К вопросу о правовой определенности законодательства (С.В. Нарутто, журнал "Актуальные проблемы российского права", N 11, ноябрь 2015 г.)

К вопросу о правовой определенности законодательства

С.В. Нарутто,

доктор юридических наук,

профессор кафедры конституционного

и муниципального права Московского

государственного юридического университета

имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Журнал "Актуальные проблемы российского права", N 11, ноябрь 2015 г., с. 9-18.

Проблема правовой определенности законодательства - одна из центральных проблем юриспруденции, как научной, так и практической. Стабильное и четкое законодательство, без недомолвок и двусмысленностей, является залогом упорядоченной гармоничной деятельности органов власти и ограничения их произвола, а также правовой защищенности человека, его уверенности в безопасности. Эффективная система законодательства, по словам О.Е. Кутафина, "...имеет исключительно важное значение для высокого юридического статуса человека. Она призвана развивать демократию, эффективную гуманистическую организацию государственной власти, все то, что должно полностью исключить произвол и беззаконие, надежно гарантировать юридическую защищенность личности"*(1).

Правовая определенность законодательства непосредственно связана с правовым государством, конституционным принципом верховенства права. Согласно ч. 2 ст. 4 Конституции РФ Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации. Это означает подчиненность власти законодательству. В преамбуле к Конвенции о защите прав человека и основных свобод верховенство права провозглашается частью общего наследия государств. По мнению Европейского Суда по правам человека, одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности*(2).

По мнению Европейского Суда по правам человека, закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия*(3).

Для законодателя требование определенности правовых норм - это важная цель и одновременно показатель качества, эффективности законотворческой деятельности*(4). Определенность правовой нормы служит обеспечению максимально полного и точного соответствия выраженных в акте нормативных предписаний мысли создателя права. Благодаря определенности нормативных актов обеспечивается устойчивость и стабильность, равновесие и гармония реализуемых на их основе правоотношений, и в этом проявляется социальная ценность права. Четкое, понятное законодательство позволяет гражданам максимально предвидеть действия органов власти, соотносить их с регулирующими их нормативными правовыми актами, квалифицировать как законные или незаконные, понимать способы и процедуры защиты в случае нарушения прав, свобод и законных интересов.

В правовой определенности законодательства можно выделить несколько аспектов - логический, юридический и лингвистический.

Любое нормативно-правовое предписание должно отвечать требованиям логики и принципам логически правильного мышления. В противном случае можно говорить о противоречивости нормативного акта либо его несоответствии другому акту, непоследовательности, об алогизмах, абсурдности. Под логическими противоречиями понимаются ситуации, когда в тексте акта относительно одного и того же субъекта и объекта правоотношений либо одних и тех же прав и обязанностей, юридических фактов устанавливаются противоречащие друг другу нормативные предписания*(5).

К юридическому аспекту правовой определенности необходимо отнести избранный правотворческим органом вариант регуляции общественных отношений, модели поведения. Нормативный акт содержит обязательный эталон поведения, модель будущих поступков граждан, деятельности органов власти и иных субъектов права. В нем недопустима неопределенность регулирования отношений, двусмысленность, недомолвки, допускающие неоднозначное или произвольное толкование. Недостаточная юридическая конструкция нормы может вызвать юридические ошибки, серьезные политические и социальные последствия. Злоупотребление в законодательстве формулировками типа "как правило", "обычно" дает возможность уйти от исполнения правила, произвольно им жонглировать.

Увеличение в нормативном материале количества научных терминов, специальных выражений, постоянное наращивание общего количества актов расширяют диапазон возможностей неоднозначных и несогласованных юридических конструкций. В практике нередко встречаются недостаточно технически проработанные нормативные правовые акты, содержащие неточные и расплывчатые предписания, противоречия и пробелы. Это связано с неоправданной поспешностью разработки новых актов, пренебрежительным отношением к юридической технике. Е.И. Козлова отмечала излишнюю политизацию законотворчества, неоправданную спешку "в принятии необходимых для политической элиты законов и поправок, сужающих демократический потенциал конституционно-правовых институтов гражданского общества, внедряемых без достаточного включения социальной составляющей"*(6).

