Наложение ареста на имущество как ограничение права собственности в российском уголовном судопроизводстве (Е.В. Меженина, журнал "Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2016 г.)

Наложение ареста на имущество как ограничение права собственности в российском уголовном судопроизводстве

Е.В. Меженина,

аспирант УрГЮУ (Екатеринбург)

Журнал "Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2016 г., с. 96-102.

При производстве по уголовному делу вещь упоминается, как правило, в связи с ее изъятием у владельца либо ограничением права собственности на нее. При этом может быть ограничено не только право собственности (владения, распоряжения), но и фактическое владение (распоряжение) имуществом независимо от того, законно ли оно. Как известно, такой ограничительной мерой является мера принуждения - наложение ареста на имущество*(1), состоящее в адресованном собственнику или владельцу имущества запрете распоряжаться и (если необходимо) пользоваться им, а также в изъятии имущества и передаче его на хранение (ч. 2 ст. 115 УПК РФ).

Часть 1 ст. 115 УПК РФ является бланкетной, в ней содержится ссылка на ст. 104.1 УК РФ, подробно перечисляющую имущество, подлежащее конфискации. Оно включает в себя:

деньги, ценности, иное имущество, полученное в результате совершения преступлений;

результаты переработки, преобразования этих денег, ценностей или иного имущества;

источник финансирования (используемый или предназначенный) преступной деятельности (терроризм, экстремизм, незаконные вооруженные формирования, преступная организация);

орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому

Перечисленное имущество подпадает под действие не только ст. 115 УПК РФ, но и ст. 81 УПК РФ, поскольку соответствует понятию "вещественные доказательства".

Законность владения вещью, конечно, важна, однако споры о ней должны рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства. Тем не менее очевидно, что незаконное приобретение имущества как результат преступных действий не образует прав на него. В рамках производства по уголовному делу в первую очередь следует учитывать значение имущества для установления обстоятельств преступления и исполнения приговора, поэтому дознаватель, следователь обязаны обратиться в суд с ходатайством о наложении на это имущество ареста. Законодатель учитывает законность владения вещью обвиняемым (подозреваемым), однако незаконное использование ее либо денежных средств также позволяет ограничивать право собственности на них путем наложения ареста на имущество (ч. 3 ст. 115 УПК РФ).

Таким образом, уголовно-процессуальный закон дает возможность ограничивать имущественные права обвиняемого (подозреваемого) независимо от того, на законных основаниях он владеет вещью или нет. При этом должны соблюдаться два условия:

наличие достаточных данных о причастности лица к совершению преступления, в результате которого приобретена вещь (право собственности на нее) или денежные средства;

наличие достаточных данных об использовании вещи или денежных средств для совершения преступления.

Названным условиям отвечают категории имущества, подлежащего конфискации согласно ч. 1 ст. 104.1 УК РФ. Думается, все вместе они составляют единый предмет применения процессуального режима ограничения имущественных прав в уголовном судопроизводстве. Этот предмет можно обозначить общим понятием "имущество, прикосновенное к преступлению".

Необходимость доказывания причастности лица либо прикосновенности имущества к преступлению согласуется с ч. 1 ст. 115 УПК РФ, в которой говорится о наложении ареста на имущество только по судебному решению. Очевидно, что у следователя или дознавателя, обратившегося с таким ходатайством в суд, должны быть достаточные основания полагать, что имущество получено преступным путем либо использовалось для совершения преступления (ч. 3 ст. 115 УПК РФ). При рассмотрении ходатайства в порядке, предусмотренном ст. 165 УПК РФ, судье неизбежно придется коснуться вопроса о совершении преступления обвиняемым (подозреваемым), чтобы принять решение об ограничении его права на имущество путем наложения ареста.

