Проблемы законодательного регламентирования уголовного преследования по заявлению коммерческой или иной организации в УК и УПК РФ (Р.В. Мазюк, "Законодательство", N 11, ноябрь 2007 г.)

Проблемы законодательного регламентирования уголовного
преследования по заявлению коммерческой или иной
организации в УК и УПК РФ

Привлечение к уголовному преследованию согласно ст. 23 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ осуществляется исключительно по заявлению коммерческой или иной организации по преступлениям, предусмотренным главой 23 Уголовного кодекса (УК) РФ. Имеются с виду преступления, указанные в ст. 201 "Злоупотребление полномочиями", ст. 202 "Злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами", ст. 203 "Превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб" и ст. 204 "Коммерческий подкуп". Не останавливаясь на уголовно-правовой характеристике перечисленных составов преступлений, отметим, что в УК РФ закреплена норма, имеющая уголовно-процессуальное значение, но вступающая в противоречие с положениями УПК РФ. Речь идет о примечаниях 2 и 3 к ст. 201 УК РФ.

В соответствии с примечанием 2 к ст. 201 УК РФ в случае причинения вреда исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, "уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия". В примечании 3 к указанной статье устанавливается, что в случае причинения вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства "уголовное преследование осуществляется на общих основаниях".

Важно, что ст. 201 УК РФ содержит единственную норму уголовного закона, в которой законодателем использовано понятие "уголовное преследование". В связи со сказанным еще до принятия УПК РФ 2001 г., в котором данное понятие было нормативно определено (п. 55 ст. 5), В.П. Божьев справедливо отмечал, что "такой феномен, как "уголовное преследование", действующему УПК РСФСР неизвестен. По своему содержанию он (термин) носит уголовно-процессуальный характер, и до получения им "права гражданства" в уголовно-процессуальном законодательстве внедрять его в другие отрасли законодательства представляется преждевременным"*(1).

В настоящее время большинство авторов рассматривают примечания 2 и 3 к ст. 201 УК РФ как разновидность частно-публичного порядка уголовного преследования*(2). Так, А. Денис отмечает, что "нормы, установленные в примечаниях 2 и 3 к ст. 201 УК, по своей юридической природе являются одновременно уголовно-правовыми и уголовно-процессуальными"*(3). К.К. Панько, классифицируя примечания в уголовном законе, выделяет примечания-процедуры, к которым относит примечания 2 и З к ст. 201 УК РФ*(4).

Процессуальный характер примечаний 2 и 3 к ст. 201 УК РФ предопределил введение аналогичной нормы в действовавший в то время УПК РСФСР, который был дополнен в 1996 г. статьей 27.1 следующего содержания:

"Статья 27.1. Привлечение к уголовной ответственности по заявлению коммерческой или иной организации

Если деяние, предусмотренное главой 23 Уголовного кодекса Российской Федерации, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вред интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, привлечение к уголовной ответственности осуществляется по заявлению руководителя этой организации или с его согласия"*(5).

Нельзя не согласиться с мнением Л.В. Головко о том, что "ст. 27.1 УПК РСФСР не раскрывает, а скорее дублирует п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ, существенно не проясняя процессуальный порядок применения соответствующих предписаний уголовного закона"*(6). Более того, существенным отличием ст. 27.1 УПК РСФСР стало то, что в ее конструкции содержалось не понятие "уголовное преследование", а понятие "привлечение к уголовной ответственности". Возникла парадоксальная ситуация: для регулирования одного и того же правоотношения в материально-правовом законе использовалось уголовно-процессуальное понятие "уголовное преследование" (ст. 201 УК РФ), а в уголовно-процессуальном законе - материально-правовое понятие "привлечение к уголовной ответственности" (ст. 27.1 УПК РСФСР).

Несмотря на то что понятие "уголовное преследование" еще не имело нормативного определения, в научной литературе оно не отождествлялось с понятием "привлечение к уголовной ответственности". Например, Н. Егорова указывала: "Очевидно, нельзя признать равнозначными начало осуществления уголовного преследования (примечания 2 и 3 к ст. 201 УК) и привлечение к уголовной ответственности (ст. 27.1 УПК)"*(7). В связи с этим возникали практические вопросы, например, о том, требуется ли заявление либо согласие руководителя организации только для возбуждения уголовного дела или также на всех последующих этапах уголовного преследования (для привлечения лица в качестве обвиняемого, направления уголовного дела в суд).

Л.В. Головко справедливо полагает, что "если бы законодатель хотел связать указанные особенности с институтом привлечения в качестве обвиняемого, то он поместил бы соответствующую статью закона в гл. 11 УПК РСФСР "Предъявление обвинения и допрос обвиняемого". То обстоятельство, что эта статья была включена в Кодекс под номером 27.1 сразу вслед за статьей, посвященной "уголовным делам, возбуждаемым по жалобе потерпевшего" (ст. 27 УПК), демонстрирует совершенно иной смысл, придаваемый законодателем институту привлечения к уголовной ответственности по заявлению коммерческой организации. Не стоит доказывать, что любая правовая норма прежде всего должна толковаться исходя из вкладываемого в нее смысла"*(8).