Избыточное правовое регулирование вносит путаницу, а также "ведет к ограничению свободы личности, "гасит" энергию людей,... вызывает инфляцию законодательства, способную вообще парализовать право как социальный регулятор"*(7). При этом излишняя урегулированность наряду с внешним аспектом (большое количество нормативных актов) может характеризоваться также внутренним (повтор информации в одном и том же нормативном акте, не несущий дополнительной нагрузки).

Правовую определенность нарушает подмена нормативных предписаний, конкретных норм права в законах декларативными положениями, призывами*(8). Кроме того, конкретизация последних, наполнение их смысловым содержанием с целью возможного воплощения в конкретных отношениях вызывает необходимость принятия многочисленных подзаконных ведомственных актов.

Правовую неопределенность вызывают бланкетные нормы, содержащие ссылки на нормативные акты, которые не принимаются годами. Таковы, в частности, нормы конституций и уставов более 50 субъектов РФ, предусматривающие создание конституционных (уставных) судов субъектов РФ. Граждане этих субъектов РФ имеют право потребовать создания таких судов.

Весьма показателен пример из судебной практики. Уставом муниципального образования предусмотрено создание органа местного самоуправления - счетной палаты, однако городская дума не предпринимала никаких действий по созданию этого органа. Решением Ноябрьского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 9 января 2007 г. бездействие администрации города, которое выразилось в уклонении предоставления бюджетных средств для финансирования контрольного органа города, признано незаконным. Суд признал, что оспоренное гражданином бездействие, связанное с неформированием счетной палаты, нарушает его субъективные права, выраженные в публичном интересе как жителя г. Ноябрьска*(9).

Если в процессе исполнения нормативного акта обнаруживается ряд вопросов, на которые он не дает исчерпывающий ответ, если акт фрагментарен и отрывочен, не предусмотрен механизм его реализации, то о правовой определенности этого акта не может быть и речи. Пробелы в правовом регулировании возникают при нарушении как логического, так и юридического критерия. С.А. Авакьян под пробелом понимает отсутствие соответствующих норм, что выглядит и как невключение отдельных предписаний, взаимосвязанных их групп в существующие нормативные правовые акты, и как непринятие целых актов, предназначенных для регулирования соответствующих общественных отношений*(10). Пробел как причина правовой неопределенности - это упущение, неисполнение должного соответствующим органом власти, уполномоченным на принятие акта. Так, можно указать на отсутствие правового регулирования процедуры отставки Президента РФ, досрочного прекращения полномочий Президента РФ в связи со стойкой неспособностью по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия.

Конечно, совершенного законодательства, полностью охватывающего необходимые для регулирования общественные отношения, не существует и существовать не может. Еще в XIX веке известный ученый И.А. Покровский писал: "Закон, даже самый обширный, даже представляющий весьма полную кодификацию, неизбежно имеет пробелы, так как, несмотря на все свое старание, он не может охватить всего бесконечного разнообразия житейских отношений"*(11). С ним солидарен Г.А. Гаджиев: "Пробельность в праве... - объективное явление. Извечное отставание законодательства от развивающихся общественных отношений, в рамках которых обнаруживается ущербность правовых норм, - неизбежно и неотвратимо"*(12).

Вместе с тем очевидно, не всякие пробелы можно считать таковыми до определенного времени, до возникновения необходимости регуляции или же вообще в силу специфики предмета*(13). Как справедливо утверждает В.В. Лазарев, "так называемое "живое" право по сути своей беспробельно"*(14). Пробел может оказаться мнимым, если, например, воля законодателя выражена иначе, чем хотелось бы кому-либо. Конституционный Суд РФ вынес немало отказных решений по мотивам отсутствия неопределенности (т.н. "мнимая определенность")*(15).

