ЕС: адвокат против клиента - противодействие легализации преступных доходов (А.С. Захаров, "Закон", N 7, июль 2007 г.)

ЕС: адвокат против клиента -
противодействие легализации преступных доходов

Обязанность адвокатов ЕС сотрудничать с органами по борьбе с отмыванием денежных средств не нарушает положения ст. 6 "Право на справедливое судебное разбирательство" Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод

26 июня 2007 г. Суд ЕС в преюдициальном порядке вынес решение по делу С-305/05, согласно которому "обязанность по предоставлению информации и сотрудничеству с органами, отвечающими за борьбу с отмыванием денежных средств, установленная в статье 6(1) Директивы Совета 91/308/EEC от 10 июня 1991 года "О противодействии использованию финансовых систем в целях отмывания денежных средств", с изменениями, внесенными Директивой 2001/97/EC Европейского парламента и Совета от 4 декабря 2001 года, налагаемая на адвокатов статьей 2а(5) Директивы 91/308, также принимая во внимание второй подпараграф ее статьи 6(3), не нарушает право на справедливое судебное разбирательство, гарантируемое статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и статьей 6(2) Договора о Европейском Союзе".

Фактические обстоятельства дела

22 июля 2004 г. несколько адвокатских объединений Бельгии обратились в компетентный арбитражный суд (Cour d'arbitrage) Бельгии за отменой ст. 4, 5, 7, 25, 27, 30 и 31 Закона от 12.01.2004,*(1) вносящего изменения в Закон от 11.01.1993 в отношении противодействия использованию финансовых систем в целях отмывания денежных средств, Закон от 22.03.1993 в отношении статуса и контроля за кредитными институтами и Закон от 06.04.1995 в отношении статуса и контроля за инвестиционными фирмами, финансовыми посредниками и инвестиционными советниками, посредством которого положения Директивы 2001/97/EC были транспонированы в национальную правовую систему Бельгии. В процессе рассмотрения в качестве третьего лица выступил также Совет объединений адвокатов и правовых обществ Европейского Союза.*(2)

Согласно позиции заявителей ст. 4, 25 и 27 Закона от 12.01.2004 в той степени, в которой они распространяются на адвокатов, касательно как обязанности проинформировать компетентные органы в случае, если первым станут известны факты или у них возникнут подозрения, связанные с отмыванием денежных средств, так и обязанности предоставления таким органам дополнительной информации, которую те могут найти полезной, - неоправданно посягают на профессиональную тайну и независимость адвокатов. Иными словами, на принципы, представляющие собой неотъемлемую часть фундаментального права каждого физического лица на справедливое судебное разбирательство и уважение его прав на защиту. Таким образом, по мнению заявителей, перечисленные статьи Закона нарушают положения ст. 10 и 11 Конституции Бельгии в их взаимосвязи с положениями ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, общие принципы права в отношении прав на защиту, ст. 6(2) Договора о Европейском Союзе, а также ст. 47 и 48 Хартии основных прав Европейского Союза,*(3) провозглашенной 7 декабря 2000 г. в Ницце.

Заявителями было также отмечено, что положения Директивы 91/308, ограничивающие обязанность по информированию и сотрудничеству в отношении адвокатов, транспонированные в национальное законодательство бельгийским законодателем, не являются основанием для отклонения заявленных требований, поскольку различие, установленное этими положениями, между видами деятельности, присущими работе адвоката, и сопутствующими видами деятельности, является в правовом смысле несостоятельным и порождает серьезную правовую неопределенность. Также было заявлено, что обязательство по сообщению информации и вменению в вину (инкриминированию) клиентов (причастность) превосходит простое нарушение профессиональной тайны в той степени, в которой оно полностью разрушает доверительное отношение между адвокатом и клиентом.

Совет объединений адвокатов и правовых обществ Европейского Союза поддержал заявителей и сообщил, что оспариваемый Закон Бельгии "делает невозможным сохранение работоспособности традиционной роли адвоката". Им также было отмечено в этой связи, что "определенные черты юридической профессии, а именно независимость и профессиональная тайна, обеспечивают доверие, которое общество имеет к этой профессии, и такое доверие применимо в общем к адвокату, а не только к определенным действиям, осуществляемым таким адвокатом".

Арбитражный суд Бельгии, рассматривающий заявления об отмене положений Закона от 12.01.2004, принятие которого произошло в связи с транспонированием в национальное законодательство положений Директивы 2001/97, до вынесения собственного решения по вопросу соответствия Закона Конституции Бельгии и принимая во внимание, что как законодатель Сообщества, так и бельгийский законодатель обязаны уважать право на защиту и право на справедливое судебное разбирательство, приостановил судопроизводство и обратился в преюдициальном порядке в Суд ЕС со следующим запросом:

"Нарушает ли статья 1(2) Директивы 2001/97 право на справедливое судебное разбирательство, которое гарантировано статьей 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и, как следствие, статью 6(2) Договора о Европейском Союзе, так же, как и новую статью 2а(5), которая внесена в Директиву 91/308/ЕЕС и требует включения членов независимых юридических профессий, не исключая профессию адвоката, в предмет этой директивы, что, по сути, имеет целью наложение на лиц и институты, обозначенные ею, обязательства по информированию органов, ответственных за борьбу с отмыванием денежных средств, о любом факте, который может являться свидетельством такого отмывания денежных средств (статья 6 Директивы 91/308/ЕЕС заменена статьей 1(5) Директивы 2001/97/ЕС)?"

