Прекращение охранительного обязательства (В.В. Груздев, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2010 г.)

Прекращение охранительного обязательства

Основным способом прекращения обязательства является исполнение, представление о котором принято связывать с деятельностью должника или привлеченного им третьего лица. В частности, под исполнением обязательства в той или иной интерпретации понимается совершение или воздержание от совершения действий, составляющих предмет обязательства*(1). Вполне естественно поэтому, что вопрос о правовой природе исполнения сводится к его квалификации исключительно как юридического факта-действия.

В русском языке существительное "исполнение" является производным от имеющих различный смысл глаголов "исполнить" и "исполниться"*(2). Глагол "исполнить" в интересующем нас плане означает то же, что "выполнить". Глагол же "исполниться" толкуется в смысле "осуществиться, претвориться в дело". Нетрудно заметить, что если в первом случае речь идет об исполнении как процессе, способе достижения цели, то во втором - как об уже достигнутой цели, безотносительно к тому, что к ней привело, - деятельность исполнившего либо какое-то другое обстоятельство.

Для субъектов обязательства важен сам результат, необходимость в котором обусловила установление данного обязательства. В этой связи обязательство выступает средством удовлетворения общего интереса его сторон. И поэтому принцип надлежащего исполнения обязательства призван обеспечить достижение цели обязательства как обслуживающего нужды гражданского оборота правоотношения. Отсюда следует, что исполнение обязательства должно пониматься в смысле фактически наступившего результата имущественного характера, который удовлетворяет общему интересу сторон обязательства. Как правило, данный результат представлен свершившимся переходом из сферы должника в сферу кредитора способной к денежно-стоимостной оценке ценности (материального или нематериального блага)*(3). В то же время исполнение обязательства может сводиться и к иному результату имущественного характера, например договорному правоотношению*(4).

Таким образом, конструкция "исполнение обязательства - деятельность" оставляет без внимания очевидный факт - существование принципиальной возможности достижения цели обязательства вследствие наступления обстоятельства, не имеющего никакого отношения к деятельности должника или привлеченного им третьего лица (например, когда сваленные на земельном участке продавца бревна, отчужденные владельцу соседнего земельного участка, оказываются у покупателя в результате разлива реки). Необходимость обращения в подобных случаях к "концепции совпадения", согласно которой "праву, видимо, следует признать обязательство должника прекратившимся вопреки отсутствию подлинного юридического акта, поскольку кредитор добросовестно принял исполнение и оно является надлежащим"*(5), лишний раз доказывает неполноценность господствующего представления об исполнении обязательства лишь как о деятельности.

Действительно, исполнение обязательства, как правило, достигается действиями должника. Более того, в подавляющем большинстве случаев исполнение может иметь место исключительно вследствие таких действий. Однако в принципе правовые последствия исполнения - прекращение обязательства могут все же наступить независимо от того, связано исполнение с деятельностью должника (третьего лица) или нет.

Для иллюстрации сказанного обратимся к п. 2 ст. 1102 ГК РФ. Из данной нормы, в частности, следует, что обогащение как влекущий возникновение кондикционного обязательства юридический факт наступает независимо от того, что послужило его причиной - действия приобретателя, потерпевшего, третьих лиц, стихийных сил природы и т.д.*(6) При этом под неосновательным обогащением понимается приобретение или сбережение имущества без установленных законом, иными правовым актами или сделкой оснований. В то же время приобретение (сбережение) имущества имеет место и в случае исполнения обязательства. Это означает, что исполнение обязательства (условно говоря, "основательное обогащение" кредитора), как и неосновательное обогащение, может явиться следствием не только деятельности должника, но также иных обстоятельств, аналогичных поименованным в п. 2 ст. 1102 ГК РФ. Именно поэтому исполнение обязательства внешне легкосводимо к любой из предложенных в литературе трактовок его правовой природы.

Изложенное позволяет утверждать, что исполнение обязательства как юридический факт - относительное событие, и если оно выступает результатом деятельности должника или третьего лица, являясь, таким образом, антропогенным, возникают схожие с совершением сделки отношения*(7). В этой связи необходимо сделать важные в практическом отношении выводы.

Во-первых, поскольку вопрос о нарушении требований к оформлению исполнения-действия, предусмотренных п. 2 ст. 408 ГК РФ и некоторыми другими нормами (например, п. 4 ст. 573, п. 1 ст. 556 ГК РФ), прямо не урегулирован, его необходимо решать на основании применяемых в данном случае по аналогии закона правил о последствиях несоблюдения простой письменной формы сделки*(8). Данное обстоятельство имеет разумное объяснение: если наличие и условия сделки, подлежащей совершению в простой письменной форме, в силу п. 1 ст. 162 ГК РФ не могут устанавливаться свидетельскими показаниями, неоправданно допускать подтверждение указанными доказательствами факта совершения должником без соблюдения необходимых формальностей действия по исполнению обязательства. Например, передача имущества по договору займа, подлежащему совершению в простой письменной форме, не может подтверждаться свидетельскими показаниями. Несправедливым по отношению к займодавцу окажется в этом случае предоставление заемщику возможности подтверждения показаниями свидетелей факта совершения действия по возврату полученного в заем имущества.

