О противодействии незаконному оглашению показаний свидетелей, потерпевших в ходе судебного следствия (А.А. Васяев, "Адвокат", N 12, декабрь 2010 г.)

О противодействии незаконному оглашению показаний свидетелей, потерпевших в ходе судебного следствия

В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством сведения, содержащиеся в оглашенных показаниях и других доказательствах, могут быть положены в основу выводов и решений по делу лишь после их всестороннего, непосредственного исследования в судебном заседании.

Член Международного союза (содружества) адвокатов, адвокат Московской коллегии адвокатов "Коллегия адвокатов Павла Астахова", кандидат юридических наук А.А. Васяев посвятил свою статью актуальному практическому вопросу: каким образом защитник может противостоять распространенной практике незаконного оглашения показаний свидетелей, потерпевших в ходе судебного следствия.

В соответствии со статьей 281 Уголовно-процессуального кодекса РФ показания свидетеля или потерпевшего, данные ими на предварительном следствии, могут быть оглашены в судебном заседании лишь при наличии указанных в названном Кодексе оснований. При неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля оглашение их показаний, ранее данных ими при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, в соответствии с частью 1 ст. 281 УПК РФ допускается только с согласия сторон.

Изучение уголовных дел, однако, выявило, что в случае несогласия стороны защиты с заявленным ходатайством стороны обвинения об оглашении показаний свидетелей, потерпевших суд в большинстве рассмотренных случаев принимает позицию стороны обвинения, постановляя: "Ходатайство государственного обвинителя N. удовлетворить". Поэтому следует констатировать это как проблему не одного конкретного случая, а всей судебной практики, поскольку суд в нарушение закона позволяет оглашать показания свидетелей, потерпевших в случае их явки*(1). Подобная практика также является в отдельных случаях средством по устранению неблагонадежных свидетелей стороной обвинения. Для государственного обвинителя показания важнее огласить, чем слышать новые, подчас противоположные данным на следствии, подвергая риску выстроенную следствием обвинительную конструкцию.

Президиум Верховного Суда РФ постановлением от 6 августа 2003 г. по делу N 304п2003 отменил приговор и кассационное определение Верховного Суда Республики Татарстан, передав дело на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям: "Прокурор заявил ходатайство об оглашении показаний Х., данных на следствии, ввиду его неявки в суд. Против этого ходатайства возражали адвокат Х. и подсудимый Ш. При таких обстоятельствах суд не имел права, в соответствии со ст. 281 УПК РФ, оглашать объяснения Х., полученные в период расследования. Поскольку ст. 281 УПК РФ требует согласия обеих сторон для оглашения показаний в случаях, предусмотренных в ч. 1 этой статьи, и поэтому при возражении одной из сторон оглашение показаний не допускается. Обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК РФ, препятствующих явке Х. в судебное заседание, судом не установлено"*(2).

Однако имеется и другая практика, которая полностью противоположна приведенной выше. Так, Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 октября 2002 г. был оставлен без изменения приговор Волгоградского областного суда по уголовному делу по обвинению И.В. Кобыльникова от 26 июля 2002 г.: "Действительно, в ст. 281 УПК РФ указано, что оглашение показаний потерпевшего и свидетелей допускается при неявке в судебное заседание свидетеля или потерпевшего при согласии сторон. Однако выполнение этого условия при наличии соответствующего ходатайства одной из сторон, то есть получение согласия другой стороны как участника уголовного судопроизводства на оглашение показаний потерпевшего и свидетелей, не позволит лицам, принимающим участие в уголовном процессе, выполнить на основе состязательности функции обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения. В то же время в соответствии со ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции РФ Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ. Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию РФ, в частности, когда придет к убеждению, что закон или иной нормативный акт, принятый после вступления в силу Конституции РФ, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции РФ. Следовательно, суд первой инстанции, огласив показания потерпевшего и свидетелей по инициативе одной из сторон, как это видно из материалов настоящего дела - по ходатайству государственного обвинителя, правомерно руководствовался конституционным принципом уголовного судопроизводства, основанным на состязательности, обеспечив тем самым предусмотренные ст. 15 УПК РФ условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Другое толкование закона приведет к невозможности (при отсутствии согласия сторон) оглашения тех показаний потерпевшего и свидетелей, которые могут как уличать, так и оправдывать обвиняемого, и не будет способствовать назначению уголовного судопроизводства. Указание в ст. 281 УПК РФ на согласие сторон как необходимое условие для оглашения показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования, по смыслу процессуального закона, рассматриваемому во взаимосвязи с вышеуказанным конституционным принципом, распространяется лишь на те случаи, когда суд придет к выводу о необходимости оглашения показаний по собственной инициативе"*(3).

