Развитие семейного законодательства (А. Тарасова, газета "эж-ЮРИСТ", N 50, декабрь 2015 г.)

Развитие семейного законодательства

А. Тарасова,

к.ю.н., доцент кафедры гражданского и предпринимательского права

ЮРИУ РАНХиГС при Президенте РФ,

г. Ростов-на-Дону

Газета "эж-ЮРИСТ", N 50, декабрь 2015 г.

Власти должны примирять

В Обзор N 3 вошло интересное и значимое для развития семейного законодательства и правоприменительной практики РФ дело Европейского суда по правам человека, затрагивающее РФ: "Громадка и Громадкова против России", жалоба N 22909/10 (Обзор основных выводов Постановления Европейского суда по правам человека от 01.12.2014).

Заявители (отец и его несовершеннолетняя дочь, в интересах которой заявитель как ее законный представитель подал жалобу) жаловались на нарушение их права на уважение их семейной жизни, выразившееся в том, что российские власти не приняли мер и не оказали им помощь в воссоединении с ребенком, тем самым нарушив ст. 8 Конвенции.

В обзор ВС РФ вошли следующие положения и выводы из Постановления ЕСПЧ. Европейский суд пришел к выводу, что "... до окончания судебных разбирательств в чешском суде по вопросу проживания ребенка первый заявитель (отец) был лишен возможности официального установления российским судом условий контакта с его дочерью. Из этого следует, что в отсутствие соглашения между родителями регламентирующая правовая база, существовавшая в России на момент рассматриваемых событий, не предусматривала практическую и эффективную защиту интересов отца... Не определив необходимую правовую базу, которая обеспечила бы немедленную реакцию на международное похищение ребенка на момент рассматриваемых событий, Российская Федерация не исполнила свое позитивное обязательство в соответствии со ст. 8 Конвенции (п. 157 Постановления)".

В самом Постановлении ЕСПЧ по делу "Громадка и Громадкова против России" сделаны также важные выводы относительно необходимости обеспечения такого механизма регулирования семейных отношений и разрешения внутрисемейных конфликтов (разногласий) между родителями, который бы обеспечивал равенство родителей в правах и обязанностях, в том числе родителя, проживающего отдельно от ребенка, а внутригосударственные процедуры разрешения таких споров не приводили к фактическому неравенству родителей, разрыву детско-родительских связей (отношений) и утрате возможности их восстановления, что изменяет баланс прав и обязанностей родителей и неизбежно нарушает права детей, лишая их полноценной возможности общаться, воспитываться каждым из родителей. В частности, ЕСПЧ указал, что "власти Российской Федерации не приняли всех мер, которые от них можно было разумно ожидать, чтобы обеспечить заявителям возможность поддерживать и развивать семейную жизнь друг с другом, что привело к разрыву эмоциональных связей между отцом и ребенком, и тем самым нарушили право заявителей на уважение семейной жизни, гарантированное статья 8 Конвенции". В общем, ЕСПЧ апеллирует к таким мерам, которые можно разумно ожидать, чтобы обеспечить заявителям возможность поддерживать и развивать семейную жизнь друг с другом. В связи с тем, что мать ребенка скрывалась вместе с ним, согласно позиции ЕСПЧ внутригосударственные власти, чтобы обеспечить заявителю возможность поддерживать семейные связи со своим ребенком, были обязаны в первую очередь установить местонахождение матери и ребенка.

Данные выводы опираются на складывающуюся практику ЕСПЧ по таким делам, обращается внимание на то, что отсутствие сотрудничества между раздельно проживающими родителями не является обстоятельством, которое само по себе может освободить власти от их позитивного обязательства на основании ст. 8 Конвенции. Напротив, это возлагает на власти обязательство принять меры для примирения конфликтующих интересов родителей с учетом первостепенных интересов ребенка (дается ссылка на прецеденты ЕСПЧ, например, Постановление Европейского суда по делу "Диаманте и Пелличчони против Сан-Марино" (Diamante and Pelliccioni v. San Marino) от 27.09.2011, жалоба N 32250/08, § 176).

Схожее дело

Дело "Громадка и Громадкова против России", вошедшее в Обзор судебной практики ВС РФ, корреспондирует с делом, рассмотренным только российскими судами и вошедшим в Обзор судебной практики ВС РФ N 2, 2015, утвержденный Президиумом ВС РФ 26.06.2015 (Определение ВС РФ N 25-КГ14-3 от 23.09.2014 по кассационной жалобе гражданина Боханова А.В. на определение суда первой инстанции и апелляционное определение по его иску в интересах несовершеннолетней дочери к ответчику - матери ребенка о признании нарушенными конституционных прав, восстановлении прав, компенсации морального вреда).