В силу требований ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановление о возбуждении ходатайства перед судом должно быть законным и обоснованным, а значит, следователь (дознаватель) обязан указать, на основании чего - каких фактов или документов - имущество признается прикосновенным к преступлению. Кроме того, к такому ходатайству необходимо приложить процессуальные документы, подтверждающие статус подозреваемого или обвиняемого, а также постановление о возбуждении уголовного дела. Поскольку законодатель предусматривает возможность установления принадлежности имущества в ходе предварительного расследования, к ходатайству следует приложить и документы, содержащие эти сведения.

Если имущество было добыто преступным путем, в обвинительных документах обязательно будет раскрыта объективная сторона преступления (как и у кого имущество похищено либо другим незаконным способом изъято). В случае использования имущества для совершения преступления следователю надо предоставить дополнительно сведения о собственнике вещи. Если собственник неизвестен, приобретает значение факт нахождения вещи, так как в силу ч. 3 ст. 115 УПК РФ арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц. Исходя из этого положения можно сделать вывод, что для наложения ареста на имущество необязательно (не строго обязательно) знать, кому оно принадлежит. Ограничение права собственности применяется в целях, которые Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 21 октября 2014 г. N 25-П*(2) (далее - Постановление N 25) называет не иначе, как публично-правовыми, а именно в целях обеспечения возможной конфискации имущества, имущественных взысканий в виде процессуальных издержек, штрафа в качестве меры уголовного наказания, сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по уголовному делу, защиты субъективных гражданских прав лиц, потерпевших от преступления.

Приоритет этих целей перед целями защиты прав законного владельца подтверждается порядком рассмотрения ходатайства о наложении ареста на имущество: согласно ч. 3 ст. 165 УПК РФ в судебном заседании вправе участвовать прокурор, следователь и дознаватель. Непререкаемость этого приоритета подвергалась Конституционным Судом сомнению: он согласился с утверждением заявителей о том, что наложение ареста в порядке ст. 115 УПК РФ несоразмерно ограничивает право собственности при наложении ареста на имущество лица, не являющегося подозреваемым, обвиняемым по уголовному делу или гражданским ответчиком.

В то же время, устанавливая категории имущества, подлежащего конфискации, законодатель вводит ограничительное правило: имущество, переданное другому лицу, подлежит конфискации только в том случае, если приобретатель знал или должен был знать, что оно получено преступным путем (ч. 3 ст. 104.1 УК РФ). В гражданском законодательстве факт знания о происхождении имущества выступает признаком, по которому определяется добросовестность приобретателя. Согласно ст. 302 ГК РФ, а также в соответствии со сложившейся практикой добросовестный приобретатель должен в суде доказать, что он не знал и не должен был знать о том, что продавец не имел права отчуждать вещь, а также принял все меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение вещи*(3). Употребляя в рамках уголовного судопроизводства несвойственные ему категории, законодатель вторгается в сферу гражданского права, где сложились как определенная правовая практика, так и представление о праве собственности и добросовестности владельца.

Думается, регламентируя конфискацию имущества или его предварительный арест, правильнее было бы опираться на устоявшиеся правовые категории с учетом принятых решений в порядке гражданского судопроизводства. Более удачной представляется формулировка ч. 9 ст. 115 УПК РФ: арест, наложенный на имущество, отменяется, если его принадлежность установлена в ходе предварительного расследования и отсутствуют сведения от заинтересованного лица, подтвержденные соответствующими документами, о наличии спора по поводу принадлежности этого имущества. Таким образом, решение об отмене ареста может быть принято только тогда, когда принадлежность имущества известна и не оспаривается, при условии, что принадлежит оно не обвиняемому (подозреваемому) и не лицам, несущим за его действия материальную ответственность. При применении ч. 3 ст. 104.1 УК РФ, ограничивающей конфискацию имущества, законодатель требует, чтобы заинтересованное лицо доказало, что оно является добросовестным приобретателем, в рамках уголовного судопроизводства. Это очевидно, поскольку законодатель не говорит о рассмотрении гражданско-правового, по сути, спора в порядке гражданского судопроизводства, а перекладывает на само лицо бремя доказывания того, знало ли оно, должно ли было знать о происхождении имущества.

