Институт присяги судьи Конституционного Суда РФ: истоки, особенности, значение (К.В. Арановский, С.Д. Князев, "Журнал российского права", N 10, октябрь 2011 г.)

Институт присяги судьи Конституционного Суда РФ: истоки, особенности, значение

Институт судейской присяги имеет долгую историю и без сомнения основывается на религиозных корнях, связанных с торжественным обращением к Всемогущему Богу - нелицемерному Свидетелю того, что утверждается или отрицается*(1). Не случайно клятва (присяга) у многих народов первоначально использовалась лишь в религиозно-нравственном обиходе и только с утверждением государственных начал приобрела гражданское и юридическое значение. Вследствие этого именно судьи, положение которых, особенно в период зарождения профессии, нередко было сродни роли жрецов, отвечающих за знание, понимание и исполнение (соблюдение) религиозных догм, более других представителей власти нуждались в приведении к присяге, так как без нее отправление ими правосудия не могло иметь гарантий беспристрастного и справедливого служения Закону.

В том, что надлежащее отправление правосудия изначально увязывалось с принесением клятвы, нет ничего удивительного, так как более подходящее и апробированное средство, способное связать судью соответствующими обязательствами, предшествующий социальный опыт вряд ли мог предложить. Как справедливо было подмечено Г.С. Мэном, изобретательность человеческого ума ограничена более тесными естественными пределами, чем мы допускаем в нашем сознании, вследствие чего каждый из нас мог заметить, что, как только возникают обстоятельства нового рода, мы стараемся уяснить их себе с помощью прежних понятий*(2). Не случайно обещания, предназначенные дать те или иные правовые последствия, до сих пор нередко сопровождаются хотя бы скромной (в сравнении с религиозной или магически-суеверной) ритуальностью, лишенной, казалось бы, полезного и правообразующего смысла.

Наличие в тексте судейской присяги прямого обращения к Богу было призвано подчеркнуть особую ответственность судьи за нарушение клятвы, чреватую не только государственным осуждением, но и возможным проклятием Господа, что, в свою очередь, означало реальную опасность. В отличие от нерелигиозной клятвы обет Богу заключает в себе выдающуюся силу нравственного значения, обещая не столько практические, сколько этические последствия неисполнения клятвы, самые чувствительные для совести, потому что они состоят и в осуждении со стороны безусловного авторитета, и в самоосуждении. Такая клятва налагает печать не только на участь, социальные и вещественные блага, но на душу человека. Вероятно, что даже в светском государстве и правопорядке при прочих равных условиях действительность и действенность присяги лучше обеспечены, если ее приносит верующий, нежели свободный от веры и тем более суеверный субъект*(3).

В силу этого государственно-общественные ожидания должного исполнения судейских обязанностей, в том числе в российских условиях, длительное время связывались преимущественно с промыслом Божьим. Так, Указом от 16 августа 1760 г. императрица Елизавета Петровна внушала членам высшего судебного органа Российской империи, что "каждый сенатор по своей чистой совести должен памятовать свой долг к Богу, государству и законам, и что обязанность судьи, которая на него возложена, есть: почитать свое отечество родством, а честность дружбою, представления уважать, исправлять заблуждения, сменять и следовать (подвергать следствию. - Авт.) подозрительных судей и более всего изыскивать средства к достижению правды, а не к продолжению времени"*(4). Если же обратиться к судейской присяге, закрепленной в ст. 225 Учреждения судебных установлений Российской империи и содержащей упоминание о том, что приносящий ее принимает на себя обязательство дать за соблюдение обещанного "ответ пред законом и пред Богом на Страшном суде Его", то важно подчеркнуть, что необходимость принесения такой присяги увязывалась с тем, что обязанности судьи непременно требуют особого ручательства в их добросовестном исполнении, ибо они столь отличны от любых иных занятий, что было бы неудобно и едва ли осторожно допускать в эту должность без торжественного обряда присяги*(5).

