Иммунитет иностранного государства: некоторые дискуссионные вопросы (Д.В. Кайсин, "Законодательство", N 2, февраль 2013 г.)

Иммунитет иностранного государства: некоторые дискуссионные вопросы

Концепции иммунитета иностранного государства в рамках различных правовых систем зародились и несколько столетий развивались обособленно, однако позднее институт иммунитета иностранного государства стал обязательным атрибутом международной вежливости и инструментом ограничения юрисдикции национальных судов при рассмотрении споров, возбужденных против иностранных суверенов*(1). Доктрина иммунитета иностранного государства основана на принципе, согласно которому суды равного и независимого суверена не могут и не должны принимать к рассмотрению споры, в которых требования предъявляются к иностранному государству*(2). Данная концепция широко известна как теория абсолютного иммунитета.

Выступая от имени Верховного суда США, его председатель Джон Маршал декларировал приверженность своей страны теории абсолютного иммунитета в известном решении от 2 марта 1812 г.*(3), поддержанном впоследствии судебными органами других государств*(4). Названная теория находит обоснование в известной латинской фразе par in parem non habet imperium*(5) (равный над равным власти не имеет). В литературе были высказаны и иные точки зрения в поддержку господства указанной концепции*(6).

В XX столетии в условиях растущей интернационализации всех сфер социальной жизни весьма актуальными стали многие ранее не привлекавшие особого внимания проблемы. Одна из них была связана с иммунитетом иностранного государства. К середине XX в. государства все более активно участвовали в мировой торговле и в таком статусе по справедливости должны были бы рассматриваться в качестве обычных предпринимателей, а не особых субъектов, наделенных публичными правами и реализующих функции власти. Особое отношение к иностранным государствам в указанных обстоятельствах являлось необъективным и нелегитимным; стало очевидно, что доктрина подлежит существенному переосмыслению. В связи с этим идея ограничения иммунитета иностранного государства была поддержана в США, Канаде, Австралии и странах Западной Европы.

В настоящее время большинство стран уже пересмотрело архаические подходы к иммунитету иностранного государства. По сути, имеет место международный консенсус в вопросе о необходимости ограничить действие устаревшей теории абсолютного иммунитета*(7).

Говоря об иммунитете иностранного государства, стоит выделить две генеральные составляющие этой доктрины: рассмотрение спора по существу с участием иностранного государства в качестве ответчика и приведение в исполнение решения суда (третейского), вынесенного против иностранного государства.

Прежде всего подверглась существенному обновлению концепция юрисдикционного иммунитета: ограничение иммунитета было поставлено в зависимость от того, какой вид деятельности осуществляло государство в спорной сделке. Многие страны отказались от предоставления иммунитета иностранному государству в случаях, когда оно участвует в коммерческой деятельности. Судья Апелляционного суда второго округа США Джозеф Смит верно отметил: "Теория ограниченного иммунитета иностранного государства имеет целью приведение в соответствие интересов частных лиц, вступающих в предпринимательские отношения с иностранными правительствами... с интересами последних, которые должны обладать свободой политической деятельности без риска быть подвергнутыми обременениям или ограничениям со стороны иностранных судов, доказывая обоснованность своей политической деятельности"*(8).

Бельгия и Швейцария среди стран континентальной системы права первыми пересмотрели господствовавшие ранее принципы теории неограниченного суверенитета и уполномочили свои суды рассматривать споры с участием иностранных государств, в которых последние не выполняли политические функции (jus imperii), а выступали в качестве частных лиц (jus gestionis). Для европейских нормотворцев, как и их коллег из США, главным было уравнять в правах правительства иностранных государств и частных лиц в рамках осуществления ими предпринимательской деятельности.

В США движение за ограничение суверенитета иностранных суверенов инициировала исполнительная власть*(9): известное Письмо Тейта, выпущенное в 1952 г., ознаменовало отход от теории абсолютного иммунитета*(10). Окончательно победа теории ограниченного иммунитета была закреплена в Законе США об иммунитете иностранного государства 1976 г. (Foreign Sovereign Immunity Act). В 2010 г. в решении Верховного суда США были отмечены две основные цели принятия названного акта: закрепление принципов теории ограниченного иммунитета и переход полномочий от органов исполнительной власти к органам судебной власти при решении вопросов иммунизации иностранных государств*(11).