Хотя в ряде случаев правовая неопределенность все-таки была, и Конституционный Суд признавал норму соответствующей Конституции РФ, но в его истолковании. Наряду с этим предлагал законодателю уточнить отдельные положения закона*(16). Например, в жалобе гражданки Л.Ф. Абрамовой, оспаривавшей Закон РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", неконституционность была усмотрена в том, что закон не раскрывает смысла понятий "психиатрическое освидетельствование", "общественная опасность", "врачебная тайна", "невменяемость"; практически все статьи закона страдают неточностью формулировок; в нем не содержится норм, определяющих методику проведения обследования граждан на предмет определения их психического состояния, срок, в течение которого к гражданину могут применяться принудительные меры медицинского характера, и т.д. Жалоба была признана недопустимой, но по причине того, что в отношении заявительницы закон не был применен. Однако Конституционный Суд отметил, что "неясность формулировок, понятий, терминологии, а также пробельность Закона РФ "Об оказании психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", на которые указывается в жалобе, могут являться основанием проверки конституционности закона по жалобе гражданина лишь при условии, что приводит в процессе правоприменения к такому толкованию норм, которое нарушает или может нарушить конкретные конституционные права"*(17).

В одном из дел Конституционный Суд указал, что дефекты закона, в том числе пробелы, могут приводить в процессе правоприменения к нарушениям конституционных прав и свобод, поэтому может быть признана неконституционной практика применения такого закона*(18). Небезынтересно в этой связи положение Правил конституционного толкования штата Нью-Йорк, устанавливающее, что в случае неясности формулировок либо их сомнительности действует презумпция возможности нарушения принципов правосудия и свободы*(19).

Пробел в смысле упущения законодателя является недостатком продукта его деятельности - закона, его изъяном, поэтому Конституционный Суд с начала своей деятельности стал признавать неконституционными нормы, не отвечающие критерию правовой определенности, включая и пробельность*(20), нередко ссылаясь при этом на правовые позиции Европейского Суда по правам человека*(21).

Хотя Конституция и закрепляет непосредственное действие прав и свобод человека и гражданина, означающее, что при отсутствии соответствующих законов все органы власти и должностные лица должны руководствоваться непосредственно Конституцией Российской Федерации (ст. 18, ч. 1 ст. 15), обращения граждан в Конституционный Суд свидетельствуют о нарушениях их основных прав и свобод пробелами действующего законодательства. Так, из 100 000 обращений граждан в Конституционный Суд РФ, поданных в период 1995-2003 годов, около 40% касались пробелов в нормативно-правовом регулировании по вопросам организации судебной власти, гражданского права и процесса, уголовного права и процесса*(22).

Содержание правовой определенности также охватывает: недопустимость придания новым законам обратной силы; отсутствие в нормативных правовых актах положений, не отвечающих законным ожиданиям человека; сбалансированность частных и публичных интересов в нормативных правовых актах; недопустимость внесения произвольных изменений в действующие нормативные правовые акты; предсказуемость законодательной политики. Согласно позиции Конституционного Суда РФ требования о правовой определенности норм относятся не только к содержанию, но и к надлежащей форме правового акта*(23). Кроме того, с достаточной степенью точности законы должны быть сформулированы и по предмету, цели и объему действия*(24).

Необходимо отметить, что Конституционный Суд РФ в ряде случаев фактически восполняет пробелы в законодательстве, например определяя соотношение отечественных законодательных актов и международных договоров Российской Федерации, порядок исполнения решений Европейского Суда по правам человека*(25). В.А. Четвернин называет Конституционный Суд РФ "интерпретатором наиболее фундаментальных прав независимо от их эксплицитного выражения в тексте конституции", "творцом живого конституционного права"*(26).

Лингвистический аспект правовой определенности подразумевает соблюдение правил грамматики, семантики, синтаксиса и пр. Игнорирование принципа правовой определенности влечет лексико-терминологическую неоднозначность законодательства как развитой информационной системы, становится причиной различного решения одинаковых юридических случаев, то есть вносит разнобой и путаницу, неравенство в социальный порядок.

