Преимущества отступления от принципа перспективного расторжения договора (М.А. Егорова, "Законодательство", N 8, август 2013 г.)

Преимущества отступления от принципа перспективного расторжения договора

Систематическое толкование ст. 450 и п. 2 ст. 453 Гражданского кодекса РФ позволяет утверждать, что с момента совершения ремиссионной сделки расторжения договора обязательства его сторон должны считаться прекращенными. Так проявляется в российском законодательстве действие принципа перспективного расторжения договора, согласно которому сделка расторжения договора вызывает прекращение его действия на будущее время с момента ее совершения.

Этот вывод, однако, противоречит позиции Президиума ВАС РФ, согласно которой расторжение договора хотя и влечет прекращение обязательств на будущее время, однако "не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и имущественных санкций в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора", а "односторонний отказ заказчика от исполнения договора возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 782 ГК РФ) не прекращает обязательства заказчика оплатить исполнителю необходимые расходы, которые он понес в счет еще не оказанных до момента одностороннего отказа заказчика от исполнения договора услуг"*(1). Высшая судебная инстанция указывает, что при расторжении договора некоторые обязанности, следующие из него, сохраняются, т.е. обязательственные отношения между сторонами договора не прекращаются, а продолжают существовать до момента их надлежащего исполнения.

С учетом указанной позиции Президиума ВАС РФ можно утверждать, что сделка расторжения договора не прекращает договорное обязательство (по крайней мере в некоторых случаях). Подобный подход высшей судебной инстанции подтверждает возможность существования в обязательстве из договора, подлежащего расторжению, специальной правопрекращающей (ликвидационной*(2)) стадии, в рамках которой должны удовлетворяться права требования кредитора, следующие из существа прекращаемого обязательства. Практически речь идет об исключении из принципа перспективного расторжения договора, т.е. о возможности сохранения действия договора как индивидуального регулятора после его расторжения. В этих случаях основание договорного обязательства продолжает действовать вплоть до момента надлежащего исполнения обязанностей, оказавшихся неисполненными к моменту расторжения договора; сделка расторжения договора выполняет функцию не правопрекращающего, а правоизменяющего юридического факта, в действительности обязательство прекращается не на основании сделки расторжения договора, а посредством использования механизма надлежащего исполнения в качестве способа прекращения обязательства.

Признание возможности отойти от принципа перспективного расторжения договора имеет несколько важных последствий.

Прежде всего наличие правопрекращающей стадии в договорном обязательстве позволяет взыскивать неисполненные долги не за пределами основного обязательства, не в охранительных отношениях, а непосредственно внутри договорного обязательства, действующего и после расторжения договора. Это особенно важно в тех договорных конструкциях, в которых законом устанавливается право на одностороннее расторжение договора и сделка расторжения потенциально нарушает имущественные интересы одной или обеих сторон договора (договор возмездного оказания услуг (ст. 782 ГК РФ); бессрочный договор аренды (п. 2 ст. 610 ГК РФ); договор безвозмездного пользования (п. 1 ст. 699 ГК РФ); договор комиссии (п. 1 ст. 1004 ГК РФ) и др.). Именно так подходит к регулированию отношений аренды Президиум ВАС РФ, который указывает, что "взыскание арендной платы за фактическое использование арендуемого имущества после истечения срока действия договора производится в размере, определенном этим договором"*(3). Подобный подход возможен при признании возможности ограничения принципа автоматического прекращения действия договора в момент его расторжения.

Вторым важным преимуществом признания правопрекращающей стадии договорного обязательства, возникающей в некоторых случаях расторжения договора, является сохранение в силе сроков, установленных законом или содержанием договора. Это, в частности, относится к срокам давности, срокам исполнения обязанностей по договору, а также к сроку действия самого договора.

С сохранением в силе сроков исполнения связано третье преимущество выделения правопрекращающей стадии обязательства, возникающей при расторжении договора: появляется возможность взыскания основного долга по обязательству не только в пределах срока его исполнения внутри договорного правоотношения, но также за его пределами, с правом на предъявление требований о возмещении убытков в связи с просрочкой исполнения. Подобный вывод полностью соответствует позиции Президиума ВАС РФ, согласно которой "арендодатель вправе требовать от арендатора уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами в случае просрочки внесения арендной платы и за период с момента прекращения договора аренды до возврата арендодателю имущества"*(4).