В современных российских условиях институт судейской присяги представляет особый интерес применительно к судьям Конституционного Суда РФ. Обусловлено это хотя бы тем, что конституционная юстиция является новой ветвью отечественной судебной власти, лишенной какой-либо значительной предыстории. Кроме того, повышенное внимание как к самому Конституционному Суду, так и к его судьям, включая вопросы их назначения на должность, объективно обусловлено эксклюзивным статусом этого федерального органа, призванного осуществлять судебный конституционный контроль. По справедливому замечанию Председателя КС РФ В.Д. Зорькина, отправление конституционного правосудия нередко сопряжено с тем, что Конституционный Суд, признавая неконституционными положения проверяемых законов, объективно противопоставляет себя парламенту как органу народного представительства и даже может быть вынужден (в случае оценки конституционности закона, принятого на референдуме) принимать решения, отвергающие результаты непосредственного волеизъявления народа*(6). Поэтому судейская присяга применительно к конституционной юстиции обретает неординарную значимость.

Юридическое оформление института присяги судьи КС РФ в настоящее время представлено в Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации". В соответствии со ст. 12 данного Закона принесение присяги является юридическим фактом (действием), с которым связывается вступление судьи КС РФ в должность. Это означает, что при кажущейся формальности, пусть и весьма торжественной, данной процедуры она имеет принципиальное значение, так как без нее принятое Советом Федерации Федерального Собрания РФ решение о назначении того или иного предложенного Президентом РФ кандидата на должность судьи Конституционного Суда РФ не влечет приобретения им соответствующего судейского статуса. Принесение присяги - обязательная процедура, без которой обойтись нельзя, в связи с чем в юридической литературе вполне обоснованно высказывается мнение о том, что определенное правовое значение имеет и соблюдение условий ее произнесения, касающихся как текста присяги, так и обязательного присутствия при приведении к ней определенного круга представителей публичной власти*(7). Более того, исходя из содержания п. 1 ч. 1 ст. 18 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", согласно которому одним из оснований досрочного прекращения полномочий конституционного судьи является нарушение установленного порядка назначения на должность, нельзя исключать, что те или иные отступления от процедуры принесения судейской присяги могут поставить под сомнение легитимность статуса судьи КС РФ.

Приведение Председателем Совета Федерации судьи КС РФ к присяге согласно общепринятым оценкам не только придает церемонии его вступления в должность особую государственную важность, но и одновременно способствует осознанию им своей исключительной публично-правовой ответственности за честное и добросовестное исполнение обязанностей по осуществлению конституционного правосудия*(8). Принесение присяги (клятвы) как необходимое условие занятия должности конституционного судьи не является российской особенностью и характерно практически для всех стран, где созданы органы конституционного контроля.

Так, в Германии судьи Федерального конституционного суда при вступлении в должность присягают перед федеральным президентом и клянутся, что как справедливые судьи всегда будут верно блюсти Основной закон Федеративной Республики Германия и добросовестно исполнять судейские обязанности по отношению к любому лицу (§ 11 Закона о Федеральном конституционном суде), а в Испании лица, избранные на должность судьи конституционного суда, при вступлении в должность приносят королю следующую присягу: "Клянусь преданно и постоянно хранить и добиваться охраны испанской Конституции, хранить верность Короне и исполнять свои обязанности конституционного судьи" (ст. 21 Органического закона о Конституционном суде). Еще более содержательной является присяга членов Конституционного совета Франции, которые клянутся добросовестно и преданно исполнять свои обязанности, быть беспристрастными и преисполненными уважения к конституции, хранить в тайне ход обсуждения и голосования в совете, не занимать каких бы то ни было политических позиций, не давать консультаций по вопросам, относящимся к компетенции Совета (ст. 3 Органического закона о Конституционном совете).

Во многих странах (Австрия, Германия, Литва, Польша, Румыния и др.) законодательство прямо оговаривает допустимость дополнения судьей текста произносимой присяги словами "да поможет мне Бог" или иной религиозной формулой. Это обстоятельство является красноречивым подтверждением тому, что в своем пусть даже символическом значении клятва судьи не может быть сведена к формально-юридическим моментам, а служит целям подтверждения перед Всевышним осознания ответственности за судейскую деятельность, а стало быть, готовности в случае отступления от клятвы подвергнуться Суду Божьему за подобный грех.

