Совершенствование уголовно-правовых мер защиты свидетелей (М.С. Кармановский, "Право и экономика", N 8, август 2010 г.)

Совершенствование уголовно-правовых мер защиты свидетелей

Наибольшее внимание положению свидетеля уделено в уголовно-процессуальном праве, хотя, как было отмечено, для подозреваемого и обвиняемого Уголовно-процессуальным кодексом РФ созданы более "комфортные" с точки зрения процедуры условия, чем для потерпевшего [1], которым может стать свидетель в случае совершения в отношении него преступного посягательства. В литературе потерпевший не случайно был назван "самой трагической и противоречивой фигурой уголовного судопроизводства" [2]. В большей части потерпевшие, в том числе бывшие до преступного посягательства на них самих в статусе свидетеля, - это лица, чьи права существенно нарушены. Именно поэтому 91,5% практических работников считают безусловно актуальным применение уголовно-правовых мер защиты свидетелей, что абсолютно, на наш взгляд, справедливо, если учесть их неоднозначное с правовой точки зрения положение по сравнению с лицами, нарушившими закон*(1).

К числу лиц, наиболее подверженных преступным посягательствам, относятся свидетели и потерпевшие (данный факт отметили 99,2% опрошенных им сотрудников оперативных служб МВД, 98,7% дознавателей и следователей, 84,6% судей [3].

Свидетели становятся жертвами преступных посягательств в связи с выполнением ими своего гражданского долга. Именно это является основной причиной нежелания сотрудничать с правоохранительными органами. Количество лиц, желающих дать показания в качестве свидетеля, и без того невелико, а угроза самому стать жертвой сводит их на нет. Хотя, как показывают социологические опросы различных общественных движений, 74% процента населения старше 25 лет готовы сотрудничать с органами внутренних дел при условии 100% гарантии безопасности для него и его близких.

Страх очевидцев преступлений перед преступным миром, негативные последствия страха (уклонение от процессуальных обязанностей и др.) достигли таких масштабов, которые заставили говорить о себе не только на национальном уровне. Экспертами международного сообщества признано, что угрозы и насилие в отношении лиц, сотрудничающих с правоохранительными и судебными органами, стали "наиболее распространенным средством подрыва системы уголовного правосудия", защита таких лиц отнесена к глобальным [4] проблемам в сфере борьбы с преступностью [5].

Важно отметить, что сами правоприменители считают вполне допустимым, несмотря на цели, ими лично преследуемыми в работе со свидетелями (фактически оправдывают противодействие), отказ содействовать правосудию в случае наличия потенциальной угрозы жизни и здоровью свидетеля и его близких (60,2% опрошенных нами респондентов).

Сам по себе отказ сотрудничать с правоохранительными органами - еще не самое опасное для осуществления правосудия. Зачастую незащищенность свидетелей приводит к даче заведомо ложных показаний либо к отказу от ранее данных показаний [6, с. 53]. В свою очередь, это влечет ущемление прав всех участников уголовного судопроизводства и интересов правосудия. Лжесвидетельство грозит, с одной стороны, возможностью осудить невиновного человека, а с другой - оправдать настоящего преступника. Не следует забывать при этом и о потраченных напрасно усилиях оперативных работников и следователей, выявивших свидетелей преступления, которые впоследствии помешали ходу расследования.

В связи с этим первой проблемой реализации иных, помимо уголовно-правовых, мер защиты в отношении свидетелей является его обязанный статус. Статья 308 УК РФ ставит свидетеля перед нелегким выбором: или подвергнуться уголовному наказанию, или стать жертвой преступного посягательства. Свидетель, вынужденный исполнять гражданский долг под страхом уголовной ответственности за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК), с одной стороны, и дать ложные показания под угрозами, с другой стороны, не признается в том, что им даны были ложные показания даже после применения к нему мер защиты из-за возможности привлечения к уголовной ответственности за лжесвидетельство. Кроме того, если все-таки заведомо ложные показания были даны и таким образом нарушены охраняемые уголовным законом общественные отношения в сфере правосудия, а также других лиц (потерпевших, свидетелей и прочих участников судопроизводства) вследствие несправедливого судебного решения, в основу которого легли заведомо ложные показания, следует предусмотреть более мягкие санкции за дачу заведомо ложного показания, совершенного свидетелями, по ст. 307 УК РФ, по сравнению с санкциями за деяния, совершаемые должностными лицами и экспертами, подкупленными преступниками, тем более если учесть, что угрозы в отношении свидетелей и их близких, результатом которых является дача ложных показаний, приобрели массовое явление.

