Правовые принципы и нормы о принудительном исполнении договорных обязательств (О.С. Ерахтина, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2012 г.)

Правовые принципы и нормы о принудительном исполнении договорных обязательств

Значение принципа реального исполнения обязательств в современных условиях

По вопросу о значении требования реального исполнения обязательства в научной литературе существуют различные мнения. Одни специалисты считают, что это основополагающий принцип исполнения обязательств, в том числе договорных. По мнению других, принцип реального исполнения в новых экономических условиях утратил роль всеобъемлющего начала.

Так, Е.Е. Богданова полагает, что основной целью участников договорного отношения является реализация интересов, которые они преследовали при заключении договора, т.е. его исполнение. Замена исполнения договора денежным эквивалентом недопустима. Если покупатель, заключая договор поставки, желает получить от продавца партию конкретного товара, то последний должен предоставить именно заказанный товар, а не его денежный эквивалент. Поскольку покупатель заключает договор, можно утверждать, что деньги у него есть, и он нуждается не в них, а в товаре. Задачей законодателя в этих условиях является обеспечение покупателю реализации его потребностей, а не замена реальных потребностей денежным суррогатом*(1).

С данным утверждением нельзя согласиться по ряду причин. Как справедливо отмечают М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, в условиях планового хозяйства и порожденной им "карточной системы", установленной для основных участников оборота - социалистических организаций, создавалось гипертрофированное представление о значении реального исполнения*(2). Для приобретения товара наличие денег оказывалось недостаточным. Необходима была соответствующая легитимация, по крайней мере, одной из сторон, исходящая от планирующего органа. Отсюда и появилась идея о том, что возмещение убытков или взыскание неустойки представляют собой суррогат реального исполнения. Развитие рыночного хозяйства сделало свободными меновые операции участников оборота по поводу товаров (работ, услуг). Соответственно основной принцип так называемых хозяйственных договоров - "никакие денежные выплаты не способны заменить реальное исполнение" - утратил в определенной мере свое значение.

Действительно, в условиях рыночной экономики уплата денежной компенсации дает возможность приобрести требуемые товары (услуги) у другого производителя. Вместе с тем необходимо учитывать, что замена реального исполнения другой мерой не всегда способна удовлетворить нарушенный интерес потерпевшей стороны.

Прежде всего, постоянно происходящий во всех странах процесс инфляции в значительной мере обесценивает денежную компенсацию, присуждение к выплате которой в этих условиях перестает быть адекватным средством защиты. Кроме того, меняется и сам характер договоров. Все большее место в современном торговом обороте (в том числе и международном) занимают сложные кооперационные соглашения, представляющие собой как бы целый комплекс гражданско-правовых договоров (купли-продажи, подряда, лицензионных и др.) с большим числом участников и заинтересованных лиц и устанавливающие тесное их сотрудничество на многие годы. Очень часто такого рода соглашения включают проведение научных исследований, передачу научно-технической информации. В этих условиях нарушение договорных обязательств приводит к таким последствиям, ликвидировать которые лишь с помощью денежной компенсации не представляется возможным*(3).

С другой стороны, и принудительное исполнение далеко не всегда является адекватным и целесообразным средством защиты прав кредитора. Использование данного способа защиты имеет определенные объективные ограничения.

Принудительное исполнение обладает преимуществами (по сравнению с денежной компенсацией) в случае нарушения договора о продаже уже существующих вещей, таких как недвижимость, предметы длительного пользования, товары на складе. В таких случаях принудительное исполнение выступает правовым средством защиты покупателей.

В то же время в случае утраты или повреждения вещей, не имеющих близких субститутов (та же недвижимость), реальное исполнение становится просто невозможным.

Рассматриваемый механизм обычно не используется для защиты от разрыва большинства договоров на производство продукции и предоставление услуг. Следует признать, что принуждение кого-либо к совершению определенных действий само по себе затруднительно. Очевидно также, что нежелание должника исполнять договор в случае принуждения неминуемо скажется на качестве выполняемых работ.