Теория ограниченного иммунитета известна также в качестве теории (принципа) функционального иммунитета*(12).

Примечательно, что, будучи страной прецедентной системы права, США стали первым государством, которое приняло специальный законодательный акт по вопросам иммунитета иностранного государства. После этого соответствующие статуты приняли и другие страны, относящиеся к англо-саксонской системе права. Однако Закон США об иммунитете иностранного государства 1976 г. не следует рассматривать в качестве модельного: задолго до его принятия суды многих государств неоднократно сталкивались в своей практике с рассматриваемой проблемой и сформировали собственную национальную политику. В связи с этим законодателям оставалось лишь закрепить на уровне закона правила, которые были выработаны судами и прошли проверку временем. Стоит отметить, что судебные и законодательные органы разных государств придерживались неодинаковых, порой полярных, мнений по вопросу об иммунитете иностранного государства*(13), и в связи с этим говорить о единстве подхода не приходится.

В то же время парламенты ряда стран, в частности Германии, Швейцарии и Франции*(14), так и не приняли специальных законов по рассматриваемой проблематике, таким образом полномочия в сфере развития и актуализации норм об иммунитете иностранных государств там по-прежнему возложены на национальные суды.

В результате сложилась необычная ситуация, "когда многие страны прецедентной системы права работают над принятием законов об иностранном иммунитете, в то время как страны континентальной системы права развивают законодательство на уровне прецедентов"*(15).

В настоящее время отсутствует глобальный межгосударственный договор, который регулировал бы вопросы иммунитета государства от юрисдикции иностранных судов, а равно вопросы иммунитета от приведения в исполнение решений указанных трибуналов. В связи с этим Комиссия международного права ООН отметила, что "источники международного права по вопросу государственного иммунитета намного более разобщены, нежели источники норм международного права по любой другой тематике"*(16).

Попытки регламентировать нормы об иностранном иммунитете на международно-правовом уровне все же предпринимались, так, были разработаны Международная конвенция об унификации некоторых правил, касающихся иммунитета государственных судов (1926 г.)*(17), а также Европейская конвенция об иммунитете государств (1972 г.)*(18).

Тем не менее необходимость в унифицированном подходе была очевидной, и Комиссия международного права ООН приступила к созданию Конвенции о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (далее - Конвенция ООН). Комиссия международного права ООН внесла серьезный вклад в формирование общего правового подхода к вопросу об иностранном иммунитете*(19). Процесс согласования мнений, часто взаимоисключающих, занял несколько десятилетий. Наконец, в 2004 г. компромисс был найден, и Конвенция ООН была открыта для подписания и ратификации. Пока она не вступила в силу, так как количество стран, поставивших подпись под ее текстом, еще не достигло необходимого минимума, предусмотренного в ст. 30 Конвенции ООН*(20). В связи с этим маловероятно, что данный документ в ближайшие годы станет действующим правовым инструментом, хотя некоторые ученые придерживаются иной точки зрения*(21).

В настоящее время правила, определяющие государственный иммунитет, следует рассматривать в качестве норм-обычаев международного права, помещенных в иерархии международных норм на ступень ниже jus cogens. В своем решении от 12 декабря 2002 г. о признании недопустимой жалобы 257 жертв нацистского режима, поданной против Греции и Германии (Kalogeropoulou et al. v. Greece and Germany)*(22), Европейский суд по правам человека отметил верховенство jus cogens, однако одновременно указал, что государства вправе полагаться на принципы государственного суверенитета, чем вызвал всплеск критических выступлений*(23).

О незыблемости юрисдикционного иммунитета государства напомнил и Международный суд ООН, постановив 3 февраля 2012 г., что Италия нарушила свои обязательства уважать иммунитет Германии, обладающей таковым на основании норм международного права (Germany v Italy: Greece Intervening)*(24).

Союз ССР, как и другие государства с коммунистическим режимом, не разделял идею ограничения суверенитета иностранного государства*(25).

