О сохранении залога после задавнивания обеспеченного требования. Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 01.11.2016 N 84-КГ16-7 (Н.Ю. Рассказова, журнал "Вестник экономического правосудия", N 1, январь 2017 г.)

О сохранении залога после задавнивания обеспеченного требования. Комментарий к определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 01.11.2016 N 84-КГ16-7

Н.Ю. Рассказова,

доцент кафедры гражданского права юридического факультета СПбГУ,

кандидат юридических наук

Журнал "Вестник экономического правосудия", N 1, январь 2017 г., с. 9-13.

1. В 2012 г. истица купила у ответчика квартиру. Поскольку квартира была продана в кредит, она была обременена ипотекой в силу закона. В конце 2015 г. истица обратилась к ответчику с иском о прекращении ипотеки квартиры, указав в его обоснование, что исполнила обязанность по оплате квартиры: часть цены она перевела на счет ответчика, а оставшуюся часть он получил за счет истицы при следующих обстоятельствах. Ранее они продали принадлежавший им на праве общей собственности объект недвижимости, и покупатель передал всю сумму за объект непосредственно ответчику. Причитавшуюся истице часть этой суммы она зачла в счет платежа по спорной квартире.

Ответчик, ссылаясь на то, что часть цены не была передана ему в установленный договором купли-продажи спорной квартиры срок, предъявил встречный иск о взыскании задолженности по договору, процентов за пользование чужими денежными средствами и обращении взыскания на спорную квартиру как на предмет ипотеки.

Суд первой инстанции (см. решение Новгородского районного суда Новгородской области от 17.12.2015 по делу N 26907/2015) отказал в удовлетворении обоих исков: первоначального - потому что истица не представила доказательств того, что причитающаяся ей часть стоимости объекта недвижимости была передана покупателем ответчику, встречного - из-за пропуска истцом срока исковой давности. При этом истечение срока исковой давности по главному требованию (договору продажи квартиры) повлекло истечение давности по дополнительным требованиям (ст. 207 ГК РФ), в данном случае - по требованиям об уплате процентов и реализации обеспечительных прав.

2. Интерес к рассматриваемому делу связан с толкованием норм материального, а не процессуального права. Поэтому ниже мы не будем касаться процессуальных деталей спора. Логика, положенная в основу решения суда первой инстанции по первоначальному иску (поддержанная апелляционной инстанцией - см. апелляционное определение Новгородского областного суда от 06.04.2016 по делу N 26907/2015-33757/2016), изложена в мотивировочной части судебного решения. Залог прекращается по основаниям, предусмотренным законом. Истечение срока исковой давности не прекращает права и обязанности, а только лишает кредитора возможности защитить право в судебном порядке. При этом должник может исполнить обязанность добровольно. Поскольку обеспеченное обязательство сохраняется, сохраняет силу и обеспечение. Законом, а именно ст. 352 ГК РФ, не предусмотрено прекращение залога в связи с истечением срока исковой давности по обеспеченному обязательству либо по требованию об обращении взыскания на предмет залога. Вывод очевиден: залог сохраняется, пока должник не исполнит обеспеченное обязательство добровольно (либо не наступят иные обстоятельства, с которыми закон связывает прекращение залога).

Судебная практика по спорам о задавненных обеспечительных требованиях очень скудна (понятно, что кредиторы стремятся своевременно защищать свои права), но демонстрирует изложенный выше подход. Та же логика используется судами в похожих спорах. В одном из дел истцы просили исключить из реестра запись об ипотеке, поскольку у ответчика отсутствовало право взыскать долг по кредитному договору и обратить взыскание на заложенную квартиру, в том числе в связи с истечением срока предъявления исполнительного документа. В иске отказано, так как "такого основания для прекращения залога... как истечение срока предъявления исполнительного документа к исполнению, законом не предусмотрено" (см. апелляционное определение Алтайского краевого суда от 06.10.2015 по делу N 33-9570/2015).

