Вопросы квалификации вымогательства (П. Яни, журнал "Законность", N 11, ноябрь 2015 г.)

Вопросы квалификации вымогательства

П. Яни,

доктор юридических наук,

профессор

Журнал "Законность", N 11, ноябрь 2015 г., с. 40-45.

Вымогательство представляет собой сопряжённое с определённого характера угрозами требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера.

Под требованием совершения других, помимо передачи имущества и права на имущество, действий имущественного характера в судебной практике понимается требование отказаться от взыскания задолженности*(1), продать квартиру по меньшей, нежели рыночная, стоимости, подарить дом и земельный участок*(2), полностью либо частично безвозмездно предоставлять услуги*(3) и т.д.

Хотя из текста уголовного закона это прямо не следует, однако доктрина и практика исходят из того, что, по смыслу закона, виновное в вымогательстве лицо требует от потерпевшего совершить такие действия имущественного характера (включая передачу имущества или права на него), которые причинят собственнику имущества ущерб ввиду безвозмездного (полностью либо частично) отторжения имущества, права на имущество, принадлежащих потерпевшему или иному лицу (если потерпевший уполномочен на совершение действий с имуществом или правом на него), также безмездного (полностью либо частично) предоставления услуг, выполнения работ, стоимость которых можно исчислить, прощения долга и др. Как указала вышестоящая инстанция, "С. высказывал потерпевшему угрозы различного характера, требуя приватизации и последующего безвозмездного отчуждения квартиры, что безусловно свидетельствует о совершенном в отношении потерпевшего вымогательстве"*(4).

Пленум разъяснил, что "при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем"*(5). Поскольку вымогательство считается оконченным с момента выражения потерпевшему соединённого с угрозой требования, выполнение либо невыполнение данного требования и период, прошедший между требованием и его выполнением, значения для квалификации не имеют - требование может быть выполнено потерпевшим и непосредственно за получением требования, но поскольку столь скорое его выполнение вымогателем в качестве условия не ставилось, оно не меняет уголовно-правовой оценки содеянного как вымогательства.

Названное правило квалификации Пленум привёл, отграничивая вымогательство, соединённое с насилием, от грабежа и разбоя, где завладение имуществом происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения*(6). Однако грабёж и разбой суть посягательства на имущество, тогда как при вымогательстве виновный может также требовать передать ему право на имущество или совершить действия имущественного характера. В последних двух случаях пределы действия нормы об ответственности за вымогательство нормами об ответственности за указанные формы хищения не ограничиваются. Поэтому если, допустим, виновный под угрозой насилия или даже с его применением требует от потерпевшего немедленно подписать договор дарения дома либо разорвать долговую расписку, содеянное квалифицируется как вымогательство.

Требование передачи имущества, имущественных прав, совершения действий имущественного характера становится вымогательством, лишь когда оно подкреплено, сопровождается*(7) угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.

Насилие, которым при вымогательстве угрожают либо которое применяют (п. "в" ч. 2 ст. 163 УК), может быть как опасным, так и не опасным для жизни и здоровья. Насилие может быть применено, а угроза его применения, соответственно, выражена по отношению не только к потерпевшему или его близким, но и к иным лицам; для вменения в последнем случае указанного признака надо установить, что при этом виновный рассчитывал оказать на потерпевшего соответствующее воздействие.

Угроза не уничтожением либо повреждением, а удержанием похищенного самим лицом либо другими лицами имущества признаков вымогательства не содержит. Если лицо за вознаграждение передаёт потерпевшему похищенный другими лицами автомобиль, такие действия некоторыми юристами предлагается расценивать как преступление, предусмотренное ст. 175 УК, что, однако, вызывает возражение, поскольку, по смыслу этой нормы, сбыт имущества, заведомо добытого преступным путём, не предполагает отнесение к такому сбыту возвращение его собственнику. Неправомерное завладение государственным регистрационным знаком транспортного средства, совершённое из корыстной заинтересованности, влечёт ответственность по ст. 325.1 УК.

Исходя из позиции Пленума под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, понимается угроза разглашения сведений о совершённом потерпевшим или его близкими правонарушении, а равно иных сведений, оглашение которых может нанести ущерб чести и достоинству потерпевшего или его близких; при этом не имеет значения, соответствуют ли действительности сведения, под угрозой разглашения которых совершается вымогательство*(8). В указанном разъяснении использован объективный критерий определения сведений как позорящих, т.е. они должны представляться такими с позиций общественной морали, а не только самого потерпевшего. Поэтому угроза разглашения, напротив, благородных поступков потерпевшего, например его участия в благотворительной деятельности или помощи престарелым родственникам (когда, допустим, соответствующие расходы он хочет утаить от членов своей семьи), к угрозе как признаку вымогательства отнести нельзя. Если только, конечно, оглашение подобных сведений, не носящих позорящего характера, не причиняет существенного вреда правам или законным интересам потерпевшего или его близких - тогда это угроза разглашения не позорящих, а иных указанных в ст. 163 УК сведений.

