Правовая и антикоррупционная экспертизы в системе исполнительной власти (С.Н. Братановский, М.Ф. Зеленов, "Гражданин и право", N 1, январь 2012 г.)

Правовая и антикоррупционная экспертизы в системе исполнительной власти

Понятие "экспертиза "взятое в отвлечении от отдельных видов экспертиз, используемых в определенной сфере деятельности, не имеет четкой и однозначной дефиниции в специальной литературе. Обычно значение данного слова рассматривают как производное от понятия "эксперт" (лат. expertus - знающий по опыту, опытный, испытанный, проверенный) для обозначения исследований, требующих использования специальных профессиональных знаний.

В словарях под экспертизой понимается исследование экспертом (специалистом) каких-либо вопросов, решение которых требует специальных познаний в области науки, техники, искусства и др.*(1) В широком смысле слова под экспертизой понимается любое исследование, проводимое сведущим лицом для ответа на вопросы, требующие специальных (научных, профессиональных, опытных) познаний*(2).

К.И. Плетнев рассматривает экспертизу как основанное на использовании накопленных человеческих знаний и опыта изучение каких-либо вопросов, проводимое по определенным правилам, специально отобранным высококвалифицированными специалистами с целью обеспечения принятия решений по данным вопросам наиболее полным объемом необходимой и достаточной для этого информации*(3). А.А. Разуваев под экспертизой понимает основанное на применении специальных познаний исследование, осуществляемое сведущими лицами (экспертами), выполненное по поручению заинтересованных лиц, с целью установления обстоятельств, существенных для принятия правильных и обоснованных решений, и дачи заключения по результатам такого исследования*(4).

С.А. Звягин отмечает, что экспертиза есть прикладное исследование конкретного объекта в целях достижения не собственно научного, а прикладного знания. Характерной особенностью такого исследования является применение особых, специализированных методик, отвечающих требованию проверяемости. Поэтому любая экспертиза имеет свой определенный регламент, порядок осуществления, предопределяемый спецификой предмета экспертизы и сферой применения специальных знаний*(5). Таким образом, в правовом понятии экспертизы данный автор выделяет прикладной характер исследования объекта экспертизы и формализованный порядок проведения экспертизы.

На сегодняшний день многие авторы отмечают неоднозначную трактовку понятия экспертизы в действующих нормативно-правовых актах и специальной литературе, ее задач, объектов и принципов, смешение экспертной и управленческой деятельности, наличие пробелов в нормативном регулировании процесса экспертной деятельности и процессуальном положении ее участников*(6). В доктрине формируется специальная область научного знания - теория экспертиз, или экспертология*(7).

Некоторые авторы полагают, что назрела необходимость подготовки проекта федерального закона об экспертной деятельности*(8). На сегодняшний день действует Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"*(9). Однако данный закон (как отмечается в преамбуле) закрепляет правовую основу, принципы организации и основные направления государственной судебно-экспертной деятельности лишь в рамках гражданского, административного и уголовного судопроизводства.

Представляется, что отмеченные сложности дефиниции и нормативно-правового закрепления единой основы экспертной деятельности связаны с чрезвычайно широкой сферой такой деятельности и, соответственно, многообразием предметов специальных исследований, а также разнонаправленных задач их осуществления. Для нас с позиции проблематики методологически правильным представляется решение следующих исследовательских задач.

Во-первых, необходимо очертить собственную предметную область антикоррупционной экспертизы как самостоятельного вида правовой экспертизы. Это, в свою очередь, требует разграничения понятий и содержания правовой экспертизы, экспертизы нормативно-правовых актов и собственно антикоррупционной экспертизы.

Во-вторых, следует четко определить содержание антикоррупционной экспертизы, разграничив ее с такими смежными понятиями, как проверка нормативно-правового акта, нормоконтроль, аудит и т.п.

