Место норм, регулирующих ответственность за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия, в системе российского права (Е.В. Федорова, "Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2013 г.)

Место норм, регулирующих ответственность за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия, в системе российского права

Обосновывается гражданско-правовой характер ответственности за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при отправлении правосудия. Сопоставляются нормы об имущественной ответственности государства за вред, причиненный судебными актами, содержащиеся в гражданском законодательстве и нормативных правовых актах иной отраслевой природы. Нормы, регулирующие указанный вид ответственности, трактуются как субинститут гражданского права.

В соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом; судебная власть реализуется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Судебная деятельность (в том числе связанная с отправлением правосудия) как деятельность органа государственной власти, каковым является суд, регулируется рядом норм, содержащихся в законах и иных актах, правовая природа которых различна.

Так, ответственность судьи за допущенные в процессе деятельности нарушения закона регламентируется нормами ГК РФ и УК РФ. Вопросы, возникающие в сфере процессуальной деятельности суда, разрешаются на основе АПК РФ, ГПК РФ, УПК РФ, КоАП РФ и Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"*(1). Также применяются нормы Бюджетного кодекса (например, при решении вопроса об ответчике по искам о возмещении вреда, причиненного в процессе судебной деятельности*(2)) и Налогового кодекса (государственная пошлина за рассмотрение дела в суде). При этом между нормативными предписаниями названных источников в вопросе регулирования ответственности за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия, в ряде случаев имеются расхождения, в частности когда речь идет о возмещении вреда независимо от вины судьи (ср. п. 1 ст. 1070 ГК и ч. 2 ст. 133 УПК) или о порядке возмещения вреда, причиненного актом судебной власти (ср. ст. 1071 ГК и ст. 69, п. 1 ч. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса).

Таким образом, мы можем видеть, что нормы, регулирующие деятельность в сфере судебной власти, имеют комплексный характер, поскольку данные нормы содержатся в различных отраслях права: гражданско-процессуальном, арбитражно-процессуальном, уголовно-процессуальном, конституционном, административном, уголовном и т.д. Положения гражданского права составляют лишь часть этого нормативного массива и относятся к регулированию имущественной ответственности за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия.

Гражданско-правовая ответственность за причиненный физическому или юридическому лицу вред регулируется нормами гл. 59 ГК РФ ("Обязательства вследствие причинения вреда"), а деликтная ответственность за вред, причиненный физическому или юридическому лицу актом судебной власти, вынесенным в процессе осуществления правосудия, - положениями ст. 1070 ГК. Однако вопрос о природе указанного вида ответственности в науке однозначно не решен.

Так, Л.В. Бойцова признает публично-правовой характер такой ответственности, подчеркивая, что только в "ранние периоды истории правосудия обязанность возмещения вреда получила характер ответственности частных... (курсив мой. - Е.Ф.) и официальных лиц (обвинителей, судей...), по вине которых состоялось несправедливое привлечение к суду..."; уже в XIX в. была выдвинута концепция ответственности казны (государства) за действия должностного лица*(3). В.В. Бойцова и Л.В. Бойцова при этом отмечают, что эта ответственность "строится на публичных началах, основана на принципе защиты не только личных, но и общественных интересов"*(4).

Аналогичной позиции придерживается И. Калинина, указывающая, что обязанность по возмещению вреда, причиненного действиями государственной власти, носит "ярко выраженный публично-правовой характер", что вытекает из принципа правового государства*(5). Данный факт, по мнению названного автора, делает сомнительным исключительно гражданско-правовое истолкование института возмещения вреда, причиненного государственной властью*(6).

О государственно-правовом характере ответственности за вред, причиненный актами власти, говорили также П.И. Люблинский*(7), Н.И. Лазаревский*(8). П.И. Люблинский писал: поскольку "к аналогичным имущественным отношениям привходит то условие, что убытки причиняются не частными лицами один другому, а органом власти лицу, этой власти подчиненному", то "общие начала ответственности за вред можно прямо заимствовать у цивилистов... и затем эти общие начала следует так или иначе видоизменить сообразно привходящим публично-правовым элементам рассматриваемого вида ответственности".

