Разрешение трудовых споров при сокращении штата. Судебная практика. Часть 1 (В. Архипов, "Кадровик. Трудовое право для кадровика", N 11, ноябрь 2007 г.)

Разрешение трудовых споров при сокращении штата.
Судебная практика. Часть 1

Часть первая ст. 179 ТК РФ относится к числу норм, регламентирующих порядок увольнения в связи с сокращением штата работников. Она определяет основанное на объективных критериях правило отбора работников для оставления на работе. Правильность применения работодателем указанных критериев при проведении мероприятий по сокращению численности или штата работников по заявлению работника может быть проверена в судебном порядке.

Анализ судебной практики за периоде 1995 г. по настоящее время свидетельствует о том, что работодатель допускает различные нарушения порядка увольнения работника при проведении сокращения штата или численности персонала*(1). Поэтому Верховный суд РФ неоднократно обращал внимание судов, прежде всего, на необходимость тщательной проверки того, происходит ли реальное сокращение штата или численности работников, в том числе, при реорганизации предприятий, учреждений, организаций (ныне ст. 75 ТК РФ) Если в суде не будет доказан факт реального сокращения рабочих мест, увольнение по данному основанию не может быть признано законным. Рассмотрим наиболее типичные примеры несоблюдения работодателем правил увольнения работников по основанию - сокращение штата или численности персонала.

1. Истец работал специалистом-медиком 1 категории оперативной группы Москвы, переименованной 5 февраля 1996 г. в аварийно-спасательную группу оперативного отдела штаба по делам ГО и ЧС г. Москвы. Распоряжением мэра Москвы от 26 апреля 1996 г. N 251-РМ создана Московская городская поисково-спасательная служба. В связи с этим в штатное расписание штаба по делам ГО и ЧС с 6 мая 1996 г. внесены изменения: из штатного расписания исключены должности сотрудников аварийно-спасательной группы оперативного отдела. Одинец приказом начальника штаба от 24 мая 1996 г. был уволен с работы в связи с сокращением штата по п. 1 ст. 33 КЗоТ РФ.

Считая увольнение незаконным, он обратился в суд с иском к штабу по делам ГО и ЧС и Московской городской поисково-спасательной службе о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и возмещении морального вреда. По мнению истца, его должность в составе аварийно-спасательного отряда Московской городской поисково-спасательной службы сохранилась.

Решением Тверского межмуниципального районного суда Центрального административного округа Москвы 19 ноября 1996 г. (оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда) в удовлетворении исковых требований истцу отказано по тем основаниям, что должности сотрудников аварийно-спасательной группы оперативного отдела, в том числе специалиста-медика, которую он занимал, исключены из штатного расписания штаба по делам ГО и ЧС Москвы. Вновь созданная Московская городская поисково-спасательная служба (МГПСС) не является правопреемником штаба по делам ГО и ЧС, зарегистрирована в качестве юридического лица и вправе по своему усмотрению производить прием на работу сотрудников.

Президиум Московского городского суда 2 апреля 1998 г. по протесту заместителя Председателя Верховного суда РФ судебные постановления отменил как вынесенные с нарушением норм материального права, указав следующее.

Как видно из материалов дела, Московская городская поисково-спасательная служба, созданная на основании распоряжения мэра Москвы от 26 апреля 1996 г., - структурное подразделение штаба по делам ГО и ЧС Москвы. В состав МГПСС входит аварийно-спасательный отряд, в числе которых пять спасателей (медиков).

Изменения в штатное расписание штаба по делам ГО и ЧС Москвы по исключению должностей сотрудников аварийно-спасательной группы были внесены на основании приказа начальника штаба от 5 мая 1996 г., в связи с созданием МГПСС. При этом сотрудники аварийно-спасательной службы штаба по делам ГО и ЧС приняты на работу в Московскую городскую поисково-спасательную службу в порядке перевода.

Эти обстоятельства свидетельствуют об изменении структуры штаба по делам ГО и ЧС, выразившемся в передаче аварийно-спасательной службы из подчинения штаба в подчинение созданного структурного подразделения штаба с сохранением всех пяти рабочих мест специалистов-медиков, в том числе и рабочего места истца.

