Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 9 февраля 2017 г. N 04АП-7167/16

г. Чита

9 февраля 2017 г.

Дело N А19-14104/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 2 февраля 2017 года.

Полный текст постановления изготовлен 9 февраля 2017 года.

Четвёртый арбитражный апелляционный суд в составе

председательствующего судьи Ячменёва Г.Г.,

судей Никифорюк Е.О., Ткаченко Э.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Зайцевой А.В., в отсутствие в судебном заседании (до перерыва) с использованием систем видеоконференц-связи в Четвертом арбитражном апелляционном суде представителей лиц, участвующих в деле, при участии в судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи в Арбитражном суде Иркутской области:

от ПАО "КАМАЗ": не было (извещено);

от Иркутского УФАС: Анисимов Олег Сергеевич, доверенность от 6 июня 2016 года;

от ООО "Региональный центр ЗМЗ": не было (извещено),

с участием судьи Арбитражного суда Иркутской области, осуществляющего организацию видеоконференц-связи, Курца Н.А., при ведении протокола совершения отдельного процессуального действия секретарем судебного заседания Халматовым П.А., (после перерыва судебное заседание проведено без использования систем видеоконференц-связи в отсутствие в Четвертом арбитражном апелляционном суде представителей лиц, участвующих в деле),

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи апелляционную жалобу Управления Федеральной антимонопольной службы по Иркутской области на не вступившее в законную силу решение Арбитражного суда Иркутской области от 29 ноября 2016 года по делу N А19-14104/2016 по заявлению Публичного акционерного общества "КАМАЗ" (ОГРН 1021602013971, ИНН 1650032058, место нахождения: Республика Татарстан, г. Набережные Челны, пр. Автозаводский, д. 2) к Управлению Федеральной антимонопольной службы по Иркутской области (ОГРН 1033801033155, ИНН 3811020966, место нахождения: г. Иркутск, ул. Российская, д. 17) о признании незаконным решения от 22 июня 2016 года N 5787,

с участием в деле третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, - Общества с ограниченной отвесностью "Региональный центр ЗМЗ" (ОГРН 1023801432203, ИНН 3810026179, место нахождения: г. Иркутск, ул. Трактовая, д. 20)

(суд первой инстанции: Позднякова Н.Г.)

и установил:

Публичное акционерное общество "КАМАЗ" (далее - ПАО "КАМАЗ", Общество) обратилось в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением к Управлению Федеральной антимонопольной службы по Иркутской области (далее - Иркутское УФАС, антимонопольный орган) о признании незаконным решения от 22 июня 2016 года N 5787.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Общество с ограниченной ответственностью "Региональный центр ЗМЗ" (далее - ООО "Региональный центр ЗМЗ").

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 29 ноября 2016 года заявленное ПАО "КАМАЗ" требование удовлетворено, решение Иркутского УФАС от 22 июня 2016 года N 5787 об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства признано незаконным. Суд первой инстанции обязал антимонопольный орган устранить допущенные нарушения прав и законных интересов ПАО "КАМАЗ" путем рассмотрения заявления Общества N 50-050-412 от 4 апреля 2016 года по существу.

Не согласившись с решением суда первой инстанции, Иркутское УФАС обжаловало его в апелляционном порядке. Заявитель апелляционной жалобы ставит вопрос об отмене решения суда первой инстанции, считает его незаконным и необоснованным. В частности, ссылаясь на положения статьи 1487 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), антимонопольный орган отмечает, что использование ООО "Региональный центр ЗМЗ" товарных знаков в отношении товаров ПАО "КАМАЗ" не является противоправным. По мнению антимонопольного органа, судом первой инстанции не учтено, что для признания действий хозяйствующего субъекта актом недобросовестной конкуренции эти действия должны содержать все признаки недобросовестной конкуренции, установленные в пункте 9 статьи 4 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции). Иркутское УФАС указывает также, что ПАО "КАМАЗ" ни при подаче заявления в антимонопольный орган, ни в период проведения расследования, ни при рассмотрении дела в суде первой инстанции не представлено доказательств введения потребителей в заблуждение в результате действий ООО "Региональный центр ЗМЗ", реализации ООО "Региональный центр ЗМЗ" контрафактных товаров. Соответственно, доказательств того, что действия ООО "Региональный центр ЗМЗ" способны причинить убытки ПАО "КАМАЗ", либо нанести вред деловой репутации данного Общества, не представлено. Более того, антимонопольным органом установлено, что ООО "Региональный центр ЗМЗ" осуществляет деятельность по реализации автозапчастей, приобретенных у официального дилера ПАО "КАМАЗ".