Точка зрения перечисленных авторов о публично-правовом характере ответственности анализируемого вида носит дискуссионный характер. Мы полагаем, что ответственность за вред, причиненный актами государственной власти, в том числе судебной, обладает признаками частноправового института, что можно доказать, опираясь на следующие критерии.

1. Субъект правоотношения. Государство может быть субъектом как в частном, так и в публичном праве. Поэтому недопустимо считать публичным "всякое правоотношение, одним из субъектов коего является государство"*(9); в ряде случаев государство выступает как частный субъект, например в условиях гражданского оборота. Поэтому, как отмечал М.М. Агарков, следует исходить не из субъектного состава правоотношения, а из его содержания*(10).

Отметим также, что при возмещении вреда, причиненного актом судебной власти, государство выступает не как суверен, находящийся с гражданином в отношениях власти-подчинения, но как субъект гражданского права, несущий в силу закона имущественную ответственность за вред, причиненный лицом, за действия которого он отвечает*(11). Другое дело, что в момент причинения вреда государство является носителем публичной власти, поскольку вред причиняется в процессе реализации правоотношений, основанных на принципе власти-подчинения: при вынесении в отношении физического (юридического) лица обязательных для исполнения государственно-властных велений. В то же время публично-правовая природа акта государства никак не влияет на характер ответственности, которая выражается в имущественном возмещении причиненного таким актом вреда.

Правоотношение по возмещению вреда, причиненного актом судебной власти, вынесенным при осуществлении правосудия, строится не на субординационной основе (отношения власти-подчинения), а на основе координации (равенство участников правоотношения). Государство в данном случае выступает не как публичный субъект, а как ответчик (должник по обязательству, вытекающему из внедоговорного причинения вреда).

Одним из базовых начал гражданского законодательства считается принцип равенства участников гражданских правоотношений (ст. 1 ГК). Так, в рассматриваемом случае государство как лицо, ответственное за указанный вред, будучи субъектом публичного права, наделенным властными полномочиями по отношению к индивидам, не вправе, однако, принуждать лицо, которому в результате вынесения судебного акта был причинен вред, к конкретному поведению или получать какие-либо преимущества*(12). Государство признается субъектом гражданского права, что позволяет говорить о его равенстве с прочими участниками гражданских правоотношений - физическими и юридическими лицами.

2. Объект правоотношения. "Публичное право регулирует отношения государства с гражданами и иными субъектами права... В сфере частного права господствуют личные интересы граждан и частных объединений"*(13). Возмещению в рассматриваемом случае подлежит тот материальный ущерб, который был причинен гражданину или юридическому лицу незаконным судебным актом (вне зависимости от того, идет ли речь о правах, гарантированных публичным или частным правом).

3. Содержание правоотношения. Посредством возмещения анализируемого ущерба удовлетворяется частный интерес лица, пострадавшего в результате принятия незаконного акта судебной власти.

Однако отдельные ученые склонны полагать, что нарушение прав индивида публичным субъектом права (сувереном) приводит к нарушению интересов общества в целом*(14). В то же время, как верно заметил М.М. Агарков, обоснование названной позиции тем, что "с точки зрения объективного права всякая норма публична", неправильно. Далее он писал: "Указание на то, что она (норма права. - Е.Ф.) издается для блага всех, не имеет значения, т.е. доказывает только, что законодательная деятельность есть публично-правовая функция. "Законодательство" относится к публичному праву, но нормы как результат этой деятельности могут относиться и к частному праву"*(15).

Обратим внимание, что некоторые ученые вообще отрицают деление юридической ответственности субъектов права на частноправовую и публично-правовую, обосновывая это, в частности, тем, что "гражданско-правовой правонарушитель"*(16) несет ответственность перед государством и обществом в целом, а не только перед конкретным кредитором, поскольку привлечение такого лица к ответственности влечет за собой восстановление законности, правопорядка, авторитета государственной власти*(17).

