Кого признать жертвой? (Н. Голиков, "Новая адвокатская газета", N 1, 2, 3, январь, февраль 2012 г.)

Кого признать жертвой?

Европейский суд придает большое значение личности заявителей.

В настоящее время более 95% жалоб, поступающих в Европейский суд по правам человека, признаются неприемлемыми, и в этих условиях особое значение для практикующих юристов приобретают причины, по которым жалобы попадают в корзину. Хотя главным основанием для этого служит ст. 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, обзор целесообразно начать с общих, на первый взгляд, формулировок ст. 34, которые также таят в себе немало подводных камней, как для заявителей, так и для государств-ответчиков.

Статью 34, которая признает беспрепятственное право на обращение в Европейский суд, ЕСПЧ разъясняет и толкует чаще на благо заявителей, но далеко не во всех случаях. Поскольку Конвенция является "живым инструментом", она должна толковаться с учетом современных условий, что касается и процессуальных положений (постановление от 23 марта 1995 г. по делу "Лоизиду против Турции", Loizidou v. Turkey, § 70, жалоба N 15318/89). И здесь порой возникают проблемы из-за чрезмерной активности ответчиков.

Жертва прямая и косвенная

Иногда возражения правительств против права обращения в Евросуд выглядят наивными - например, в деле "Ван дер Танг против Испании" (Van der Tang v. Spain, постановление от 13 июля 1995 г., жалоба N 19382/92) государство-ответчик полагало, что заявитель не вправе подавать на него жалобу, поскольку он скрылся от местного правосудия. Следует также иметь в виду, что заявитель не обязан указывать в жалобе конкретные статьи Конвенции, которые, по его мнению, нарушены (постановление от 6 ноября 1980 г. по делу "Гуццарди против Италии", Guzzardi v. Italy, § 61, жалоба N 7367/76).

По смыслу ст. 34, любое физическое или юридическое лицо пользуется правом индивидуальной жалобы независимо от гражданства, места жительства, гражданского статуса, ситуации или дееспособности. Понятие "жертвы" толкуется автономно и независимо от национальных правил (постановление от 27 апреля 2004 г. по делу "Горраис Лисаррага и другие против Испании", Gorraiz Lizarraga and Others v. Spain, § 35, жалоба N 62543/00). Оно не предполагает наличия ущерба (постановление Большой Палаты от 28 октября 1999 г. по делу "Брумэреску против Румынии", Brumarescu v. Romania, § 50, жалоба N 28342/95), и может быть достаточно временной меры, затрагивающей право. Например, по делу "Монна против Швейцарии" (Monnat v. Switzerland, постановление от 21 сентября 2006 г., § 33, жалоба N 73604/01) такой мерой стал временный запрет продажи видеозаписи.

В соответствии с указаниями Европейского суда жертва может быть прямой и косвенной. В первом случае оспариваемое действие или бездействие должно прямо затрагивать заявителя. Однако этот критерий не должен применяться механическим и негибким образом, как указал ЕСПЧ в деле "Карнер против Австрии" (Karner v. Austria, постановление от 24 июля 2003 г., § 25, жалоба N 40016/98), в котором заявитель скончался, и никто не стал поддерживать его жалобу. Тем не менее, Европейский суд, сказав, что его постановления должны не только разрешать поданные жалобы, но и насаждать и развивать правила, установленные Конвенцией, продолжил рассмотрение жалобы гражданина, которому не давали наследовать имущество после сожителя, зараженного им СПИДом (и, естественно, установил нарушение).

Жертвы потенциальные и реальные

Статья 34 не допускает абстрактных жалоб на нарушение Конвенции, поскольку в ней говорится о лицах, "которые утверждают, что явились" потерпевшими, или, как сказано в официальном переводе, "жертвами нарушения". Заявители не могут оспаривать положение национального законодательства только потому, что оно представляется нарушающим Конвенцию. Например, в упомянутом деле "Монна против Швейцарии" признана неприемлемой жалоба на надзор за вещанием в целом. По делу "Сейдич и Финци против Боснии и Герцеговины" (Sejdk and Finci v. Bosnia and Herzegovina, постановление Большой Палаты от 22 декабря 2009 г., § 29, жалобы N 27996/06 и 34836/06) ЕСПЧ установил, что суть жалобы в том, что цыгану не разрешают баллотироваться в президенты, поэтому не имеет значения, что заявитель ссылается на несоответствие Конвенции местной конституции. Не предусматриваются также иски actio popularis.

