Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 19 мая 2017 г. N 03АП-8257/16

г. Красноярск

19 мая 2017 г.

Дело N А33-12784/2016

Резолютивная часть постановления объявлена "17" мая 2017 года.

Полный текст постановления изготовлен "19" мая 2017 года.

Третий арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи - Белан Н.Н.,

судей: Бутиной И.Н., Радзиховской В.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Поповой Е.С.,

при участии представителя истца - Вильдяевой Л.В. по доверенности от 31.12.2016,

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Беляевой Ольги Анатольевны

на решение Арбитражного суда Красноярского края

от "19" октября 2016 года по делу N А33-12784/2016, принятое судьей Бычковой Л.К.,

установил:

закрытое акционерное общество "Юнайтед Мьюзик Групп" (ИНН 7733848740, ОГРН 113774660827, далее - истец) обратилось в Арбитражный суд Красноярского края с иском, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к индивидуальному предпринимателю Беляевой Ольге Анатольевне (ИНН о взыскании 670 000 рублей компенсации за нарушение исключительного авторского права на музыкальные произведения, а именно: 1) "Голос неба". 2) "Мы ждем", 3) "Две души", 4) "Не обижай любовь", 5) "Оставь", 6) "Мой путь", 7) "Intro", 8) "Пресвятая богородица", 9) "Я люблю под вечер помечтать", 10) "Есенину", 11) "Если бы не ты", 12) "Женщина вамп". 13) "Непрощенный". 14) "Просто любить". 15) "Русь". 16) "Солдат", 17) "Спаси меня", 18) "Только ты". 19) "Ты моя". 20) "Два сердца". 21) "Женщина-обман", 22) "Живой". 23) "Игрок", 24) "Лети душа". 25) "Отпусти". 26) "Покаяние", 27) "Родная". 28) "Холодно". 29) "Тебя оставлю я", 30) "Я к вечности шагаю", 31) "Серый дождь", 32) "Почти устал", 33) "Живу и лаю". 34) "Жене"; а также исключительные смежные права на фонограммы музыкальных произведений: 1) "Голос неба", 2) "Мы ждем", 3) "Две души", 4) "Не обижай любовь", 5) "Оставь", 6) "Мой путь", 7) "Intro", 8) "Пресвятая богородица", 9) "Я люблю под вечер помечтать", 10) "Есенину", 11) "Женщина вамп", 12) "Непрошенный", 13) "Просто любить", 14) "Русь", 15) "Солдат", 16) "Спаси меня", 17) "Только ты", 18) "Ты моя", 19) "Два сердца", 20) "Женщина-обман", 21) "Живой", 22) "Игрок", 23) "Лети душа", 24) "Покаяние", 25) "Родная", 26) "Холодно", 27) "Тебя оставлю я", 28) "Я к вечности шагаю", 29) "Серый дождь", 30) "Почти устал", 31) "Живу и таю", 32) "Жене", 33) "Если бы не ты" в исполнении Михайлова Станислава Владимировича (по 10 000 рублей за каждое).

Решением Арбитражного суда Красноярского края от 19.10.2016 исковые требования удовлетворены в полном объеме.

Не согласившись с принятым судебным актом, ответчик обратился в Третий арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит решение суда первой инстанции отменить, принять новое решение по делу.

В апелляционной жалобе заявитель ссылается на следующие доводы:

- в силу закона предоставленный в материалы дела документ об оплате товара не может являться кассовым чеком, так как выполнен не на кассовом аппарате, а на обычном принтере и не имеет заводского номера контрольно-кассовой машины и признаков фискального режима;

- вывод суда о том, что несоответствие времени (на 2 часа) покупки на чеке с временем нахождения лица, осуществляющего закупку в магазине, объясняется техническими характеристиками приборов, также не подтвержден материалами дела;

- истец не представил достоверных доказательств наличия у него исключительной лицензии, а предоставленные доказательства имеют противоречащий друг другу характер;

- продление срока действия комплексного договора не свидетельствует о продлении срока действия прав на конкретные объекты интеллектуальной собственности, так как договор имеет различные приложения с предоставлением права исключительной лицензии на разные объекты интеллектуальных прав и имеющие свои сроки использования как по сублицензионным договорам, так и по договорам с авторами, таким образом, ЗАО "Юнайтед Мьзик Групп" не подтвердило наличие у него надлежащей исключительной лицензии, полученной от действительного правообладателя.