Говоря о присяге судьи КС РФ, следует учитывать, что она как по содержанию, так и по процедуре принятия существенно отличается от присяги судей федеральных судов общей и арбитражной юрисдикции, конституционных (уставных) судов субъектов РФ и мировых судов. Думается, это продиктовано тем, что принимаемые конституционными судьями решения являются окончательными и в отличие от правовых актов иных субъектов публичной власти не могут быть ревизованы ни самим КС РФ, ни иными государственными органами. В этой связи не лишним будет напомнить, что Л. Дюги более ста лет назад, рассуждая о необходимости создания в правовом государстве действенных механизмов судебной защиты, указывал: "Несмотря на все способы обжалования наступает всегда момент, когда решение исходит от власти, против которой нет способа обжалования... Но если нарушение закона этими властями... не может быть устранено, то это еще не значит, что они могут нарушать закон"*(9). Именно то, что Конституция России наделяет судей КС РФ правом принятия окончательных решений, которые юридически не подконтрольны никому в государстве, и обусловливает потребность особого как по содержанию, так и по форме, публичного подтверждения (клятвы) верности своему судейскому долгу.

Присяга судьи КС РФ специфична в том, что ее принятие возлагает на судью обязательство честно и добросовестно исполнять свои обязанности, "подчиняясь при этом только Конституции Российской Федерации, ничему и никому более". Судьи судов общей юрисдикции и арбитражных судов согласно ст. 8 Закона РФ от 29 июня 1992 г. N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации", принося присягу, торжественно клянутся честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят им долг судьи и их совесть.

Что же касается судей конституционных (уставных) судов субъектов РФ, то содержание их присяги определяется законами соответствующих субъектов РФ, как правило, возлагающими на этих судей обязанность осуществлять конституционное правосудие, подчиняясь Конституции РФ и Основному закону субъекта РФ. Примером тому может служить ст. 10 Закона Республики Татарстан от 22 декабря 1992 г. N 1708-XII "О Конституционном суде Республики Татарстан", в соответствии с которой судьи торжественно клянутся "честно и добросовестно исполнять обязанности судьи Конституционного суда Республики Татарстан, защищать конституционный строй Республики Татарстан, подчиняясь при этом Конституции Российской Федерации, Конституции Республики Татарстан".

Вместе с тем законодательству субъектов РФ о конституционных (уставных) судах известны и иные варианты текстуального содержания приносимой судьями присяги. Так, Конституционный закон Республики Саха (Якутия) от 15 июня 2002 г. 16-з N 363-II "О Конституционном суде Республики Саха (Якутия) и конституционном судопроизводстве" предусматривает, что при принесении присяги судья торжественно клянется осуществлять правосудие, подчиняясь при этом только Конституции (Основному закону) Республики (ст. 12); Закон Республики Карелии от 7 июля 2004 г. N 790-ЗРК "О Конституционном суде Республики Карелия" устанавливает, что лицо, впервые назначенное на должность судьи Конституционного суда, приносит в торжественной обстановке присягу, в которой клянется честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону (ст. 10); Закон Санкт-Петербурга от 5 июня 2000 г. N 241-21 "Об Уставном суде Санкт-Петербурга", закрепляя обязанности лица, впервые назначенного на должность судьи Уставного суда, по принесению присяги, исходит из того, что ее содержание установлено федеральным законом (ст. 16).

То обстоятельство, что в основу присяги судьи КС РФ положена клятва, связывающая его обязательством исполнять свои обязанности, подчиняясь лишь Конституции РФ, не только подчеркивает его особый независимый статус*(10), но и свидетельствует об исключительности осуществляемых им полномочий конституционного контроля и по сути требует от судьи при принятии решений по существу отнесенных к ведению КС РФ вопросов руководствоваться только собственными основанными на положениях Конституции РФ убеждениями. При этом судья присягает не действующей Конституции РФ 1993 г., равно как и ее актуальной редакции, а связывает себя обязанностью защищать Конституцию России как таковую, безотносительно ее конкретного юридического текста.

