К вопросу о добросовестности при оспаривании сделки по статье 174 ГК РФ (К.А. Горбатов, "Адвокат", N 1, январь 2011 г.)

К вопросу о добросовестности при оспаривании сделки по статье 174 ГК РФ

Механизм оспаривания сделки на основании статьи 174 Гражданского кодекса РФ на практике довольно сложен, ведь заинтересованное лицо обязано доказать, что контрагент не знал и не должен был знать об ограничениях, установленных для исполнительного органа общества. Автор представленной статьи - аспирант кафедры гражданского и предпринимательского права Московского гуманитарного университета, старший помощник адвоката А.Б "Юрлов и партнеры" К.А. Горбатов анализирует проблему добросовестности применительно к статье 174 ГК РФ.

Как следует из статьи 174 ГК РФ, если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором либо полномочия органа юридического лица - его учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.

Из содержания статьи 174 ГК РФ видно, что сделки с выходом за пределы полномочий могут быть оспорены при наличии четырех условий:

1) полномочия органов юридического лица должны быть ограничены учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в законе;

2) исполнительный орган должен выйти за установленные пределы таких полномочий;

3) истцом по такого рода делам может быть только лицо, в интересах которого установлены соответствующие ограничения;

4) должно быть доказано, что другая сторона по сделке знала или должна была знать об установленных ограничениях.

При этом в целях оспаривания сделки по статье 174 первые три условия не вызывают особых проблем на практике, содержание этих условий также было широко освещено в юридической литературе*(1). Трактовка же последнего, четвертого условия, вытекающего из этой статьи, по нашему мнению, может быть разной, и в зависимости от этого норма, установленная законом, либо будет применяться, либо нет.

Согласно пункту 1 ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на обоснование своих требований и возражений. Таким образом, истец в деле об оспаривании сделок, совершенных с выходом исполнительным органом юридического лица за пределы полномочий, обязан доказать, что контрагент по сделке знал или должен был знать о существующих ограничениях возможных действий исполнительного органа юридического лица.

На протяжении последних пятнадцати лет в судебной практике наметились два противоположных подхода при рассмотрении проблемы оспаривания сделок на основании статьи 174 ГК РФ.

Вначале судебная практика придерживалась позиции, при которой указание в договоре на устав юридического лица, на основании которого действует генеральный директор этого юридического лица, означает, что другая сторона должна была ознакомиться с ним*(2). Так, в одном из дел суд признал: "Об ограничениях полномочий генерального директора АООТ "Спектр" на совершение указанной сделки заимодавец знал или должен был знать, поскольку в договоре сделана ссылка на устав общества, из чего следует, что при заключении договора последний ознакомился с текстом устава (выделено мной. - К.Г.)"*(3). Данная формулировка суда вызывает некоторые сомнения: вряд ли указание в договоре "генеральный директор действует на основании устава" может свидетельствовать о том, что другая сторона по договору ознакомилась с уставом контрагента как о факте, который действительно состоялся.

После выхода в свет постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок" у судебной практики появился прямо противоположный вектор развития*(4). Так, в пункте 5 постановления указано: "Поскольку из смысла статьи 174 Кодекса следует, что закон допускает случаи, когда другая сторона в сделке не знала и не должна была знать об установленных учредительными документами ограничениях, ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данного юридического лица, должна оцениваться судом с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и в совокупности с другими доказательствами по делу. Такое доказательство, как и любое другое, не может иметь для арбитражного суда заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях (выделено мной. - К.Г.)".

Аналогичной позиции поддерживаются и некоторые авторы*(5). По мнению С.В. Сарбаша, подобная оговорка делается автоматически, без придания ей какого-либо смысла, в силу стереотипности деловой практики заключения договоров.

Такое объяснение невозможности оспаривания сделки в рамках применения статьи 174 ГК РФ вызывает определенные сомнения, поскольку формулировку "оговорка делается автоматически без придания ей какого-либо смысла" в силу современной тенденции к всеобщей типизации договоров можно применить к любому условию, выраженному сторонами в договоре и впоследствии ссылаться на это в суде, что представляется недопустимым. Стороны гражданско-правовых отношений, заключающие договор, очевидно, должны понимать значение тех формулировок, которые они в нем закрепляют, в чем судебная практика, безусловно, имеет определяющую и стимулирующую роль.

