Правовая природа стадии исполнения приговора (В.В. Конин, журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2015 г.)

Правовая природа стадии исполнения приговора

В.В. Конин,

заведующий кафедрой международного права

Калининградского филиала АНОВО

"Международный университет в Москве",

кандидат юридических наук, доцент, адвокат,

член Адвокатской палаты Калининградской области

Журнал "Адвокат", N 10, октябрь 2015 г.

Вопросам стадии исполнения приговора посвящено достаточно большое количество исследований, но спорных вопросов от этого не становится меньше. К разрешению ряда проблем этой стадии подключился и Конституционный Суд Российской Федерации. В.В. Конин анализирует правовую природу стадии исполнения приговора с учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ и приходит к выводу, что на данной стадии осуществляется правосудие, и, следовательно, исполнение приговора следует считать заключительной стадией уголовного процесса.

Стадия исполнения приговора в том виде, как она сконструирована законодателем в УПК РФ 2001 г., вызывает споры ученых по многим аспектам. Одной из причин подобного, по мнению М.С. Белоковыльского, заключается в том, что "радикально (но, увы, не всегда достаточно продуманно) реформировав ряд стадий уголовного судопроизводства в Уголовно-процессуальном кодексе РФ 2001 г., законодатель уделил на удивление мало внимания стадии исполнения приговора, в частности вопросам доказывания"*(1).

На наш взгляд, конструкция стадии исполнения приговора, выстроенная законодателем в УПК РФ, изначально была небезупречной, с достаточно большим количеством изъянов. Так, например, стадия исполнения приговора в УПК РФ (раздел XIV) состоит из двух глав - 46 и 47, каждая из которых включает в себя шесть статей. При этом анализ указанных глав приводит к выводу о том, что между ними отсутствует внутреннее единство. Трудно ответить на вопрос, для чего законодателю потребовалось дробить институт исполнения приговора, размещая составляющие его нормы в двух маленьких главах.

Позволим себе заметить, что стадия исполнения приговора в УПК РСФСР (раздел 5, глава 29) на момент прекращения действия в связи с принятием УПК РФ 2001 г., состояла из 15 статей, которые были достаточно гармонично взаимосвязаны между собой.

Законодатель, разрабатывая УПК РФ 2001 г., оставил не до конца урегулированными множество вопросов, в том числе и в стадии исполнения приговора.

Справедливости ради, следует отметить, что ряд дискуссионных вопросов по указанной стадии к нам перешел по наследству от УПК РСФСР.

Так, например, одним из главных вопросов стадии исполнения приговора можно назвать следующий: какова правовая природа этой стадии и является ли она уголовно-процессуальной?

Одним из первых на этот вопрос попытался ответить М.К. Свиридов, указав следующее: "В советском законодательстве четко и однозначно решен вопрос о месте норм, регулирующих деятельность по обращению приговоров к исполнению и корректированию наказания в ходе его исполнения. Такие нормы являются составной частью уголовно-процессуального права, а регулируемая ими деятельность - неотъемлемой стадией уголовного процесса"*(2).

Противоположную точку зрения высказал В.В. Николюк, который отметил: "Имея свой предмет, цель и процессуальную форму, близко примыкая к деятельности органов, исполняющих наказания, деятельность суда, связанная с исполнением мер уголовно-правового воздействия на осужденных, обладает такими специфическими чертами, которые в совокупности позволяют, на наш взгляд, отграничить ее от уголовного судопроизводства и рассматривать в качестве самостоятельного вида судебной деятельности - уголовно-исполнительного судопроизводства"*(3).

А.С. Шагинян, рассматривая производство по приведению приговора в с соответствии с изданием нового закона в стадии исполнения приговора, полагает, что указанная деятельность является не уголовно-процессуальной, а иной деятельностью*(4). Поскольку отношения, возникающие после вступления приговора в законную силу регулируются лишь двумя законодательными актами - УПК РФ и УИК РФ, следовательно, по мнению автора, если этот вид деятельности не является уголовно-процессуальной, значит, эта деятельность должна регулироваться уголовно-исполнительным законодательством.

Но, насколько это правильно?

Полагаем, что этот вопрос необходимо рассматривать посредством анализа целей и задач, стоящих перед Уголовно-процессуальным кодексом РФ и Уголовно-исполнительным кодексом РФ, поскольку последний регулирует отношения, возникающие между личностью (осужденным) и обществом после вступления приговора в законную силу.