Вряд ли возможно согласиться с данной точкой зрения, поскольку при рассмотрении того или иного вида юридической ответственности речь идет все-таки о преобладании восстанавливаемых прав и интересов некоторого рода, о приоритетной цели привлечения к конкретной ответственности. Так, гражданско-правовая ответственность направлена прежде всего на восстановление нарушенной имущественной сферы лица, которому был причинен вред (компенсационная функция), а публично-правовая ответственность (например, уголовная) - на восстановление общественного порядка и предотвращение его нарушения в дальнейшем, что проявляется в применении к нарушителю конкретного наказания (карательная, репрессивная функция, не связанная с восстановлением имущественных прав потерпевшего)*(18).

Можно выделить два вида ответственности лица перед обществом, а также государством как сувереном:

1) позитивная, гражданская, политическая ответственность, которая выражается в правомерном поведении субъектов как их обязанности следовать предписаниям закона*(19);

2) негативная ответственность, состоящая в "обязанности субъекта претерпевать лишения за нарушение предписаний социальных норм"*(20). Указанные лишения могут носить как личностный, так и имущественный характер, однако они непосредственно не направлены на восстановление прав потерпевшего. Другими словами, публично-правовые меры ответственности не наделены компенсационной функцией в той мере, в какой ею наделены меры ответственности гражданско-правового характера.

Несомненно, при привлечении к гражданско-правовой ответственности общественные интересы и публичный правопорядок также имеют значение, но в отличие от сферы публичного права, нормы которого направлены преимущественно на их поддержание, здесь правопорядок восстанавливается косвенно, через факт возмещения вреда конкретному лицу. Удовлетворяя прежде всего частный интерес субъекта права (физического или юридического лица), норма об ответственности устраняет возникшую социальную несправедливость и гарантирует возможность возмещения вреда при возникновении подобного случая в будущем.

Кроме того, гражданское право регулирует чаще всего отношения, являющиеся по природе имущественными. Обязательственное право как подотрасль гражданского права отражает динамику имущественных отношений, передачу материальных благ от одного лица другому. Поэтому правила о собственности служат предпосылкой для существования обязательственных правоотношений, возникающих, в частности, вследствие причинения вреда и признающихся в свою очередь основой для имущественной ответственности субъектов гражданского права*(21). Данное утверждение доказывает необходимость отнесения правоотношения по возмещению вреда, причиненного актом судебной власти, к гражданско-правовой сфере регулирования.

4. Метод правового регулирования. Как известно, публичное право строится на основе централизации, а частное - децентрализации соответствующих правоотношений*(22). В связи с этим И.А. Покровский отмечал: "...гражданские права суть только права, а не обязанности: субъект, которому они принадлежат, волен ими пользоваться, но волен и не пользоваться (курсив мой. - Е.Ф.)"*(23). Другими словами, гражданские права возникают у лица в результате совершения им волевых действий, направленных на удовлетворение частных интересов*(24). Логичен вывод о том, что реализация права на получение от государства возмещения вреда, причиненного актом судебной власти, зависит от волеизъявления лица, которому вред был причинен. Осуществляется такое право посредством предъявления иска и только по инициативе лица, которому причинен вред*(25).

Следовательно, здесь индивид сам устанавливает свое правовое положение, в то время как в сфере публично-правового регулирования положение каждого человека определяется по воле, инициативе государства. Однако следует отметить, что в публичной сфере также имеются субъективные права, которые гражданин вправе не осуществлять (например, избирательное право). Но при закреплении этих прав речь идет о благе социальной группы или общества в целом, а не об интересе отдельного индивида, что и отличает государственно-властное веление от частной инициативы*(26).

Кроме того, содержание и объем права, предоставление которого гарантировано публично-правовой нормой, все-таки зависит не от воли и желания конкретного лица, а от установки государства. В то же время отличительной чертой субъективного права, опосредуемого гражданско-правовой нормой, является гарантия частного интереса конкретного лица.