В дополнениях к апелляционной жалобе заявитель просит снизить размер компенсации до минимально возможного, а также принять во внимание, что правонарушение совершено ответчиком впервые, одним действием нарушены права на несколько результатов интеллектуальной деятельности, нарушение не являлось существенной частью предпринимательской деятельности, исполнение решения суда в полном объеме поставит под сомнение продолжение ответчиком предпринимательской деятельности и крайне негативно отразиться на жизненной ситуации.

Истец представил отзыв на апелляционную жалобу, в которой считает решение суда первой инстанции законным и обоснованным, а апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Учитывая, что лица, участвующие в деле, уведомлены о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы в соответствии с требованиями статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (путем направления копий определения о назначении судебного заседания, а также путем размещения публичного извещения о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы в картотеке арбитражных дел), в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено без участия представителя ответчика.

Законность и обоснованность принятого решения проверены в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав представленные доказательства, заслушав доводы представителя истца, суд апелляционной инстанции установил следующие обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения спора.

Между индивидуальным предпринимателем Михайловым Станиславом Владимировичем (обладатель исключительного права) и ООО "Квадро-Паблишинг" заключены договоры от 01.01.2009 N А-08-12-17/АВ, от 11.12.2009 N А-09-12-11/АВ, от 01.04.2011 N А-11-04-25/АВ, от 02.07.2012 N А-12-07-06/АВ, от 01.03.2013 N А13-03-15/АВ, N А-11-06-20/АВ об отчуждении исключительных прав, по условиям которых правообладатель отчуждает в полном объеме принадлежащее ему исключительное авторское право на использование произведений, обозначенных в приложении к договорам.

Между индивидуальным предпринимателем Михайловым Станиславом Владимировичем (обладатель исключительных смежных права на фонограммы) и ООО "Квадро-Паблишинг" (правоприобретатель) заключены договоры от 01.03.2013 N А-13-03-15/СМ, от 01.01.2009 N А-08-12-17/СМ, от 11.12.2009 N А-09-12-11/СМ, от 01.04.2011 N А-11-04-25/СМ, от 02.07.2012 N А-12-07-06/СМ об отчуждении исключительного права на объект смежных прав, по условиям которого правообладатель, являясь изготовителем фонограмм (согласно перечню) отчуждает в полном объеме принадлежащее ему исключительное право на фонограммы приобретателю за вознаграждение, а правоприобретатель принимает исключительное право на фонограммы в полном объеме.

Между ООО "Квадро-Паблишинг" (лицензиар) и ЗАО "КВАДРО-ДИСК" (лицензиат) заключен лицензионный договор от 01.01.2014 N КП/01.01.14/СМАВ о предоставлении права использования объектов авторских и смежных прав на условиях исключительной лицензии, по условиям которого лицензиар предоставляет лицензиату право на использование произведений, фонограмм и исполнений (обозначенных выше) на условиях исключительной лицензии, на срок и территорию за вознаграждение, а лицензиат принимает указанное право и обязуется выплатить лицензиару вознаграждение.

Между закрытым акционерным обществом "КВАДРО-ДИСК" (лицензиар) и истцом (лицензиат) заключен лицензионный договор от 23.07.2013 N 2-ЮМГ-К/23.07.13/СМАВ/В/И, по условиям которого лицензиар на срок (период времени, на который заключен договор и на который лицензиар предоставляет лицензиату право на использование объектов) предоставляет лицензиату права на использование объектов (фонограммы, записи исполнения, произведения, аудиовизуальное произведение, фотография, обложка), а лицензиат обязуется выплачивать лицензиару вознаграждение, указанное в договоре, а также выполнять иные обязанности возложенные договором.

В соответствии с пунктом 3.1 договора лицензиат вправе самостоятельно определять порядок и условия использования объектов.

В приложении N 5 от 01.01.2014 к договору от 23.07.2013 перечислены произведения и фонограммы (согласно перечню) исключительные права на которые переданы истцу.

Дополнительным соглашением от 31.12.2014 к договору N 2-ЮМГ- К/23.07.13/СМАВ/В/И срок действия договора и прав на использование объектов продлен до 31.12.2015 включительно.