Право работника на сохранение трудовых отношений при смене собственника предприятия, равно как и при его реорганизации (слиянии, присоединении, разделении, преобразовании), предусмотрено в ч. 2 ст. 29 КЗоТ РФ. Истец был согласен на продолжение трудовых отношений с МГПСС, однако, в отличие от четырех специалистов-медиков аварийно-спасательной группы штаба по делам ГО и ЧС, переведенных в поисково-спасательную службу спасателями (медиками), он с работы был уволен.

Ссылки суда на отсутствие правопреемства вновь созданной МГПСС после ликвидации оперативного отдела штаба по делам ГО и ЧС, в состав которого входила аварийно-спасательная группа, необоснованны. Как следует из материалов дела, оперативный отдел штаба по делам ГО и ЧС не ликвидирован. Фактически была произведена реорганизация структуры штаба по делам ГО и ЧС, в результате которой аварийно-спасательное формирование из непосредственной подчиненности штабу по делам ГО и ЧС передано в подчинение структурному подразделению штаба с сохранением при этом полной численности аварийно-спасательной службы.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 22 августа 1995 г. N 151-ФЗ "Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей" аварийно-спасательное формирование - самостоятельная или входящая в состав аварийно-спасательной службы структура, предназначенная для проведения аварийно-спасательных работ по спасению людей, материальных и культурных ценностей, защите природной среды в зоне чрезвычайных ситуаций.

Вывод же суда о различных трудовых обязанностях специалиста (медика) в составе аварийно-спасательной группы штаба по делам ГО и ЧС и спасателя (медика) аварийно-спасательного отряда поисково-спасательной службы сделан без учета положений этого Федерального закона о единстве целей аварийно-спасательных формирований, а также без исследования должностных обязанностей специалиста (медика) и спасателя (медика).

Необоснованными признаны ссылки суда первой инстанции и суда кассационной инстанции на неудовлетворительные результаты аттестации и возраст истца, поскольку указанные обстоятельства для решения вопроса о законности увольнения истца по п. 1 ст. 33 КЗоТ РФ не имели правового значения.

Как видно из изложенного выше дела ни работодатель, ни суд не остановили свое внимание на том факте, что при однородности сокращаемых должностей и функциональных обязанностей (все работники спасатели-медики) не было учтено и оценено условие о возможности сокращения работника только после выяснения его более низкой квалификации по отношению к другим не сокращенным работникам. Это нередко встречающееся нарушение права работника на свободу труда, которое гарантировано в ст. 37 Конституции РФ в таком изложении, что каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Конституционное право на труд может быть ограничено только федеральным законом и только в случаях, перечисленных в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. Увольнение работника по инициативе работодателя является ограничением его права на труд, в связи с чем оно может быть произведено только на основании и с соблюдением правил, определенных в законе.

2. Работодатель часто не принимает мер по переводу работников на вакантные рабочие места в связи с непредоставлением увольняемым сотрудникам информации об их наличии Так, М., работавшая в институте в должности техника 1-ой категории и уволенная по сокращению штата, в исковом заявлении указала, что работодатель, располагая вакантными должностями, не перевел ее на другую работу, хотя в случае неизбежного сокращения штата работник, подлежащий сокращению, должен быть переведен на другую работу, если таковая имеется в той же организации. Решением суда истица восстановлена в занимаемой должности. В кассационной жалобе работодатель указал, что возложенная на него ст. 40.2 КЗоТ 1971 г. обязанность одновременно с предупреждением об увольнении предложить работнику другую работу выполнена, но М. от перевода на другую работу отказалась. Другие вакантные должности появились в организации лишь в день издания приказа о расторжении трудового договора с истицей.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ решение суда оставила в силе, а кассационную жалобу без удовлетворения. В определении по данному делу было указано, что действительно закон устанавливает обязанность работодателя одновременно с предупреждением об увольнении предложить работнику другую работу в той же организации, но этим не исчерпывается обязанность работодателя по трудоустройству работника.

