Понятие и природа собственных судебных дефиниций (А.В. Стародубцев, "Журнал российского права", N 6, июнь 2010 г.)

Понятие и природа собственных судебных дефиниций

В мыслительной деятельности иногда применяется такая логическая операция, как определение, или дефиниция. Посредством этой операции уточняется или конкретизируется смысл языковых выражений, понятий и терминов. Это вызвано потребностью получить по возможности точные ответы на вопросы: что из себя представляет тот или иной объект или явление, каково его содержание, в чем его специфика, отличие от другого, например, смежного явления или объекта? Если подходить к данному феномену более строго, то определение представляет собой логическую операцию, посредством которой раскрывается содержание понятия или термина, описывается его значение с помощью выделения специфических черт или признаков*(1). Тем не менее пути и способы образования дефиниций неодинаковы.

В связи с этим справедливо замечание Д.П. Горского: "Процессы образования научных понятий следует отличать от процессов их развития и способов определения, к которым мы прибегаем на каждом историческом этапе развития наук, в состав которых входят эти понятия"*(2). Таким образом, следует иметь в виду, что интенсивность в изменении и развитии определения зависит в одном случае от исторического развития явления и предмета, а в другом, когда речь идет о науке, - от качества и интенсивности исследовательской деятельности. Как представляется, в праве имеет место и то и другое. Образование дефиниций в судебной деятельности также связано с развитием юридической практики, качеством и интенсивностью научной деятельности.

С закреплением понятий и их дефиниций в законе или другом нормативном правовом акте, а также в судебных документах разной функциональной направленности их содержание становится более жестким, застывшим, неподвижным. Эта особенность чрезвычайно важна для права. Стабильность, однозначность права обуславливается прежде всего стабильностью и однозначностью его понятий и определений.

Размытость, чрезмерная гибкость юридических понятий, их конъюнктурная эластичность отрицательно сказываются на праве, разрушают его как социальное явления. Судебная практика, в частности юридическая квалификация, нуждается в таких дефинициях, которые позволяют с наибольшей степенью точности отграничивать одно преступление от другого, например кражу от грабежа, грабеж от разбоя и т.д. Уголовная ответственность должна наступать только за содеянное - в этом смысл права, его разумность и справедливость. Обвиняемый не должен нести юридическую ответственность за деяние, которое он не совершал. Однако для того, чтобы суд в каждом случае мог точно определить, какое деяние совершено, он должен пользоваться четкими, строгими дефинициями, которые дают возможность отделять одно деяние от другого.

В.М. Баранов, анализируя законодательные дефиниции, справедливо характеризует их как социально-культурное явление, фактор стабилизации в праве, прием юридической техники, разновидность юридических норм и др. Он отмечает свыше 20 различных качеств законодательных дефиниций*(3).

Итак, правовые дефиниции - достаточно сложное и пока слабо исследованное явление как в праве, так и в правовом регулировании. Их разновидностью являются судебные дефиниции, изучение которых необходимо продолжить для анализа их роли в правовом регулировании, а также их свойств и оснований классификации.

Дефиниции являются важнейшим средством в области функционирования и обеспечения правового регулирования. Они придают ясность и определенность правовым явлениям. Известно, что право обладает такими свойствами, как абстрактность и неопределенность. В юридической литературе верно подмечается, что правовая неопределенность есть свойство права, выражающееся в неконкретности содержания правовых явлений. Правовые понятия также явления весьма абстрактные и приобретают определенность лишь в случаях их конкретизации, результатом которой являются дефиниции. Таким образом, правовые дефиниции есть переход от неопределенности к определенности в праве*(4). 

На основании происхождения определений можно выделить так называемые судебные дефиниции. Речь о том, что в судебной практике во многом преобладают легальные дефиниции, т.е. сформулированные законодателем. Однако природа судебных дефиниций более богата, и в судебной практике можно выделить определения, сформулированные судебными учреждениями. Здесь следует заметить, что понятие "судебные дефиниции" нами понимается широко: это в первую очередь дефиниции судов, содержащиеся в их решениях, а также в постановлениях, информационных письмах их руководящих органов, председателей высших судов, обзорах судебной практики и т.д. Безусловно, наиболее значимыми в правовой системе являются дефиниции судов.

Таким образом, судебная практика, как и другая юридическая практика, вводит в действие понятие или термин. Однако дефиниция дается судебной практикой, ее учреждениями, и тем самым она получает легальный статус. Конечно, по сути это юридическое оформление уже существующей в реальности дефиниции, например в юридической науке, либо собственное видение суда, но от этого регулятивное значение дефиниции не страдает.