Термин "правовая экспертиза" употребляется в действующем законодательстве в различных смысловых значениях. Так, например, согласно Федеральному закону "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"*(10), при государственной регистрации прав на недвижимое имущество проводится "правовая экспертиза документов и проверка законности сделки" (ст. 16). Согласно Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации*(11), до регистрации ипотеки судна или строящегося судна проводится правовая экспертиза документов, необходимых для регистрации ипотеки (ст. 377). В этих и ряде других документах под правовой экспертизой понимается проверка документов, удостоверяющих соответствие какого-либо права установленным требованиям (на соответствие закону, подлинность и т.п.). В данном случае речь, по сути, идет о формальной проверке документов, имеющих юридическое значение.

С другой стороны, в ряде случаев законодатель использует данное понятие для обозначения смыслового толкования текстов нормативных актов. Например, указами Президента Российской Федерации "Вопросы Министерства юстиции Российской Федерации"*(12) и "О дополнительных мерах по обеспечению единства правового пространства Российской Федерации"*(13) на Минюст Российской Федерации возложены полномочия по проведению правовой экспертизы проектов законодательных и иных нормативных правовых актов, вносимых федеральными органами исполнительной власти на рассмотрение Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации. При этом отдельно выделяются полномочия Министерства по проведению антикоррупционной экспертизы проектов федеральных законов, проектов указов Президента Российской Федерации и проектов постановлений Правительства Российской Федерации, разрабатываемых федеральными органами исполнительной власти, иными государственными органами и организациями, при проведении их правовой экспертизы. Таким образом, антикоррупционная экспертиза рассматривается как составная часть правовой экспертизы.

В доктрине отмечается, что в широком смысле слова все экспертизы, проводимые по решению уполномоченного органа, результаты которых могут использоваться для принятия юридических решений, являются "правовыми"*(14). Например, в этом смысле правовыми являются судебная, градостроительная, экологическая, криминалистическая экспертизы и др. К "неправовым" экспертизам при таком подходе относятся те виды и способы использования экспертами специальных знаний, которые не могут использоваться при принятии юридических решений. С отмеченной точки зрения понятие "правовая экспертиза" указывает не на самостоятельный вид экспертной деятельности, а на наличие правовой основы ее проведения и использования результатов (экспертизы, направленные на решение юридически значимых вопросов). Точно так же можно утверждать, что в принципе любые виды экспертиз могут быть направлены на противодействие коррупции, поскольку, например, для квалификации коррупционного преступления может иметь значение установление самых различных фактов. Широкий подход к пониманию правовой экспертизы и экспертизы, направленной на противодействие коррупции, безусловно, имеет право на существование, но в гносеологическом плане ничего не дает, поскольку не позволяет выделить конкретное содержание и специфику осуществления экспертной деятельности, непосредственно направленной на противодействие коррупции.

Выше мы уже говорили, что семантически любая экспертиза представляет собой прежде всего использование специальных познаний. По роду таких познаний в специальной литературе выделяют криминалистические, медицинские и психофизиологические, инженерно-технические, экономические, биологические, сельскохозяйственные, инженерно-технологические, экологические, инженерно-транспортные, материаловедческие и иные виды экспертиз*(15). Как представляется, именно вид специальных знаний, их отраслевая принадлежность и должны служить основным критерием отграничения правовой экспертизы от иных экспертиз, осуществляемых на правовой основе. Правовая экспертиза заключается прежде всего в использовании экспертом специальных юридических познаний.

В исследованиях, посвященных проблемам проведения антикоррупционной экспертизы, правовая экспертиза рассматривается в значительно более узком значении данного понятия. Как правило, предметом таких исследований является экспертиза нормативно-правового акта. В этом смысле правовую экспертизу понимают как "оценку качества и полноты законодательства, регулирующего правоотношения между органами государственной власти, местного самоуправления, государственными и муниципальными организациями, с одной стороны, и субъектами предпринимательской деятельности - с другой"*(16).

