Правовое обеспечение назначения и исполнения принудительных мер воспитательного воздействия (С.А. Боровиков, "Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2010 г.)

Правовое обеспечение назначения и исполнения принудительных мер воспитательного воздействия

Анализируются проблемы правового обеспечения принудительных мер воспитательного воздействия, применяемых к несовершеннолетним правонарушителям. Формулируются предложения по совершенствованию названного обеспечения.

Согласно уголовному законодательству несовершеннолетнему правонарушителю, совершившему общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом, могут быть назначены принудительные меры воспитательного воздействия. Часть 2 ст. 87 УК РФ позволяет рассматривать их как одну из мер уголовно-правового характера.

Формулировка "принудительные меры воспитательного воздействия" используется только в четырех статьях Общей части УК РФ (ст. 87, 90, 91, 92). Данные меры фактически представляют собой альтернативный вид воздействия по сравнению с наказанием и условным осуждением. В этом качестве принудительные меры воспитательного воздействия фактически должны бы создавать определенную конкуренцию названным выше мерам при совершении подростками преступлений небольшой, средней тяжести, а также тяжких преступлений при условии признания помещения несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа одним из видов мер воспитательного воздействия.

Однако на практике это происходит крайне редко. Например, в 2006 г. в России условное осуждение было назначено 59%, реальное лишение свободы - 24,2% от общего числа осужденных подростков. Только 1,2% несовершеннолетних, освобожденных от наказания, помещены в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, еще 1,4% - назначены иные принудительные меры воспитательного воздействия*(1). Причин такой низкой востребованности принудительных мер воспитательного воздействия несколько. Одна из них - существующее состояние законодательной базы, регламентирующей назначение и непосредственное исполнение данных мер. Содержание нормативных актов, определяющих эти процедуры и в первую очередь касающихся исполнения принудительных мер воспитательного воздействия, не отвечает требованиям, которые должны предъявляться к ним: лаконичность, ясность, полнота, исключение двусмысленности, использование единой терминологии. Поэтому необходимы тщательная проработка компонентов различных уровней и восполнение содержания нормативной базы, регламентирующей их реализацию.

Норм, регламентирующих порядок исполнения принудительных мер воспитательного воздействия, нет ни в Уголовно-исполнительном кодексе РФ (далее - УИК), ни в нормативных актах Министерства юстиции, Федеральной службы исполнения наказаний. В минимальной степени этот вопрос затронут в подзаконных актах МВД РФ. Так, в приказе МВД РФ от 26 мая 2000 г. N 569 "Об утверждении Инструкции по организации работы подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел"*(2) говорится о вменении в обязанность сотрудникам подразделений по делам несовершеннолетних проведения индивидуально-профилактической работы с несовершеннолетними, которым были назначены принудительные меры воспитательного воздействия. Кроме того, сотрудники наделяются правом - в случае систематического неисполнения несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия - направить соответствующее представление в суд для принятия к несовершеннолетнему мер, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Фактически речь идет о действиях специализированного государственного органа, определенных ч. 4 ст. 90 УК РФ. Вместе с тем отождествление одного из подразделений органов внутренних дел со специализированным государственным органом, осуществляющим функции надзора за реализацией принудительных мер воспитательного воздействия (а в части случаев и их исполнение), далеко небесспорно. Однако этим регламентация порядка исполнения принудительных мер воспитательного воздействия и ограничивается.