В итоге, как видим, природа правоотношения по возмещению вреда, причиненного актом судебной власти, выражается не в его субъективном составе, а в цели реализации правоотношения, его содержании (удовлетворение интереса индивида, заключающегося в восстановлении нарушенного права, а также в возмещении понесенных в имущественной сфере убытков) и методе его регулирования (лицу предоставляется возможность реализовать свое право на возмещение или отказаться от такового). Перечисленные критерии указывают на гражданско-правовой характер норм, регулирующих ответственность за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия.

Отметим далее, что нормы, регламентирующие возмещение вреда, причиненного актом судебной власти, закреплены и в других, помимо ГК, законодательных источниках, имеющих иную отраслевую принадлежность. К ним, в частности, можно отнести гл. 18 УПК ("Реабилитация"), содержащую положения, касающиеся возмещения вреда, причиненного в результате уголовного преследования (состав подлежащего возмещению имущественного вреда, категорию прав, в которых восстанавливается реабилитируемый гражданин, порядок возмещения, а также основания для возникновения права на такое возмещение), и тем самым конкретизирующие п. 1 ст. 1070 ГК.

Природа правовых норм не обусловливается тем, в каком нормативном акте они находятся*(27). Как известно, система права - это объективно существующее внутреннее строение и расположение составляющих ее частей, в то время как система законодательства, хотя и предопределенная системой права, во многом зависит от действий и решений правотворческих органов, которые по той или иной причине могут расположить норму одной отраслевой принадлежности в законодательном акте другой отраслевой принадлежности*(28). Полагаем, что нормы гл. 18 УПК как нормы, регулирующие имущественную ответственность за вред, причиненный в результате незаконного уголовного преследования (в том числе в результате вынесения незаконного судебного акта по уголовному делу), имеют гражданско-правовой характер, несмотря на то что находятся в законодательном акте иной отраслевой принадлежности.

Однако между нормами ГК и УПК, регулирующими ответственность за вред, причиненный гражданину актом судебной власти или правоохранительного органа, имеются противоречия.

Согласно п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК основанием для возмещения гражданину имущественного вреда выступает незаконное или необоснованное применение к нему принудительных мер медицинского характера. Данные меры считаются мерами уголовно-правового характера; основания и порядок их применения регламентированы положениями уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Однако в результате незаконного применения к потерпевшему указанных мер ему может быть причинен как материальный, так и моральный вред, что приведет к возникновению правоотношения из причинения вреда, которое будет регулироваться нормами гражданского права.

Следует отметить, что норма гл. 18 УПК о возмещении причиненного вреда лицу, к которому были незаконно применены принудительные меры медицинского характера, не согласуется с положениями п. 1 ст. 1070 ГК. Последние, регулируя рассматриваемый вид деликтной ответственности, такого основания для ее возникновения не предусматривают. Однако норма об имущественной ответственности, возникающей в связи с вынесением незаконного или необоснованного судебного акта о применении принудительных мер медицинского характера, является гражданско-правовой нормой, поэтому ее необходимо сформулировать также в ГК, о чем неоднократно упоминали ученые*(29). При этом по юридико-техническим соображениям подобные нормы следует сохранить в УПК, поскольку положения данного нормативного акта непосредственно связаны с установлением порядка и объема возмещения вреда в случае, если имеет место предъявление гражданского иска в уголовном процессе.

Применение ответственности за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия, регулируется нормативными актами различной отраслевой принадлежности*(30), поэтому неизбежно возникает вопрос о возможности отнесения норм, регулирующих данный вид ответственности, к комплексным образованиям (отраслям) в системе российского права.

В связи с этим представляется необходимым обратить внимание на сам термин "комплексная отрасль". Идея о наличии в праве комплексных образований была выдвинута В.К. Райхером*(31). Эту идею развивал С.С. Алексеев*(32), который рассматривал комплексные правовые образования как "вторичные структурные элементы в системе права", создаваемые в результате того, что "нормативные предписания внешне объективируются одновременно в двух разноплоскостных юридических конструкциях"*(33), но при этом "тяготеют к какой-либо основной и прежде профилирующей отрасли". С.В. Поленина, обращаясь к этому вопросу, обосновывала существование пограничных и функциональных комплексных (межотраслевых) институтов*(34).