Заявитель апелляционной жалобы считает, что действия ООО "Региональный центр ЗМЗ" не образуют недобросовестную конкуренцию, поскольку в них отсутствуют признаки нарушения антимонопольного законодательства, следовательно, у Иркутского УФАС отсутствовали правовые основания для возбуждения дела о нарушении антимонопольного законодательства либо выдачи предупреждения.

В возражениях от 19 января 2017 года N 50-050-58 на апелляционную жалобу ПАО "КАМАЗ" выражает согласие с решением суда первой инстанции и просит оставить его без изменения.

ООО "Региональный центр ЗМЗ" письменный отзыв на апелляционную жалобу не представлен.

О времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы ПАО "КАМАЗ" и ООО "Региональный центр ЗМЗ" извещены надлежащим образом в порядке, установленном главой 12 АПК Российской Федерации, что подтверждается почтовыми уведомлениями N 67200206165472, N 67200206146761 и N 67200206146754, а также отчетом о публикации 27 декабря 2016 года, 28 января и 2 февраля 2017 года на официальном сайте Федеральных арбитражных судов Российской Федерации в сети "Интернет" (www.arbitr.ru) определений о принятии апелляционной жалобы к производству, об удовлетворении ходатайства об участии в судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи, публичных извещений о перерывах в судебном заседании, однако явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в соответствии с процессуальным законом не является препятствием для рассмотрения дела по существу.

Четвертый арбитражный апелляционный суд, рассмотрев дело в порядке главы 34 АПК Российской Федерации, проанализировав доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, изучив материалы дела, выслушав представителя Иркутского УФАС, проверив правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, пришел к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, ОАО "КАМАЗ" (позднее переименовано в ПАО "КАМАЗ") зарегистрировано в качестве юридического лица 23 августа 1990 года за N 1, впоследствии ему присвоен основной государственный регистрационный номер 1021602013971 (т. 1, л.д. 23).

На основании свидетельств на товарный знак (знак обслуживания) N N 48464, 48465, 82555, 348962, 348890, 348957, 35, 36, 37 (т. 1, л.д. 36-52) ПАО "КАМАЗ" обладает исключительными правами на товарные знаки, содержащие словесные элементы в русской транскрипции "КАМАЗ" и в латинской транскрипции "KAMAZ", а также комбинированный товарный знак, содержащий изобразительный элемент в виде бегущей лошади и словесный элемент "KAMAZ" в латинской транскрипции.

Посчитав, что ООО "Региональный центр ЗМЗ" использует в своей хозяйственной деятельности товарные знаки, исключительными правами на которые обладает ПАО "КАМАЗ", размещенные на фасаде здания и в помещении торгового зала в виде вывески с надписью "Оригинальные запчасти KAMAZ" и изображением бегущей лошади, ПАО "КАМАЗ" обратилось в Иркутское УФАС с заявлением от 4 апреля 2016 года N 50-050-412 (т. 1, л.д. 15-17), в котором просило признать действия ООО "Региональный центр ЗМЗ" по использованию товарных знаков актом недобросовестной конкуренции и привлечь ООО "Региональный Центр ЗМЗ" к административной ответственности по статье 14.33 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП Российской Федерации).

В названном заявлении ПАО "КАМАЗ" указало на допущенные ООО Региональный центр ЗМЗ" требований части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции, статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 5 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ "О рекламе" (далее - Закон о рекламе).

По результатам рассмотрения указанного заявления Иркутское УФАС пришло к выводу об отсутствии признаков нарушения антимонопольного законодательства и на основании пункта 2 части 9 статьи 44 Закона о защите конкуренции приняло решение об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства, о чем ПАО "КАМАЗ" извещено письмом от 22 июля года N 5787 (т. 1, л.д. 18-19).

Не согласившись с решением антимонопольного органа, ПАО "КАМАЗ" оспорило его в судебном порядке.

Суд апелляционной инстанции считает ошибочными выводы суда первой инстанции о наличии оснований для удовлетворения заявленного ПАО "КАМАЗ" требования, исходя из следующего.