10.04.2015 в торговой точке, принадлежащей индивидуальному предпринимателю Беляевой О.А., расположенной по адресу: Красноярский край, г.Красноярск, ст.Минино, мкр.Геолог, 9, был приобретен компакт-диск "3 в 1 Бандера Андрей+Лепс+Михайлов Стас", на котором содержатся музыкальные произведения в исполнении Михайлова Станислава Владимировича.

В подтверждение факта покупки указанного товара истец представил в материалы дела оригинал товарного чека от 10.04.2015 на сумму 100 рублей, содержащий сведения: Минимаркет, ИП Беляева О.А., ИНН 246311292460; видеозапись закупки диска.

Полагая, что ответчик в ходе реализации товара, содержащего музыкальные произведения в исполнении Михайлова Станислава Владимировича, нарушил исключительные права истца на указанные музыкальные произведения и смежные права на фонограммы музыкальных произведений, истец обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанций, руководствуясь статьями 493, 1225, 1229, 1235, 1236, 1300 ГК РФ, принимая во внимание правовые позиции, изложенные в Обзоре практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности, утвержденном Информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122 (далее - Информационное письмо N 122), Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2006 N 15 "О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах" (далее - Постановление N 15), на основании представленных в материалы дела договоров признал принадлежность обществу " Юнайтед Мьюзик Групп " исключительных авторских прав на музыкальные произведения и смежных прав на фонограммы, в защиту которых заявлены исковые требования, и исходил из доказанности факта продажи ответчиком контрафактного компакт-диска с размещенными на нем фонограммами исполнений произведений, исключительные авторские и смежные права на которые принадлежат обществу "Юнайтед Мьюзик Групп" при отсутствии на то соответствующего разрешения.

Суд апелляционной инстанции, изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в апелляционной жалобе и отзывах на нее, проверив правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, пришел к следующим выводам.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 14 Постановления N 15, и положениям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации истец обязан доказать факт принадлежности ему авторских прав и (или) смежных прав или права на их защиту, а также факт использования данных прав ответчиком. В свою очередь, ответчик обязан доказать выполнение им требований закона при использовании произведений и (или) объектов смежных прав. В противном случае физическое или юридическое лицо признается нарушителем авторского права и (или) смежных прав и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Как усматривается из материалов дела и обжалуемом судебном акте, судом первой инстанции в ходе рассмотрения дела на основании представленных договоров об отчуждении авторских и смежных прав была установлена принадлежность обществу "Юнайтед Мьюзик Групп" всех исключительных прав, в защиту которых предъявлен настоящий иск.

При этом суд первой инстанции, руководствуясь положениями части 6 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к правомерному выводу о том, что представленные в материалы дела надлежащим образом заверенные копии договоров, при отсутствии иных нетождественных им копий названных договоров, являются допустимыми доказательствами, подтверждающими принадлежность соответствующих исключительных прав обществу " Юнайтед Мьюзик Групп".

Таким образом, принадлежность истцу исключительных прав, в защиту которых предъявлен настоящий иск, установлена судом и подтверждена документально.

Доводы апелляционной жалобы о том, что продление срока действия комплексного договора не свидетельствует о продлении срока действия прав на конкретные объекты интеллектуальной собственности, так как договор имеет различные приложения с предоставлением права исключительной лицензии на разные объекты интеллектуальных прав и имеющие свои сроки использования как по сублицензионным договорам, так и по договорам с авторами, таким образом, ЗАО "Юнайтед Мьзик Групп" не подтвердило наличие у него надлежащей исключительной лицензии, полученной от действительного правообладателя, отклоняются судом апелляционной инстанции.

Указанные доводы по существу дублируют доводы, заявленные в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции, которые получили надлежащую правовую оценку в обжалуемом судебном акте, обоснованно со ссылкой на конкретные доказательства отклонены судом первой инстанции и в дополнительном обосновании не нуждаются.

Совокупность представленных в материалы дела доказательств свидетельствует о нарушении ответчиком исключительных прав истца. Факт распространения ответчиком диска с записью спорных произведений подтвержден документом, названным чеком от 10.04.2015, видеозаписью покупки компакт-диска с перечисленными на его обложке музыкальными произведениями, а также самим контрафактным диском.

Как следует из материалов дела и обжалуемого судебного акта, оценив представленные в материалы дела доказательства в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе чек от 10.04.2015, видеозапись покупки диска, сам диск, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности нарушения ответчиком исключительных прав общества истца на заявленные объекты авторских и смежных прав.

