"Ананьев и другие за Россию" (интервью с Каринной Москаленко, адвокатом заявителей, основателем Центра содействия международной защите и руководитель его программ, членом Московской городской коллегии адвокатов, комиссаром Международной комиссии юристов) (Е. Горбунова, "Новая адвокатская газета", N 12, июнь 2012 г.)

"Ананьев и другие за Россию"
(интервью с К. Москаленко, адвокатом заявителей, основателем Центра содействия международной защите и руководителем его программ, членом Московской городской коллегии адвокатов, комиссаром Международной комиссии юристов)

ЕСПЧ обязал Россию ввести презумпцию освобождения до суда.

10 января Европейский суд по правам человека огласил пилотное постановление в отношении Российской Федерации по делу "Ананьев и другие против России" (N 42525/07 и 60800/08), обязав ее решить системную проблему бесчеловечных и унижающих достоинство человека условий содержания заключенных в СИЗО.

Согласно тексту постановления, Суд признал, что в рассматриваемом деле имело место нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет пыток) и ст. 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты).

В соответствии со ст. 46 Конвенции (обязательная сила и исполнение постановлений) Европейский суд обязал Россию в течение шести месяцев с момента вступления в окончательную силу постановления разработать при участии Комитета министров Совета Европы обязательный к исполнению временной график введения в действие эффективных средств правовой защиты, которые способны обеспечить предотвращение дальнейших подобных нарушений. Европейский суд в целом ряде своих решений отметил необоснованно частое использование содержания под стражей в качестве меры пресечения и чрезмерную длительность такого содержания. Это следует считать одной из главных причин перенаселенности в СИЗО.

Для изменения этой ситуации, по мнению ЕСПЧ, необходимо внести поправки в УПК РФ, закрепив в нем презумпцию освобождения до суда и применение ареста только в качестве исключительной меры, а в целях профилактики переполненности СИЗО их начальники должны быть наделены правом отказывать в приеме и содержании новых арестантов, если изолятор уже наполнен до установленного максимума. При этом российские власти должны разработать и ввести в действие правовые механизмы, которые позволили бы заключенным обжаловать условия своего содержания и получать компенсацию, если они были ненадлежащими.

Кроме того, Россия обязана исправить в течение 12 месяцев ситуацию с бесчеловечными или унижающими достоинство условиями содержания в СИЗО лиц, успевших на момент оглашения постановления обратиться в ЕСПЧ с подобными жалобами.

Адвокат заявителей, основатель Центра содействия международной защите и руководитель его программ, член Московской городской коллегии адвокатов, комиссар Международной комиссии юристов Каринна Москаленко рассказала "АГ", что будет, если российская сторона не выполнит рекомендации ЕСПЧ, и как решение по делу "Фетисов и другие против России" может привести к применению Европейским судом "двойных стандартов".

- Каринна Акоповна, в сентябре 2001 г. состоялось первое публичное слушание российского дела в Европейском суде по правам человека, и Вы стали первым российским адвокатом, выступившим в ЕСПЧ. Это было выступление по делу "Калашников против России" (N 47095/991), имеющему принципиальное значение в контексте рассматриваемого нами сегодня решения. Тогда Европейский суд признал нарушение трех статей Конвенции - ст. 3 (недопустимость бесчеловечного обращения), ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство). Что изменилось за эти 10 лет?

- Вы, наверное, знаете, что Европейский суд перегружен аналогичными по основаниям жалобами. Эти повторяющиеся дела свидетельствуют не только о том, что в той или иной стране много сходных нарушений и много сходных проблем, но еще и о том, что государство не принимает серьезных мер по исполнению решений ЕСПЧ.

Что такое исполнение решений Европейского суда? Это не только исполнение мер индивидуального характера (выплата компенсаций пострадавшему лицу, пересмотр дела и т.д.), но еще и реализация так называемых мер общего характера. Меры общего характера - это прежде всего создание таких систем и механизмов, таких законов и такой правоприменительной практики, которые предотвратят подобные нарушения в дальнейшем. А что мы имеем в России "от Калашникова до Ананьева"?

В деле "Калашников против России", помимо прочих вопросов, подробно обсуждался вопрос условий содержания российских заключенных в СИЗО. Заметьте, не в колонии, где отбывают наказание люди, приговоренные к определенному сроку лишения свободы за совершение признанного судом преступления, а именно невиновных людей в СИЗО.

Если государство воспринимает декларируемую им презумпцию невиновности, то непонятно, почему заключенные в следственных изоляторах содержатся в худших из возможных в российской пенитенциарной системе условий? Государство фактически заставляет их отбывать наказание прежде, чем вынесен обвинительный приговор, и предопределяет будущий обвинительный приговор.

Несмотря на то что условия содержания в СИЗО в настоящее время, мягко говоря, неудовлетворительные, мы не имеем права говорить, что за эти 10 лет ничего в этой системе не изменилось.

Главным последствием решения по "делу Калашникова" стало осознание российскими властями того, что, не нарушив ни одной нормы российского закона, можно грубо нарушить нормы Конвенции, что власти не бесконтрольны в своих действиях и не могут отгородиться национальным законодательством от ответственности за нарушение прав человека.

Другим важным последствием стали реальные изменения в российской системе СИЗО. В том же 2001 г., когда шло слушание по делу, и в течение всего 2002 г. Россия предоставила Европейскому суду большое количество сведений о ремонте в следственных изоляторах, о строительстве новых СИЗО. На базе решений ЕСПЧ по ст. 5 Конвенции Верховный Суд РФ вынес несколько постановлений с разъяснением о необходимости доказательно мотивировать необходимость содержания под стражей (начиная с Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации"). Власти, действительно, пытались изменить условия содержания заключенных, и сказать, что у них ничего не получилось, нельзя.