Неясная, неточная норма не дает полного представления о правах и об обязанностях граждан, полномочиях органов власти, приводит к спорам и ошибкам, административному произволу. Особое значение четкость формулировки имеет в нормах, регулирующих вопросы ответственности граждан. Конституционный Суд неоднократно оценивал как неконституционную ситуацию с неточностью, неясностью и неопределенностью закона, отмечая, что они "порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения его норм - в противоречие конституционным принципам, из которых вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования; в противном случае может иметь место противоречивая правоприменительная практика, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан*(27). Такое решение, по сути, констатирует бездействие законодателя и влечет обязанность активных действий по урегулированию отношений.

Содержание правовой определенности законодательства с точки зрения юридической техники включает в себя: точность и определенность формулировок, выражений и отдельных терминов нормативных правовых актов; ясность и доступность языка нормативных правовых актов для адресатов, на которых они распространяют свое действие; использование апробированных, устоявшихся терминов и выражений, имеющих широкое хождение.

В практике Конституционного Суда РФ правовая определенность, не нашедшая прямого юридического закрепления, выводится из положений Конституции РФ. Так, Конституционный Суд говорит о "вытекающих из Конституции Российской Федерации принципах правовой определенности, недвусмысленности и ясности правового регулирования", "конституционных требованиях правовой определенности норм"*(28), "конституционном требовании ясности, четкости, определенности и недвусмысленности правовых норм"*(29), о критерии определенности правовой нормы как о "конституционном требовании к законодателю"*(30).

Конституционный Суд по-разному называет правовую определенность: чаще - принципом, общеправовым принципом*(31), иногда - режимом*(32), общеправовым критерием*(33), общеправовым требованием*(34), принципом формальной определенности*(35). Случается, что в одном решении как равнозначные употребляются термины "принцип правовой определенности" и "режим правовой определенности"*(36). В европейском правопонимании эта категория близка тому, что называется юридической безопасностью (legal security)*(37). В научной литературе принцип юридической уверенности*(38) подразумевает принцип правовой определенности.

Нередко "правовая определенность" употребляется Конституционным Судом в одном ряду с категориями "равенство", "справедливость", "соразмерность (пропорциональность)", "баланс публичных и частных интересов"*(39). Так, Конституционный Суд РФ неоднократно подчеркивал, что юридическое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного применения правовых норм, возможного только при наличии их формальной определенности, точности, ясности, недвусмысленности и согласованности в системе действующего правового регулировании*(40). Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит - к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона*(41), ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан*(42).

Принцип правовой определенности, выступая в качестве критерия конституционности нормативных правовых актов, служит важным инструментом поддержания доверия граждан, "как всякое естественное право, имеет нравственную природу, то есть выражает уважение к достоинству человека и способствует его нравственному совершенствованию"*(43). Не случайно этот принцип ученые формулируют как право человека: "право на определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком "праве" не может быть речи"*(44).

Библиография:

1. Авакьян С.А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения: материалы международной научной конференции (Юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Москва, 28-31 марта 2007 г.) / под ред. проф. С.А. Авакьяна. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2008.

2. Батарин А.Л. Правовые последствия признания актов законодательства о налогах и сборах неконституционными // Финансовое право. - 2010. - N 5.

3. Бондарь Н.С. Правовая определенность - универсальный принцип конституционного нормоконтроля (практика Конституционного Суда РФ) // Конституционное и муниципальное право. - 2011. - N 10.

4. Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда РФ о гарантиях права частной собственности при принудительном отчуждении имущества для государственных нужд // Законодательство. - 2008. - N 1.

5. Гаджиев Г.А. Способы преодоления пробелов в конституционном праве: возможности суда // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения.

6. Кашанина Т.В. Юридическая техника: учебник. - М.: Эксмо, 2007.

7. Козлова Е.И. О причинах, следствиях и последствиях деформаций в конституционно-правовом законодательстве России // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения.

8. Корнилевская Н.А. О декларативном характере некоторых норм, регулирующих правоотношения в сфере оборота недвижимого имущества // Воронежский адвокат. - 2008. - N 3.

9. Кутафин О.Е. Российский конституционализм. - М.: Норма, 2008.

10. Лазарев В.В. Об установлении пробелов в конституционном праве // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения.

11. Митюков М.А. Как исполняются решения Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации // Журнал российского права. - 2001. - N 7.

