Расчетный форвардный контракт подлежит судебной защите (Е.А. Павлодский, "Журнал российского права", N 1, январь 2008 г.)

Расчетный форвардный контракт подлежит судебной защите

Понятие расчетно-форвардного контракта. По своей правовой природе любые сделки, совершаемые на бирже, являются куплей-продажей или поставкой*(1). Вместе с тем биржевые сделки характеризуются рядом специфических особенностей. Эти особенности столь значительны, что дореволюционный юрист В.Т. Судейкин отмечал: "Они до такой степени осложняются, подвергаясь разного рода изменениям, что кажутся потерявшими свой первоначальный характер"*(2).

Особенность биржевых сделок заключается не в приобретении или реализации товарных ценностей. Подавляющее большинство договоров преследует цель получения определенных выплат, что ясно прослеживается в случае заключения расчетно-форвардных контрактов, называемых в научной литературе еще "сделками на разницу".

Г.Ф. Шершеневич указывал, что в основании сделок на разницу будет лежать "намерение сторон исполнить ее простым расчетом разности. При совершении таких сделок часто ни продавец не имеет товара, который обязался поставить, ни покупщик - суммы денег, какую он должен будет заплатить. Это будут сделки на разность, которые, хотя могут совершаться вне биржи, но существуют и питаются главным образом биржевой атмосферой"*(3).

В настоящее время правовая природа расчетного форварда не изменилась*(4). Как отмечают В.А. Рахмилович и Э.Э. Сергеева, "при его исполнении не происходит ни движения товара, ни оказания услуг. Вообще между сторонами расчетного форварда ничего, кроме однократной платы денег не происходит. Хотя стороны расчетного форварда заключают его с целью получения дохода, тем не менее доход, приобретаемый одной из них, не обусловлен ни трудами, ни какими-либо расходами. В результате этой сделки выгодополучатель получает доход как факт, размер которого зависит исключительно от колебания цен на рынке..."*(5).

Начиная с 1998 г., судебно-арбитражная практика квалифицировала сделки на разницу в качестве разновидности пари. Так, в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа по одному из споров, вытекающих из расчетного форвардного контракта, отмечалось, что стороны заключили "не что иное, как сделку "пари", т.е. игровую сделку", обязательства по которой, взятые каждой из сторон по настоящему делу, не подлежат судебной защите по действующему российскому гражданскому законодательству, в том числе по ст. 1062 ГК РФ, тем более что обе эти конверсионные сделки были заключены истцом и ответчиком на добровольных началах"*(6).

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что подобным сделкам может быть предоставлена судебная защита лишь в случае реальной передачи валюты с одновременным согласием на взаимозачет встречных обязательств, когда хотя бы одним из участников данные сделки совершались с хозяйственной целью (страхование рисков по валютным контрактам, инвестициям и т.п.). ВАС РФ пришел к выводу, что действующее законодательство указанные сделки не регулирует и не содержит указаний на предоставление подобным сделкам судебной защиты*(7).

Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) при Торгово-промышленной палате Российской Федерации, ссылаясь на ст. 1062 ГК РФ, отказал в удовлетворении иска на основании того, что "отсутствуют доказательства совершения спорных сделок хотя бы одной из сторон с какой-либо хозяйственной целью". По мнению МКАСа, эти сделки следует отнести к одному из видов игровых сделок*(8).

Конституционный Суд РФ отказал в судебной защите сделок, основанных на расчетном форвардном контакте, по мотивам отсутствия доказательств, подтверждающих наличие у сторон хозяйственного интереса, такого, как страхование риска, обеспечение исполнения заключенных контрактов и др.*(9)

В этом вопросе КС РФ встал на позицию дореволюционных юристов, рассматривающих сделки на разницу как разновидность игр и пари. Например, А.Х. Гольмстен отмечал, что "под видом срочных сделок производится азартная биржевая игра"*(10).

По мнению его современника Д.И. Мейера, "биржевая игра представляет зарабатывание денег без какого-либо труда и усилий, самым трудным способом"*(11). С этих позиций оценивал судебную практику К.П. Победоносцев*(12).

Однако встречались и противоположные мнения. Так, П.П. Цитович отграничивал биржевые сделки от игр и пари. Ученый полагал, что "на бирже не играют и не держат пари, но оперируют, спекулируют; исполнение сделок следует скоро: или немедленно, или в короткий срок. Спекулируют продавец и покупщик - один рассчитывает на понижение, другой - на повышение курса. Тот или другой может просчитаться, и если закон запрещает сделки на срок, то откажется от исполнения сделки, ссылаясь на запрещение биржевой игры, на недействительность сделок, на разность"*(13).