Вопросы, рассмотренные Судом ЕС

1. Первым вопросом, который рассмотрел Суд ЕС, являлся вопрос о соответствии положений национального законодательства государства-члена положениям вторичного законодательства ЕС (Директивы).

Статья 6(1) Директивы 91/308 предусматривает, что лица, подпадающие под ее действие, должны в полном объеме сотрудничать с органами, отвечающими за борьбу с отмыванием денежных средств, посредством информирования таких органов по своей собственной инициативе о любых фактах, которые могут свидетельствовать об отмывании денежных средств, а также посредством предоставления таким органам по запросу последних всей необходимой информации в соответствии с порядком, установленным применимым законодательством.

Что касается адвокатов, Директива 91/308 разграничивает применение требований об исполнении обязанностей по информированию и сотрудничеству по двум основаниям.

Во-первых, в соответствии со ст. 2а(5) Директивы 91/308 адвокаты являются субъектами обязательств, установленных ею, и, в частности, обязательств по информированию и сотрудничеству, предусмотренных ст. 6(1), только тогда, когда они выполняют определенные действия, предусмотренные ст. 2а(5), в отношении исчерпывающего перечня сделок, перечисленных в данной статье.

Во-вторых, из второго подпараграфа ст. 6(3) Директивы 91/308 прямо следует, что государства-члены не обязаны налагать обязательства по предоставлению информации и сотрудничеству на адвокатов в отношении информации, которая была получена ими от клиента или от одного из их клиентов в процессе подготовки правовой позиции клиента к суду или в ходе осуществления защиты или представления его интересов в судебном процессе, включая предоставление консультаций по вопросам инициирования или избежания такого судебного процесса, вне зависимости от того, когда такая информация была получена - до или после процесса.

Значимость данного исключения практически в том же виде подчеркнута и в п. 17 Директивы 2001/97. Также в ней указано, что такое исключение подразумевает защищенность правовых консультаций профессиональной тайной в случае, если адвокат лично не участвует в деятельности по отмыванию денежных средств, или не предоставляет консультации в целях отмывания денежных средств, или адвокату не известно о том, что его клиент желает получить консультацию для отмывания денежных средств.

Как установил Суд ЕС по данному делу, "очевидно из смысла статей 25 и 27 Закона от 12 января 2004 года, что бельгийский законодатель ввел в данный Закон исключения для адвокатов, применяемые в отношении информации, полученной при обстоятельствах, перечисленных во втором подпараграфе статьи 6(3) Директивы 91/308".

2. Вторым вопросом, рассмотренным Судом ЕС, собственно, и являлся вопрос о соответствии положений Директивы положениям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

При рассмотрении данного вопроса Суд ЕС учел, что положение второго подпараграфа ст. 6(3) Директивы 91/308 может само по себе повлечь возникновение нескольких толкований, и впоследствии конкретно определенный предел обязательств по информированию и сотрудничеству, налагаемых на адвокатов, не является "полностью недвусмысленным".

В этой связи Суд ЕС занял позицию, согласно которой, если формулировка вторичного законодательства Сообщества является открытой для более чем одного толкования, предпочтение должно быть отдано толкованию, которое приводит положение такого вторичного законодательства в соответствие с положениями Договора о Европейском сообществе, чем толкованию, которое будет противоречить ему.*(4)

Кроме того, государства-члены не должны просто толковать свое национальное законодательство способом, соответствующим праву Сообщества, а должны быть также уверены, что они не основываются на толковании формулировки вторичного законодательства, которое находится в противоречии с фундаментальными правами, защищаемыми правовым порядком Сообщества, или с иными общими принципами права Сообщества.*(5)

Далее было указано, что "фундаментальные права образуют неотъемлемую часть общих принципов права, чье соблюдение обеспечивается Судом ЕС". В этих целях Суд ЕС использует основы конституционных традиций, общих для государств - членов ЕС, и руководящие основы международно-правовых актов о защите прав человека, в отношении которых государства-члены являются участниками. Таким образом, "право на справедливое судебное разбирательство, которое inter alia основывается на статье 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, составляет фундаментальное право, которое Европейский Союз уважает как общий принцип в соответствии со статьей 6(2) Договора о Европейском Союзе".

