Понятие, условия и значение правовой определенности в уголовном процессе (С.В. Купрейченко, журнал "Актуальные проблемы российского права", N 9, сентябрь 2015 г.)

Понятие, условия и значение правовой определенности в уголовном процессе

С.В. Купрейченко,

кандидат юридических наук, адвокат,

Московская коллегия адвокатов "Каганер и партнеры"

Журнал "Актуальные проблемы российского права", N 9, сентябрь 2015 г.

Некоторые из основ принципа правовой определенности были заложены еще в Законах Хаммурапи (ст. 5), однако значительно более детальное оформление он получил в источниках римского права. Вероятно, по этой причине в судебной практике правовая определенность, хотя и признанная фундаментальным принципом права, рассматривается по большей части в контексте правовых последствий состоявшегося судебного решения и недопустимости его неосновательного пересмотра, ведь латинское res judicata в переводе означает "разрешенное дело"*(1).

Например, Европейский Суд по правам человека в своем постановлении от 28.05.2014 по делу "Кузьмин (Kuzmin) против Российской Федерации" (жалоба N 30212/06) отмечает: "Право на суд" было бы иллюзорным, если бы внутригосударственная правовая система государства-участника допускала отмену вступившего в силу и подлежащего исполнению решения вышестоящим судом и новое рассмотрение дела только по причине несогласия вышестоящего суда с мнением нижестоящего суда"*(2).

Попытки конкретизировать принцип правовой определенности предпринимались и российскими судебными инстанциями. В частности, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 05.02.2007 N 2-П указал, что "общеправовой принцип правовой определенности предполагает стабильность правового регулирования и исполнимость вынесенных судебных решений". Там же Конституционным Судом РФ была особо отмечена необходимость обеспечения участникам гражданских правоотношений возможности "в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав и обязанностей"*(3).

В силу общеправового характера принципа правовой определенности приведенные утверждения значимы и при производстве по уголовному делу.

Однако крайне опрометчиво было бы утверждать, что правовая определенность - это только стабильность регулирования и последствия состоявшегося судебного решения, особенно применительно к уголовному процессу. Это объясняется тем, что исход уголовного процесса далеко не всегда связан с вынесением судебного акта, а кроме того, при производстве по уголовному делу потребность в правовой определенности всегда возникает еще до его разрешения. Аналогичную позицию занимают также Н.Н. Ковтун и Д.М. Шунаев, которые в своей работе обосновывают недопустимость отождествления принципа правовой определенности и res judicata как одного из его элементов*(4).

Уголовный процесс призван обеспечить правильное применение уголовного права. При этом правильным применением может считаться только такое, которое полностью отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, а в целом - принципам уголовного процесса, большинство из которых не только закреплены в законе, но и в известной мере определяют его.

Действуя добросовестно и разумно, каждый профессиональный участник процесса исполняет требования уголовно-процессуального закона для решения поставленных перед ним задач.

Однако исполнение различных требований УПК РФ далеко не всегда происходит автоматически. Исполнение обязанностей, реализация прав и полномочий всегда связаны с интеллектуальной деятельностью по избранию такого средства исполнения уголовно-процессуальной функции, которое бы отвечало конкретной ситуации.

Эффективность такой интеллектуальной деятельности зависит не только от индивидуальных способностей участника процесса, но и от законодательства, на основании которого происходит оценка сложившейся процессуальной ситуации. Законодатель при формулировании требований уголовно-процессуального закона обязан стремиться ликвидировать многообразие его истолкования, обеспечить возможность его единообразного применения и правильного восприятия всеми участниками процесса.

Это не означает, что из процессуальной деятельности можно полностью исключить субъективный элемент. Во-первых, это невозможно, поскольку законодатель не может предусмотреть все многообразие процессуальных ситуаций и указать четкие пути их разрешения. Во-вторых, не все субъекты уголовного процесса имеют необходимую профессиональную подготовку. В-третьих, не все участники процесса наделены необходимым объемом полномочий для правильной оценки ситуации.

Идея неспособности субъекта без профессиональной подготовки и в определенных процессуальных ситуациях эффективно защищать свои права и законные интересы положена в основу права каждого на квалифицированную юридическую помощь и института обязательного участия защитника в порядке ст. 51 УПК РФ. Вместе с тем это не позволяет исключать этих лиц из сферы правовой определенности, поскольку они также имеют обязанности и права, для реализации которых необходимо правильное понимание процессуального закона.