Отсутствие спора о принадлежности имущества, добытого в результате преступных действий, если оно есть собственность лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими материальную ответственность за их действия, - так можно сформулировать основание для отмены ареста на данное имущество или невозможности его конфискации. Эта формулировка внесет ясность в вопрос о передаваемом имуществе, право собственности на которое либо законность владения которым будут определены в порядке гражданского судопроизводства. Безусловно, добросовестность приобретения вещи ограничивает право государства на конфискацию имущества, а значит, частный интерес получает преимущество перед интересами общества (публичными интересами). В то же время добросовестность приобретения вещи должна быть доказана в порядке гражданского судопроизводства и подтверждена соответствующим решением.

Несогласованность норм права обусловливает возникновение противоречивой практики.

Басманный суд Москвы 29 апреля 2015 г. принял решение о наложении ареста на имущество Ц., обвиняемого по ч. 6 ст. 290 УК РФ (получение взятки в особо крупном размере)*(4). В случае признания его виновным в совершении преступления в качестве наказания суд мог бы назначить согласно закону штраф в размере от восьмидесятикратной до стократной суммы взятки. Это решение обжаловали, поскольку часть арестованного имущества была зарегистрирована на родителей Ц. Жалоба рассматривалась в апелляционном порядке в Московском городском суде 16 сентября 2015 г.*(5) и была оставлена без удовлетворения, а решение Басманного суда - без изменения.

Очевидно, что суд принял решение в соответствии с ч. 3 ст. 115 УПК РФ, а основанием для его принятия могли послужить достаточные данные о том, что имущество приобретено в результате совершения преступления - получения взятки. В то же время основанием для обжалования этого решения могла бы стать ч. 9 ст. 115 УПК РФ. Здесь вступают в противоречие две нормы. Одна (ч. 3) предполагает арест имущества, при этом приоритет приобретает его процессуальное значение для производства по делу (связь с совершенным преступлением), другая (ч. 9), определяя процессуальную судьбу имущества, отдает предпочтение статусу собственности, подтвержденному документами.

Часть 9 ст. 115 УПК РФ выступает специальной по отношению к ч. 3 той же статьи. Она устанавливает, скорее, исключение из правила. Наличие решения, принятого в порядке гражданского судопроизводства, называется законодателем в числе условий отмены ареста, наложенного на безналичные денежные средства, находящиеся на счетах лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия. Арест отменяется только в том случае, если он был наложен в обеспечение гражданского иска и при бесспорно установленной принадлежности денежных средств.

Вызывает недоумение стремление законодателя оградить от ареста безналичные денежные средства, находящиеся на счетах в банках. Неясны причины, в силу которых особым образом защищен именно этот вид собственности и проигнорированы другие.

Представляется, что в первую очередь должны быть защищены права добросовестных владельцев, не являющихся участниками уголовного судопроизводства, независимо от вида собственности. Конституционный Суд в Постановлении N 25 рассмотрел, среди прочих, заявление В.А. Шевченко, проходящего службу в органах государственного пожарного надзора и непричастного к совершению преступлений. По месту службы он получил квартиру, но на нее органами расследования был наложен арест в связи с преступлениями, в совершении которых подозревался ряд должностных лиц Главного управления МЧС России по Ямало-Ненецкому автономному округу. Впоследствии фигуранты уголовного дела скрылись, производство по делу было приостановлено, а права добросовестного приобретателя оказались существенно ущемлены.