С учетом правовой позиции, выраженной в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением Гражданского кодекса Российской Федерации", а также принимая во внимание взаимосвязанные положения части 1 статьи 198, части 4 статьи 200 и части 2 статьи 201 АПК Российской Федерации, суд апелляционной инстанции полагает, что требования ПАО "КАМАЗ" могут быть удовлетворены только в том случае, если будут установлены следующие обстоятельства: 1) несоответствие оспариваемого решения Иркутского УФАС закону или иному нормативному правовому акту; 2) нарушение прав и законных интересов ПАО "КАМАЗ" таким ненормативным правовым актом.

При отсутствии хотя бы одного из данных обстоятельств требования ПАО "КАМАЗ" удовлетворению не подлежат.

В соответствии с частью 1 статьи 1 Закона о защите конкуренции настоящий Федеральный закон определяет организационные и правовые основы защиты конкуренции, в том числе предупреждения и пресечения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции.

На основании статьи 22 Закона о защите конкуренции к основным функциям антимонопольных органов относятся выявление нарушения антимонопольного законодательства, принятие мер по прекращению нарушения антимонопольного законодательства и привлечение к ответственности за такие нарушения; предупреждение монополистической деятельности.

Для выполнения указанных функций Закон о защите конкуренции наделяет антимонопольные органы соответствующими полномочиями, одним из которых является возбуждение и рассмотрение дел о нарушении антимонопольного законодательства (пункт 1 части 1 статьи 23, часть 1 статьи 39 Закона о защите конкуренции).

Порядок рассмотрения дел о нарушениях антимонопольного законодательства определен главой 9 Закона о защите конкуренции и Административным регламентом Федеральной антимонопольной службы по исполнению государственной функции по возбуждению и рассмотрению дел о нарушениях антимонопольного законодательства Российской Федерации, утвержденным приказом ФАС России от 25.05.2012 N 339 (далее - Административный регламент).

Одним из оснований для возбуждения и рассмотрения антимонопольным органом дела о нарушении антимонопольного законодательства является заявление юридического, указывающее на признаки нарушения антимонопольного законодательства (пункт 2 части 2 статьи 39 Закона о защите конкуренции).

Требования к таким заявлениям установлены в статье 44 Закона о защите конкуренции.

Согласно части 4 статьи 44 Закона о защите конкуренции антимонопольный орган рассматривает заявление или материалы в течение одного месяца со дня их представления. В случае недостаточности или отсутствия доказательств, позволяющих антимонопольному органу сделать вывод о наличии или об отсутствии признаков нарушения антимонопольного законодательства, антимонопольный орган для сбора и анализа дополнительных доказательств вправе продлить срок рассмотрения заявления или материалов, но не более чем на два месяца. О продлении срока рассмотрения заявления или материалов антимонопольный орган уведомляет в письменной форме заявителя.

Частью 5 этой же статьи предусмотрено, что при рассмотрении заявления или материалов антимонопольный орган: определяет, относится ли рассмотрение заявления или материалов к его компетенции; устанавливает наличие признаков нарушения антимонопольного законодательства и определяет нормы, которые подлежат применению.

На основании части 8 статьи 44 Закона о защите конкуренции и пункта 3.42 Административного регламента по результатам рассмотрения заявления, материалов антимонопольный орган принимает одно из следующих решений:

1) о возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства;

2) об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства;

3) о выдаче предупреждения в соответствии со статьей 39.1 настоящего Федерального закона.

Одним из оснований для отказа в возбуждении дела является отсутствие признаков нарушения антимонопольного законодательства (пункт 2 части 9 статьи 44 Закона о защите конкуренции, пункт 3.43 Административного регламента).

Решение об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства антимонопольный орган направляет заявителю с указанием мотивов принятия этого решения (часть 10 статьи 44 Закона о защите конкуренции, пункт 3.44 Административного регламента).

Таким образом, исходя из приведенных положений статьи 44 Закона о защите конкуренции и Административного регламента, отказ в возбуждении дела может последовать в связи с отсутствием в действиях хозяйствующего субъекта признаков нарушения антимонопольного законодательства.

Учитывая требования части 10 статьи 44 Закона о защите конкуренции и пункта 3.44 Административного регламента (о том, что решение об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства должно быть мотивированным), предметом судебного исследования по делу о признании незаконным такого решения является вопрос о том, надлежащим ли образом мотивирован отказ в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства.

На стадии рассмотрения заявления не устанавливаются факт нарушения антимонопольного законодательства и конкретный нарушитель. Наличие либо отсутствие нарушения антимонопольного законодательства устанавливается непосредственно в ходе рассмотрения дела, по итогам которого антимонопольным органом принимается соответствующее решение.