Правовую определенность нельзя сводить только последствиям судебного акта, и вместе с тем ошибочно было бы остановиться лишь на требовании понятности той или иной нормы уголовно-процессуального права. Правовая определенность как процессуальное состояние значительно шире, поскольку требует обеспечения возможности правильной оценки правового положения в целом. Полной такую оценку можно считать только при условии понимания последствий реализации тех или иных прав и полномочий либо исполнения обязанностей. Иными словами, непредсказуемость реализации прав, полномочий и исполнения обязанностей при участии в уголовном процессе должна по возможности сводиться к минимуму.

Для правильного понимания средств достижения этой цели можно выделить следующие условия (критерии) правовой определенности.

Соответствие уголовно-процессуального закона правилам юридической техники

Нелогичность законодательных формулировок, их неясность, неточность, двусмысленность неизбежно нарушает правовую определенность. Борьба с подобными недостатками может включать использование таких групп методов, как проактивные, то есть в процессе нормотворчества, так и ретроактивные, в частности, путем оспаривания соответствующей нормы в предусмотренном законом порядке. Последняя группа методов может рассматриваться также и как способ борьбы с уже наступившими последствиями нарушения правовой определенности. Например, признание той или иной нормы противоречащей Конституции РФ может рассматриваться как новое обстоятельство в порядке п. 1 ч. 4 ст. 413 УПК РФ.

Отсутствие коллизий

Правовая определенность не может быть достигнута лишь посредством четкого, грамотного и недвусмысленного формулирования отдельно взятой нормы, каким бы высоким требованиям юридической техники она не соответствовала. Недопустимо, чтобы нормы уголовно-процессуального закона вступали в противоречие. В сущности, нормотворчество в рамках правил юридической техники и не должно порождать коллизий, однако на практике они нередко возникают вследствие тех или иных упущений.

Существует множество устоявшихся путей борьбы с этими противоречиями - от внесения изменения в законодательство и судебного толкования до обращения к нормам права, содержащим правила разрешения коллизий. Тем не менее даже при наличии соответствующих разъяснений и правил, коллизии нарушают правовую определенность.

Это негативное воздействие может быть выражено как в увеличении числа непредумышленных ошибок со стороны участников уголовного процесса, вне зависимости от уровня их профессиональной подготовленности, так и в случаях злоупотребления правом или полномочием, когда участник уголовного процесса намеренно действует вопреки своей процессуальной функции и принципам уголовного процесса.

Надлежащая квалификация правоприменителя

Квалификационные требования к профессиональным участникам уголовного процесса должны быть сформулированы таким образом, чтобы они не только имели возможность правильно понимать требования закона, а также значение и последствия своих действий, но и обладали необходимыми знаниями и навыками, позволяющими им адекватно реагировать на недостатки законодательства, с которыми они могут столкнуться на практике.

В случаях когда та или иная ситуация вообще не урегулирована в законе, они должны определять свое процессуальное поведение таким образом, чтобы их действия соответствовали принципам уголовного процесса, способствовали их реализации.

Разъяснение непрофессиональному участнику процесса прав, обязанностей и ответственности

Одной из важных особенностей, составляющих специфику уголовного процесса, является неравное положение различных участников уголовного процесса, а также различный объем прав, полномочий и обязанностей, в зависимости от стадии уголовного процесса.

То, что такие участники процесса, как подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, частный обвинитель, свидетель, специалист, переводчик, эксперт, понятой, гражданский истец и гражданский ответчик, должны быть осведомлены о своих правах, нашло свое отражение в нормах УПК РФ. Однако зачастую ознакомление таких субъектов с правами и предупреждение о возможной ответственности носит в исполнении профессиональных участников уголовного процесса поверхностный характер.

Разъяснение прав, обязанностей и ответственности участникам уголовного процесса должно обеспечивать им возможность правильного и полного понимания значения и последствий своих действий либо бездействия. Это существенно не только в связи с тем, что в рамках производства по делу могут быть затронуты их права, но и в связи с их ролью в уголовном процессе, вкладом в достижение его целей. При этом цели уголовного процесса могут быть достигнуты зачастую только при условии полного обеспечения прав всех субъектов, добросовестном исполнении ими своих обязанностей, эффективном функционировании механизмов ответственности.

