Новая доказательственная презумпция (А. Берлин, газета "Новая адвокатская газета", N 1, январь 2016 г.)

Новая доказательственная презумпция

А. Берлин,

юрист корпоративной и арбитражной практики АБ "Качкин и Партнеры"

Газета "Новая адвокатская газета", N 1, январь 2016 г., с. 12.

Добросовестность и стандарты доказывания в свете постановления КС РФ от 27 октября 2015 г. N 28-П.

Отечественное процессуальное законодательство весьма расплывчато в вопросах оценки доказательств. Статья 67 ГПК РФ и ст. 71 АПК РФ помимо нескольких вспомогательных норм о порядке оценки письменных доказательств и отражения результатов такой оценки в тексте судебного акта содержат только одно традиционное для континентальной правовой семьи базовое правило: свободная оценка доказательств судом по внутреннему убеждению. Абстрактный и субъективный характер этого правила зачастую делает результаты разрешения споров непредсказуемыми: любому практикующему юристу известны примеры самой неожиданной для сторон оценки доказательств судом. Учитывая вышеизложенное, огромное значение приобретают правовые позиции высших судебных инстанций по вопросам доказывания.

Как отмечается в литературе, правило об оценке доказательств по внутреннему убеждению в сочетании с правилами о распределении бремени доказывания воспринимается судами как обязывающее их к полной уверенности в доказанности фактов дела, достижение каковой подчас становится для добросовестных истцов непосильной задачей*(1).

В решениях ВС РФ, ВАС РФ и КС РФ формируются доказательственные презумпции, распространение которых в практике нижестоящих судов весьма желательно как с точки зрения правовой определенности и предсказуемости правовых споров, так и с точки зрения справедливости.

Влияние добросовестности сторон на оценку доказательств

Среди правовых позиций судов в области доказательственного права особый интерес представляет вопрос о влиянии добросовестности сторон на оценку судом доказательств по делу, который в последние годы неоднократно становился предметом рассмотрения ВАС РФ. При выработке доказательственных презумпций высшие судебные инстанции фактически сужают сферу применения правила о свободной оценке доказательств и перераспределяют бремя доказывания между сторонами исходя из их добросовестности в конкретных категориях дел. Широкую известность получили правовые позиции Президиума ВАС, изложенные в постановлениях от 20 марта 2012 г. N 14989/11 (дело ОАО "Система") и от 6 марта 2012 г. N 12505/11 (дело ОАО "Кировский завод").

В деле "Системы" Президиум ВАС РФ допустил возможность переноса на ответчика бремени доказывания определенных фактов, если суд установил, что ответчик действовал недобросовестно, а доказательства этих фактов могут иметься у ответчика.

В постановлении по делу "Кировского завода" Президиум ВАС РФ признал недобросовестным процессуальным поведением отказ ответчика раскрыть находящиеся в его распоряжении доказательства, что при условии предъявления истцом "серьезных доказательств и убедительных аргументов" в поддержку исковых требований влечет перенос на ответчика бремени доказывания обратного и признание доказанными фактов в интерпретации истца при невыполнении этого бремени ответчиком.

Опубликованное 27 октября 2015 г. постановление Конституционного Суда РФ N 28-П по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 836 ГК РФ, устанавливающего обязательные требования к форме договора банковского вклада, также обращается к данной проблематике. Рассмотрим его подробнее.

Фактические обстоятельства и позиция судов

Вкладчики ряда банков (в постановлении упоминаются банк "Первомайский" и "Мастер-банк") заключали договоры банковского вклада на крупные суммы на весьма выгодных для них условиях. При этом оформляемые в удостоверение вкладов документы отличались от обычно применяемых типовых форм: в частности, отметки о внесении вкладов делались в текстах самих договоров, а особых документов об этом не выдавалось.

Впоследствии данные банки были признаны банкротами, а Агентство страхования вкладов, действуя в качестве конкурсного управляющего, отказало в возврате вкладов со ссылкой на то, что договоры были подписаны неуполномоченным лицом, а доказательства, подтверждающие фактическое внесение денежных средств в кассу банков, в том числе внутренние записи банка, отсутствуют.