Дело "Калашников против России" на самом деле было за Россию, за совершенствование системы органов предварительного заключения. Но вынесение Европейским судом пилотного постановления по делу "Ананьев и другие против России" свидетельствует о том, что этих изменений недостаточно, что они мало повлияли на ситуацию в российских следственных тюрьмах в целом.

И в доказательство этого тезиса в тексте решения по делу Ананьева приводится список из 90 уже рассмотренных аналогичных российских дел. Значительную часть из них представляли юристы нашего Центра, в том числе дело по первой жалобе Михаила Ходорковского (N 5829/04). Еще 250 сходных жалоб являются потенциально приемлемыми и ждут своего рассмотрения.

- Что будет, если российская сторона не исполнит решение ЕСПЧ, предусмотрены ли какие-то санкции для таких случаев?

- Процедура Европейского суда вполне заслуженно считается эффективной, поэтому в Совете Европы не могли оставить без внимания негативный факт увеличения количества решений (в том числе за счет решений по жалобам российских граждан), по которым не было принято действенных мер. Совет Европы, конечно, не может смириться с тем, что государства неисполнением решений ЕСПЧ снижают эффективность общеевропейской судебной системы, на функционирование которой тратятся немалые деньги.

Игнорирование некоторыми странами - членами Совета Европы решений ЕСПЧ не только умаляет престиж Европейского суда, превращая его решения в пустые декларации, но и тормозит его работу потоком "дел-клонов": если проблема имеет системный характер, то применением мер индивидуального характера не обойтись, нужно решать проблемы на законодательном и правоприменительном уровнях.

В связи с этим Совет Европы решил пересмотреть свою систему контрольных механизмов. Европейский суд снизил объем выносимых решений и по нашей стране, чтобы заняться проблемой исполнения решений в полной мере. В настоящее время идет реорганизация Департамента исполнения решений Комитета министров: введены новые процедуры, конкретизированы сроки представления государствами так называемого "плана действий" ("plan of actions"), сроки предоставления отчетов. Кроме того, отныне заявитель или любая неправительственная организация имеют право подавать меморандумы по существу неисполнения решений ЕСПЧ.

Наш Центр тоже переместил акцент с подачи жалоб на отслеживание исполнения решений. Мы не хотим увеличения номинального числа выигранных дел, нам важно, чтобы менялась общая ситуация в России. Европейский суд не может и не должен заменять национальную судебную систему, он должен ее дополнять и подправлять, не допуская нарушения тех или иных норм Конвенции в странах - членах Совета Европы.

- А если государство все же не успевает по срокам?

- Тогда оно мотивирует, почему не укладывается в отведенное время, и Комитет министров принимает это во внимание. А если государство не занимается исполнением решений и не мотивирует свое бездействие или заявляет о том, что оно не собирается исполнять эти решения, потому что они якобы не являются обязательными или граничат с вмешательством во внутренние дела государства, то в этом случае Комитет министров имеет право повторно представить Европейскому суду то же самое дело с тем, чтобы Суд принял новое решение по этому делу. Но это крайняя мера. Надеюсь, что ни одно государство не доведет ситуацию до этого, в том числе и Россия.

- Можно назвать дело "Ананьев и другие против России" великим переломом в вопросе условий содержания заключенных в СИЗО?

- Можно было бы назвать это дело великой победой, если бы не дело "Фетисов и другие против России" (N 43710/07, 6023/08, 11248/08, 27668/08, 31242/08 и 52133/08), выделенное из дела Ананьева. По нему признано нарушение только ст. 13 Конвенции.

Российским властям удалось доказать, что условия содержания лиц, проходящих по делу Фетисова, были не столь чудовищны, как у лиц, проходящих по делам, аналогичным "ананьевскому делу".

Я бы назвала решение ЕСПЧ по делу Фетисова добросовестным заблуждением. Европейский суд превратил дело Ананьева в критерий, по которому определил, есть или нет нарушения ст. 3 Конвенции в деле "Фетисов и другие против России", решив, что, если условия содержания бесчеловечны, как у "Ананьева и других", тогда есть нарушение ст. 3 Конвенции, а если бесчеловечны, но не настолько, как у "Ананьева и других", тогда нарушение ст. 3 Конвенции можно не признавать.

Указав, что условия содержания Фетисова и других не отвечали минимальным стандартам, установленным в странах Совета Европы, Европейский суд все же счел возможным не признавать нарушение ст. 3 Конвенции. Кроме того, нарушение права на эффективное средство правовой защиты, признанное ЕСПЧ по делу Фетисова, предполагает, что заявители должны были от чего-то защищаться, но если ст. 3 Конвенции не нарушена, то от чего они должны были защищаться?

- Как такое возможно? Разве признание условий содержания не соответствующими минимальным стандартам не является автоматическим признанием нарушения ст. 3 Конвенции?

- По моему глубокому убеждению - является! И в этом случае единые минимальные стандарты перестали быть едиными, а абсолютное право перестало быть абсолютным. Я не люблю использовать выражение "двойные стандарты", особенно применительно к Европейскому суду, но в этом случае вырисовывается именно эта опасность.

К сожалению, такое решение помогает российским властям не менять законодательство, не доводить российские стандарты условия содержания заключенных в СИЗО до минимальных общеевропейских требований.

Юристы, которые занимались ведением дела "Фетисов и другие против России", подготовили свои ходатайства с просьбой о передаче дела на рассмотрение Большой Палате ЕСПЧ. Дело в Большую Палату передается крайне редко, но в тех случаях, когда речь идет о правильном применении Конвенции, Европейский суд особенно щепетилен, поэтому надежда на пересмотр есть.

Беседовала

Е. Горбунова,

корр. "АГ"

"Новая адвокатская газета", N 12, июнь 2012 г.