Окончательность исхода дела

Следует учитывать, что, хотя этому условию правовой определенности придается особое значение в судебной практике, судебные инстанции не без оснований указывают на возможность его ограничения. Так, в упомянутом ранее постановлении от 28.05.2014 по делу "Кузьмин (Kuzmin) против РФ" (жалоба N 30212/06) Европейский Суд по правам человека отмечает: "При определенных обстоятельствах возможны нарушения принципа правовой определенности для устранения "существенных нарушений" или "ошибок правосудия". Отступления от этого принципа оправданны, только если это необходимо в силу существенных и неотложных обстоятельств"*(5).

Для уголовного процесса эта позиция, закрепленная и в целом ряде ранее принятых постановлений Европейского Суда, приобретает особое значение, поскольку нарушения, допущенные при производстве по делу, могут повлечь множественные негативные последствия, в том числе и для лиц, не являющихся непосредственными участниками процесса. Таким образом, любые нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела, могут рассматриваться как существенное обстоятельство для отступления от правила неизменности окончательного решения по уголовному делу. В качестве последнего в уголовном процессе следует понимать не только приговор или иной судебный акт, но и, например, постановление о прекращении уголовного дела, вынесенное следователем.

Пересмотр исхода дела для устранения повлиявших на исход дела нарушений уголовно-процессуального закона можно рассматривать не только как "нарушение" принципа правовой определенности в формулировке Европейского Суда, но и как применимость принципа правовой определенности только к судебным и иным актам, вынесенным с соблюдением требований закона и всех фундаментальных принципов уголовного процесса. Это согласуется с идеей о том, что незаконные решения не должны порождать иных последствий, за исключением связанных с исправлением допущенных нарушений и возмещением причиненного ими вреда.

Обеспечение юридической однозначности и уверенности в правовых последствиях дела

Правовая определенность зависит не только от прямого исполнения решения, содержащегося в акте, завершающем производство по делу, но и от однозначности принятого процессуального решения, его обязательности для всех иных субъектов права. В этой связи Европейский Суд по правам человека сформулировал следующее суждение: "Одним из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует inter alia, чтобы при окончательном разрешении дела судами их постановления не вызывали сомнения"*(6).

При этом институты, обеспечивающие исполнение судебного акта, должны быть действенными и эффективными, обеспечивая наступление именно тех правовых последствий, которые определены в принятом по делу решении. В частности, это требование включает в себя обеспечение преюдициальной значимости состоявшегося судебного акта, надлежащее исполнение приговора, наличие реальной возможности реабилитации при наличии основании, предусмотренных ст. 133 УПК РФ и др.

Естественно, что правовая определенность прочно связана с однозначностью правового регулирования и судебных актов, а также доверием субъекта как к законодательству, так и к правоприменительным институтам. В отдельных источниках и судебных актах даже упоминается "принцип юридической однозначности"*(7). Скорее всего, своим рождением этот термин обязан альтернативному переводу английского термина "legal certainty" (правовая определенность) в актах Европейского Суда по правам человека.

Важность юридической однозначности сложно отрицать, однако в любом случае ею не стоит подменять правовую определенность, поскольку, во-первых, необходимо стремиться к единству терминологии, а во-вторых, юридическая однозначность - это важное, но не единственное условие правовой определенности. Содержание юридической однозначности очень близко к уже рассмотренному выше требованию об окончательности исхода дела, однако в данном случае она носит субъективный характер и выражается в уверенности конкретного лица в наступлении правовых последствий. Равно как и в случае с окончательностью исхода дела, юридическая однозначность в уголовном процессе наступает только при условии отсутствия нарушений закона и принципов уголовного процесса.

Кроме того, было бы неправильно сводить юридическую однозначность только к последствию принятого судебного решения. В частности, отсутствие уверенности в эффективности реализации прав и весомости требований закона в ходе уголовного процесса несет в себе такую же угрозу правовой определенности, как и отсутствие уверенности в окончательном судебном акте.