О.В. Казаченкова полагает, что правовая экспертиза "заключается в правовой оценке предмета его правового регулирования, целей, задач и формы такого акта, компетенции органа, его принявшего, содержащихся в указанном акте норм, в том числе на предмет последствий их применения, возможности возникновения пробелов в правовом регулировании в результате отмены правового акта, порядка принятия, опубликования (обнародования) на предмет соответствия требованиям Конституции РФ, федерального и регионального законодательства, а также оценки на соответствие правового акта требованиям юридической техники"*(17). Таким образом, речь здесь идет об экспертизе нормативно-правового акта.

И.С. Андреев рассматривает экспертизу нормативного правового акта как один из элементов системы социального порядка, функционально ориентированной на обеспечение правового регулирования общественных отношений, возникающих между субъектом и объектом воздействия*(18). В этой связи в литературе отмечается, что общей сущностью как правовой, так и антикоррупционной экспертизы является "единый механизм объективных действий - оценка нормативного правового акта"*(19).

Специфика же данных видов экспертиз, по мнению А.Ю. Гулягина, определяется целью экспертизы. "В первом случае это соответствие нормативных правовых актов Конституции РФ и федеральному законодательству, т.е. обеспечение принципа законности. Во втором случае - выявление в документах положений, способствующих созданию условий для проявления коррупции, и предотвращение включения в них указанных положений"*(20).

Нужно заметить, что и правовая, и антикоррупционная экспертизы нормативно-правовых актов достаточно близко примыкают к понятию "нормоконтроль". Так, некоторые авторы прямо относят юридическую экспертизу (например, осуществляемую Министерством юстиции Российской Федерации) к одной из форм нормоконтроля*(21). В.Ф. Степанищев полагает, что "в форме юридической экспертизы нормативных правовых актов, осуществляемой территориальным органом юстиции в субъекте Российской Федерации, осуществляется конституционный нормоконтроль"*(22). Возражая против данной точки зрения, Е.-Д.С. Третьякова отмечает, что хотя правовая экспертиза и нормоконтроль характеризуются единым объектом (нормативный правовой акт или отдельные его положения), тем не менее "они являются самостоятельными правовыми институтами, отличаются друг от друга правовым содержанием, субъектами и порядком их осуществления и, наконец, различаются по содержанию общественных отношений, возникающих в связи с проверкой нормативного правового акта"*(23).

Р.В. Зайцев в отношении правовых экспертиз, проводимых прокуратурой и Министерством юстиции, указывает, что данный вид деятельности нельзя признать в полной мере нормоконтролем, поскольку эти органы лишены необходимых для этого полномочий по лишению объекта проверки юридической силы, приостановлению его действия*(24). С подобными доводами следует, безусловно, согласиться. Более того, как нам представляется, необходимо исходить из того, что экспертиза по своей сути не может обладать властными функциями. Юридическое значение экспертизы, в том числе правовой и антикоррупционной, заключается в выполнении доказательственной функции. Правовое или властно-управленческое решение принимается на основе экспертного заключения.

Нужно сказать, что в юридической литературе, преимущественно посвященной экспертной деятельности в рамках уголовного процесса, существует и иное понятие правовой экспертизы. В данном контексте речь идет об использовании специальных знаний в области юриспруденции для дачи экспертного заключения, имеющего доказательственное значение. Следует отметить, что сам вопрос о "праве на существование" правовой экспертизы в уголовном процессе является достаточно спорным как в законодательстве, так и в доктрине. В начале XIX в. И.Я. Фойницкий отмечал, что "экспертиза не решает юридических (правовых) вопросов, их решает следователь, лицо, производящее дознание, прокурор, суд. Решение с помощью экспертизы правовых вопросов было бы коренным извращением судебной экспертизы"*(25). М.С. Строгович также полагал, что всегда и при всех условиях эксперт не может рассматривать факты правового характера, к его компетентности не относящиеся, их решение принадлежит следователю, прокурору и суду, но не эксперту*(26).