Иными словами, Законом о защите конкуренции предусмотрена процедура предварительного рассмотрения поступивших в адрес антимонопольного органа заявления и соответствующих материалов, предшествующая принятию решения о возбуждении или отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства. Целью такого предварительного рассмотрения является установление оснований для решения вопроса о возбуждении либо об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства.

Если выводы антимонопольного органа об отсутствии признаков нарушения антимонопольного законодательства постановлены с нарушением законодательства о защите конкуренции и (или) недостаточно мотивированы, это является достаточным основанием для признания отказа в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства незаконным (при условии, что такой отказ нарушает права заявителя).

Изложенное согласуется с правовым подходом к рассмотрению подобных дел, выраженным в постановлениях Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 27 мая 2014 года по делу N А19-4577/2013, от 9 апреля 2015 года по делу N А10-3710\2014, от 5 мая 2015 года по делу N А74-6138/2014, от 12 августа 2015 года по делу N А19-16902/2014, от 2 декабря 2015 года по делу N А69-1348/2015.

Как отмечалось выше, ПАО "КАМАЗ" обратилось в Иркутское УФАС с заявлением о признании актом недобросовестной конкуренции действий ООО "Региональный центр ЗМЗ" по использованию товарных знаков в помещении торгового зала и на фасаде здания по адресу: г. Братск, Индустриальный проезд, д. 1, в виде вывески с надписью "Оригинальные запчасти KAMAZ" и изображением бегущей лошади.

Недобросовестная конкуренция представляет собой любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации (пункт 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Перечень актов недобросовестной конкуренции приведен в главе 2.1 "Недобросовестная конкуренция".

При этом из статьи 14.8 Закона о защите конкуренции следует, исчерпывающий перечень форм недобросовестной конкуренции не установлен; закон, помимо прямо предусмотренных форм (актов) недобросовестной конкуренции, запрещает все иные формы подобных противоправных действий.

Как разъяснено в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июля 2012 года N 1063/12, при отсутствии доказательств совершения действий, прямо предусмотренных статьей 14 Закона о конкуренции, квалификация деяния в качестве акта недобросовестной конкуренции возможна лишь при наличии всех признаков таковой, сформулированных в пункте 9 статьи 4 Закона о конкуренции. К актам недобросовестной конкуренции могут быть отнесены не предусмотренные нормами Закона о конкуренции действия, оказывающие негативное влияние на конкуренцию, конкурента, его товары, результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации путем нерыночного и иного информационного, нечестного, незаконного воздействия, применения нерыночных, преимущественно информационных, нечестных способов ведения бизнеса, которые совершаются без использования доминирующего положения на рынке. Установление поименованных в пункте 9 статьи 4 Закона о конкуренции признаков недобросовестной конкуренции необходимо во всяком случае для выявления нарушения запрета на недобросовестную конкуренцию.

В пункте 10 Обзора по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере, утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2016 года, также указано, что совокупность условий, необходимых для квалификации действий хозяйствующего субъекта в качестве акта недобросовестной конкуренции, определяется положениями пункта 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции (применяемого с учетом пункта 16.1 и абзацев третьего и четвертого пункта 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2011 года N 11 "О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях").

В свою очередь, согласно пункту 16.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2011 года N 11 "О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" при анализе вопроса о том, является ли конкретное совершенное лицом действие актом недобросовестной конкуренции, подлежат учету не только положения пункта 9 статьи 4, статьи 14 Закона о конкуренции, но и положения статьи 10.bis Конвенции по охране промышленной собственности (заключена в Париже 20 марта 1883 года), пунктом 2 которой в качестве недобросовестной конкуренции предусмотрен всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах.

В пункте 17 того же постановления разъяснено, что для квалификации конкретных совершенных лицом действий как акта недобросовестной конкуренции следует исходить из цели таких действий. В частности, о том, что соответствующие действия являются актом недобросовестной конкуренции, может свидетельствовать их направленность на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, объем реализуемой продукции.