Признание возможности существования специальной правопрекращающей стадии в договорном обязательстве, возникающей при расторжении договора, позволяет взыскивать убытки, возникающие как до, так и после совершения правопрекращающей сделки расторжения договора. Обязательство возместить убытки, возникшие по причине нарушения условий договора до момента его расторжения, не должно прекращаться вне зависимости от совершения правопрекращающей сделки, так как такие обязательства имеют охранительный характер и существуют автономно от основного обязательства, поскольку основанием их возникновения является фактический состав, включающий в себя кроме договора, выполняющего функцию основания обязательства, еще и факт неправомерного поведения, который служит основанием для возникновения охранительного обязательства на основе закона (ст. 15 ГК РФ). По отношению к "созревшим" к моменту расторжения договора обязательствам должны продолжать действовать условия об ответственности, составляющие содержание договора как сделки. Также в случае нарушения исполнения этих обязанностей в период после расторжения договора на них должны распространяться и требования главы 25 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательства, так как такое нарушение должно считаться произошедшим в рамках продолжающего существовать договорного обязательства. Поэтому при неисполнении или ненадлежащем исполнении части обязательств компенсационного содержания в сроки, установленные условиями договора, после его расторжения должны применяться правила о возмещении убытков на основании ст. 393 ГК РФ; действовать договорная или законная неустойка по ст. 394 ГК РФ; начисляться проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ); а при неисполнении обязанности в натуре - работать правила ст. 396 и 398 ГК РФ соответственно характеру нарушения права. Тот факт, что взыскание убытков в подобных ситуациях производится в рамках продолжающегося договорного обязательства, подтверждается положением абз. 3 ст. 622 ГК РФ, предполагающего возможность взыскания договорной неустойки (т.е. неустойки, установленной содержанием расторгнутого договора), а также, если иное не предусмотрено договором, и убытков в полной сумме сверх неустойки в случае несвоевременного возврата арендованного имущества после расторжения договора аренды.

В случае расторжения договора аренды одним из видов компенсационных обязательств является обязательство арендатора возвратить объект аренды арендодателю. Абзац 2 ст. 622 ГК РФ предусматривает право арендодателя требовать внесения арендной платы за все время просрочки возврата либо несвоевременного возвращения арендованного имущества. В случае когда указанная плата не покрывает причиненных арендодателю убытков, он может сверх того потребовать их возмещения. Президиум ВАС РФ прямо указал, что в этих случаях "правоотношения сторон урегулированы нормами обязательственного права, поэтому требования истца о применении норм законодательства о неосновательном обогащении неправомерны"*(5).

Признание существования правопрекращающей стадии обязательства дает основания подробно рассмотреть основания и содержание мер ответственности, возникающих при расторжении договора. Прежде всего это относится к содержанию убытков, которые упомянуты в п. 5 ст. 453 ГК РФ. Представляется, что здесь имеются в виду те убытки, которые могут быть вызваны расторжением договора, т.е. прекращением его действия на будущее время: неполучение арендной платы или процентов за пользование займом; невозвращение имущества, переданного во исполнение договора по распорядительной сделке; упущенная выгода в связи с расторжением договора. Согласно п. 5 ст. 453 ГК РФ при существенном нарушении, послужившем основанием расторжения договора, по требованию потерпевшего возмещению подлежат убытки всех видов - как прямые, так и косвенные. Поэтому на основании п. 5 ст. 453 ГК РФ вне зависимости от наличия или отсутствия правопрекращающей стадии в договорном обязательстве, следующей за ремиссионной сделкой расторжения договора, подлежат возмещению: 1) убытки, возникшие до момента расторжения договора, поскольку они были бы должны возмещаться в пределах договорного обязательства на правопрекращающей его стадии, если бы основанием расторжения договора не являлось его существенное нарушение; 2) убытки, собственно причиненные расторжением договора, т.е. компенсация неблагоприятных имущественных последствий, возникших в результате прекращения действия сделки, лежавшей в основании договорного обязательства. В связи с тем, что основанием возмещения убытков в данном случае является существенное нарушение условий договора, правомерно считать, что они подлежат возмещению в рамках автономного охранительного обязательства возместить убытки, возникающего на законных основаниях (ст. 15, п. 5 ст. 453 ГК РФ).

Аналогичной позиции придерживается Верховный Суд РФ, по утверждению которого "расторжение кредитного договора не препятствует реализации принадлежащего кредитору права на взыскание с поручителя убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, в случае если соответствующее условие содержится в договоре поручительства", поскольку должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (п. 1 ст. 393 ГК РФ), в том числе в случае расторжения договора по этому основанию (п. 5 ст. 453 ГК РФ)*(6).

