была инициирована Постановлением ЦК КПСС от 15 сентября 1970 г. "О мерах по улучшению правового воспитания трудящихся",*(15) а затем и ХХIУ съездом КПСС (март-апрель 1971 г.). Ставилась задача добиться того, чтобы уважение к праву, к закону стало личным убеждением каждого человека, а мерилом успеха правового воспитания, в конечном счете, должно стать укрепление правопорядка, активное использование прав гражданами и выполнение каждым членом общества своих обязанностей. Социалистическое правосознание советского народа рассматривалось как прочная идеологическая база правовых взглядов всех классов и социальных слоев общества.

Реализация задач, вытекающих из материалов съезда и названного Постановления, обеспечивалась серьезными организационными мерами. Обязанности по руководству процессом создания системы "правового всеобуча" в стране были возложены на Министерство юстиции СССР. В правовых НИИ создаются подразделения, ответственные за разработку проблем теории и методики правового воспитания. Активизируется соответствующая работа учебных заведений и органов пропаганды. Требования формирования у населения уважения к праву и правилам социалистического общежития стали настойчиво предъявляться и к отделениям Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний, и к правоохранительным органам и судам, тем более что такая задача содержалась в процессуальном законодательстве.

Столь значительные меры по приобщению населения страны к праву и правоохраняемым ценностям, несмотря на утопичность некоторых ожиданий, были, безусловно, оправданны. Право как инструмент преобразования общественных отношений и способ защиты личности россиянами традиционно недооценивалось. Это связано с особенностями общественного правосознания и психологии населения евроазиатских регионов, для которых характерно отсутствие сформированной привычки соблюдать правовые предписания, уважать правопорядок. Так сложилось исторически. Право древнего Рима, формировавшееся в IV-III веках до нашей эры и достигшее расцвета к первому столетию от Рождества Христова, положило начало правовой культуре европейских государств. Но не России. Когда в Афинах процветала демократия и рождались философские школы Сократа, Платона, Аристотеля (V-IV века до н.э.), на Руси обитали полудикие племена, не знавшие ни письменности, ни Бога. Первый памятник светского письменного права появится много позже крещения Руси - в ХI веке, в виде Правды Ярослава, и будет перманентно дополняться его преемниками. В основе этого правового сборника лежали не каноны Римского права, а правовые обычаи того времени и княжеская судебная практика с ордалиями и поединками. И теперь, когда мы только еще постигаем основы демократии, стоит напомнить, что ее принципы составляли содержание Римского публичного права более чем два тысячелетия тому назад. Уже тогда, во времена Римской республики, была известна система сдержек и противовесов в устройстве государственной власти. Существовал постоянный парламент (Сенат), действовал принцип выборности и подотчетности должностных лиц перед народом, парламентом и судами, обеспечивалось участие народа в решении важнейших государственных дел. Не там ли, в Древнем Риме, следует искать истоки гражданского правосознания и гражданского общества?

Российский менталитет формировался на основе христианской морали, пришедшей к нам с православием из Византии. Постулаты добра и зла, совести и чести опережали значительно позже появившиеся правовые критерии оценки и общественных отношений, и индивидуального поведения. Право для индивидуального сознания оставалось внешней враждебной силой. Мужик, утверждал Салтыков-Щедрин, предпочитал, чтобы его судили не по закону, а по совести. Октябрьский переворот, подменивший на первых этапах законы "революционным правосознанием", не укрепил авторитет права в России. Такое нигилистическое, а в лучшем случае безразличное отношение к праву должно было, по идее, измениться под воздействием "правового воспитания".

Тогда (70-е и начало 80-х годов) советская правовая наука достигла многого. Мы пришли к согласованному пониманию правосознания и его роли в формировании правового климата общества, к пониманию роли деформаций правового сознания в генезисе деликтного поведения, к необходимости социологических исследований правосознания различных слоев населения для обоснования программ и методик воздействия на него. Совершенствовались инструменты социологических замеров правосознания. Создавалась теория правового воспитания путем выработки соответствующих методологических подходов, конкретизации предмета и программы воздействия на правовое сознание. На базе трудоемких социологических исследований разрабатывались рекомендации, адресованные суду и правоохранительным органам, имеющие целью повышение воспитательного воздействия правоприменения.

Все это было очень скоро забыто в пылу "демократических преобразований". И если организаторы и проводники идеи правового воспитания населения чего-то добились, то, пожалуй, не более чем некоторого повышения уровня его информированности о праве. Опыт всеобщего правового воспитания давал определенные положительные результаты, хотя и не столь значительные, как ожидалось: то ли слишком рано была свернута эта работа, то ли право не соответствовало народному менталитету, то ли воспитатели были не на высоте.

Жизнь рано или поздно заставит вернуться к идее правового просвещения и воспитания населения в духе уважения к праву и активному использованию правовых механизмов. Однако начинать надо с воспитания воспитателей. Именно в этом мы видим одну из задач профессионального образования юристов.

Г.Б. Мирзоев,

доктор юридических наук, профессор, президент Гильдии

российских адвокатов, ректор Российской академии адвокатуры

А.Д. Бойков,

доктор юридических наук, профессор, проректор по научной

работе Российской академии адвокатуры

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 10, октябрь 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Кузнецов В.В. Профилактическая функция квалификационных коллегий судей: значение и формы реализации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 1. С. 106-107.

*(2) См.: приложение к Российской газете 14 июля 2006 г. "Трижды приоритет", Владимир Путин о саммите "большой восьмерки".

*(3) См., в частности, Большую энциклопедию Кирилла и Мефодия.

*(4) Приложение к Постановлению Правительства РФ от 28 февраля 1994 г. N 174 "Порядок разработки, утверждения и введения в действие федеральных компонентов государственных образовательных стандартов начального общего, основного общего, среднего (полного) общего и начального профессионального образования".

*(5) Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступления и наказания. М. 2000. С. 289, 296.

*(6) См.: Плаксий С.И. в сборнике Высшее образование для XXI века. С. 30.

*(7) См.: Осипов Ю.С. (Президент Российской академии наук). Обращение к Оргкомитету научной конференции "Высшее образование для XXI века". С. 8 сборника.

*(8) См.: Сидоров В. Куда идет Россия? АИФ. 2005 г. Окт. N 40.

*(9) См.: Высшее образование для XXI века. М., 2005. С. 43.

*(10) Там же. С. 37.

*(11) Материалы конференции вошли в сборник "Высшее образование для XXI века". М., 2005.

*(12) См.: Козлов В.В. (Вице-президент Российской академии наук). Высшее образование и фундаментальная наука. Цит. Сборник. С. 76.

*(13) Статья М.З. Ильчикова опубликована в сборнике научных трудов ИМПЭ "Вызовы эпохи: Россия в поиске оптимальных решений". 2003. С. 153-199.

*(14) См. Высшее образование для XXI века. С. 65.

*(15) Вопросы идеологической работы КПСС. Сборник документов. Политиздат. 1972. С. 284.