Новые способы мошенничества (И. Карпов, "Законность", N 4, апрель 2014 г.)

Новые способы мошенничества

Стремительно изменяющееся уголовное законодательство требует от правоприменителей оперативного решения проблемных вопросов, связанных с его реализацией на практике.

В особенности это важно на первом этапе применения нового уголовного закона - когда нет ещё наработанной практики и руководящих разъяснений Верховного Суда РФ, а вопросы, связанные с квалификацией преступлений по конкретным уголовным делам, необходимо решать уже сейчас.

Дифференциация мошенничества, введённая в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. N 207-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", поставила проблемы, одной из которых является квалификация деяний, совершённых до вступления в силу этого Федерального закона.

На первый взгляд, никаких вопросов здесь нет - новый уголовный закон ввёл в УК дополнительные составы мошенничества в зависимости от способа совершения преступления, по большинству из них санкции законодателем значительно смягчены, следовательно, квалифицировать ранее совершённые преступления необходимо в редакции нового закона.

Однако не всё так просто. Предусмотрены, по существу, совершенно новые составы преступлений, которых ранее в Уголовном кодексе не было.

Например, в ст. 159.1 УК закреплена уголовная ответственность за мошенничество в сфере кредитования, т.е. хищение денежных средств заёмщиком путём предоставления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений.

В диспозиции этой статьи, в отличие от ст. 159 УК, определён субъект преступления, конкретизирован способ преступления и даже потерпевший!

Конкретизированы объекты преступного посягательства, способы совершения преступления и в других статьях о мошенничестве.

В связи с этим возникает вопрос, а не являются ли эти составы преступлений новым уголовным законом, устанавливающим преступность деяния?

В силу ч. 1 ст. 10 УК уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет. Поэтому деяния, совершённые до издания нового закона, не могут быть квалифицированы в редакции этого закона.

Отчасти такую точку зрения подтверждает пояснительная записка к проекту федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации", в которой указано, что с развитием в стране экономических отношений, модернизацией банковского сектора, развитием страхования, инвестиционной деятельности, информационных и промышленных технологий и предоставлением новых видов услуг неизбежно появляются новые схемы, способы хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество. Совершение таких преступлений в современных условиях требует со стороны государства адекватных уголовно-правовых мер воздействия, в то время как закреплённый в УК состав мошенничества не в полной мере учитывает особенности тех или иных экономических отношений, а также не позволяет обеспечить на должном уровне защиту интересов граждан, пострадавших от мошеннических действий*(1).

Иными словами, в современной России назрела необходимость криминализации государством некоторых действий, которые ранее не были предусмотрены Уголовным кодексом. А в этом случае новый уголовный закон не может иметь обратной силы, поскольку ухудшает положение виновного.

Представляется, чтобы правильно разрешить этот вопрос, стоит обратиться к теории уголовного права, раскрывающей понятия коллизии и конкуренции уголовно-правовых норм.

Действительно, в случае квалификации мошенничества, совершённого до издания нового уголовного закона, возникает ситуация, связанная с тем, что деяние предусматривается несколькими уголовно-правовыми нормами одновременно - ст. 159 УК и одной из новых статей Уголовного кодекса.

В этом случае, безусловно, речь должна идти о конкуренции уголовно-правовых норм, поскольку коллизия - это несогласованность между нормами по их содержанию. Под конкуренцией же норм в теории уголовного права понимается наличие двух или более уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за одно и то же деяние.

При этом деяние будет правильно квалифицировано лишь в том случае, когда будет верно избрана та из конкурирующих норм, которая наиболее правильно отражает социально-правовой смысл содеянного*(2).

В теории уголовного права выделяют различные виды конкуренции. Наиболее часто авторы выделяют конкуренцию общей и специальной нормы и конкуренцию специальных норм*(3).

В рассматриваемом случае мы, очевидно, имеем дело с конкуренцией общей и специальной нормы.

Н. Семернева указывает, что этот вид конкуренции встречается в тех случаях, когда одна уголовно-правовая норма излагается в нескольких статьях УК. Основное преступление может совершаться различными способами, с различными формами вины либо при наличии обстоятельств, повышающих или понижающих степень общественной опасности деяния. Это позволяет выделить из общей нормы одну или несколько специальных, в которых сохраняются основные признаки общей нормы, но появляются сугубо специфические признаки*(4).