Таким образом, складывается парадоксальная ситуация: в уголовном законодательстве предусмотрена особая категория мер уголовно-правового характера, подлежащих применению в отношении определенной категории субъектов преступления - несовершеннолетних, - но порядок их исполнения нигде нормативно не прописан. Некоторым исключением является регламентация помещения несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием. Но и в этом случае нельзя говорить о полноте (достаточности) изложения в Типовом положении*(3) норм, определяющих порядок исполнения этой меры уголовно-правового характера. По полученным эмпирическим данным, около 93% сотрудников специальных учебно-воспитательных учреждений закрытого типа органа управления образованием и около 87% опрошенных сотрудников органов внутренних дел, непосредственно занимающихся проблемами преступности несовершеннолетних, считают существующие федеральные и ведомственные нормативные акты в различной степени не соответствующими особенностям осуществления воспитательной работы с несовершеннолетними правонарушителями*(4). Однако именно воспитание - важный компонент, определяющий сущность принудительных мер воспитательного воздействия. Аналогичные данные о недостаточной регламентации применения принудительных мер воспитательного воздействия приводятся и другими авторами в ходе собственных исследований*(5). Поэтому утверждение о том, что одна из причин малого количества назначения судами принудительных мер воспитательного воздействия - это отсутствие должной нормативной базы, вполне обоснованно.

Представляется, что для восполнения этого пробела необходим нормативный акт, который мог быть оформлен, в частности, в виде федерального закона "О порядке исполнения принудительных мер воспитательного воздействия". Вместе с тем мы не исключаем и других вариантов закрепления порядка исполнения принудительных мер воспитательного воздействия, например установления в УИК РФ общих положений, регламентирующих порядок исполнения принудительных мер воспитательного воздействия при освобождении несовершеннолетнего от наказания, с указанием органов, их исполняющих и осуществляющих надзор.

Другие же причины, на наш взгляд, заключаются в ряде существенных недочетов, имеющихся в УК РФ, а также в Федеральном законе от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних"*(6).

Из анализа уголовного (а также уголовно-исполнительного) законодательства, учебной и научной литературы следует, что наказание является одной из основных форм реализации уголовной ответственности*(7). Но в отношении подростков, совершивших преступления, не относящиеся к категории тяжких или особо тяжких, приоритет нужно отдавать принудительным мерам воспитательного воздействия. Критерием их назначения должна выступать достаточно высокая степень вероятности достижения исправления подростка без применения наказания. Это согласуется с ч. 1 ст. 90 УК РФ, а также вытекает из требований постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних", где говорится, что если исправление и перевоспитание несовершеннолетнего могут быть достигнуты путем применения принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных ст. 90 УК РФ, то суды не должны допускать случаев применения уголовного наказания к несовершеннолетним*(8). Однако о том, что конкретно необходимо учитывать для определения такой вероятности исправления, ни в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, ни в уголовном законе не говорится. Отсутствие четкого механизма затрудняет принятие решения при буквальном следовании норме закона, а в иной ситуации оставляет место для широкого судебного усмотрения, что нельзя назвать верным. Возможно, поэтому непростая проблема выбора той или иной меры уголовно-правового характера разрешается в ходе судебного заседания не в пользу принудительных мер воспитательного воздействия.

Вместе с тем каждая ситуация индивидуальна. Здесь необходим анализ всех обстоятельств (факторов), определяющих предполагаемый результат. Не случайно и ранее считалось, что "только тщательный учет характера и тяжести деяния, характера и степени участия в нем несовершеннолетнего, всей обстановки совершенного преступления, условий жизни, окружающей среды, мотивов совершения преступления и самой личности несовершеннолетнего позволяет сделать вывод о назначении либо уголовного наказания, либо принудительных мер воспитательного характера"*(9). К сожалению, подобных формулировок в законодательстве нет. Несомненно, ст. 89 УК РФ содержит указание на учет условий жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень психического развития, иные особенности личности, а также влияние на него старших по возрасту лиц. Однако в этом случае речь идет о назначении подростку наказания. О распространении действия этой статьи на назначение принудительных мер воспитательного воздействия ничего не говорится, а применение уголовного закона по аналогии противоречит принципу законности.

