Ответственность за нарушение обязательств (Н. Полозов, газета "эж-ЮРИСТ", N 1, январь 2016 г.)

Ответственность за нарушение обязательств

Н. Полозов,

руководитель юридического департамента,

компания Canon Russia, г. Москва

Газета "эж-ЮРИСТ", N 1, январь 2016 г.

Если в 2014 году реформа ГК РФ обсуждалась в основном в связи с изменениями в части корпоративного права, то в 2015 году основные поправки в ГК РФ оказались сконцентрированы в главах, посвященных обязательственному праву. Ключевым нормативным актом стал Федеральный закон от 08.03.2015 N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации", вступивший в силу 01.06.2015. Необходимо отметить, что помимо законодательных нововведений значимым событием стали первые разъяснения Пленума ВС РФ по итогам реформы раздела I ГК РФ (в первую очередь речь идет о постановлениях Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 и от 29.09.2015 N 43). Остановимся на некоторых аспектах, посвященных реформе положений об ответственности за нарушение обязательств, как сконцентрированных в главе 25 ГК РФ, так и иных.

Практику закрепили в законе

Уже в Концепции развития гражданского законодательства РФ (одобрена Решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) отмечались существующие практические сложности при реализации положений ГК РФ о взыскании убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением договора. Несмотря на всем известные перипетии, через которые прошел и продолжает проходить проект реформы ГК РФ, предложения о реформе главы 25 в основном были поддержаны законодателем. Однако и здесь не обошлось без некоторых неожиданностей, появившихся в самый последний момент и получивших законодательное закрепление без сколько-нибудь серьезного обсуждения экспертами.

Несколько важных политико-правовых идей нашли отражение в ст. 393 ГК РФ, открывающей главу об ответственности за нарушение обязательств.

Во-первых, в законе появилось указание о том, что по общему правилу возмещение убытков не конкурирует с иными способами защиты нарушенных прав кредитора, то есть использование таких иных способов защиты не лишает кредитора права на возмещение убытков (абз. 2 п. 1 ст. 393 ГК РФ).

Вопреки высказанным в адрес этой нормы критическим замечаниям, она не отменяет принцип исключения двойной ответственности. Речь идет о том, что помимо мер ответственности, главной из которых является взыскание убытков, у кредитора зачастую имеются и другие способы защиты своих гражданских прав (ст. 12 ГК РФ). Среди них, в частности, присуждение к исполнению обязательства в натуре, расторжение нарушенного договора, приостановление исполнения обязательств и т.п. И в предшествующей редакции Кодекса не было запрета на одновременное расторжение договора и требования возместить убытки, но теперь законодатель снял все сомнения по данному вопросу.

Во-вторых, в той же ст. 393 появилась норма-определение, раскрывающая понятие полного возмещения убытков, под которым понимается ситуация, когда в результате возмещения убытков кредитор поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом. Сложно сказать, насколько данная норма стала новеллой, поскольку и раньше предполагалось, что убытки по общему правилу должны возмещаться в полном объеме. Однако как дополнительное пояснение для судов, традиционно скептически относящихся к размеру заявленных истцом убытков, такое пояснение, вероятно, будет полезным.

В-третьих, в п. 5 ст. 393 ГК РФ добавлена важнейшая норма о той степени достоверности, с которой истец должен доказывать размер причиненных убытков в суде. Однако и в том случае, когда установление точного размера убытков оказывается невозможным, но факт наличия убытков не вызывает сомнений, иск кредитора не может быть отклонен. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется самим судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства. Эта важнейшая норма призвана переломить сложившуюся судебную практику, когда суды отказывали в удовлетворении иска об убытках при наличии малейших сомнений в точности их расчета, представленного истцом.

Отметим, однако, что данный подход еще до реформы ГК РФ был закреплен в практике Президиума ВАС РФ. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 06.09.2011 N 2929/11 по знаменитому делу ЗАО "СМАРТС" суд подчеркнул следующее: "Суд не может полностью отказать в удовлетворении требования [...] о возмещении убытков [...] только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности". Тот же принцип был уже после изменений в ст. 393 ГК РФ расширен для убытков вообще в п. 12 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25.

Говоря о проблемах в доказывании размера убытков, нельзя не сказать и о колоссальных сложностях, с которыми сталкивались в судах истцы, пытавшиеся взыскать упущенную выгоду. Часто, отказывая в подобном иске, суды указывали на вероятностный характер представленного расчета истца как основанного на предположениях без учета фактических обстоятельств, способных существенно повлиять на размер предполагаемого дохода.

