Акты Конституционного Суда РФ и законодательство о судебной власти (А.А. Гравина, "Журнал российского права", N 10, октябрь 2011 г.)

Акты Конституционного Суда РФ и законодательство о судебной власти

Конституционный Суд РФ с момента своего возникновения рассматривался как орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть в форме конституционного судопроизводства.

Идея создания Конституционного Суда возникла в 1990 г. и была связана с реализацией основного принципа правового государства - разделения властей и верховенством закона.

С учреждением КС РФ судебная власть реально становится самостоятельной ветвью государственной власти наравне с законодательной и исполнительной. Вместе с тем особое положение КС РФ в судебной системе определило неоднозначный подход к оценке его правовой природы и, как следствие, к возможности и степени его влияния на законодательство. Высказывалось мнение, что КС РФ является органом высшего арбитражного свойства и должен оставаться вне традиционно известных ветвей государственной власти*(1). Другие обращают внимание на двойственную юридическую природу КС РФ*(2).

С одной стороны, КС РФ - это орган государственной власти, относящийся к судебной ветви власти, непосредственный носитель судебной власти. С другой - принадлежность КС РФ к судебной власти не исключает его существенных особенностей как органа конституционного контроля (нормоконтроля).

Особенность юридической природы КС РФ определена в ст. 1 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" (далее - Закон о КС РФ). Являясь судебным органом конституционного контроля, Суд самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Из этого следует, что, будучи органом судебной власти, КС РФ одновременно (в силу своих функциональных и институционных характеристик) - это больше чем суд*(3).

КС РФ занимает особое положение в судебной системе. В отличие от других федеральных судов, которые подчиняются Конституции РФ и федеральным законам, Конституционный Суд при осуществлении своих полномочий руководствуется только Конституцией. Решения его действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами. Юридическая сила постановления КС РФ не может быть преодолена повторным принятием акта, признанного неконституционным. Официальное толкование Конституции РФ, данное КС РФ, является обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, должностных лиц и граждан. В отличие от других судов КС РФ не только применяет конституционные нормы, но и интерпретирует их. В результате их нормативное содержание может подвергаться значительному изменению.

Эти особенности юридической природы КС РФ дают основание рассматривать его как федеральный орган государственной власти, находящийся на одном уровне с Президентом РФ, Федеральным Собранием, Правительством РФ*(4).

Существенное влияние, оказываемое правовыми позициями КС РФ на правотворчество, дало основание утверждать, что его решения заключают в себе нормы права. Актуальным остается вопрос о том, являются ли решения КС РФ источником права, заключающими в себе нормы. Мнения высказываются различные. Л.В. Лазарев признает таковыми решения КС РФ, содержащие правоположения, имеющие нормативное значение*(5). Такой же позиции придерживается Н.В. Витрук*(6). По мнению Т.Я. Хабриевой, конституционное толкование в отличие от других видов толкования особенно близко к правотворчеству*(7). Иная позиция содержится в работах Н.А. Богдановой и В.С. Нерсесянца*(8).

Разделение властей в принципе допускает возможность осуществления правотворческой деятельности не только законодательными органами. Определенными нормотворческими функциями наделены органы исполнительной власти (включая, например, делегированное законодательство). В ряде стран законодательно урегулировано участие органов судебной власти в законодательном процессе посредством предварительного конституционного контроля (Ирландия).

Роль КС РФ в правотворчестве специфична. Признавая в процессе конституционного судопроизводства ту или иную норму неконституционной, Суд лишает ее юридической силы, т.е. фактически ее отменяет. Таким образом, решение КС РФ приобретает свойство нормативного акта, направленного на установление либо изменение или отмену правовой нормы. "Конституционно-правообразующее, нормативное значение деятельности Конституционного Суда, - отмечает судья КС РФ Н.С. Бондарь, - проявляется и в том, что, выявляя конституционные модели организации тех или иных сфер общественных отношений, пробелы и дефекты в правовом регулировании и одновременно тенденции развития конституционных отношений, Конституционный Суд определяет конституционную стратегию (концепцию) совершенствования законодательства"*(9). Своим решением Суд создает норму, которая может стать связующей для законодателя при разработке законодательного акта либо при аннулировании действующего*(10).

Весьма характерным в этом отношении является постановление КС РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П, предметом рассмотрения которого стал институт надзорного производства в гражданском процессе.