В настоящее время более 95% жалоб, поступающих в Европейский суд по правам человека, признаются неприемлемыми, и в этих условиях особое значение для практикующих юристов приобретают причины, по которым жалобы попадают в корзину. Хотя главным основанием для этого служит ст. 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, обзор целесообразно начать с общих, на первый взгляд, формулировок ст. 34, которые также таят в себе немало подводных камней, как для заявителей, так и для государств-ответчиков.

Считается, что лицо может утверждать, что закон нарушает его право в отсутствие индивидуальной меры применения, если он должен либо изменить свое поведение, либо подвергнуться угрозе преследования (постановление от 19 февраля 1998 г. по делу "Боумен против Соединенного Королевства", Bowman v. the United Kingdom, жалоба N 24839/94), или если он принадлежит к категории людей, которые рискуют быть прямо затронутыми законом (постановление от 18 декабря 1986 г. по делу "Джонстон и другие против Ирландии", Johnston and Others v. Ireland, § 42, жалоба N 9697/82).

Жертв может быть сколько угодно, но надо учесть, что статус каждой будет проверяться особо. В деле "Сагхинадзе и другие против Грузии" (Saghinadze and Others v. Georgia, постановление от 27 мая 2010 г., жалоба N 18768/05) были отстранены все заявители, кроме первого, потому что только он подавал жалобы на выселение в национальные органы (а, следовательно, исчерпал внутренние средства правовой защиты). Но в чеченских делах часто образуется коллектив из 10-20 заявителей, из которых в местные органы жаловались от силы 1-2, но это не мешает им получать компенсации. Интересно, что к числу жертв можно примкнуть. В деле "Малика Джамаева и другие против России" (постановление от 21 декабря 2010 г., жалоба N 26980/06) вместо одной заявительницы перед судом (с разрешения председателя) предстало четверо, что позволило увеличить размер компенсации на 40 тыс. евро.

Иногда Европейский суд принимал жалобы потенциальных жертв. В деле "Класс и другие против Германии" (Klass and Others v. Germany, постановление от 6 сентября 1978 г., § 34, жалоба N 5029/71) предусмотрительные граждане не жаловались на прямое нарушение, но предполагали, что могут претерпеть от подслушивания спецслужб. Большим даром предвидения обладал также германский гражданин, зарезавший двоих человек в США и справедливо полагавший, что в случае выдачи в эту гостеприимную страну его наверняка повесят без долгих разговоров (постановление от 7 июля 1989 г. по делу "Сёринг против Соединенного Королевства", Soering v. the United Kingdom, жалоба N 14038/88). Однако в некоторых делах подозрения или догадки недостаточно для установления статуса жертвы. В отношении высылки заявитель не может считаться "жертвой" меры, которая не вступила в законную силу (постановление от 27 августа 1992 г. по делу "Виджаянатхан и Пуспараджа против Франции", Vijayanathan and Pusparajah v. France, § 46, жалоба N 17550/90). Правда, эти рассуждения могут привести к тому, что иной заявитель до поры до времени не является жертвой, потому что решение о высылке не вступило в силу, затем оно вдруг вступает, и заявителя в тот же день отправляют в Узбекистан, несмотря на запрет Европейского суда (постановление от 3 июня 2010 г. по делу "Камалиевы против России", жалоба N 52812/07), поскольку в Тюмени некому было принять факс из-за позднего времени.

Заявитель не может ссылаться на то, что является жертвой, если он сам частично несет ответственность за предполагаемое нарушение. Не удалась мэру жалоба на то, что власти не приняли необходимых мер безопасности для защиты жизни его сына, хотя инцидент затрагивал его административную и родительскую ответственность (постановление от 12 декабря 2006 г. по делу "Паша и Эркан Эрол против Турции", Pasa and Erkan Erol v. Turkey, жалоба N 51358/99).

