Достижение баланса частного и публичного интереса в третейских спорах (С.А. Кажлаев, журнал "Журнал российского права", N 4, апрель 2016 г.)

Достижение баланса частного и публичного интереса в третейских спорах

С.А. Кажлаев,

кандидат юридических наук,

главный консультант аппарата судьи

Конституционного Суда Российской Федерации

Журнал "Журнал российского права", N 4, апрель 2016 г., с. 119-124.

Становление третейского суда (суда посредников) являлось первоосновой правосудия с древних времен. Люди добровольно обращались к третейским судьям в целях достижения мира и справедливости.

Так, в Древнем Риме стороны могли путем заключения договора о третейском суде (compromissum) передать свой спор на разрешение свободно избранных третейских судей (arbitri)*(1). При этом к третейскому суду обращались только тогда, когда стороны могли своими правами распоряжаться свободно (например, брачно-семейные споры на разрешение в compromissum не могли быть переданы). Компромисс, достигаемый в процессе третейского разбирательства, был проявлением доброй воли сторон и тем самым относился к частному праву. В то же время, как считал профессор Берлинского университета Генрих Дернбург, третейский процесс был в некотором роде делом государственным. Элементы публичного права были характерны, в частности, для преторского эдикта, которым арбитр принуждался к исполнению своих обязанностей, если впоследствии хотел от них отказаться. Преторский эдикт служил, таким образом, гарантией исполнения компромисса для сторон, избравших третейского судью*(2).

В современной России третейское разбирательство, согласно ст. 18 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", осуществляется на основе принципов законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон. В соответствии с п. 2 ст. 1 названного Федерального закона в третейский суд по соглашению сторон третейского разбирательства может передаваться любой спор, возникающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом. Такое ограничение сферы компетенции третейских судов связано с правовой природой гражданских правоотношений, которые, как следует из ст. 8, 19, 34 и 35 Конституции РФ и конкретизирующей их положения ст. 1 "Основные начала гражданского законодательства" ГК РФ, основаны на признании равенства участников, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты*(3).

Третейское разбирательство как одна из альтернативных форм защиты гражданских прав гарантирует реализацию сторонами права на свободу договора и права на судебную защиту в той процессуальной форме, которая ими избирается добровольно, что не исключает возможности обращения в случае несогласия с решением за защитой нарушенных прав или законных интересов в государственные суды по подведомственности.

Конституционный Суд РФ, изучая жалобу ООО "Форест-групп" на нарушение конституционных прав и свобод отдельными положениями ст. 1, 24, 61, 74, 81, 82, 83 и 101 Лесного кодекса РФ, п. 2 ст. 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" и ст. 26.12 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", пришел к выводу о том, что нельзя распространить на данное дело содержащиеся в его постановлении от 26 мая 2011 г. N 10-П правовые позиции, поскольку они были сформулированы применительно к вопросу о рассмотрении третейскими судами споров о недвижимом имуществе (в том числе об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке), тогда как в жалобе ООО "Форест-групп" речь шла об изменении, исполнении, расторжении и недействительности договоров аренды лесных участков.

Как указал Конституционный Суд РФ, лесной фонд представляет собой публичное достояние многонационального народа России и как таковой является федеральной собственностью особого рода, имеющей специальный правовой режим; правовое регулирование отношений, связанных с использованием лесных ресурсов, основывается на принципе приоритета публичных интересов и предполагает, в частности, обеспечение сохранности лесного фонда, его рациональное использование и эффективное воспроизводство, ответственность субъектов хозяйственной деятельности за соблюдение установленного лесным законодательством правопорядка и их публичные обязательства по восполнению части лесного фонда, утраченной в результате хозяйственной деятельности*(4).

Указание на гражданско-правовой характер спора как критерий его возможного разрешения посредством третейского разбирательства означает, что в системе действующего правового регулирования не допускается передача на рассмотрение третейского суда споров, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, а также дел, рассматриваемых в порядке особого производства, не отвечающих традиционным признакам споров о праве (дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение, и др.)*(5).

При передаче лесных участков в аренду имеет место совокупность публичного интереса, публичного субъекта и бюджетных средств. Более того, императивные требования Лесного кодекса РФ не допускают возможности рассмотрения в третейских судах не только споров, возникающих при передаче лесных участков в аренду, но и споров, связанных с изменением, исполнением, расторжением и недействительностью договоров аренды лесных участков, несмотря на подчинение последних требованиям гражданского законодательства.

Следовательно, споры, возникающие из договоров аренды лесных участков, заключенных в соответствии с Лесным кодексом РФ, являются неарбитрабельными, т.е. не подведомственными третейскому суду, а соглашения о передаче подобных споров в третейские суды (третейские соглашения) - недействительными. Иными словами, рассмотрение таких споров третейскими судами нарушает основополагающие принципы российского права*(6).