Вследствие этого принятие новой конституции или внесение поправок в действующую не влечет для судей КС РФ необходимости снова дать соответствующую клятву. В российской истории после принятия Конституции 1993 г. уже случались призывы подвергнуть судей КС РФ принесению новой присяги, однако они не были поддержаны, так как мог бы сложиться опасный прецедент, означающий необходимость повторного принесения присяги всеми, кто занял свои государственные должности на основании присяги, принесенной до Конституции РФ 1993 г. Да и сама Конституция РФ вряд ли допускала подобный вариант развития событий, прямо указывая в п. 5 раздела второго "Заключительные и переходные положения" на безусловное сохранение судьями всех судов Российской Федерации своих полномочий после вступления ее в силу.

Отсутствие в тексте присяги судьи КС РФ указания на его обязанность подчиняться при исполнении судейских функций не только Конституции РФ, но и законам не может служить основанием для вывода о том, что при осуществлении конституционного правосудия он освобожден от их соблюдения. Это вовсе не так, поскольку в силу ст. 1 (ч. 1), 15 (ч. 2), 120 (ч. 1) и 128 (ч. 3) в Российской Федерации как правовом государстве судьи КС РФ наряду с иными органами государственной власти, органами местного самоуправления, должностными лицами, гражданами и их объединениями обязаны соблюдать Конституцию и законы, особое место среди которых применительно к конституционному судопроизводству занимает федеральный конституционный закон, устанавливающий полномочия, порядок образования и деятельности Конституционного Суда. Не следует забывать и о том, что помимо Конституции РФ и федеральных законов при исполнении своих обязанностей судья КС РФ обязан соблюдать и требования Регламента КС РФ, принятие которого прямо предусмотрено ст. 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Связанность судьи КС РФ положениями законов в отличие от безусловного подчинения Конституции РФ не означает, однако, следования их требованиям во всех без исключения случаях. В законах ряда государств даже содержится указание на данный счет. В частности, в Украине конституционные судьи должны подчиняться только Конституции и руководствоваться законом о Конституционном суде, иными законами Украины, кроме тех законов или их отдельных положений, которые являются предметом рассмотрения Конституционного суда (ст. 27 Закона Украины "О Конституционном суде Украины").

Порядок приведения судьи Конституционного Суда к присяге установлен ст. 177 Регламента Совета Федерации Федерального Собрания РФ. В соответствии с ней после оглашения результатов голосования по кандидатуре, представленной Президентом РФ для назначения на должность судьи КС РФ, Председатель Совета Федерации объявляет время приведения к присяге лица, назначенного на эту должность. По сложившейся традиции Председатель Совета Федерации приглашает лицо, назначенное на должность судьи КС РФ, на трибуну зала заседаний Совета Федерации для приведения его к присяге сразу после оглашения результатов голосования.

Согласно установленной Регламентом Совета Федерации процедуре приведение к присяге осуществляется на заседании палаты в торжественной обстановке при наличии Государственного герба и Государственного флага Российской Федерации; судья приносит присягу вслух, стоя, положив руку на Конституцию РФ*(11); все находящиеся в зале заседаний Совета Федерации заслушивают присягу судьи стоя; принесение присяги удостоверяется подписью судьи КС РФ под ее текстом с указанием даты принесения (этот документ остается на хранении в Совете Федерации); Председатель поздравляет судью со вступлением в должность и передает ему мантию как символ судебной власти; после принесения присяги звучит Государственный гимн Российской Федерации.

Принесение судьей КС РФ присяги на заседании верхней палаты российского парламента подчеркивает его особый конституционно-правовой статус, так как судьи иных судов общей и арбитражной юрисдикции в соответствии со ст. 8 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации" приносят присягу на съездах (конференциях) или собраниях судей, а судьи конституционных (уставных) судов субъектов РФ - перед законодательными (представительными) органами государственной власти соответствующих субъектов РФ или в ином установленном региональным законодательством порядке.