Такой вывод суда основывается на содержащимся ранее в ч. 2 ст. 33 КЗоТ 1971 г., а сейчас в ч. 3 ст. 81 ТК РФ предписании законодателя, что увольнение по сокращению штата (численности) допускается, если невозможно перевести работника с его письменного согласия на другую работу. Причем такая работа может быть как постоянной, так и временной и должна предлагаться вплоть до последнего дня работы независимо от дня издания приказа об увольнении, который может в опережение событий издан преждевременно. В связи с этим нередко возникает в суде вопрос, если суд признает увольнение неправильным, то на какую должность он обязан восстановить работника - на вакантную или на ранее им занимаемую? Ответ на данный вопрос содержится в ч. 1 ст. 394 ТК РФ, где установлено, что в случае признания увольнения незаконным работник должен быть восстановлен на прежней работе. Эта норма ТК РФ основывается на том, что суд не занимается трудоустройством неправильно уволенного работника, а производит восстановление его нарушенного права. Можно констатировать, что происходит как бы наказание работодателя за несоблюдение порядка увольнения, которому приходится вновь вводить сокращенную должность.

К выводам суда можно также добавить, что предложение работы в порядке внутреннего трудоустройства должно сопровождаться предоставлением работнику информации, идентичной указанной в ч.ч. 2 и 4 ст. 57 ТК РФ. В свою очередь невозможность трудоустройства в связи с отсутствием вакансий или отказом от него работника должна подтверждаться конкретными и надлежаще оформленными документами и свидетельскими показаниями. Если подходящая работа имеется в обособленных структурных подразделениях, входящих в организационную структуру и систему управления юрлица в целом, то перевод в них должен быть согласован не только с работником, но и с руководителем этого подразделения, тем более, если оно является юрлицом.

3. Рассмотрим другой пример, когда суд восстановил истицу на работе в издательстве, указав в решении по этому делу следующее. Обстоятельство введения в штатное расписание должности заведующего складом с большим окладом вместо должности кладовщика, вовсе не свидетельствует о сокращении штата и о необходимости в связи с изменением наименования должности увольнять работника, выполнявшего ранее эту работу. Отменяя решение нижестоящего суда и направляя его на новое рассмотрение Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ указала, что признавая увольнение по этому основанию законным, суд должен был истребовать штатное расписание, действовавшее на день увольнения истицы и после него, поэтому выводы суда о сокращении штата и невозможности трудоустройства истицы не подтверждены доказательствами и требуют дополнительной проверки. В дополнение к выводам суда, следует отметить, что требования работника о предоставлении работы, не соответствующей по квалификации ранее выполняемой работе, т.е. не равноценной, не должны подлежать удовлетворению.

4. Несоблюдение работодателем правил увольнения по сокращения штата нередки и в различных государственной службы. Например, Ф. - начальник изолятора временного содержания (ИВС) Олюторского районного отдела внутренних дел УВД Корякского автономного округа приказом от 5 октября 1998 г. был уволен со службы по п. "е" ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 г., в связи с сокращением штата. 27 октября 1998 г. Ф. обратился в суд с иском к УВД Корякского автономного округа о восстановлении на службе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда в размере 50 тыс. рублей. По его мнению, при увольнении руководством УВД был нарушен порядок перемещения по службе сотрудника ОВД при сокращении штата, установленный п. "в" ст. 16 и п. "е" ст. 58 указанного Положения. Кроме того, начальник УВД не имеет полномочий на сокращение должности начальника ИВС.

Как пояснил в судебном заседании истец, ему не были предложены вакантные должности, имеющиеся на момент увольнения в ОВД (помимо участкового инспектора и старшего участкового инспектора, от которых он отказался), в частности начальника штата, оперативного дежурного и инспектора по лицензионно-разрешительной работе и работа в другой местности, в то время как он готов был принять такое предложение. Ф. также сослался на то, что до представления к увольнению он не был направлен для освидетельствования на военно-врачебную комиссию, что, по его мнению, является нарушением порядка увольнения.

Олюторский районный суд Корякского автономного округа 22 апреля 1999 г. восстановил Ф. на службе, с УВД Корякского автономного округа в его пользу взыскал заработную плату за время вынужденного прогула в сумме 11485 руб. и компенсацию морального вреда - 5 тыс. рублей, в остальной части иска отказал.