Требуется сказать, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" прямо указано, что постановка перед экспертом правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда (например, что имело место убийство или самоубийство), как не входящих в его компетенцию, не допускается*(27). Выступая против такой позиции, А.В. Егупов отмечает, что "органы расследования обладают глубокими знаниями, как правило, только в отдельных отраслях права (уголовного и уголовно-процессуального) и не могут так же хорошо ориентироваться в узких вопросах других отраслей (банковском, таможенном, валютном, налоговом и т.п.), которые к тому же постоянно находятся в динамике, т.е. претерпевают изменения"*(28). По мнению Л. Гаухмана, без правовых экспертиз практически невозможно применять уголовно-правовые нормы с бланкетными диспозициями*(29).

Как нам представляется, в указанном выше постановлении Верховного Суда речь идет несколько об ином: эксперт может отвечать только на те вопросы, которые входят в сферу его профессиональных знаний, но не должен давать им правовую оценку. Другими словами, следует различать ситуации правовой оценки установленных фактических обстоятельств ненадлежащим лицом (экспертом в иной сфере профессиональных знаний) и возможность проведения экспертизы специалистами в различных отраслях права, т.е. использования специальных познаний в области юриспруденции.

Аргументы противников правовой экспертизы основаны на том, что субъект правоприменительной деятельности (следователь, прокурор, судья и др.) является специалистом в области юриспруденции, а следовательно, по отношению к юридическому процессу познания в области права не относятся к специальным знаниям. Так, А.А. Эйсман отмечал, что "познания в области законодательства и науки права, иначе - юридические знания, не относятся к специальным познаниям в том смысле, в каком это понятие употребляется в законе"*(30). По его мнению, специальные знания - это знания не общеизвестные, не общедоступные, не имеющие массового распространения, которыми располагает ограниченный круг специалистов, но не располагает адресат доказывания (следователь, суд, участники процесса и др.).

На сегодняшний день достаточно остро развивается полемика о возможности использования правовых экспертиз в уголовном процессе*(31). Сторонники позитивного решения данного вопроса объясняют свою позицию возрастающей дифференциацией сферы юридических знаний и, как следствие, узкой специализацией носителей этих знаний. Е.Р. Россинская отмечает, что "...в настоящее время судья, следователь, лицо, производящее дознание, лицо, рассматривающее дело об административном правонарушении, как правило, обладают знаниями только в определенных отраслях права и не могут в необходимой степени ориентироваться во всех тонкостях современного обширного законодательства, которое к тому же постоянно изменяется и развивается"*(32). В.Н. Махов в этой связи полагает, что "было бы неправильным игнорировать углубленные познания юристов, специализирующихся в какой-то узкой сфере правовой деятельности..."*(33).

Нужно сказать, что даже те авторы, которые выступают против доказательственного значения правовых экспертиз, отмечают целесообразность и необходимость различного рода "обращений" к специалистам в той или иной узкой области права, "консультирования" и т.п.*(34) Вместе с тем, по их мнению, "введение правовых экспертиз в уголовный процесс таит в себе опасность того, что следователи и судьи могут переложить обязанность доказывания всех обстоятельств дела и квалификацию деяния на экспертов в области права, что недопустимо в силу общей конструкции российского уголовного процесса"*(35). Ю.Г. Корухов полагает, что "экспертиза из области права возможна только в практике Конституционного Суда РФ, но не в уголовном процессе. Правильное самостоятельное толкование и применение норм права составляют существенную часть деятельности следователей, прокуроров, судей"*(36). Другими словами, основной аргумент здесь сводится к тому, что недопустимо подменять квалификацию экспертизой, и с этим необходимо согласиться. Действительно, квалификация, в том числе и коррупционных или коррупциогенных деяний, является прерогативой специально уполномоченных органов: следователя, суда, комиссии по служебному поведению или представителя нанимателя. С другой стороны, использование экспертных заключений в сложных, "пограничных" (например, на стыке права и экономики) ситуациях нельзя не признать целесообразным и обоснованным.