Позицию современной России следует охарактеризовать как противоречивую. С одной стороны, в декабре 2006 г. наша страна подписала Конвенцию ООН, которая, однако, пока не ратифицирована в установленном порядке. С другой стороны, в отсутствие специального федерального закона арбитражные суды и суды общей юрисдикции применяют противоречащие друг другу концепции. Если в ст. 401 Гражданского процессуального кодекса РФ провозглашена теория абсолютного иммунитета*(26), то согласно ст. 251 Арбитражного процессуального кодекса РФ арбитражные суды применяют теорию ограниченного иммунитета*(27). Однако сказанное верно только применительно к юрисдикционной составляющей теории, в отношении приведения в исполнения судебных решений законодатель закрепил правило, согласно которому исполнение недопустимо без согласия иностранного суверена (п. 1 ст. 251 АПК РФ)*(28).

Проект федерального закона N 127618-4, который мог бы устранить указанное противоречие*(29), к сожалению, был отклонен Государственной Думой РФ после более шести лет неопределенности*(30), хотя некоторые его положения обоснованно критиковались*(31). Поскольку наша страна подписала Конвенцию ООН, в будущем в России, скорее всего, возобладает точка зрения адептов теории функционального иммунитета.

Безусловно, Конвенция ООН не лишена недостатков, и за время работы Комиссии международного права ООН государства представили многочисленные возражения и предложили огромное количество изменений и дополнений. Тем не менее полагаем, что в случае вступления в силу Конвенции ООН она внесет неоценимый вклад в развитие теории иммунитета иностранного государства во всем мире. Теория ограниченного иммунитета, воплощенная в Конвенции ООН, отражает представления бизнес-сообщества о равноправии предпринимателей невзирая на их правовой статус.

Отсутствие международного соглашения об иммунитете государства препятствует стабильному развитию торговли. Нынешняя непредсказуемость последствий при вступлении в договорные отношения с государствами означает повышение рисков для предпринимателей. И хотя осуществление предпринимательской деятельности всегда связано с риском, в случае сделок с участием государств этот риск как минимум удваивается. Частные лица недостаточно защищены от интриг, затеваемых проигравшими судебные споры государствами с целью избежать законной ответственности. Аргентина, игнорирующая свои обязательства из государственных бондов, и Россия, искусно использующая в свою пользу лазейки в нормах о государственном иммунитете в делах "Ноги" и Зедельмайера, - тому яркие примеры.

Так, согласно материалам дела швейцарская компания "Нога" (Noga) заключила контракты с Россией на поставку продовольствия в 1991 г.*(32) Между сторонами возник спор, по которому Стокгольмский третейский суд, определенный в арбитражной оговорке, вынес решение в пользу компании "Нога" в 1997 г. Однако задача привести в исполнение третейское решение оказалась не из легких. Компания предприняла ряд действий, чтобы обратить взыскание на имущество, принадлежащее Российской Федерации и находившееся во Франции, США и Швейцарии*(33). В частности, был наложен арест на счета российского посольства, российского торгового представительства и постоянного представительства России при ЮНЕСКО. "Нога" добилась удовлетворения заявления об обеспечительных мерах в отношении парусника "Седов". Однако финальные решения были вынесены французскими судами не в пользу компании ввиду того, что ответчики обладали дипломатическим иммунитетом, а равно арестованное имущество принадлежало самостоятельным юридическим лицам, не являющимся alter ego Российской Федерации*(34).

"Нога" уступила различным банкам и юридическим лицам права требования, которые в конце концов были приобретены Министерством финансов РФ в декабре 2007 г. В связи с этим окружной суд Нью-Йорка в качестве суда первой инстанции отказал в удовлетворении заявления компании "Нога" о признании и приведении в исполнение решения Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма (Compagnie Noga D'Importation Et D'Exportation S. A. v. Russian Fed'n, U. S. Dist. LEXIS 62925 (2008)). Согласно выводам суда у "Ноги" отсутствовало право на иск ввиду того, что во время рассмотрения дела компания утратила право требовать приведения в исполнение третейского решения, что было подтверждено Апелляционным судом второго округа США в сентябре 2009 г. (350 Fed. Appx. 476 (2009)).