Противники выделения в системе права комплексных отраслей*(35) указывают, как правило, на то, что подобные образования могут существовать только в рамках системы законодательства*(36), которое направлено на регулирование различных сфер общественных отношений.

Общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением судом процессуальной деятельности, неоднородны. Они носят гражданско-правовой, трудовой, процессуальный, финансовый характер. В то же время эти общественные отношения взаимосвязаны, что проявляется во взаимодействии норм различных нормативных правовых актов, в том числе при регулировании вопроса о возмещении вреда, причиненного актом судебной власти. Поэтому при сохранении нормами права отраслевой принадлежности они образуют комплексный нормативный массив.

Регулирование определенной группы общественных отношений как имеющей самостоятельную отраслевую принадлежность предполагает наличие обособленного предмета и метода регулирования*(37). Возникновение комплексной отрасли права должно свидетельствовать о наличии в ней элементов, относящихся к различным предметам регулирования*(38), но тесно связанных между собой*(39), а также о наличии такого метода правового регулирования, который аккумулирует "черты нескольких методов, присущих другим отраслям"*(40). В этом плане ответственность за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия, нельзя считать комплексным правовым образованием, поскольку, как говорилось выше, по предмету и методу правового регулирования рассматриваемый вид ответственности содержит черты, свойственные отрасли гражданского права: имеет имущественный характер и реализуется по инициативе конкретного лица (потерпевшего).

Что касается применения к данному виду отношений положений нормативных актов иной отраслевой направленности, то здесь мы можем говорить о комплексном характере законодательства в рассматриваемой сфере. Комплексность его обусловлена различной отраслевой принадлежностью норм*(41), регулирующих применение ответственности за вред, причиненный актами судебной власти, вынесенными при осуществлении правосудия. Сама ответственность носит выраженный гражданско-правовой характер, однако такие вопросы, как установление вины судьи в вынесении акта, не соответствующего закону, определение оснований привлечения к ответственности и объема подлежащего возмещению вреда, а также органа, выступающего от имени государства при предъявлении соответствующего искового требования, порядка выплаты компенсации и порядка предъявления иска о возмещении вреда, могут быть урегулированы законодательными актами, имеющими иную отраслевую принадлежность, в том числе гражданско-процессуальную, уголовную или уголовно-процессуальную.

Таким образом, поскольку правовая природа нормы, регулирующей то или иное общественное отношение, не зависит от того, в каком нормативном акте она находится, то данный факт не влияет и на природу нормы. Можно сделать вывод о гражданско-правовой природе норм, регулирующих ответственность за вред, причиненный судебным актом, вынесенным при осуществлении правосудия, что обусловлено прежде всего содержанием возникающего деликтного обязательства: речь идет о приоритетном удовлетворении частного интереса конкретного лица, выражающегося в восстановлении его имущественных прав, которые были нарушены в связи с вынесением судебного акта, не соответствующего закону, а также личных неимущественных прав (компенсация морального вреда).

Кроме того, гражданско-правовой характер указанной ответственности отражается в принципах правового регулирования, в частности в равенстве субъектов правоотношения, когда государство выступает как участник гражданского оборота, который не вправе реализовать в отношении индивида какие-либо властные полномочия; в свою очередь гражданин или юридическое лицо, которым был причинен вред вследствие вынесения судебного акта, не соответствующего закону, имеют возможность самостоятельно распорядиться своим правом на возмещение (решить вопрос, будут они его реализовывать или нет).

Е.В. Федорова,

аспирант УрГЮА (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) СЗ РФ. 1994. N 13. Ст. 1447.

*(2) Данный вопрос Бюджетный кодекс регулирует наравне с ГК (ст. 1071).

*(3) Бойцова Л.В. Ответственность государства за ущерб, причиненный гражданам в сфере правосудия: генезис, сущность, тенденции развития: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1995. С. 93.