К сожалению, в специальной литературе, посвященной проблемам противодействия коррупции, этому аспекту правовой и антикоррупционной экспертизы не уделяется достаточного внимания. Между тем объектом как правовой, так и антикоррупционной экспертизы могут являться не только нормативно-правовые акты, но и правоприменительные акты или действия лиц. Такая экспертиза по своему смысловому значению сближается с понятием проверки или юридической проверки. Так, например, А.В. Нестеров отмечает, что в нормативных правовых актах, посвященных антикоррупционной деятельности, не разграничиваются понятия "проверка" и "экспертиза"*(37). По мнению автора, под проверкой нормы на коррупциогенность ее свойств следует понимать правовую проверку свойств нормы на соответствие формальным правилам юридической техники. При этом "проверяющее лицо (лицо, принимающее юридически значимое решение) может привлечь сведущее лицо в правовой роли эксперта, исследователя или специалиста. Роль сведущего лица зависит от правового положения проверяющего лица; в частности, это может быть контролер, надзирающее лицо или аудитор"*(38). Таким образом, автор также полагает, что правовая или антикоррупционная экспертиза должна иметь только доказательственное, но не квалифицирующее значение. При этом А.В. Нестеров отмечает, что антикоррупционная экспертиза, в частности, должна назначаться в рамках дисциплинарной проверки (дисциплинарного дела), при выявлении коррупционных проявлений, а ее основные свойства должны регулироваться законодательством по противодействию коррупции. "Хотя в Федеральном законе "О противодействии коррупции" не используются термины "коррупционный проступок" и "коррупционное проявление" оба явления существуют в практике... Таким образом, в случаях, когда в процессе проведения служебной проверки необходимо объективно доказать, что деяние обладает признаками коррупционного проступка или создало условия для коррупции, можно применять антикоррупционную экспертизу"*(39).

Таким образом, как мы видим, понятие правовой экспертизы является весьма неоднозначным в различных юридических дискурсах. Общим в понимании данного термина, на наш взгляд, является использование в процессе осуществления такой деятельности специальных знаний в области права, различных отраслей юридической науки. Различия же между отдельными видами таких экспертиз следует проводить исходя из предмета экспертизы.

В специальной литературе отмечается, что в экспертизе понятие предмета (в широком смысле слова) включает объект, задачи и методы экспертного исследования, что служит критерием разграничения отдельных видов экспертиз и определения компетенции эксперта, которая обусловлена решением определенных задач - установлением ограниченного круга фактических данных на основе некоторого объема специальных познаний с использованием находящихся в его распоряжении методических средств*(40).

А.Р. Шляхов отмечал, что судебные экспертизы "подразделяются на области знания по совокупности трех существенных признаков: предмет, объект и методика экспертного исследования"*(41). Таким образом, можно внести некоторую ясность в классификацию правовых экспертиз по их предмету, взяв за основу три основных критерия: объект экспертизы, ее задачи и методы исследования. Здесь мы хотели бы остановиться на специфике объекта и задач правовой и антикоррупционной экспертизы.

В научной литературе нет единства мнений по поводу конкретного объекта экспертизы. Некоторые авторы исходят из того, что таким объектом является материальный носитель информации о фактических данных, связанных с расследуемым событием и устанавливаемых с помощью специальных познаний в рамках экспертизы как средства доказывания по делу*(42). Другие понимают объект экспертной деятельности как "реально существующие (или существовавшие в прошлом) явления, на установление которых объективно направлена экспертиза"*(43). Другими словами, первый подход основан на признании объектом экспертизы "материального образца "на основе которого эксперт делает выводы о тех или иных фактических данных. Во втором случае объектом признаются сами фактические данные, которые устанавливаются в ходе экспертной деятельности. Таким образом, второй подход фактически отождествляет объект экспертизы и ее результат. Поэтому нам представляется верным рассматривать в качестве непосредственного объекта экспертизы именно исходные данные. Другое дело, что они не обязательно должны носить материальный характер. Например, существует психиатрическая или психологическая экспертиза, которая отталкивается от исследования поведенческих реакций человека.