Российская судебная практика по рассматриваемому вопросу формировалась в связи с банковским кризисом 1998 г., когда стоимость доллара США возросла с 6 руб. до 24-26 руб., что поставило российские банки в тяжелое положение при заключении расчетных форвардных сделок на иностранных рынках. Ранее, когда колебания доллара были незначительны, банки исправно выплачивали вариационную маржу, а проблема судебной защиты расчетных форвардных контрактов (РФК) не препятствовала заключению срочных сделок.

Причины отказа от судебной защиты сделок типа игр и пари. Как отмечалось, обязательства, вытекающие из игр и пари, лишены судебной защиты. В литературе указывается, что обязательства возникают из игр и пари, но эти обязательства подобно натуральным обязательствам не подлежат судебной защите*(14).

Определение пари дается в решении Гражданского кассационного департамента Правительственного Сената N 57 за 1883 г.: "По общему понятию, пари - это такое соглашение, которое, имея все внешние признаки договора, вызывается не действительными и серьезными потребностями жизни, а прихотью или страстью, и в котором стремление достигнуть известного результата лишь путем риска составляет единственный мотив соглашения".

Важно подчеркнуть, что мотивом пари является риск*(15). На этом основании Правительственный Сенат разъясняет причину того, что Гражданский кодекс Франции относит пари к рисковым договорам, наравне с игрою отказывает в судебной защите: здесь выразилось нежелание законодателя покровительствовать сделкам пари вследствие отсутствия серьезности в их содержании и ничтожности интереса, представляемого ими для гражданской жизни общества. Но чтобы подвести какой-либо договор под пари, необходимо, чтобы он обладал именно этими свойствами"*(16).

Определение игр и пари приводит также известный французский юрист Л. Жюллио де ла Морандьер: "Игра - это договор, в силу которого участники его обещают одному из них получение им определенного выигрыша, зависимого от большей или меньшей степени сноровки или ловкости участников игры, их комбинационных способностей и в той или иной мере от случая. Пари - это соглашение двух лиц, из которых одно утверждает, а другое отрицает наличие определенного обстоятельства, о том, что определенный выигрыш получит то из этих лиц, которое по проверке окажется правым"*(17).

Г. Дернбург приводит следующее определение пари: "Пари возникает при столкновении противоположных мнений, его цель - подкрепление своих мнений, равно как и разрешение спора"*(18). Отличие игр от пари заключается в том, что участники игр могут влиять или пытаться влиять на результат*(19).

"В основе игр и пари, - пишет М.И. Брагинский, - лежит риск, который, заключая между собой договор, принимают на себя стороны"*(20).

По мнению А.А. Собчака, риск - это всегда опасность возникновения неблагоприятных последствий (имущественного или личного характера), относительно которых неизвестно, наступят они или нет*(21).

Рисковыми или алеаторными (от лат. "alua" - игра) договорами являются такие, для которых распределение риска между сторонами составляет цель их игры и пари как разновидность.

Алеаторные договоры относят к условным сделкам, возникновение прав и обязанностей зависит от обстоятельств, которые могут наступить либо не наступить. Так, К.П. Победоносцев подчеркивал, что "отличие таких (рисковых) договоров состоит в том, что в них цель и намерения стороны достижения конечных результатов договора, материальная ценность его поставлены в зависимость от события совершенно независимого или случайного, или только вероятного, так что при заключении его совершено неизвестно, которая сторона в результата выиграет, получит выгоду*(22).

В научной литературе отмечаются два обязательных элемента алеаторных отношений: особый риск, возникающий из игры (обязательный риск) и объединение взносов игроков для их последующего неравномерного распределения*(23). Причем только при наличии обоих признаков можно говорить об алеаторном правоотношении*(24).

Аналогичный характер отношений, вытекающих из игр и пари, послужил причиной того, что различные правопорядки отказались от судебной защиты требований, связанных с организацией или участием в играх и пари.