Во-вторых, в случае принуждения кредитором (самостоятельно или с помощью третьего лица) должника к исполнению обязательства путем насилия или угрозы по аналогии закона подлежат применению правила п. 2 ст. 179 ГК. В частности, в этом случае по иску должника исполненное следует обращать в доход Российской Федерации, признавая, однако, должника исполнившим обязательство. Все остальные способы получения кредитором исполнения (включая обман, злонамеренное соглашение кредитора с представителем должника, стечение тяжелых для должника обстоятельств, чем кредитор воспользовался) юридически безупречны, поскольку оправдываются интересами имущественного оборота. Иными словами, в подобных случаях основания для аналогии закона уже отсутствуют.

Следовательно, исполнение всякого обязательства, включая охранительное, выражается в результате имущественного характера, совпадающем с целью установления обязательства и наступившем вследствие обстоятельства, не противоречащего условиям или существу данного обязательства, требованиям закона и иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - обычаям делового оборота или иным обычно предъявляемым требованиям.

Как известно, по порождаемым правовым последствиям юридические факты подразделяются на факты правообразующие, правоизменяющие, правопрекращающие. Исполнение обязательства - правопрекращающий юридический факт. Вместе с тем ненадлежащее исполнение охранительного обязательства не только прекращает обязательство в исполненной части, но и имеет правообразующее значение, приводя к возникновению другого охранительного обязательства*(9). Следовательно, условность рассматриваемой классификации, на которую обыкновенно указывается в юридической литературе*(10), находит подтверждение и в теории охранительного права.

Вопрос о возможности прекращения охранительных обязательств иными, помимо исполнения, способами также не получил однозначного решения: существует мнение, согласно которому, поскольку охранительные обязательства "по своей природе направлены прежде всего на защиту интересов более слабой либо потерпевшей стороны", "по общему правилу, прекращение таких обязательств каким-либо способом, отличным от исполнения, следует считать недопустимым"*(11).

Направленность охранительного обязательства на защиту права потерпевшего, который одновременно вполне может оказаться и более слабой стороной нарушенного правоотношения, сомнений не вызывает. Однако само по себе данное обстоятельство не может служить основанием для отрицания возможности прекращения охранительного обязательства отличными от исполнения способами.

Сделочная природа отступного, зачета, новации и прощения долга предполагает возможность применения к соответствующим отношениям положений гражданского законодательства о недействительности сделок. Следовательно, сделки об отступном, зачете, новации, прощении долга при наличии известных пороков окажутся ничтожными или оспоримыми, что в необходимой мере защищает интересы их сторон (в том числе управомоченного субъекта охранительного обязательства).

Кроме того, абз. 3 ст. 411 и п. 2 ст. 414 ГК РФ не допускают прекращение зачетом и новацией только обязательств по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. Согласно же п. 2 ст. 400 ГК РФ соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.

Наконец, если учесть провозглашенную в ст.ст. 156 и 421 ГК РФ свободу сделки, признание принципиальной возможности прекращения охранительных обязательств предоставлением отступного, зачетом, новацией, прощением долга или иным предусмотренным соглашением сторон способом станет неизбежным.

Что касается "несделочных" способов прекращения, предусмотренных ГК РФ, другими законами и иными правовыми актами, то их допустимость в отношении охранительных правоотношений очевидна в силу обязательности нормативных установлений. Вместе с тем денежные охранительные обязательства, составляющие подавляющее большинство охранительных правоотношений, не могут прекращаться фактической невозможностью исполнения, что обусловлено действием известного римского правила "genus non perit"*(12).

Вывод о допустимости прекращения охранительных обязательств способами, отличными от исполнения, подтверждается и сформировавшейся по данному вопросу судебной практикой*(13).

Таким образом, охранительные правоотношения прекращаются по общим для всех обязательств основаниям, если иное не вытекает из закона либо существа обязательства.

Библиографический список

1. Баринов О.В. Классификация юридических фактов и их значение в трудовом праве // Вестник ЛГУ (серия "Экономика, философия, право"). Вып. 4. 1978. N 23.

2. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 2000.

3. Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1996.

4. Гражданское право: Учебник. Т. III / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2006.