Оценив значение производства в надзорном порядке для обеспечения баланса между такими конституционными ценностями, как справедливость и стабильность судебных актов, КС РФ одновременно отметил необходимость существенной корректировки этого института в той мере, в какой соответствующими нормами предопределяются множественность надзорных инстанций, возможность чрезмерно протяженных по времени процедур обжалования и пересмотра судебных постановлений в порядке надзора.

КС РФ указал на необходимость федерального законодателя в разумные сроки установить процедуры, реально обеспечивающие своевременное выявление и пересмотр ошибочных судебных постановлений, не вступивших в законную силу, а также привести правовое регулирование надзорного производства в соответствие с международно-правовыми стандартами.

Рекомендации КС РФ были учтены законодателем, внесшим изменение в ГПК РФ. Они коснулись процедуры рассмотрения дел в судах надзорной инстанции. Другие же изменения, на необходимость которых указывал КС РФ, ждут своего законодательного решения.

Таким образом, Суд определил стратегию внесения изменений в правовое регулирование данного института. Не случайно Председатель КС РФ В.Д. Зорькин оценивает постановление от 5 февраля 2007 г. N 2-П как программу реформирования гражданского судопроизводства в судах общей юрисдикции с целью приведения его в соответствие с конституционными принципами равенства и признанными нашим государством международно-правовыми стандартами*(11).

Приведенный пример подтверждает, что названное постановление, постановления и определения КС РФ обладают одновременно свойствами как нормативности, так и акта судебного органа.

Дискуссия о роли Конституционного Суда в правотворчестве, очевидно, не потеряет актуальности. Эта роль столь специфична, что не всегда возможно провести грань между правовой позицией Суда и нормой права.

Поэтому трудно не согласиться с Г.А. Гаджиевым в том, что суть правовых позиций Конституционного Суда РФ заключается в отражении фактически его правотворческой деятельности особого рода*(12). Подтверждением этому служит определение КС РФ от 19 ноября 2009 г., которое отменило по существу норму уголовного права, допускающую применение такого вида наказания, как смертная казнь.

Согласно ч. 2 ст. 20 Конституции РФ смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

В УК РФ смертная казнь предусмотрена ст. 59 как исключительная мера наказания. Эта норма не была отменена, несмотря на то что отмена смертной казни была обязательным условием вступления России в Совет Европы (Протокол N 6).

Конституционный Суд РФ определил свою правовую позицию о возможности применения смертной казни на территории Российской Федерации и фактически приостановил действие уголовно-правовой нормы, не имея основания признать ее не соответствующей Конституции РФ.

Ранее постановлением КС РФ от 2 февраля 1999 г. N 3-П назначение смертной казни было приостановлено до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории РФ каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

Правовая позиция КС РФ была основана на том, что суд присяжных ко времени принятия Постановления существовал в порядке альтернативного судопроизводства лишь в нескольких субъектах Федерации.

В этих условиях практически невозможно было обеспечить всем лицам, совершившим тяжкие преступления против жизни, гарантированного ч. 2 ст. 20 Конституции РФ права на рассмотрение их дела судом с участием присяжных заседателей. Следовательно, на территориях тех субъектов РФ, где были созданы суды присяжных, обвиняемые в преступлениях, за совершение которых установлена смертная казнь, при определении меры наказания ставятся в неравное положение по сравнению с обвиняемыми в таких же преступлениях на территориях, где суд присяжных не функционировал. Это является существенным нарушением принципа равенства, гарантированного ст. 19 Конституции РФ.

В 2001 г. принят Уголовно-процессуальный кодекс РФ, закрепляющий право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе по обвинению в преступлении, в качестве исключительной меры наказания за которое предусмотрена смертная казнь. С 1 января 2010 г. суды присяжных начали действовать на территории Чеченской Республики - последнего субъекта РФ, где таких судов ранее не было.

Все основания, указанные в постановлении КС РФ от 2 февраля 1999 г., N 3-П и препятствовавшие назначению смертной казни, были устранены: принят соответствующий федеральный закон, суды с участием присяжных заседателей образованы на всей территории РФ. Конституционный принцип равенства, гарантированный Конституцией РФ, может быть обеспечен всем гражданам, привлеченным к уголовной ответственности.

Таким образом, в национальном законодательстве отсутствовали причины для неприменения ст. 59 УК РФ. Правовым основанием ее отмены могло быть принятие федерального закона о внесении изменения в УК РФ, которым ст. 59 была бы признанной утратившей силу.

Однако этого не произошло, и законодательный акт был заменен решением Конституционного Суда. Определением от 19 ноября 2009 г. КС РФ по существу отменил назначение смертной казни и тем самым фактически признал утратившей силу ст. 59 УК РФ.