В нашем случае диспозиция "основного" преступления, предусмотренного ст. 159 УК, законодателем оставлена без изменения. Мошенничество - это хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием. Из этой общей нормы законодатель выделил новые составы мошенничества в сфере кредитования (ст. 159.1), при получении выплат (ст. 159.2), с использованием платёжных карт (ст. 159.3), в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4), в сфере страхования (ст. 159.5), в сфере компьютерной информации (ст. 159.6).

Во всех указанных случаях объективная сторона преступления, т.е. хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием, остаётся неизменной, за исключением "специфических" признаков, присущих конкретному деянию, позволяющих квалифицировать его по новой статье УК.

В ч. 3 ст. 17 УК вполне чётко определено, что если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, то совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме.

Таким образом, при квалификации преступлений, совершённых до издания нового уголовного закона, следует отдавать предпочтение соответствующей специальной норме, в том числе с учётом смягчения санкций относительно общей нормы, предусмотренной ст. 159 УК.

Большинство авторов высказывают именно такую позицию.

В комментариях к Уголовному кодексу РФ под редакцией А. Бриллиантова указано, что одним из случаев, требующих применения положений об обратной силе уголовного закона, являются случаи выделения новым уголовным законом специальных норм, устанавливающих уголовную ответственность за деяния, которые по старому уголовному закону квалифицировались не по специальной норме, а по общей. В подобных ситуациях происходит не криминализация деяния, а уточнение его правовой оценки. Такая оценка может влечь за собой как улучшение положения виновного, так и ухудшение*(5).

Такой правовой позиции придерживаются и многие практические работники.

Н. Тимошин в статье "Новые нормы о мошенничестве в УК РФ: рекомендации по применению" обратил внимание, что по всем указанным специальным составам статей, дифференцирующих мошенничество в зависимости от способа его совершения, законодатель внёс изменения, смягчающие ответственность и улучшающие положение осуждённых. Так, в первых частях статей 159 со значками 1, 2, 3, 5, 6 исключено наказание в виде лишения свободы, по другим частям наказание в виде лишения свободы снижено на 1 год. Кроме того, примечание 4 к ст. 158 УК дополнено словами "за исключением статей 159.1, 159.3, 159.4, 159.5, 159.8", т.е. для всех специальных составов, за исключением мошенничества при получении выплат (ст. 159.2 УК), увеличен размер ущерба для признания его крупным и особо крупным*(6).

В связи с этим, по мнению Н. Тимошина, подлежат пересмотру и приговоры, вступившие в законную силу.

Однако и здесь спешить не стоит. На практике встречается немало случаев, когда с учётом конкретных обстоятельств дела оснований для переквалификации деяния нет.

Следует при этом помнить, что конкуренция норм существует всегда применительно к конкретной ситуации, а коллизия норм может существовать объективно, независимо от какой-либо ситуации*(7).

По этому поводу В. Кудрявцев совершенно верно указывает, что под конкуренцией уголовно-правовых норм понимаются такие ситуации, когда одно преступное деяние одновременно подпадает под действие нескольких правовых норм, охватывающих это деяние в разном объёме, с различной степенью точности описания преступлений*(8).

Так, в Завьяловский районный суд Удмуртской Республики с ходатайством о пересмотре приговора Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 14 марта 2007 г. в связи с изменениями уголовного закона обратился М., осуждённый по ч. 2 ст. 159 УК. Суд, отказывая своим постановлением от 20 мая 2013 г. в удовлетворении ходатайства, указал, что М. осуждён по ч. 2 ст. 159 УК за совершение хищения сотового телефона путём злоупотребления доверием сотрудников магазина, а именно путём указания в анкете покупателя ложных сведений о месте работы, должности, размере дохода в целях приобретения указанного товара в кредит.

Поскольку предметом хищения, совершённого М. по этому преступлению, были не кредитные денежные средства, а иное имущество, его действия, по мнению суда, не могут быть квалифицированы по ч. 1 ст. 159.1 УК.

При внешней схожести деяний есть и противоположные решения.

Постановлением Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 23 мая 2013 г. удовлетворено ходатайство З. о пересмотре приговора Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 20 августа 2012 г, которым З. осуждён по 4 эпизодам по ч. 2 ст. 159 УК.

Суд указал следующее. В уголовный закон введены новые составы мошенничества, являющиеся специальными нормами по отношению к основной ст. 159 УК и влекущие необходимость применения правил конкуренции норм, предусмотренных ч. 3 ст. 17 УК.

В частности, ч. 1 ст. 159.1 УК установлена уголовная ответственность за мошенничество в сфере кредитования, т.е. хищение денежных средств заёмщиком путём представления банку или иному кредитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений.