Истец, предъявляя иск от имени и в интересах своей несовершеннолетней дочери, ссылался на то, что с момента прекращения семейных отношений ответчик, мать несовершеннолетней дочери, препятствует общению с ней отца, участию в ее воспитании и заботе о ней, чем нарушает права ребенка на беспрепятственное получение ею воспитания и заботы от отца, на создание атмосферы любви, добра и благополучия, чем причиняет моральный и материальный вред ребенку.

Исковое заявление было возвращено заявителю, действовавшему как законный представитель дочери, с указанием на то, что истец, проживающий отдельно от дочери, не вправе представлять ее интересы в суде в качестве законного представителя.

Возвращая исковое заявление А., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что иск не может быть принят к производству суда, поскольку подан отцом ребенка в интересах и в защиту прав своей дочери к ее матери, с которой ребенок проживает с момента расторжения брака между родителями. Как указал суд, такой иск может быть подан только представителем, назначенным органом опеки и попечительства, так как спор связан с разногласиями, имеющими место между родителями этого ребенка. Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции, указав при этом, что право на представление интересов ребенка у отдельно проживающего родителя отсутствует, но принадлежит родителю, с которым ребенок постоянно проживает.

ВС РФ, рассмотрев данное дело по кассационной жалобе отца несовершеннолетней дочери, указал, что закон не связывает право родителя на обращение в суд в интересах своего несовершеннолетнего ребенка с фактом их совместного проживания.

Как указано в Обзоре ВС РФ N 2, 2015 "судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся судебные постановления и направила материал по данному иску в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии дела к производству суда по следующим основаниям. Согласно п. 4 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление в случае, если исковое заявление не подписано или исковое заявление подписано и подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание и предъявление в суд. В силу п. 1 ст. 64 СК РФ защита прав и интересов детей возлагается на их родителей. Родители являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий. Родители не вправе представлять интересы своих детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия. В случае разногласий между родителями и детьми орган опеки и попечительства обязан назначить представителя для защиты прав и интересов детей (п. 2 указанной выше статьи). Делая ссылку на п. 2 ст. 64 СК РФ, суд первой инстанции не указал, какие именно противоречия, установленные органом опеки и попечительства, имеются между интересами А. и его дочери Б. В соответствии со ст. 61 СК РФ родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (родительские права). Забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей (ч. 2 ст. 38 Конституции Российской Федерации). При этом положения ст. 66 СК РФ сами по себе не ограничивают объем родительских прав родителя, проживающего отдельно от ребенка. Судом установлено, что А. является отцом несовершеннолетней Б., родительских прав он не лишен и не ограничен в них, следовательно, он имеет право на обращение в суд в защиту прав и законных интересов своей несовершеннолетней дочери. Это судебными инстанциями учтено не было, в связи с чем иск не был принят судом к рассмотрению и необоснованно возвращен истцу" (выдержка из Определения ВС РФ N 25-КГ14-3).

В рамках обоих дел суды допустили защиту прав несовершеннолетнего ребенка его законным представителем, отцом, проживающим отдельно и лишенным возможности участвовать в воспитании ребенка и общении с ним. Судами реализован подход взаимного понимания неимущественных прав и обязанностей родителя и прав ребенка, когда нарушение прав одного из родителей на воспитание ребенка, общение и проживание с ним одновременно нарушает права ребенка воспитываться своим родителем, общаться и видеться с ним, реализовывать право на совместное проживание с родителем, при разводе родителей и их раздельном проживании друг с другом.

Положения, обеспечивающие равенство

Можно выделить следующие вопросы (положения), выявленные при рассмотрении данных дел, и отвечающие проблеме обеспечения и реализации равенства прав и обязанностей родителей в отношении детей:

- Возможно ли говорить отдельно о правах родителей на воспитание детей (ребенка), общение и проживание с ними в отрыве от прав детей (ребенка) воспитываться своими родителями, общаться с ними и проживать вместе с родителями? Или же данные права, родителей, с одной стороны, и детей, с другой стороны, взаимны и неразрывно связаны между собой и нарушение соответствующих прав родителя неизбежно приводит к нарушению прав ребенка, и наоборот? Ответы на данные вопросы позволяют выявить взаимозависимость прав и обязанностей родителей, поскольку фактическое (не юридическое, так как для этого не имеется оснований) ограничение одного родителя в правах в отношении ребенка другим родителем приводит к ограничению или невозможности исполнения таким родителем своих обязанностей, а также к изменению отношения самого родителя к исполнению своих обязанностей в отношении ребенка. Большинство неимущественных прав родителей являются одновременно и их обязанностями по отношению к детям.