*(4) Бойцова В.В., Бойцова Л.В. Ответственность государства за действия должностных лиц: публично-правовая или частноправовая? // Правоведение. 1993. N 1. С. 72.

*(5) Калинина И. Ответственность государства за причиненный вред // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. N 4. С. 163.

*(6) Там же.

*(7) Люблинский П.И. Свобода личности в уголовном процессе: меры, обеспечивающие неуклонение обвиняемого от правосудия. СПб., 1906. С. 614-623 и др.

*(8) Лазаревский Н. Ответственность за убытки, причиняемые должностными лицами. Догматическое исследование. СПб., 1905. С. 142 и след.

*(9) Агарков М.М. Ценность частного права // Правоведение. 1992. N 1. С. 31.

*(10) Агарков М.М. Ценность частного права. С. 31.

*(11) В данном случае мы вправе говорить о государстве как о субъекте частного права именно потому, что оно имеет равные права и обязанности с гражданином, не обретая никаких преимуществ в силу своего властного положения. В противном случае оно выступает как носитель публичной власти и действует не от своего лица, а от имени всего социума, реализуя властные полномочия. "Положительное право несомненно знает частноправовые отношения, одним из субъектов которых является государство", - пишет М.М. Агарков (Агарков М.М. Ценность частного права. С. 31).

*(12) К подобного рода преимуществам можно отнести, например, судебный иммунитет государства, когда для предъявления требований, вытекающих из причинения вреда, требуется получить его согласие на соответствующий иск.

*(13) Назаренко Г.В. Общая теория права и государства: учеб. курс для вузов. М., 2001. С. 31.

*(14) Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955. С. 17; Липинский Д.А. К обоснованности классификации юридической ответственности на публично-правовую и частноправовую // Актуальные проблемы гражданского права и процесса: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Д.Х. Валеева, М.Ю. Челышева. М., 2006.

*(15) Агарков М.М. Ценность частного права. С. 33.

*(16) Термин использует Д.А. Липинский (Липинский Д.А. К обоснованности классификации юридической ответственности на публично-правовую и частноправовую).

*(17) Липинский Д.А. К обоснованности классификации юридической ответственности на публично-правовую и частноправовую; Хачатуров Р.Л. О классификации правонарушений на публично-правовые и частноправовые // Актуальные проблемы гражданского права и процесса; Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 279.

*(18) См., например: Духно Н.А., Иванкин В.И. Понятие и виды юридической ответственности // Государство и право. 2000. N 6. С. 15; Кислухин В.А. Виды юридической ответственности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 11.

*(19) См., например: Липинский Д.А. Проблемы юридической ответственности / под ред. Р.Л. Хачатурова. СПб., 2003. С. 15-42; Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. М., 2009. С. 28-42; Токарева М.В. Взаимная ответственность государства и личности как объект гражданско-правового регулирования // Рос. судья. 2010. N 12. С. 20; Янишевский В.А. Российская Федерация как субъект гражданско-правовой ответственности: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 53-75.

*(20) Хачатуров Р.Л., Ягутян З.Г. Юридическая ответственность. Тольятти, 1995. С. 14.

*(21) Агарков М. Предмет и система гражданского права // Сов. государство и право. 1940. N 8-9. С. 54-60. См. также: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 310-312.

*(22) О методе гражданского права подробнее см.: Гражданское право: учеб. / под ред. О.Н. Садикова. М., 2006. Т. 1; Чаусская О.А. Гражданское право: учеб. для студентов образовательных учреждений среднего профессионального образования. М., 2007; Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972.

*(23) Покровский И.А. Понятие гражданского права и вопрос его социальной ценности // Основные проблемы гражданского права. М., 2009. С. 44. См. также: Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 31-34; Агарков М.М. Ценность частного права. С. 39.

*(24) Маштаков И.В. Проблемы теории правонарушения. Самара, 2005. С. 32.

*(25) Это частный случай проявления диспозитивного метода, выступающего основой для регулирования гражданско-правовых отношений.