Конституционный Суд РФ неоднократно подтверждал своими решениями незыблемость конституционного принципа самостоятельности суда и независимости судей. Особенно остро стоит вопрос о возможности прекращения полномочий судей квалификационными коллегиями судей субъектов Федерации при привлечении судей к дисциплинарной ответственности.

Постановление КС РФ от 28 февраля 2008 г. N 3-П по одному из таких дел содержит ряд принципиальных положений, определивших его правовую позицию, имеющую непосредственное отношение к обеспечению гарантий самостоятельности судов.

Конституционный Суд РФ в очередной раз подчеркнул, что суд осуществляет судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли; судьи как представители судебной власти независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. Несменяемость и независимость судьи являются гарантиями самостоятельности и независимости судебной власти, являются не личной привилегией гражданина, а средством защиты публичных интересов, прежде всего интересов правосудия.

Вместе с тем КС РФ определил ряд мер по созданию дополнительных гарантий обеспечения самостоятельности судебных органов. К их числу относится указание КС РФ о необходимости законодательного закрепления требований о проведении тайного голосования членов квалификационной коллегии судей и составлении мотивированного решения.

В постановлении от 28 февраля 2008 г. N 3-П КС РФ, не ставя под сомнение право квалификационных коллегий применять к судьям меры дисциплинарного взыскания вплоть до отстранения их от должности, постановил вместе с тем внести изменения в Федеральный закон от 14 марта 2002 г. N 30-ФЗ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", предусмотрев тайное голосование членов квалификационных коллегий судей при решении вопроса о применении к судье дисциплинарного взыскания в виде досрочного прекращения полномочий судьи.

Соответствующие изменения были внесены в Федеральный закон "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации".

Под влиянием правовой позиции КС РФ был принят Федеральный конституционный закон от 9 ноября 2009 г. N 4-ФКЗ, учредивший новый судебный орган - Дисциплинарное судебное присутствие. К его юрисдикции отнесено рассмотрение дел по жалобам на решения Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации и квалификационных коллегий судей субъектов РФ о досрочном прекращении полномочий судей за совершение ими дисциплинарных проступков.

Можно привести немало примеров, когда правовая позиция КС РФ трансформируется в правовую норму и включается в закон, учитывается при реформировании законодательства, разработке и принятии новых кодексов.

Так, правовая позиция КС РФ была учтена при разработке Уголовно-процессуального кодекса РФ. В частности, была введена ст. 123, установившая, что действия и решения органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда могут быть обжалованы участниками уголовного судопроизводства, а также иными лицами в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы. Тем самым была учтена позиция КС РФ, признавшего не соответствующими Конституции РФ ст. 220.1 УПК РСФСР, которая ограничивала круг лиц, имеющих право на обжалование в суд постановления о заключении под стражу, только лицами, к которым такая мера пресечения была применена, а также положения ст. 220.2 УПК РСФСР о возможности проверки законности и обоснованности применения заключения под стражу в ограниченных случаях*(13).

Н.А. Власенко и А.В. Гринева справедливо отмечают, что решения высших судебных инстанций подталкивают законодателя к принятию таких норм, которые моделируют в своей правовой позиции суд*(14). В первую очередь это относится к КС РФ.

Довольно оживленно продолжается обсуждение вопроса о возможности придавать правовым позициям КС РФ значение судебного прецедента.

По мнению Л.В. Лазарева и Г.А. Гаджиева, постановления КС РФ содержат правовые позиции, очень близкие к понятию "судебный прецедент"*(15).

С точки зрения судьи КС РФ в отставке Н.В. Витрука, "правовая позиция, определенная на примере рассмотрения в конкретном деле конституционности какой-либо одной оспариваемой нормы, создает прецедент при решении группы дел. Тем самым правовые позиции имеют прецедентное значение"*(16).

Придание правовой позиции КС РФ значения судебного прецедента означает предъявление к ней особых требований, соответствующих статусу судебного прецедента. Прежде всего это требование стабильности. Доверие к судебной власти в значительной степени определятся стабильностью судебной практики, отсутствием противоречивых судебных решений.

Различный подход к решению аналогичных вопросов подрывает авторитет суда, особенно если их принимает КС РФ. Кроме того, он вырабатывает правовые позиции, обязательные для законодателя, судов и правоприменителей. Принимаемые Конституционным Судом решения призваны корректировать ныне действующие нормы права, заложить основы будущего судопроизводства, задача которого - адекватно отразить положения Конституции РФ о судебной защите прав и свобод граждан*(17).