Третейский договор, как относящийся всецело к области частноправовых договоров, должен рассматриваться на началах частного гражданского права. Когда законодатель начинает регламентировать частные отношения, вытекающие исключительно из свободного договора сторон, всегда существует опасность стеснения этих отношений теми или иными формальностями во вред регламентируемому институту. И наоборот, когда дело касается публично-правовых норм и стороны заинтересованы в правильном и неуклонном исполнении договора, законодатель должен четко определить, какие дела, основанные на публично-правовых нормах, не подлежат третейскому разбирательству и при каких условиях публично-правового характера третейский приговор получает законную исполнительную силу*(7).

Следует иметь в виду, что такое недвижимое имущество, как земельные участки, хотя и принадлежащие частным лицам, вместе с тем является частью территории государства. Различия между частными исками и исками о недвижимом имуществе состоят в том, что в первом случае присутствует только частный интерес, а во втором - помимо частного имеется и публичный компонент. Отсюда и особая забота государства - произвести надлежащее размежевание земель и обставить переход прав собственности строгими формальностями, без соблюдения которых сам переход этих прав будет считаться невозможным*(8).

Данный вопрос решается на основании норм внутреннего законодательства и доктрин публичного порядка. Неподведомственность третейским судам споров по делам, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, обусловлена необходимостью исполнения требований национального законодательства в защиту интересов неопределенного круга лиц. Имеется в виду территориальная подсудность, которая подразумевает, что если спор, возникший из отношений публично-правового характера, или дело, подлежащее рассмотрению в порядке особого производства, все же будет по соглашению сторон (пророгационным соглашением) передано в третейский суд, то компетентный государственный суд может отказать в обращении третейского решения к принудительному исполнению, поскольку "объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону Российской Федерации" (подп. 2 п. 1 ст. 36 Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-I "О международном коммерческом арбитраже"). Участники третейского разбирательства гражданско-правового спора не могут по своему усмотрению избирать правила соответствующего производства, как и порядок исполнения решений третейского суда. Императив по такого рода делам также будет действовать, если "компетентная власть страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение, найдет, что признание и приведение в исполнение этого решения противоречат публичному порядку этой страны"*(9).

Указанные ограничения устанавливаются в зависимости от предмета спора, социальной значимости его предмета, от состояния гражданского оборота, правовой культуры и развития социально-экономической системы в целом законодателем, который при осуществлении правового регулирования в данной сфере исходит из необходимости обеспечения баланса частных и публичных интересов.

Касаясь рассматриваемых в Российской империи третейскими судами дел по спорам в имущественной сфере, Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части (1900 г.) особо остановилась на вопросе о допустимости разрешения такими судами дел о "недвижимых имуществах"*(10). Придя к заключению, что разрешение третейскими судами споров, связанных с недвижимым имуществом, будет приводить к распространению недобросовестных способов сокрытия уплаты пошлин в казну, что может подорвать вотчинные права, которые должны основываться на твердости и прочности, являясь первоосновой гражданского оборота и фискальных интересов казны, в целях пресечения злоупотреблений Государственный Совет указал внести изменения в постановления о третейском разбирательстве, а также дополнить п. 5 ст. 1368 Устава гражданского судопроизводства 1864 г. положениями о том, что все споры, подлежащие рассмотрению гражданским судебным местом, могут быть рассмотрены и разрешаемы судом третейским, за исключением, в частности, дел "о недвижимых имуществах, когда в числе участвующих есть лица, ограниченные по закону в правах приобретения этих имуществ или в правах владения и пользования ими"*(11).

Кроме того, Государственный Совет постановил ввести в Устав гражданского судопроизводства новую ст. 1394.1 о том, что мировой судья или окружной судья, которому представлено решение третейского суда, "состоящего по иску о праве собственности на недвижимое имущество или о праве на владение или пользования оным, сообщают копию сего решения Казенной палате, которая, если усмотрит, что этим решением устанавливается переход от одного лица к другому недвижимого имущества во избежание платежа крепостных пошлин, составляет расчет следующих к взысканию пошлин и относительно взыскания их поступает по правилам о порядке взыскания пошлин с имуществ, переходящих безвозмездными способами"*(12).

Во исполнение п. 11 Перечня поручений по реализации Послания Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 12 декабря 2013 г., считающего, что "механизмы разрешения хозяйственных споров по-прежнему далеки от лучших мировых практик, нам нужно серьезно повысить авторитет третейских судов", был разработан и принят Федеральный закон от 29 декабря 2015 г. N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации".

Будучи органами частного правоприменения, третейские суды и международные коммерческие арбитражи разрешают споры о праве.

