К вопросу о конституционно-правовом положении юридических лиц (А.Г. Кузьмин, "Российская юстиция", N 6, июнь 2007 г.)

К вопросу о конституционно-правовом положении юридических лиц

На современном этапе общественного развития одной из основных правовых форм коллективного участия граждан в тех или иных общественных отношениях является конструкция юридического лица.

Вопрос о природе юридических лиц относится к числу "вечных проблем", важных не столько своим решением, сколько вкладом, который вносят в науку попытки их решить. Дискуссия началась во времена папы Иннокентия IV (1243-1254) и канонистов*(1), которые размышляли о сущности корпораций, получила новый толчок в работах фон Савиньи*(2) (1840 г.) и интенсивно велась в России в конце XIX - начале XX века. Так в начале XX века Н.М. Коркунов писал: "Только люди могут быть субъектами юридических отношений"*(3). Вместе с тем он допускал участие в них, наряду с индивидуальными, и "коллективных личностей", объединенных общими однородными интересами, но ограничивая круг последних юридическими лицами. "Понятие юридического лица, - подчеркивал Н.М. Коркунов, - играет как бы роль скобок; как в алгебре, мы, не совершая самих действий, заключаем выражения... в скобки для упрощения дальнейших вычислений, так и однородные интересы известной группы лиц мы заключаем в понятие юридического лица, а затем оцениваем отношение этой коллективной личности к другим"*(4).

Впоследствии в отечественной теоретико-правовой науке утвердилось суждение о том, что субъектами правоотношений могут выступать лишь люди (физические лица) и коллективные субъекты, как организации людей*(5). К первой группе единодушно относят граждан, иностранцев, лиц без гражданства. Применительно ко второй группе одни авторы подчеркивают лишь организацию единства коллективных субъектов, выделяя "организации людей" или "организационно оформленные коллективные образования"*(6), упоминая в их кругу юридические лица, государство и государственные органы. Другие исследователи более подробно раскрывают содержание коллективного субъекта, например А.В. Малько в это понятие включает не только государство, но и негосударственные организации*(7). С.С. Алексеев к разряду организаций относит различные некоммерческие и коммерческие организации, "государственные организации" (государственные органы, государственные предприятия), частные фирмы и общественные объединения*(8).

Следует отметить, что возникший в последнее время научный и практический интерес к проблемам конституционно-правового положения юридических лиц обусловлен рядом причин как правового, так и политико-экономического характера.

В. Кузнецов, анализируя такого рода причины, пишет: "Причины правового характера, вызвавшие повышение интереса к проблемам конституционных прав юридических лиц, обусловлены сложившейся в настоящее время неопределенностью в вопросе о том, распространяются ли конституционные положения о правах и свободах человека и гражданина (а также иные конституционные положения) на юридических лиц, и если распространяются, то в какой степени. Причины экономико-политического свойства состоят в переходе государства от политики "экономического романтизма", всеобщей свободы, граничащей с безнаказанностью, к фискальному курсу, имеющему своей целью установление жесткого контроля за участниками экономической деятельности и повышение собираемости налогов"*(9).

В.Е. Чиркин справедливо отмечает, что юридическое лицо все больше получает публично-правовое регулирование, в том числе на конституционном уровне, и более того, этот термин все чаще включается в конституции. Так о юридическом лице говорится в ст. 72 поправок к Конституции Исландии 1995 г., в ст. 26 Конституции Португалии 1976 г., в ст. 29 Конституции Италии 1947 г., Конституциях Литвы, Словакии 1992 г., Чехии 1992 г.*(10). Словосочетание "юридическое лицо" используется в Конституции европейского Союза 2004 г., пока не вступившей в силу*(11), а в ст. 9 Конституции Эстонии даже допускается распространение прав человека и гражданина на юридические лица постольку, поскольку это согласуется с общими задачами юридических лиц и с сущностью прав и свобод, устанавливаемых Конституцией.