Отличие объема правовых последствий, предусматриваемых п. 4 и 5 ст. 453 ГК РФ, заключается в том, что при существенном нарушении договора, послужившем основанием для его расторжения (п. 5), подлежит возмещению основной денежный долг, также исполняется обязанность передать имущество, составляющее существо обязательства (например возврат объекта аренды), как это установлено в п. 4 ст. 453 ГК РФ, а также, сверх того, возмещаются убытки, связанные с фактом расторжения договора. В этом случае защита имеет характер мер ответственности в виде возмещения убытков, которые начинают исчисляться не с момента расторжения договора, а с момента нарушения права (существенного нарушения условий договора). Положение же п. 4 ст. 453 ГК РФ представляет собой классический пример мер защиты, а не мер ответственности, поскольку данная норма не связывает необходимость совершения определенных действий с фактом неправомерного поведения и ее содержание определяется либо содержанием договорного обязательства, либо существом этого обязательства и не предусматривает претерпевания одной из сторон договора дополнительных имущественных обременений, составляющих правовую природу мер ответственности.

Важным последствием сохранения договорного обязательства после расторжения договора является возможность сохранения течения обеспечительных обязательств по обязанностям, перешедшим в разряд компенсационных. Обеспечительная функция залога наиболее ярко выражена при расторжении договора, из которого возникли обязательства, обеспеченные залогом. В соответствии с позицией Президиума ВАС РФ даже в случае расторжения договора, являющегося основанием обеспечиваемого обязательства, действие залогового обязательства не считается прекращенным*(7). Подобными обязательствами могут быть, к примеру, обязанность возвратить сумму долга и процентов по расторгнутому кредитному договору, любые неисполненные денежные обязательства*(8). Такой подход высшей судебной инстанции представляется справедливым, особенно если учесть, что большинство обязательств, обеспечиваемых залогом в гражданском обороте, представляют собой реальные односторонние обязательства из договора займа (кредитного договора), связанные с обязательной передачей имущества в собственность должника*(9). Поэтому в данном случае правовое регулирование отношений должно быть направлено на обеспечение возврата переданного по сделке, и не по правилам о реституции неосновательного обогащения, а в соответствии с прямым договорным регулированием, которое должно обеспечивать нарушенные интересы кредитора в заемном обязательстве. Согласно п. 4 ст. 453 ГК РФ стороны договора не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Для обеспечения возврата имущества, переданного по договору займа, ст. 337 ГК РФ предусматривает возможность закрепления в условиях договора о залоге права на возврат полученного должником (требование о возмещении в деньгах стоимости полученного) по такому договору не только при его недействительности, но и в случае его расторжения.

Позиция Президиума ВАС РФ, согласно которой расторжение договора влечет прекращение обязательств на будущее время и не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и применить имущественные санкции в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора, если иное не вытекает из соглашения сторон, до последнего времени применялась только к отношениям поручительства. Однако концепция развития отечественного гражданского законодательства предполагает распространение такого подхода и на залоговое обязательство, особенно в тех случаях, когда залогодатель не является должником по основному обязательству (по аналогии с поручительством)*(10). Соответствующие изменения предложены авторами Проекта изменений в Гражданский кодекс РФ (далее - Проект): "В случае когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила статей 364-366 настоящего Кодекса, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное"*(11) (п. 1 ст. 335 Проекта).

Однако в литературе имеются справедливые замечания о том, что подобная практика может привести к воплощению принципа старшинства прав поручителя по отношению к правам залогодателя, обеспечивающего чужой долг*(12), что должно расцениваться как нарушение принципа юридического равенства сторон гражданско-правового отношения.

Последние решения Пленума ВАС РФ свидетельствуют о том, что высшая судебная инстанция окончательно заняла позицию ограничения принципа перспективного расторжения договора и признания возможности сохранения договорного обязательства после расторжения договора: "Судам необходимо учитывать, что после расторжения договора, из которого возникли обязательства, обеспеченные залогом (ст. 310, 450 ГК РФ), залог продолжает обеспечивать те из них, которые не были исполнены и не прекращаются при расторжении такого договора (например основная сумма долга и проценты по кредитному договору, задолженность по выплате арендной платы)"*(13). Интересно, что данная позиция основана на судебном прецеденте, имевшем место в отношении договора лизинга, в котором в качестве способа обеспечения использовался не залог, а поручительство*(14).

В настоящее время Пленум ВАС РФ распространил тот же подход и на регулирование отношений поручительства, дополнительно указав: согласно абз. 2 ст. 361 ГК РФ стороны договора поручительства вправе предусмотреть, что поручительство обеспечивает не только обязательства, возникающие из договора (например о возврате кредита и процентов за его пользование), но и требование о возврате полученного (требование о возмещении в деньгах стоимости полученного) по такому договору при его недействительности или возврате неосновательного обогащения при признании договора незаключенным*(15). Налицо вариант смешанного договора, содержащего условия о возможности включения в его содержание элементов соглашения о защите, в данной ситуации предусматриваемых на случай не только расторжения договора, но и всякого иного основания прекращения действия сделки, лежащей в основании возникновения обязательства, либо на случай признания сделки недействительной или незаключенной. В таком варианте подобное соглашение является основанием для применения нормы п. 4 ст. 453 ГК РФ.