Действующее законодательство, регулирующее институт арбитража, по мнению разработчиков нового закона "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации", не позволяет обеспечить высокий уровень третейского разбирательства и востребованность этого института со стороны участников гражданского оборота. Несовершенство правового механизма действующего Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", считают они, на практике приводит к многочисленным злоупотреблениям с использованием третейских судов, что, в свою очередь, ведет к дискредитации данного института, поскольку их объективность и независимость от лиц, их создавших, ставится под сомнение. Хотелось бы высказать некоторые пожелания относительно данного Закона.

Статья 1 "Сфера применения настоящего Федерального закона", как представляется, требует дополнения о том, что недопустима передача на рассмотрение третейского суда споров, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, а также дел, рассматриваемых в порядке особого производства, не отвечающих традиционным признакам споров о праве*(13).

Статья 35 "Постановление третейского суда" Закона гласит: "По вопросам, не затрагивающим существа спора, третейский суд выносит постановление". Между тем в теории процессуального права постановление является итоговым решением. Целесообразно сохранить ст. 37 ныне действующего Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации". Аналогичный подход применяется законодателем относительно вынесения определений в ходе рассмотрения гражданских дел государственными судами не по существу спора*(14).

Критерием эффективности и справедливости третейского разбирательства является его независимость от участников экономических споров. С ростом числа хозяйственных споров такой юрисдикционный орган альтернативного разрешения споров становится важным элементом снижения нагрузки на государственные суды.

Нет сомнений в том, что реформа законодательства о третейских судах - важного для национальной экономики правового института направлена на поддержку идеи расширения его применения в предпринимательской сфере как одного из альтернативных способов разрешения экономических споров (наравне с медиацией). И, следовательно, новой задачей правового регулирования должно стать создание благоприятных правовых условий деятельности третейских судов, которые, как институт гражданского общества, будут способствовать более эффективному функционированию национальной экономики в условиях цивилизованного рынка, реализации стабильности хозяйствования и привлекательности юрисдикции Российской Федерации как места для проведения третейского арбитража с участием международных компаний.

Надеемся, что проводимая в нашей стране реформа, учитывая исторические традиции нашего Отечества и мировой опыт, а также уровень правовой подготовки граждан, воспримет мнения всех заинтересованных в модернизации третейского судопроизводства субъектов права.

Библиографический список

Волков А.Ф. Торговые третейские суды. СПб., 1913.

Дернбург Г. Пандекты. Общая часть. Т. I. М., 1906.

Журнал гражданского и уголовного права. Книга первая. 1881 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Дернбург Г. Пандекты. Общая часть. Т. I. М., 1906. С. 442.

*(2) См.: Волков А.Ф. Торговые третейские суды. СПб., 1913. С. 11.

*(3) См. постановление КС РФ от 26 мая 2011 г. N 10-П.

*(4) См. определение КС РФ от 15 января 2015 г. N 5-О.

*(5) См. постановление КС РФ от 26 мая 2011 г. N 10-П.

*(6) См. постановление Президиума ВАС РФ от 11 февраля 2014 г. N 11059/13 по делу N А26-9592/2012.

*(7) См.: Волков А.Ф. Указ. соч. С. 282-283.

*(8) К.П. Змирлов анализирует ст. 1368 Устава гражданского судопроизводства, споры, связанные с недвижимым имуществом. См.: Журнал гражданского и уголовного права. Книга первая. 1881 г. С. 85-86.

*(9) См. подп. "b" п. 2 ст. V Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. (далее - Нью-Йоркская конвенция). Заключена в г. Нью-Йорке в 1958 г. (вместе со "Статусом Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 10 июня 1958 г.)".

*(10) Объяснительная записка была подготовлена IV отделом Комиссии по пересмотру законоположений по судебной части под председательством сенаторов С.И. Лукьянова и А.Г. Гасмана. Записка представляла собой комментарий изменений вариантов статей к Проекту Устава гражданского судопроизводства. См.: Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава гражданского судопроизводства. Т. III. СПб., 1900. С. 133-135.

*(11) Устав гражданского судопроизводства (по официальному изданию 1914 г.). М., 1915. С. 285.

*(12) Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава гражданского судопроизводства. Т. III. СПб., 1900. С. 289. Статья 13941 не может иметь никакого применения к тем случаям, когда казенная палата, обнаружив в утвержденном старшим нотариусом крепостного акта несоответствии объявленной цены имения истинной его стоимости, требует установленного в законе взыскания за утайку (ст. 254 Уст. пош. изд. 1903 г.). См.: Устав гражданского судопроизводства с объяснениями по решениям Гражд. кассац. департ. и Общего собрания кассац. I и II департ. Правительствующего Сената. СПб., 1908. С. 836.

*(13) См. постановление КС РФ от 26 мая 2011 г. N 10-П.

*(14) См. абз. первый ст. 15 АПК РФ и ч. 1 ст. 224 ГПК РФ.