- Имеет ли родитель, проживающий отдельно от ребенка, меньше прав, чем родитель, проживающий с ребенком совместно? Судебные примеры показали, что юридическое равенство между родителями в правах и обязанностях не всегда достижимо на практике и сталкивается с проблемой фактического неравенства, когда упущены время и возможность формирования и/или восстановления семейной (эмоциональной) связи между родителем и ребенком в результате злоупотреблений, нарушений или непонимания со стороны второго родителя. В данном вопросе важным является подход судов, допустивших представление интересов ребенка их родителем, проживающим отдельно. Однако требуются и иные механизмы, направленные на своевременное обеспечение баланса прав и обязанностей между родителями в отношении детей.

- Является ли ребенок объектом спора между родителями по вопросам проживания, общения, воспитания или он выступает субъектом таких отношений, а следовательно, участником (субъектом) разрешения разногласий? Этот аспект в понимании механизмов разрешения разногласий между родителями и защиты права детей имеет важнейшее значение, в том числе и для формирования специализированных дружественных по отношению к семье и детям технологий рассмотрения и разрешения таких споров, исключения формального подхода. Своевременное и быстрое прекращение конфликта позволяет обеспечить и защитить именно неимущественный и самый значимый аспект взаимоотношений или их становление между родителями и детьми, когда наблюдаются разногласия между родителями и ими же создаются препятствия друг другу в осуществлении одинаковых родительских прав и обязанностей. Таким образом, на правоприменительном, а также законодательном уровне должны формироваться такие подходы и механизмы, согласно которым ребенок не выступает объектом спора и манипуляций со стороны его родителей, а участвует в процессе восстановительной технологии как субъект, чьи права и интересы не должны быть противопоставлены правам и интересам родителей, одного из них. Определенные подвижки в понимании и формировании такого подхода проиллюстрированы рассмотренными делами ЕСПЧ и ВС РФ, допустившими защиту прав ребенка как субъекта требований со стороны его законного представителя, отдельно проживающего от ребенка (отца несовершеннолетнего).

Это особенно ценно, поскольку более распространенной является практика защиты прав и интересов ребенка его матерью, а не отцом, что формирует определенное отношение в обществе к отцам, как менее заинтересованным в жизни детей субъектам родительско-детских отношений, подкрепляет инфантилизм отцов, возлагает на матерей несовершеннолетних детей больше обязанностей в отношении детей, либо разделяет имущественные и неимущественные обязанности родителей, которые, на наш взгляд, являются неразрывными, и от того, как они исполняются равным образом обоими родителями, зависит становление у человека по мере его взросления образа матери и отца.

Из этого вытекает вопрос о том, касается ли равенство прав и обязанностей родителей только имущественной сферы (финансовое обеспечение ребенка) или же неимущественной сферы одинаковым образом? Зачастую, манипулируя интересами детей, родители, ущемляя в неимущественных правах (обязанностях) друг друга, тем не менее не отказываются от равенства в реализации обязанностей (прав) имущественного характера по отношению к детям. В рассмотренных делах поднимается проблема обеспечения именно семейных детско-родительских отношений и на более раннем этапе, позволяющем формировать эмоциональную связь детей с родителями. От этого в конечном итоге зависит возможность родителя, отдельно проживающего от ребенка, воспитывать его, общаться с ним, активно участвовать в жизни ребенка и желание самого ребенка на такое участие в своей жизни родителя.

Что может сделать государство, чтобы обеспечить фактическое равенство прав и обязанностей родителей и разрешение споров между ними в наиболее быстром, эффективном и дружественном порядке? С одной стороны, споры, касающиеся детско-родительских отношений, представляют собой достаточно личную сферу, вмешательство в которую государства должно быть максимально ограниченным. С другой стороны, как показывает практика, требуются направляющие средства, обеспечивающие баланс права и обязанностей между родителями, а главное, понимание самими родителями необходимости достижения такого баланса, создание специальных процедур и механизмов дружественного разрешения споров как в досудебном порядке (семейная медиация), так и в судах. Например, указанные дела на уровне РФ не были рассмотрены на начальном этапе с применением восстановительных технологий и дружественного по отношению к детям и семье правосудия, которое в некоторых субъектах РФ и на уровне ВС РФ создается и демонстрирует положительную практику, включая организацию механизмов межведомственного взаимодействия всех структур и органов, от которых зависит решение вопроса помощи семье и детям в таких спорах и конфликтных ситуациях.