3. Верховный Суд РФ не согласился с решением нижестоящих судов по рассматриваемому спору. Со ссылкой на п. 1 ст. 334 (определение залога), ст. 348 (основания обращения взыскания на предмет залога), п. 1 ст. 352 (прекращение залога) и ст. 384 ГК РФ (переход обеспечительного права к лицу, к которому перешло основное требование) Суд указал, что "целью института залога является обеспечение исполнения основного обязательства, а содержанием права залога является возможность залогодержателя в установленном законом порядке обратить взыскание на заложенное имущество в случае неисполнения основного обязательства должником". Поскольку ответчику по первоначальному иску правомерно отказано во встречном иске, повторное рассмотрение спора недопустимо (ст. 209 ГПК РФ). Таким образом, возможность судебного обращения взыскания на предмет залога отсутствует, а договоренности о внесудебном обращении взыскания стороны не достигли (п. 1 ст. 349 ГК РФ). Более того, в п. 3 ст. 199 ГК РФ установлен запрет на односторонние действия, направленные на осуществление права (в том числе на обращение взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке), срок исковой давности для защиты которого истек. В связи с пропуском срока исковой давности по основному требованию и отказом в иске по нему у залогодержателя отсутствует возможность как судебного, так и внесудебного обращения взыскания на заложенное имущество.

Верховный Суд подчеркнул: хотя в перечне оснований прекращения залога (ст. 352 ГК РФ) не упоминается истечение давности, "по смыслу приведенных выше норм материального права в случае невозможности обращения взыскания на заложенное имущество в счет исполнения обеспеченного залогом обязательства залог утрачивает обеспечительную функцию, а следовательно, подлежит прекращению".

4. Из определения ВС РФ следует, что нарушение нижестоящими судами норм материального права, ставшее причиной направления дела на новое рассмотрение, выразилось в неверном толковании норм о залоге. При этом Суд, вынося определение, обратился к самому сложному виду толкования - телеологическому.

Любой правовой инструмент создан для достижения определенных целей, т.е. должен выполнять свои функции. В противном случае существование инструмента юридически бессмысленно. Все обеспечения выполняют обеспечительную функцию (в самом общем виде она состоит в предоставлении кредитору возможности получить удовлетворение обеспеченного требования за счет того или иного дополнительного источника). По мнению Верховного Суда, обеспечительная функция залога ограничивается возможностью обратить взыскание на предмет залога для удовлетворения обеспеченного требования. Нельзя обратить взыскание - залог не выполняет свою функцию, а значит, он не нужен и потому должен прекратиться.

В пользу предложенного ВС РФ подхода можно сослаться на его формальное соответствие требованию разумности. Если должник так и не пожелает исполнить обеспеченное обязательство добровольно, залог мертвым грузом ляжет на обремененное имущество и получит "бессмертие", не будучи способным защитить интересы залогодержателя.

Данное Верховным Судом толкование с необходимостью приводит к выводу о наличии в законе пробела. В свое время (до включения в ст. 352 ГК РФ правила о добросовестном приобретении предмета залога) судам было рекомендовано защищать права добросовестного приобретателя заложенного имущества на основании ст. 6 ГК РФ, т.е. "исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости" (п. 25 постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 N 10). Видимо, и в рассматриваемом случае норма п. 2 ст. 6 ГК РФ - единственная, на которую смогут сослаться суды при вынесении решения о прекращении залога в связи с истечением срока исковой давности.

5. Спорным в рассуждениях Верховного Суда в первую очередь является определение права залога исключительно через возможность обратить взыскание на заложенное имущество. Между тем право обратить взыскание на имущество принадлежит любому кредитору (ст. 237 ГК РФ). Залогодержатель же имеет преимущественное перед другими кредиторами право. Пока существует залог, преимущественное право можно противопоставить требованиям иных кредиторов (например, в случае добровольной передачи предмета залога залогодателем залогодержателю).