Между тем, имеют место случаи, когда КС РФ высказывает различную правовую позицию по одним и тем же вопросам*(18), что позволило даже упрекнуть Конституционный Суд в двойных стандартах*(19).

Предлагаются различные варианты решения этой проблемы. Например, обратиться в суд общей юрисдикции с просьбой о пересмотре дела и распространении на него новой правовой позиции, учитывая выявленный конституционный смысл закона. Иными словами, суд общей юрисдикции должен дать оценку правовым позициям КС РФ и руководствоваться той из них, которую он считает наиболее приемлемой для конкретного дела. Однако решения КС РФ, включающие выраженные им правовые позиции, обязательны на всей территории Российской Федерации для всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц и граждан (ст. 6 Закона о КС РФ). Поэтому суд общей юрисдикции при выборе правовой позиции КС РФ, которой он должен руководствоваться, находится в затруднительном положении, поскольку он должен руководствоваться принципом обязательности судебных постановлений.

Попытка законодательно урегулировать ситуацию, когда КС РФ высказывает различные правовые позиции по аналогичному вопросу, была предпринята при разработке проекта Закона о Конституционном Суде РФ 1993-1994 гг. В частности, предлагалось включить норму, согласно которой, если принятое палатой решение или его согласованный в палате проект расходятся с правовой позицией, выраженной в предшествующих решениях другой палаты или принятых в пленарных заседаниях, то дело передается на рассмотрение в пленарное заседание.

В следующей редакции законопроекта одним из оснований пересмотра итогового акта Суда была названа ситуация, когда "решение, принятое в ходе заседания палаты, противоречит правовой позиции, выраженной в решении, принятом ранее в пленарном заседании или заседании палат".

В итоге статья о передаче дела палатой КС РФ на рассмотрение в пленарном заседании была переработана, и установлено правило: в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей считает необходимым принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях КС РФ, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание (ст. 73 Закона о КС РФ).

С точки зрения судьи КС РФ Г.А. Гаджиева, наделяя палату правом передачи дела на рассмотрение в пленарное заседание, закон ограничивает это право только лишь случаями несогласия большинства судей, входящих в палату, с правовой позицией, касающейся конституционных положений, но не процессуальных правовых позиций. Вступившее в силу решение КС РФ не может быть отменено или изменено ни по жалобам заинтересованных лиц, ни по инициативе самого Суда. Следовательно, когда Пленум КС РФ изменяет правовую позицию, отмены ранее принятого решения не происходит*(20).

В литературе высказывалось предложение о введении процедуры отмены или пересмотра решения Суда. Предлагалось применять ее в обязательном порядке по жалобам заинтересованных лиц с обязательным приглашением их на заседание. При этом предлагалось ввести инстанционность и рассматривать палаты КС РФ в качестве первой инстанции, а пленарные заседания - в качестве второй*(21).

Заслуживает внимания предложение о возможности пересмотра решений КС РФ с возложением такой функции на созданный для этой цели Президиум КС РФ либо Конституционное присутствие при Президенте РФ или Государственной Думе*(22).

Эти предложения приобретают актуальность в связи с изменениями, внесенными в Федеральный закон "О конституционном суде Российской Федерации" в 2010 г. (ФКЗ от 3 ноября 2010 г. N 7-ФКЗ).

Возможность пересмотра Конституционным Судом своих решений вполне логична, если признать, что правотворчество не противоречит его юридической природе.

В том, что оптимальное решение будет найдено, не возникает сомнения. Достаточно обратиться к аналогичной ситуации, связанной с Верховным Судом РФ.

Отсутствие возможности обжаловать решения Судебной коллегии Верховного Суда РФ при рассмотрении дел по первой инстанции в свое время вызывало справедливую критику. Положение было исправлено путем учреждения Кассационной коллегии ВС РФ. Представляется логичным, чтобы право обжалования распространялось в равной мере на решения всех высших судебных органов. Это соответствовало бы принципу единства судебной системы.

Библиографический список

Байтин М.И. О некоторых коллизиях в сфере правового поля России и путях их разрешения // Право и политика. 2004. N 9.

Боботов С.В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ). М., 1994.

Богданова Н.А. Конституционный Суд Российской Федерации в системе конституционного права // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. N 3.

Бондарь Н.С. Конституционный Суд России: не "квазисуд", а больше, чем суд // Журнал конституционного правосудия. 2010. N 3.