Следует констатировать, что последний пример характерен для складывающейся судебной практики, но при этом он незаконен, а его мотив абсурден.

Сталкиваясь в практической деятельности с подобным, мы выработали следующий алгоритм обоснования незаконности действий суда в рассматриваемом случае. Он выражается в письменной правовой позиции относительно действий суда, с приведением следующих мотивов:

1) при применении нормы статьи 281 УПК РФ необходимо учитывать положение, высказанное Европейским судом по правам человека в решении "С. Н. против Швеции": "Доказательства, получаемые от свидетеля в условиях, в которых права защиты не могут быть обеспечены в том объеме, в каком это требует Конвенция (задавать вопросы свидетелям), следует рассматривать с крайней осторожностью"*(4).

В соответствии с подпунктом "е" п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах*(5) и подпункта "d" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод*(6) обвиняемый вправе требовать, чтобы все указанные им свидетели были допрошены в суде. А суд, в свою очередь, должен принимать все имеющиеся возможности для обеспечения явки вызванных лиц. На эту практику ориентирует Европейский суд в своих решениях, указывая, что "неявка вызванных в суд лиц при предприятии судом всех необходимых мер для обеспечения их явки в судебное заседание является гарантией соблюдения подпункта "d" п. 3 ст. 6 Конвенции"*(7).

В деле "Лука против Италии" обвиняемый и его защитник не смогли допросить ни в ходе следствия, ни в суде свидетеля, показания которого были положены в основу обвинительного приговора, по той причине, что он был сообвиняемым и воспользовался своим правом не свидетельствовать против себя. Европейский суд пояснил, что используемый в статье 6 термин "свидетель" имеет "автономное" значение, и его процессуальный статус с точки зрения национального законодательства не имеет решающего значения. Поэтому если показания такого лица составляют основу обвинительного приговора, обвиняемому и его защите должна быть предоставлена возможность допросить его. Только исключительные обстоятельства могут позволить обвинению полагаться на показания свидетеля, которого обвиняемый не имел возможности допросить в суде. Но эти исключения не должны ущемлять право на защиту; по общему правилу пункта 1 и подпункта "d" п. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод требует, чтобы обвиняемому была предоставлена адекватная возможность оспаривать утверждения и допрашивать свидетельствующих против него лиц, либо когда они дают показания в суде, либо на более поздней стадии*(8).

В деле "Axen против Федеральной Республики Германия" 8 декабря 1983 г. Европейский суд заявил: "Публичный характер разбирательства защищает заявителей от тайного, неподконтрольного обществу отправления правосудия; это также один из способов укрепления доверия к деятельности судов как высшей, так и низшей инстанции. Делая процесс отправления правосудия прозрачным, публичность способствует достижению цели п. 1 ст. 6 Конвенции, а именно обеспечению справедливого судебного разбирательства, гарантия которого является одним из фундаментальных принципов любого демократического общества. Как правило, эти права требуют, чтобы обвиняемому дали адекватную и надлежащую возможность бросить вызов и расспрашивать свидетеля против него, или когда он делал его утверждения или в более поздней стадии слушаний"*(9).

В деле "Аллене Де Рибемон против Франции" 10 февраля 1995 г. Европейский суд заявил, что Конвенция должна толковаться так, чтобы гарантировать конкретные и реальные, а не иллюзорные и теоретические права. Право подсудимого на допрос показывающего на него свидетеля, будет иллюзорным и теоретическим, если закон и судебная практика не будет делать различий между показаниями свидетелей, данными в присутствии обвиняемого, на публике, в открытом судебном процессе с соблюдением принципов равноправия и состязательности, и показаниями полученными от свидетеля на предварительном следствии в отсутствии общественного контроля и потенциальной возможности давления и принуждения (особенно если свидетель доставлен в правоохранительные органы силой). Отсутствие такого различия предрешает результат судебного заседания и не ограждает обвиняемого от фальсификации доказательств правоохранительными органами, а свидетеля - от принуждения, запугивания и пыток со стороны правоохранительных органов. Если суд использует для доказательства вины человека показания свидетеля, данные на предварительном следствии, то нарушается принцип гласности, так как от публики скрывается ответственный момент процесса - дача показаний свидетелем (потерпевшим)*(10);