Поэтому представляется, что существующая ситуация, касающаяся принудительных мер воспитательного воздействия, в УК РФ в определенной степени упрощена: положения относительно их назначения отработаны законодателем фрагментарно. Так, назначение несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия скромно отражено в ч. 3 ст. 90 УК РФ, где предусматривается возможность одновременного назначения нескольких принудительных мер. Здесь же рассмотрен вопрос дифференциации продолжительности применения принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных пп. "б" и "г" ч. 2 ст. 90 УК РФ, в зависимости от категории преступления. Также в УК перечисляются виды этих мер, определяется содержание части из них. Положения ч. 3 ст. 91 УК РФ скорее следует рассматривать как особенность назначения такой меры, как возложение обязанности загладить причиненный вред. Сложно утверждать, что в ч. 3 ст. 91 УК РФ излагается содержание этой меры.

Таким образом, вопрос назначения несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия в УК РФ ограничен только этими нормами, если не брать в расчет особенности назначения таких мер, которые вытекают из ч. 1 ст. 90 и ч. 1 ст. 92 УК РФ. Вероятно, остальное оставлено на усмотрение правоприменителя. С учетом особого социального статуса правонарушителя, обусловленного его несовершеннолетием, "ввиду его физической и умственной незрелости"*(10) текущее положение никак нельзя признать правильным.

Сравнительный анализ норм, отражающих, например, назначение наказания, показывает, что они сформулированы в целом ряде статей гл. 10 УК РФ "Назначение наказания". Кроме того, особенности назначения наказания несовершеннолетним дополнительно изложены в ст. 88 и 89 УК РФ. Вследствие этого было бы правильно, опираясь на уже существующие нормы, наработки, имеющиеся в науке уголовного права, опыт ювенальной юстиции зарубежных государств, а также учет современной практики ювенальных судов в Ростовской области, внести ряд коррективов касательно назначения принудительных мер воспитательного воздействия. Думается, что здесь необходимо обратить внимание на следующие вопросы (вероятно, что некоторые из них следует поместить в законодательном акте, регламентирующем порядок исполнения данных мер):

определение критериев возможности исправления, о которых ничего не говорится в ч. 1 ст. 90 УК РФ (что же именно следует учитывать?);

основания, которыми нужно руководствоваться при выборе того или иного вида принудительных мер воспитательного воздействия (либо их совокупности);

основания, которыми необходимо руководствоваться для определения срока действия принудительной меры воспитательного воздействия, а в части случаев - размера заглаживаемого вреда;

установление оснований отмены и замены (изменения вида) принудительных мер воспитательного воздействия;

возможность изменения срока принудительной меры воспитательного воздействия и еще ряд вопросов.

Сомнительно, что в существующем виде принудительные меры воспитательного воздействия получат широкое распространение в судебной практике. Следует признать, что без должного нормативного подкрепления рекомендации упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. в части расширения практики применения принудительных мер воспитательного воздействия не будут надлежаще восприняты правоприменителем.

В то же время нельзя оставить без внимания и положения Федерального закона "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних". Данный закон называет категории несовершеннолетних, которые могут быть помещены в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа органа управления образованием. Так, в подп. 3 п. 4 ст. 15 определена категория несовершеннолетних, осужденных за совершение преступления средней тяжести и освобожденных судом от наказания в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 92 УК РФ. Однако в 2003 г. в УК РФ были внесены серьезные изменения, в том числе в ч. 2 ст. 92 УК РФ. Исходя из ее положений несовершеннолетний, осужденный к лишению свободы за совершение преступления средней тяжести, а также тяжкого преступления, может быть помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа. В ч. 5 этой же статьи указываются составы преступлений, представляющие собой исключение из установленного правила. В связи с этим для устранения разночтений между УК РФ и Федеральным законом "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" необходимо внести поправки в подп. 3 п. 4 ст. 15 Закона. Его можно изложить в следующей редакции: "Несовершеннолетние, осужденные за совершение преступления средней тяжести, тяжкого преступления и освобожденные судом от наказания в порядке, предусмотренном частью 2 статьи 92 УК РФ".

Вместе с тем нужно весьма критично подойти и к самой редакции ч. 2 ст. 92 УК РФ. Если желание законодателя расширить возможности применения данной меры за совершение подростком некоторых тяжких преступлений понятно, то несколько недоработанным выглядит обратное положение, когда подростка, совершившего ряд преступлений небольшой тяжести, необходимо поместить в специальное воспитательное учреждение закрытого типа, а такая возможность в законе отсутствует.