Очевидно, что в статье 174 ГК РФ закреплена оговорка о добросовестности (bonafides) контрагента, при наличии которой оспаривание сделки по данной статье невозможно. Практический же аспект оспаривания сделки, совершенной с выходом за пределы полномочий генерального директора (иного лица) общества, заключается в том, как суд исходя из какой-либо конкретной ситуации будет толковать формулировку "знал или заведомо должен был знать".

Думается, в большинстве случаев доказать заинтересованному лицу (самому юридическому лицу*(6)) факт того, что контрагент знал или должен был знать об установленных ограничениях будет крайне сложно, если вообще возможно. Очевидно, что прямым доказательством ознакомления с ограничением полномочий будет передаточный акт или иной аналогичный документ, составленный сторонами, и в котором фиксируется передача устава, ограничивающего полномочия исполнительного органа общества. Однако на практике такая ситуация встречается крайне редко, и в большинстве случаев используются косвенные доказательства.

Действительно, сложно представить себе ситуацию, когда генеральный директор добровольно, действуя при этом недобросовестно (против интересов юридического лица, исполнительным органом которого он является), передает контрагенту по сделке, которую он не вправе совершать, учредительные документы, где установлены соответствующие ограничения для него. Поэтому в практике предпринимательских отношений остро встает вопрос, в чем заключается добросовестность контрагента: в активных его действиях (т.е. действиях, направленных на ознакомление с содержанием учредительных документов и полномочий исполнительного органа - а это, по сути, является проявлением должной заботливости и осмотрительности), либо в том, что генеральный директор (иное лицо) контрагента по сделке сам ему не сообщил о существующих для исполнительного органа ограничениях на совершение данной сделки, и поэтому контрагент пребывал в добросовестном заблуждении. Второй вариант, безусловно, защищает интересы контрагента по сделке, однако совсем не учитывает интересы участников (акционеров) юридического лица. Очевидно, что в условиях складывающейся негативной судебной практики по вопросу взыскания убытков с генерального директора*(7) интерес лиц, оспаривающих сделку, проявляется прежде всего в восстановлении положения, существовавшего до совершения сделки.

Таким образом, логичной видится ситуация, когда контрагент по сделке с целью удостовериться в полномочиях генерального директора общества запрашивает у общества устав (среди прочих документов), тем самым проявляя разумность и осмотрительность при совершении сделки*(8). В случае отказа другой стороны от представления учредительных документов или представления недостоверных учредительных документов (например, без внесенных изменений, содержащих ограничения для исполнительного органа) риск отказа в признании сделки недействительной по статье 174 ГК РФ должен переноситься на сторону, представившую недостоверные сведения, тем самым обеспечивается добросовестность ("не знал и не должен был знать") контрагента, проявившего должную заботливость и осмотрительность. При этом в случае предоставления генеральным директором недостоверных сведений контрагенту о своих полномочиях у самого общества появляются дополнительные возможности воздействия на недобросовестного генерального директора, включая меры уголовного воздействия.

В связи с этим интересными представляются выводы, сделанные в одном из судебных решений судов апелляционной инстанции: "Оценив представленные сторонами доказательства с позиции статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и с учетом положений Федерального закона "Об акционерных обществах", арбитражный апелляционный суд считает, что истец, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, мог установить наличие ограничений на совершение сделки у Сыровой В.Н., поскольку, заключая договор истец должен был обратить внимание на сведения в Уставе акционерного общества, так как в преамбуле договора поставки N 151 от 17.10.2008 указано на то, что имени покупателя договор подписывается и.о. генерального директора, действующего на основании Устава.

[...]

Исходя из конкретных обстоятельств заключения договора, а именно то, что договор N 151 от 17.10.2008 подписан от имени ответчика и.о. генерального директора, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу, что общество с ограниченной ответственностью "ТДК-Торг" при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, было обязано удостовериться о полномочиях представителя контрагента на совершение сделки. Ссылка в преамбуле договора на уставы обществ, презюмирует ознакомление сторон с их содержанием в части определения компетенции лиц, заключающих сделку в пользу обществ (выделено мной. - К.Г.)"*(9).