Исследованию и оценке были подвергнуты все представленные в материалы дела доказательства с учетом доводов и возражений лиц, участвующих в деле.

Так, из представленной в материалы дела видеозаписи приобретения спорного диска суд усмотрел возможность определить место нахождения торговой точки, ее расположение и владельца - ИП Беляеву О.А.

Довод апелляционной жалобы о том, что в силу закона предоставленный в материалы дела документ об оплате товара не может являться кассовым чеком, так как выполнен не на кассовом аппарате, а на обычном принтере и не имеет заводского номера контрольно-кассовой машины и признаков фискального режима, является несостоятельным.

Суд апелляционной инстанции учитывает, что чек, находящийся в материалах дела, имеет необходимые реквизиты для идентификации продавца, а именно: наименование (ИП Беляева О.А.), идентификационный номер предпринимателя - налогоплательщика, порядковый номер чека, дату и время совершения покупки, а также стоимость покупки. Идентифицирующие данные (ИНН) совпадают с данными ответчика по данным налоговой инспекции. Фальсификация истцом чека не подтверждена ответчиком.

В данном случае факт отсутствия на кассовом чеке признака фискального режима сам по себе не влияет на доказанность факта реализации продавцом контрафактного товара.

По результатам просмотра видеозаписи покупки спорного диска судом установлено, что представленный в материалы дела чек от 10.04.2015 был выдан продавцом ответчика покупателю при приобретении этого диска.

Использование ответчиком в своей предпринимательской деятельности отличного от контрольно-кассовой техники устройства, с выдачей документа, имитирующего кассовый чек, не может возлагать негативные последствия на покупателя товара, добросовестно предполагавшего, что получает от продавца в подтверждение совершенной покупки именно кассовый чек, а не его имитацию.

Из обжалуемого судебного акта усматривается, что по результатам исследования и оценки представленного в материалы дела выданного ответчиком документа, названного чеком, суды первой инстанции, с учетом положений статьи 493 ГК РФ и правовых позиций, изложенных в Информационном письме N 122, установил, что указанный документ содержит все необходимые реквизиты, позволяющие идентифицировать продавца и проданный товар.

Таким образом, судом правильно установлено, что представленный обществом "Юнайтед Мьзик Групп " документ, именуемый чеком, в том числе, в совокупности с другими доказательствами, подтверждает факт реализации Беляевой О.А. спорного диска.

Доводы ответчика о несоответствии оформления представленного чека требованиям российского законодательства, в том числе налогового, не могут быть приняты во внимание судом, поскольку при рассмотрении настоящей категории дел значимым обстоятельством для их разрешения является доказанность или недоказанность фактической реализации лицом контрафактного товара, а не соблюдение этим лицом своих обязательств при отпуске товара, в том числе при оформлении чека на соответствующий товар.

Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что суд первой инстанции, оценив в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности и взаимосвязи все приведенные сторонами доводы и представленные в материалы дела доказательства, пришел к правильному выводу о том, что требования истца о выплате компенсации за нарушение исключительных прав на спорные произведения обоснованы.

Истец в порядке компенсации нарушенного права просит взыскать с ответчика 670 000 рублей.

В силу статьи 1301 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случаях нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных названным Кодексом (статьи 1250, 1252 и 1253), вправе в соответствии с пунктом 3 статьи 1252 названного Кодекса требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: в размере от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда; в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров произведения или в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения тем способом, который использовал нарушитель.

В разъяснениях, содержащихся в пунктах 43.2, 43.3 совместного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 N 5/29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", указано, что компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать размер понесенных убытков. Рассматривая дела о взыскании компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, суд определяет сумму компенсации в указанных законом пределах по своему усмотрению, но не выше заявленного истцом требования. При этом суд не лишен права взыскать сумму компенсации в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием, но не ниже низшего предела, установленного абзацем 2 статьи 1301 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Учитывая вышеизложенные нормы права и разъяснения, установленные обстоятельства, принимая во внимание, что размер компенсации определен истцом в минимальных пределах установленного законодательством размера, суд первой инстанции удовлетворил требование истца и взыскал с ответчика 670 000 рублей компенсации, исходя из расчета - по 10 000 рублей за каждый факт нарушения прав на использование музыкального произведения (количество 34), по 10 000 рублей за каждый факт нарушения смежных прав на фонограммы музыкальных произведений (количество 33).