Суды общей юрисдикции и арбитражные суды отказали вкладчикам в удовлетворении их требований на основании п. 1 ст. 836 ГК РФ, устанавливающей обязательные требования к форме договора банковского вклада: внесение вклада должно удостоверяться выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота. Несоблюдение этого требования, по мнению судов, повлекло ничтожность заключенных договоров, а отсутствие иных доказательств внесения денежных средств - невозможность их возврата.

Позиция КС РФ

Конституционный Суд РФ пришел к общему выводу о том, что оспариваемая норма не противоречит Конституции РФ, так как она сама по себе не препятствует признанию доказанным соблюдения письменной формы договора банковского вклада на основании выданного банком документа, в котором отражен факт внесения вклада. Данный вывод, казалось бы, достаточно очевидно вытекающий из текста п. 1 ст. 836 ГК РФ, тем не менее сопровождается важными для практики замечаниями.

Суд отметил, что банк как сильная сторона в отношениях банковского вклада несет риски ненадлежащего оформления и нарушения процедуры заключения договора. Полномочия работника банка, а тем более руководителя его подразделения, при заключении договора в офисе банка для гражданина явствуют из обстановки, даже если такой работник действует вопреки интересам банка, поскольку гражданин, как правило, лишен возможности проверить данные полномочия. На гражданина возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность: заключить договор в здании банка, передать работнику банка деньги, получить подтверждающий документ. Вкладчику, действовавшему разумно и добросовестно, не может быть отказано в судебной защите.

Постановление содержит оговорку о возможности пересмотра решений судов по делам заявителя, если для этого нет иных препятствий.

Последствия для практики

По нашему мнению, позиция Конституционного Суда РФ представляет собой положительный пример взвешенного подхода к выработке правовой позиции. Определяя баланс интересов сторон, Суд привел убедительные политико-правовые аргументы для его смещения в пользу вкладчика и защиты тем самым интересов слабой стороны. По сути, Судом на основе установленного им баланса интересов вкладчика и банка введена новая доказательственная презумпция, уточняющая правило о свободной оценке доказательств по внутреннему убеждению, а также условие ее опровержения: любые документы, выданные лицом, которое воспринимается гражданином как действующее от имени банка, предполагаются убедительно доказывающими факт внесения денег во вклад, если не установлено, что поведение гражданина являлось неразумным и недобросовестным.

Представляется, что принятие данного постановления не будет означать безусловного переворота в практике разрешения судами аналогичных споров. Правовая позиция Конституционного Суда РФ призывает оценивать выданные должностными лицами банка документы в пользу действующего разумно и добросовестно вкладчика. Стандарт добросовестности при этом несколько уточнен и смягчен, по сравнению с позицией, ранее сформулированной судами.

Однако обстоятельства конкретных дел (передача вкладчиками крупных сумм на нетиповых условиях под крайне выгодные проценты лично директору филиала банка без оформления типовых документов, в том числе кассовых, отсутствие в делах банка каких-либо записей о приеме вкладов) заставляют усомниться в добросовестности такого вкладчика.

В случае если при новом рассмотрении дел конкурсному управляющему удастся убедительно доказать наличие в поведении вкладчиков признаков недобросовестности, судебные акты могут быть оставлены без изменения. Это представляется тем более вероятным, что в судебной практике известно множество случаев, когда указание Конституционного Суда РФ о пересмотре дел заявителей фактически оставалось неисполненным.

По нашему мнению, предложенная Конституционным Судом РФ презумпция вкупе с вышеприведенными правовыми позициями Президиума ВАС РФ дает определенные основания говорить об идущем в отечественном праве процессе формирования общего правила о содействии суда в доказывании стороне, действующей добросовестно и предпринявшей все доступные ей меры для подтверждения своей позиции, и, обратно, о возможности переноса бремени доказывания на сторону, действовавшую недобросовестно. Разумеется, данные правовые позиции высказаны по конкретным категориям дел, и с учетом консерватизма судов в толковании правила об оценке доказательств по внутреннему убеждению от высших судебных инстанций потребуется еще немало усилий для закрепления универсальных стандартов доказывания.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Будылин С.Л. Внутреннее убеждение или баланс вероятностей? Стандарты доказывания в России и за рубежом // Вестник ВАС РФ. 2014. N 3-4.