Уголовный процесс есть в первую очередь механизм разрешения специфического правового конфликта между обществом, установившим определенные нормы поведения, и личностью, нарушившей данные нормы, и совершившей деяние, ответственность за которое предусмотрена нормами Уголовного кодекса РФ. Основной задачей уголовного процесса, в соответствии со статьей 6 УПК РФ, является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Одновременно с этим часть 2 ст. 6 УПК РФ устанавливает, что уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Можно ли утверждать, что деятельность суда в стадии исполнения приговоров не направлена на реализацию задач уголовного процесса? На наш взгляд, ответ должен быть отрицательным, поскольку цели и задачи, стоящие перед уголовным процессом не ограничиваются периодом предварительного расследования, судебного разбирательства, вынесения и вступления приговора в законную силу, но распространяются и на стадию исполнения приговора, что следует из анализа части 2 ст. 6 УПК РФ.

Другая проблема стадии исполнения приговора, на наш взгляд, заключается в том, что, как следует из анализа норм УПК РФ, практически весь уголовный процесс, кроме стадии доследственной проверки заявления о преступлении и стадии исполнения приговора, неразрывно связан с уголовным делом. Фактически уголовный процесс существует благодаря наличию уголовного дела. В то же время, несмотря на значимость для уголовного судопроизводства термина "уголовное дело", УПК РФ не содержит его определения. Считаем необходимым отметить, что во многих зарубежных странах отсутствует понятие "уголовное дело". Вместо этого существует дефиниция "уголовное преследование" (Франция, Великобритания, США и др.), которое применяется и в российской уголовно-процессуальной науке, наравне с термином "уголовное дело".

На наш взгляд, понятие "уголовное дело" можно рассматривать в нескольких категориях: 1) это собранные в одном месте и сформированные (прошитые и пронумерованные) процессуальные документы по расследуемому либо рассматриваемому в суде преступлению; 2) это форма уголовно-процессуального реагирования на противоправное деяние, ответственность за которое предусмотрена УК РФ. Можно привести еще несколько определений понятия "уголовное дело", но в рамках настоящей статьи мы пытаемся рассмотреть несколько иные вопросы.

В стадии исполнения приговора уголовное дело отсутствует, поскольку уголовное преследование, осуществляемое в рамках возбужденного уголовного дела завершено вынесением приговора, и вступлением его в законную силу. Следовательно, если подходить с формальной точки зрения, уголовно-процессуальные отношения на стадию исполнения приговора не распространяются. Однако, на наш взгляд, это не так. Все вопросы, рассматриваемые судом в стадии исполнения приговора, напрямую связаны с уголовным делом (несмотря на то, что оно уже рассмотрено судом и по нему вынесен приговор), поскольку они возникли как следствие имевшего место ранее, на предыдущих стадиях, уголовного преследования.

УИК РФ предусматривает механизм отбывания назначенного по приговору суда наказания. Так, согласно статье 1 УИК РФ уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации имеет своими целями исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами. Часть 2 этой же статьи устанавливает, что задачами уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации являются регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации.

Статья 7 УИК РФ устанавливает, что основаниями исполнения наказаний и применения иных мер уголовно-правового характера являются приговор либо изменяющие его определение или постановление суда, вступившие в законную силу, а также акт помилования или акт об амнистии.

Деятельность суда по УИК РФ сводится лишь только к осуществлению контроля за исполнением приговора. Так, статья 20 УИК РФ устанавливает: "Суд контролирует исполнение наказаний при решении вопросов, подлежащих рассмотрению судом при исполнении приговора в соответствии со статьями 397 (за исключением случаев, указанных в пунктах 1 и 18) и 398 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Хочется обратить особое внимание, что УИК РФ делает ссылку на УПК РФ, признавая тем самым, что действие УПК РФ имеет приоритетный, а, следовательно, более объемный характер по отношению к УИК РФ. При этом судебный контроль, по мнению законодателя, в рамках УИК РФ связан в первую очередь с жалобами осужденных и иных лиц на действия администрации учреждений и органов, исполняющих наказания. На наш взгляд, такая узкая сфера судебного контроля связана исключительно с задачами, стоящими перед УИК РФ.

Между тем действие судебного контроля в стадии исполнения приговора по УПК РФ более значительно и многогранно, нежели это предусмотрено УИК РФ. Так, например, к судебному контролю в стадии исполнения приговора можно отнести обжалование осужденным либо его защитником как самого приговора в кассационном и надзорном порядке, так и обжалование отдельных следственных действий, которые проводились в ходе предварительного расследования, и в ходе производства которых, по мнению осужденного или его защитника, были допущены те или иные нарушения закона*(5). Деятельность по обращению осужденного либо его защитника в вышестоящие судебные инстанции для пересмотра вступившего в законную силу приговора, либо по обжалованию следственных действий, регламентируется нормами УПК РФ, несмотря на то, что производство по уголовному делу фактически завершено вынесением приговора, вступившим в законную силу.

