Договор возмездного оказания правовых услуг (Л.Б. Ситдикова, "Правосудие в Поволжье", N 6, ноябрь-декабрь 2008 г.)

Договор возмездного оказания правовых услуг

Согласно п. 1 ст. 432 ГК РФ одним из существенных условий любого договора является условие о его предмете. В договоре об оказании правовых услуг условие о предмете представляет собой описание деятельности исполнителя по конкретному делу, в конкретной ситуации. К этому склоняется и арбитражная практика. Договор об оказании правовых услуг может считаться заключенным, если в нем перечислены определенные действия, которые исполнитель обязан совершить, либо указана деятельность, которую он должен осуществить*(1).

Когда предмет договора обозначен указанием конкретной деятельности, круг возможных действий исполнителя может быть определен на основании предшествующей заключению договора переписки, сложившейся практики взаимных отношений сторон, обычаев делового оборота и т.д.

Как отмечает Е. Зверева*(2), предмет договора возмездного оказания правовых услуг предполагает лишь процесс, но не результат действий исполнителя, выполняемых по заданию заказчика, хотя не исключает того, что в процессе оказания услуги будут созданы какие-либо материальные объекты, например проект договора или искового заявления.

Разделяя точку зрения Е. Зверевой, В. Вайпан*(3) считает, что в обязанности адвоката по договору возмездного оказания правовых услуг может входить не только совершение определенных действий или осуществление деятельности (например, консультирование), но и представление заказчику их результата (письменного заключения по правовому вопросу, проекта документа и т.д.).

По мнению А. Коркиной, в процессе юридической деятельности всегда создается конкретный текст (справка, отчет, заключение, иск, судебная речь, проект нормативного акта и др.)*(4).

Для отнесения правовых услуг к группе обязательств возмездного оказания услуг необходимо выделить критерии, отличающие обязательства по возмездному оказанию услуг от подрядных обязательств. Для определения таких критериев обратимся к работам современных цивилистов. Анализируя договор возмездного оказания услуг, некоторые авторы выделяют следующие отличительные признаки: во-первых, деятельность услугодателя не воплощается в овеществленном результате; во-вторых, услугодатель не гарантирует достижения предполагаемого результата*(5).

Следует обратить внимание и на признаки договорного обязательства об оказании услуг, выделенные Е.А. Сухановым. По его мнению, объектом являются услуги нематериального характера; услуги тесно связаны с личностью услугодателя; результат услуги не имеет овеществленного результата*(6).

Критерии разделения договоров выделены и в судебной практике. Так, ФАС Дальневосточного округа определил, что в качестве предмета исполнения по договору возмездного оказания услуг выступает полученный заказчиком полезный эффект от совершения исполнителем определенных действий*(7). Из этого определения следует, что наличие полезного эффекта является признаком возмездного оказания услуг.

С позиции выделения критериев представляет интерес дело, заслушанное ФАС Северо-Западного округа, который определил, что договор возмездного оказания услуг не предполагает материального действия, в связи с чем в обязанность исполнителя входит совершение определенных сторонами действий либо осуществление определенной деятельности*(8).

В постановлении ФАС Северо-Западного округа отмечено, что обязательством по оказанию услуг является такое правоотношение, в силу которого исполнитель (услугополучатель) обязан совершить те или иные действия, результат которых не имеет овеществленного выражения и не может быть гарантирован*(9).

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что предметом договора на возмездное оказание правовых услуг являются сами услуги, не имеющие материального результата, которые потребляются в процессе совершения определенного действия или осуществления определенной деятельности. В связи с изложенным возникает вопрос о качестве оказания правовых услуг. Как справедливо отмечает Ю. Андреев, вопрос качества услуг составляет одну из сложнейших проблем правоприменительной деятельности. По нашему мнению, это свидетельствует о том, что предметом договора возмездного оказания услуг всегда выступает либо совершение исполнителем определенных действий, либо осуществление определенной деятельности в отношении заказчика, а важнейшей его характеристикой является качество оказываемых услуг.