Такой смысл, как представляется, связан только с порядком возбуждения уголовного дела. Точнее, с частным характером такого порядка, который по своей процессуальной форме совпадает с порядком возбуждения уголовного дела частного обвинения. Юридико-технической проблемой исследуемых норм уголовного и уголовно-процессуального законов явилось то, что ни в примечаниях 2 и 3 к ст. 201 УК РФ, ни в ст. 27.1 УПК РСФСР законодатель по неизвестным причинам не использовал понятие "возбуждение уголовного дела".

В связи с этим закономерным и логичным представляется предложение Р.Ф. Асанова, внесенное еще в 1999 г. - изложить примечание 2 к ст. 201 УК РФ в следующей редакции: "Если деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное дело возбуждается только по заявлению этой организации или с ее согласия"*(9). Необходимо отметить, что данный вариант в несколько измененной формулировке был закреплен законодателем в УПК РФ 2001 г. Статья 23 УПК РФ предусматривает: "Если деяние, предусмотренное главой 23 Уголовного кодекса Российской Федерации, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению руководителя данной организации или с его согласия".

Р.Ф. Асанов, кроме того, счел целесообразным внести аналогичные коррективы в примечание 2 к ст. 201 УК РФ, заменив слова "уголовное преследование осуществляется" словами "уголовное дело возбуждается"*(10). К сожалению, данное предложение так и не было учтено законодателем.

Дальнейшее развитие исследуемой проблемы связано с принятием 22 ноября 2001 г. УПК РФ, в котором не только активно использовалось понятие "уголовное преследование", но и содержалось его нормативное определение: "Уголовное преследование - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления" (п. 55 ст. 5 УПК РФ). Однако с принятием нового УПК РФ логика законодателя в рассматриваемом вопросе не получила качественного развития. Хотя законодатель и отказался от непроцессуальной категории "привлечение к уголовной ответственности" и абсолютно корректно сформулировал содержание ст. 23 УПК РФ, которая регулирует порядок принятия решения именно о возбуждении уголовного дела, а не уголовного преследования, он использовал понятие "уголовное преследование" в ее названии - "Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации".

Кроме того, содержание ст. 23 УПК РФ законодатель изложил также не в полном соответствии с содержанием примечаний 2 и 3 к ст. 201 УПК РФ. В частности, в ст. 23 УПК РФ речь идет о порядке возбуждения уголовного дела, а в примечаниях к ст. 201 УК РФ - об осуществлении уголовного преследования; в ст. 23 УПК РФ указывается на "вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, а в примечании 2 к ст. 201 УК РФ - на "вред интересам исключительно коммерческой организации"; в ст. 23 УПК РФ устанавливается, что "уголовное дело возбуждается по заявлению руководителя данной организации или с его согласия", а в примечании 2 к ст. 201 УК РФ - что "по заявлению этой организации или с ее согласия".

Не останавливаясь подробнее на последних двух противоречиях, которые уже были исследованы другими авторами*(11), отметим, что, несмотря на использование в содержании ст. 23 УПК РФ понятия "возбуждение уголовного дела", в названии данной статьи, а также в примечаниях 2 и 3 к ст. 201 УК РФ фигурирует понятие "уголовное преследование". Отмеченное противоречие имеет не только терминологическое, но и практическое значение, поскольку неясно: если под "уголовным преследованием" понимается процессуальная деятельность, направленная на изобличение подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, то заявление или согласие руководителя организации необходимо только для возбуждения уголовного дела (на что указывается в содержании ст. 23 УПК РФ) либо также для привлечения к уголовному преследованию и его осуществлению (этот вывод напрашивается исходя из названия ст. 23 УПК РФ, а также из содержания примечаний 2 и 3 к ст. 201 УК РФ)?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо вначале выяснить, с какого момента начинается уголовное преследование, в частности, включает ли оно в себя возбуждение уголовного дела. Автор статьи придерживается концепции узкого понимания уголовного преследования как процессуальной деятельности, осуществляемой в отношении лица, которое обладает процессуальным статусом подозреваемого, обвиняемого. Следует отметить, что возбуждение уголовных дел по преступлениям, предусмотренным главой 23 УК РФ, как правило, осуществляется в отношении конкретных лиц, что предопределено спецификой составов преступлений указанной главы. В свою очередь, возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица влечет возбуждение его уголовного преследования (наделение лица процессуальным статусом подозреваемого в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ). Вместе с тем нельзя исключать и такие следственные ситуации, при которых факт совершения преступления, предусмотренного главой 23 УК РФ, очевиден, а конкретное лицо, его совершившее, не установлено (например, ясно, что один из сотрудников крупной коммерческой организации использовал свои полномочия вопреки законным интересам этой организации, т.е. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 201 УК РФ, однако установить личность конкретного работника, совершившего данное преступление, во время служебной проверки не представилось возможным). В таком случае уголовное дело подлежит возбуждению "по факту", что означает невозможность начать осуществление уголовного преследования одновременно с возбуждением уголовного дела. Объяснить решение законодателя, принявшего название ст. 23 УПК РФ именно в такой формулировке, можно только тем, что данная статья находится в главе 3 УПК РФ, имеющей название "Уголовное преследование", и законодатель, думается, стремился включить понятие "уголовное преследование" в название всех статей данной главы.

