Особенности оспаривания сделок юридических лиц арбитражным управляющим в деле о банкротстве и арбитражным управляющим юридическим лицом (Е.В. Богданов, журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2015 г.)

Особенности оспаривания сделок юридических лиц арбитражным управляющим в деле о банкротстве и арбитражным управляющим юридическим лицом

Е.В. Богданов,

профессор кафедры гражданского права и процесса

Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова,

доктор юридических наук

Журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2015 г.

В статье Е.В. Богданова на основе анализа законодательства, судебной практики и доктрины обоснован вывод о наличии существенных особенностей оспаривания сделок юридических лиц арбитражными управляющими в деле о банкротстве и арбитражными управляющими юридическими лицами.

К особенностям оспаривания сделок арбитражными управляющими следует отнести, прежде всего, то, что в настоящее время гражданское законодательство установило два типа арбитражных управляющих, значительно отличающихся по своему правовому положению, в том числе и в вопросах оспаривания сделок, совершенных соответствующими должниками. Это арбитражные управляющие в деле о банкротстве и появившиеся сравнительно недавно арбитражные управляющие юридическим лицом, назначаемые судом при определенных обстоятельствах для осуществления реорганизации или ликвидации юридического лица (п. 2 ст. 57, п. 5 ст. 61, п. 5 ст. 62 ГК РФ)*(1).

Правовое положение арбитражных управляющих юридическим лицом определяется ГК РФ, а не Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) (далее - Закон о банкротстве). В силу существенных отличий в характере и содержании полномочий, видимо, к деятельности арбитражных управляющих юридическим лицом отдельные положения Закона о банкротстве могут применяться лишь по аналогии закона. В частности, в статье 57 ГК РФ говорится, что суд назначает арбитражного управляющего юридическим лицом "в установленном законом порядке". Возникает вопрос, каким законом? Законом о банкротстве? Однако этот закон является специальным, он регулирует отношения, связанные с банкротством. Может быть, предполагается принятие еще одного закона, который бы более полно, чем в ГК РФ, регулировал не только отношения, связанные с реорганизацией и ликвидацией юридических лиц, но и правовое положение арбитражного управляющего юридическим лицом? Однако это дело будущего. В настоящее время можно воспользоваться правилами существующего Закона о банкротстве, в котором говорится, что арбитражные управляющие в деле о банкротстве назначаются судом из числа членов саморегулируемых организаций арбитражных управляющих. Представляется, что и арбитражные управляющие юридическим лицом также могут назначаться судом из числа членов указанных организаций.

Однако арбитражный управляющий юридическим лицом осуществляет управление делами организации, не имеющей признаков несостоятельности. Поэтому оспаривание сделок ликвидируемых или реорганизуемых юридических лиц может осуществляться по основаниям, предусмотренным ГК РФ. В данном случае неприменимы положения Закона о банкротстве, в том числе правила главы 3-1 "Оспаривание сделок должника", предусмотренные указанным законом. При реорганизации юридического лица точное знание состава имущества реорганизуемого юридического лица необходимо для расчетов с кредиторами и составления передаточного акта. При ликвидации юридического лица предполагается, что его имущества достаточно для полного удовлетворения всех требований кредиторов. В противном случае арбитражный управляющий юридическим лицом обязан обратиться в суд с заявлением о возбуждения дела о банкротстве.

При недостаточности имущества у должника неизбежно столкновение интересов кредиторов, поэтому необходимо распределить имущество должника на иных принципах. Г.Ф. Шершеневич в этой связи утверждал следующее: "Конкурсный процесс составляет особую форму исполнительного процесса, который имеет своей задачей равномерное распределение между всеми кредиторами ценности, которое представляет имущество несостоятельного ввиду вероятной недостаточности его для полного удовлетворения всех требований"*(2).

Практика, к сожалению, показывает, что часть имущества некоторые должники посредством различных сделок пытаются исключить из возможного последующего распределения между кредиторами. Г.Ф. Шершеневич отмечал, что законодатель признает опровержимыми со стороны конкурсного управления ряд сделок потому, что в громадном большинстве случаев они скрывают в себе злое намерение должника причинить ущерб кредиторам*(3). Поэтому Закон о банкротстве содержит ряд особенностей оспаривания сделок, совершенных должником.

