Заверения об обстоятельствах в новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации (П.В. Мажурин, журнал "Образование и право", N 11-12, ноябрь-декабрь 2015 г.)

Заверения об обстоятельствах в новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации

П.В. Мажурин,

1 курс магистратуры факультета права НИУ ВШЭ

Научный руководитель:

М.А. Баратова,

старший преподаватель кафедры гражданского

и предпринимательского права НИУ ВШЭ

Журнал "Образование и право", N 11-12, ноябрь-декабрь 2015 г., с. 106-110.

Со вступлением в силу с 1 июня 2015 г. очередного пакета изменений в ГК РФ в ст. 431.2 получила свое закрепление используемая на практике, но до того времени отсутствовавшая в ГК РФ концепция заверений об обстоятельствах. Указанный правовой институт давно и с успехом используется за рубежом, преимущественно в странах англосаксонской правовой семьи, и в общем виде представляет собой определенные заявления о тех или иных фактах, которые важны для другой стороны и позволяют ей принять взвешенное решение о заключении договора.

Стоит отметить, что в Российской Федерации в практике хозяйственных отношений и ранее имелись примеры использования механизма заверений. Однако, ввиду отсутствия правового регулирования, были неясны правовые последствия нарушения стороной данных ею заверений. В судебной практике был выработан подход относительно заверений в отношении актива, например, о том, что объект договора купли-продажи не обременен правами третьих лиц, под арестом или залогом не состоит. Подобные заверения признавались судами условиями о качестве товара (п. 2 ст. 475 ГК РФ), а их недостоверность - нарушением условия о его качестве [4]. Предпринимались попытки рассматривать недостоверные заверения в контексте сделок, совершенных под влиянием обмана или заблуждения [3], или как основания для расторжения, предусмотренные договором (подп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ).

Однако чаще суды отказывали в удовлетворении требований из нарушения такого заверения, указывая на принцип должной осмотрительности и отмечая, что сторона, в чью пользу давалось заверение, должна была самостоятельно получить сведения об имуществе, которое приобретает [2]. Кроме того, даже в случае удовлетворения требований двусторонняя реституция, которая де-факто являлась единственным возможным правовым последствием ложного заверения, не всегда соответствовала интересам добросовестной стороны договора, зачастую желавшей сохранить актив за собой.

Ответственность за недостоверность иных распространенных видов заверений ранее законодательно предусмотрена не была. Так, не укладывались в привычные российскому правопорядку рамки заверения в отношении стороны договора (о наличии лицензии, о налоговом резидентстве и т.п.) или правовой судьбы самого договора (о том, что сделка не является для стороны крупной, что лицо обладает полномочиями подписания договора от имени компании и т.п.) [5]. Теперь же указанные и иные возможные категории заверений подпадают под регулирование новой ст. 431.2 ГК РФ.

Указанной статьей предусмотрены условия и случаи, в которых возможно предоставление заверений, а также четко определены правовые последствия их недостоверности. Так, заверение может быть сделано как во время заключения договора, так и до*(1) и после указанного факта. Предусмотрено два основных условия наступления ответственности из ложного заверения:

1. Заверение должно иметь значение для заключения договора, его исполнения или прекращения.

2. Сторона, предоставившая недостоверное заверение, исходила из того, что другая сторона будет полагаться на них, или имела разумные основания исходить из такого предположения.

Основным, на наш взгляд, недостатком указанных формулировок является их "каучуковость". Если осведомленность стороны, предоставившей недостоверные заверения, о том, что другая сторона будет полагаться на такие заверения, презюмируется в ГК РФ (абз. 2 п. 4 ст. 431.2), то не ясно, как предполагается определять значимость заверения для заключения, изменения или расторжения договора, а также разумность оснований полагаться на заверения. С одной стороны, такой подход способствует гибкости правоприменения, а с другой - оставляет поле для злоупотреблений и создает риски для сторон. Ю. Замятина и Е. Сиденко предлагают для обеспечения принципа правовой определенности включать непосредственно в договор формулировки о значимости заверения и о том, что сторона полагается на заверение [1].