Таким образом, в современных условиях действие принципа реального исполнения обязательств значительно ограничено, кроме того, он носит диспозитивный характер. Данное обстоятельство представляется далеко не случайным, последовательным и экономически обоснованным. В каждом случае нарушения договорных обязательств суды должны исследовать возможность исполнения обязательства в натуре.

Общие правовые подходы в отношении ограничений на исполнение в натуре

Общие правовые подходы в отношении ограничений на исполнение в натуре отражены в Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (ст. 46), Принципах международных коммерческих договоров (ст. 7.2.2), Принципах Европейского контрактного права (ст. 4.102) и нормах внутреннего законодательства европейских стран.

Во Франции и в некоторых других странах, основывающихся в регулировании гражданско-правовых отношений на Гражданском кодексе Наполеона (в странах романской правовой семьи), традиционно проводилось четкое разделение последствий нарушения обязательства что-либо дать (obligation de donner) и обязательства что-либо сделать или не делать (obligation de faire)*(4). В первом случае устанавливается общее правило о допустимости иска об исполнении в натуре (execution en nature), если исполнение до сих пор возможно. К таким случаям, в первую очередь, относятся иски о передаче индивидуально-определенных вещей. Во втором случае в соответствии со ст. 1142 Французского гражданского кодекса (далее - ФГК) допускается замена исполнения в натуре денежной компенсацией.

Однако такая замена может иметь место лишь в строго ограниченных случаях: если исполнение в натуре невозможно, сопряжено с непропорционально большими расходами, обязанность должника носит личный характер или же связана с принуждением его к какой-либо творческой деятельности (ст. 1142 ФГК, абз. 2 § 275 Германского гражданского уложения).

В английском общем праве традиционно иск об исполнении в натуре сам по себе не существовал. Кроме денежных обязательств и обязательств воздержаться от действий (защищаемых иском о запрете действий - injunction) все другие обязательства не могли быть предметом требований кредитора в суде. Исходный принцип общего права заключается в возможности произвольного расторжения договора должником при условии, что должник остается обязанным компенсировать кредитору убытки*(5).

В то же время в соответствии с Единообразным торговым кодексом США (далее - ЕТК) исполнение в натуре возможно в тех случаях, "когда речь идет о сугубо индивидуальных товарах или это диктуется соответствующими обстоятельствами". "При покупке товаров, определяемых родовыми признаками, наоборот, признаются более адекватными иски о возмещении вреда, поскольку покупатель без труда может приобрести их повсюду".

В ряде случаев возможно даже принудительное исполнение обязанности поставить родовые вещи (ст. 2-716 ЕТК). В США принимаются иски об исполнении обязательства в натуре по "договорам об удовлетворении потребностей в сырье" (requirement contracts) или полуфабрикатах (других малоспецифичных активов). Как отмечают К. Цвайгерт и Х. Кётц, в указанных случаях поставки из 3-го источника могут потребовать от производителя внести коренные изменения в свои производственные программы*(6).

Суды также выносят решения об исполнении в натуре в отношении уникальных вещей. При этом официальный комментарий к Кодексу указывает, что уникальность следует понимать более широко, не ограничивая это понятие антикварными и другими драгоценными вещами. В частности, к разряду уникальных могут быть отнесены товары, которые невозможно приобрести на доступном для покупателя рынке.

Таким образом, в каждом конкретном случае суды выясняют возможность исполнения обязательства в натуре.

Авторы Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров остановили свой выбор на компромиссном решении. Исполнение договоров в натуре по большей части не допускается, однако содержится ссылка на национальное законодательство.

Напротив, в Принципах Европейского договорного права недопустимость исполнения в натуре рассматривается как исключение. Статья 4.102 Принципов предусматривает три таких исключения: исполнение невозможно в силу правовых или фактических причин; если требование о личном исполнении повлечет за собой неизмеримо большие затраты; если реальное исполнение третьим лицом не вызовет практических трудностей*(7). Кроме того, пострадавшая сторона потеряет право на конкретное исполнение, если она не добивается его в течение разумного времени после того, как стало известно о неисполнении.