Второй пример касается дела бизнесмена Ф. Зедельмайера (Sedelmayer). Возглавляемая им немецкая компания и ГУВД Санкт-Петербурга в 1990-х годах организовали совместное предприятие*(35). Заключенное соглашение предусматривало рассмотрение споров в соответствии со ст. 10 Договора СССР и ФРГ о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений (1989 г.) и с Конвенцией ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (1958 г.). Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма присудил бизнесмену в 1998 г. более 2 млн. долл. США. Россия отказалась добровольно исполнить третейское решение. Ф. Зедельмайер обратился с заявлениями в суды более двадцати юрисдикций*(36), что привело к возбуждению порядка 80 различных судебных процедур. Бизнесмену удалось добиться частичной победы у себя на родине в 2002 г. - взыскание было обращено на счета российского посольства в немецких банках*(37). В 2006 г. суд Кельна обратил взыскание по долгам Российской Федерации на комплекс принадлежавших ей апартаментов. В ходе состоявшегося аукциона Россия предложила наивысшую цену и таким образом вернула себе здание обратно.

1 июля 2011 г. Верховный суд Швеции поддержал решения нижестоящих судов и постановил обратить взыскание на здание торгового представительства России, используемое в коммерческих и государственных (официальных) целях, посредством его продажи с торгов*(38). После своего успеха в Швеции баварский предприниматель заявил, что он не собирается останавливаться на достигнутом и продолжит преследование России до тех пор, пока она не выплатит всю сумму задолженности, которая, по его мнению, составляет более 4 млн. евро*(39). 7 сентября 2012 г. аукцион по продаже здания торгового представительства России был признан несостоявшимся, так как единственный явившийся участник - сам бизнесмен предложил цену в десятки раз меньше оценочной*(40). Видимо, в скором времени стоит ожидать новых известий о злоключениях господина Ф. Зедельмайера.

Проблемы, связанные с институтом государственного иммунитета, остаются актуальными для Российской Федерации как на международной арене, так и на уровне национального нормотворчества. Очевидно, что реформа отечественного законодательства об иммунитете иностранного государства, как, впрочем, и норм международного права, давно назрела*(41).

Конвенция ООН, безусловно, разрешает не все вопросы, касающиеся обоих компонентов доктрины государственного иммунитета, и некоторые решения являются дискуссионными. Несмотря на это, международное сообщество скорее выиграет, чем проиграет от вступления в силу Конвенции ООН.

Список литературы

1. Гетьман-Павлова И.В, Ерпылева Н.Ю. Российское законодательство по международному частному праву: проблемы совершенствования // Международное публичное и частное право. 2009. N 1.

2. Игнатенко Г.В., Федоров А.В. Арбитражный процессуальный кодекс РФ в международно-правовом измерении: достижения и упущения // Журнал российского права. 2003. N 7.

3. Жилин Е. Судебный иммунитет иностранных государств // Бизнес-адвокат. 2003. N 1.

4. Лобанов С.А. Особенности правового режима российской собственности за рубежом // Юрист. 2008. N 6.

5. Марышева Н.И. Вопросы кодификации норм международного гражданского процесса в России // Журнал российского права. 2004. N 6.

6. Силкина И.В. Иммунитет собственности государства от принудительных мер по обеспечению иска и по исполнению судебного решения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.

7. Сошников Р.А. К вопросу о критериях определения коммерческой деятельности государства // Юрист. 2007. N 3.

8. Суменков С.Ю. Правовой иммунитет как исключение из правил: историко-правовой аспект // История государства и права. 2010. N 12.

9. Талапина Э.В. Проблемы имущественной ответственности государства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 7.

10. Хлестова И.О. Российское законодательство об иммунитете иностранного государства // Журнал российского права. 2004. N 7.

11. Maniruzzaman A.F.M. State Enterprise Arbitration and Sovereign Immunity Issues: A Look at Recent Trends // Disp. Resol. J. 2005. August-October.

12. Blane A. Sovereign Immunity as a Bar to Execution of International Arbitral Awards // N. Y.U. J. Int'l L. & Pol. 2008-2009. N 41.

13. Bjorklund A.K. State Immunity and Enforcement of Investor-State Arbitral Awards // International Investment Law for the 21 st Century. Oxford, 2009.

14. Lowenfeld A.F. International Litigation and Arbitration. N. Y., 2006.

15. Miles C.S. Sovereign Immunity // Enforcement of Arbitral Awards Against Sovereigns. N. Y., 2009.

16. Stewart D.P. The UN Convention on Jurisdictional Immunities of States and Their Property // Am. J. Int'l L. 2005. N 9.

17. Bykhovskaya E. State Immunity in Russian Perspective. L., 2008.

18. Fox H. The Law of State Immunity. Oxford, 2008.

19. Crawford J. Execution of Judgments and Foreign Sovereign Immunity // The American Journal of International Law. 1981. N 75.