Судебная коллегия по гражданским делам суда Корякского автономного округа решение суда отменила и вынесла новое решение об отказе Ф. в удовлетворении заявленных требований. В президиум суда Корякского автономного округа протест в порядке надзора не вносился в связи с отсутствием в его составе кворума.

Заместитель председателя Верховного суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных постановлений. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ 4 февраля 2000 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Удовлетворяя иск Ф., суд первой инстанции исходил из того, что в Олюторовском РОВД имелась вакантная должность - инспектор по лицензионно-разрешительной работе, на которой мог быть использован Ф. Кроме того, в нарушение п. 16.5 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденной приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 25 июня 1993 г. N 300 (действовавшей на момент увольнения истца, но признанной утратившей силу приказом МВД России от 14 декабря 1999 г.), Ф. не предоставлена возможность перемещения на службу в другую местность и в нарушение п. 16.20 упомянутой Инструкции он не был направлен для освидетельствования военно-врачебной комиссией с целью установления степени годности к военной службе. В то время как, согласно положению, содержащемуся в этом же пункте, заключения комиссий учитываются при определении основания увольнения, т.е. увольнение произведено с нарушением установленного порядка.

Отменяя решение суда и вынося новое решение об отказе Ф. в иске, кассационная инстанция сослалась на то, что требование истца о предоставлении ему вакантной должности инспектора по лицензионно-разрешительной работе не могло быть удовлетворено, поскольку, согласно приказу МВД России от 30 апреля 1994 г. N 259, на указанную должность не может быть принято лицо, не имеющее специального профессионального образования; истец такого образования не имеет.

Как считала судебная коллегия суда Корякского автономного округа, вывод районного суда о незаконности увольнения Ф. в связи с отсутствием ему предложения службы в другой местности является неправильным, поскольку ст. 40.2 КЗоТ РФ не предусматривает обязательного трудоустройства увольняемого в другой местности.

Судебная коллегия не согласилась и с выводом суда о том, что непринятие ответчиком мер по медицинскому освидетельствованию Ф. перед увольнением подтверждает незаконность увольнения работника ОВД, так как действующим КЗоТ РФ не предусмотрено обязательное медицинское освидетельствование увольняемых с работы лиц.

Суд кассационной инстанции обоснованно признал, что должность инспектора по лицензионно-разрешительной работе не могла быть предложена истцу ввиду отсутствия у него специального профессионального образования, требуемого согласно приказу МВД России от 30 апреля 1994 г.

Вместе с тем нельзя согласиться с выводом судебной коллегии о том, что в отношении Ф. подлежат применению положения КЗоТ РФ, касающиеся порядка освобождения его от занимаемой должности (ст. 40.2 КЗоТ РФ) и вопроса его медицинского освидетельствования.

Служба сотрудников органов внутренних дел регулируется специальными правовыми актами: Законом Российский Федерации от 18 апреля 1991 г. "О милиции" и Положением о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (утвержденным постановлением Верховного Совета Российской Федерации 23 декабря 1992 г.).

Нормы КЗоТ РФ применяются к правоотношениям, возникающим при прохождении службы в органах внутренних дел, в случаях, предусмотренных специальными правовыми актами, или тогда, когда возникшие правоотношения не урегулированы специальными нормативными актами и требуется применение норм трудового законодательства по аналогии.

Возникшие правоотношения по поводу порядка увольнения сотрудников ОВД со службы урегулированы указанными выше Положением и Инструкцией.

В соответствии с п. "е" ст. 58 названного Положения сотрудник органов внутренних дел подлежит увольнению по сокращению штата, при ликвидации или реорганизации органа внутренних дел, если невозможно использовать его на службе.

Согласно п. 16.5 указанной выше Инструкции увольнение по сокращению штата (п. "е" ст. 58 Положения) может производиться в случае невозможности в результате организационно-штатных изменений дальнейшего использования высвободившихся сотрудников при их отказе от перемещения по службе либо перемещения на службу в другую местность.