Обратимся к примерам. Пленум ВС РФ в постановлении от 15 ноября 2007 г. N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений" дал определение предметам, используемым в качестве оружия "как любым материальным объектам, которыми, исходя из их свойств, можно причинить вред здоровью человека". В УК РФ (ч. 1 ст. 213) определения предметам, используемым в качестве оружия, не дано. Там лишь сказано, что хулиганство есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное, в частности, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Как видно, по своей природе это судебная дефиниция предметов, используемых в качестве оружия, сформулированная высшим судебным органом - Верховным Судом РФ.

Приведем другое правовое понятие - "деловые качества работника", которое достаточно широко применяется в юридической практике, в частности в связи с конкурсом. Правовые нормы о конкурсе в ТК РФ появились не так давно, имеют общий характер и предусматривают возможность регулирования вопросов конкурсного отбора претендентов на должность как на законодательном (посредством трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права), так и на локальном уровнях (посредством включения конкурсных правил в устав (положение) организации). В настоящее время, как отмечается в юридической литературе, в российском законодательстве нет определения понятия "конкурс", но есть множество доктринальных*(5). 

Действующее законодательство позволяет работодателю определять, какие должности избираются по конкурсу, а также установить порядок конкурсного избрания. В частности, в этом блоке вопросов рекомендуется обратить внимание на порядок подготовки и опубликования информации о проведении конкурса, перечень сведений и др. При определении требований к кандидатам конкурса, что важно для нашего исследования, не должно допускаться таких, которые носят дискриминационный характер*(6). Чтобы избежать этого, предлагается обращать внимание на деловые качества работника. Пленум ВС РФ в постановлении от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" указывает следующее: "Под деловыми качествами работника следует, в частности, понимать способности физического лица выполнять определенную трудовую функцию с учетом имеющихся у него профессионально-квалификационных качеств (например, наличие определенной профессии, специальности, квалификации), личностных качеств работника (например, состояние здоровья, наличие определенного уровня образования, опыт работы по данной специальности, в данной отрасли".

Из сказанного следует: судебная практика, развивая действующее законодательство и отвечая на актуальные требования практической жизни, вводит собственные понятия и дает им определения. Нередко эти понятия могут появляться и применяться не только в судебной, но и другой юридической практике. Приведенный пример "деловых качеств работника" говорит о том, что юридическая практика вводит в юридическую сферу оценочное понятие, определяя его контуры.

Определение понятий в судебной практике получает все большее развитие. В первую очередь это касается отраслей права, проходящих этап становления, например налоговое право РФ. В доктрине этой отрасли и судебной практике появилось немалое число необходимых определений, в том числе судебных.

В связи с этим, интерес, с точки зрения специалистов, представляют такие понятия, как "налоговая оптимизация" и "налоговая выгода"*(7). Так, постановление КС РФ от 27 мая 2003 г. N 9-П содержит следующую дефиницию: "Налоговая оптимизация" - это "не противоречащие закону механизмы уменьшения налоговых платежей". Аргументируя свои выводы, КС РФ в постановлении фактически приводит определение налоговой оптимизации, под которой предлагается понимать "действия налогоплательщика, которые хотя и имеют своим следствием неуплату налога либо уменьшение его суммы, но заключаются в использовании предоставленных налогоплательщику законом прав, связанных с освобождением на законном основании от уплаты налога или с выбором наиболее выгодных для него форм предпринимательской деятельности и, соответственно, - оптимального вида платежа". С этим можно согласиться. Налог по своему характеру предполагает отчуждение налогоплательщиком принадлежащих ему денежных средств (ст. 8 НК РФ) и утрату права собственности на них. Безусловно, в интересах налогоплательщика исполнять налоговые обязательства таким образом, чтобы вероятность изъятия и их объем были минимизированы.

Теперь остановимся на понятии и дефиниции "налоговая выгода", которая является "продуктом" судебной арбитражной практики. По мнению специалистов налогового права, понятие "налоговая выгода" пришло на смену понятию добросовестности в налоговых отношениях и получило свое раскрытие в постановлении Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 53 "Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиками налоговой выгоды", в котором под налоговой выгодой "понимается уменьшение размера налоговой обязанности вследствие, в частности, уменьшения налоговой базы, получения налогового вычета налоговой льготы, применения более низкой налоговой ставки, а также получение права на возврат (зачет) или возмещение налога из бюджета". Отметим, что специалисты не отождествляют понятия "налоговая оптимизация" и "налоговая выгода"*(8).

Заметим, что понятие "налоговая выгода" не является новеллой ВАС РФ. Однако определение этому понятию впервые дал именно этот орган*(9).

На основе сказанного приходим к выводу, что судебная практика не только развивает и конкретизирует законодательные понятия, но и определяет собственные.