Такой же подход использован в Принципах международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА, ст. 7.2.2). Вместе с тем Принципы содержат указание на необходимость принимать во внимание, имеет ли принципиальный характер, с точки зрения договора, строгое соблюдение неисполненного обязательства: является ли неисполнение умышленным или совершено по грубой небрежности, понесет ли не исполнившая сторона потери в ходе подготовки или осуществления исполнения.

На основе вышеприведенного сравнительного анализа правовых принципов и норм о принудительном исполнении можно сформулировать общие ограничения на исполнение в натуре. Принудительное исполнение не может быть получено, если:

исполнение в натуре невозможно в силу правовых или фактических причин;

исполнение сопряжено с непропорционально большими расходами;

обязанность должника носит личный характер;

обязательство связано с принуждением должника к какой-либо творческой деятельности или сотрудничеству;

получить исполнение можно из других источников;

кредитор не добивается его в течение разумного времени после того, как стало известно о неисполнении.

Все перечисленные ограничения установлены правовыми актами, что значительно облегчает применение норм о принудительном исполнении на практике. Опираясь на конкретные нормы права, стороны (а при необходимости - суд) быстрее смогут разрешить возникший конфликт.

Что касается действующего российского законодательства, то, к сожалению, приходится констатировать недостаточность нормативного регулирования. Гражданский кодекс РФ исходит из признания возможным принуждения должника к реальному исполнению (ст.ст. 12, 396). Допустимость принудительного исполнения подтверждается и отдельными статьями ГК РФ (ст.ст. 398, 487, 505, 611 и др.). Однако каких-либо общих норм в отношении пределов требования исполнения в натуре Кодекс не содержит.

Отсутствие четких легальных ограничений создает значительные трудности при применении ст. 396 ГК РФ на практике. Прежде всего, кредитору в отсутствие каких-либо ориентиров достаточно сложно выбрать наиболее эффективное средство защиты. Анализ арбитражной практики показал, что кредиторы зачастую выбирают принуждение к исполнению обязательства без достаточных на то оснований.

С другой стороны, суды не всегда обоснованно отказывают в исках об исполнении в натуре. В процессе анализа судебной практики было выявлено, что в подавляющем большинстве случаев (80-90% всей практики Высшего Арбитражного Суда РФ) такие иски остаются без удовлетворения.

В частности, суды отказывают в удовлетворении иска об исполнении в натуре договора поставки, если кредитор не докажет, что на момент подачи иска товар находится у ответчика. В своих постановлениях ВАС РФ неоднократно указывал на то, что кредитор имеет право принудительно требовать поставку, только если докажет, что на момент предъявления иска товар имеется на складе поставщика*(8).

Этот на первый взгляд разумный подход неприменим к искам к небольшим торговым фирмам-поставщикам. Полагаем, что вопрос о возможности принуждения к исполнению в натуре должен решаться индивидуально в каждом конкретном случае. Суду необходимо учитывать множество факторов, связанных с особенностями исполнения конкретного договора.

Соотношение требований о неустойке и принудительном исполнении

Правила соотношения требований об исполнении обязательства в натуре и о взыскании неустойки определены ст. 396 ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 396 ГК РФ уплата неустойки и возмещение убытков в случае ненадлежащего исполнения обязательства не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором. В то же время возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 2 ст. 396 ГК РФ).

В научной литературе можно встретить несколько подходов к толкованию положений анализируемой статьи. Сторонники одного из подходов, прежде всего, усматривают в рассматриваемой статье изменение правового подхода к принципу реального исполнения. По их мнению, ст. 396 ГК выводит случай полного неисполнения обязательства из-под действия принципа реального исполнения в противовес полному господству данного принципа в советские годы*(9).