Нередко указанные признаки при вымогательстве вменяются одновременно, со ссылкой на то, что распространение именно позорящих сведений способно причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего (например, деловой репутации организации, с которой связаны потерпевшие*(9)). Однако при вымогательстве можно угрожать распространением и непозорящих сведений: "Под угрозой же распространения иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, по смыслу закона, понимается угроза передачи сведений, которые лицо желает сохранить в тайне, и желание это не противоречит закону, то есть сведений не о правонарушении". Со ссылкой на данное определение высший судебный орган отменил оправдательный приговор по ст. 163 УК, описав ошибочную позицию суда первой инстанции так: "Не находя в действиях Г.Н. и Г.Ю. состава вымогательства, суд свой вывод об этом мотивировал тем, что распространением сведений, чем Г-ны угрожали М., не могли быть нарушены права и законные интересы М-х, поскольку эти сведения соответствовали действительности"*(10).

Угрозу разглашения сведений о действительно совершённом лицом преступлении нельзя признать обстоятельством, существенно нарушающим права либо причиняющим вред законным интересам*(11). Однако такие действия, согласно приведённой выше позиции Пленума, относятся к угрозе распространения позорящих сведений. Угроза распространения позорящих сведений включает и угрозу сообщения в правоохранительные органы о действительно либо якобы совершённом потерпевшим либо его близкими преступлении*(12).

Угроза, по замыслу виновного, должна оказать воздействие на потерпевшего, который в результате передаст своё или находящееся в его ведении либо под его охраной имущество, передаст право на имущество (также не обязательно, чтобы субъектом такого права был сам потерпевший), совершит иные действия имущественного характера в пользу виновного. В отличие от угрозы насилием, угроза разглашения указанных в ст. 163 УК сведений только тогда становится признаком вымогательства, когда эти сведения заведомо для виновного касаются потерпевшего, его близких, но не иных лиц.

Под близкими потерпевшему лицами, согласно позиции Пленума, следует понимать близких родственников, перечисленных в п. 4 ст. 5 УПК, а также иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся жизненных обстоятельств дороги потерпевшему*(13). Однако понятие близкого лица, содержащееся в п. 3 ст. 5 УПК, шире приведённого Пленумом определения, в него включены лица, состоящие в свойстве*(14). В случае, если о потерпевшем или его близких оглашены сведения заведомо клеветнического характера, содеянное при наличии к тому оснований следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 163 и 128.1 УК.

Угроза применения насилия при вымогательстве может быть реализована немедленно после её выражения, например, в случае первоначального отказа потерпевшего в дальнейшем передать виновному имущество, когда насилие применяется с целью добиться изменения позиции потерпевшего и получить его согласие на передачу в будущем имущества, в том числе путём получения от него расписки о наличии несуществующего в действительности долга. Насилие также может подкреплять соединённую с соответствующим требованием угрозу, в этом случае виновный угрожает продолжить применение насилия. Применение при вымогательстве насилия квалифицируется по п. "в" ч. 2 ст. 163 УК (в отсутствие иных квалифицирующих обстоятельств). Если угроза насилием не имеет целью принуждение потерпевшего к передаче имущества и др., а применяется для запугивания других лиц, с целью сокрытия факта вымогательства, из мести за отказ выполнить требования вымогателя и т.д., такое насилие как признак вымогательства не рассматривается.

Вымогательство, исходя из позиции Пленума, является оконченным с момента предъявления соединённого с соответствующей угрозой требования о передаче имущества и др.*(15) Однако последующее завладение имуществом потерпевшего не требует дополнительной квалификации. В то же время если вымогатель осведомлён о том, что вымогает имущество, которое адресату соединённых с угрозой требований не принадлежит, но находится в его ведении либо под его охраной, и если лицо, выполняя соединённые с соответствующей угрозой требования, передаёт вымогателю такое имущество, то в отсутствие условий крайней необходимости (крайняя необходимость отсутствует, когда, например, потерпевший имел возможность в целях предотвращения реализации угрозы вымогателя обратиться в правоохранительные органы, но не сделал этого) сам потерпевший должен нести ответственность за хищение, а вымогатель - за преступление, предусмотренное ст. 163 УК, и за соучастие в указанном хищении. В данном случае корыстная цель потерпевшего выражается в том, что он за счёт чужого имущества обогащает соучастника хищения*(16).