Верховный Суд ограничительно толкует и функцию залога. Практика противится такому подходу. По одному из дел суд указал: "...обеспечительный характер ипотеки содержит не только право залогодержателя обратить взыскание на ее предмет, но и ограничение права залогодателя на распоряжение им без согласия залогодержателя, что является дополнительной мотивацией для залогодателя по исполнению основного обязательства... Применение законодательства должно обеспечивать не любую защиту прав нового собственника, а справедливый баланс интересов покупателя и продавца. С. не лишена возможности исполнить обязательство перед ООО <...> и потребовать прекращения ипотеки. Истечение срока исковой давности не предусмотрено ГК РФ в качестве основания для прекращения обязательства..." (апелляционное определение Пермского краевого суда от 20.02.2012 по делу N 33-1466). В другом споре апелляционная инстанция согласилась с отказом в иске о погашении записи об ипотеке в связи с утратой возможности обращения взыскания на заложенное имущество, указав, что "обеспечительный характер ипотеки направлен не только на право залогодержателя на обращение взыскания на заложенное имущество, но и является самостоятельной мотивацией для должника (залогодателя) по исполнению основного обязательства" (апелляционное определение Алтайского краевого суда от 06.10.2015 по делу N 33-9570/2015).

Сомнение вызывает и то, что Верховный Суд разрешил конфликт интересов кредитора-залогодержателя и должника-залогодателя в пользу последнего. Во-первых, погашение записи об ипотеке затрагивает интересы залогодержателя, но, как отметил по одному из дел суд, согласившийся с сохранением записи об ипотеке квартиры при утрате кредитором возможности обратить на нее взыскание, сохранение обеспечения не нарушает права залогодателя (апелляционное определение Алтайского краевого суда от 22.07.2015 по делу N 33-6754/2015). Во-вторых, предложенный ВС РФ подход противоречит тенденции залогового (да и гражданского в целом) права, которое в целях поддержания кредита в современных условиях ориентировано на приоритетную защиту кредитора. Более того, позиция ВС РФ объективно дает лучшую защиту лицу, нарушившему обязательство. Стоит подумать о том, как при таком подходе обосновать предложенное Верховным Судом решение положениями п. 2 ст. 6 ГК РФ? Если ссылка на соблюдение требования разумности еще уместна, то сослаться на то, что предложенное толкование способствует соблюдению требования добросовестности, а значит, и справедливости, будет трудно.

6. В связи с рассматриваемым определением ВС РФ возникает ряд вопросов, интересных с практической и теоретической точки зрения.

В чем состоит обеспечительная функция залога, ссылкой на которую обоснованы выводы Верховного Суда? Можно ли утверждать, что существует общая для всех обеспечений обеспечительная функция?

Применим ли вывод о прекращении залога в спорном случае к иным обеспечительным правам, подверженным действию исковой давности? Если с истечением давности обеспечительную функцию утрачивает любое из них, ответ на первый взгляд должен быть положительным. Изменится ли решение, если залог предоставлен третьим лицом, а не должником?

Из определения ВС РФ вытекает, что задавненные требования не могут быть обеспечены. Между тем такая возможность традиционно признавалась в цивилистике*(1). Верно ли, что обеспечительные инструменты не могут использоваться в отношении прав, срок исковой давности для защиты которых истек (а шире - в отношении требований из натуральных обязательств)? Ответ на этот вопрос потребует, помимо прочего, критически рассмотреть норму ст. 199 ГК РФ в части, содержащей запрет обращать взыскание на заложенное имущество во внесудебном порядке по истечении срока исковой давности. Совместима ли идея, заложенная в п. 3 ст. 199 (пресечь осуществление задавненных прав помимо воли должника), с природой обеспечительных обязательств? Авторы Модельных правил европейского права (DCFR) полагают, что право залога может быть реализовано кредитором в течение двух лет после того, как должник сослался на истечение давности по обеспеченному требованию (ст. IX.-6-103)*(2).

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., напр.: Барон Ю. Система римского гражданского права. СПб., 2005. С. 580; Вебер Х. Обеспечение обязательств. М., 2009. С. 187.

*(2) См.: Модельные правила европейского частного права. М., 2013.