В силу п. 16.20 этой же Инструкции до представления к увольнению сотрудники направляются для освидетельствования на военно-врачебную комиссию с целью установления степени годности к военной службе. Заключения комиссии учитываются при определении основания увольнения.

С учетом изложенного Ф. должна была быть предоставлена возможность перемещения на службу в другую местность, на что правильно обращено внимание в решении районного суда. В то же время нельзя согласиться и с решением суда первой инстанции.

Как видно из материалов дела, действительно представитель ответчика в судебном заседании пояснил, что в другой местности работа истцу не предлагалась. Однако вопрос о том, могло ли руководство УВД Корякского автономного округа предложить Ф. соответствующие его образованию должности в другой местности, имелись ли такие вакантные должности, если имелись, то согласен ли был занять их истец (учитывая необходимость изменения им места жительства в таком случае), в нарушение требований ст. 50 ГПК РСФСР судом не обсуждался, в то время как данные обстоятельства являются юридически значимыми.

Вопреки требованиям ст.ст. 192, 197 ГПК РСФСР районный суд в решении не указал причины, по которым отверг доводы ответчика о том, что Ф. предлагалось пройти медицинское освидетельствование в госпитале УВД Камчатской области либо в Олюторской районной больнице, но он от этого отказался, и таким образом в связи с отсутствием заключения военно-врачебной комиссии были реально нарушены права Ф.

Судебная коллегия, не соглашаясь с выводом районного суда о незаконности увольнения Ф., поскольку ответчиком не приняты меры по медицинскому освидетельствованию истца перед увольнением, исходила из положений КЗоТ РФ, а не упомянутой выше Инструкции, что также является ошибочным. Кроме того, в решении суда не указано, что в РОВД действительно сокращена должность начальника ИВС и какие доказательства это подтверждают.

Допущенные при рассмотрении данного дела нарушения следует отнести к существенным нарушениям норм процессуального и материального права и поэтому судебные постановления подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение.

5. В бюллетене Верховного суда РФ N 12 от 25 декабря 2000 года содержится следующий пример решения судом дела, связанного с необходимостью участия в нем профсоюзного органа. Напомним, что обязанность по трудоустройству высвобождаемого работника возникает у администрации с момента предупреждения его об увольнении. Правовых норм, предусматривающих прекращение такой обязанности в случае отказа профсоюзного органа в даче согласия на увольнение работника, трудовое законодательство не содержит.

Группа работников Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании (ВГТРК) обратилась с исками, объединенными судом в одно производство, о признании недействительными изданных администрацией ВГТРК приказов, в соответствии с которыми они считаются находящимися в простое с оплатой времени простоя в размере двух третей должностных окладов, приказа об утверждении новых тарифных ставок и должностных окладов и о взыскании разницы в заработной плате.

Они ссылались на то, что приказом администрация ВГТРК установила для структурных подразделений задание о предложениях по сокращению численности и штата работников, но ввиду отсутствия согласия профсоюзного комитета на увольнение по п. 1 ч. 1 ст. 33 КЗоТ РФ были изданы приказы о нахождении их в простое, хотя в ВГТРК имелись другие вакантные должности, которые не были им предложены, непредоставление работы является дискриминационной мерой за отказ от увольнения по собственному желанию, кроме того, администрация приказом без согласования с профсоюзным комитетом утвердила новые тарифные ставки и должностные оклады, вследствие чего их ежемесячный доход оказался меньше по сравнению с работниками, занимающими аналогичные должности.

Решением Савеловского районного суда Москвы (оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда) в удовлетворении исков отказано.

Заместитель Председателя Верховного суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в связи с неправильным применением норм материального права. Президиум Московского городского суда 18 мая 2000 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Как установил суд, приказами администрации ВГТРК в связи со снижением объема производств, снятием с эфира отдельных программ и изменением структуры ВГТРК занимаемые истцами должности были сокращены, но профсоюзный комитет отказал в даче согласия на увольнение работников, подлежащих высвобождению. В такой ситуации суд первой инстанции считал, что закон не возлагает на администрацию обязанность трудоустройства работников, должности которых сокращены, поскольку вопрос об увольнении по сокращению штата, предполагающий такую обязанность, не ставится, в связи с чем приказы о направлении истцов в простой изданы правомерно. Однако вывод суда ошибочен.