Витрук Н.В. Доступ граждан к судебной власти // Граждане и органы государственной власти. Доступ, информирование, обжалование: сб. М., 2001.

Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: сб. докл. М., 1999.

Власенко Н.А., Гринева А.В. Судебные правовые позиции (Основы теории). М., 2009.

Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда РФ как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: сб. докл. М., 1999.

Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации // Северо-Кавказской юридический вестник. 1997. N 3.

Ефимичев С.П., Ефимичев П.С. Уголовно-процессуальное законодательство и решения Конституционного суда РФ // Журнал российского права. 2000. N 1.

Кажлаев С.А. Генезис правовых позиций Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2007. N 3.

Косолапов М.Ф. Судебная власть в конституционном строе России. Саратов, 2005.

Курбатов А.Я. Правопорядок у нас - это право плюс порядок // Закон. 2004. N 1.

Лазарев Л.В. Конституционно-правовые основы организации и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации // Государство и право. 1996. N 6.

Лазарев Л.В. Конституционный Суд России и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. N 11.

Лазарев Л.В. Некоторые спорные вопросы теории и практики конституционного правосудия // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. N 3.

Материалы VII Всероссийского съезда судей // Российская юстиция. 2009. N 1.

Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. М., 2000.

Окуньков Л.А. Некоторые проблемы статуса и полномочий Президента и практика Конституционного Суда // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. N 2.

Стецовский Ю.И. Судебная власть. М., 2000.

Хабриева Т.Я. Правовая охрана Конституции. Казань, 1995.

А.А. Гравина,

ведущий научный сотрудник отдела уголовного,

уголовно-процессуального законодательства;

судоустройства ИЗиСП, кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 10, октябрь 2011 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Боботов С.В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ) М., 1994. С. 65.

*(2) Лазарев Л.В. Конституционно-правовые основы организации и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации // Государство и право. 1996. N 6. С. 4.

*(3) См.: Бондарь Н.С. Конституционный Суд России: не "квазисуд", а больше, чем суд // Журнал конституционного правосудия. 2010. N 3.

*(4) См.: Окуньков Л.А. Некоторые проблемы статуса и полномочий Президента и практика Конституционного Суда // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. N 2. С. 53-57; Косолапов М.Ф. Судебная власть в конституционном строе России. Саратов, 2005. С. 109.

*(5) См.: Лазарев Л.В. Некоторые спорные вопросы теории и практики конституционного правосудия // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. N 3. С. 21.

*(6) См.: Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: сб. докл. М., 1999. С. 30.

*(7) См.: Хабриева Т.Я. Правовая охрана Конституции. Казань, 1995. С. 179.

*(8) См.: Богданова Н.А. Конституционный Суд Российской Федерации в системе конституционного права // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. N 3; Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 107-108.

*(9) Бондарь Н.С. Указ. соч.

*(10) См.: Кажлаев С.А. Генезис правовых позиций Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2007. N 3. С. 9.

*(11) См.: Материалы VII Всероссийского съезда судей // Российская юстиция. 2009. N 1. С. 6-7.

*(12) См.: Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации // Северо-Кавказской юридический вестник. 1997. N 3. С. 5.

*(13) См. постановление КС РФ от 3 мая 1995 г. N 4-П.

*(14) См.: Власенко Н.А., Гринева А.В. Судебные правовые позиции (Основы теории). М., 2009. С. 44.

*(15) См.: Лазарев Л.В. Конституционный Суд России и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. N 11. С. 9; Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда РФ как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: сб. докл. М., 1999. С. 109-112.

*(16) См.: Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение. С. 30.

*(17) См.: Витрук Н.В. Доступ граждан к судебной власти // Граждане и органы государственной власти. Доступ, информирование, обжалование: сб. М., 2001. С. 31-32.

*(18) См. постановления КС РФ от 20 мая 1997 г. N 8-П и от 11 марта 1998 г. N 8-П.

*(19) См.: Стецовский Ю.И. Судебная власть. М., 2000. С. 236.

*(20) См.: Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации. С. 10.

*(21) См.: Курбатов А.Я. Правопорядок у нас - это право плюс порядок // Закон. 2004. N 1. С. 128.

*(22) См.: Ефимичев С.П., Ефимичев П.С. Уголовно-процессуальное законодательство и решения Конституционного суда РФ // Журнал российского права. 2000. N 1. С. 28-38; Байтин М.И. О некоторых коллизиях в сфере правового поля России и путях их разрешения // Право и политика. 2004. N 9. С. 9.