Арбитражный управляющий в деле о банкротстве вправе оспаривать сделки, совершенные должником в любой процедуре банкротства. Однако анализ Закона о банкротстве показывает, что компетенция арбитражного управляющего в процедурах наблюдения и финансового оздоровления существенно отличается от компетенции в процедурах внешнего управления и конкурсного производства. Данное отличие основано на изменении приоритетов в двух функциях арбитражного управляющего в деле о банкротстве: надзорной и управленческой.

В процедурах наблюдения и финансового оздоровления функция надзора превалирует над функцией управления, в то время как в процедурах внешнего управления и конкурсного производства, наоборот, функция управления превалирует над функцией надзора, поскольку в данных процедурах арбитражный управляющий в деле о банкротстве исполняет обязанности руководителя должника.

Данное обстоятельство обусловливает некоторую специфику при определении содержания компетенции арбитражных управляющих.

Так, в процедуре наблюдения органы управления должника могут совершать только с письменного согласия временного управляющего следующие сделки:

связанные с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения прямо либо косвенно имущества должника, балансовая стоимость которого составляет более пяти процентов балансовой стоимости активов должника на дату введения наблюдения;

связанные с получением и выдачей займов (кредитов), выдачей поручительств и гарантий, уступкой прав требования, переводом долга, а также с учреждением доверительного управления имуществом должника.

В случае совершения сделок без письменного согласия временного управляющего, последний в соответствии с пунктом 1 ст. 66 Закона о банкротстве вправе обратиться в суд с требованием о признании соответствующих сделок недействительными.

В процедуре финансового оздоровления должник не вправе без согласия административного управляющего совершать сделки, если они:

влекут за собой увеличение кредиторской задолженности должника более чем на пять процентов суммы требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов на дату введения финансового оздоровления;

связаны с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения прямо либо косвенно имущества должника, за исключением реализации имущества должника, являющегося готовой продукцией (работами, услугами), изготовляемой или реализуемой должником в процессе обычной хозяйственной деятельности;

влекут за собой уступку прав требований, перевод долга;

влекут за собой получение займов (кредитов).

Административный управляющий в случае нарушения указанного выше порядка вправе требовать признания соответствующих сделок недействительными (п. 4 ст. 83 Закона о банкротстве).

Однако ни временный, ни административный управляющий не вправе оспаривать подозрительные сделки, а также другие сделки, предусмотренные главой 3-1 Закона о банкротстве (п. 30 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы 3-1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в ред. постановлений Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. N 36, от 2 июля 2013 г. N 56, от 30 июля 2013 г. N 59).

В процедурах внешнего управления и конкурсного производства арбитражный управляющий правомочен оспаривать как сделки, заключенные до введения процедуры банкротства, так и сделки, совершенные в названных выше процедурах (ст. 99, 129 Закона о банкротстве).

Прежде всего, следует указать, что могут быть оспорены сделки, совершенные должником или другим лицом за счет должника по основаниям, предусмотренным ГК РФ (п. 1 ст. 61.1 Закона о банкротстве). К таким сделкам согласно ГК РФ можно отнести сделки, нарушающие требования закона или иного правового акта (ст. 168); сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169); мнимые и притворные сделки (ст. 170); сделки юридического лица, совершенные в противоречии с целями его деятельности (ст. 173); сделки, совершенные без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления (ст. 173.1); сделки, совершенные под влиянием существенного заблуждения (ст. 178) и др.

Особое место в Законе о банкротстве занимает правовое регулирование оспаривания подозрительных сделок. Подозрительные сделки в соответствии со статьей 61.2 Закона о банкротстве могут быть двух видов:

- неравноценные сделки для должника (п. 1 ст. 61.2);

- сделки, совершенные должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (п. 2 ст. 61.2).

Неравноценной сделкой для должника будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательства существенно в худшую для должника сторону отличается от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки, например, рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательства.

