Проблемы действия ст. 8.1 ГК РФ в отношении объектов интеллектуальной собственности (А.А. Иванов, журнал "Вестник экономического правосудия", N 1, январь 2016 г.)

Проблемы действия ст. 8.1 ГК РФ в отношении объектов интеллектуальной собственности*(1)

А.А. Иванов,

заведующий кафедрой гражданского

и предпринимательского права

НИУ "Высшая школа экономики",

кандидат юридических наук

Журнал "Вестник экономического правосудия", N 1, январь 2016 г., с. 59-65.

Новая ст. 8.1 Гражданского кодекса РФ, закрепляющая общие принципы регистрации прав, не уточняет, на какие объекты она распространяется. Верховный Суд РФ, толкуя эту статью, также не внес ясности. Наиболее спорный вопрос - применяются ли эти общие правила к объектам интеллектуальной собственности? Суд по интеллектуальным правам считает, что нет. Автор показывает, что такой подход неверен. Формальных препятствий для распространения ст. 8.1 ГК на интеллектуальные права нет. Также отсутствуют и политико-правовые препоны для этого.

Когда появилась ст. 8.1 ГК РФ, вернее, когда при подготовке Концепции развития гражданского законодательства РФ обсуждалась возможность появления подобной статьи, она планировалась исходя из того, что будет распространяться только на недвижимость и устанавливать общие принципы регистрации прав на недвижимое имущество. Никаких иных целей не было. Тем более что в тот период, когда обсуждалась Концепция, шла борьба за отмену регистрации сделок с недвижимостью и переход к регистрации только прав на недвижимость. Внесение в Кодекс нормы о регистрации шло под флагом отмены регистрации сделок.

Сама по себе государственная регистрация для гражданского права - чужеродный институт, поскольку относится к публичному праву, если только не обращать внимания на некоторые достаточно экзотические точки зрения некоторых коллег (в основном представителей уральской школы цивилистики), согласно которым нормы о регистрации являются гражданско-правовыми по своей природе*(2). Подавляющее большинство авторов считает, что государственная регистрация - это административный (публично-правовой) акт, но нормы о ней могут находиться в ГК РФ в силу тесной связи с гражданско-правовыми отношениями или как особого рода процедурные (процессуальные) нормы.

В ГК РФ есть процессуальные нормы, например нормы об исковой давности, которые процессуалисты считают своими так же, как и цивилисты. В Кодексе также подробно урегулирована процедура заключения договоров. Однако эти институты попали в ГК потому, что соответствующие отношения находились за рамками судопроизводства или вообще выпадали из процесса. Роль же общих принципов государственной регистрации прав на недвижимость мыслилась иначе. Их хотели внести в ГК, чтобы лишить государственные органы возможности "перекраивать" регистрацию, как им это удобно, чтобы добиться определенной стабильности, которой ранее не было. Вспомните, как часто менялся Федеральный закон от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

Одним словом, практические соображения перевесили цивилистическую чистоту, и ст. 8.1 ГК РФ появилась. Однако в ней исчезла привязка к регистрации прав на недвижимое имущество. Редакция ее стала такой, что позволила применять ее и к другим регистрациям - регистрации долей в ООО, регистрации ряда объектов интеллектуальной собственности. Такая экспансия норм ст. 8.1 ГК РФ сразу же вызвала сомнения. Однако Верховный Суд РФ, вместо того чтобы сказать, что ст. 8.1 применяется только к государственной регистрации прав на недвижимость, открыл ворота для ее применения в других сферах (п. 3 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"; далее - постановление N 25).

Однако в п. 3 постановления N 25 нет ни слова о том, распространяется ли ст. 8.1 ГК РФ на регистрацию объектов интеллектуальной собственности, хотя в проекте этого постановления подобное указание было. То, что в финальный текст оно не попало, означает, что возникли обоснованные сомнения. "Квалифицированного умолчания" в связи с исключением регистрации объектов интеллектуальной собственности из п. 3 постановления N 25 не получилось. Оно могло бы быть, если бы п. 3 был принят с таким указанием, а потом оно было исключено. А пока мы имеем только сомнения.

Тем не менее осталась общая фраза о том, что "статья 8.1 ГК РФ содержит основополагающие правила государственной регистрации прав на имущество, подлежащие применению независимо от того, что является объектом регистрации (права на недвижимое имущество, доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и др.). И теперь все гадают, что подразумевается под "и др.": регистрация выпусков ценных бумаг, регистрация сделок с акциями или даже регистрация автомобилей?