Жертвы живые и мертвые

Как правило, покойный не может подать жалобы, даже через представителя (решение от 21 октября 2008 г. по делу "Кая и Полат против Турции", Kaya and Polat v. Turkey, жалобы N 2794/05 и 40345/05). В деле "Дирекчи против Турции" (Direkci v. Turkey, решение от 3 октября 2006 г., жалоба N 47826/99) ЕСПЧ не признал за отцом право обжалования несправедливости уголовного разбирательства против сына, скончавшегося после его окончания. Однако родственник вправе поддержать поданную жалобу после смерти первоначального заявителя, это может быть и племянник, даже если его права на наследство оспариваются (решение Большой Палаты от 13 декабря 2000 г. по делу "Мальгоус против Чехии", Malhous v. the Czech Republic, жалоба N 33071/96). А вот душеприказчик покойного владельца секс-шопа не был признан в Европейском суде (постановление от 25 марта 1994 г. по делу "Шерер против Швейцарии", Scherer v. Switzerland, § 31-32, жалоба N 17116/90). Иногда рассмотрение жалобы может быть продолжено, несмотря на смерть заявителя и отсутствие требований со стороны его родственников (постановление от 24 февраля 2009 г. по делу "Гаджиу против Румынии", Gagiu v. Romania, жалоба N 63258/00), возможно, из сострадания.

Кроме прямых жертв, в ЕСПЧ обращаются и косвенные, т.е. лица, ссылающиеся на личную и конкретную связь между прямой жертвой и заявителем. Таковыми могут быть родственники по делам о нарушении ст. 2 (постановление от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", McCann and Others v. the United Kingdom, жалоба N 18984/91). Что касается жалоб на нарушение ст. 3, могут возникать малопонятные тонкости, например, в деле об исчезновении гражданина "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey, постановление от 25 мая 1998 г., жалоба N 15/1997/ 799/1002) мать была признана жертвой, а в деле "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey, постановление Большой Палаты от 8 июля 1999 г., § 98-99, жалоба N 23657/94) брату исчезнувшего дали отставку. Запутанная ситуация с жалобами по делам о нарушении п. 1 ст. 6. "При исключительных обстоятельствах" дела "Градинар против Молдавии" (Gradinar v. Moldova, постановление от 8 апреля 2008 г., § 91, жалоба N 7170/02) признан статус жертвы нарушения Конвенции за вдовой гражданина, обвинявшегося в убийстве полицейского и застреленного в процессе рассмотрения его уголовного дела. В деле "Микаллеф против Мальты" (Micallef v. Malta, постановление от 15 января 2008 г., жалоба N 17056/06), возникшем в связи с тем, что один сосед 20 лет назад не разрешал другому сушить белье во дворе, был признан статус жертвы за братом гражданки, скончавшейся в процессе национальной тяжбы (возможно, потому что он был признан участником дела в мальтийском суде). Зато по делу "Конашевская и другие против России" о нарушении разумного срока разбирательства (постановление от 3 июня 2010 г., жалоба N 3009/07) не удалось включить в число заявителей гражданина, скончавшегося до подачи жалобы.

Жертвы, лишенные гражданских прав

Видимо, непередаваемым является и право участия в выборах, которое особо встревожило родственников убитого в Чечне гражданина: в деле "Гакиев и Гакиева против России" (постановление от 23 апреля 2009 г., § 164-168, жалоба N 3179/05) заявители были недовольны тем, что в связи со своим убийством их родственник не смог проголосовать на выборах в Госдуму. Однако ЕСПЧ не согласился с тем, что они каким-то образом были затронуты такой потерей. Вообще же права покойных на жизнь и личную свободу без проблем защищаются в Европейском суде чеченскими заявителями. Благоприятная ситуация складывается по делам о презумпции невиновности (п. 2 ст. 6): в деле "Нёлькенбокхоф против Германии" (Nolkenbockhoff v. Germany, постановление от 25 августа 1987 г., § 33, жалоба N 10300/83) вдову признали жертвой, т.к. она имела интерес в установлении невиновности предпринимателя, скончавшегося в германских застенках.

Практика исходит из того, что лицо, которое не имеет права обращения от имени другого лица в рамках национального законодательства, может при определенных обстоятельствах приобрести его в Европейском суде (постановление от 28 ноября 1988 г. по делу "Нильсен против Дании", Nielsen v. Denmark, § 56-57, жалоба N 10929/84). Особенно ярко этот принцип проявился в деле "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and Giunta v. Italy, постановление Большой Палаты от 13 июля 2000 г., § 138, жалобы N 39221/98 и 41963/98), в котором выступать от имени несовершеннолетних было разрешено матери, лишенной родительских прав. Впрочем, достаточно продвинутый ребенок может подать в Европейский суд самостоятельно, как поступил 14-летний заявитель по делу "А. против Соединенного Королевства" (A. v. the United Kingdom, постановление от 23 сентября 1998 г., жалоба N 100/1997/884/1096), претерпевший порку со стороны родственников. Ограничения гражданских прав также не препятствуют выходу на международную арену - дело "Штукатуров против России" (постановление от 27 марта 2008 г., жалоба N 44009/05) возбуждено гражданином, помещенным в психбольницу по заявлению матери.