Следует согласиться с Р.С. Белкиным, что "объектами судебной экспертизы могут быть материальные образования (материальные объекты) и процессы. К первым относятся предметы (вещественные доказательства, образцы и их комплексы), документы, люди, животные, трупы, транспортные средства". Ко вторым - различные процессы (явления, события, действия)*(44).

О.Р. Родионова отмечает, что объект экспертизы характеризуется тремя качествами: объектом может быть любая вещь, процесс, явление, любой фрагмент реальной действительности; объект тесно связан с предметом познания; объект воспроизводится в мышлении субъекта*(45).

Что касается экспертиз, направленных на противодействие коррупции, они имеют определенную специфику в части объекта экспертной деятельности. Если говорить об экспертизе нормативно-правовых актов, то, как отмечает А.В. Кудашкин, "предметом антикоррупционной экспертизы являются нормативно-правовые акты органов государственной власти и местного самоуправления, а также нормы, содержащиеся в данных актах, которые регулируют общественные отношения, являющиеся объектом экспертизы"*(46). Действительно, правовые нормы, содержащиеся в различного рода нормативно-правовых актах, можно рассматривать как непосредственный предмет исследования эксперта. На основе данного предмета эксперт - специалист в области права моделирует объект исследования - общественные отношения, которые могут складываться на основе данных правовых норм, в том числе возможность противоправного или коррупционного поведения.

Мы полагаем, что объектом правовой экспертизы могут быть не только нормативные, но и правоприменительные акты. Действующее законодательство, как правило, говорит только об экспертизе нормативно-правовых актов и их проектов. В этой связи А.В. Кудашкин отмечает, что организационно-распорядительные документы (акты правоприменения), формально не подпадая под признаки нормативного правового акта (не проходят регистрационные или иные учетные процедуры), тем не менее подчас, фактически, являясь таковыми, могут включать коррупциогенные нормы; тем самым они несут потенциальный заряд возможности последующих коррупционных проявлений*(47). Проведение правовой экспертизы правоприменительного акта целесообразно, например, при проведении служебной проверки.

Кроме того, как мы отмечали выше, антикоррупционная экспертиза может касаться не только коррупциогенных норм, но и коррупционного или коррупциогенного поведения конкретных лиц. В этом случае непосредственным предметом исследования будут являться конкретные факты совершения лицом тех или иных деяний, а объектом - целевое, мотивированное поведение субъекта.

При этом если правовая и антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов носит общий и системный характер, т.е. применяется в отношении всех нормативно-правовых актов и их проектов, то экспертиза правоприменительных актов, а также действий и решений должностных лиц должна проводиться в случае возбуждения в отношении них дисциплинарного производства или решения вопроса о наличии конфликта интересов (казуальный или ситуационный характер).

Другим элементом, содержательно характеризующим экспертную деятельность, являются ее задачи. В специальной литературе выделяют идентификационные, классификационные, диагностические, реституционные, прогностические и ретроспективные задачи экспертизы*(48). Специфика правовой экспертизы нормативно-правовых актов заключается в том, что она по большей части преследует прогностические задачи: эксперт должен выявить дефектные нормы, которые могут привести к неправильному применению закона. Антикоррупционная экспертиза как вид правовой экспертизы также призвана выявлять потенциально коррупциогенные нормы, на основе которых возможно совершение в будущем конкретных коррупционных проступков.

Предлагаемая нами правовая экспертиза правоприменительных актов и фактических действий и решений должностных лиц, напротив, преследует решение диагностических задач, т.е. установление фактических обстоятельств, позволяющих судить о наличии в действиях лица состава коррупционного проступка.

С.Н. Братановский,

доктор юридических наук, профессор Поволжской академии

государственной службы им. П.А. Столыпина

М.Ф. Зеленов,

кандидат юридических наук, доцент

"Гражданин и право", N 1, январь 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., например: Философский энциклопедический словарь. М., 1988. С. 1019; Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. 3-е изд. М., 1984. С. 1930; Краткий словарь иностранных слов / Сост. С.М. Локшина. 3-е изд. М., 1971. С. 956; Современный словарь иностранных слов. М., 1992. С. 1279.