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции, принимая во внимание установленные по делу обстоятельства в их совокупности, а также правовую позицию, изложенную в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.12.2016 N 28-П, приходит к выводу о возможности уменьшения размера компенсации, заявленной к взысканию в рамках настоящего дела.

Конституционный Суд Российской Федерации в названном постановлении указал, что в силу значительной специфики объектов интеллектуальной собственности, обусловленной их нематериальной природой, правообладатели ограничены как в возможности контролировать соблюдение принадлежащих им исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации третьими лицами и выявлять допущенные нарушения, так и в возможности установить точную или по крайней мере приблизительную величину понесенных ими убытков (особенно в виде упущенной выгоды), в том числе если правонарушение совершено в сфере предпринимательской деятельности.

С учетом указанной специфики, предопределяющей необходимость установления специальных способов защиты нарушенных исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности, Гражданский кодекс Российской Федерации предоставляет правообладателю право в случаях, предусмотренных данным Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, требовать от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты соответствующей компенсации и освобождает его от доказывания в суде размера причиненных убытков. Размер компенсации, которая подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, как следует из пункта 3 статьи 1252 ГК Российской Федерации, определяется судом в пределах, установленных данным Кодексом (в том числе статьями 1301, 1311 и 1515), в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости; если же одним действием нарушены права на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, размер компенсации определяется судом за каждый неправомерно используемый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.

Тем самым приведенное правовое регулирование позволяет взыскивать в пользу лица, чье исключительное право на объект интеллектуальной собственности было нарушено, компенсацию в размере, который может и превышать размер фактически причиненных ему убытков. Допущение законом такой возможности - тем более принимая во внимание затруднительность определения размера убытков в каждом конкретном случае правонарушения - нельзя признать мерой, несовместимой с основными началами гражданского законодательства, не исключающего, в частности, при определении ответственности за нарушение обязательств взыскание с должника убытков в полной сумме сверх неустойки (пункт 1 статьи 394 ГК Российской Федерации) и предусматривающего в качестве одного из способов защиты нарушенных гражданских прав, помимо возмещения убытков, возможность установления законом или договором обязанности причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда (пункт 1 статьи 1064 ГК Российской Федерации).

Вводя штрафную по своей природе ответственность за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, федеральный законодатель не только учитывал объективные трудности в оценке причиненных правообладателю убытков, но и руководствовался необходимостью - в контексте правовой политики государства по охране интеллектуальной собственности - общей превенции соответствующих правонарушений. Наряду с мерами публично-правовой ответственности, предусмотренными уголовным законодательством и законодательством об административных правонарушениях, предоставление частным лицам - правообладателям возможности требовать взыскания с правонарушителей компенсации за незаконное использование исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности, размер которой может превышать размер понесенных ими убытков, имеет целью реализацию предписаний статьи 44 (часть 1) Конституции Российской Федерации и выполнение Российской Федерацией принятых на себя международных обязательств.

В исключение из общего правила, согласно которому предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав подлежат применению при наличии вины нарушителя, меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное при осуществлении предпринимательской деятельности, предусмотренные пунктом 3 статьи 1252 данного Кодекса и, соответственно, его статьями 1301 и 1311, а также пунктом 4 статьи 1515, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если только он не докажет, что нарушение произошло вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (пункт 3 статьи 1250 ГК Российской Федерации).

При этом нет оснований полагать, что статьями 1301, 1311 и пунктом 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации, равно как и другими, связанными с ними нормами гражданского законодательства не учитывается принцип соразмерности ответственности совершенному правонарушению: абзац второй пункта 3 статьи 1252 ГК Российской Федерации обязывает суд определять размер подлежащей взысканию компенсации за нарушение соответствующих интеллектуальных прав в пределах, установленных данным Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости. Тем самым суд, следуя данному указанию и исходя из общих начал гражданского законодательства, не лишен возможности принять во внимание материальное положение ответчика - индивидуального предпринимателя, факт совершения им правонарушения впервые, степень разумности и добросовестности, проявленные им при совершении действия, квалифицируемого как правонарушение, и другие обстоятельства, например наличие у него несовершеннолетних детей. Данный вывод соотносится с неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации правовой позицией, в силу которой суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту оказывалось бы ущемленным (постановления от 6 июня 1995 года N 7-П, от 13 июня 1996 года N 14-П, от 27 октября 2015 года N 28-П и др.).