Что касается российских конституций, то Конституция Российской Федерации 1993 года*(12), в отличие от своей предшественницы, ни в одной из статей не упоминает о юридических лицах. Конституция же РСФСР 1978 года после внесения в 1992 году изменений в главу вторую "Экономическая система" предусмотрела в качестве одной из форм собственности частную собственность юридических лиц. Признав данный вид права собственности на конституционном уровне, государство гарантировало создание условий для его развития и равной, наряду с другими формами, защиты.

Указанные конституционные положения имели свое развитие и в текущем законодательстве. Так, согласно ч. 1 ст. 2 Закона РСФСР от 12 июля 1991 г. "О Конституционном Суде РСФСР"*(13) защита признанных Конституцией прав и законных интересов юридических лиц предусматривалась в качестве одной из целей деятельности Конституционного Суда. Условия для реализации данной цели были созданы статьей 66 того же Закона, согласно которой Конституционный Суд РСФСР должен был рассматривать дела по индивидуальным жалобам юридических лиц, утверждающих, что их основные права и законные интересы нарушены или не защищены вступившим в законную силу окончательным решением суда или иного государственного органа.

Таким образом, действовавшее до вступления в силу новой Конституции законодательство прямо предусматривало право юридического лица обратиться с индивидуальной жалобой в Конституционный Суд, а Конституционный Суд должен был обеспечить защиту основных прав и законных интересов юридических лиц. Однако объем таких прав не был определен ни в Конституции, ни в текущем законодательстве, что, надо полагать, вызывало затруднения в применении указанных выше норм, о чем свидетельствует целый ряд примеров.

В частности, в п. 1 ст. 13 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации"*(14) (в редакции закона от 22.12.1992 N 4178-1)*(15) было указано: "Взыскание недоимки по налогам и другим обязательным платежам... производится с юридических лиц в бесспорном порядке, а с физических лиц - в судебном", что свидетельствует о неравных правах физических и юридических лиц, в данном случае, на судебную защиту.

Определенные коллизии имели место и в судебной практике. Так арбитражный суд первой инстанции применил к юридическому лицу санкцию за совершение административного правонарушения, действовавшую в момент совершения правонарушения, хотя к моменту рассмотрения дела ответственность за это правонарушение была уменьшена. В жалобе, поданной в надзорную коллегию Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, ответчик ссылался на необходимость применения в данном случае части второй ст. 54 Конституции Российской Федерации, согласно которой если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон. В судебном акте от 5 января 1995 г. по делу N К4-Н-7/2648 ВАС РФ указал, что "ссылка ответчика на ст. 54 Конституции РФ, согласно которой применяется новый закон, если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, неосновательна, т.к. данная статья находится в главе 2, касающейся прав и свобод человека и гражданина, а не юридических лиц"*(16).

Следует отметить, что и в современной конституционно-правовой доктрине можно встретить мнение о том, что используемое в ч. 2 ст. 35 Конституции слово "каждый" подразумевает гражданина Российской Федерации, иностранного гражданина или лицо без гражданства, и не распространяется на юридических лиц*(17).

Подобный подход к определению конституционно-правового положения юридических лиц может иметь далеко идущие и совершенно очевидно отрицательные последствия. Суть таких последствий сводилась бы к тому, что целая группа субъектов права (юридические лица) выводилась бы из-под действия конституционных норм, что лишало бы юридические лица не только защиты со стороны указанных норм, но и освобождало бы их от ряда обязанностей, содержащихся в гл. 2 Конституции. В частности, при таком подходе на юридических лиц не могли бы распространяться предусмотренные ст.ст. 57 и 58 Конституции обязанности платить налоги и сборы, сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам, что, несомненно, снижало бы уровень правовой охраны ряда полезных и необходимых для нормального существования общества объектов (окружающей среды, природы, государственной казны)*(18).

Изложенное выше позволяет сделать вывод, во-первых, о недопустимости сугубо формального, основанного только на использовании названия соответствующей главы Конституции Российской Федерации подхода к определению содержания и области применения конституционных норм, в частности норм главы о правах и свободах человека и гражданина, во-вторых, еще раз указывает на необходимость детального рассмотрения правового положения юридических лиц, как субъектов конституционных отношений.