12. Нарутто С.В., Пиголкин А.С., Плотникова Л.А. Основные правила юридической техники разработки концепции муниципальных нормативных правовых актов по самоорганизации населения: учебно-практ. пособие. - Хабаровск: РИЦ ХГАЭП, 2003.

13. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. - Петроград: Юридический книжный склад "Право", 1917.

14. Романец Ю. Правовая определенность или безнаказанность? // ЭЖ-Юрист. - 2011. - N 49.

15. Тихомиров Ю.А. Публичное право. - М., 1995.

16. Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. - М., 1993.

17. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т. Ill-IV. - М.: Издание бр. Башмаковых, 1910.

-----------------------------------------------------------------------

*(1) Кутафин О.Е. Российский конституционализм. М.: Норма, 2008. С. 151-152.

*(2) См., напр.: постановление Европейского Суда по правам человека от 28 октября 1999 г. по делу "Брумареску (Brumarescu) против Румынии" (жалоба N 28342/95) // Избранные постановления 1999-2001 гг. и комментарии / под ред. Ю.Ю. Берестнева и А.О. Ковтуна. М.: Юрид. лит., 2002.

*(3) См.: постановления Европейского Суда по правам человека от 26 апреля 1979 г. по делу "Санди Таймс" (Sunday Times) против Соединенного Королевства"; от 28 марта 2000 г. по делу "Барановский (Baranowski) против Польши"; от 31 июля 2000 г. по делу "Йечюс (Jecius) против Литвы"; от 28 октября 2003 г. по делу "Ракевич против России"; от 24.05.2007 по делу "Игнатов против России"; от 24 мая 2007 г. по делу "Владимир Соловьев против России".

*(4) Бондарь Н.С. Правовая определенность - универсальный принцип конституционного нормоконтроля (практика Конституционного Суда РФ) / Конституционное и муниципальное право. 2011. N 10. С. 4-10.

*(5) См.: Нарутто С.В., Пиголкин А.С., Плотникова Л.А. Основные правила юридической техники разработки концепции муниципальных нормативных правовых актов по самоорганизации населения: учебно-практ. пособие. Хабаровск: РИЦ ХГАЭП, 2003. С. 27.

*(6) Козлова Е.И. О причинах, следствиях и последствиях деформаций в конституционно-правовом законодательстве России // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения: материалы международной научной конференции (Юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Москва, 28-31 марта 2007 г.) / под ред. проф. С.А. Авакьяна. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2008. С. 79.

*(7) Кашанина Т.В. Юридическая техника: учебник. М.: Эксмо, 2007. С. 145.

*(8) См. об этом, напр.: Корнилевская Н.А. О декларативном характере некоторых норм, регулирующих правоотношения в сфере оборота недвижимого имущества // Воронежский адвокат. 2008. N 3.

*(9) URL: http://ngcourt.nojabrsk.ru/.

*(10) Авакьян С.А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения. С. 11.

*(11) Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Петроград: Юридический книжный склад "Право", 1917.

*(12) Гаджиев Г.А. Способы преодоления пробелов в конституционном праве: возможности суда // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения. С. 36.

*(13) Г.Ф. Шершеневич писал, что о мнимом пробеле можно говорить, "если мы встречаемся с бытовым отношением, которое осталось вне правовой нормировки, напр., по вопросу о том, как одеваться. Но здесь нет и пробела - это просто юридически пустое пространство, окружающее среду права...". См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т. III-IV. М.: Издание бр. Башмаковых, 1910.

*(14) См.: Лазарев В.В. Об установлении пробелов в конституционном праве // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения. С. 46.