Важно подчеркнуть, что принесение присяги судьями судов общей и арбитражной юрисдикции означает признание за ними возможности в последующем исполнять судейские обязанности на любой из судейских должностей в системе данных судебных учреждений. Однако если судья суда общей юрисдикции (арбитражного суда) назначается на должность судьи Конституционного Суда, он должен быть приведен к присяге именно в этом качестве. Во всяком случае то, что он уже клялся быть беспристрастным, справедливым и верным закону, не может служить основанием для освобождения его от принесения присяги при назначении на должность конституционного судьи*(12).

Действующее законодательное регулирование текста и процедуры присяги судьи КС РФ несколько отличается от того, что содержалось в Законе РСФСР от 12 июля 1991 г. N 1599-I "О Конституционном Суде РСФСР", который предусматривал приведение судей к присяге Председателем Верховного Совета РСФСР на Съезде народных депутатов РСФСР и требовал от них торжественной клятвы честно и добросовестно исполнять обязанности судьи Конституционного Суда РСФСР, а также защищать конституционный строй и верховенство Основного Закона РСФСР (ст. 13). Специальное указание в тексте клятвы судьи Конституционного Суда РСФСР на защиту конституционного строя и верховенства Основного Закона РСФСР очевидно было обусловлено вхождением РСФСР в состав Союза ССР и, как следствие, имело своим предназначением нацелить судей Конституционного Суда РСФСР на безусловную защиту конституционных ценностей, закрепленных в Конституции РСФСР, вне зависимости от их соотношения с положениями Конституции СССР*(13). Это обстоятельство тем более важно подчеркнуть, поскольку при подготовке первого российского Закона о Конституционном Суде многими депутатами всерьез поднимались вопросы о закреплении обязанности судей при осуществлении своих полномочий подчиняться не только Конституции РСФСР, но и Конституции СССР, а соответственно, и об урегулировании взаимоотношений Конституционного Суда РСФСР с Комитетом конституционного надзора СССР*(14).

Российское законодательство напрямую не регламентирует ни сроков принесения судьей КС РФ присяги, ни последствий отказа от ее принесения. В этом смысле предпочтительнее опыт тех стран, где соответствующие вопросы не оставлены без внимания законодателя. Так, например, в Бельгии согласно ст. 51 Специального закона об Арбитражном суде (на него возложено осуществление конституционного контроля. - Авт.) присяга должна быть принесена судьями королю в течение месяца со дня получения уведомления о назначении, а лица, не принявшие присягу в указанный срок, подлежат замене*(15). Не оставлены без внимания данные вопросы и в Литве, где судья Конституционного суда, не принесший на заседании Сейма в установленном законами порядке присягу или принесший ее с оговоркой, утрачивает полномочия судьи, в связи с чем Сейм принимает соответствующее постановление. В Польше ст. 5 Закона о Конституционном трибунале предусматривает, что отказ судьи Конституционного трибунала принести присягу признается равнозначным отречению от должности судьи Трибунала.

Библиографический список

Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М., 2010.

Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства. М., 1908.

Зорькин В.Д. Конституционная юстиция стран новой демократии в условиях современных вызовов // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства. Казань, 2010.

Карнович Е.П. Очерки наших порядков административных, судебных и общественных. СПб., 1873.

Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежный компоненты. М., 2008.

Кукушкин Е.В., Зуйков А.В. О конституционно-правовом смысле присяги Президента Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2009. N 22.

Митюков М.А. Конституционные суды на постсоветском пространстве. Сравнительное исследование законодательства и судебной практики. М., 1999.

Митюков М.А. Штрихи истории Конституционного Суда Российской Федерации // История. Право. Политика. 2011. N 1.

Мэн Г.С. Древнейшая история учреждений. СПб., 1876.

Фрезер Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М., 1980.

К.В. Арановский,

судья Конституционного Суда РФ,

доктор юридических наук, профессор

С.Д. Князев,

судья Конституционного Суда РФ,

доктор юридических наук, профессор

"Журнал российского права", N 10, октябрь 2011 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Нельзя не упомянуть и об исторических связях присяги с магическими заклинаниями, которые сродни колдовству, имеющему целью при соблюдении определенных условий и обрядов навлекать несчастья, вплоть до смерти, приводить в движение вредоносные силы, не полагаясь лишь на человеческие возможности. Подробнее о происхождении магической и религиозной систем см.: Фрезер Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М., 1980.