Определяя положение юридического лица как субъекта конституционного права и конституционно-правовых отношений, мы исходим из того, что в современной научной юридической литературе понятия "субъект права" и "участник (субъект) правоотношений" чаще всего используются как синонимы*(19). В частности, по мнению P.O. Халфиной, понятие участника правоотношения - более узкое и конкретное, чем понятие субъекта права: в понятии субъекта права, в его традиционном понимании сливаются две основные характеристики - возможность участвовать в различных правоотношениях и реальное участие в них (т.е. это понятие охватывает как потенциальные возможности, так и их реализацию)*(20).

В соответствии с другой точкой зрения понятие "субъект права" значительно уже: оно призвано отразить лишь абстрактные возможности реализации прав и обязанностей, никак не затрагивая процесс их реализации. Так, B.C. Нерсесянц подчеркивал, что не следует смешивать абстрактный субъект объективного права (абстрактного участника абстрактного правоотношения) и конкретный, индивидуально определенный субъект права (участник конкретных правоотношений)*(21). В этой связи А.Я. Якимовым под "субъектом права" предложено понимать "абстрактное лицо (физическое или юридическое), предусмотренное правовыми нормами, которое наделено определенным объемом абстрактных юридических прав и обязанностей"*(22).

В теории права проводились различия между субъектом права и субъектом правоотношений, а также обосновывался механизм "перевода" или преобразования "абстрактного лица" - субъекта права в субъект правоотношений, в которых реализуется его юридические права и обязанности*(23). Недостатками данной теории, а точнее невозможность ее применения к исследованию юридического лица, как субъекта конституционного права и конституционно-правовых отношений является следующее: во-первых, рассмотрение проблемы на примере личности, хотя порой авторы и делают оговорки относительно того, что все сказанное распространяется и на других субъектов; во-вторых, все упомянутые авторы придерживаются узкого отраслевого понимания правоотношений как конкретных правовых связей между конкретными участниками по типу "должник-кредитор", "истец-ответчик", хотя некоторые из них, например P.O. Халфина, признают, что "создание теории правоотношений требует глубокого изучения этого сложного явления с более широких позиций, чем те, которые традиционно приняты в правовой науке"*(24).

Но, так или иначе, для участия в правоотношениях те или иные субъекты должны обладать определенными качествами, признаваемыми или установленными законом для всех и каждого из будущих участников правоотношения. По мнению М.Н. Марченко совокупность этих качеств и образует понятия субъекта права и правосубъектности лица либо организации. При этом качества субъекта права (правоспособности), по его мнению, различаются для разных групп отраслей права как по условиям их возникновения, так и по своему содержанию

- возможностям правообладания, например, правами имущественными, личными или властными правами руководства*(25).

Каковы же основные подходы к определению положения юридических лиц в конституционно-правовых отношениях?

Прежде всего, следует отметить, что термин "юридическое лицо" ученые-конституционалисты практически не используют, заменяя его понятиями "коллективные субъекты" или "объединения граждан". Причем в число "коллективных субъектов" включают: само государство, государственные органы и учреждения, общественные объединения, административно-территориальные единицы, субъекты Российской Федерации, избирательные округа, религиозные организации, промышленные предприятия, иностранные фирмы и специальных субъектов (юридических лиц)*(26).

Так Е.И. Козлова и О.Е. Кутафин, обозначая круг субъектов конституционно-правовых отношений, упоминают лишь об общественных объединениях граждан, но признают за коллективными субъектами обладание деликтоспособностью. По их мнению, деликтоспособность коллективных субъектов конституционного права в общей форме закреплена в ч. 2 ст. 15 Конституции Российской Федерации, согласно которой, в том числе и объединения граждан, обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы*(27).