*(15) Например, по делу об оспаривании конституционности норм, предоставляющих партии право исключать отдельных кандидатов из партийного списка, Конституционный Суд признал нормы не противоречащими Конституции РФ в той части, в какой они позволяют партии в порядке, предусмотренном ее уставом, исключить некоторых кандидатов из выдвинутого им списка. При этом решение партии о таком исключении не может носить дискриминационный и произвольный характер и ставить гражданина в ситуацию правовой и фактической неопределенности. Таким образом, неопределенности в законе нет. См.: постановление Конституционного Суда РФ от 9 ноября 2009 г. N 16-П по делу о проверке конституционности пункта 32 статьи 38 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", подпункта "к" пункта 2 статьи 21 Федерального закона "О политических партиях", части 3 статьи 30 Закона Краснодарского края "О выборах депутатов Законодательного Собрания Краснодарского края" и части первой статьи 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.З. Измайлова // Собрание законодательства РФ. 2009. N 47. Ст. 5709.

*(16) См., напр.: постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 2012 г. N 29-П по делу о проверке конституционности положений части пятой статьи 244.6 и части второй статьи 333 Гражданского процессуального кодекса в связи с жалобами граждан А.Г. Круглова, А.В. Маргина, В.А. Мартынова, Ю.С. Шардыко.

*(17) Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 1995 г. N 116-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Абрамовой Людмилы Федоровны как не соответствующей требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

*(18) См.: постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 3-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой // Собрание законодательства РФ. 1995. N 18. Ст. 1708.

*(19) Тихомиров Ю.А. Публичное право М., 1995. С. 251.

*(20) Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 3-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой указано, что положение ч. 1 ст. 54 ЖК о праве нанимателя на вселение других граждан в занимаемое им жилое помещение "в установленном порядке" носит бланкетный характер. "Неопределенность его юридического содержания, по мнению Суда, не позволяет ответить на вопрос, какой орган и каким актом должен устанавливать этот порядок, и порождает произвольное понимание того, что он означает по своему существу. Отсутствие указания на вид нормативного акта, который должен "устанавливать порядок" вселения в жилое помещение, позволяет законодательным и исполнительным органам государственной власти различных субъектов Российской Федерации устанавливать его по собственному усмотрению, что может привести к нарушению конституционного права граждан на жилище и произвольному лишению их жилища" // Собрание законодательства РФ. 1995. N 18. Ст. 1708.

*(21) См., напр.: постановление Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П по делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян // Собрание законодательства РФ. 2008. N 24. Ст. 2892.

*(22) См. об этом: Митюков М.А. Как исполняются решения Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации // Журнал российского права. 2001. N 7. С. 38.

*(23) Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июня 2004 г. N 12-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 155, пунктов 2 и 3 статьи 156 и абзаца двадцать второго статьи 283 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с запросами Администрации Санкт-Петербурга, Законодательного Собрания Красноярского края, Красноярского краевого суда и Арбитражного суда Республики Хакасия // Собрание законодательства РФ. 2004. N 27. Ст. 2803.

*(24) Постановление Конституционного Суда РФ от 6 апреля 2004 г. N 7-П по делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 87 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации и постановления Правительства Российской Федерации от 17 июля 2001 года N 538 "О деятельности негосударственных организаций по лоцманской проводке судов" в связи с жалобой международной общественной организации "Ассоциация морских лоцманов России" и автономной некоммерческой организации "Общество морских лоцманов Санкт-Петербурга" // Собрание законодательства РФ. 2004. N 15. Ст. 1519.

*(25) Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. N 21-П по делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы // Собрание законодательства РФ. 2015. N 30. Ст. 4658.

*(26) См.: Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. М., 1993. С. 112.

*(27) Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 г. N 11-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР "О Государственной налоговой службе РСФСР" и Законов Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" и "О федеральных органах налоговой полиции" // Собрание законодательства РФ. 1999. N 30. Ст. 3988; постановление Конституционного Суда РФ от 27 мая 2003 г. N 9-П по делу о проверке конституционности положения статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П.Н. Белецкого, Г.А. Никовой, Р.В. Рукавишникова, В.Л. Соколовского и Н.И. Таланова // Собрание законодательства РФ. 2003. N 24. Ст. 2431; постановление Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П по делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян // Собрание законодательства РФ. 2008. N 24. Ст. 2892.

*(28) Постановление Конституционного Суда РФ от 17 июня 2004 г. N 12-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 155, пунктов 2 и 3 статьи 156 и абзаца двадцать второго статьи 283 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с запросами Администрации Санкт-Петербурга, Законодательного Собрания Красноярского края, Красноярского краевого суда и Арбитражного суда Республики Хакасия // Собрание законодательства РФ. 2004. N 27. Ст. 2803.