Наконец ВС РФ в п. 14 Постановления N 25 указал: "Расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием для отказа в иске". Мы надеемся, что в совокупности с новым п. 5 ст. 393 ГК РФ данные разъяснения снизят то неоправданное количество несправедливых решений, которое было вызвано требованием об абсолютной достоверности расчета убытков и доказательств каждого рубля заявленных убытков.

Еще одной нормой, призванной стимулировать, или, точнее сказать, реанимировать практику взыскания убытков в российском праве, стала вновь введенная норма об убытках при прекращении договора (ст. 393.1 ГК РФ). Данная статья не стала абсолютной новеллой в гражданском праве - по сути, эта норма стала генерализацией аналогичной нормы ст. 524 ГК РФ, посвященной исчислению убытков при расторжении договора поставки.

Норма описывает два альтернативных сценария развития ситуации, когда вследствие нарушения обязательства пострадавшая сторона использует свое право на односторонний отказ от договора. Эти две альтернативы получили названия конкретных и абстрактных убытков.

Во-первых (п. 1 ст. 393.1 ГК РФ), отказавшись от договора, но не утратив интереса к получению планировавшегося от его исполнения экономического эффекта, сторона может заключить так называемую замещающую сделку, то есть аналогичный договор с сопоставимым предметом, но с другим контрагентом. Вполне вероятно, что условия такой новой сделки будут менее выгодными. В таком случае пострадавшая сторона получает право, помимо расторжения первого договора, взыскать с нарушителя разницу в ценах между ценой замещающей сделки и ценой расторгнутого договора.

Во-вторых (п. 2 ст. 393.1 ГК РФ), даже если замещающая сделка не заключена, но на товары, работы, услуги, бывшие предметом расторгнутого договора, имеется текущая цена, пострадавшая сторона имеет право требовать от нарушителя разницы между ценой расторгнутого договора и этой текущей ценой.

Корректировка ставки

Несмотря на важность описанных выше нововведений, все же наиболее обсуждаемой новеллой в главе об ответственности за нарушение обязательств стала новая редакция ст. 395 ГК РФ, посвященной ответственности за нарушение денежного обязательства. Вероятно, не будет преувеличением сказать, что в каждом арбитражном суде страны ежедневно рассматривается несколько дел, в которых истец требует взыскания процентов по ст. 395 ГК РФ. Следовательно, изменение данной статьи моментально отразилось на практической работе юристов.

Самое обсуждаемое изменение ст. 395 ГК РФ - это корректировка процентной ставки, по которой с 01.06.2015 считаются проценты за пользование чужими денежными средствами. Как известно, в соответствии с п. 51 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8 для расчета названных процентов применялась ставка рефинансирования ЦБ РФ. Тот же подход был отражен и в законопроекте о внесении изменений в ГК РФ, внесенном в Государственную Думу РФ в 2012 году. Однако в финальной версии закона место ставки рефинансирования заняли средние ставки банковского процента по вкладам физических лиц, публикуемые Банком России.

Уже в июне 2015 года Банк России начал публиковать соответствующие ставки на своем сайте. Ставки обновляются ежемесячно и различаются по федеральным округам. По состоянию на начало января 2016 года размер ставок варьируется от 6.34% до 8.09% годовых в зависимости от федерального округа.

Сразу после вступления в силу новой редакции ст. 395 ГК РФ суды столкнулись с проблемой того, какие проценты подлежат взысканию и за какие периоды, особенно когда речь идет о договоре, заключенном до 01.06.2015. Даже в рамках суда одного субъекта РФ можно было наблюдать противоречивую картину. Например, в практике Арбитражного суда Челябинской области можно найти решения о том, что ставка рефинансирования применяется и после 01.06.2015 (дело N А76-15817/2015) и даже на будущее, до исполнения решения (дело N А76-13940/2015), ставка рефинансирования применяется до вынесения решения суда, а новая ставка - в дальнейшем до исполнения (дело N А76-12939/2015), ставка рефинансирования применяется до 31.05.15, а новая ставка - начиная с 01.06.15 (дела N А76-17684/2015, А76-16516/2015, А76-14278/2015). Последняя позиция отчасти объясняется следованием подходу ВАС РФ, отраженному в Постановлении Президиума ВАС РФ от 01.06.2010 N 1861/10. И именно такой вариант был впоследствии поддержан ВС РФ. Как указал ВС РФ в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 за 2015 год от 25.11.2015, размер процентов определяется ставками, имевшими место в соответствующие периоды времени, а не на день предъявления иска или день вынесения решения.

Помимо изменения размера процентной ставки, ст. 395 ГК РФ была дополнена еще несколькими положениями.