Хотя индивидуальные заявители порой обращаются в Европейский суд семьями (численность иных семей превышает 20 человек), в некоторых случаях выгоднее выступать от имени коллективов. По делам с участием объединений также набирается богатая практика.

Кто может быть заявителем

В страсбургской процедуре могут участвовать группы, организации и объединения, к которым предъявляются те же требования, что и к физическим лицам, - они должны иметь способность и интерес действовать. Как следует из текста ст. 34, не только организация, но и любая группа лиц, в т.ч. неформальные и временные союзы, может быть заявителем (см. постановление от 23 июля 1968 г. по "Бельгийскому языковому делу", Belgian linguistic case, жалобы N 1474/62 и др.). Жертвой может быть даже объединение масонских лож (постановление от 31 мая 2007 г. по делу "Великий Восток Италии из дворца Джустиниани против Италии", Grande Oriente d'Italia di Palazzo Giustiniani v. Italy, жалоба N 26740/02), которое возражало против установленной законодательством обязанности заявлять о своей принадлежности к ложе при выдвижении на ответственную работу. Тем более может воспользоваться правом индивидуальной жалобы любая неправительственная организация в широком смысле.

Это касается публично-правовых образований, не имеющих властных полномочий (постановление от 9 декабря 1994 г. по делу "Святые монастыри против Греции", The Holy Monasteries v. Greece, § 49, жалобы N 13092/87 и 13984/88), вещательных организаций: в деле "Эстеррейхишер рундфунк" против Австрии" (Osterreichischer Rundfunk v. Austria, постановление от 7 декабря 2006 г., жалоба N 35841/02) Европейский суд не согласился с доводом ответчика о том, что заявитель находился под "правительственным контролем", "ввиду его редакционной независимости и институциональной автономии". Не было сделано исключение даже для иранской компании (постановление от 13 декабря 2007 г. по делу "Компания "Изламик рипаблик оф Иран шиппинг лайнс" против Турции", Islamic Republic of Iran Shipping Lines v. Turkey, § 80-81, жалоба N 40998/98), якобы независимой от государства "в юридическом и финансовом отношении". Однако неприемлема жалоба, поданная муниципалитетом, публично-правовой организацией (решение от 23 марта 2010 г. по делу "Дёшемеалты Беледиеси против Турции", Dosemealti Belediyesi v. Turkey, жалоба N 50108/06). Обойти это правило путем подачи жалоб муниципальными советниками невозможно, т.к. Европейский суд в таких случаях указывает на принадлежность права муниципалитету, а не его членам (решение от 9 ноября 2010 г. по делу "Демирбаш и другие против Турции, Demirbas and Others v. Turkey, жалоба N 1093/08 и др.).

Отдельные участники и представители

Страсбургский суд не всегда благосклонен к отдельным участникам различных образований - не были сочтены жертвами монахи (решение от 5 июня 1990 г. по упоминавшемуся выше делу "Святые монастыри против Греции") и члены секты, постоянно преследуемой различными властями (постановление от 10 июня 2010 г. по делу "Свидетели Иеговы в Москве и другие против Российской Федерации", жалоба N 302/02). В деле "Потьис против Латвии" (Pokis v. Latvia, решение от 5 октября 2006 г., жалоба N 528/02) Европейский суд не признал права обращения за участником ликвидируемого общества с ограниченной ответственностью, который жаловался на меры, которые напрямую касались только капитала общества. По делу "Агротексим" и другие против Греции" (Agrotexim and Others v. Greece, решение от 24 октября 1995 г., § 68, жалоба N 14807/89) Европейский суд указывал, что акционеры компании не могут быть наделены правом обращения в конвенционные органы в связи с нарушением имущественных прав (ст. 1 Протокола N 1). Но и тут возможны исключения: в деле "Камберроу ММ5 А.Д. против Болгарии" (Camberrow MM5 AD v. Bulgaria, решение от 1 апреля 2004 г., жалоба N 50357/99) ЕСПЧ счел, что владелец 98% акций банка может выступать в качестве жертвы нарушения прав последнего (правда, жалоба в конце концов была признана неприемлемой).