Стабильность правового регулирования

Стабильность правового регулирования Конституционный Суд РФ рассматривает как одну из составляющих правовой определенности, однако абсолютизировать это требование нельзя. Более того, в ряде случаев изменение правового регулирования как раз и необходимо для обеспечения правовой определенности. Это верно в тех случаях, когда правовая определенность нарушается недостатками законодательства. Кроме того, задачи, которые ставит общество перед законодателем, зачастую делают изменение регламентации неизбежным. Для того чтобы правовая определенность не была принесена в жертву, при таких обстоятельствах требуется уделять особое внимание четкости и недвусмысленности изменений и обеспечивать осведомленность о них всех участников уголовного процесса, а также лиц, чьи права они могут затронуть.

Перечисленные условия не являются самостоятельными. Многие из них взаимосвязаны и на первый взгляд могут даже вступать друг с другом в конфликт. Выявление и учет этих взаимосвязей в совокупности с правильным пониманием конечной цели должно обеспечить установление правовой определенности в уголовном процессе.

Поскольку, в силу многообразия фактических обстоятельств, производство по каждому уголовному делу уникально, порой для обеспечения правовой определенности в отдельной взятой процессуальной ситуации достаточно соблюдения одного или нескольких из названых условий. Например, соблюдение правовой определенности при проведении следственного действия может быть обеспечено его четкой и полной нормативной регламентацией, надлежащей квалификацией его профессиональных участников и полноценным разъяснением прав, обязанностей и ответственности его непрофессиональным участникам.

Однако необходимость обеспечения правовой определенности на протяжении всего уголовного процесса, а также после его завершения, делает значимым каждый критерий. Любой из них неизбежно затрагивается в ходе производства по делу и косвенным образом способствует соблюдению целого ряда фундаментальных принципов уголовного процесса, включая принцип законности.

Тем самым правовая определенность существенным образом влияет на достижение задач уголовного судопроизводства. Степень этого влияния может меняться в зависимости от того, пострадала ли в результате процессуальная функция кого-либо из участников процесса, нарушен ли ход процесса в целом, были ли эти нарушения прав участников выявлены, являются ли они невосполнимыми. Естественно, что эти факторы зависят от обстоятельств конкретного дела и не могут быть заложены в закон. Это означает, что правовая определенность должна во всяком случае являться естественным состоянием уголовного процесса и не может заключаться лишь в устойчивости его исхода и определенности его последствий.

Изложенное дает возможность выделить два фундаментальных и взаимосвязанных аспекта правовой определенности - внешний и внутренний.

Во внешнем аспекте воплощается правовая определенность в наиболее распространенном понимании, то есть как устойчивость судебного акта, его неизменность и определенность его последствий. Правовая определенность в этом аспекте затрагивает неограниченный круг лиц, для деятельности которых (уголовно-процессуальной и не только) соответствующий уголовный процесс, включая и его исход, являются значимыми. В этом смысле правовая определенность важна не только для тех лиц, чьи права могут быть затронуты конкретным уголовным процессом, но и, например, для лиц, осуществляющих нормотворческую или научную деятельность.

Внутренний аспект правовой определенности формирует запрос на ее обеспечение в рамках производства по делу для всех участников уголовного процесса. Без этого реализация внешнего аспекта правовой определенности немыслима, поскольку невозможность полноценной реализации участниками уголовного процесса своих процессуальных функций влечет неправильное функционирование процессуальных институтов и непригодность уголовного процесса в целом в качестве базиса для правовых последствий, за исключением исправления и устранения допущенных нарушений.

Угрозы правовой определенности могут подразделяться по источнику на правовые, то есть исходящие из противоречивых, недостаточно ясных положений закона, и субъектные, то есть исходящие от участников уголовного процесса, которые ненамеренно (например, силу ненадлежащей правовой квалификации) или целенаправленно (как форма злоупотребления) нарушают правовую определенность.

Следует также учитывать, что правовая определенность может формироваться на различных уровнях. Представленные выше общие критерии позволяют утверждать, что правовая неопределенность часто проистекает из субъективного восприятия правовой нормы. Это означает, что, в зависимости от обстоятельств, состояние неопределенности может формироваться не только у всех одновременно, но и у отдельного участника уголовного процесса или у нескольких из них.