2) оглашение показаний свидетеля и потерпевшего в судебном заседании должно проводиться в строгом соответствии с требованиями статьи 281 УПК РФ. Так, Курганским областным судом 31 января 2005 г. осуждены: Берадзе по части 3 ст. 30, пункту "к" ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса РФ и др., Гогиашвили по пункту "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и др. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 3 июня 2005 г. приговор отменила, дело направила на новое судебное разбирательство, указав следующее. В судебном заседании при наличии возражений со стороны осужденных и их защитников были оглашены показания свидетеля Хецадзе. Из рапорта судебного пристава видно, что Хецадзе в октябре 2004 г. был депортирован в Республику Грузия. Именно поэтому суд огласил показания свидетеля, несмотря на возражения стороны защиты. Согласно пункту 3 ч. 2 ст. 281 УПК РФ при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд в праве по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими показаний в случае отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда. Однако из материалов дела следует, что у суда не только отсутствовали данные об отказе свидетеля явится в суд, но он о необходимости явки не извещался и не вызывался в судебное заседание. При таких обстоятельствах следует признать, что показания потерпевших и свидетеля были оглашены вопреки требованиям уголовно-процессуального закона и необоснованно использованы в качестве доказательств*(11). В данном случае следует указывать подобную практику Верховного Суда РФ для объективного вменения судьям, рассматривающим дела, что их действия противозаконны;

3) в случае заявления стороной обвинения ходатайства об оглашении уличающих подсудимого показаний защитник должен требовать, чтобы предусмотренные в статье 281 УПК РФ обстоятельства, дающие право оглашать ранее данные показания потерпевшего или свидетеля, были установлены достоверно, подтверждены официальными документами, а не голословным заявлением не явившегося, либо государственного обвинителя;

4) защитник при возражении против оглашения показаний на основании ст. 281 УПК РФ должен ходатайствовать о вынесении судом по этому вопросу определения (постановления) в соответствии со статьей 256 УПК РФ, с соблюдением требований части 4 ст. 7 УПК РФ;

5) в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. "О судебном приговоре" указано принципиальное положение о том, что фактические обстоятельства, содержащиеся в оглашенных показаниях, могут быть положены в основу выводов и решений лишь после их всестороннего исследования в судебном заседании. Защитник должен использовать предоставленные ему возможности для активного участия в проверке указанных показаний и их опровержения, если эти показания сторона защиты сочтет недостоверными*(12);

6) заключенное положение в статье 281 УПК РФ не исчерпывает всего содержания рассматриваемой правовой нормы, которая может быть правильно применена (усвоена) лишь в сочетании ряда статей УПК РФ и, в частности, тех, которые предусматривают непосредственность и устность судебного разбирательства (ч. 1 ст. 240 УПК РФ), обязанность суда основывать свой приговор лишь на доказательствах, исследованных в судебном заседании (ч. 3 ст. 240 УПК РФ). Связь указанных норм игнорируется судьями при постановлении приговора, где соблюдения положения статьи 281 УПК РФ принимаются за условие признания достоверности сведений, полученных в ходе предварительного расследования от свидетеля (потерпевшего), нежели непосредственно исследованных в суде. По этому поводу еще Л.Е. Владимиров наставлял судей: "Не видевши физиономии человека и не слышавши его речи, не наблюдавши его манер держаться - мы просто не можем судить о нем"*(13).

Указанные выше аргументы в представляемой правовой позиции адвоката-защитника обосновывают незаконность действий суда. При этом мы в обязательной форме приобщаем перечень вопросов, адресованных лицу, чьи показания оглашались. Это очень действенно организует судью, поскольку ему на откуп предлагаются иногда вопросы, на которые он должен дать ответ в приговоре. Тем самым мы достигаем в отдельных случаях цели, и оглашенные незаконно показания не отражаются как обвинительные доказательства в приговоре, как бы ни противился тому суд в процессе приобщения подобных правовых позиций.