Возможность участвовать в страсбургском разбирательстве через представителя достаточно хорошо обеспечивается правилами процедуры - обычно хватает подписания бланка доверенности. Государства-ответчики иногда "хватаются за соломинку", особенно в делах заключенных, доказывая, что национальные правила оформления доверенностей не соблюдены. В деле "Великова против Болгарии" (Velikova v. Bulgaria, постановление от 18 мая 2000 г., § 48-52, жалоба N 41488/98) правительство жаловалось, что по их законам доверенность неграмотного должна быть удостоверена отпечатком пальца, но Европейский суд отдал предпочтение своим правилам. Иногда доказывают, что доверенность подписана не заявителем. В деле "Алиев против Грузии" (Aliev v. Georgia, постановление от 13 января 2009 г., § 44-49, жалоба N 522/04) правительство определило, что одна из подписей заявителей не походила на другие, однако Европейский суд принял во внимание, что заявитель не отрицал, что представители действуют в его интересах.

Не так благосклонно Европейский суд относится к цессии - в деле "Нассау верзекеринг матсхапей Н.В." против Нидерландов" (Nassau Verzekering Maatschappij N.V. v. Netherlands, решение от 4 октября 2011 г., жалоба N 57602/09) он указал, что цессионер статус жертвы нарушения не приобретает.

Статья 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.

Сохранение статуса жертвы

Как видно из практики, статус жертвы не постоянен. Вопрос о статусе жертвы может быть связан с существом жалобы и рассмотрен на соответствующей стадии разбирательства (постановление от 6 июля 2005 г. по делу "Силиадин против Франции", Siliadin v. France, § 63, жалоба N 73316/01), может повторно рассматриваться на любой стадии (постановление Большой Палаты от 29 марта 2006 г. по делу "Скордино против Италии", Scordino v. Italy, жалоба N 36813/97). В п. 178-192 постановления по делу Скордино Европейский суд изложил принципы, регулирующие оценку наличия статуса жертвы у заявителя. Они, в частности, предусматривают, что решение или мера, принятые в пользу заявителя, недостаточны для лишения его статуса жертвы, пока власти страны не признают нарушение Конвенции прямо или по существу и не предоставят соответствующее возмещение; право заявителя ссылаться на статус жертвы зависит от возмещения, предоставленного ему внутренним средством правовой защиты заявителя; принцип субсидиарности не означает отказа от контроля результатов, полученных за счет использования внутренних средств правовой защиты, поскольку иное лишало бы всякого значения права, гарантированные Конвенцией, которые являются практическими и эффективными, а не теоретическими и иллюзорными.

По делу "Шильбергс против России" (постановление от 17 декабря 2009 г., жалоба N 20075/03) Европейский суд согласился с тем, что, присуждая заявителю компенсацию, российские суды по существу признали, что он подвергся жестокому обращению. Однако размер компенсации (1500 руб. за три месяца содержания под стражей) не встретил понимания даже с учетом "обычного уровня жизни и общего уровня доходов в данном государстве", и статус жертвы был сохранен. По делу "Щербаков против России" (постановление от 17 июня 2010 г., жалоба N 23939/02) Европейский суд поступил по-другому - воспользовавшись тем, что национальный суд, присуждая довольно приличную компенсацию (21 тыс. евро) за нарушения ст. 5, 6 и 8, не упомянул в решении неудовлетворительные условия содержания заявителя под стражей, признал, что в части жалобы на нарушение ст. 3 Конвенции заявитель статуса жертвы не утратил (что принесло жертве еще 18 тыс. евро). Имеют также значение характер нарушенного права, мотивы решения (решение от 20 сентября 2001 г., "Енсен против Дании", Jensen v. Denmark, жалоба N 48470/99) и сохранение неблагоприятных последствий для лица после такого решения (постановление от 9 февраля 2006 г. "Фрейманис и Лидумс против Латвии", Freimanis and Lidums v. Latvia, § 68, жалобы N 73443/01 и 74860/01).