Согласно позиции Суда ЕС ст. 6 Европейской конвенции предусматривает, что "каждый вправе на справедливое рассмотрение при определении его гражданских прав и обязанностей, или в ходе уголовного судопроизводства". В соответствии с практикой Европейского Суда по правам человека концепция "справедливого судебного разбирательства", установленная ст. 6 Европейской конвенции, состоит из различных элементов, которые включают inter alia право на защиту, принцип равноправия сторон, право на доступ в суд и право на адвоката, как в гражданском, так и в уголовном судопроизводстве.*(6)

Суд ЕС согласился с мнением заявителей о том, что "адвокаты не смогут удовлетворительно выполнять свои задачи по консультированию, защите или представлению интересов клиентов, которые могут впоследствии быть лишены прав, предоставленных им ст. 6 Европейской Конвенции, в случае если адвокаты были обязаны в ходе судопроизводства или подготовки к нему сотрудничать с органами посредством предоставления им информации, полученной в ходе проведения соответствующих юридических консультаций".

Положением ст. 2а(5) Директивы 91/308 прямо установлено, что обязательства по информированию и сотрудничеству применяются к адвокатам только в такой степени, в которой они консультируют своих клиентов при подготовке или заключении определенных сделок, особенно носящих финансовый характер, или в отношении недвижимого имущества, или когда они действуют от и в интересах своих клиентов в каких-либо финансовых сделках или сделках в отношении недвижимого имущества.

Учитывая это, Суд ЕС сделал вывод, что, как правило, природа данных видов деятельности такова, что не имеет связи с судебными разбирательствами, и, как следствие, такие виды деятельности адвокатов выпадают из сферы действия права на справедливое судебное разбирательство. Более того, в случае если адвокат, оказывающий консультации по сделкам, перечисленным в ст. 2а(5) Директивы 91/308, вызывается для осуществления защиты клиента или для представления его интересов в суде или привлекается для консультирования по вопросам возбуждения или избежания судопроизводства, такой адвокат освобождается в силу второго подпараграфа статьи 6(3) Директивы от исполнения обязанностей, установленных статьей 6(1), вне зависимости от того, когда была получена такая информация. Данное освобождение обеспечивает право клиента на справедливое судебное разбирательство.

Выводы Суда ЕС

Таким образом, в ходе рассмотрения данного дела Суд ЕС оправдал наличие обязательств у адвокатов ЕС по сотрудничеству с компетентными органами по борьбе с отмыванием денежных средств, полученных преступным путем, а с другой стороны, обосновал и подтвердил неприкосновенность профессиональной тайны адвокатов в отношении их деятельности, связанной с судебными разбирательствами их клиентов.

Комментарии

Несмотря на то что рассмотренный судебный акт вынесен не Европейским Судом по правам человека, выводы которого имеют принципиальное значение при оценке соответствия положений национального законодательства положениям Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод государствами - участниками Конвенции, а Судом ЕС, тем не менее он имеет существенное значение, поскольку Федеральным законом от 28.07.2004 N 88-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" на российских адвокатов также была наложена обязанность уведомления уполномоченного органа при наличии любых оснований полагать, что сделки или финансовые операции, указанные в п. 1 ст. 7.1, осуществляются или могут быть осуществлены в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма.

В этой связи представляется, что конструкция нормы ст. 7.1 Федерального закона от 07.08.2001 N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" в редакции, действующей в настоящее время (от 12.04.2007), является более уязвимой, чем соответствующие положения законодательства ЕС, на предмет соответствия ее положений положениям ст. 6 "Право на справедливое разбирательство" Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, несмотря на присутствие в ней п. 5, согласно которому обязанность уведомления адвокатом компетентного органа не относится к сведениям, на которые распространяются требования законодательства РФ о соблюдении адвокатской тайны.

Учитывая изложенное, в случае если Европейский суд по правам человека последует в своей практике выводам Суда ЕС, о чем можно предполагать с большой степенью уверенности, российскому законодателю необходимо также будет задуматься об ограничении обязанности адвоката по уведомлению компетентного органа РФ, осуществляющего противодействие легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, в связи с выполнением адвокатом своих функций для реализации его клиентом права на справедливое судебное разбирательство.

А.С. Захаров,

главный юрисконсульт ОАО "Телекомпания НТВ",

магистр международного и европейского права,

советник налоговой службы I ранга

"Закон", N 7, июль 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Moniteur beige. 2004. 23 Jan. P. 4352. (Официальное издание Бельгии.)

*(2) The Council of the Bars and Law Societies of the European Union.

*(3) Official Journal 2000 С 364. Р. 1. (Официальное издание ЕС.)

*(4) См.: дело 218/82 Комиссия против Совета [1983] ECR 4063, параграф 15 и дело С-135/93 Испания против Комиссии [1995] ECR 1-1651, параграф 37.

*(5) См.: дело С-101/01 Lindqvist [2003] ECR I-12971, параграф 87.

*(6) См.: Golder против Соединенного Королевства, решение от 21.02.1975, Серия А N 18, параграфы 26-40; Campbell и Fell против Соединенного Королевства, решение от 28.06.1984, Серия А N 80, параграфы 97-99, 105-107 и 111-113; Borgers против Бельгии, решение от 30.10.1991, Серия А N 214-В, параграф 24.