Также нормами УПК РФ регулируется деятельность суда при возникновении некоторых из оснований освобождения от наказания, предусмотренных статьей 172 УИК РФ. Так, например, только при наличии судебного решения возможно наступление таких оснований для освобождения от наказания, как отмена приговора суда с прекращением дела производством, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания; замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания; освобождение от наказания в связи с тяжелой болезнью или инвалидностью, а также иных оснований, предусмотренных законом*(6). Поскольку наказание за совершение преступления назначено судом, соответственно, только суд вправе изменить назначенное ранее наказание либо отменить его, за исключением случаев, когда отбытие назначенного судом наказания прекращается актом амнистии, объявленной Государственной Думой РФ либо Указом Президента РФ о помиловании*(7).

Следовательно, можно утверждать, что деятельность суда по изменению либо отмене приговора является корректирующей в отношении назначенного осужденному судом наказания. При этом при рассмотрении вопросов, связанных с коррекцией вынесенного и вступившего в законную силу приговора, суд руководствуется исключительно нормами УПК РФ, регулирующими порядок судебного разбирательства, с обязательным соблюдением процедуры (которая, на наш взгляд, является не чем иным, как ритуалом), предусмотренной УПК РФ (подготовительная часть судебного заседания, открытие судебного заседания, представление сторон, участвующих в судебном заседании, разъяснение прав участникам, предупреждение об ответственности, исследование представленных сторонами доказательств, выслушивание судебных прений, удаление в совещательную комнату, оглашение от имени Российской Федерации судебного решения, выяснение вопроса, понятно ли решение участникам процесса, разъяснение права на обжалование).

В случае нарушения судом указанной процедуры (ритуала)*(8), судебное решение подлежит отмене на основании пункта 2 ст. 389.15 УПК РФ в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Хочется отметить, что статья 389.17 УПК РФ прямо устанавливает, что одним из оснований отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции является, в том числе, и несоблюдение процедуры судопроизводства.

Следующим проблемой стадии исполнения приговора является участие сторон и реализация ими своих прав и законных интересов, в частности такого участника, как потерпевший. Как показывает практика, при решении вопроса об условно-досрочном освобождении от отбытия наказания, начиная примерно с 2010 г., суды все чаще стали интересоваться мнением потерпевшего, несмотря на то, что уголовно-процессуальным законодательством это не предусматривалось*(9). Данная практика была узаконена после принятия Федерального закона от 23 июля 2013 г. N 221-ФЗ "О внесении изменений в статью 83 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"*(10). Получается, что суды, вводя фактически явочным порядком правило, позволяющее повысить защищенность потерпевшего, подвигли законодателя принять норму, узаконивающую такое положение дел.

Неоднозначной была по этому вопросу и позиция Конституционного Суда РФ. Так, например, изначально по вопросу участия потерпевшего при рассмотрении судом вопроса об условно-досрочном освобождении, Конституционным Судом РФ была высказана следующая позиция: "Порядок разрешения судом по ходатайству осужденного вопроса о его условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, установленный статьей 399 УПК Российской Федерации, предполагает вызов в судебное заседание представителя учреждения, исполняющего наказание, и по решению суда - возможность участия в судебном заседании самого осужденного, который вправе знакомиться с представленными в суд материалами, участвовать в их рассмотрении, заявлять ходатайства и отводы, давать объяснения, представлять документы. Сам по себе такой процессуальный порядок в силу публичного характера регулируемых им отношений по условно-досрочному освобождению осужденного во всяком случае не может рассматриваться как ущемляющий права потерпевшего от преступления, поскольку они были реализованы им при рассмотрении уголовного дела по существу. Судебным же актом об условно-досрочном освобождении осужденного решается лишь вопрос об изменении порядка исполнения приговора, а не о его освобождении от обязанности возместить вред, причиненный в результате противоправных действий.

Таким образом, отсутствие в статье 399 УПК Российской Федерации положений об участии потерпевшего по уголовному делу в судебном заседании при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного, о предоставлении потерпевшему права высказать и обосновать свою позицию не означает умаление гарантий его права на судебную защиту и права требовать возмещения причиненного ущерба как после принятия судом решения об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, так и после исполнения предусмотренного приговором наказания. Кроме того, участие потерпевшего в решении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного противоречило бы правовой природе и целям наказания, исполнение которого не может зависеть от волеизъявления потерпевшего"*(11).