*(2) См.: Чаадаев С.Г., Чадин М.В. Судебная финансово-экономическая экспертиза в арбитражном процессе в Российской Федерации // Российская юстиция. 2008. N 2; Жданов С.П. О понятии и сущности экспертизы в сфере таможенного дела // Российский следователь. 2009. N 6.

*(3) См.: Плетнев К.И. Экспертиза в развитии экономики по инновационному пути. М., 2006. С. 10.

*(4) См.: Разуваев А.А. Экспертиза как средство повышения эффективности процесса правореализации (вопросы теории и практики): Автореф. дисс. ... к.ю.н. Саратов, 2006. С. 9.

*(5) См.: Звягин С.А. Судебно-бухгалтерская экспертиза и экономический класс судебных экспертиз // Российский следователь. 2006. N 6. С. 17.

*(6) См.: Колдин В.Я. Экспертиза как инструмент права // Проблемы юридической техники: Сб. ст. / Под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 678.

*(7) См.: Винберг А.И., Малаховская Н.Т. Судебная экспертология. Волгоград, 1979; Бешелев С.Д., Гурвич Ф.Г. Экспертные оценки. М., 1973.

*(8) См.: Тихомиров Ю.А. О теории правового регулирования: сравнительный анализ // Журнал российского права. 2009. N 12. С. 8.

*(9) См.: Федеральный закон от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2001. N 23. Ст. 2291.

*(10) См.: Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (в ред. от 29 декабря 2010 г.) // СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; 2011. N 1. Ст. 47.

*(11) См.: Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации от 30 апреля 1999 г. N 81-ФЗ (в ред. от 22 ноября 2010 г.) // СЗ РФ. 1999. N 18. Ст. 2207; 2010. N 48. Ст. 6246.

*(12) См.: Указ Президента РФ от 13 октября 2004 г. N 1313 (в ред. от 5 мая 2010 г.) "Вопросы Министерства юстиции Российской Федерации" // СЗ РФ. 2004. N 42. Ст. 4108; 2010. N 19. Ст. 2300.

*(13) См.: Указ Президента РФ от 10 августа 2000 г. N 1486 (в ред. от 18 января 2010 г.) "О дополнительных мерах по обеспечению единства правового пространства Российской Федерации" // СЗ РФ. 2000. N 33. Ст. 3356.

*(14) См.: Закиров И.А. Правовая экспертиза: Дисс. ... к.ю.н. Н. Новгород, 2008. С. 35.

*(15) См.: Ищенко Е.П., Топорков А.А. Криминалистика: Учебник / Под ред. Е.П. Ищенко. 2-е изд., испр. и доп. М., 2006. С. 482.

*(16) Фатеев М.А., и др. Методика мониторинга эффективности регионального законодательства и практики правоприменения. Саратов, 2009. С. 52.

*(17) Казаченкова О.В. Административно-правовое регулирование антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации // Административное и муниципальное право. 2010. N 9. С. 31.

*(18) См.: Андреев И.С. Системный подход к понятию экспертизы нормативного правового акта // Журнал российского права. 2001. N 6. С. 51.

*(19) См.: Гулягин А.Ю. Экспертиза нормативных правовых актов как юридическое средство противодействия коррупции // Юридический мир. 2009. N 12. С. 37-39.

*(20) Там же.

*(21) См.: Ельцов Н.С. Юридическая экспертиза в практике работы органов юстиции // Российская юстиция. 2001. N 7. С. 54.

*(22) Степанищев В.Ф. Роль органов юстиции в обеспечении единого правового пространства Российской Федерации: Дисс. ... к.ю.н. Тюмень, 2003. С. 7.

*(23) Третьякова Е.-Д.С. Соотношение правовой экспертизы и нормоконтроля (некоторые вопросы теории и практики) // Конституционное и муниципальное право. 2010. N 9. С. 51-53.