Другие авторы, анализируя положения ст. 396 ГК РФ, приходят к выводу о непоследовательности норм гражданского права. "<...> уплата неустойки и возмещение убытков не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре в случае, если должник исполнил свои обязанности ненадлежащим образом. Однако, если должник вообще не предоставил исполнение кредитору, то возмещение убытков и неустойка, по общему правилу, освобождают должника от исполнения обязательства в натуре"*(10).

Таким образом, на их взгляд, возникает двусмысленная ситуация, когда должник, пусть и не в строгом соответствии с условиями договора, но исполнивший обязательства, поставлен законодателем в положение значительно худшее, чем тот должник, который не собирался приступать к исполнению своих обязанностей.

Ряд авторов, напротив, усматривают в рассматриваемой статье ущемление прав кредитора. Гражданский кодекс РФ, с их точки зрения, лишает кредитора права выбора более эффективного средства защиты только потому, что должник не приступал к исполнению обязательства.

Следует согласиться с А.Г. Карапетовым, что это самый простой и вместе с тем ошибочный вывод, который можно сделать при толковании ст. 396 ГК РФ. Принятие данного подхода будет стимулировать должников, сомневающихся в целесообразности надлежащего исполнения обязательства, вообще отказываться от исполнения*(11).

Кроме того, данный подход идет вразрез с общими концепциями, существующими в странах континентальной системы права, к коей, безусловно, относится Россия. Ни в нормах международного частного права, ни в нормах внутреннего законодательства европейских стран нигде не встречалось решение вопроса исполнения в натуре в зависимости от степени исполненности нарушенного обязательства. Везде существует возможность требовать исполнения в натуре, за изъятием ряда случаев*(12).

В свою очередь, А.Г. Карапетов является сторонником еще одного подхода, согласно которому возможность требовать исполнения в натуре зависит, прежде всего, от кредитора, а не от характера нарушения обязательства. В случае полного неисполнения обязательства, взыскав убытки, кредитор теряет возможность впоследствии предъявить иск об исполнении в натуре. Если же изначально будет подан иск об исполнении в натуре, то впоследствии у кредитора остается право требовать уплаты убытков и неустойки. Основную цель ст. 396 ГК РФ сторонники данного подхода видят в том, чтобы ограничить кредитора на случай неисполнения обязательства в праве подавать иски в произвольном порядке.

Данный вывод представляется вполне разумным, подтверждается судебной практикой*(13). Однако к нему вряд ли можно прийти при буквальном толковании ст. 396 ГК РФ. Скорее он основан на анализе положений Германского уложения, подробно регламентирующих вопрос о соотношении требований об уплате неустойки и исполнении в натуре*(14).

Очевидно, что российский законодатель установил различные последствия нарушения договора в зависимости от того, является ли оно неисполнением или ненадлежащим исполнением. Вместе с тем ненадлежащим исполнением может быть как просрочка исполнения, так и дефектное исполнение. Статья 396 ГК оставляет данное деление без внимания, что позволяет сделать вывод о том, что оба нарушения влекут одинаковые правовые последствия.

Между тем данный вопрос решается законодателями стран романо-германского права неоднозначно. В ч. 2 ст. 1229 ФГК, а также в абз. 1 § 341 ГГУ указано на то, что если неустойка была установлена сторонами на случай просрочки исполнения обязательства, кредитор, взыскивающий неустойку, сохраняет за собой право требовать исполнения обязательства в натуре.

Действительно, начисление неустойки за просрочку само по себе направлено на косвенное принуждение должника к исполнению обязательства в натуре и подразумевает, что кредитор сохраняет заинтересованность в реальном исполнении и право потребовать его через суд.

Что касается вопроса о влиянии неустойки за дефектное исполнение на возможность требовать исполнения в натуре, то французский законодатель во всех случаях взыскания неустойки за ненадлежащее исполнение обязательств (кроме просрочки) исключает требование реального исполнения (ст. 1229 ФГК), так как презюмирует, что неустойка за ненадлежащее исполнение с точки зрения обеспечиваемого ею результата нарушения носит характер восполнительной санкции.