На недостатки в названии ст. 23 УПК РФ обращалось внимание и в научной литературе. Так, Д.Д. Донской считает, что "представляется неблагозвучным с позиций филологии название статьи 23 УПК РФ: "Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации"*(12), так как в статье 23 УПК говорится об условиях возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица". А.А. Орлова также указывает на то, что "редакция названия правовой нормы (ст. 23 УПК РФ. - P.M.) вызывает возражения, так как не соответствует ее содержанию"*(13).

Таким образом, в целях унификации используемой терминологии в УПК РФ предлагаю название ст. 23 УПК РФ изложить в следующей редакции: "Статья 23. Возбуждение уголовного дела по заявлению коммерческой или иной организации".

В научной литературе также высказываются различные мнения о том, как следует совершенствовать нормативное регулирование порядка возбуждения уголовных дел по преступлениям, предусмотренным главой 23 УК РФ. Так, А.В. Шнитенков предлагает исключить из УК РФ примечания 2 и 3 к ст. 201, а из УПК РФ - ст. 23, отменив тем самым особенности в порядке возбуждения уголовных дел по рассматриваемой категории преступлений. По мнению этого автора, в результате совершения преступлений, предусмотренных главой 23 УК РФ, "вред, причиняемый интересам организации, одновременно является таковым и для интересов ее служащих, отделить его невозможно. Поэтому ситуации, при которой вред причинен исключительно коммерческой организации, в чистом виде не может быть"*(14). С.Д. Макаров считает, что исключить необходимо только материально-правовую норму, так как "определение порядка уголовного преследования не относится к задачам уголовного закона, как они определены ст. 2 УК"*(15). Такого же мнения придерживаются В.Е. Фоменко*(16) и Ю.В. Козубенко*(17).

Представляется, что хотя примечания 2 и 3 к ст. 201 УК РФ имеют уголовно-процессуальный характер и "не относятся к задачам уголовного закона", их исключение из уголовного закона нецелесообразно; их закрепление в уголовном законе можно рассматривать как традиционное и общепризнанное. Вместе с тем, если законодатель стремится к единообразию правовой терминологии, то такое единообразие должно соблюдаться в рамках как уголовно-процессуального, так и уголовного законов.

Исходя из сказанного, считаю необходимым изложить данные примечания в том виде, в каком их содержание отражено в ст. 23 УПК РФ, для чего внести два изменения в ст. 201 УК РФ:

во-первых, примечание 2 изложить в следующей редакции: "2. Если деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению руководителя данной организации или с его согласия";

во-вторых, примечание 3 исключить.

Р.В. Мазюк,

преподаватель кафедры уголовного процесса

и криминалистики Байкальского государственного

университета экономики и права (г. Иркутск)

"Законодательство", N 11, ноябрь 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР: Комментарий / Сост. В.П. Божьев, Н.Б. Буйнова / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2000. С. 75.

*(2) Кравец Ю. Ответственность за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях // Российская юстиция. 1997. N 7. С. 24; Головко Л.В. Уголовное преследование по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих организациях // Законодательство. 1999. N 4. С. 85; Скрябин Э.Н. Особенности уголовного преследования за преступления против интересов службы // Журнал российского права. 2002. N 12. С. 91.

*(3) Аснис А. Ответственность за преступления против интересов службы в коммерческих организациях // Законность. 2005. N 5. С. 12.

*(4) Панько К.К. Виды примечаний в уголовном праве и проблема их квалификации // Российский судья. 2006. N 2. С. 22.

*(5) "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 21.12.1996 N 160-ФЗ // СЗ РФ. - 1996. N 52. Ст. 5881.

*(6) Головко Л.В. Указ. соч. С. 78.

*(7) Егорова Н. Коллизия материальных и процессуальных норм в "служебных" преступлениях // Российская юстиция. 1999. N 10. С. 39.

*(8) Головко Л.В. Указ. соч. С. 80.

*(9) Асанов Р.Ф. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях: Квалификация и ответственность: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999. С. 7.

*(10) Там же. С. 7.

*(11) См.: Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 460; Орлова А.А. Уголовное преследование по заявлению коммерческой или иной организации // Российский следователь. 2003. N 10. С. 7-8; Скрябин Э.Н. Указ. соч. С. 89-99.

*(12) Донской Д.Д. Функция уголовного преследования на этапе досудебного производства: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2005. С. 84.

*(13) Орлова А.А. Указ. соч. С. 7.

*(14) Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов службы: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Омск, 2006. С. 28.

*(15) Макаров С.Д. Коммерческий подкуп (Уголовно-правовое исследование). Иркутск, 1999. С. 112.

*(16) Фоменко В.Е. О возбуждении уголовного дела по заявлению коммерческой организации и других вопросах, возникающих на этой стадии уголовного процесса // Уголовное судопроизводство. 2005. N 1. С. 25.

*(17) Козубенко Ю.В. Уголовное преследование: опыт комплексного исследования. СПб., 2006. С. 221.