Более "прогрессивными" в этом плане являются взгляды авторов учебника "Конституционное право России"*(28)

- А.Н. Кокотова и М.И. Кукушкина, которые достаточно внимания уделили конституционному положению объединений индивидов. Рассматривая данный вопрос через призму права на объединение (ст. 30 Конституции Российской Федерации), уважаемые ученые предлагают под этим правом понимать возможность граждан самостоятельно выбирать любые формы негосударственной сов местной деятельности, не противоречащие Конституции, и предлагают следующую классификацию объединений индивидов:

1. Негосударственные организации - самостоятельные, самоуправляемые, формальные сообщества людей, добровольно объединившихся на равных для постоянного (регулярного) достижения общих целей, проведения совместной работы, направленной на реализацию социально полезных (законных) интересов. В зависимости от осуществляемых с их помощью прав граждан негосударственные организации можно разделить на: а) политические (публичные); б) экономические; в) профессиональные и социальные; г) духовно-культурные; д) научные и образовательные; е) правообеспечительные.

2. Коммерческие, имеющие основной целью извлечение прибыли, и некоммерческие организации, которые такой цели не предусматривают, но вправе заниматься предпринимательской деятельностью не распределяя полученную прибыль между участниками.

3. Общественные объединения как часть некоммерческих организаций, которые в свою очередь делятся на шесть организационно-правовых форм: организации, движения, фонды, учреждения, органы самодеятельности, политические партии*(29).

Иной подход к пониманию юридического лица в конституционно-правовых отношениях предлагает В.Е. Чиркин. Этот ученый-государствовед отмечает, что применение термина "юридическое лицо" не только к хозяйствующим субъектам, но и ко многим общественным организациям прочно утвердилось в российском праве, причем без каких-либо уточнений или оговорок это распространение произошло на органы государства, государственной власти, органы местного самоуправления, что породило весьма серьезную проблему*(30).

Следует отметить, что постановка проблемы юридического лица публичного права не нова. Еще в 50-е годы прошлого столетия С.Н. Братусь считал, что для большинства отечественных ученых традиционное деление юридических лиц на публичные и частные не имеет большого значения. В случаях, когда государство и публичные образования выступают в качестве субъектов имущественных прав и обязанностей, они действуют как юридические лица гражданского права, кроме того, нет точных критериев разграничения публичных и частных юридических лиц, а между ними существует множество промежуточных образований*(31).

Напротив, одной из тенденций современного российского права, полагает Н.В. Козлова, является попытка установления особого статуса для целого ряда публичных и квазипубличных юридических лиц*(32). В свою очередь Е.А. Суханов, отрицая возможность существования такого рода юридических лиц, пишет: "...у нас никто не знает, что такое юридические лица публичного права, на каких началах они могут и должны участвовать в обороте, какое у них право на имущество? Предложения государствоведов о введении категории юридического лица публичного права носят общий, постановочный характер. В них нельзя найти ясный, определенный ответ именно на вопросы, стоящие за пределами озабоченности цивилистов"*(33).

Е.И. Колюшин предлагает распространить по опыту, например, ФРГ действия основных прав и свобод граждан на юридических лиц, а также ввести в российское право фигуру корпорации (учреждения, организации публичного права), что позволит ввести адекватное фактическому статусу правовое регулирование правового положения, например, университетов, академий наук, религиозных организаций, муниципалитетов и других социально ориентированных субъектов права, имеющих ныне статус обычных юридических лиц"*(34).

Изложенное в рамках настоящей статьи позволяет говорить о существовании, по меньшей мере, двух проблем, требующих серьезного научного исследования. Во-первых, это конституционно-правовое положение юридических лиц, как объединений индивидов, во-вторых - это постановка вопроса о создании категории юридического лица публичного права, которая требует объединения публичного права крайне сложна, но она назрела и даже усилий и цивилистов, и государствоведов. Позиция перезрела и давно нуждается в основательном обсуждении В.Е. Чиркина о том, что "проблема юридического лица"*(35) свидетельствует именно об этом.