Согласно прежней редакции ст. 1062 ГК РФ требования граждан и юридических лиц, связанных с организацией игр и пари или с их участием в них, не подлежат судебной защите, за исключением требований лиц, принявших участие в играх или пари под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или пари.*(25)

Схожие со ст. 1062 ГК РФ нормы содержатся в других правовых системах. Так, Германское гражданское уложение в § 762 устанавливает правило о том, что из игры или пари обязательство не возникает. "Предоставленное на основании игры либо пари не может быть истребовано к возврату, поскольку обязательство не существует"*(26). В настоящее время отменена норма § 764 ГГУ*(27), согласно которой сделки на разницу относились к разновидностям игры*(28).

Л. Жюллио де ла Морандьер отмечает, что согласно ст. 1950 Гражданского кодекса Франции "закон не предоставляет никакого иска о взыскании долга, возникающего из пари или о платеже пари"*(29). Однако в ст. 1967 Гражданский кодекс Франции устанавливает, что "ни в каком случае проигравший не может требовать возврата ему того, что он добровольно упустил, если со стороны выигравшего не был допущен обман или мошенничество".

Английские суды до недавнего времени также не предоставляли защиту отношений, вытекающих из игр и пари*(30).

Рассматриваемый подход к отказу от судебной защиты игр и пари объясняет Г. Дернбург. "Все сделки, заключенные ради игры на деньги или на денежные ценности, считались в Риме ничтожными и были даже наказуемыми, по крайней мере до Юстициана"*(31).

Основания разграничения срочных договоров от сделок типа игры и пари. Однако с течением времени зарубежный законодатель пересмотрел отношение к срочным сделкам и в ряде случае предоставил возможность оспаривать их в судебном порядке. Условия, при наличии которых срочный форвардный контракт не подпадает под отношения пари и защищается в судебном порядке, схожи в различных правовых системах.

Так, согласно английскому Закону 1986 г. "О финансовых услугах" сделки на разницу пользуются судебной защитой при наличии двух условий: 1) один контрагент или обе стороны являются предпринимателями; 2) сделка совершена с целью избежания потерь либо обеспечения дохода*(32).

Французский Закон от 2 июля 1996 г. "О модернизации финансовой деятельности" предоставил судебную защиту требованиям, вытекающим из срочных сделок, если: 1) хотя бы одна из сторон является производителем инвестиционных услуг либо 2) финансовым учреждением или нерезидентом, оказывающим схожие услуги.

Германский законодатель отменил норму § 764 ГГУ, и с 1994 г. сделки на разницу получили судебную защиту, а в соответствии с § 37е Закона "О торговле ценными бумагами" в новой редакции от 21 июня 2002 г. все финансовые срочные сделки не могут быть приравнены к сделкам типа игр или пари, если "по меньшей мере одна сторона договора является предприятием, которое на профессиональной основе или в объеме, предполагающем коммерческий характер такой деятельности, заключает финансовые срочные сделки или приобретает, отчуждает либо оказывает посреднические услуги..."*(33).

В последние годы (после 2000 г.) российские суды предприняли попытку доказать наличие хозяйственных целей при совершении срочных сделок, которые заключались в защите ценных бумаг, других активов от возможной девальвации рубля по отношению к доллару США, что, по мнению участников РФК, исключало возможность применения последствий ст. 1062 ГК РФ*(34). Однако до недавнего времени теория и практика оставались неизменными*(35).

Вопрос о необходимости вносить изменения в российское законодательство в сторону обеспечения судебной защиты срочных сделок стал насущным с момента вынесения определения КС РФ, который подтвердил правомерность позиции арбитражных судов. В определении КС РФ отмечается, что могут быть удовлетворены требования, связанные с играми, только в том случае, если они подпадают под действие ст. 1063 ГК РФ, т.е. речь идет об играх, которые проводят государство или муниципальные образования либо по их разрешению. В этом определении КС РФ обращается внимание на то, что при осуществлении дальнейшего регулирования соответствующих отношений, в том числе вытекающих из расчетных форвардных контрактов, необходимо установить "формы и методы контроля за ними, систему гарантий и страховых механизмов"*(36).

В настоящее время российский законодатель также пришел к выводу о необходимости дать правовую защиту отношениям, вытекающим из расчетных форвардных контрактов. При этом в научной литературе по-разному доказывали необходимость судебной защиты исполнения расчетных форвардных контрактов: с помощью достаточности нормативного решения в силу воли законодателя*(37), основанного на экономической целесообразности и распространенности этих сделок, либо посредством нахождения правовых критериев отличия сделок на разницу от сделок пари*(38).