Но в дальнейшем Конституционный Суд РФ пересмотрел свои правовые позиции по указанному вопросу, изложив их следующим образом: "2.1. Потерпевший как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред или вред деловой репутации, имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы, несводимые исключительно к получению возмещения причиненного вреда, - эти интересы в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, от решения которых, в свою очередь, во многих случаях зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда; именно поэтому потерпевшему должны обеспечиваться участие в судебном заседании на всех стадиях уголовного процесса, возможность довести свою позицию по существу дела до сведения суда и отстаивать свои права и законные интересы всеми не запрещенными законом способами (постановления Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 г. N 1-П, от 14 февраля 2000 г. N 2-П, от 16 октября 2012 г. N 22-П и др.; определения Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2003 г. N 446-О, от 24 ноября 2005 г. N 431-О, от 11 июля 2006 г. N 300-О, от 17 ноября 2011 г. N 1555-О-О и др.)...

Соответственно, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания, осуществляемое на стадии исполнения приговора, так же как и определение пределов уголовной ответственности и наказания, осуществляемое на предшествующих стадиях, не может обусловливаться волеизъявлением потерпевшего - иное противоречило бы правовой природе и целям наказания. Этим, однако, не ставится под сомнение допустимость - исходя из конституционно признаваемой обязанности государства обеспечивать права и законные интересы потерпевших от преступлений - законодательного закрепления права потерпевшего участвовать в судебном заседании при рассмотрении судом ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и условий его реализации...

Соответственно, в определенных ситуациях участие потерпевшего по уголовному делу в судебном заседании при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного по данному делу становится важным не только для него самого, но и для суда с тем, чтобы, например, выяснить, какие шаги желательно предпринять для удовлетворения интересов потерпевшего в рамках предъявленного в уголовном деле или рассмотренного в порядке гражданского судопроизводства гражданского иска, либо определить, как это предусмотрено частью второй статьи 79 УК Российской Федерации, условия досрочного освобождения осужденного в виде налагаемых на него обязанностей превентивного характера, которые он должен исполнять в течение оставшейся неотбытой части наказания в целях обеспечения безопасности потерпевшего, его семьи и близких"*(12).

Полагаем, что указанная позиция является все-таки достаточно спорной. Как, например, быть в случае, когда преступление совершено российским гражданином за пределами Российской Федерации, но уголовное преследование осуществляется в Российской Федерации? Как быть в случае, если потерпевший выехал из населенного пункта, где было совершено преступление, и его местонахождение не известно? Как указывает Конституционный Суд Российской Федерации в цитируемом постановлении "...извещения о дате, времени и месте проведения судебного заседания по вопросу об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания направляются потерпевшим, их законным представителям и (или) представителям по адресам, имеющимся в распоряжении суда, - указанным самими потерпевшими, их законными представителями и (или) представителями, а также адресам, указанным в материалах уголовного дела; суд также вправе запросить необходимые сведения, если они отсутствуют в полученных им материалах, как у суда, в котором хранится уголовное дело, так и у администрации учреждения или органа, исполняющих наказание. При этом, по общему правилу, подтверждения вручения извещения не требуется, если сам суд не усматривает в нем необходимости, имея в виду получение от потерпевшего дополнительной информации по вопросу об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания"*(13). Следовательно, Конституционный Суд РФ ориентирует суды на формальное соблюдение требований по обеспечению прав потерпевшего при рассмотрении вопросов об условно-досрочном освобождении.

Вместе с тем, принимая во внимание, что потерпевший как участник процесса существует лишь только в уголовном судопроизводстве (ст. 42 УПК РФ) и в административном судопроизводстве (ст. 25.2 КоАП РФ, но в нашей статье отношения, регулируемые КоАП РФ не рассматриваются), и отсутствует в отношениях, регулируемых УИК РФ, следовательно, деятельность суда в стадии исполнения приговора имеет уголовно-процессуальную природу.

Введением в стадию исполнения приговора фигуры потерпевшего, которому, согласно статье 52 Конституции РФ, государство обязано обеспечить доступ к правосудию, законодатель поставил точку в споре - осуществляется ли на стадии исполнения приговора правосудие? Да, осуществляется, что еще раз подчеркивает исключительно уголовно-процессуальную природу стадии исполнения приговора.

Библиография

Белоковыльский М.С. Стадия исполнения приговора: неадекватность средств доказывания цели // Адвокат. 2013. N 7.