В такой ситуации остальные (не затронутые неопределенностью) участники уголовного процесса могут правильно исполнять свои обязанности, реализуя свои права и полномочия без какого-либо ущерба для своей процессуальной функции. Однако нарушение правовой определенности даже относительно одного из участников уголовного процесса может оказать разрушительное воздействие на процесс в целом, поскольку в большинстве случаев для достижения целей уголовного процесса требуется правильное исполнение уголовно-процессуальной функции каждым из участников процесса. И все-таки не стоит утверждать, что такие негативные последствия наступают неизбежно, особенно в случае, когда те или иные нарушения были устранены на последующих стадиях процесса.

Не случайно, например, в ст. 389.17 УПК РФ законодатель сделал оговорку о том, что основанием для отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке могут быть не всякие нарушения уголовно-процессуального закона, а лишь те из них, которые "повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения".

Признавая, что не всякое процессуальное нарушение в этом смысле является существенным, следует заключить, что состояние правовой неопределенности у отдельных участников уголовного процесса, то есть правовая неопределенность на уровне субъекта, не всегда влечет нарушение правовой определенности на уровне уголовного процесса в целом. Это происходит только тогда, когда субъективная правовая неопределенность, подрывая реализацию принципов уголовного процесса, приводит к процессуально значимому нарушению прав участников уголовного процесса, а также лиц, чьи права затрагиваются в ходе производства по уголовному делу.

Изложенное приводит к выводу о том, что правовая определенность в уголовном процессе - это такое состояние уголовного процесса, при котором его ход, значение и последствия понятны и прогнозируемы для его участников и иных лиц в той степени, в которой затрагиваются их процессуально значимые права, обязанности, полномочия и законные интересы. Правовая определенность - это то, что обеспечивает связь интеллектуальной деятельности участников процесса с их процессуальной функцией. От соблюдения этого требования зависит полезность деятельности субъектов для целей уголовного процесса. Нарушение же правовой определенности ставит под угрозу реализацию принципов уголовного процесса, включая и принцип законности.

Библиография

1. Анишина В.И., Назаренко Т.Н. Реализация принципа правовой определенности в российской судебной системе // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2013. N 2. С. 40-41.

2. Ковтун Н.Н., Шунаев Д.М. Правовая определенность и res judicata в решениях Европейского Суда по правам человека // Российский судья. 2014. N 9. С. 38-42.

3. Рехтина И.В. Истоки принципа правовой определенности (res judicata) в законодательстве Древнего Рима // Вопросы современной юриспруденции: материалы XXVII междунар. заочной науч.-практ. конф. (Новосибирск, 31 июля 2013 г.). Новосибирск: СибАК, 2013. С. 11-19.

4. Пантелеев Б. Правовая определенность или непредсказуемость? // ЭЖ-Юрист. 2012. N 11. С. 5-1.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Подробнее об историческом аспекте см.: Рехтина И.В. Истоки принципа правовой определенности (res judicata) в законодательстве Древнего Рима // Вопросы современной юриспруденции: материалы XXVII междунар. заочной науч.-практ. конф. (Новосибирск, 31 июля 2013 г.). Новосибирск: СибАК, 2013. С. 71.

*(2) Постановление Европейского Суда по правам человека от 28.05.2014 по делу "Кузьмин (Kuzmin) против РФ" (жалоба N 30212/06) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (09). С. 35. URL: http://files.sudrf.ru/2176/norm_akt/doc20141128-084338.pdf (дата посещения: 31.01.2015).

*(3) Постановление Конституционного Суда РФ от 05.02.2007 N 2-П "По делу о проверке конституционности положений ст. 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан".

*(4) См.: Ковтун Н.Н., Шунаев Д.М. Правовая определенность и res judicata в решениях Европейского Суда по правам человека // Российский судья. 2014. N 9. С. 38-42.

*(5) URL: http://files.sudrf.ru/2176/norm_akt/doc20141128-084338.pdf (дата посещения: 31.01.2015).

*(6) Постановление Европейского Суда по правам человека от 28.10.1999 по делу "Брумареску (Brumarescu) против Румынии" (жалоба N 28342/95) // СПС "Гарант".

*(7) См., напр.: Обобщение по результатам анализа поступивших в адрес Ростовского областного суда в 2008 г. постановлений Европейского Суда по правам человека по общегражданским делам и делам социально-трудовой направленности // СПС "Гарант".