Признание существования специальной правопрекращающей стадии в договорном обязательстве после совершения сделки расторжения договора является существенным прогрессом в отечественном законодательстве и нуждается в закреплении в нормах ГК РФ. В связи с этим предлагается внести сразу несколько изменений как в действующую редакцию ГК РФ, так и в редакцию, предусмотренную Проектом.

Во-первых, в целях легитимации категории "расторжение договора" и принципа перспективного расторжения договора, предусматривающего прекращение его действия с момента расторжения, а также для обеспечения стабильности последствий расторжения договора предлагается изменить содержание п. 2 ст. 453 ГК РФ и изложить его в следующей редакции: "2. При расторжении договора его действие (ст. 425 ГК РФ) прекращается на будущее время, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства. Восстановление действия договора на первоначальных условиях после его расторжения невозможно".

Во-вторых, для обеспечения легитимированного применения мер ответственности на правопрекращающей стадии договорного обязательства, возникающей в результате расторжения договора, следует дополнить абз. 2 п. 4 ст. 453 ГК РФ правилом о возможности применения мер ответственности за нарушение обязательства при расторжении договора и изложить п. 4 ст. 453 в следующей редакции: "4. Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон и не вытекает из существа обязательства.

В случае когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об ответственности за нарушение обязательств (глава 25) и об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или договором".

В-третьих, в связи с тем, что не всякий односторонний отказ от исполнения договора является мерой оперативного воздействия, могут иметь место ситуации, когда право на односторонний отказ предоставляется одной из сторон договора в отсутствие нарушений. В этих случаях компенсация имущественных интересов субъектов обязательства осуществляется в рамках правопрекращающей стадии обязательства. Поэтому представляется необходимым изменить правило о моменте прекращения действия договора в связи с односторонним отказом от его исполнения, предлагаемое Проектом. В связи с этим п. 1 ст. 450.1 ГК РФ предлагается изложить в следующей редакции: "1. Предоставленное законом или договором право на односторонний отказ от договора может быть осуществлено управомоченной стороной путем уведомления другой стороны об отказе от договора или исполнения договора. Договор прекращается с момента получения такого уведомления, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа обязательства".

Список литературы

1. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2003.

2. Егоров А.В. Ликвидационная стадия обязательства // Вестник ВАС РФ. 2011. N 9-10.

3. Сайфуллин Р.И. Ответственность кредитора перед поручителем // Практика применения общих положений об обязательствах: Сборник статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2011.

М.А. Егорова,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры предпринимательского и корпоративного права

юридического факультета РАНХиГС,

член РАЮН

"Законодательство", N 8, август 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 104 "Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств" (далее - Письмо Президиума ВАС РФ N 104). П. 1 // Хозяйство и право. 2006. N 5. С. 56.

*(2) О функциональном назначении и содержании ликвидационной стадии обязательства см.: Егоров А.В. Ликвидационная стадия обязательства // Вестник ВАС РФ. 2011. N 9-10.

*(3) См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66 "Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой". П. 38 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3.

*(4) См.: Там же. П. 39.

*(5) Постановление Президиума ВАС РФ от 29 июня 2004 г. N 3771/04 по делу N А40-37529/03-64-392 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 11.

*(6) См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2006 года. П. 21 // СПС "Гарант".

*(7) Современная арбитражная практика при разрешении подобных споров активно пользуется таким подходом (см., напр.: постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 13 января 2012 г. по делу N А63-11804/2010; постановление ФАС Уральского округа от 1 декабря 2011 г. N Ф09-6423/11 по делу N А60-46558/10, А60-46564/2010, А60-46565/2010, А60-46566/2010; постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 28 декабря 2011 г. N 06АП-5773/2011 по делу N А04-4431/2010; постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 апреля 2011 г. по делу N А42-8053/2008; постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 декабря 2011 г. N 15АП-12795/2011 по делу N А32-20361/2009) // СПС "Гарант".

*(8) Постановление Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге". П. 26 // Вестник ВАС. 2011. N 4.

*(9) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2003. С. 479 (автор главы - В.В. Витрянский).

*(10) См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009. С. 106.

*(11) См.: проект федерального закона "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // http://www.rg.ru/2012/02/07/gk-site-dok.html.

*(12) Сайфуллин Р.И. Ответственность кредитора перед поручителем // Практика применения общих положений об обязательствах: Сборник статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2011. С. 235.

*(13) См.: постановление Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге". П. 26 // Вестник ВАС РФ. 2011. N 4.

*(14) См.: постановление Президиума ВАС РФ от 18 мая 2010 г. N 1059/10 по делу N А45-4646/2009 // Вестник ВАС РФ. 2010. N 8.

*(15) См.: постановление Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством". П. 15 // Экономика и жизнь. 2012. N 34.