Ковтун Н.Н. Апелляционное, кассационное и надзорное производство по уголовным делам в контексте соответствия международно-правовому стандарту // Международное уголовное право и международная юстиция. 2012. N 3.

Колоколов Н.А. и др. Судебный контроль в стадии исполнения уголовного наказания // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2008. N 6; 2009. N 1, 2.

Коробов П.В. Природа норм о давности совершения преступления // Российский судья. 2009. N 11.

Николюк В.В. Уголовно-исполнительное судопроизводство в СССР. - Иркутск, 1989.

Рябцов Ю.А., Гричаниченко А.В. Об участии потерпевших при решении вопросов, связанных с исполнением приговора // Уголовное судопроизводство. 2012. N 2. Свиридов М.К. Сущность и предмет стадии исполнения приговора. - Томск: изд-во Томского университета, 1978.

Устав Уголовного судопроизводства. 6-е изд., испр. и доп. - С.-Петербург: издание юридического книжного магазина Н.К. Мартынова, комиссионера государственной типографии. 1913.

Шагинян С.А. О сущности отдельных дополнительных производств в российском уголовном процессе // Теория и практика общественного развития. Серия "Юридические науки". - Краснодар: ООО Издательский дом "ХОРС", 2013. N 6.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Белоковыльский М.С. Стадия исполнения приговора: неадекватность средств доказывания цели // Адвокат. 2013. N 7.

*(2) Свиридов М.К. Сущность и предмет стадии исполнения приговора. Томск: изд-во Томского университета, 1978. С. 81-83.

*(3) Николюк В.В. Уголовно-исполнительное судопроизводство в СССР. - Иркутск, 1989. С. 35.

*(4) Шагинян С.А. О сущности отдельных дополнительных производств в российском уголовном процессе // Теория и практика общественного развития. Серия "Юридические науки". Краснодар: ООО Издательский дом "ХОРС", 2013 - N 6. С. 220.

*(5) Ковтун Н.Н. Апелляционное, кассационное и надзорное производство по уголовным делам в контексте соответствия международно-правовому стандарту // Международное уголовное право и международная юстиция. 2012. N 3. С. 3-9.

*(6) Законодатель связывает иные основания в первую очередь с действием статей 10 и 83 УК РФ. См.: Коробов П.В. Природа норм о давности совершения преступления // Российский судья. 2009. N 11. С. 8-11.

*(7) Анализ Указов Президента Российской Федерации о помиловании вызвал ряд вопросов. Так, например, Указ от 20 декабря 2013 г. N 922 "О помиловании Ходорковского М.Б." вступил в силу со дня его подписания, Указы от 7 января 2013 г. N 12 "О помиловании Лязгина Н.А.", от 7 января 2013 г. N 13 "О помиловании Масловой Н.И.", от 7 января 2013 г. N 11 "О помиловании Куценко А.Ю.", от 7 января 2013 г. N 14 "О помиловании Сафронова В.В." вступили в силу через 10 дней со дня их официального опубликования, о чем прямо говорилось в пункте 2 вышеперечисленных указов. В остальных указах Президента РФ о помиловании, дата вступления в силу не указывалась.

*(8) Например, часть 2 ст. 912 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. в качестве одного из оснований отмены приговора устанавливала следующее: "В случае нарушения обрядов и форм столь существенных, что без соблюдения их невозможно признать приговор в силе судебного решения". Тем самым обряду и форме осуществления правосудия придавалось чрезвычайно важное значение. См.: Устав Уголовного судопроизводства. 6-е изд., испр. и доп. - С.-Петербург: Издание юридического книжного магазина Н.К. Мартынова, комиссионера государственной типографии, 1913.

*(9) Рябцов Ю.А., Гричаниченко А.В. Об участии потерпевших при решении вопросов, связанных с исполнением приговора // Уголовное судопроизводство. 2012. N 2. С. 25-27.

*(10) См. Федеральный закон от 23 июля 2013 г. N 221-ФЗ "О внесении изменений в статью 83 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2013. N 30 (ч. I). Ст. 4054.

*(11) См. определение Конституционного Суда РФ от 3 апреля 2007 г. N 330-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Федотова Андрея Юрьевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

*(12) См. постановление Конституционного Суда РФ от 18 марта 2014 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кетовского районного суда Курганской области" // СЗ РФ. 2014. N 13. Ст. 152.

*(13) См. постановление Конституционного Суда РФ от 18 марта 2014 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кетовского районного суда Курганской области".