Однако в эти же самые учреждения при наличии оснований для помещения направляются подростки, которые не достигли возраста уголовной ответственности. Стоит заметить, что в обоих случаях решение о применении данной меры к различным категориям подростков принимается судом. Поэтому и ситуация, когда в одни и те же специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа могут направляться подростки от 11 до 14 лет независимо от тяжести совершенного деяния и несовершеннолетние от 14 до 18 лет в строго определенных случаях со значительными ограничениями, некоторыми судьями справедливо названа абсурдной*(11).

Серьезным недостатком указанных мер и, как показывают проводимые исследования, сдерживающим фактором существования альтернативы осуждения подростков к наказанию (как реальному, так и условному) в данный момент стало недостаточное правовое обеспечение в вопросах как назначения, так и исполнения принудительных мер воспитательного воздействия.

В связи с этим наиболее востребованными шагами являются: внесение в статьи гл. 14 "Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" УК РФ ряда поправок, отражающих общие положения относительно оснований назначения того или иного вида и размера принудительных мер воспитательного воздействия; изложение соответствующих формулировок норм, определяющих основания их отмены и замены; уточнение содержания некоторых из принудительных мер и т.д.; разработка и нормативное закрепление порядка исполнения принудительных мер воспитательного воздействия.

Решение вопроса о месте изложения нормативной базы, определяющей процедуру их реализации, должно производиться с учетом нескольких факторов, в частности того, на какой орган будет возложено исполнение принудительных мер воспитательного воздействия. Оставление без внимания этого крайне важного обстоятельства может стать причиной низкой эффективности принудительных мер воспитательного воздействия. Думается, что определение органа, на который будет возложено исполнение данных мер, может осуществляться с учетом мирового опыта.

С.А. Боровиков,

кандидат юридических наук,

доцент Вологодского института права

и экономики ФСИН России (Вологда)

"Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Форма N 10.1 и N 12 отчета Судебного департамента Верховного Суда РФ.

*(2) Об утверждении Инструкции по организации работы подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел: Приказ МВД РФ от 26 мая 2000 г. N 569.

*(3) Постановление Правительства РФ от 25 апреля 1995 г. N 420 "Об утверждении Типового положения о специальном учебно-воспитательном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением" // Рос. газ. 1995. 11 мая.

*(4) В опросе приняли участие 190 сотрудников специальных учебно-воспитательных учреждений закрытого типа органа управления образованием Вологодской, Кировской, Мурманской, Псковской и Тульской областей и 433 сотрудника УВД Архангельской, Вологодской, Костромской областей, Пермского края.

*(5) Бурлака С.А. Принудительные меры воспитательного воздействия и их реализация в деятельности органов внутренних дел: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2005. С. 13, 236; Скрипченко Н.Ю. Применение принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних (по материалам Архангельской области): дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 13.

*(6) См. также: Машинская Н.В., Скрипченко Н.Ю. Федеральный закон "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних": достоинства и недостатки // Рос. юрид. журн. 2008. N 6.

*(7) Звечаровский И.Э. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. 1999. N 3. С. 36; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / под ред. А.И. Рарога, А.С. Самойлова. М., 2005. С. 105 и др.

*(8) Рос. газ. 2000. 14 марта.

*(9) Багрий-Шахматов Л.В., Горелик И.И., Дубовец П.А. и др. Уголовное право БССР: Часть общая. Минск, 1973. С. 318.

*(10) Конвенция о правах ребенка. Принята резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1989 г. // Международные акты о правах человека: сб. док. М., 2000. С. 307; Декларация прав ребенка. Провозглашена резолюцией 1386 (XIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 г. // URL: http://edu.rin.ru./html/366.html.

*(11) Ярковой B.A. Пределы регулирования уголовно-процессуальным законодательством применения института принудительных мер // Уголовный процесс. 2005. N 11. С. 41.