В целях же создания дополнительных гарантий обеспечения явки в суд свидетелей, потерпевших и крайнюю необходимость оглашения их показаний, данных на предварительном следствии, следует предусмотреть в части 1 ст. 281 УПК РФ после слов "в случае неявки потерпевшего или свидетеля" следующее положение: "по причинам, исключающим возможность их явки". Как видится, уважительность неявки в суд должна быть подтверждена документально. Возможно, это положение исключит ситуации, когда сторона обвинения по определению (постановлению) суда оглашает показания, данные на предварительном следствии по факту неявки их в суд.

Библиография:

Владимиров Л.Е. Суд присяжных. - Харьков, 1873.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Mole N., Harby C. The right to a fair trial // Human rights handbooks. N 3.

Международный пакт о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г. Ратифицирован Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1973 г. N 4812-VIII // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 17 (1832). Ст. 291.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 июля 2005 г. N 82-О05-13 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 6. С. 30.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 октября 2002 г. N 16-002-81 по делу Кобыльникова И.В.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 "О судебном приговоре" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 7.

Постановление Европейского суда по правам человека от 10 февраля 1995 г. N 308/96 по делу "Аллене Де Рибемон против Франции".

Постановление Европейского суда по правам человека от 16 ноября 2006 г. N 46503/99 по делу "Климентьев против Российской Федерации" // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007. N 11.

Постановление Европейского суда по правам человека от 27 февраля 2001 г. N 17644/03 по делу "Лука против Италии" // http://www.coe.int/T/D/Kommunikation_und_politische_Forschung/Presse_und_ Online_Info/.Presseinfos/2006/20060209-072-GH-Urt.asp.

Постановление Европейского суда по правам человека от 2 июля 2002 г. N 34209/96 по делу "С. Н. (S. N.) против Швеции": // http://test.eckstein.ru/wvestnik/art82.htm.

А.А. Васяев,

член Международного союза (Содружества) адвокатов,

адвокат Московской коллегии адвокатов

"Коллегия адвокатов Павла Астахова",

кандидат юридических наук

"Адвокат", N 12, декабрь 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Как показывает судебная практика, любые оглашенные в судебном заседании показания, полученные на предварительном следствии, могут быть положены в основу обвинительного приговора вне зависимости от того, о чем сообщал свидетель (потерпевший) в суде в присутствии подсудимого, и как он отвечал на его вопросы. Не влияет на использование оглашенных показаний и то, имел ли подсудимый реальную (а не иллюзорную) возможность лично участвовать в допросе свидетеля. Практика использования оглашенных показаний указывает на то, что в основу обвинения кладутся именно показания свидетелей (потерпевших), полученные на предварительном следствии, как более правдивые, а показания свидетеля (потерпевшего) в суде, если они в пользу обвиняемого, почти всегда признаются судом недостоверными. Судье дается ничем неограниченное право выбора между показаниями, полученными на предварительном следствии, и показаниями, полученными в суде.

*(2) Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 6 августа 2003 г. по делу N 304п2003.

*(3) Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 октября 2002 г. N 16-002-81 по делу Кобыльникова И.В.

*(4) По делу "С. Н. (S. N.) против Швеции": постановление Европейского суда по правам человека от 2 июля 2002 г. N 34209/96 // http://test.eckstein.ru/wvestnik/art82.htm.

*(5) Международный пакт о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г. Ратифицирован Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1973 г. N 4812-VIII // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 17 (1832). Ст. 291.

*(6) Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

*(7) По делу "Климентьев против Российской Федерации": постановление Европейского суда по правам человека от 16 ноября 2006 г. N 46503/99 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007. N 11. С. 59.

*(8) По делу "Лука против Италии": постановление Европейского суда по правам человека от 27 февраля 2001 г. N 17644/03 // http://www.coe.int/T/D/Kommunikation_und_politische_Forschung/Presse_und_ Online_Info/Presseinfos/2006/20060209-072-GH-Urt.asp.

*(9) Mole N., Harby C. The right to a fair trial // Human rights handbooks. N 3. P. 12. (71).

*(10) По делу "Аллене Де Рибемон против Франции": постановление Европейского суда по правам человека от 10 февраля 1995 г. N 308/96.

*(11) Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 июля 2005 г. N 82-005-13 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 6. С. 30.

*(12) О судебном приговоре: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 7. С. 2-7.

*(13) Владимиров Л.Е. Суд присяжных. - Харьков, 1873. С. 114.