Ответственность за представление ложных заверений по ст. 431.2 ГК РФ по результатам ее внимательного анализа можно назвать "двухуровневой" в зависимости от существенности заверения для полагавшейся на него стороны. На первом "уровне" находятся заверения, которые не имеют существенного значения для контрагента. В таком случае ответственность за недостоверность заверения включает в себя обязанность возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку. Из грамматического анализа указанной нормы можно сделать вывод, что возможность взыскания убытков одновременно с неустойкой не предполагается законодателем.

На втором "уровне" находятся недостоверные заверения, имеющие существенное значение для стороны. В таком случае наряду с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки сторона вправе отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Кроме того, сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вправе вместо отказа от договора требовать признания договора недействительным (ст. 179 и 178 ГК РФ).

Статья 431.2 ГК РФ также разделяет заверения на умышленные и неумышленные в зависимости от того, известно ли стороне о недостоверности данного ею заверения. При этом для лиц, не занимающихся предпринимательской деятельностью, ответственность может наступить лишь за умышленное предоставление недостоверных заверений. Кроме того, важно отметить, что в подобных случаях предпринимательский характер договора определяется его предметом, а не статусом стороны. Например, ответственность за неумышленные ложные заверения предусмотрена в случае заключения корпоративного договора или договора, связанного с отчуждением акций или доли в ООО, в то время как стороны подобных договоров формально могут не являться предпринимателями. Указанная норма согласуется с принципом наступления ответственности предпринимателя в гражданских правоотношениях вне зависимости от вины последнего (п. 3 ст. 401 ГК РФ).

На наш взгляд, наиболее отвечающим требованиям бизнеса правовым последствием предоставления недостоверных заверений должно быть взыскание договорной неустойки. Крайне затруднительным представляется доказывание размера убытков, понесенных стороной вследствие ложного заверения, а иные способы защиты гражданских прав, как уже было отмечено ранее, не всегда соответствуют интересам сторон.

На основании изложенного необходимо отметить, что в целом законодательное регулирование института заверений носит прогрессивный характер и является нормативным закреплением сложившейся ранее практики хозяйственных отношений с учетом зарубежного опыта. В то же время многие положения ст. 431.2 ГК РФ неоднозначны с точки зрения их толкования, что может привести к возникновению правовой неопределенности в судебной практике, практике заключения договоров и доктрине. Полагаем необходимым детализировать в ГК РФ вопросы определения размера убытков, причиненных полагавшейся на недостоверное заверение стороне, а также отойти от использования оценочных терминов и критериев.

В том же виде, в котором институт заверений существует сейчас, его нельзя назвать в полной мере соответствующим реальным потребностям действующей практики экономических отношений. Предстоит еще многое сделать для того, чтобы рассматриваемый институт нашел свое место в системе гражданского права РФ, а участники хозяйственного оборота могли бы в полной мере использовать его преимущества. Для этого, безусловно, потребуется разработка более подробных и всесторонних поправок в действующее законодательство с участием максимального числа экспертов и заинтересованных сторон в целях недопущения возможных негативных последствий их практической реализации. Только совместными усилиями юридического сообщества заверения об обстоятельствах смогут стать эффективным инструментом гражданского законодательства.

Список литературы

[1] Замятина Ю., Сиденко Е. Заверения и гарантии в свете изменений ГК РФ // ЭЖ-Юрист. 2015. N 29 [Электронный ресурс] // URL: http://www.atlawyers.com/wp-content/uploads/2015/07/Статья-Заверения-и-га рантии-в-сделках-с-не-движимостью-ЭЖ-Юрист-ГО-233164.pdf.

[2] Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 10.12.2013 N 162, п. 5.

[3] Определение Ленинградского областного суда от 19.07.2012 N 33-3106/2012, Апелляционное определение Московского городского суда от 07.04.2014 по делу N 33-7222/2014.

[4] Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 02.07.2014 по делу N А39-3919/2012.

[5] Тезисы Карапетова А.Г. к научному круглому столу. "Заверения об обстоятельствах и условия о возмещении потерь в новой редакции ГК РФ" [Электронный ресурс] // URL: http://www.m-logos.ru/img/Tezis_AKarapetov_02072015.pdf (дата обращения: 01.10.2015).

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Вместе с тем, если ложное заверение было сделано до заключения договора и договор в итоге не был заключен, применяются правила о преддоговорной ответственности, - ст. 434.1 ГК РФ (прим. авт.).