*(26) Подробнее см.: Агарков М.М. Ценность частного права. С. 37-41. См. также: Братусь С. О предмете советского гражданского права // Сов. государство и право. 1940. N 1. С. 43 и след.

*(27) Мозолин В.П. Гражданско-правовая ответственность в системе российского права // Журн. рос. права. 2012. N 1. С. 39.

*(28) О соотношении понятий "система права" и "система законодательства" см.: Алексеев С.С. Общетеоретические принципы исследования структуры права // Сов. государство и право. 1971. N 3. С. 44-45; Его же. Структура советского права. М., 1975. С. 60-63 и др.; Лукашева Е.А. Общая теория права и многоаспектный анализ правовых явлений // Сов. государство и право. 1975. N 4; Мелехин А.В. Теория государства и права: учеб.; Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 35; Явич Л.С. Указ. соч. С. 112-114.

*(29) Репьев Г.А. Гражданско-правовое регулирование ответственности за вред, причиненный судебными органами (судьями) в сфере уголовного судопроизводства // Рос. судья. 2007. N 3. С. 36-38.

*(30) Помимо уже упомянутых положений УПК о реабилитации, здесь можно отметить, например, нормы УК, содержащие составы преступлений, которые могут быть совершены судьей в процессе осуществления правосудия (ст. 293, 305) и в результате причинить вред; нормы Бюджетного кодекса, в частности ст. 158 (об ответчике по искам о возмещении вреда), ст. 242.2 (о порядке исполнения судебных актов, принятых по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов), а также нормы ГПК, предусматривающие порядок предъявления иска о возмещении.

*(31) Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М., 1947. С. 189-190.

*(32) См., например: Алексеев С.С. Структура советского права. С. 27 и след.; Его же. Общая теория права: в 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 252-260; Его же. Теория права. М., 1993. С. 110.

*(33) Речь идет о комплексных отраслевых институтах. С.С. Алексеев указывает также на существование комплексных межотраслевых институтов.

*(34) Поленина С.В. Комплексные правовые институты и становление новых отраслей права // Правоведение. 1975. N 3. С. 75; Ее же. Пограничный институт гражданского и трудового права (возмещение вреда, причиненного здоровью) // Сов. государство и право. 1974. N 10. С. 66-68.

*(35) Киримова Е.А. О структурном составе системы российского права // Правовая политика и правовая жизнь. 2002. N 2. С. 56-57; Толстой Ю.К. О теоретических основах кодификации гражданского законодательства // Правоведение. 1957. N 1. С. 42-55; Халфина Р.О. Система советского права и перспективы ее развития // Сов. государство и право. 1982. N 8. С. 63.

*(36) См., например: Васильев Ю.С., Евтеев М.П. Кодификация и систематизация законодательства // Сов. государство и право. 1971. N 9. С. 11-19.

*(37) См., например: Гражданское право: в 4 т. М., 2008. Т. 1: Общая часть / отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30; Керимов Д.А. Методология права. М., 2001. С. 267; Марченко М.Н. Теория государства и права. М., 2001. С. 443; Назаренко Г.В. Указ. соч. С. 30; Попондопуло В.Ф. Проблемы единства и дифференциации российского права и законодательства // Рос. юрид. журн. 2011. N 1. С. 26-37; Свирин Ю.А. Теоретические проблемы отраслевого деления системы российского права // Законодательство и экономика. 2010. N 11. С. 5-7; Теория государства и права: курс лекций / под ред.Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2000. С. 399.

*(38) Райхер В.К. Указ. соч. С. 189.

*(39) Козырь М.И. Система советского права и перспективы ее развития // Сов. государство и право. 1982. N 8. С. 63.

*(40) Шевченко Я.Н. Система советского права и перспективы ее развития // Там же. N 7. С. 106.

*(41) О комплексном применении норм см.: Мозолин В.П. Указ. соч. С. 33-40; Мозолин В.П., Лафитский В.И. О статусе Российской академии наук, Банка России и других юридических лиц в связи с проектом новой редакции Гражданского кодекса РФ // Законодательство и экономика. 2011. N 1. С. 9-10.