Кроме того, суд апелляционной инстанции отмечает, что развернутый перечень форм недобросовестной конкуренции представлен в разработанном Международным объединенным бюро по охране интеллектуальной собственности в 1967 году Типовом законе по товарным знакам, фирменным наименованиям и актам конкуренции для развивающихся стран (Model Law for Developing Countries on Marks, Trade Names, and Acts of Unfair Competition, BIRPI, Geneva, 1967), в котором в качестве таковой названы следующие виды деятельности: подкуп покупателей конкурентов, направленный на то, чтобы привлечь их в качестве клиентов и сохранить на будущее их признательность; выяснение производственных или коммерческих тайн конкурента путем шпионажа или подкупа его служащих; неправомочное использование или раскрытие ноу-хау конкурента; побуждение служащих конкурента к нарушению или разрыву их контрактов с нанимателем; угроза конкурентам исками о нарушении патентов или товарных знаков, если это делается недобросовестно и с целью противодействия конкуренции в сфере торговли; бойкотирование торговли другой фирмы для противодействия или недопущения конкуренции; демпинг, то есть продажа своих товаров ниже стоимости с намерением противодействовать конкуренции или подавить ее; создание впечатления, что потребителю предоставляется возможность покупки на необычайно выгодных условиях, когда на самом деле этого нет; намеренное копирование товаров, услуг, рекламы или других аспектов коммерческой деятельности конкурента; поощрение нарушений контрактов, заключенных конкурентами; выпуск рекламы, в которой проводится сравнение с товарами или услугами конкурентов; нарушение правовых положений, не имеющих прямого отношения к конкуренции, когда такое нарушение позволяет добиться неоправданного преимущества перед конкурентами.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции полагает, что объективную сторону недобросовестной конкуренции образуют действия хозяйствующего субъекта, то есть его активное поведение на рынке. При этом такое поведение лица подлежит квалификации в качестве акта недобросовестной конкуренции в случае доказанности совершения им деяний, во-первых, направленных на получение преимуществ в предпринимательской деятельности; во-вторых, противоречащих законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости; в-третьих, причинивших или могущих причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесших или способных нанести вред их деловой репутации.

Под направленностью действий хозяйствующего субъекта на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности следует понимать их способность улучшить положение конкурирующего хозяйствующего субъекта на рынке, в том числе привлечь к своим товарам (работам, услугам) потребительский спрос и увеличить размер получаемой прибыли по отношению к размеру прибыли, которая могла быть получена им в случае добросовестного поведения.

Под противоречием законодательству Российской Федерации следует понимать не только нарушение норм Закона о защите конкуренции, но и иных законов, устанавливающих требования к осуществлению добросовестной конкуренции и запреты различных недобросовестных действий, направленных на получение преимуществ в предпринимательской деятельности.

Согласно правовой позиции, выраженной в Определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 1 апреля 2008 года N 450-О-О и от 21 ноября 2013 года N 1841-О, антимонопольное законодательство трактует недобросовестную конкуренцию как деятельность, направленную на получение преимуществ, которая может противоречить не только законодательству и обычаям делового оборота, но и требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, что расширяет область судебного усмотрения в сфере пресечения недобросовестной конкуренции и связано с многообразием форм и методов недобросовестной конкуренции, не все из которых могут прямо противоречить законодательству или обычаям делового оборота.

Несмотря на то, что перечень актов недобросовестной конкуренции является открытым, в статье 14.4 Закона о защите конкуренции, на нарушение которой указано в заявлении ПАО "КАМАЗ" от 4 апреля 2016 года, предусмотрены особенности при совершении хозяйствующим субъектом действий с использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, средств индивидуализации продукции, работ, услуг.

В силу части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

Следует отметить, что для целей применения данного законодательного запрета следует рассматривать исключительно совокупность действий по приобретению и использованию исключительных прав на средство индивидуализации, а не одно из них.

Изложенное подтверждается правовой позицией Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, выраженной в пункте 63 постановления от 26 марта 2009 года N 5/29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", в котором разъяснено, что исходя из части 3 статьи 14 Закона о защите конкуренции, применяемой с учетом абзаца второго пункта 3 статьи 1513 Гражданского кодекса, заинтересованным лицом (то есть лицом, чьи права нарушены актом недобросовестной конкуренции) может быть подано возражение против предоставления правовой охраны товарному знаку в связи с тем, что действия по его государственной регистрации признаны недобросовестной конкуренцией (при этом признание недобросовестной конкуренцией только действий по использованию товарного знака, но не по его государственной регистрации не является основанием оспаривания предоставления правовой охраны товарному знаку).

При этом термин "приобретение исключительных прав на средства индивидуализации" в статье 14.4 Закона о защите конкуренции понимается исходя из соответствующих положений Гражданского кодекса.