Дефиниции могут содержаться не только в постановлениях пленумов ВС РФ и ВАС РФ, постановлениях и определениях КС РФ, но и в иных документах судебных инстанций, например обзорах судебной практики. До недавнего времени в законодательстве и судебной практике не существовало дефиниции "внутренняя территория организации". Заметим, что это один из тех вопросов, которые доставляли больше всего проблем специалистам страховых организаций и судьям при рассмотрении заявлений потерпевших о выплате страхового возмещения. Подпункт "и" п. 2 ст. 6 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО) освобождал страховщика от обязанности выплачивать возмещение за вред, причиненный "при движении транспортного средства по внутренней территории организации"*(10). Между тем действующее законодательство не содержит определения этого понятия, а суды по-разному толковали указанный термин*(11).

В Обзоре законодательства и судебной практики ВС РФ за I квартал 2006 г.*(12) в ответе на вопрос суд пояснил, что под внутренней территорией организации следует понимать прилегающий к зданию организации земельный участок, который принадлежит ей на праве собственности или на ином законном основании. Такая территория предназначена для движения транспорта в целях обеспечения деятельности организации, имеет ограждение и ограниченный режим въезда и выезда с нее (пропускной режим). Если ДТП произошло на территории с данными признаками, то страховщик ОСАГО не возмещает вред, причиненный потерпевшим, - отмечают специалисты ВС РФ. По их мнению, ответственность за причинение вреда на такой территории несет сама организация, которая должна обеспечить надлежащую безопасность при движении транспорта. Помимо этого было указано, что п. 1 ст. 30 Закона об ОСАГО обязывает организации и граждан бесплатно предоставлять страховщику информацию, связанную со страховыми случаями. Следовательно, страховая компания может выяснить, отвечает ли территория, на которой произошла авария, вышеуказанным признакам, запросив эти сведения у ее владельца.

Заметим, что дефиниция "внутренняя территория организации" дана в Обзоре законодательства и судебной практики, т.е. в числе тех позиций, которые высказаны высшей судебной инстанцией. Здесь может возникнуть вопрос о ее легитимности, несмотря на то что специалисты отмечают ее корректность и своевременность для судебной практики. Дело в том, что в юридической литературе высказаны сомнения в источникообразующем характере правовых позиций обзоров судебной практики по причине законодательной неясности статуса обзоров*(13). 

Представляет интерес и судебная практика с оценочными понятиями и их дефинициями. Пленум ВС РФ в постановлении от 15 ноября 2007 г. N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений" вводит в юридическую практику следующее оценочное понятие - "явное неуважение лица к обществу", и здесь же дает его определение: это "умышленное нарушение общепризнанных норм и правил поведения, продиктованное желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним".

Достаточно обстоятельное определение судебная практика дает оценочному понятию "обман". УК РФ в ст. 159 определяет мошенничество как "хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием". Между тем определение обмана в УК РФ отсутствует. Пленум ВС РФ в постановлении от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" указывает следующее: "Обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество, ответственность за которое предусмотрена статьей 159 УК РФ, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях (например, в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.), направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение".

К оценочным понятиям следует также отнести выражение "телесные повреждения". Оно используется в Законе РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-1 "О милиции", где в ч. 4 ст. 29 сказано: "В случае причинения увечья или иного повреждения здоровья сотруднику милиции в связи с осуществлением им служебной деятельности денежная компенсация в размере, превышающем сумму назначенной пенсии по указанным в настоящей статье основаниям, выплачивается за счет средств соответствующего бюджета либо средств организаций, заключивших с милицией договоры (в ред. Федерального закона от 31 марта 1999 г. N 68-ФЗ). Однако раскрытие понятия в Законе РФ "О милиции" отсутствует. Этот правовой пробел в известной мере восполнил Обзор судебной практики ВС РФ за IV квартал 2007 г., где и было дано определение: "Под телесным повреждением понимаются ранение, контузия, травма, увечье, полученные в связи с осуществлением служебной деятельности (исполнением служебных обязанностей) и сопровождающиеся частичной или полной утратой способности к несению службы или вызвавшие выраженные анатомические изменения (значительные функциональные нарушения)".

Итак, правовые дефиниции - развивающееся явление в правовой действительности России. Один из таких путей развития - это судебная практика. Выше была осуществлена попытка показать, что в актах судебной власти не только используются, "легализуются" дефиниции законодательных или иных компетентных органов, но и сами суды и другие судебные учреждения формулируют определения, тем самым восполняя пробельность права и отвечая на актуальные вопросы юридической практики. Эта проблема пока слабо освещалась в науке, поэтому предполагает дальнейшее исследование.