Согласно ч. 5 ст. 40.2 КЗоТ РФ одновременно с предупреждением об увольнении в связи с сокращением численности или штата администрация предлагает работнику другую работу на том же предприятии, в учреждении, организации. Следовательно, обязанность по трудоустройству высвобождаемого работника возникает у администрации с момента предупреждения его об увольнении. Правовых норм, предусматривающих прекращение такой обязанности в случае отказа профсоюзного органа в даче согласия на увольнение работника, трудовое законодательство не содержит. Администрация обязана принимать меры к трудоустройству работника, предлагая ему вакантные должности (работы) как соответствующие той, которую он занимал до сокращения, так и нижестоящие должности (работы), которые он может выполнять с учетом его образования, квалификации, опыта работы и состояния здоровья, вплоть до перевода работника, с его согласия, на другую работу либо до расторжения трудового договора по основаниям, предусмотренным законом, в том числе по п. 1 ч. 1 ст. 33 КЗоТ РФ, если перевести работника на другую работу невозможно и на его увольнение имеется санкция соответствующего выборного профсоюзного органа (ч. 2 ст. 33, ч. 1 ст. 35 КЗоТ РФ).

Как видно из материалов дела, истцы указывали на наличие вакантных должностей, соответствующих их специализации и профессиональным навыкам, в структурном подразделении ВГТРК - Главной редакции общероссийского государственного телевизионного канала "Культура", в которую осуществлялся массовый прием работников после издания приказа, установившего задания по сокращению численности структурных подразделений Компании. В подтверждение данного обстоятельства суду были представлены копии приказов о приеме на работу, список работников, принятых ВГТРК после издания приказа.

Представленные доказательства, непосредственно относящиеся к рассматриваемому спору, суд оставил без оценки, ошибочно полагая, что закон не возлагает на администрацию обязанность по трудоустройству работников, вопрос об увольнении которых по сокращению штата не ставился. В результате этого в решении суда не установлены юридически значимые обстоятельства, свидетельствующие о мерах, принимаемых администрацией для перевода истцов, с их согласия, на вакантные должности.

Суд в решении указал на то, что формирование штата Главной редакции названного телеканала начало осуществляться до издания приказов о сокращении штата и исключения из структуры ВГТРК подразделений, в которых работали истцы.

Однако данное обстоятельство не освобождало руководство ВГТРК от обязанности после принятия решения о сокращении штата предложить истцам с учетом их специальности и квалификации вакантные на тот период должности. В нарушение ст. 50 ГПК РСФСР суд не поставил на обсуждение вопрос о вакантных должностях во всех структурных подразделениях ВГТРК на дату принятия решения о сокращении штата, а также о причинах, по которым не был осуществлен перевод истцов на эти должности, не предложил ответчику представить доказательства о невозможности такого перевода.

Согласно письменному отзыву представителя ответчика руководство формировало штат Главной редакции телеканала "Культура" не только за счет "сокращенных работников, хотя и имеющих значительный опыт работы на телевидении, но придерживающихся консервативных взглядов". Истцы также утверждали, что администрация при заполнении вакантных должностей отдавала предпочтение новым работникам по названной причине.

Правовой оценки этому обстоятельству в решении суда не дано. Не учтено, что отказ от исполнения предписанной законом обязанности по трудоустройству работников, подлежащих сокращению, в связи с характером их взглядов противоречит ч. 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации, гарантирующей равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

Нельзя согласиться и с выводом суда о том, что администрация после отказа профсоюзного органа дать согласие на увольнение вправе была издать приказы о направлении истцов в простой с оплатой времени простоя в размере 2/3 должностных окладов.

Из смысла ст. 27 КЗоТ РФ, допускающей временный перевод на другую работу в случае простоя, и ст. 94 КЗоТ РФ, определяющей порядок оплаты времени простоя, в их взаимосвязи следует, что под простоем понимается временное отсутствие работы, обусловленной трудовым договором, по причинам производственного или организационно-технического характера.