Кроме того, Гражданский кодекс Российской Федерации, как следует из абзаца третьего пункта 3 его статьи 1252, допускает - при наличии определенных условий и с учетом характера и последствий нарушения - возможность снижения размера компенсации ниже предела, установленного подпунктом 1 статьи 1301, подпунктом 1 статьи 1311 и подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 данного Кодекса, но не более чем до пятидесяти процентов суммы минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения.

Таким образом, положения подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации, как предусматривающие в качестве специального способа защиты исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности предоставление правообладателю возможности в соответствии с пунктом 3 статьи 1252 данного Кодекса требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты соответствующей компенсации в случае нарушения прав на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации в результате совершения индивидуальным предпринимателем при осуществлении им предпринимательской деятельности одного противоправного действия, не противоречат Конституции Российской Федерации.

Пункт 3 статьи 1252 ГК Российской Федерации во взаимосвязи с другими положениями данного Кодекса, включая его статьи 1301, 1311 и 1515, закрепляет в числе прочего правила, которыми должен руководствоваться суд при определении размера компенсации в случае, если одним действием нарушены права на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации: в таких случаях размер компенсации определяется судом - в пределах, установленных данным Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости - за каждый неправомерно используемый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации; если же права на соответствующие результаты или средства индивидуализации принадлежат одному правообладателю, общий размер компенсации может быть снижен судом ниже пределов, установленных данным Кодексом.

Поскольку, как следует из абзаца третьего пункта 3 статьи 1252 ГК Российской Федерации, общий размер компенсации при этом все равно не должен составлять менее пятидесяти процентов суммы минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения, не исключаются ситуации, при которых определяемая на основании указанных норм Гражданского кодекса Российской Федерации мера ответственности за однократное нарушение исключительных прав на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации - даже принимая во внимание его характер и последствия, а также другие обстоятельства дела - может оказаться чрезмерной, не отвечающей требованиям разумности и справедливости. Причем, если применение подобной санкции к нарушителю - юридическому лицу обычно не приводит к непропорциональному вторжению в имущественную сферу его участников - физических лиц, то в отношении индивидуального предпринимателя оно не исключает возложение на нарушителя столь серьезных имущественных обязательств, что их исполнение, в свою очередь, может не только поставить под сомнение продолжение им предпринимательской деятельности (что само по себе можно рассматривать как конституционно допустимое следствие совершенного правонарушения), но и крайне негативно отразиться на его жизненной ситуации. При этом - учитывая, что в силу статьи 24 ГК Российской Федерации гражданин отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, на которое в соответствии с законом не может быть обращено взыскание, - последствия применения данной санкции сохраняются для нарушителя даже после прекращения им предпринимательской деятельности.

Между тем как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, вводимые федеральным законодателем ограничения должны обеспечивать достижение конституционно значимых целей и не быть чрезмерными; принцип соразмерности (пропорциональности) санкции совершенному правонарушению, относящийся к числу общепризнанных принципов права, нашедших отражение в Конституции Российской Федерации, предполагает дифференциацию ответственности в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, учет степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания.

Из приведенной правовой позиции следует, что если использование индивидуальным предпринимателем при осуществлении предпринимательской деятельности результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, права на которые принадлежат другим лицам, в нарушение этих прав носит очевидно грубый характер либо размер подлежащей выплате компенсации, исчисленной по установленным правилам, сопоставим с размером причиненных правообладателю убытков, то тяжесть последствий применения данной меры ответственности, как обусловленная целями охраны интеллектуальной собственности, должна презюмироваться соразмерной содеянному и не может влечь негативную конституционную оценку.

Вместе с тем нельзя исключать, что при некоторых обстоятельствах размер ответственности, к которой привлекается нарушитель прав на объекты интеллектуальной собственности, в сопоставлении с совершенным им деянием может превысить допустимый с точки зрения принципов равенства и справедливости предел и тем самым привести к нарушению статей 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а в конечном счете - к нарушению ее статьи 21, гарантирующей охрану государством достоинства личности и не допускающей наказаний, унижающих человеческое достоинство.