Понятно, что вопрос о существенности или несущественности в указанных случаях будет определяться судом. Однако для единообразия судебной практики, защиты интересов как кредиторов, так и должников должны быть выработаны рекомендации по практическому применению указанного критерия действительности сделки. При этом следует указать на принципиальность данного вопроса. Если порог существенности будет установлен неприемлемо низкий (предположим, под существенным превышением будут понимать пять и более процентов от рыночной стоимости имущества), пострадают не только интересы должника, которому будет сложно осуществлять свою хозяйственную деятельность, но и интересы общества, поскольку может быть нарушена стабильность гражданского оборота. Сама рыночная стоимость товара, зависящая от соотношения спроса и предложения, подвержена значительным колебаниям и в этом случае очень высок риск оспаривания в будущем сделок, совершенных должником.

Если порог существенности будет установлен неприемлемо высокий (предположим, тридцать и более процентов от рыночной стоимости товара), скорее всего, будет скомпрометирована сама идея института банкротства. В этом случае должники, особенно недобросовестные, будут в преддверии банкротства совершенно свободно реализовывать свое имущество на тридцать процентов ниже рыночной стоимости, а кредиторы останутся при своих интересах. Если, конечно, арбитражному управляющему не удастся оспорить сделку по какому-либо другому основанию, например, в связи с совершением сделки в целях причинения вреда кредиторам.

Таким образом, есть проблема в решении вопроса о понимании существенности применительно к правилам пункта 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Следует отметить, что ВАС РФ в пункте 8 постановления от 23 декабря 2010 г. N 63 вопрос о понимания существенности оставил без рассмотрения. В литературе этот вопрос также не получил соответствующего анализа. Так С.А. Карелина лишь указала на важность учета признака существенности, но само это понятие оставила без рассмотрения*(4).

И.О. Воробьева, В.П. Быков, А.В. Финогенов на основе анализа материалов судебной практики пришли к выводу, что суды исследуют понятие существенности через понятие значительности*(5), т.е. одно оценочное понятие рассматривается посредством другого. Такое решение вопроса явно неприемлемо.

На наш взгляд, возможно следующее решение указанной проблемы. В пункте 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве о каких-то конкретных цифрах, определяющих границы существенности (несущественности) не говорится. Однако в пункте 2 ст. 61.2 применительно к пониманию цели причинения вреда имущественным правам кредиторов установлены достаточно четкие критерии. Так, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательств и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок.

Представляет известный интерес и то, что налоговые органы при решении вопроса о доначислении налога в случае обнаружения отклонения от рыночных цен на товары, работы, услуги, как в сторону повышения, так и понижения также принимают во внимание отклонение, равное двадцати процентам от рыночной стоимости (ст. 40 Налогового кодекса РФ).

Таким образом, применительно к правилам пункта 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве под существенным отклонением от рыночной цены следует понимать отклонение в двадцать и более процентов.

ВАС РФ в пункте 9 постановления от 23 декабря 2010 г. N 63 отметил, что если подозрительная сделка была совершена в течение года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется. Данному разъяснению следуют суды при рассмотрении конкретных споров*(6).

С подобным толкованием согласиться нельзя. То, что в пункте 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве специально не указано в качестве условия признания сделки недействительной то обстоятельство, что контрагент знал или должен был знать о неравноценности сделки для должника, еще не свидетельствует о том, что вопросы добросовестности в указанной норме не рассматриваются. К сожалению, до настоящего времени законодатель еще не определился с природой категории "добросовестность". Принципиально важно, является ли "добросовестность" объективной категорией гражданского права, то есть общество в лице суда дает оценку поведению субъекта права, не вдаваясь в тонкости его душевных переживаний, или же субъективной - тогда именно данные душевные переживания и принимаются во внимание при квалификации поведения как добросовестного или недобросовестного. Однако в таком случае налицо смешение добросовестности с другой категорией гражданского права - виной.

В этом плане представляет интерес вопрос о так называемой объективной вине. Согласно пункту 1 ст. 401 ГК РФ лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Однако в действительности в данной норме говорится не о вине, а о добросовестности. Если лицо для надлежащего исполнения обязательства проявило с точки зрения общества необходимую степень заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства, такое лицо является добросовестным, а если лицо соответствующую заботливость и осмотрительность не проявило, то недобросовестным. Таким образом, вместо того, чтобы указанное в пункте 1 ст. 401 ГК РФ поведение назвать добросовестностью, его решили квалифицировать в качестве объективной вины.