Ясно, что на регистрацию объектов интеллектуальной собственности ст. 8.1 ГК РФ также может быть распространена. И в связи с этим хотелось бы остановиться на известной справке Суда по интеллектуальным правам о соотношении ст. 8.1 ГК РФ с положениями раздела VII ГК РФ "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации", утвержденной постановлением Президиума Суда по интеллектуальным правам от 22.08.2014 N СП-21/10. В ней сказано, что ст. 8.1 ГК РФ не применяется к регистрации объектов интеллектуальной собственности. Справка Президиума Суда по интеллектуальным правам - документ сомнительный. Это не постановление по конкретному делу, а доведение до сведения всех, причем в непроцессуальной форме, определенной правовой позиции. Обычно нижестоящие суды так не делают. Одно дело - обобщить судебную практику в конкретной сфере, другое - сформулировать абстрактную правовую позицию.

К тому же мотивы, лежащие в основе этой справки, малозначительны. Она фактически касалась невозможности требовать внесения в реестр объектов интеллектуальной собственности особых отметок о наличии возражения или спора. Такие отметки нашим законодательством в отношении объектов интеллектуальной собственности действительно не предусмотрены. Однако это довольно мелкая проблема. Ее можно было бы решить, не затрагивая фундаментальных вопросов о принципах государственной регистрации в ст. 8.1 ГК РФ. На мой взгляд, разумность внесения в реестр отметок о возражении против регистрации того или иного объекта интеллектуальной собственности или о ведущемся споре очевидна.

Особые отметки - это своего рода предупредительные меры, которые защищают права возможных приобретателей соответствующих объектов, а значит, и гражданский оборот в целом. Внесение таких отметок вполне можно было распространить и на регистрацию объектов интеллектуальной собственности. Однако логика судебного обжалования, при которой ведется борьба за определенную правовую позицию, иногда приводит к отрицанию разумных мер и возведению в абсолют тех или иных выводов, которые в иных обстоятельствах были бы сформулированы иначе.

Главный аргумент против распространения ст. 8.1 ГК РФ на регистрацию объектов интеллектуальной собственности состоял в том, что применительно к интеллектуальной собственности регистрируются не права, а сами объекты, определенные ценности. Например, регистрируется не право на изобретение (товарный знак), а само изобретение (товарный знак) и т.д. Кстати, аналогичная позиция была высказана и в заключении Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ по запросу депутата Государственной Думы РФ В.И. Лысакова от 10.07.2014 N А4-10-237.

Действительно, вывод о том, что регистрируются объекты интеллектуальной собственности, подтверждается рядом норм ГК РФ (например, п. 1 ст. 1232, в которой идет речь о государственной регистрации результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, ст. 1353 и 1393, в которых речь идет о государственной регистрации изобретений, полезных моделей или промышленных образцов, наконец, ст. 1480, в которой идет речь о регистрации товарных знаков).

Однако в ГК РФ есть и другие нормы, предполагающие регистрацию (1) отчуждения исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, (2) залога этого права, (3) предоставления права использования такого результата или такого средства по договору, (4) перехода исключительного права без договора (п. 2 ст. 1231 ГК РФ). Государственной регистрации подлежит переход исключительного права на объект интеллектуальной собственности по договору (абз. 2 п. 2 ст. 1234 ГК РФ) или предоставление права использования такого объекта по лицензионному договору (абз. 2 п. 2 ст. 1235 ГК РФ). Очевидно, что в этих случаях регистрируются не объекты, а переход прав на них, а значит, тот аргумент, который положен в основу вывода о неприменении ст. 8.1 к регистрации в сфере интеллектуальной собственности, бьет мимо цели. Права на объекты интеллектуальной собственности все-таки регистрируются.

Конечно, регистрация прав в сфере интеллектуальной собственности имеет особенности по сравнению с регистрацией прав на недвижимость. Во многих случаях недвижимые вещи объективно существуют до и помимо государственной регистрации прав на них, а объекты интеллектуальной собственности сами по себе создаются такой регистрацией. Например, изображение становится товарным знаком только после регистрации в таком качестве. Но даже этот вывод не имеет универсального значения. Хочется напомнить в связи с этим, что существует право преждепользования (ст. 1361 ГК РФ) в отношении изобретений, полезных моделей и промышленных образцов. Оно тоже исходит из того, что некий объект (техническое решение) объективно существовал до государственной регистрации.