Библиографический список

Баранов В.М. Законодательная дефиниция как общеправовой феномен // Законодательная дефиниция: логико-гносиологические, политике-юридические, морально-психологические и практические проблемы: материалы международного "круглого стола" (Черновцы, 21-23 сентября 2006 г.) / под ред. В.М. Баранова и др. Н. Новгород, 2007.

Верховный Суд РФ об актуальных проблемах ОСАГО // Юридическая и правовая работа в страховании. 2006. N 3. 

Власенко Н.А. Правовая природа, виды и понятие правовых позиций суда // Российское правосудие. 2008. N 9. 

Власенко Н.А., Назаренко  Т.Н. Неопределенность в праве: понятие и формы // Государство и право. 2007. N 6. 

Воронцов С., Розова А. Правовые нормы о конкурсе при приеме на работу // Кадровик. Трудовое право для кадровика. 2007. N 5. 

Воропаев С.Ю., Панкратов Е.В. Налоговая выгода - обоснованный оптимизм // Налоговые споры: теория и практика. 2007. N 1.

Горский Д.П. Определение. М., 1974.

Свинцов В.И. Логика. М., 1987.

Яковлев А.А. Новые понятия налогового права и арбитражная налоговая практика // Налогообложение, учет и отчетность в коммерческом банке. 2008. N 9. 

А.В. Стародубцев,

аспирант кафедры теории права,

государства и судебной власти Российской академии правосудия.

"Журнал российского права", N 6, июнь 2010 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Свинцов В.И. Логика. М., 1987. С. 154.

*(2) Горский Д.П. Определение. М., 1974. С. 174.

*(3) См.: Баранов В.М. Законодательная дефиниция как общеправовой феномен // Законодательная дефиниция: логико-гносиологические, политико-юридические, морально-психологические и практические проблемы: материалы международного "круглого стола" (Черновцы, 21-23 сентября 2006 г.) / под ред. В.М. Баранова и др. Н. Новгород, 2007. С. 26-27. 

*(4) См.: Власенко Н.А., Назаренко Т.Н. Неопределенность в праве: понятие и формы // Государство и право. 2007. N 6. С. 10. 

*(5) Подробнее см.: Воронцов С., Розова А. Правовые нормы о конкурсе при приеме на работу // Кадровик. Трудовое право для кадровика. 2007. N 5. 

*(6) Там же.

*(7) См.: Яковлев А.А. Новые понятия налогового права и арбитражная налоговая практика // Налогообложение. Учет и отчетность в коммерческом банке. 2008. N 9. 

*(8) Так, А.А. Яковлев пишет: "На первый взгляд, понятия "налоговая оптимизация" и "налоговая выгода" практически тождественны. Но это не совсем так. Как следует из приведенного определения, налоговой выгодой является именно достигнутый результат в виде уменьшения налоговых обязательств. Но налоговая выгода может быть получена не только в результате предпринятых налогоплательщиком мер по налоговой оптимизации. Например, право на возмещение налога на добавленную стоимость (далее - НДС) из бюджета может возникнуть в случае, если сумма вычетов за налоговый период превышает сумму исчисленного к уплате НДС. Какие-либо оптимизирующие действия при этом могут и не предприниматься, а сама сумма возмещения может образоваться в результате уже упомянутого выше механического расчета. В то же время результатом предпринятых мер по налоговой оптимизации должна выступать именно налоговая выгода, поскольку только в этом случае сама оптимизация имеет смысл. Кстати, в постановлении N 53 упоминаются "действия налогоплательщика, имеющие своим результатом получение налоговой выгоды". Таким образом, резюмируя приведенные выше рассуждения, можно сказать, что не каждое получение налоговой выгоды есть результат налоговой оптимизации, но каждая оптимизация направлена на получение налоговой выгоды". Яковлев А.А. Указ. соч.).

*(9) Впервые понятие "налоговая выгода" нашло отражение в постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 14 августа 2006 г. по делу N А29-12985/2005а; ФАС Северо-Западного округа от 20 июля 2006 г. по делу N А56-52179/2005 и др. Подробнее об этом см.: Воропаев С.Ю., Панкратов Е.В. Налоговая выгода - обоснованный оптимизм // Налоговые споры: теория и практика. 2007. N 1. С. 23-25. 

*(10) Федеральным законом от 1 декабря 2007 г. N 306-ФЗ данная фраза была исключена из подп. "и" п. 2 ст. 6 Закона об ОСАГО.

*(11) Подробнее см.: Верховный Суд РФ об актуальных проблемах ОСАГО // Юридическая и правовая работа в страховании. 2006. N 3. 

*(12) Утвержден постановлением Президиума ВС РФ от 7/14 июня 2006 г.

*(13) Подробнее см.: Власенко Н.А. Правовая природа, виды и понятие правовых позиций суда // Российское правосудие. 2008. N 9. С. 33-41.