Так, приобретением исключительных прав на товарный знак является его государственная регистрация и получение свидетельства (статьи 1477, 1480 Гражданского кодекса), а также его приобретение по договору об отчуждении исключительных прав в соответствии со статьи 1490 Гражданского кодекса.

Под использованием исключительных прав на средства индивидуализации исходя, в частности, из статьи 1483 Гражданского кодекса, понимается, в том числе, их размещение на этикетках, упаковках товаров, в документации, в доменных именах, то есть выполнение ими непосредственной задачи по отличию их обладателя и реализуемых им товаров (услуг) от других хозяйствующих субъектов и их товаров (услуг).

Однако для целей применения статьи 14.4 Закона о защите конкуренции под недобросовестным приобретением исключительных прав на средства индивидуализации понимаются действия хозяйствующего субъекта, выразившиеся в умышленном приобретении исключительных прав на обозначение, которое уже определенное время использовалось конкурентом в качестве средства индивидуализации своей деятельности, производимых и реализуемых товаров, приобрело определенную узнаваемость у потребителей. При этом в случае недобросовестного приобретения исключительных прав на товарный знак такое обозначение ранее не было зарегистрировано в установленном порядке в качестве товарного знака, несмотря на широкое его использование его обладателем в предпринимательской деятельности.

Подобное толкование дано в Справке по вопросам недобросовестного поведения, в том числе, конкуренции, приобретению и использованию средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, утвержденной постановлением Президиума Суда по интеллектуальным правам от 21 марта 2014 года N СП-21/2.

Использование исключительных прав на такие обозначения в целях недобросовестной конкуренции влечет возникновение вероятности или фактическое наступление последствий в виде смешения на рынке и введения в заблуждение в отношении производителя товара (услуги).

Между тем, материалами настоящего дела не подтверждено осуществление ООО "Региональный центр ЗМЗ" действий по приобретению и использованию исключительных прав на такое средство индивидуализации, как товарный знак, правообладателем исключительных прав на которое является ПАО "КАМАЗ", в связи с чем Иркутское УФАС обоснованно пришло к выводу об отсутствии в рассматриваемом случае нарушений части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции.

Изложенное согласуется с правовой позицией, выраженной в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 17 ноября 2016 года по делу N А19-2377/2016 (по аналогичному спору между теми же лицами).

О наличии в действиях ООО "Региональный центр ЗМЗ" иных актов недобросовестной конкуренции, в том числе предусмотренных статьями 14.2 и 14.5 Закона о защите конкуренции, в заявлении ПАО "КАМАЗ" от 4 апреля 2016 года N 50-050-412 не указывалось (т. 1, л.д. 15-17).

Как отмечалось выше, ПАО "КАМАЗ" просило Иркутское УФАС пресечь только акт недобросовестной конкуренции, предусмотренный частью 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции.

В заявлении об оспаривании решения Иркутского УФАС об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства ПАО "КАМАЗ" также ссылалось исключительно на положения части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции.

При этом суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что в соответствии со статьей 14.5 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция путем совершения хозяйствующим субъектом действий по продаже, обмену или иному введению в оборот товара, если при этом незаконно использовались результаты интеллектуальной деятельности, за исключением средств индивидуализации, принадлежащих хозяйствующему субъекту-конкуренту.

Таким образом, незаконное использование средств индивидуализации, принадлежащих хозяйствующему субъекту-конкуренту, при совершении действий по продаже, обмену или иному введению в оборот товара не охватывается диспозицией статьи 14.5 Закона о защите конкуренции и, следовательно, не является предусмотренным ею актом недобросовестной конкуренции.

Этим рассматриваемая норма отличается от пункта 4 части 1 статьи 14 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей до 5 января 2016 года).

Поскольку товарные знаки относятся к средствам индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (& 2 главы 76 Гражданского кодекса), то их использование при совершении действий по продаже, обмену или иному введению в оборот товара в любом случае не образует нарушение, предусмотренное статьей 14.5 Закона о защите конкуренции.

В этой связи вывод суда первой инстанции (со ссылкой на положения статьи 1225 Гражданского кодекса) о том, что незаконное использование товарных знаков относится к рассматриваемому акту недобросовестной конкуренции, не основан на положениях Закона о защите конкуренции (в редакции, действующей с 5 января 2016 года).