В зарубежной и отечественной юридической литературе все чаще встречаются более или менее удачные попытки доказать отличие срочных сделок от сделок типа пари. Так, германский ученый Г. Райнер отмечает, что "единственной возможностью выявить алеаторный элемент договоров купли-продажи с отложенным исполнением остается ликвидация сделки. С другой стороны, реализуется задача защиты инвесторов, поскольку всякая срочная сделка, как и любая инвестиция, в конечном счете направлена на создание платежного потока"*(39).

По мнению немецкого профессора В. Эбке, "в отличие от сделок игр и пари, действительные алеаторные сделки относятся к тем двусторонним сделкам, при которых частью синаллагматической связи являются самостоятельно рассматриваемые, зависящие от случая обязанности исполнения, а не сами вероятные исполнения, на предоставление которых направлены эти обязанности. Это означает, что зависящие от случая позиции субъективно имеют для договаривающихся сторон самостоятельную ценность. Такой подход позволяет выделить деривативы из необъятного многообразия финансово-экономических явлений и единообразно описать их с точки зрения договорного, конкурсного, балансового и налогового права"*(40).

Российские специалисты в области срочных сделок также отмечают необходимость разграничивать эти сделки от игр и пари*(41), отмечая, что форвардные сделки заключаются с хозяйственной целью*(42). Е.П. Губин и А.Е. Шерстобитов полагают, что расчетные форвардные контракты не являются пари, поскольку РФК нельзя отнести к условным и рисковым сделкам, в рассматриваемых правоотношениях "подлежит уточнению лишь размер обязательства, а не факт его наступления или ненаступления"*(43).

Г. Гаджиев и В. Иванов указывают, что РФК следует отнести к квазиалеаторным договорам, поскольку они отличаются от пари тем, что "это, конечно, также рисковые сделки, однако не только риск лежит в их основании, поскольку РФК являются одной из форм предпринимательской деятельности на весьма специфическом финансовом рынке. На этом рынке получение прибыли также выступает в качестве основной цели деятельности, но для реализации этой цели привлекаются такие сделки, которые рождены практикой банков и бирж. Их можно рассматривать в качестве натуральных обязательств или, применительно к Гражданскому кодексу РФ, непоименованных договоров", поскольку последние также порождаются общественным правосознанием*(44).

Авторы отмечают, что "кауза РФК представляет собой извлечение предпринимательской прибыли с помощью особо рисковых договоров, распространенных исключительно в биржевой политике и в правоотношениях банков"*(45).

Законодатель не мог пройти мимо неоднократных указаний в периодической печати на тот факт, что биржевые сделки, в том числе и расчетные форвардные контракты подпадают согласно законодательному определению предпринимательской деятельности под предпринимательские договоры, осуществляемые на свой риск и направленные на получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг (ст. 2 ГК РФ)*(46).

Новый подход зарубежного законодателя к биржевым сделкам, критика российскими учеными судебной практики по рассмотрению споров, вытекающих из расчетно-форвардного контракта, нашли отражение в Федеральном законе от 26 января 2007 г. N 5-ФЗ "О внесении изменений в статью 1062 части второй Гражданского кодекса Российской Федерации", в соответствии с которым рассматриваемая статья дополнилась частью второй, устанавливающей норму о том, что "указанные требования подлежат судебной защите, если хотя бы одной из сторон сделки является юридическое лицо, получившее лицензию на осуществление банковских операций или лицензию на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, либо хотя бы одной из сторон сделки, заключенной на бирже, является юридическое лицо, получившее лицензию, на основании которой возможно заключение сделок на бирже. Требования, связанные с участием граждан в указанных в настоящем пункте сделках, подлежат судебной защите только при условии их заключения на бирже".

Таким образом, в настоящее время срочные сделки подлежат судебной защите при наличии следующих условий: одной из сторон сделки является банк либо профессиональный участник рынка ценных бумаг или иного биржевого рынка. В тех случаях, когда указанные лица совершают биржевые сделки в интересах физических лиц, требования, связанные с их участием, подлежат судебной защите. Следовательно, все биржевые срочные сделки пользуются судебной защитой, а из внебиржевых - только те, участником которых явился банк. Предпочтения, которые российский законодатель оказывает внебиржевым сделкам с участием банков, могут быть обусловлены большей информированностью клиентов банков о возможных финансовых рисках и наличием банковского надзора. Так, еще до принятия Федерального закона от 26 января 2007 г., в соответствии с которым значительной части срочных сделок была предоставлена судебная защита, немецкий профессор права Райнер Г., критикуя § 37е Закона о торговле ценными бумагами, отмечал, что "частные инвесторы (прежде всего, промышленные предприятия) лишь тогда полностью застрахованы от предъявления возражения относительно игры при срочной торговле, когда они заключают сделку с кредитной организацией, предоставившей финансовые услуги"*(47).