Должности, занимаемые истцами в соответствии с заключенными с ними трудовыми договорами, сокращены, в связи с чем отсутствие работы по этим должностям носит постоянный, а не временный характер. Нормы трудового законодательства, регулирующие основания и порядок высвобождения работников, не содержат правила о возможности признания работника, должность (работа) которого сокращена, находящимся в простое с оплатой в пониженном размере.

Следовательно, перечисленные нормы закона к возникшим отношениям суд применил ошибочно. Издав приказы о признании истцов находящимися в простое, возможность прекращения которого исключена, и установив оплату в размере 2/3 их должностных окладов, администрация ВГТРК тем самым в одностороннем порядке изменила для них существенные условия труда.

Отказывая в иске в части признания незаконным приказа о введении новых тарифных ставок и должностных окладов работников ВГТРК, суд считал, что приказ был издан администрацией в пределах своих полномочий, работники были извещены об изменении заработной платы приказом "О пересмотре системы оплаты труда", который не обжаловали. Между тем, названный приказ не определяет новые условия оплаты труда, предписывает лишь провести анализ действующих систем и размеров оплаты труда. Такие условия были определены приказом, оспариваемым истцами по мотиву умышленного ущемления их прав этим приказом, поставившим их в худшее положение по сравнению с другими работниками.

Суд в нарушение ч. 4 ст. 197 ГПК РСФСР не привел в решении доводы, по которым он отверг утверждения истцов о нарушении их трудовых прав обжалуемым приказом, не дал оценки представленным доказательствам, в том числе письменным объяснениям представителя ответчика, не отрицавшего, что работникам, должности которых сокращены, были установлены должностные оклады в минимальных размерах.

Согласно ч. 1 ст. 330 ГПК РСФСР основаниями к отмене судебных постановлений в надзорном порядке являются неправильное применение или толкование норм материального права; существенное нарушение норм процессуального права, повлекшее вынесение незаконного решения, определения, постановления суда.

Суд к отношениям, связанным с высвобождением работников по сокращению штата, ошибочно применил нормы материального права, регулирующие отношения администрации и работника в случае простоя, вследствие чего решение суда и определение кассационной инстанции, не обратившей внимания на допущенные нарушения, не могут быть признаны законными и подлежат отмене.

Как справедливо отмечают в редакции бюллетеня Верховного суда РФ, в нем, как правило, из всего многообразия судебной практики предпочтение отдается материалам, отличающимся новизной, представляющим собой своего рода прецеденты разрешения наиболее сложных и необычных категорий дел. Подобный подход помогает судьям лучше ориентироваться в правовых коллизиях и принимать правильные решения, поэтому приведем еще примеры, которые раскрывают и иные стороны и правовые последствия при сокращении штата (численности) персонала.

6. В бюллетене N 7 от 2003 года содержится следующий пример одного из нестандартных дел. Ш. и П., являясь на момент увольнения пенсионерами по возрасту, обратились в суд с иском к Курганскому отделению Южно-Уральской железной дороги о взыскании выходного пособия в повышенном размере, указав, что согласно п. 16 Отраслевого тарифного соглашения по федеральному железнодорожному транспорту на 1998-2000 гг. при увольнении по сокращению штата они имели право на получение выходного пособия в размере одной минимальной месячной оплаты труда за каждый отработанный год, однако такое пособие им выплачено не было.

Решением Курганского городского суда Курганской области от 12 апреля 2000 г. иски были удовлетворены: с Курганского отделения Южно-Уральской железной дороги в пользу Ш. взыскано 8585 руб., в пользу П. - 9271 руб. 80 коп.

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда 15 июня 2000 г. это решение оставила без изменения.

Президиум Курганского областного суда 9 апреля 2001 г. судебные постановления оставил без изменения, а протест заместителя Генерального прокурора РФ об их отмене - без удовлетворения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ аналогичный протест заместителя Генерального прокурора РФ 25 декабря 2001 г. оставила без удовлетворения.