Иногда сумма, присужденная в стране за нарушение права на рассмотрение дела в разумный срок, признается достаточной и лишающей заявителя статуса жертвы. Например, в деле "Калайзич против Хорватии" (Kalajzic v. Croatia, решение от 8 сентября 2006 г., жалоба N 15382/04) такой суммой оказалась тысяча евро - Европейский суд сослался на то, что в соответствии с системами государств-ответчиков компенсации назначаются и выплачиваются быстрее, чем в Страсбурге. Зато в деле "Томашич против Хорватии" (Tomasic v. Croatia, постановление от 19 октября 2006 г., жалоба N 21753/02) Европейский суд счел, что 600 евро недостаточно для лишения статуса жертвы. Приемлемой оказалась сумма 4 тыс. евро в деле "Флоря Поп против Румынии" (Floarea Pop v. Romania, постановление от 6 апреля 2010 г., жалоба N 63101/00). Европейский суд решил, что в Румынии этого достаточно за гибель заключенного от неудовлетворительного лечения. Не признал Европейский суд статус жертв за родственниками утонувших по неосторожности испанских граждан, поскольку они уже истребовали с местных властей по 200 тыс. евро на человека (решение от 28 ноября 2006 г. по делу "Мурильо Сальдиас и другие против Испании", Murillo Saldias and Others v. Spain, жалоба N 76973/01).

Одна лишь компенсация не лишает статуса жертвы: по делу "Чамдерели против Турции" Camdereli v. Turkey, постановление от 17 июля 2008 г., жалоба N 28433/02) Европейский суд признал этот статус за гражданкой, претерпевшей побои от жандарма, дело которого было прекращено. Тот же вывод повлекло отсутствие эффективного расследования в связи с пыткой заключенного, которому была присуждена компенсация (постановление от 24 июля 2008 г., дело "Владимир Романов против России", жалоба N 41461/02).

Не только заявители допускают несоблюдение требований ст. 34. Государства-ответчики, играющие в страсбургских разбирательствах, в основном, пассивную роль, делают все от них зависящее для воспрепятствования праву обращения в Европейский суд. Не всем удается держать себя в рамках ст. 38 Конвенции, обязывающей государства создавать необходимые условия для исследования обстоятельств дела, что также создает почву для конфликтов.

В практике отмечалось, что для эффективного функционирования системы индивидуальных жалоб огромную важность имеет возможность заявителей или потенциальных заявителей свободно общаться с Европейским судом, не подвергаясь какой-либо форме давления со стороны властей для отзыва или изменения своих жалоб (постановление Большой палаты от 4 февраля 2005 г. по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции", Mamatkulov and Askarov v. Turkey, жалобы N 46827/99 и 46951/99, § 102). В этом контексте "давление" включает в себя не только прямое принуждение и очевидные действия по устрашению, но и другие ненадлежащие косвенные действия или контакты, призванные воспрепятствовать использованию конвенционного средства защиты или заставить отказаться от него.

Косвенные средства

Тот факт, что лицо фактически смогло поддерживать свою жалобу, не исключает возникновения вопроса о соблюдении ст. 34 Конвенции (постановление от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции", Akdivar and Others v. Turkey, § 105 и 254, жалоба N 21893/93). Намерения или мотивы, лежащие в основе указанных действий или бездействия, не имеют большого значения для оценки соблюдения ст. 34 Конвенции; важно то, что соответствовала ст. 34 Конвенции ситуация, возникшая вследствие действий или бездействия властей (постановление Большой палаты от 10 марта 2009 г. по делу "Палади против Молдавии", Paladi v. Moldova, жалоба N 39806/05, § 87). Фора заявителей по таким делам заключается в том, что, по мнению Европейского суда, жалоба на несоблюдение ст. 34 имеет процессуальный характер и, соответственно, не порождает вопроса о приемлемости жалобы в соответствии с Конвенцией.