20. Bartsch K. and Elberling B. Jus Cogens vs. State Immunity, Round Two: The Decision of the European Court of Human Rights in the Kalogeropoulou et al. v. Greece and Germany Decision // German Law Journal. 2003. N 4.

21. Schneider M.E. and Knoll J. Enforcement of Arbitral Awards Against Sovereigns - Switzerland // Enforcement of Arbitral Awards Against Sovereigns. N.Y., 2009.

22. Knuchel S. State Immunity and the Promise of Jus Cogens // Nw. U. J. Int'l Hum. Rts. 2011. N 9.

Д.В. Кайсин,

кандидат юридических наук, LLM

"Законодательство", N 2, февраль 2013 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См. об этом подробнее, напр.: Суменков С.Ю. Правовой иммунитет как исключение из правил: историко-правовой аспект // История государства и права. 2010. N 12. С. 41-43.

*(2) См., напр.: Лобанов С.А. Особенности правового режима российской собственности за рубежом // Юрист. 2008. N 6. С. 55-61.

*(3) См.: The Schooner Exchange v. M'Faddon. 11 US 116 (1812).

*(4) См.: Miles C.S. Sovereign Immunity // Enforcement of Arbitral Awards Against Sovereigns. N.Y., 2009. P. 35, 38-39.

*(5) См. об этом, напр.: Alebeek R.V. The Immunity of States and Their Officials in International Criminal Law and International Human Rights Law. Oxford, 2008. P. 12; Bykhovskaya E. State Immunity in Russian Perspective. L., 2008. P. 5; Fox H. The Law of State Immunity. Oxford, 2008. P. 204; Lowenfeld A.F. International Litigation and Arbitration. N. Y., 2006. P. 681.

*(6) См.: Bykhovskaya Е. State Immunity in Russian Perspective. P. 1-2.

*(7) См.: Maniruzzaman A.F.M. State Enterprise Arbitration and Sovereign Immunity Issues: A Look at Recent Trends // Disp. Resol. J. 2005. August-October. P. 78; Crawford J. Execution of Judgments and Foreign Sovereign Immunity // The American Journal of International Law. 1981. N 75. P. 851.

*(8) Victory Transport, Inc. v. Comisaria General de Abastecimientos y Transportes, 336 F.2 d. 354, 360 (1965).

*(9) См.: Lowenfeld A.F. International Litigation and Arbitration. P. 683-687.

*(10) См.: Miles C.S. Sovereign Immunity. P. 40-41.

*(11) См.: Samantarv. Yousuf, 130 S. Ct. 2278, 14, 27 (2010).

*(12) См., напр.: Талапина Э.В. Проблемы имущественной ответственности государства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 7. С. 61; Хлестова И.О. Российское законодательство об иммунитете иностранного государства // Журнал российского права. 2004. N 7. С. 105-115.

*(13) Knuchel S. State Immunity and the Promise of Jus Cogens // Nw. U. J. Int'l Hum. Rts. 2011. N 9. P. 149.

*(14) См.: Schneider M.E. and Knoll J. Enforcement of Arbitral Awards Against Sovereigns - Switzerland // Enforcement of Arbitral Awards Against Sovereigns. N. Y., 2009. P. 318-324.

*(15) Bjorklund A.K. State Immunity and Enforcement of Investor-State Arbitral Awards // International Investment Law for the 21 st Century. Oxford, 2009. P. 310.

*(16) Special Rapporteur. Preliminary Report on Jurisdictional Immunities of States and Their Property // Y. B. Int'l L. Comm'n. 1979. N 2. P. 231.

*(17) См. об этом подробнее: Хлестова И.О. Брюссельская конвенция об унификации некоторых правил относительно иммунитета государственных торговых судов // Журнал российского права. 2008. N 3. С. 117-123.

*(18) См. об этом подробнее: Хлестова И.О. О присоединении России к Европейской конвенции об иммунитете государства 1972 г. // Журнал российского права. 2005. N 4. С. 118-127.

*(19) См., напр.: Stewart D.P. The UN Convention on Jurisdictional Immunities of States and Their Property // Am. J. Int'l L. 2005. N 99. P. 194.