Принимая во внимание высокую динамику отношений в сфере охраны интеллектуальной собственности и развитие регулирующего эти отношения законодательства, а также учитывая, что при рассмотрении дела о защите интеллектуальных прав на стороне истца может выступать экономически более сильное, нежели ответчик, лицо, отсутствие у суда правомочия при наличии определенных обстоятельств снижать размер компенсации за однократное неправомерное использование нескольких результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации ниже установленных законом пределов может привести - вопреки конституционным требованиям справедливости и равенства - к явной несоразмерности налагаемой на ответчика имущественной санкции ущербу, причиненному правообладателю, и тем самым - к нарушению баланса их прав и законных интересов, которые защищаются статьями 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и соблюдение которых гарантируется основанными на этих статьях принципами гражданско-правовой ответственности в сфере предпринимательской деятельности.

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что впредь до внесения в гражданское законодательство надлежащих изменений суды при рассмотрении исковых требований, заявленных в порядке подпункта 1 статьи 1301,подпункта 1 статьи 1311 или подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, применяют данные законоположения, руководствуясь настоящим Постановлением.

В рассматриваемом случае истец - правообладатель просит взыскать с ответчика - правонарушителя 670 000 рублей компенсации за 67 нарушений исключительных прав на музыкальные произведения и смежные права на фонограммы музыкальных произведений (по 10 000 руб. за каждое).

Судом апелляционной инстанции установлено, что ответчик нарушил права истца одним действием (один факт продажи) на несколько результатов интеллектуальной деятельности, правонарушение совершено впервые (в судебном заседании представитель истца пояснил, что сведения об иных нарушениях ответчиком прав истца ему не известны, в картотеке арбитражных дел дела о привлечении ответчика к ответственности за нарушение исключительных прав отсутствуют), использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат другим лицам, с нарушением этих прав не является существенной частью предпринимательской деятельности ответчика, допущенное ответчиком нарушение не носит грубый характер.

Заявитель апелляционной жалобы указывает, что стоимость реализованного товара составила 100 рублей, в то время как истцом заявлена сумма компенсации в размере 670 000 рублей, что явно не соответствует принципам разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.

При таких обстоятельствах, учитывая приведенные нормы права и правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, а также обстоятельства совершения ответчиком правонарушения, суд апелляционной инстанции полагает возможным снизить размер компенсации, заявленной истцом к взысканию, на 50% до 335 000 рублей.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для изменения или отмены решения арбитражного суда первой инстанции является несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

Поскольку иск о взыскании компенсации в размере 670 000 рублей заявлен истцом обоснованно, а уменьшение размера компенсации произведено судом на основании абзаца 3 пункта 3 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебные расходы подлежат взысканию с ответчика в пользу истца в полном объеме.

Исходя из размера исковых требований 670 000 рублей, размер государственной пошлины по делу составляет 16 400 рублей (оплачена в сумме 2 000 рублей, 14 400 подлежит взысканию с ответчика в доход федерального бюджета).

Государственная пошлина по апелляционной жалобе составляет 3000 рублей и уплачена ответчиком при подаче апелляционной жалобы.

Руководствуясь статьями 268, 269, 270, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Третий арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Красноярского края от "19" октября 2016 года по делу N А33-12784/2016 изменить, резолютивную часть решения изложить в следующей редакции.

Иск удовлетворить частично.

Взыскать с индивидуального предпринимателя Беляевой Ольги Анатольевны (ОГРНИП 305246310100063, ИНН 246311292460, проживающей по адресу: 663029, Красноярский край, Емельяновский район, д. Минино, ул. Сосновая, дом 6) в пользу акционерного общества "Юнайтед Мьюзик Групп" (ОГРН 1137746608273, ИНН 7733848740, г. Москва) 335 000 рублей компенсации, а также 2 000 рублей судебных расходов по оплате государственной пошлины.

В удовлетворении иска в остальной части отказать.

Взыскать с индивидуального предпринимателя Беляевой Ольги Анатольевны (ОГРНИП 305246310100063, ИНН 246311292460, проживающей по адресу: 663029, Красноярский край, Емельяновский район, д. Минино, ул. Сосновая, дом 6) в доход федерального бюджета 14 400 рублей государственной пошлины.

Настоящее постановление вступает в законную силу с момента его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев в Суд по интеллектуальным правам через суд, принявший решение.

Председательствующий

Н.Н. Белан

Судьи

И.Н. Бутина В.В. Радзиховская