А.Г. Кузьмин,

судья Арбитражного суда Челябинской области

"Российская юстиция", N 6, июнь 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 675.

*(2) Savigny von F. - K. System des heutigen romischen Rechts. Bd. II. Berlin, 1840; Windsheid B. Lehrbuch des Pandektenrechts. Bd. I. 9 Aufl. Berlin, 1907.

*(3) Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1909. С. 145-146.

*(4) Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1909. С. 146.

*(5) Лесной В.М. Социалистические правовые отношения // Теория государства и права. М., 1972. С. 458-464.

*(6) Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 1999. С. 394-397; Хропанюк В.Н. Теория государства и права. М., 1999. С. 309.

*(7) Малько А.В. Теория государства и права в вопросах и ответах. М., 1999. С.166.

*(8) Алексеев С.С. Право: азбука, теория, философия: Опыт комплексного исследования

*(9) Кузнецов В. Конституция и права юридических лиц // Российская юстиция. 1997. N 4. С. 32.

*(10) Тексты конституций // Конституции государств Европы. Т. 1-3. М., 2001.

*(11) Treaty Establishing a Constitution for Europe. Brussels, 2004.

*(12) Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Российская газета от 25 декабря 1993 г. N 237.

*(13) Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. 1991. N 19. Ст. 621; 1991. N 30. Ст. 1017.

*(14) Утратил силу с 1 января 2005 г. в связи с принятием Федерального закона от 29.07.2004 N 95-ФЗ // СЗ РФ от 02.08.2004. N 31. Ст. 3231.

*(15) Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 11. Ст. 527; N 34. Ст. 1976; 1993. N 14. Ст. 118.

*(16) Фогельсон Ю.Б. О конституционной защите прав юридических лиц // Государство и право. 1996. N 4. С. 37.

*(17) Конституция Российской Федерации. Комментарий / Под общей редакций Б.Н. Топорнина и др. М., 1994. С. 202-203.

*(18) Кузнецов В. Конституция и права юридических лиц // Российская юстиция. 1997. N 4.

*(19) Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 116; Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. С. 645; Российская юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 2796.

*(20) Халфина P.O. Общее учение о правоотношении. С. 114-115.

*(21) Нерсесянц B.С. Общая теория права и государства. Учебник. М.. 1999. С. 76.

*(22) Якимов А.Ю. Статус субъекта права (теоретические вопросы) // Государство и право 2003. N 4. С. 6.

*(23) Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 186-187, 190-191; Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С. 198-199; Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980. С. 96-97;

*(24) Общее учение о правоотношении. М., 1974. С.8.

*(25) Теория государства и права // Под ред. М.Н. Марченко. М., 2004. С. 89.

*(26) Матузов Н.И., Малько А.В. "Теория государства и права: Учебник". М., Юрист, 2004.

*(27) Е.И. Козлова, О.Е. Кутафин "Конституционное право России: Учебник". 3-е изд., М., Юрист, 2004. С. 23, 67.

*(28) Конституционное право России // Под ред. Кокотова А.Н, Кукушкина М.И.. М., 2006. С.202.

*(29) Конституционное право России // Под ред. Кокотова А.Н, Кукушкина М.И.. М., 2006. С.203-207.

*(30) Чиркин В.Е. Юридическое лицо в частном и публичном праве // Законодательство и экономика, 2006. N 5. С. 45.

*(31) Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 63.

*(32) Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. М., 2003. С. 233-289.

*(33) Суханов Е.А. Участие государства в гражданско-правовых отношениях // Пути к новому праву: Материалы международной конференции в Санкт-Петербурге и Бремене / Под общ. ред. М.М. Богуславского и Р. Книппера. Берлин, 1998. С. 197.

*(34) Колюшин Е.И. Проблемы правового регулирования гражданского общества // Гражданское общество в России: возможность самоорганизации и механизмы правового регулирования. М., 2005. С. 46-47.

*(35) Чиркин В.Е. Юридическое лицо публичного права // Журнал российского права. 2005. N 5.