Следует отметить, что требования, предъявляемые к качеству предмета исполнения по договору возмездного оказания правовых услуг, определяются по тем же правилам, что и в договоре подряда, но с учетом специфики данных отношений. Согласно ст. 721 и 783 ГК РФ качество правовых услуг должно соответствовать условиям договора, а при отсутствии или неполноте условий - требованиям, которые обычно предъявляются к услугам соответствующего рода.

Таким образом, если иное не предусмотрено законом, другими правовыми актами или договором, оказанные услуги, как отмечает Г. Шаров, должны обладать свойствами тех требований, которые обычно предъявляются к аналогичным услугам. Кроме того, в пределах разумного срока результат оказанных услуг (имеющий нематериальный характер) должен быть пригодным для установленного договором использования, а если такое использование договором не предусмотрено, то для обычного использования результата услуги такого рода. В связи с этим правомерно утверждать, что результат услуги (так называемый полезный эффект) должен соответствовать определенным требованиям и быть пригодным для использования в течение установленного договором срока, а при его отсутствии - в течение разумного срока.

Г. Шаров приводит следующий пример. Если через 24 часа после оказания клиенту письменной консультации вступил в законную силу правовой акт, который тот же самый вопрос регулирует иначе, нежели ранее действовавшее законодательство, а изменения в консультации не отражены, клиент вправе предъявить претензии к качеству оказанных услуг в связи с непригодностью результата для обычного использования в течение разумного срока*(10).

Если законом, иными правовыми актами (или в установленном ими порядке) предусмотрены обязательные требования к услугам, то исполнитель, действующий в качестве предпринимателя, обязан соблюдать их, оказывая услуги. Тем не менее приходится констатировать, что такие обязательные требования в действующем законодательстве отсутствуют. ГК РФ не содержит каких-либо предписаний, которые можно было бы рассматривать как обязательные требования, предъявляемые к качеству услуг, оказываемых по договору их возмездного оказания.

Отсутствуют подобные положения и в процессуальном законодательстве. Ни Уголовно-процессуальный кодекс РФ*(11), ни Гражданский процессуальный кодекс РФ*(12) (гл. 5 "Представительство в суде"), ни АПК РФ*(13) не содержат требований, которые можно было бы назвать характеристиками качества правовых услуг. Если обязательные предписания отсутствуют и в договоре не прописаны условия о качестве правовых услуг, то они должны определяться в зависимости от предмета договора.

По мнению Г. Шарова, письменные и устные консультации должны соответствовать законодательству, регулирующему соответствующие правоотношения, а при наличии пробелов или противоречий отражать указанные проблемы и содержать информацию о возможности их решения*(14).

Автор отмечает, что если клиент затрагивает вопрос о способах достижения определенного правового результата (выигрыш дела и т.п.), то консультация должна содержать ссылки на судебную или административную практику рассмотрения аналогичных дел (при ее наличии), а также оценку вероятности достижения цели, указанной клиентом. Однако даже если позиция клиента полностью соответствует законодательству, указание на стопроцентную вероятность выигрыша дела или достижение другого правового результата следует считать нарушением требований, предъявляемых к качеству правовых услуг. Подобные утверждения следует квалифицировать как намеренное введение в заблуждение.

Кроме того, составленные юристом проекты договоров должны соответствовать действующему законодательству и обеспечивать клиенту права и преимущества, о которых юрист был поставлен в известность. В них не должно быть условий, ущемляющих интересы клиента, за исключением тех случаев, когда это вызвано потребностями его хозяйственной деятельности.

По мнению Е. Зверевой, гарантией качества услуги являются опыт и профессиональная квалификация специалиста, выступающего в роли ее исполнителя. Этим объясняется требование личного оказания услуги. А.Н. Просвиркин отмечает, что долг адвоката как исполнителя правовых услуг - дать юридически грамотный совет - является частью его роли в институте консультирования*(15). Однако практика показывает, что знание нормативно-правовой базы и личный опыт не гарантируют качества оказания правовых услуг.

Представляется целесообразным привести пример из судебной практики*(16). В Советский районный суд Ханты-Мансийского автономного округа - Югры поступила апелляционная жалоба на решение мирового судьи по иску гражданина Л. о возмещении вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. В соответствии с решением мирового суда требования, заявленные гражданином Л., не удовлетворены.