Проблема обеспечения уголовно-правовых мер защиты свидетеля - мягкие санкции за совершение преступлений в отношении данной группы потерпевших. Суровое наказание показывает отношение государства к преступлениям против свидетелей. Суровые санкции служат одновременно и превентивной мерой, и стимулом для сотрудников правоохранительных органов, к подследственности которых относятся данные виды преступлений. Ряд авторов настаивают на ужесточении санкций, применяемых в отношении свидетелей [6, с. 54]. По нашему мнению, это нецелесообразно, поскольку ставит лицо, принудившее свидетеля к даче ложных показаний, и самого свидетеля на одну ступень как соучастников.

Отмечено, что во время предварительного расследования тенденцией стало усиление оказания физического, психического или иного воздействия на потерпевших и свидетелей с целью склонения их к даче показаний, необходимых для смягчения обвинения или его снятия с обвиняемого. Некоторые подследственные агрессивно ведут себя на очных ставках по отношению к потерпевшему и свидетелю, угрожают физической расправой с ним или с его родственниками, подкупают через родственников разными путями. Разнообразие проявляется и в способах психического воздействия (например, демонстративно фотографируют свидетеля на улице и т.п.) [7, c. 37].

В соответствии со ст. 63.1 УК РФ в случае, если установлено, что лицом, заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве, были предоставлены ложные сведения или сокрыты от следователя либо прокурора какие-либо иные существенные обстоятельства совершения преступления, суд назначает ему наказание в общем порядке без применения положений ч. 2-4 ст. 62 УК РФ, касающихся срока и размера наказания, и ст. 64 УК РФ. Таким образом, по ныне действующему законодательству в случае нарушения досудебного соглашения о сотрудничестве лицо несет ответственность на общих основаниях. Исходя из буквального толкования нормы, можно сделать вывод о том, что, принимая ее в такой редакции, законодатель, к сожалению, не учел возможные причины, могущие толкнуть свидетеля, заключившего "сделку с правосудием", на дачу заведомо ложных показаний. А ими, как отмечалось, может стать реальная угроза жизни и здоровью их самих либо их близких, исходящая от преступников, их близких и (или) недобросовестных защитников.

В качестве причин также может быть воздействие на свидетеля со стороны потерпевшего, а также недобросовестных следователя или дознавателя, стремящихся любыми средствами "раскрыть" преступление [7, с. 88]. Если учесть, что за дачу заведомо ложных показаний такому лицу по ч. 1 ст. 307 УК РФ в качестве наиболее строгого вида наказания грозит арест на срок до трех месяцев, а по ч. 2 ст. 307 УК РФ - лишение свободы на срок до пяти лет, очевидно, что свидетель выберет, скорее, наказание и судимость (по ч. 1 ст. 307 УК РФ она истечет через год после отбытия наказания, а по ч. 2 ст. 307 УК РФ - через три года, если это будет реальное лишение свободы), чем смерть или увечье, которыми угрожали преступники. В итоге норма, предусмотренная ст. 63.1 УК РФ, не позволяет суду учитывать положения п. "е" ч. 1 ст. 61 УК РФ (совершение преступления в результате психического принуждения), ст. 64, относящей указанные обстоятельства к числу исключительных, поскольку они напрямую связаны с целями и мотивами преступления, существенно уменьшающими степень его общественной опасности, а также игнорируют возможность применения ст. 40 УК РФ, содержащей норму об исключении преступности деяния при психическом принуждении.

Анализируя последнее обстоятельство, не рассмотренное законодателем, следует отметить, что психическое принуждение явно не лишает возможности свидетеля руководить своими действиями, следовательно, обратиться за помощью к правоохранительным органам, не сообщая им при этом ложных сведений в качестве показаний, т.е. не совершая преступления. Учитывая общие тенденции при отказе свидетелей от дачи показаний (недоверие правоохранительным органам, неосведомленность о существующих мерах защиты и т.п.), а также поливариантность событий при угрозах свидетелю (например, когда его близкие оказываются заложниками преступников, требующих дать ложные показания, вследствие чего свидетель нарушает закон), делающих невозможным иное поведение из опасения, что преступники опередят правоохранительные органы, становится очевидным, что такое поведение может быть вполне оправданным и даже непреступным в силу положений ст. 39 УК РФ. В качестве аргумента можно привести решение Верховного Суда СССР, который оправдывает причинение вреда в случаях, если у человека не было другого выхода и он мог спасти более ценное благо лишь путем причинения вреда правоохраняемому интересу*(2).