Редким случаем откровенного нарушения является прямой отказ администрации колонии направить жалобу в Европейский суд по правам человека на основании предположительного неисчерпания внутренних средств правовой защиты (дело "Нурмагомедов против России", постановление от 7 июня 2007 г., жалоба N 30138/02). Как воспрепятствование праву обращения в Европейский суд было воспринято несоблюдение предварительной меры Европейского суда в виде указания об отмене экстрадиции заявителя ("Олаэчеа Кауас против Испании", Olaechea Cahuas v. Spain, постановление от 10 августа 2006 г., жалоба N 24668/03). Обычно препятствия создаются более искусно, например, путем уговоров об отзыве жалобы (упоминавшееся выше дело "Гаджиу против Румынии"), отказа в разрешении заявителю поддерживать контакты со своим адвокатом (дело "D.B. против Турции", D.B. v. Turkey, постановление от 13 июля 2010 г., жалоба N 33526/08; упоминавшееся выше дело "Штукатуров против России"), воспрепятствования переписке с адвокатом (дело "Кононенко против России", постановление от 17 декабря 2011 г., жалоба N 33780/04). Как несоблюдение требований ст. 34 рассматриваются беседа арестованного с адвокатом (по страсбургскому делу) через стеклянную перегородку ("Общество с ограниченной ответственностью "Оферта плюс СРЛ" против Молдавии", Oferta Plus SRL v. Moldova, постановление от 19 декабря 2006 г., жалоба N 14385/04), угроза генерального прокурора в адрес члена коллегии адвокатов о намерении начать уголовное расследование в связи с направлением в международные организации "ложных" утверждений о нарушении прав человека ("Колибаба против Молдавии", Colibaba v. Moldova, постановление от 23 октября 2007 г., жалоба N 29089/06). Государство-ответчик заработало штрафное очко за возбуждение проверки финансовых соглашений заявителя и его адвоката, представлявшего его интересы в Европейском суде (дело "Рябов против России", постановление от 31 января 2008 г., жалоба N 3896/04).

Дружеские беседы

В деле "Лопата против России" (постановление от 13 июля 2010 г., жалоба N 72250/01) предметом успешной жалобы стало запугивание заявителя властями в связи с обращением в Европейский суд. Иногда даже дружеские беседы администрации колонии с осужденным в связи с жалобой в Европейский суд считаются несоблюдением ст. 34 (дело "Попов против России", постановление от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04). Однако по делу "Владимир Соколов против России" (постановление от 29 марта 2011 г., жалоба N 31242/05) Европейский суд пришел к противоположному выводу, посчитав, что, поскольку условия содержания заявителя в итоге бесед с администрацией улучшились (сотрудники изолятора продезинфицировали матрасы и пол в камере), "не каждое наведение справок властями о жалобе в Европейский суд может рассматриваться как запугивание". Не был признан несоблюдением ст. 34 Конвенции также допрос в полиции после интервью заявительницы российскому телевидению относительно жалобы в Европейский суд (дело "Сысоева и другие против Латвии", Sisojeva and Others v. Latvia, постановление Большой палаты от 8 января 2007 г., жалоба N 60654/00), возможно, потому что лимитрофы вообще на особом положении в Страсбурге. Но в упомянутом деле "Акдивар и другие против Турции" Европейский суд согласился с тем, что наведение властями справок о жалобе, направленной в этот орган, среди селян Юго-Восточной Турции, могло вызвать у них некоторую обеспокоенность, особенно с учетом того, что власти уже сожгли им девять домов и могли не остановиться на достигнутом.

Мнимое сотрудничество

Еще один способ создавать препятствия для рассмотрения дел Европейским судом предусмотрен ст. 38 Конвенции. В деле "Дедовский и другие против России" (постановление от 15 мая 2008 г., § 76-79, жалоба N 7178/03) Европейский суд выразил мнение о том, что ст. 34 является разновидностью lex generalis по отношению к ст. 38, которая обязывает государства сотрудничать с Европейским судом. Но, так или иначе, вместо того чтобы обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, Высокие Договаривающиеся Стороны обычно изобретают все новые способы уклонения от ответственности. Как правило, это выражается в отказе представить необходимые документы или в их подмене продукцией собственного изготовления. Иногда Россия, мотивируя свое уклонение, ссылается на ст. 161 УПК РФ, не разрешающую нарушать права и законные интересы участников уголовного судопроизводства. Однако Европейский суд реагирует на это стереотипной формулировкой о том, что "в ранее рассмотренных делах он уже признавал такое объяснение недостаточным для оправдания удержания ключевых сведений, предоставления которых требовал Европейский суд" (постановление от 9 ноября 2006 г. по делу "Имакаева против России", жалоба N 7615/02, § 123). В некоторых случаях он устанавливает факт несоблюдения требований ст. 38 Конвенции ("Уцаева против России", постановление от 29 мая 2008 г., жалоба N 29133/03), иногда "принимает к сведению уклонение властей Российской Федерации от представления копии уголовного дела" и делает "выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей" ("Умалатов и другие против России", постановление от 8 апреля 2010 г., жалоба N 8345/05), что для правительства не намного более приятно.

Н. Голиков

"Новая адвокатская газета", N 1, 2, 3, январь, февраль 2012 г.