Перед подачей искового заявления гражданин Л. обратился к адвокату С., который в свою очередь составил клиенту исковое заявление и дал правовую оценку сложившейся ситуации.

В процессе подготовки рассмотрения апелляционной жалобы судом второй инстанции на предварительном судебном заседании истец пояснил, что адвокат С., комментируя положения ст. 1079 ГК РФ, указал на необходимость предъявления иска собственнику источника повышенной опасности. Гражданин Т. не заключал договоров купли-продажи, мены или дарения принадлежащего ему автомобиля, следовательно, он является собственником и должен выступать ответчиком по иску гражданина Л. Ответчик, гражданин Т., заявил, что он выдал генеральную доверенность на право управления транспортным средством с правом передоверия на имя гражданина П.

Получается, что адвокат С. неверно разъяснил своему клиенту положения ст. 1079 ГК РФ "Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих". Согласно положениям абз. 2 п. 1 ст. 1079 ГК РФ обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

Гражданин Т. выписал на имя гражданина П. доверенность на право управления транспортным средством, значит, именно гражданин П. должен был выступить ответчиком по иску гражданина Л. Эти обстоятельства оставлены адвокатом С. без внимания, в связи с чем в дальнейшем требования были предъявлены к ненадлежащему ответчику - гражданину Т.

При рассмотрении дела мировым судом истец не подал ходатайства о замене ненадлежащего ответчика Т., так как после консультации с адвокатом С. был уверен в том, что именно он должен выступать ответчиком. На самом же деле согласно материальным (ст. 1079 ГК РФ) и процессуальным нормам (ст. 41 ГПК РФ) гражданин Л. должен был выступить с ходатайством о замене ненадлежащего ответчика Т. гражданином П., на имя которого выдана генеральная доверенность, и о привлечении гражданина Т. в качестве третьего лица на стороне ответчика.

В силу нормы п. 2 ст. 322 ГПК РФ апелляционная жалоба не может содержать требований, не заявленных мировому судье. То есть заменить ненадлежащего ответчика невозможно. В результате рассмотрения дела по существу второй инстанцией решение мирового судьи оставлено без изменения, а жалоба - без удовлетворения. Приведенный пример иллюстрирует возможность влияния качества оказываемой правовой услуги на интересы заказчика.

Л.Б. Ситдикова,

профессор кафедры гражданского права

и процесса Академии труда

и социальных отношений,

канд. юрид. наук

"Правосудие в Поволжье", N 6, ноябрь-декабрь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: абз. 2 п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11.

*(2) Зверева Е. Элементы договоров, предусмотренных ГК РФ, в составе консалтингового, маркетингового, рекламного договоров // Право и экономика. 2005. N 2. С. 12.

*(3) Вайпан В. Комментарий к Федеральному закону "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" // Документ содержится в системе "Гарант".

*(4) Коркин А. Правовой инжиниринг на компьютере // Материал содержится в системе "Гарант".

*(5) Гражданское право. Т. 2. Учебник. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 4-е изд., перераб. и доп. М.: "ТК Велби", 2003. С. 633-634.

*(6) Гражданское право: в 2 т. Т. II. Полутом 2. Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: БЕК, 2003. С. 1.

*(7) Постановление ФАС Дальневосточного округа от 23 октября 2001 г. по делу N Ф03-А73/01-/2116 // Документ содержится в системе "Гарант".

*(8) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 21 марта 2001 г. по делу N А56-28535/00 // Документ содержится в системе "Гарант".

*(9) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 3 февраля 1999 г. по делу N А56-15238/98 // Документ содержится в системе "Гарант".

*(10) Шаров Г. Указ. соч. С. 45.

*(11) Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. // Собрание законодательства РФ. 2001. N 52; ч. 1. Ст. 4921; 2006. N 3. Ст. 277.

*(12) Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. // Собрание законодательства РФ. 2002. N 46. Ст. 4532.

*(13) Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24 июля 2002 г. // Собрание законодательства РФ. 2002. N 30. Ст. 3012.

*(14) Шаров Г. Указ. соч. С. 45.

*(15) Просвиркин А.Н. Проблемы института ответственности адвокатов // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2005. N 2. С. 231.

*(16) Дело N 2-37/2006 // Архив Советского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. г. Советский. 2006.