Н.А. Колоколов приводит в пример два судебных прецедента, в одном из которых предметом спора являлась картина Карла Брюллова "Христос во гробе", а в другом - деньги*(6). Имущество было изъято у лиц, перевозивших его через границу без декларирования. Автор приходит к справедливому выводу о необходимости вернуть конфискацию как вид наказания, предусмотренный ранее, до изменений 2003 г., в ст. 52 УК РФ*(7). Нельзя не согласиться с ним и в том, что часто для изъятия имущества используется ст. 81 УПК РФ, закрепляющая порядок собирания и фиксации вещественных доказательств по уголовному делу. В то же время целью применения этой статьи служит сохранение доказательства до окончательного разрешения уголовного дела, фактически преследуется цель обеспечения конфискации имущества. Нормы ст. 115 УПК РФ и ст. 401 УК РФ не позволяют изымать имущество, если доказана его принадлежность. В какой-то мере ст. 81 УПК РФ замещает отмененную ст. 52 УК РФ, однако подобная замена сомнительна с точки зрения правоприменения.

Есть ли другой вариант решения проблемы? Представляется, что разрешение вопроса о конфискации имущества, связанного с преступлением, возможно в гражданско-правовом порядке. В деле о контрабанде картины уместно было бы поставить вопросы: как относится собственник картины к своему имуществу; дорога ли ему картина как произведение искусства, которое он в состоянии содержать и затраты на содержание которого согласен нести, или же это имущество является для него лишь средством для извлечения прибыли? Здесь имеет значение цель, с которой картину перемещали через границу. В упомянутом прецеденте собственник П. перевозил произведение Брюллова в РФ, чтобы продать его Русскому музею. Более того, он скрыл картину от таможенных органов, чтобы не платить за нее таможенную пошлину. То есть фактически П. отказался нести расходы, связанные с содержанием своего имущества. Как известно, в настоящее время картина находится в хранилище Русского музея и ее собственник за ней не возвращается, дабы не платить пошлину.

Отношение собственника к имуществу допустимо устанавливать в гражданско-процессуальном порядке. Если суд решит, что данное имущество для собственника лишь средство к получению прибыли, он может закрепить право собственности на картину, являющуюся культурным наследием и требующую надлежащих условий хранения, за Российской Федерацией с выплатой собственнику компенсации за вычетом таможенной пошлины. Можно предусмотреть переход из уголовного судопроизводства в гражданское для решения вопроса об определении юридической судьбы вещи в случае, если она была тем или иным образом связана с преступлением, совершаемым собственником, и в то же время имеет культурную или историческую ценность. Решение о передаче подобной вещи иному собственнику будет приниматься в порядке гражданского судопроизводства после вынесения окончательного решения по уголовному делу и вступления его в законную силу. Данный порядок целесообразен, только если вещь обладает культурной или исторической ценностью для общества и не являлась орудием преступления.

Второй прецедент, описанный Н.А. Колоколовым, касается перевозки через таможенную границу денежных средств, не принадлежащих самому перевозчику или полученных им недобросовестно. В этом случае в порядке гражданского судопроизводства могла бы быть установлена принадлежность денежных средств и цель их перемещения через границу. Разрешение вопроса в порядке гражданского судопроизводства может инициировать собственник либо другое заинтересованное лицо.

За соблюдение прав собственника в рамках производства по уголовному делу высказывается также А.С. Дежнев. Он предлагает вернуть в уголовно-процессуальный закон требование о присутствии собственника имущества или его родственников при аресте имущества, а также указывает, что уже арестованное имущество должно оставаться на хранении в первую очередь у родственников подозреваемого или обвиняемого или у него самого. В обоснование автор ссылается на факты, свидетельствующие о том, что имущество, оставленное на хранение у третьих лиц, чаще подвергалось растрате или повреждению*(8).

Думается, для решения данного вопроса полезно обратиться к теории С.С. Алексеева об отношении к имуществу как к своему. Так, можно было бы выявлять историю "отношения" лиц к имуществу после проведения его ареста (ст. 115 УПК РФ). Тот из родственников или знакомых подозреваемого, кто чаще всего пользовался имуществом по назначению и без причинения вреда другим лицам, нес бремя его содержания, заботился о нем, мог бы стать его хранителем хотя бы на время решения вопроса о дальнейшей судьбе имущества. Очевидно, что разумное владение и пользование имуществом, не говоря уже о распоряжении им, требует возникновения между собственником (владельцем) и вещью связи, подобной по своей сути интуитивному праву, о котором вел речь Л.И. Петражицкий*(9).

