Применение последствий недействительности ничтожной сделки, связанной с отчуждением недвижимого имущества (В. Еременко, "Корпоративный юрист", N 3, март 2006 г.)

Применение последствий недействительности ничтожной сделки,
связанной с отчуждением недвижимого имущества

В статье рассматривается практика Федеральной регистрационной службы по внесению записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним на основании судебных актов о признании сделки по отчуждению такого имущества недействительной.

Сложившаяся арбитражная практика позволяет признавать недействительной ничтожную сделку. Такая возможность прямо предусмотрена в п. 32 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление пленумов ВС РФ и ВАС РФ). Вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки рассматривается судом по заявлению заинтересованного лица либо по собственной инициативе. Указанная норма позволяет суду признавать ничтожную сделку недействительной без применения последствий ее недействительности, которое в таком случае становится предметом самостоятельных судебных разбирательств. При этом, помимо иска о применении последствий, у заинтересованного лица появляется возможность подачи иных исков: о признании права собственности, о неосновательном обогащении, виндикации и т.п. Если предметом оспариваемой сделки являются акции или доли участника ООО, недействительность сделки может повлечь и обжалование различных корпоративных мероприятий общества.

В обоснование подобных исков приводится п. 1 ст. 167 ГК РФ, согласно которому недействительная сделка не влечет правовых последствий, помимо тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Между тем буквальное применение правил указанной нормы на практике зачастую невозможно. С момента совершения сделки в отношении ее объекта осуществляются разнообразные действия: уплачиваются обязательные платежи, заключаются разнообразные сделки, а также осуществляются различные улучшения. Кроме того, вероятным является и изменение его (предмета сделки) рыночной стоимости. Поэтому полностью нивелировать последствия заключения сделки, как правило, не представляется возможным.

Однако до настоящего момента ни законодателем, ни судебной практикой не выработано четко выраженной позиции относительно того, какие последствия недействительной сделки можно применять, а какие нет; какие действия являются последствиями недействительности сделки, а какие квалифицируются как нормальный результат течения времени и нахождения вещи во владении у того или иного лица, а также можно ли требовать признания недействительными каких-либо сделок (решений, действий), связанных с недействительной сделкой и вытекающих из нее.

Например, на наш взгляд, нельзя рассматривать в качестве обозначенных последствий решения акционерного общества, принятые на основании ничтожной сделки, признанной недействительной. Между тем вопрос о возможности принятия такого решения остается открытым, а его разрешение зависит от ответа на другой вопрос: недействительность сделки является абсолютной (могут быть оспорены любые действия, связанные с предметом такой сделки) или она (недействительность) ограничена применением соответствующих последствий, после чего никаких иных исков подавать уже нельзя?

Принцип, изложенный в п. 1 ст. 167 ГК РФ, является руководящим не только при рассмотрении судебных дел, но и по отношению к деятельности различных государственных органов и коммерческих организаций. Причем зачастую указанные субъекты предлагают свою собственную произвольную трактовку недействительности сделки и последствий ее недействительности.

Так, регистратор акционерного общества осуществил списание ценных бумаг со счета номинального держателя, клиент которого являлся последующим приобретателем спорных акций, руководствуясь при этом принципом п. 1 ст. 167 ГК РФ, в соответствии с которым недействительная сделка не влечет юридических последствий. По мнению регистратора, в описываемом случае продажа ценных бумаг и передача их в номинальное держание автоматически становились недействительными. Указанное действие регистратора повлекло многочисленные судебные споры, в которых рассматривался вопрос о том, какие последствия недействительности ничтожной сделки могут быть применены и кем.

Более подробно хотелось бы остановиться на уже сложившейся практике Федеральной регистрационной службы (далее - ФРС) по внесению записи в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП) на основании судебного решения.

Как уже отмечалось, рассматривая дело о признании недействительным договора, связанного с отчуждением недвижимого имущества, суды зачастую по тем или иным основаниям не могут применить последствия недействительности ничтожной сделки. В качестве примеров можно привести следующие наиболее характерные мотивировки:

имущество претерпело какие-либо существенные изменения;

о недействительности сделки заявляет не сторона по сделке;

у имущества имеются добросовестные приобретатели.

Определение ничтожности сделки - анализ на соответствие законодательству - значительно менее трудоемкий процесс, нежели исследование всех фактических обстоятельств, связанных с ее предметом, поэтому суд даже в элементарных делах может признать сделку недействительной и отказать в применении последствий ее недействительности.