Есть и еще одно важное различие между регистрацией права на недвижимость и на объекты интеллектуальной собственности, которое надо учитывать. При регистрации объекта интеллектуальной собственности ipso jure происходит и регистрация права на него. Это право специально регистрировать не нужно, оно появляется автоматически. А в случае с недвижимыми вещами регистрировать нужно именно право на объект недвижимости; регистрация объекта тоже нужна, но она имеет подсобный характер, хотя и предполагает совершение действий иных, чем требуются для регистрации права.

Так сложилось исторически, поскольку регистрация прав на недвижимость вводилась в условиях признания прав на объекты, которых ранее в реестре не было, но сами объекты и права на них существовали, сделки с ними совершались и т.д. Получалось, что ранее возникшие права просто закреплялись в реестре, причем требовалась и фиксация самого объекта недвижимости. Если же мы возьмем регистрацию права на вновь возведенный объект недвижимости, то различий с регистрацией изобретений и прав на них мы практически не увидим. В обоих случаях одновременно появляются и новый объект, и права на него.

Иными словами, различия в государственной регистрации прав на недвижимость и на объекты интеллектуальной собственности есть, но они не настолько существенны, чтобы их можно было положить в основу вывода о том, в первом случае регистрируются права, а во втором - только объекты. В этом смысле интересно сравнить с упомянутыми видами регистрации регистрацию автомобилей. Поскольку сделки с автомобилями не регистрируются в реестре, нет никаких оснований для применения ст. 8.1 ГК РФ к подобной регистрации. Совершение сделок до и помимо реестра не создает и никогда не может создать регистрацию прав. Иначе обстоит дело с регистрацией сделок с ценными бумагами, но это другой сюжет...

Если есть формальные основания для того, чтобы применять ст. 8.1 ГК РФ к регистрации объектов интеллектуальной собственности, то, возможно, существуют какие-либо политико-правовые соображения, по которым это делать нецелесообразно. Что нам даст или чего лишит применение ст. 8.1 к интеллектуальной собственности, кроме упомянутых выше отметок? Речь должна пойти о принципах государственной регистрации прав на недвижимое имущество и об их применимости к интеллектуальной собственности.

Ряд принципов государственной регистрации, например принцип проверки законности оснований для государственной регистрации или принцип открытости реестра, несомненно, присущ государственной регистрации и в сфере интеллектуальной собственности. И раньше было так, не говоря уже об изменениях в ГК РФ, которые произошли в 2014 г. в сфере интеллектуальной собственности. Эти изменения подтверждают применимость ст. 8.1 ГК РФ в данной сфере, ведь в них воспроизведены нормы, которые давно применяются при регистрации прав на недвижимость.

Но как быть с такими принципами государственной регистрации прав на недвижимость, как принцип публичной достоверности и принцип внесения, которые, как некоторые считают, закреплены в ст. 8.1 ГК РФ? По поводу закрепления или незакрепления этих двух принципов в ГК в последнее время в литературе ведется много споров. Выскажу свою позицию: мы так и не смогли полноценно закрепить в законе ни принцип публичной достоверности, ни принцип внесения*(3). Этот вывод сделан мной не на основе лексического толкования ст. 8.1 ГК РФ, а с учетом всей системы норм гражданского права и практики их применения.

Вместо принципа публичной достоверности у нас действует принцип обязательности государственной регистрации для возникновения права, а вместо принципа внесения - принцип учета обременений права, подлежащего государственной регистрации. Если придерживаться предлагаемой точки зрения, то дискутировать о регистрации интеллектуальной собственности не придется. К ней не будут применяться принцип публичной достоверности и принцип внесения, поскольку они в нашем гражданском праве отсутствуют. Но допустим, что эти принципы все-таки действуют.

Все, что в теории и практике связано с публичной достоверностью, так или иначе основано на особых гарантиях, которые предоставляются нынешним и бывшим правообладателям регистрируемых прав. Если бывшие правообладатели утратили свои права вследствие записи их на третьих лиц, то они получают право на компенсацию от государства. Добросовестных нынешних правообладателей при этом права не лишают. В России же ситуация иная. Добросовестного нынешнего правообладателя можно лишить права по иску бывшего правообладателя, например по виндикационному. В тех же случаях, когда основания для удовлетворения этого иска отсутствуют, бывший собственник компенсацию не получает, если не считать 1 млн. руб. за потерю права на жилое помещение (да и то сейчас Минфин РФ предлагает считать, что такая компенсация выплачивается лишь при наличии вины государства*(4)).