Согласно установленным обстоятельствам З. с целью хищения денежных средств банка, представив заведомо ложные сведения о месте работы и доходах, в магазине бытовой электроники заключил договоры потребительского кредита и приобрёл за счёт кредитных средств банка товар на сумму свыше 80 тыс. руб., не намереваясь возвращать кредит. При таких обстоятельствах содеянное З. по каждому эпизоду подлежит квалификации по ч. 2 ст. 159.1 УК, а назначенное наказание соразмерному снижению.

На практике встречаются ситуации, когда в пересмотре приговоров суды отказывают по процессуальным основаниям, со ссылкой на необходимость исследования конкретных обстоятельств дела.

Апелляционным определением Московского городского суда от 25 февраля 2013 г. оставлено без изменения постановление суда, которым отказано в удовлетворении ходатайства о приведении в соответствие с действующим законодательством приговора Кузьминского районного суда г. Москвы от 7 июля 2012 г., по которому В.И. осуждена по ч. 2 ст. 325, ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК. Апелляционная коллегия указала следующее.

Согласно п. 13 ст. 397 УПК при исполнении приговора суд рассматривает вопрос об освобождении от наказания или о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу в соответствии со ст. 10 УК. Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. N 207-ФЗ введена ответственность за мошеннические действия в сфере кредитования, предусмотренная ст. 159.1 УК. При этом действие ст. 159 УК сохранено.

Как следует из материалов дела, В.И. осуждена за похищение у гражданина паспорта и хищение денежных средств в банках путём получения кредита с использованием поддельного паспорта. Исходя из того, что в настоящее время существует ответственность как за мошенничество, так и за мошенничество в сфере кредитования, суд в своём постановлении обоснованно указал, что в порядке ст. 397 УПК и ст. 10 УК невозможно разрешить вопрос о переквалификации действий осуждённой В.И., поскольку это требует юридической оценки её действий. Требует проверки тот факт, совершала ли В.И. мошеннические действия в сфере кредитования и использовала ли она для этого поддельные документы, что не входит в компетенцию суда в рамках рассмотрения ходатайств, связанных с исполнением приговора*(9).

Представляется, что все указанные случаи имеют право на существование и не свидетельствуют о противоречивости судебной практики, поскольку являются результатом конкуренции уголовно-правовых норм, определяющей принятие решения в зависимости от степени точности описания преступления.

Тем не менее вопрос правильной квалификации деяния и наличия оснований для пересмотра ранее вынесенных приговоров не следует полностью относить на судебное усмотрение.

Решая вопрос о наличии оснований для пересмотра приговора в связи с изменениями уголовного закона, необходимо исходить из того, что ст. 159 УК, являясь общей нормой, даёт общее представление о характерных признаках всех преступлений, относящихся к специальным составам мошенничества. Она охватывает все самые разнообразные хищения, совершённые путём обмана или злоупотребления доверием.

Каждая же из других новых статей является специальной нормой, предусматривает лишь один конкретный вид мошенничества, который возможно также отнести к особо квалифицированному составу мошенничества.

Поэтому наличие всех элементов особо квалифицированного состава преступления является основанием для квалификации деяния по специальному составу мошенничества.

При этом в случаях, когда установленные судом обстоятельства дела со всей очевидностью не свидетельствуют о наличии специального состава мошенничества, деяние следует квалифицировать в "старой" редакции закона.

И. Карпов,

начальник отдела по обеспечению участия прокуроров

в рассмотрении уголовных дел

судами прокуратуры Удмуртской Республики

"Законность", N 4, апрель 2014 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания РФ (www.duma.gov.ru).

*(2) См.: Рогова Н.Н. Особенности квалификации преступлений при конкуренции уголовно-правовых норм. - Российский следователь, 2011, N 23.

*(3) См.: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. В.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжковой. М.: Статут, 2012.

*(4) См.: Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная): Научно-практическое пособие. М.: Проспект - Уральская государственная юридическая академия, 2010.

*(5) См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Я.Е. Иванова и др.; Под ред. А.В. Бриллиантова. М.: Проспект, 2010.

*(6) См.: Тимошин Н.В. Новые нормы о мошенничестве в УК РФ: рекомендации по применению. - Уголовный процесс, 2013, N 1.

*(7) См.: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. В.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжковой. М.: Статут, 2012.

*(8) См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001.

*(9) Апелляционное определение Московского городского суда от 25 февраля 2013 г. по делу N 10-289В.