*(2) См.: Мэн Г.С. Древнейшая история учреждений. СПб., 1876. С. 181-182.

*(3) Заметим в связи с этим, что известный российский философ и правовед И.А. Ильин, проектируя Конституцию постбольшевистской России, в неизбежность которой он верил, не имея, казалось, никаких к тому практических оснований, предполагал учреждение Земского Собора с условием принесения его членами присяги именно такого типа. Так, согласно разработанному им в 1938 г. проекту Основного закона Российской империи они, равно как и члены Государственного совета и Сената, приступая к своим обязанностям, должны были давать подкрепляемое религиозной клятвой (согласно своему исповеданию) торжественное обязательство следующего содержания: "Мы, нижепоименованные, обещаем перед лицом Всемогущего Бога служить России, как единому, нераздельному, правовому, священному, исторически преемственному, властному, действенному и братскому союзу русских людей на основах исключительности, солидарности и жертвенности. Мы обязуемся хранить нерушимую верность Главе Государства и Российским основным законам. Мы обязуемся помышлять, голосовать и действовать не от своей личной корысти, не ради какого-либо класса или сословия и не от лица какой-либо партии или какой-либо тайной или международной организации, или одной из российских национальностей, но от лица всего Российского Государства в целом и ради всего Российского Народа в его совокупности, всегда во имя Божие, по чести и от совести. В удостоверение чего мы принесли каждый по обряду своего исповедания, присягу и ныне своеручно подписуемся".

*(4) Карнович Е.П. Очерки наших порядков административных, судебных и общественных. СПб., 1873. С. 120.

*(5) Подробнее об этом см.: Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежный компоненты. М., 2008. С. 114-116.

*(6) См.: Зорькин В.Д. Конституционная юстиция стран новой демократии в условиях современных вызовов // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства. Казань, 2010. С. 13-14.

*(7) См.: Кукушкин Е.В., Зуйков А.В. О конституционно-правовом смысле присяги Президента Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2009. N 22. С. 30.

*(8) Подробнее об этом см.: Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М., 2010. С. 200-203.

*(9) Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства. М., 1908. С. 930.

*(10) См.: Митюков М.А. Конституционные суды на постсоветском пространстве. Сравнительное исследование законодательства и судебной практики. М., 1999. С. 45.

*(11) Клятва на Конституции РФ не только связана с тем, что именно она является объектом судейской охраны, но и обусловлена светским характером российского государства (ст. 14 Конституции РФ).

*(12) Аналогичным образом решается вопрос с приведением к присяге судей конституционных судов практически во всех странах, где созданы органы конституционной юстиции. Однако в некоторых государствах допускается вступление конституционных судей в должность без принесения присяги, если она уже была ими принесена при замещении иных судейских должностей. Так, Законом Латвийской Республики о Конституционном суде (ст. 5) предусмотрено, что если судьей Конституционного суда утвержден судья другого суда, который уже давал клятву судьи, то он повторно клятву не дает и приступает к выполнению должностных обязанностей сразу после утверждения.

*(13) Данное обстоятельство не осталось без внимания и в других бывших республиках СССР. Иллюстрацией тому может служить текст присяги конституционного судьи в Литовской Республике, где в соответствии со ст. 7 Закона о Конституционном суде судейская клятва требует от приносящего ее лица при исполнении судейских обязанностей хранить верность Литовской Республике и защищать конституционный строй независимого Литовского государства.

*(14) См.: Митюков М.А. Штрихи истории Конституционного Суда Российской Федерации // История. Право. Политика. 2011. N 1. С. 52-56.

*(15) В соответствии со ст. 6 Закона Республики Болгарии о Конституционном суде судьи данного суда также обязаны принести присягу в месячный срок с момента избрания или назначения в присутствии председателя Национального собрания, Президента и председателей Верховного кассационного суда и Верховного административного суда.