При решении вопроса о моменте окончания вымогательства так же, как при квалификации разбоя*(17), возникает вопрос о возможности покушения на совершение этого преступления. Обычно суды, отрицая возможность подобной квалификации, указывают на формальность состава вымогательства и наличие в доказанном деянии виновного таких признаков состава, как выражение соответствующих имущественных требований, соединённых с описанной в законе угрозой*(18).

Вместе с тем требование совершения действий имущественного характера (включая передачу имущества или права на него), соединённое с соответствующей угрозой, подразумевает доведение его до сведения адресата. Тогда как указанные действия в виде "угрожающих требований" могут начать совершаться, но адресата так и не достичь. Например, когда виновный направляет сопровождаемое угрозами требование в виде письма, в том числе электронного, но содержание послания до адресата не доходит в связи со смертью последнего или, скажем, когда указанные действия оказываются выявленными службой безопасности компании, письмо удаляют из почты адресата, о чём ему, однако, дабы не беспокоить, не сообщают, принимая меры по обнаружению вымогателя и пресечения его деятельности. Действия виновного при таких обстоятельствах должны квалифицироваться как покушение на вымогательство.

При исчислении крупного и особо крупного размера вымогательства исходить из общей стоимости имущества, имущественных прав, иной имущественной выгоды (например, полученной в результате неоплаты предоставленных услуг), которые планировал приобрести вымогатель в результате своих требований, можно лишь в случае, когда преступление "совершено с единым умыслом в отношении одного и того же лица"*(19). При этом нельзя учитывать стоимость имущества, повреждённого или уничтоженного вымогателем.

Применение при вымогательстве насилия в виде умышленного нанесения побоев или совершения иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы, а также в виде причинения лёгкого или средней тяжести вреда здоровью лица, к которому было обращено соответствующее требование, или иных лиц квалифицируется по п. "в" ч. 2 ст. 163 УК (в отсутствие иных квалифицирующих обстоятельств). Если в результате применённого насилия причинён тяжкий вред здоровью указанных лиц, которые, соответственно, будут признаны потерпевшими, пусть "угрожающее требование" было адресовано не всем из них, а только собственнику вымогаемого имущества (обладателю права на имущество и т.д.), охраняющему данное имущество лицу и т.д., такие действия квалифицируются по п. "в" ч. 3 ст. 163 УК (в отсутствие иных квалифицирующих обстоятельств).

Говоря о соотношении вымогательства, с одной стороны, и насильственного грабежа и разбоя, с другой, Пленум указал: "Решая вопрос об отграничении грабежа и разбоя от вымогательства, соединенного с насилием, судам следует учитывать, что если при грабеже и разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, то при вымогательстве оно подкрепляет угрозу. Завладение имуществом при грабеже и разбое происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, тогда как при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем. В то же время следует иметь в виду, что если вымогательство сопряжено с непосредственным изъятием имущества потерпевшего, то при наличии реальной совокупности преступлений эти действия должны дополнительно квалифицироваться, в зависимости от характера примененного насилия, как грабеж или разбой"*(20).

Проиллюстрируем это правило квалификации и ссылкой на судебное решение: "Как следует из показаний потерпевших Е. и В., завладение их имуществом Закиевым и осужденными по этому же делу Габдуллиным и Долматовым происходило одновременно с совершением насильственных действий, при этом осужденные высказывали требования о немедленной передаче денежных средств, что является объективной стороной состава преступления, предусматривающего ответственность за грабеж"*(21).

Статьёй 179 УК предусмотрена ответственность за принуждение к совершению сделки или к отказу от её совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства. Критерии для разграничения этого преступления и вымогательства содержатся в приведённых далее решениях, одно из которых опубликовано в Бюллетене Верховного Суда РФ.

1) "Виновность Бабаева И. и Бабаева М. в совершении вымогательства в суде установлена. Их действия квалифицированы правильно. Вместе с тем их осуждение по пп. "б", "в" ч. 2 ст. 179 УК РФ за принуждение Ф. к совершению сделки по обмену ее квартиры нельзя признать обоснованным. В соответствии с диспозицией ст. 179 УК РФ уголовная ответственность за принуждение к совершению сделки наступает в том случае, когда действия виновного не содержат состава другого преступления - вымогательства. В данном случае принуждение Бабаевыми Ф. к обмену ее квартиры как преследовавшее цель незаконного, за ее счет, обогащения судом обоснованно квалифицировано как вымогательство и дополнительной квалификации этих действий по ст. 179 УК РФ не требует"*(22).

2) "Ю. под угрозой насилия принудил потерпевшего П. к совершению сделки купли-продажи сотового телефона на сумму 2500 рублей, и сделка состоялась. Таким образом, Ю., хоть и руководствовался корыстным мотивом, однако не стремился к безвозмездности заключаемой сделки. В данном случае предметом принуждения выступила сделка в ее гражданско-правовом понятии, тогда как в вымогательстве предметом преступления является чужое имущество, право на имущество или действия имущественного характера. При вымогательстве виновный требует безвозмездного совершения действий имущественного характера, преследуя при этом корыстную цель. При таких обстоятельствах в действиях Ю. усматривается состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 179 УК РФ"*(23).