Между тем с учетом количества дел об истребовании объектов недвижимости (их намного больше, чем в странах с традиционной континентальной системой права) можно сделать вывод о том, что компенсацию за утрату права на недвижимость в полном объеме государство выплачивать не будет, во всяком случае, в обозримой перспективе. А значит, исходя из принципа справедливости невозможно будет отказаться от истребования недвижимости по виндикационному иску и ввести иски о корректировке реестра, не действующие в отношении добросовестных третьих лиц. Разумеется, та же самая логика применима и к интеллектуальной собственности, которой столь беззубый принцип публичной достоверности не повредит.

Теперь рассмотрим принцип внесения. Его можно определять по-разному. По мнению некоторых авторов, принцип внесения состоит в том, что для возникновения права должна быть внесена соответствующая запись в реестр*(5). Это слишком натуралистический подход: нужно вносить запись - есть принцип, не нужно вносить - нет. Простая игра слов. На самом деле правильная трактовка принципа внесения, с некоторым упрощением, такова: чего нет в реестре, того не существует. Никаких правовых последствий то, что не записано в реестре, не влечет. С этой точки зрения в России при регистрации прав на недвижимость принцип внесения в значительной части случаев не действует. У нас в реестре много чего нет, причем в законе четко не сказано, что в реестре может отсутствовать. И с учетом принципа открытости реестра на него полноценно полагаться нельзя.

Особенно если вспомнить о том, что в наш реестр, помимо вещных прав, вносятся также обязательственные права на недвижимость. Возникают эти права на основании договоров, которые могут быть огромными и условия которых публике неизвестны (в части оснований возникновения прав принцип открытости реестра не действует). Получить такие договоры можно только через правообладателей. Не зная об их содержании и не имея сведений об их исполнении, нельзя сделать вывод о ценности права на недвижимость: оно может стоить дорого или не стоить ничего. Такова особенность регистрируемых обязательственных прав. С принципом внесения эта ситуация имеет мало общего: он предполагает, что объем зарегистрированного права должен быть более-менее известным заранее.

К тому же у нас ряд прав вообще не вносится в реестр (права супругов, права членов семьи собственника, права лиц, проживающих в задавненных объектах, в том числе после истечения сроков исковой и приобретательной давности). В этом смысле реестр объектов интеллектуальной собственности даже в большей мере соответствует принципу внесения, там есть намного больше необходимых данных. Хотя, разумеется, в отношении него в полном объеме справедливы замечания, сделанные по поводу обязательственных прав.

Для прав на объекты интеллектуальной собственности, конечно, существуют специальные правила оспаривания, например длинные перечни случаев, когда права могут быть признаны недействительными или аннулированы (в отношении недвижимости никаких перечней не существует). Но это различия в рамках единого режима по ст. 8.1 ГК РФ.

В итоге можно сделать вывод о том, что нет никаких политико-правовых препятствий для применения ст. 8.1 ГК РФ к объектам интеллектуальной собственности и к их регистрации.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) По материалам выступления на "Патентной школе" в Сколково 9 октября 2015 г.

*(2) Например, Р.С. Бевзенко считает, что в ГК РФ появилась совокупность норм, которую можно назвать регистрационным правом, см.: Бевзенко Р.С. Принципиальные положения статьи 8.1 Гражданского кодекса РФ о государственной регистрации прав на имущество // Закон. 2015. N 4. С. 29-38.

*(3) См.: Новиков К.А., Синельникова В.Н. Правовые основы института государственной регистрации прав на недвижимое имущество. М., 2015. С. 105 и след.

*(4) Ошибочность такого толкования п. 9 ст. 8.1 ГК РФ очевидна. Государство, действительно, возмещает убытки при наличии вины, но компенсация сама по себе - не возмещение убытков, а целевая выплата. К тому же если компенсацию взыскивать лишь при наличии вины, то она сама по себе лишена смысла, поскольку имеется ст. 1069 ГК РФ, охватывающая эти ситуации. Другой вопрос, что эта статья реально не работает.

*(5) См.: Бевзенко Р.С. Указ. соч. С. 33.