5. Гражданское право: В 2 т. Том II. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Бек, 1993.

6. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). М.: Контракт: Инфра-М - Норма, 1997.

7. Розенталь А. Приступим к отступному // Бизнес-адвокат. 2000. N 2.

8. Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005.

9. Ушивцева Д.А. Обязательства вследствие неосновательного обогащения: вопросы теории и практики. М.: Статут, 2006.

10. Шилохвост О. Отступное - способ прекращения обязательств // Российская юстиция. 1998. N 11.

В.В. Груздев,

кандидат юридических наук, заместитель руководителя

по правовым вопросам администрации муниципального образования

"Северо-Байкальский район" Республики Бурятия

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2000. С. 417. В таком же смысле понимают исполнение обязательства и другие авторы (см., например: Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1996. С. 517; Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 10; Гражданское право: Учебник. Т. III / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2006. С. 47).

*(2) См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под общей ред. проф. Л.И. Скворцовой. С., 2008. С. 327.

*(3) Фактический переход имущественной ценности может состояться до возникновения или одновременно с возникновением обязательства. В указанных случаях имущество следует считать предоставленным во исполнение обязательства в момент, совпадающий с моментом возникновения обязательства. А вот когда возникновение обязательства связывается законом с одной из разновидностей перехода имущественной ценности - передачей имущества имеют место реальные договоры, в том числе те, которые, не порождая других обязанностей, тут же прекращаются (так называемые вещные договоры, например договор дарения). Изложенное подтверждает вывод Е.А. Суханова о том, что в случаях с "вещными" договорами "момент заключения договора (сделки) совпадает с моментом исполнения договорного обязательства, состоящего исключительно в передаче вещи (порождающей в силу п. 1 ст. 223 ГК возникновение права собственности на вещь у приобретателя), что характерно для некоторых реальных сделок" (см.: Гражданское право: В 2 т. Том II. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1993).

*(4) Речь идет о случаях исполнения предусмотренной законом или добровольно принятым обязательством имущественной обязанности заключить договор.

*(5) См.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 14. Своему рождению данная концепция обязана взгляду на исполнение обязательства как на сделку. Мы же данный поход не разделяем, ибо он связан с рядом очевидных недоразумений, например таким: иск об исполнении любого обязательства (в том числе о взыскании задолженности) следует рассматривать в качестве иска о понуждении к совершению сделки! Кроме того, строго разграничивая понятия исполнения - процесса волевого деяния и исполнения - юридического факта (результата) и одновременно допуская возможность наступления последнего вследствие иных, помимо волевого деяния, обстоятельств, С.В. Сарбаш по существу признает, что исполнение - процесс волевого деяния - лишь одна из возможных (но не единственная) причин исполнения - юридического факта.

*(6) На данное обстоятельство традиционно обращается внимание в цивилистической литературе (см., например: Гражданское право: В 4 т. Т. 4. М., 2006. С. 703 (автор главы - В.С. Ем); Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). М., 1997. С. 709 (автор комментария - О.Н. Садиков).

*(7) В свете изложенного весьма примечательны рассуждения Д.А. Ушивцевой о правовой природе неосновательного обогащения: "На наш взгляд, неосновательное обогащение за счет потерпевшего относится к событиям, так как является результатом, факт существования которого уже объективно не зависит от воли и сознания субъектов гражданского права... Таким образом, характеристика события "неосновательное обогащение за счет потерпевшего" как абсолютного или как относительного будет зависеть от того, является юридический факт результатом действий либо событий" (См.: Ушивцева Д.А. Обязательства вследствие неосновательного обогащения: вопросы теории и практики. М., 2006).

*(8) Что по существу и было сделано Президиумом Верховного Суда РФ в небезызвестном постановлении от 27 марта 2002 г. N 245пв-01пр.

*(9) Например, частичное исполнение денежного деликтного обязательства приводит к возникновению обязательства по уплате предусмотренных ст. 395 ГК РФ процентов, начисление которых должно производиться на невыплаченную сумму (см., например, п.п. 23 и 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами").

*(10) См., например: Баринов О.В. Классификация юридических фактов и их значение в трудовом праве // Вестник ЛГУ (серия "Экономика, философия, право"). 1978. N 23. Вып. 4. С. 71.

*(11) См.: Шилохвост О. Отступное - способ прекращения обязательств // Российская юстиция. 1998. N 11. Аналогично высказывается А. Розенталь (см.: Розенталь А. Приступим к отступному // Бизнес-адвокат. 2000. N 2).

*(12) "Род не гибнет" - лат.

*(13) См., например: Пункты 3 и 6 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. N 102 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации"; п. 5 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. N 103 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 414 Гражданского кодекса Российской Федерации".