Если исходить из того, что вымогательство обязательно преследует цель обогащения: а) виновного, б) его соучастников либо в) близких ему лиц за счёт имущества потерпевшего либо за счёт экономии при безвозмездном получении от потерпевшего не оплачиваемых виновным и указанными лицами услуг и т.п., то по ст. 179 УК должно квалифицироваться и принуждение к совершению полностью либо частично безвозмездной для потерпевшего сделки, которое причиняет имущественный вред потерпевшему, но обогащает при этом тех лиц, которые не относятся к названным трём категориям (как если бы Деточкин из фильма "Берегись автомобиля" не совершает хищения, а принуждает соответствующими угрозами потерпевшего подарить своё имущество детскому дому).

При разграничении вымогательства и самоуправства применяются правила квалификации, приведённые Пленумом для отграничения от самоуправства хищений в различных его формах*(24).

------------------------------------------------------------------------

*(1) Определение Верховного Суда РФ от 20 июня 2002 г. N 34-002-12. Однако принуждение в процессе вымогательства к возложению на себя такой обязанности путём составления соответствующей расписки в отсутствие долговых обязательств квалифицируется как требование передачи имущества в виде денег, что является целью виновных, тогда как составление расписки - лишь средством для её достижения: определение Верховного Суда РФ от 3 февраля 2011 г. N 81-011-3.

*(2) Постановление Президиума Липецкого областного суда N 44-у-7/14; апелляционное определение Московского областного суда от 25 июня 2013 г. по делу N 22-4264/2013. Представляется, однако, что в подобном случае содеянное должно квалифицироваться как требование передачи права на имущество.

*(3) Кассационное определение Верховного Суда РФ от 25 октября 2005 г. N 6-005-23; приговор Рязанского областного суда от 10 октября 2008 г. N 2-22.

*(4) Постановление Московского городского суда от 21 марта 2014 г. N 4у/4-1279/14. Безвозмездный частично либо полностью характер передачи имущества при вымогательстве подчёркивается во многих судебных решениях: Определение Верховного Суда РФ от 14 мая 2003 г. N 41-кп003-8; кассационное определение Верховного Суда РФ от 25 октября 2005 г. N 6-005-23; апелляционное определение Верховного Суда РФ от 25 июля 2013 г. N 78-АПУ13-19.

*(5) Пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3 "О судебной практике по делам о вымогательстве".

*(6) Пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3.

*(7) См.: Пункты 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3.

*(8) Пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3.

*(9) Постановление Московского городского суда от 21 июля 2014 г. N 4у/1-3889/2014.

*(10) Определение Верховного Суда РФ от 16 марта 2006 г. N 85-о06-4.

*(11) Постановление президиума Верховного Суда РФ от 21 марта 2001 г. N 1039п2000.

*(12) Определения Верховного Суда РФ от 27 июня 2002 г. N 67-о02-3, от 24 июня 2005 г. N 15-005-10, от 9 декабря 2008 г. N 60-008-11.

*(13) Пункт 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3.

*(14) Свойство - отношение между людьми, возникающее из брачного союза одного из родственников (отношения между супругом и кровными родственниками другого супруга, а также между родственниками супругов): Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка (онлайн версия): http://www.classes.ru/all-russiaNo/russiaNo-dictioNoary-Ozhegov-term-3125 7.htm.

*(15) Пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3.

*(16) Это соответствует даже узкому пониманию корыстной цели как признака хищения.

*(17) См.: Яни П. Вопросы квалификации разбоя. - Законность, 2015, N 9.

*(18) Постановление Президиума Московского городского суда от 7 августа 2009 г. по делу N 44у-225/09; кассационное определение Кемеровского областного суда от 8 сентября 2009 г. (отменён приговор Ленинского районного суда г. Кемерово от 13 июля 2009 г. в отношении Б.): справка Кемеровского областного суда от 16 февраля 2010 г. N 01-26/137.

*(19) Пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3.

*(20) Пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3.

*(21) Определение Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. N 49-Д11-5.

*(22) Постановление президиума Владимирского облсуда от 4 сентября 1998 г. - Бюллетень Верховного Суда РФ, 1999, N 5.

*(23) Судебная практика по уголовным делам за I полугодие 2005 г: Верховный суд Республики Карелия. - ВВС Республики Карелия, 2005, N 2 (13).

*(24) Пункт 7 постановления от 27 декабря 2002 г. N 29; пункт 28 постановления от 27 декабря 2007 г. N 51.