Учитывая отсутствие в заявлении ПАО "КАМАЗ" сведений о наличии в действиях ООО "Региональный центр ЗМЗ" признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных статьями 14.2 и 14.5 Закона о защите конкуренции, у антимонопольного органа, вопреки суждениям суда первой инстанции, отсутствовала необходимость в непосредственном исследовании реализуемых товаров. Более того, выводы суда первой инстанции о том, что антимонопольный орган должен был непосредственно исследовать реализуемые ООО "Региональный центр ЗМЗ" товары не основан на положениях части 6 статьи 44 Закона о защите конкуренции и пункта 3.39 Административного регламента, определяющих действия такого органа при рассмотрении заявления (обращения).

Содержащиеся в заявлении от 4 апреля 2016 года доводы ПАО "КАМАЗ", по сути, сводятся к констатации факта нарушения ООО "Региональный центр ЗМЗ" его исключительных прав на товарные знаки, предусмотренных статьей 1484 Гражданского кодекса (в частности, о незаконности размещения спорной вывески, содержащей изображение товарных знаков, в отсутствие договорных отношений с правообладателем и направленности такой рекламы для привлечения потенциальных покупателей).

Между тем, ПАО "КАМАЗ" как правообладатель товарных знаков не лишено возможности защищать права на них в гражданско-правовом порядке путем предъявления соответствующих исков (например, о запрете использования товарного знака).

В заявлении ПАО "КАМАЗ" от 4 апреля 2016 года N 50-050-412, помимо ссылок на нарушения статьи 14.4 Закона о защите конкуренции и статьи 1484 Гражданского кодекса, содержались сведения о нарушении ООО "Региональный центр ЗМЗ" требований статьи 5 Закона о рекламе.

Однако проверка действий хозяйствующего субъекта на соответствие требованиям Закона о рекламе (в том числе его статьи 5) должна осуществляться не по правилам главы 9 Закона о защите конкуренции, а в соответствии со статьями 35.1 и 36 Закона о рекламе и Правилами рассмотрения антимонопольным органом дел, возбужденных по признакам нарушения законодательства Российской Федерации о рекламе, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 17.08.2006 N 508.

В частности, на основании части 2 статьи 36 Закона о рекламе предусмотрено, что антимонопольный орган по заявлениям юридических лиц возбуждает дела по признакам нарушения законодательства Российской Федерации о рекламе.

Разделом III названных Правил определен порядок рассмотрения заявлений, обращений и представлений о нарушении законодательства Российской Федерации о рекламе. Так, согласно пункту 16 Правил по результатам рассмотрения заявления антимонопольный орган принимает решение о возбуждении дела или об отказе в возбуждении дела.

В материалах дела отсутствуют доказательства рассмотрения заявления ПАО "КАМАЗ" в части его доводов о нарушении ООО "Региональный центр ЗМЗ" требований статьи 5 Закона о рекламе и принятия по нему соответствующего правоприменительного решения, однако возможное бездействие Иркутского УФАС в этой части может быть предметом самостоятельного оспаривания в арбитражном суде.

При изложенных фактических обстоятельствах и правовом регулировании суд апелляционной инстанции полагает, что, не установив в действиях ООО "Региональный центр ЗМЗ" признаков и акта недобросовестной конкуренции, установленных пунктом 9 статьи 4 и частью 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции, антимонопольный орган правомерно отказал в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства, в связи с чем содержащее противоположные выводы решение суда первой инстанции подлежит отмене с принятием нового судебного акта об отказе в удовлетворении заявленного ПАО "КАМАЗ" требования.

Рассмотрев апелляционную жалобу на не вступившее в законную силу решение Арбитражного суда Иркутской области от 29 ноября 2016 года по делу N А19-14104/2016, Четвертый арбитражный апелляционный суд, руководствуясь статьями 258, 268-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда Иркутской области от 29 ноября 2016 года по делу N А19-14104/2016 отменить.

Принять новый судебный акт.

В удовлетворении заявленного Публичным акционерным обществом "КАМАЗ" требования о признании незаконным решения Управления Федеральной антимонопольной службы по Иркутской области от 22 июня 2016 года N 5787 отказать.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в двухмесячный срок в кассационном порядке в Суд по интеллектуальным правам.

Кассационная жалоба подается через Арбитражный суд Иркутской области.

Председательствующий судья

Г.Г. Ячменёв

Судьи

Е.О. Никифорюк Э.В. Ткаченко