Было нормативно определено соотношение процентов за пользование чужими денежными средствами и неустойки. Фактически в ГК РФ нашел отражение подход, ранее закрепленный в п. 6 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 08.10.1998 N 13/14, а именно: в случае, когда соглашением сторон предусмотрена неустойка за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства, предусмотренные ст. 395 ГК РФ проценты не подлежат взысканию.

Также в ст. 395 ГК РФ был включен запрет на начисление процентов на проценты, то есть так называемых сложных процентов. Однако действие данного запрета оказалось значительно сужено. Во-первых, в самом п. 5 ст. 395 ГК РФ указано, что сложные проценты допустимы в отношениях между коммерсантами, то есть по обязательствам, исполняемым при осуществлении сторонами предпринимательской деятельности. А во-вторых, возможность устанавливать неустойку за ненадлежащее исполнение заемщиком обязательств по уплате процентов сохранилась для отношений в рамках Федерального закона N 353-ФЗ от 21.12.2013 "О потребительском кредите (займе)". В частности, такую позицию занял Банк России в Письме от 19.06.2015 N 41-2-12/782.

Наконец, в ст. 395 ГК РФ появилась норма о возможности судебного снижения размера процентов за пользование чужими денежными средствами, установленных договором. Дело в том, что норма п. 1 ст. 395 ГК РФ о ставке процентов является диспозитивной, а значит, стороны в договоре могут согласовать иной процент, нежели средние ставки банковского процента по вкладам физических лиц, публикуемые Банком России. При этом такой процент может оказаться явно несправедливым для одной из сторон. И если в случае с неустойкой у суда всегда было право при определенных обстоятельствах снизить ее размер, следуя нормам ст. 333 ГК РФ, то для процентов готовых подобная норма отсутствовала. Теперь суду предоставлено аналогичное право при условии, что подлежащая уплате сумма процентов явно несоразмерна нарушению и ответчик заявляет о необходимости снижения названной суммы.

Таковы в общем виде новеллы главы 25 ГК РФ в отношении мер ответственности за нарушение обязательств.

Новые инструменты

В ходе реформы ГК РФ были подвергнуты изменению и некоторые другие статьи, которые также имеют большое значение для рассматриваемой темы.

Так, в п. 1 ст. 308.1 ГК РФ был законодательно введен новый инструмент защиты прав кредитора по неденежному обязательству, то есть по обязательству, предполагающему исполнение в натуре. В законе отражено право суда по требованию кредитора присудить в его пользу денежную сумму на случай неисполнения судебного акта в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения. Таким образом, в российском праве появился аналог института astreinte, зародившегося и получившего наибольшее развитие во французском праве.

И вновь отметим, что еще до реформы обязательственного права возможность присуждения таких сумм судами в пользу истцов по неденежным обязательствам была закреплена в практике ВАС РФ, а именно в п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 04.04.2014 N 22.

Кроме того, хотя параграф о неустойке расположен в главе 23 ГК РФ, посвященной обеспечению обязательств, не вызывает сомнений, что неустойка является в первую очередь мерой ответственности, и лишь в меньшей степени мерой обеспечения исполнения обязательства. В связи с этим отметим и ту часть реформы, которая затронула нормы о неустойке.

Законом N 42-ФЗ была изменена лишь одна, но, возможно, самая востребованная статья параграфа 2 главы 23 ГК РФ, а именно ст. 333 ГК РФ об уменьшении неустойки. В названной статье были кодифицированы условия уменьшения неустойки, ранее получившие отражение в судебной практике высших судов. В частности, в законе появилась норма о праве суда снижать неустойку в случае нарушения обязательства лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, только при наличии соответствующего заявления такого лица. Данная новелла призвана прекратить практику снижения размера неустойки судом по собственной инициативе, поскольку без заявления стороны в таком случае суд фактически подменял собой одну из сторон по делу. Напомним, что ранее в той или иной форме аналогичный подход был поддержан и ВС РФ, и КС РФ, и ВАС РФ.

Еще одно условие уменьшения неустойки введено для случаев, когда неустойка предусмотрена договором и подлежит уплате лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность. Таким условием стало возможное получение кредитором необоснованной выгоды в результате взыскания неустойки. Следует отметить, что, вводя данное правило, законодатель имплицитно разрешил догматический спор о том, подлежит ли применению ст. 333 ГК РФ к законной неустойке. Выделяя в п. 2 ст. 333 особое условие для снижения договорной неустойки, законодатель, таким образом, подтвердил, что общее правило п. 1 ст. 333 ГК РФ применимо и для неустойки, предусмотренной законом.