В.В. Хилюта*(10) также указывает, что предметом преступления против собственности все чаще являются уже не общественные отношения по защите экономических прав, а право собственности как субъективное право, что обусловлено заменой экономической концепции собственности правовой концепцией, учитывающей субъективное восприятие собственником своего имущества.

Защита добросовестного приобретения не должна действовать избирательно. В первую очередь следует защищать интересы потерпевших, а также добросовестных приобретателей, пострадавших от преступления. Для этого условия для освобождения имущества от ареста, изложенные в ч. 9 ст. 115 УПК РФ, необходимо распространить не только на безналичные денежные средства, но и на иное имущество добросовестных приобретателей, поскольку в дальнейшем это имущество конфискации не подлежит (ч. 3 ст. 104.1 УК РФ).

Список литературы

Дежнев А.С. Совершенствование порядка наложения ареста на имущество при производстве по уголовным делам // Материалы XIII Междунар. науч.-практ. конф. с элементами науч. школы: в 2 ч. Ч. 2: Уголовное право, уголовный процесс и криминалистика. Челябинск, 2011.

Колоколов Н.А. Предмет контрабанды: конфисковать или вернуть? // Уголовный процесс. 2015. N 10.

О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ // Рос. газ. 2003. 8 дек.

О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав: постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 // Рос. газ. 2010. 21 мая.

Очерки философии права. Вып. 1: Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. Спб., 1900.

Петров И. Допросили 60 свидетелей // Рос. газ. 2015. 18 сент.

Постановление Конституционного Суда РФ от 21 октября 2014 г. N 25-П по делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Аврора малоэтажное строительство" и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена // Рос. газ. 2014. 31 окт.

Решение Басманного районного суда г. Москвы по делу N 10-12836/2015 // URL: http:// ww1.mos-gorsud.ru.

Уголовный процесс: учеб. / под ред. В.С. Балакшина, Ю.В. Козубенко, А.Д. Прошлякова. М., 2011.

Хилюта В.В. Изъятие имущества из фондов собственника // Рос. юрид. журн. 2009. N 1.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Уголовный процесс: учеб. / под ред. В.С. Балакшина, Ю.В. Козубенко, А.Д. Прошлякова. М., 2011. С. 288.

*(2) Постановление Конституционного Суда РФ от 21 октября 2014 г. N 25-П по делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Аврора малоэтажное строительство" и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена // Рос. газ. 2014. 31 окт.

*(3) О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав: постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 // Рос. газ. 2010. 21 мая.

*(4) Петров И. Допросили 60 свидетелей // Рос. газ. 2015. 18 сент.

*(5) Решение Басманного районного суда г. Москвы по делу N 10-12836/2015 // URL: http://ww1.mos-gorsud.ru.

*(6) Колоколов Н.А. Предмет контрабанды: конфисковать или вернуть? // Уголовный процесс. 2015. N 10. С. 66.

*(7) О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ // Рос. газ. 2003. 8 дек.

*(8) Дежнев А.С. Совершенствование порядка наложения ареста на имущество при производстве по уголовным делам // Материалы XIII Междунар. науч.-практ. конф. с элементами науч. школы: в 2 ч. Ч. 2: Уголовное право, уголовный процесс и криминалистика. Челябинск, 2011. С. 143.

*(9) Очерки философии права. Вып. 1: Основы психологической теории права. Обзор и критика современных воззрений на существо права. Спб., 1900. С. 98.

*(10) Хилюта В.В. Изъятие имущества из фондов собственника // Рос. юрид. журн. 2009. N 1. С. 137.