Поэтому было бы справедливым не пренебрегать действующими нормами об исключении преступности деяния, тем более что норма об освобождении от уголовной ответственности лица, которое в процессе предварительного расследования или в судебном заседании сообщает о даче заведомо ложных показаний вследствие оказанного на него давления со стороны преступников, предусмотренная примечанием к ст. 307 УК РФ, применяется только в случае добровольного сообщения об этом свидетеля.

Совершенствование норм уголовного права в целом не может решить проблемы защиты очевидца преступления либо иного лица, от которого зависит возможность изобличения преступника. Возможное участие их в уголовном деле, как отмечалось выше, создает серьезную проблему для преступника, но так как они не имеют процессуального статуса свидетеля, то становится невозможной их защита уголовно-правовыми мерами, предусмотренными в ст. 309 и 311 УК РФ. В результате особое правовое положение такого лица, а точнее, отсутствие процессуального статуса, лишает возможности применения специальных норм в случае совершения в отношении них преступных посягательств, направленных в первую очередь на интересы правосудия. Неудивительно, что, по некоторым данным, треть свидетелей-очевидцев (по преступлениям при большом скоплении людей в условиях города - это большая их часть) уклоняются от обращения к представителям власти и в процессе не участвуют [8].

Изучив следственно-судебную практику, труды ученых, посвященные проблеме защиты свидетеля от преступных посягательств, мы можем сделать вывод о том, что имеются три универсальных признака, в силу которых свидетель приобретает статус потерпевшего и к нему могут применяться уголовно-правовые меры защиты:

угроза интересам свидетеля, к которой можно отнести посягательства на жизнь, здоровье, имущество самого свидетеля; угроза жизни, здоровью и имуществу близких ему лиц; посягательство на личные неимущественные права; разглашение сведений о мерах безопасностях, применяемых в отношении свидетеля;

наличие статуса свидетеля до совершения в отношении него посягательств, которые могли бы воспрепятствовать правдивой даче показаний;

наличие причинной связи между статусом свидетеля и совершенного в отношении него посягательства.

Иными словами, потерпевшим свидетелем будет считаться лицо, имевшее статус свидетеля до совершения в отношении него противоправных действий, преследующих цель помешать нормальному ходу отправления правосудия. Данное определение верно как в отношении уголовного, так и гражданского и административного судопроизводства.

Список литературы

1. Гриненко А. Потерпевший должен иметь не меньше процессуальных прав, чем обвиняемый // Российская юстиция. - 2002. - N 9. - С. 51.

2. Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. - М., 1991. - С. 104.

3. Бобраков И.А. Охрана участников уголовного судопроизводства: криминологические и уголовно-правовые аспекты: Монография. - М., 2005. - С. 73.

4. Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества. - М., 1995. - С. 87.

5. Кожевников В.В. Факторы, обусловливающие правовую активность участников правоотношений, возникающих в деятельности органов внутренних дел на досудебных стадиях российского уголовного процесса. - Омск, 2003. - С. 221.

6. Мищенкова И. Почему статьи   307, 308, 309 УК не работают? // Законность. - 2007. - N 3.

7. Бабаева Э.У. Противодействие предварительному расследованию и пути его преодоления. - М., 2001.

8. Зеленский В.Д. Организационные функции субъектов расследования преступлений. - Краснодар, 2005. - С. 166.

М.С. Кармановский,

преподаватель кафедры уголовного права и криминологии

Барнаульского юридического института МВД России,

специалист по уголовному праву и криминологии,

уголовно-исполнительному праву

"Право и экономика", N 8, август 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Данные получены автором в результате анкетирования. Всего были опрошены 115 работников Следственного комитета при прокуратуре РФ, 59 сотрудников органов внутренних дел и 56 сотрудников ФСБ России.

*(2) БВС СССР. - 1976. - N 3. - С. 22.