Президиум Верховного суда РФ 10 июля 2002 г. в удовлетворении протеста заместителя Генерального прокурора РФ, в котором ставился вопрос об отмене судебных постановлений и направлении дела на новое судебное рассмотрение, отказал, указав следующее.

В силу абз. 5 п. 16 Отраслевого тарифного соглашения по федеральному железнодорожному транспорту на 1998-2000 гг., заключенного 4 декабря 1997 г. между Российским профсоюзом железнодорожников и транспортных строителей и Министерством путей сообщения Российской Федерации с участием Министерства труда и социального развития Российской Федерации и согласованного с Правительством Российской Федерации (далее - Соглашение), при увольнении работников, проработавших на федеральном железнодорожном транспорте 15 и более лет (за исключением работников, которым в соответствии с законодательством Российской Федерации назначена пенсия до достижения пенсионного возраста по предложению службы занятости), предусматривалось выплачивать выходное пособие сверх установленного законодательством Российской Федерации в размере минимальной месячной оплаты труда в отрасли за каждый отработанный год.

В соответствии с этим положением Соглашения при увольнении по сокращению штата по основаниям, установленным в п. 1 ч. 1 ст. 33 КЗоТ РФ, Ш. причиталось выплатить 8585 руб., П. - 9271 руб. 80 коп., что и было подтверждено решением суда первой инстанции и последующими судебными инстанциями.

Указанием МПС России и Российского профсоюза железнодорожников и транспортных строителей от 27 февраля 1998 г. N Б-1780 "О применении отдельных пунктов Отраслевого тарифного соглашения на 1998-2000 годы" разъяснено, что "при определении стажа работы на федеральном железнодорожном транспорте при расчете размера выходного пособия учитывается все время работы на предприятиях, учреждениях и организациях системы МПС России. Указанная льгота распространяется на работников до пенсионного возраста".

Следовательно, как утверждалось в протесте, льгота по выплате выходного пособия сверх предусмотренного законодательством Российской Федерации распространялась только на работников, не достигших пенсионного возраста, но судебные инстанции это положение не учли.

Между тем, давая оценку Указанию, суд первой инстанции и последующие судебные инстанции исходили из того, что данным актом не разъяснялось применение п. 16 Отраслевого тарифного соглашения, а изменялось его содержание, ограничивалось право пенсионеров по возрасту на получение льготы.

Доводы судебных инстанций о том, что разъяснение нормативного акта не может изменять его содержание, следует признать правильными.

При таком положении суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что П. и Ш., являясь на момент увольнения пенсионерами по возрасту, на основании абз. 5 п. 16 Отраслевого тарифного соглашения по федеральному железнодорожному транспорту на 1998-2000 гг. имели право на получение выходного пособия в размере одной минимальной месячной оплаты труда за каждый отработанный год и что указание от 27 февраля 1998 г. N Б-1780 по данному вопросу не имеет правового значения.

Президиум Верховного суда РФ решение Курганского городского суда, определение судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда, постановление президиума Курганского областного суда и определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ оставил без изменения, а протест заместителя Генерального прокурора РФ - без удовлетворения.

7. В бюллетене N 4 от 2006 года размещено Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 24 июня 2005 г. N 26-В05-2, где рассмотрен следующий пример правового подхода суда к следующим юридически значимым обстоятельствам.

Ц. обратилась в суд с иском к Правительству Республики Ингушетия, Министерству молодежной политики, спорта и туризма Республики Ингушетия о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, указав, что постановлением Правительства Республики Ингушетия от 8 июня 2002 г. она освобождена от занимаемой должности первого заместителя Министра молодежной политики, спорта и туризма Республики Ингушетия по сокращению штатной единицы, однако данное освобождение незаконно, так как фактически сокращения не было, о предстоящем увольнении в установленном порядке ее не предупреждали и, кроме того, уволили в период нахождения в отпуске без содержания.

В. Архипов,

к.ю.н., доцент кафедры трудового права

и права социального обеспечения

Академии труда и социальных отношений

"Кадровик. Трудовое право для кадровика", N 11, ноябрь 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См. Бюллетени Верховного суда РФ за 1995-2007 гг. (первое полугодие).