*(29) Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 14-П по делу о проверке конституционности отдельных положений части второй статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Д. Егорова и Н.В. Чуева // Собрание законодательства РФ. 2004. N 30. Ст. 3214.

*(30) Постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2001 г. N 6-П по делу о проверке конституционности статьи 265 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.А. Шевякова // Собрание законодательства РФ. 2001. N 23. Ст. 2408.

*(31) Определение Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2006 г. N 45-О по жалобам граждан Семак Светланы Владимировны и Сокотова Василия Петровича на нарушение их конституционных прав положением абзаца второго пункта второго статьи 26 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации".

*(32) Постановление Конституционного Суда РФ от 31 мая 2005 г. N 6-П по делу о проверке конституционности Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" в связи с запросами Государственного Собрания - Эл Курултай Республики Алтай, Волгоградской областной думы, группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина С.Н. Шевцова // Собрание законодательства РФ. 2005. N 23. Ст. 2311.

*(33) Постановление Конституционного Суда РФ от 14 ноября 2005 г. N 10-П по делу о проверке конституционности положений пункта 5 статьи 48 и статьи 58 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", пункта 7 статьи 63 и статьи 66 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 2005. N 47. Ст. 4968.

*(34) Определение Конституционного Суда РФ от 2 февраля 2006 г. N 45-О.

*(35) См.: постановление Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П; заключение Конституционного Суда РФ от 23 марта 1993 г. N 1-З "О соответствии Конституции Российской Федерации действий и решений Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина, связанных с его Обращением к гражданам России 20 марта 1993 года" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1994. N 1.

*(36) Постановление Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П по делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан // Собрание законодательства РФ. 2005. N 14. Ст. 1271.

*(37) С м.: Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда РФ о гарантиях права частной собственности при принудительном отчуждении имущества для государственных нужд // Законодательство. 2008. N 1.

*(38) См.: Батарин А.Л. Правовые последствия признания актов законодательства о налогах и сборах неконституционными // Финансовое право. 2010. N 5. С. 17-19.

*(39) См., напр.: постановление Конституционного Суда РФ от 20 июля 2011 г. N 20-П по делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 93.4 Бюджетного кодекса Российской Федерации в части 6 статьи 5 Федерального закона "О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации" и статьи 116 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2007 год" в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 2011. N 33. Ст. 4948; постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2008 г. N 10-П по делу о проверке конституционности положений абзаца четырнадцатого статьи 3 и пункта 3 статьи 10 Федерального закона "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)" в связи с жалобой гражданина В.В. Михайлова // Собрание законодательства РФ. 2008. N 31. Ст. 3763.

*(40) См., напр.: постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 2009 г. N 7-П по делу о проверке конституционности положения пункта 11 статьи 38 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" в связи с жалобой гражданина И.Н. Куашева // Собрание законодательства РФ. 2009. N 19. Ст. 2390.

*(41) См., напр.: постановление Конституционного Суда РФ от 22 июля 2002 г. N 14-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций", пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобами граждан, жалобой региональной общественной организации "Ассоциация защиты прав акционеров и вкладчиков" и жалобой ОАО "Воронежское конструкторское бюро антенно-фидерных устройств" // Собрание законодательства РФ. 2002. N 31. Ст. 3161; постановление Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. N 1-П по делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение "Берег", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод "Микропровод" и "Научно-производственное предприятие "Респиратор" // Собрание законодательства РФ. 2010. N 6. Ст. 699.

*(42) Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июля 1999 г. N 11-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР "О Государственной налоговой службе РСФСР" и Законов Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" и "О федеральных органах налоговой полиции" // Собрание законодательства РФ. 1999. N 30. Ст. 3988.

*(43) Романец Ю. Правовая определенность или безнаказанность? // ЭЖ-Юрист. 2011. N 49. С. 6.

*(44) Цит. по: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Петроград: Юридический книжный склад "Право", 1917.