Вместе с тем эффективность биржевого рынка во многом определяется его связью с внебиржевым. Потребуется ли со временем распространить правила в п. 2 ст. 1062 ГК РФ на весь внебиржевой рынок - покажут время и требования все развивающегося срочного рынка - как биржевого, так и внебиржевого.

Е.А. Павлодский,

заместитель заведующего отделом гражданского законодательства

и процесса ИЗиСП, доктор юридических наук, профессор

"Журнал российского права", N 1, январь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. СПб., 1908. Т. 2. С. 558; Цитович П.П. Учебник торгового права. Киев-СПб., 1891. Вып 1. С. 238.

*(2) Судейкин В.Т. Биржа и биржевые операции. СПб., 1892. С. 66.

*(3) Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. М., 2003. Т. 2. С. 489.

*(4) Alsheimer, Constanin H. Die Rechtsnatur derivatvier Finanzinstrumente und ihre Darstellung im Jahresabschluss. Frankfurt am Mein, 2000. S. 79.

*(5) Рахмилович В.А., Сергеева Э.Э. О правовом регулировании расчетных форвардных договоров // Журнал российского права. 2001. N 2.

*(6) Постановление ФАС МО от 10 августа 1999 г. N ГК-А40/2424-99.

*(7) Постановление Президиума ВАС РФ от 8 июня 1999 г. // Вестник ВАС РФ. 1999. N 9.

*(8) См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2001-2002 гг. Составитель - Розенберг М.Г. М., 2004. С. 66. См. также: Монастырский Ю.Э. Проблема применимого права в делах о несостоятельности (пример судебной практики). М., 2000. С. 51.

*(9) Определение Конституционного Суда РФ от 16 декабря 2002 г. N 282-О "О прекращении производства по делу о проверке конституционности статьи 1062 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой коммерческого акционерного банка "Банк Сосьете Женераль Восток" // СЗ РФ. 2002. N 52 (ч. 2). Ст. 5291.

*(10) Гольмстен А.Х. Очерки по русскому торговому праву. СПб., 1895. С. 184.

*(11) Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 1997. Ч. 2. С. 254.

*(12) К.П. Победоносцев приводит дело Петрококино и Гериберга 1875 г., по которому решением Сената на основании 5 п. 1529 ст. срочная сделка признана незаконной. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. М., 2003. С. 540-541 (по раб. 1896 г.).

*(13) Цитович П.П. Учебник торгового права / В кн.: Труды по торговому и вексельному праву: В 2 т. М., 2005. Т. 1. С. 383 (по раб. 1896 г.).

*(14) Натуральные обязательства были широко распространены в римском праве. К натуральным обязательствам относились обязательства, по которым стороны или одна сторона не могут обязываться ввиду отсутствия правосубъектности, например, обязательство раба, обязательства несовершеннолетнего без согласия опекуна и др. См., например: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. Т. 2. М., 1911. С. 12 и др.

*(15) Подробнее о гражданско-правовом риске см.: Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 171.; Ойгензихт В. А. Проблема риска в гражданском праве (Часть вторая). Душанбе, 1972. С. 47.

*(16) См.: Законы гражданские. С разъяснениями Правительственного Сената и комментариями русских юристов / Состав. Тютрюмов И.М. СПб., 1909. С. 901.

*(17) Л. Жюллио де ла Морандьер. Гражданское право Франции / Пер. с франц. М., 1961. Т. 3. С. 331.

*(18) Дернбург Г. Указ. соч. Обязательственное право. М., 1911. С. 275.

*(19) Определение игр и пари имело место в Законе от 31 июля 1998 г. N 142-ФЗ "О налоге на игорный бизнес", который ныне утратил силу в связи с принятием Налогового кодекса РФ. Согласно п. 2 Закона N 142-ФЗ "пари - основанное на риске и заключенное между двумя или несколькими лицами, как физическими, так и юридическими, соглашение о выигрыше, исход которого зависит от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет; азартная игра - основанное на риске и заключенное между двумя или несколькими лицами, как физическими, так и юридическими, по правилам, установленным игорным заведением, соглашение о выигрыше, исход которого зависит от обстоятельства, на наступление которого стороны имеют возможность оказывать воздействие"; в ст. 36 НК РФ приводится аналогичная дефиниция понятия "пари".