В делах об оспаривании сделок по статье 174 ГК РФ, безусловно, должны защищаться права добросовестных контрагентов, однако должны защищаться и права самого общества, исполнительный орган которого своими действиями намеренно причиняет вред обществу. Ссылка на то, что общее собрание участников общества голосует за кандидатуру генерального директора (иного лица) и поэтому общество добровольно несет риск недобросовестных действий генерального директора, не представляется состоятельной в связи с тем, что вряд ли это можно назвать предпринимательским риском общества с точки зрения пункта 1 ст. 2 ГК РФ. При этом обратная ситуация складывается для контрагента такого лица: он должен нести предпринимательский риск оспаривания и признания сделки недействительной по статье 174 ГК РФ, именно потому, что им не было осуществлено никаких действий, направленных на уточнение полномочий исполнительного органа лица, с которым он фактически имеет дело. Причем очевидно, что контрагент имеет все возможности "обезопасить" себя при совершении сделки, запросив у общества его учредительные документы и предварительно ознакомившись с ними; с другой стороны, права самого общества, установившего в учредительных документах ограничения полномочий исполнительного органа, всегда находятся в зоне риска деятельности, осуществляемой исполнительным органом.

По нашему мнению, ссылка в договоре на то, что стороны действуют на основании устава, должна восприниматься судебной практикой не как обыденный "ритуал", пустые слова, не несущие за собой никакой правовой нагрузки, а как подтверждение того, что сторона по сделке, проявляя должную заботливость и осмотрительность, заведомо должна была знать(с риском наступления неблагоприятных последствий) наличие и содержание полномочий исполнительного органа общества - контрагента по сделке. Таким образом, запросив информацию о полномочиях исполнительного органа контрагента, лицо, действуя как предприниматель, не только обеспечивает свои интересы при возможном оспаривании сделки, но также и "помогает" другой стороне по сделке исключить недобросовестное поведение исполнительного органа, что в полной мере соответствует нынешним нуждам экономического оборота.

Библиография

Богатырев Ф.О. Ответственность директора за убытки, причиненные хозяйственному обществу // Убытки и практика их возмещения: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. - М.: Статут, 2006. С. 372-403.

Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. - М.: Бератор-Пресс, 2003.

Сарбаш С.В. Ограничение полномочий органов юридического лица // Журнал российского права. 1998. N 6.

К.А. Горбатов,

аспирант кафедры гражданского и предпринимательского права МосГУ,

старший помощник адвоката адвокатского бюро "Юрлов и партнеры"

"Адвокат", N 1, январь 2011 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. - М.: Бератор-Пресс, 2003.

*(2) Постановления Президиума ВАС РФ от 11 декабря 1996 г. N 2506/96, от 9 июня 1998 г. N 1225/98.

*(3) Постановление Президиума ВАС РФ от 11 августа 1998 г. N 2385/98.

*(4) Постановления ФАС Московского округа от 21 мая 2010 г. N КГ-А40/4680-10 по делу N А40-106901/09-25-433, Западно-Сибирского округа от 4 октября 2007 г. по делу N Ф04-6716/2007(39051-А67-13).

*(5) Сарбаш С.В. Ограничение полномочий органов юридического лица // Журнал российского права. 1998. N 6. С. 110.

*(6) Пункт 4 постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9.

*(7) См.: Богатырев Ф.О. Ответственность директора за убытки, причиненные хозяйственному обществу // Убытки и практика их возмещения: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. - М.: Статут, 2006. С. 372-403.

*(8) Понятия разумности и осмотрительности в отношениях между контрагентами получили широкое распространение в судебной практике в категориях дел по спорам с налоговыми органами. Под разумностью и осмотрительностью контрагента по сделке судами понимается в том числе факт, что контрагент запросил учредительные документы другой стороны с целью ознакомления с полномочиями исполнительного органа (см. постановление ФАС Московского округа от 2 февраля 2009 г. N КА-А40/13417-08 по делу N А40-22651/08-127-64). Мы, в свою очередь, не видим никаких препятствий в применении аналогичного подхода в судебных делах, вытекающих из гражданско-правовых отношений.

*(9) Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 17 февраля 2010 г. по делу N А33-2075/2009.