*(24) См.: Зайцев Р.В. Виды судебного нормоконтроля // Российский судья. 2003. N 4. С. 12.

*(25) Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. СПб, 1996. Т. 2. С. 338.

*(26) См.: Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955. С. 327.

*(27) См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" // Российская газета. 2010. 30 декабря.

*(28) Егупов А.В. К вопросу о правовых экспертизах по делам коррупционной направленности // Эксперт-криминалист. 2010. N 1. С. 16.

*(29) См.: Гаухман Л. Нужна правовая экспертиза по уголовным делам // Законность. 2000. N 4. С. 24.

*(30) Эйсман А.А. Заключение эксперта. Структура и научное обоснование. М., 1967. С. 89-91.

*(31) См.: Кудрявцева А., Лившиц Ю. Доказательственное значение "правовых" экспертиз в уголовном процессе // Российская юстиция. 2003. N 1; Трапезникова И.И. Понятие "специальные знания" в российском уголовном процессе. Комментарий к статьям 57, 58, 80 УПК РФ. М., 2007; Яни П. "Правовая" экспертиза в уголовном деле // Законность. 2001. N 9. С. 24; Мохов А.А. Презумпция "судьи знают право" - рудимент правовой доктрины? // Эксперт-криминалист. 2007. N 1, и др.

*(32) Россинская Е.Р. Специальные познания и современные проблемы их использования в судопроизводстве // Журнал российского права. 2001. N 5. С. 35.

*(33) Махов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений. М., 2000. С. 46-47.

*(34) См.: Яни П. Указ. соч. С. 24; Кудрявцева А., Лившиц Ю. Указ. соч. С. 31.

*(35) См.: Кудрявцева А., Лившиц Ю. Указ. соч. С. 36.

*(36) Корухов Ю.Г. Допустимы ли правовые и юридические экспертизы в уголовном процессе // Законность. 2000. N 1. С. 39.

*(37) См.: Нестеров А.В. Соотношение понятий "проверка" и "экспертиза" в антикоррупционной деятельности // Азаров М.С. и др. Антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов и их проектов / Сост. Е.Р. Россинская. М., 2010. С. 51.

*(38) Там же. С. 52.

*(39) Там же.

*(40) См.: Родионова О.Р. К вопросу о предмете экспертизы спиртосодержащих жидкостей и алкогольной продукции и ее месте в системе судебных экспертиз // Эксперт-криминалист. 2007. N 3. С. 24.

*(41) Шляхов А.Р. Предмет и система криминалистической экспертизы // Труды ВНИИСЭ. 1977. Вып. 3. С. 27-28.

*(42) См.: Мирский Д.Я., Ростов М.Н. Понятие объекта судебной экспертизы // Актуальные проблемы теории судебной экспертизы: Сб. науч. тр. ВНИИСЭ. М., 1984. С. 27; Ростов М.Н. О содержании понятий, обозначаемых терминами "объект (экспертизы, экспертного исследования)", "качество", "свойство" и "признак" // Методология судебной экспертизы: Сб. науч. тр. ВНИИСЭ. М., 1986. С. 43-44, и др.

*(43) Арсеньев В.Д. Соотношение понятий предмета и объекта теории судебной экспертизы // Проблемы теории судебной экспертизы: Сб. науч. тр. М., 1980. Вып. 44. С. 8; Метелица Ю.Л., Шишков С.Н. Объекты судебно-психиатрической экспертизы // Современное состояние и перспективы развития новых видов судебной экспертизы: Сб. науч. тр. М., 1987. С. 146.

*(44) См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики. М., 2001. С. 459.

*(45) См.: Родионова О.Р. Указ. изд. С. 23.

*(46) См.: Кудашкин А.В. К вопросу о предмете и объекте антикоррупционной экспертизы // Административное и муниципальное право. 2010. N 8. С. 28.

*(47) См. там же.

*(48) См.: Толстухина Т.В. Современные тенденции развития судебной экспертизы на основе информационных технологий: Автореф. дисс. ... д.ю.н. М., 1999. С. 19.