Естественно, наиболее разумным и правильным представляется путь, при котором в самостоятельном судебном процессе рассматриваются все вопросы, связанные с применением последствий недействительности ничтожной сделки. Если с удовлетворением соответствующего иска обозначенные нормы начинают "работать" в полном объеме - сделка недействительна и последствия применены, то при противоположном решении суда недействительная сделка, по которой не применены последствия, "повисает в воздухе". В таком случае складывается неопределенная ситуация вокруг предмета сделки и действий, совершенных лицами в отношении этого предмета после ее заключения.

Рассмотрим конкретный пример. ФРС после признания недействительной сделки по внесению недвижимого имущества в качестве вклада в уставный капитал юридического лица (заключенной в 1998 г.) отказала в применении последствий недействительности ничтожной сделки и самостоятельно в 2004 г. осуществила перевод прав в отношении недвижимого имущества с покупателя на продавца. Свидетельство о праве собственности покупателя на объект недвижимости было аннулировано, а свидетельство о праве собственности продавца восстановлено.

При этом свои действия ФРС также обосновывала ссылками на п. 1 ст. 167 ГК РФ. Необходимо отметить, что, с точки зрения ФРС, право собственности никогда не возникало у покупателя, поэтому никакого лишения данного права со стороны ФРС не было. Она лишь совершила два регистрационных действия: прекратила необоснованно возникшее право собственности покупателя и восстановила право собственности продавца недвижимого имущества, о чем в ЕГРП были внесены соответствующие записи.

Указанные действия ФРС совершила при наличии запретов Арбитражного суда г. Москвы на регистрацию перехода права собственности. Запреты не исполнялись также со ссылкой на п. 1 ст. 167 ГК РФ: право собственности у покупателя никогда не возникало, соответственно, оно не могло и переходить к другому лицу. Несмотря на то что подобный подход является спорным, судебная практика фактически подтвердила доводы регистрационной службы*(1). Защитить сторону по сделке, признанной недействительной, от внезапного (внесудебного) перевода права собственности может только удовлетворенное судом ходатайство о запрете для ФРС совершать любые регистрационные действия.

Применение п. 1 ст. 167 ГК РФ (право собственности никогда не возникало) позволяет государственному органу жестко отстаивать свою позицию и оставлять без внимания положения ст. 218 ГК РФ (основания приобретения права собственности) и иные нормы, связанные с прекращением/возникновением права собственности.

К сожалению, нормы Федерального закона РФ от 21 июля 1997 г. "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (далее - Закон), касающиеся регламентации деятельности государственного регистрационного органа, не всегда применимы в условиях признания сделки недействительной.

Закон (ст. 17, 18, 28) предусматривает судебный акт в качестве основания для совершения регистрационных действий. Пунктом 1 ст. 28 Закона предусмотрено, что права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат регистрации на общих основаниях. Момент возникновения таких прав определяется решением суда. Если оно не содержит сведений, обязательных для внесения в ЕГРП, регистратор вправе направить в суд запрос о порядке исполнения данного решения.

В рассматриваемом случае судебный акт не содержал подобных сведений, а государственный регистрационный орган руководствовался исключительно п. 1 ст. 167 ГК РФ. Учитывая, что суды, рассматривающие дело об обжаловании действий ФРС, заняли сторону государственной службы, можно сделать вывод, что применение п. 1 ст. 167 ГК РФ является приоритетным по отношению к любым иным нормам права.

Первопричиной этого, на наш взгляд, неправильного подхода является расширенное толкование судебной практикой ст. 12 ГК РФ, которая предусматривает в качестве способа защиты права применение последствий недействительности ничтожной сделки. Если задействовать подобный механизм не представляется возможным, суды не должны признавать ничтожную сделку недействительной, поскольку именно применение последствий обосновывает заинтересованность лица, обратившегося в суд с иском о признании сделки недействительной, а не абстрактная констатация судом указанного факта.

В настоящее время, когда одной из основных задач права становится обеспечение стабильности гражданского оборота (этим, в частности, объясняются последние изменения в ст. 181 ГК РФ, касающиеся сроков исковой давности), полагаем, что положение, предусмотренное в п. 32 Постановления пленумов ВС РФ и ВАС РФ (о возможности признания недействительной ничтожной сделки), которым продолжают руководствоваться суды по всей стране, морально устарело и должно быть изменено. Необходимо четко понимать, что недействительность сделки влечет только применение последствий недействительности ничтожной сделки и только судом. Рассмотрение иных требований не должно иметь места. Никакие государственные органы либо юридические лица не вправе произвольно совершать действия, направленные на самостоятельное применение последствий недействительности ничтожной сделки.

В. Еременко,

адвокат Адвокатской консультации N 172

Межреспубликанской коллегии адвокатов

"Корпоративный юрист", N 3, март 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например: постановления ФАС Московского округа от 11.11.2004 г. по делу N КГ-А40/10421-04; от 16.11.2005 г. по делу N КГ-А40/11018-05.