*(20) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая. Т. 2 (автор главы - Брагинский М.И.). М., 2006. С. 567.

*(21) Собчак А.А. О некоторых спорных вопросах общей правовой ответственности // Правоведение. 1968. N 1. С. 55.

*(22) Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 540.

*(23) Миронов И.В. Проблемы алеаторных правоотношений в российском праве: Автореф. дис.: канд. юрид. наук. М., 1980. С. 15.

*(24) Представляет интерес суждение о том, что результаты выборов Президента РФ в период избирательной компании не могут быть объектом взаимных пари, лотереи или других, основанных на риске игр (п. 3 ст. 56 Федерального закона от 10 января 2003 г. N 19-ФЗ "О выборах Президента Российской Федерации" N 19-ФЗ // СЗ РФ. 2003. N 2. Ст. 171).

*(25) Гражданское право. Часть вторая / Отв. ред. В.П. Мозолин (автор комментария - Малеина М.Н.) М., 2004. С. 819.

*(26) Гражданское уложение Германии. Вводный закон к Гражданскому уложению / Пер. с нем. М., 2006. С. 227.

*(27) Райнер Г. Деривативы и право / Пер. с нем. М., 2005. С. 420.

*(28) § 764. Сделка на разницу. В случае, когда направленный на поставку товаров или ценных бумаг договор заключается с тем намерением, чтобы проигравшая сторона выплатила выигравшей стороне разницу между договорной ценой и биржевой или рыночной ценой на момент поставки, такой договор считается игрой. Это положение также действует в том случае, если намерение только одной из сторон направлено на выплату разницы, однако другой стороне это намерение известно или должно быть известно.

*(29) Л. Жюллио де ла Морандьер. Указ. соч. С. 341.

*(30) Дженк Э. Свод английского гражданского права. Общая часть. Обязательственное право / Пер. с англ. М., 1940. С. 202; Самонд и Вильямс. Основы договорного права / Пер. с англ. М., 1955. С. 425.

*(31) Дернбург Г. Указ. соч. С. 273.

*(32) Hull J. Introduction to futures and options markets. Prentice Hall, Englewood Cliffs. 1991. P. 38.

*(33) См. подробнее: Райнер Г. Указ. соч. С. 393, 430.

*(34) См., например: постановление ФАС МО от 13 июля 2001 г.

*(35) Губин Е.П., Шерстобитов А.Е. Расчетный форвардный контракт: теория и практика // Законодательство. 1998. N 10. С. 6; Суханов Е.А. О судебной защите форвардных контрактов // Законодательство. 1998. N 11. С. 13; Мельничук Г.В. Правовая природа расчетных форвардных сделок и сделок РЕПО // Законодательство. 2000. N 2. С. 22-24.

*(36) См. вышеуказанное Определение Конституционного Суда РФ от 16 декабря 2002 г.

*(37) Брагинский М.И. Указ. соч. С. 615 и др.

*(38) См., например: Губин Е.А., Шерстобитов А.Е. Указ. соч. С. 11.

*(39) Райнер Г. Указ. соч. / Пер. с нем. М., 2005. С. 97.

*(40) См.: Предисловие Эбке В. к работе Райнера Г. "Деривативы и право" / Пер. с нем. М., 2005. С. XVI.

*(41) Рахмилович В.А., Сергеева Э.Э. О правовом регулировании расчетных форвардных договоров // Журнал российского права. 2001. N 2. С. 22 и др.; Петросян Э.С. Отличие финансовых деривативов от пари // Гражданин и право. 2003. N 4.

*(42) См., например: Сарайкин С.В. Правовое регулирование фьючерсного рынка: Дис.: канд. юрид. наук. М., 2002. С. 123.

*(43) Губин Е.П., Шерстобитов А.Е. Указ. соч. С. 11 и др.

*(44) Гаджиев Г., Иванов В. Квазиалеаторные договоры (проблема доктрины, судебной защиты и правового регулирования) // Хозяйство и право. 2003. N 5. С. 97.

*(45) Там же. С. 97.

*(46) См., например: Абраменкова И.Г. Гражданско-правовая характеристика биржевых сделок с ценными бумагами // Законодательство. 2001. N 9.

*(47) Райнер Г. Указ. соч. С. 395.