Применительно к пункту 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве судам нет необходимости как-то отдельно исследовать вопрос о добросовестности контрагента, поскольку содержание самой нормы уже сконструировано с расчетом на его недобросовестность. Если рыночная стоимость переданного должником имущества контрагенту или осуществленного им иного исполнения обязательства существенно превышает стоимость полученного от контрагента встречного исполнения обязательства, то это объективно свидетельствует о недобросовестности этого контрагента и для признания сделки недействительной достаточно одного факта неравноценности.

Несколько иначе сконструирована норма в пункте 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, предусматривающей еще один вид подозрительных сделок - сделки, совершенные должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Для признания данной сделки недействительной необходимо, чтобы она была совершена после принятия судом заявления о признании должника банкротом или в течение трех лет до принятия заявления.

Условиями признания сделки недействительной являются следующие:

- наличие у должника цели на причинение вреда имущественным правам кредиторов;

- в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредитора;

- другая сторона сделки к моменту ее совершения знала или должна была знать о том, что сделка заключается в целях причинения вреда имущественным правам кредитора.

По общему правилу, следует предположить, что другая сторона сделки не знала истинных намерений должника, не знала того, что сделка совершается в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Таким образом, в отношении другой стороны сделки необходимо исходить из презумпции добросовестности.

Вместе с тем в подозрительных сделках возможна и недобросовестность другой стороны сделки. В связи с этим в пункте 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве перечислен ряд обстоятельств, при которых другая сторона сделки должна предполагаться недобросовестной, т.е. она знала или должна была знать о цели сделки и, тем не менее, ее совершила.

Другая сторона предполагается знающей о цели сделки, если она:

- будет признана заинтересованным лицом;

- знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника;

- знала или должна была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Согласно пункту 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредитора предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества, но несмотря на это подозрительная сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, была направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника.

Кроме перечисленных выше обстоятельств цель причинения вреда должником имущественным правам кредиторов предполагается, если сделка будет совершена при наличии следующих условий:

- стоимость переданного имущества в результате совершения сделки и нескольких взаимосвязанных сделок либо принятых обязательств и (или) обязанностей составляет 20 и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - 10% и более балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанной сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской отчетности или иные учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством РФ, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанности по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Таким образом, можно констатировать наличие существенных особенностей в правовом регулировании оспаривания сделок юридических лиц арбитражным управляющим в деле о банкротстве и арбитражным управляющим юридическим лицом. Арбитражный управляющий в деле о банкротстве вправе оспаривать сделки как по основаниям, предусмотренным ГК РФ, так и законом о банкротстве, в то время как арбитражный управляющий юридическим лицом вправе оспаривать сделки по основаниям, предусмотренным ГК РФ, но не Законом о банкротстве.

Библиография

Богданов Е.В. Правовое положение арбитражного управляющего юридическим лицом // Гражданское право. 2015. N 1.

Воробьева И.О., Быков В.П., Финогенов А.В. Рассмотрение дел об оспаривании сделок несостоятельного должника: практические вопросы // Закон. 2013. N 10.

Карелина С.А. Подозрительные сделки в процессе несостоятельности (банкротства): правовые проблемы оспаривания // Предпринимательское право. 2012. N 4.

Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. - М., 2000.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Богданов Е.В. Правовое положение арбитражного управляющего юридическим лицом // Гражданское право. 2015. N 1. С. 27-30.

*(2) Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. - М., 2000. С. 227.

*(3) Там же. С. 476.

*(4) Карелина С.А. Подозрительные сделки в процессе несостоятельности (банкротства): правовые проблемы оспаривания // Предпринимательское право. 2012. N 4.

*(5) Воробьева И.О., Быков В.П., Финогенов А.В. Рассмотрение дел об оспаривании сделок несостоятельного должника: практические вопросы // Закон. 2013. N 10.

*(6) См., например, постановление ФАС Поволжского округа от 20 февраля 2014 г. по делу N А65-335/2011.