Германский законодатель установил, что взыскание неустойки в случае ненадлежащего исполнения (включая просрочку) не прекращает обязательство. На первый взгляд, российский законодатель занял такую же позицию. В то же время согласно п. 3 § 341 ГГУ, если кредитор все же принял дефектное исполнение, он сохраняет за собой право требовать прописанную в договоре неустойку при условии, что при принятии дефектного исполнения он специальным образом оговорил такое право.

Статья 396 ГК РФ не делает никаких изъятий из права кредитора наряду со взысканием неустойки за ненадлежащее исполнение требовать исполнения обязательства в натуре*(15).

В заключение хотелось бы отметить, что одним из основных требований, предъявляемых участниками оборота к правовой норме, является требование определенности ее содержания. Статья 396 ГК РФ данному требованию не соответствует. Законодатель при разработке и принятии нормативных правовых актов должен избегать формулировок, которые могут быть истолкованы неоднозначно. При возникновении неопределенности в текст нормативного правового акта, который может быть истолкован неоднозначно, должны быть внесены поправки.

Библиографический список

1. Богданова Е.Е. Принцип реального исполнения обязательства в договорах купли-продажи и поставки: проблема реализации // Законодательство и экономика. 2005. N 3.

2. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 3-е, стереотип. М.: Статут, 2001.

3. Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. М.: Международные отношения, 1993.

4. Карапетов А.Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М.: Статут, 2003.

5. Карапетов А.Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2005.

6. Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2-х т. Т. 2 / Пер. с нем. М.: Международные отношения, 2000.

О.С. Ерахтина,

кандидат юридических наук, доцент

кафедры гражданского и предпринимательского права

Национального исследовательского университета

"Высшая школа экономики" (Пермь)

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2012 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Богданова Е.Е. Принцип реального исполнения обязательства в договорах купли-продажи и поставки: проблема реализации // Законодательство и экономика. 2005. N 3. С. 31-35.

*(2) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 3-е, стереотип. М.: Статут, 2001. С. 699-700.

*(3) См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. М.: Международные отношения, 1993. С. 281.

*(4) См.: Карапетов А.Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М.: Статут, 2003. С. 12.

*(5) См.: Карапетов А.Г. Указ. соч. С. 15.

*(6) См.: Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2-х т. Т. 2 / Пер. с нем. М.: Международные отношения, 2000. С. 198.

*(7) См.: Там же. С. 218.

*(8) См., например: Постановления Президиума ВАС РФ от 18 февраля 1997 г. N 4725/96, от 30 мая 2000 г. N 6088/99, от 8 февраля 2002 г. N 2478/01.

*(9) См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 617.

*(10) См.: Богданова Е.Е. Указ. соч. С. 31-35.

*(11) См.: Карапетов А.Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2005. С. 148.

*(12) См.: Там же. С. 146.

*(13) Так, например, кредитору было отказано во взыскании пени на том основании, что он не заявил требования об исполнении в натуре, тем самым продемонстрировав отсутствие реальной заинтересованности в исполнении договора (см. постановление Президиума ВАС от 26 ноября 1996 г. N 3143/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. N 4. С. 51).

*(14) Так, в соответствии с абз. 1 § 340 ГГУ, если должник обязан уплатить неустойку в случае неисполнения своего обязательства, то кредитор может потребовать уплаты неустойки взамен исполнения. Если кредитор заявит должнику, что он требует уплаты неустойки, требование об исполнении обязательства исключается.

Если должник обязан уплатить неустойку в случае ненадлежащего исполнения обязательства, в частности неисполнения к определенному сроку, то кредитор может потребовать уплату начисленной неустойки наряду с исполнением (абз. 1 § 341 ГГУ).

*(15) Вместе с тем в п. 3 ст. 396 ГК РФ исключительная неустойка признана разновидностью отступного, вследствие чего ее уплата освобождает должника от исполнения обязательства в натуре.