*(20) Только 13 из 28 государств, подписавших Конвенцию ООН, ратифицировали ее. См.: http://treaties.un.org/pages/ViewDetails.aspx?src=TREATY&mtdsg_no=III-13& chapter=3&lang=en (дата обращения - 24 ноября 2012 г.).

*(21) См.: Knuchel S. State Immunity and the Promise of Jus Cogens. P. 6.

*(22) Текст решения на английском языке см.: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-23539.

*(23) См., напр.: Bartsch K. and Elberling B. Jus Cogens vs. State Immunity, Round Two: The Decision of the European Court of Human Rights in the Kalogeropoulou et al. v. Greece and Germany Decision // German Law Journal. 2003. N 4. P. 477.

*(24) Текст решения на английском языке см.: http://www.icj-cij.org/docket/files/143/16883.pdf.

*(25) См.: Bykhovskaya E. State Immunity in Russian Perspective. С. 101-106.

*(26) См., напр.: постановление Президиума Московского городского суда от 10 августа 2006 г. N 44г-526; постановление Президиума Верховного Суда РФ от 1 августа 2007 г. N 13пв-06; определение Верховного Суда РФ от 9 июля 2010 г. N 5-В10-49 (хотя данные судебные акты касаются международной организации, суд применил общую норму, распространяющую свое действие и на иностранное государство).

*(27) См., напр.: постановление ФАС Московского округа от 19 июня 2009 г. N КГ-А40/5205-09 по делу N А40-49924/07-8-495; постановление ФАС Московского округа от 4 февраля 2010 г. N КГ-А40/15020-09 по делу N А40-46787/09-13-328; постановление ФАС Поволжского округа от 21 октября 2011 г., определение ВАС РФ от 26 декабря 2011 г. N ВАС-17502/11 по делу N А72-13414/2009.

*(28) Подробнее об этом см., напр.: Жилин Е. Судебный иммунитет иностранных государств // Бизнес-адвокат. 2003. N 1. С. 4; Игнатенко Г.В., Федоров А.В. Арбитражный процессуальный кодекс РФ в международно-правовом измерении: достижения и упущения // Журнал российского права. 2003. N 7. С. 28.

*(29) На это противоречие указано в ряде работ. См., напр.: Марышева Н.И. Вопросы кодификации норм международного гражданского процесса в России // Журнал российского права. 2004. N 6. С. 40; Гетьман-Павлова И.В., Ерпылева Н.Ю. Российское законодательство по международному частному праву: проблемы совершенствования // Международное публичное и частное право. 2009. N 1. С. 13.

*(30) Сайт Государственной Думы РФ (см.: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28Spravka%29?OpenAgent&RN=127618-4&02 ) не содержит аргументов против принятия законопроекта.

*(31) См., напр.: Сошников Р.А. К вопросу о критериях определения коммерческой деятельности государства // Юрист. 2007. N 3. С. 17.

*(32) См.: Юрьева Д. "Нога" потеряла опору // Российская газета. 2009. 22 января.

*(33) См.: Гасюк А. "Ногу" успокоили по-американски // Российская газета. 2009. 30 сентября.

*(34) Ом.: Bykhovskaya E. State Immunity in Russian Perspective. P. 46-48.

*(35) См.: Балмасов С. Позорное для России дело Зедельмайера // http://www.pravda.ru/world/europe/26-10-2010/1054886-zedel-0/; Зедельмайер,Франц // http://lenta.ru/lib/14188053/.

*(36) См.: Bjorklund A.K. State Immunity and Enforcement of Investor-State Arbitral Awards. P. 314-316.

*(37) См.: Blane A. Sovereign Immunity as a Bar to Execution of International Arbitral Awards // N. Y.U. J. Int'l L. & Pol. 2008-2009. N 41 P. 454, 468-471.

*(38) См. неофициальный перевод решения суда на английский язык: http://www.sccinstitute.com/filearchive/4Z41226/Case170_10 ENG.pdf.

*(39) См.: Балмасов С, Трухачев В. Зедельмайер: "Россия мне заплатит" // http://www.pravda.ru/world/europe/european/07-07-2011/1083090-sedelmaeer- 0/.

*(40) См.: На российское торгпредство в Швеции нашелся только один покупатель // http://kompravda.eu/online/news/1241546/.

*(41) См.: Силкина И.В. Иммунитет собственности государства от принудительных мер по обеспечению иска и по исполнению судебного решения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.