Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 ноября 2019 г. N 13АП-23869/19

г. Санкт-Петербург

18 ноября 2019 г.

Дело N А56-93409/2018-з

Резолютивная часть постановления объявлена 11 ноября 2019 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 18 ноября 2019 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Слоневской А.Ю.,

судей Аносовой Н.В., Бурденкова Д.В.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Куулар Ш.А.,

при участии:

от ООО "Главстройкомплекс ЛО": Щеголева В.С. по доверенности от 07.11.2019;

от ПАО "Банк Уралсиб": Ахметова Э.Р. по доверенности от 03.12.2018;

от временного управляющего АО "ГлавСтройКомплекс" Енькова А.Ю.: Новопашин И.А. по доверенности от 17.12.2018;

от конкурсного управляющего ООО "Главстройкомплекс ЛО" Федичева Д.В.: Бородин Р.О. по доверенности от 14.08.2019;

от Романенко А.Ю.: Михайлова Л.В.: по доверенности от 16.04.2019;

от Романова Д.В.: Елисеева Е.Н. по доверенности от 06.02.2019;

рассмотрев в открытом судебном заседании заявление конкурсного управляющего ООО "Главстройкомплекс ЛО"

к ПАО "Банк Уралсиб"

об оспаривании сделки

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Главстройкомплекс ЛО",

установил:

публичное акционерное общество "Банк Уралсиб" (далее - ПАО "Банк Уралсиб", Банк) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью "Главстройкомплекс ЛО" (ОГРН 1034700570200, ИНН 4703062086; Ленинградская обл., г.Всеволожск, пр-т Всеволожский, д.32; далее - ООО "ГСК ЛО") несостоятельным (банкротом).

Решением суда от 23.10.2018 при рассмотрении дела применены правила §7 главы IX Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), регулирующие банкротство застройщика, ООО "ГСК ЛО" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Федичев Даниил Вадимович.

Конкурсный управляющий ООО "ГСК ЛО" 20.02.2019 обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора поручительства от 27.02.2017 N 345-2-ПВ/14, заключенного должником с Банком, по обязательствам акционерного общества "ГлавСтройКомплекс" (ОГРН 1037843134680; далее - АО "ГСК") из кредитного договора от 11.06.2014 N 345-КД/14.

Определением суда от 08.07.2019 заявление конкурсного управляющего удовлетворено, сделка признана недействительной.

Не согласившись с определением суда от 08.07.2019, Банк обратился с апелляционной жалобой, в которой просит отменить обжалуемый судебный акт и отказать в удовлетворении заявления в полном объеме.

Представитель временного управляющего АО "ГСК" Енькова А.Ю. заявил ходатайство о привлечении его к участию в рассмотрении настоящего обособленного спора, ссылаясь на то, что постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.08.2018 в отношении АО "ГСК" введена процедура наблюдения. Определением суда от 18.10.2018 временным управляющим АО "ГСК" утвержден Еньков А.Ю. Временный управляющий АО "ГСК" указывает на то, что затрагиваются его права и права кредиторов АО "ГСК", поскольку по итогам рассмотрения спора может быть исключена возможность удовлетворения требований Банка за счет имущества поручителя.

По смыслу положений статьи 34 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений, приведенных в пунктах 14, 15 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", при рассмотрении обособленного спора в рамках дела о несостоятельности, в частности, об установлении требований кредиторов, круг лиц, участвующих в деле, а именно в конкретном обособленном споре, определяется специально. При этом, к рассмотрению обособленных споров могут быть также привлечены лица, не являющиеся лицами, участвующими в основном деле о несостоятельности (банкротстве).

Судебный акт об оспаривании сделки поручительства может повлиять на права и обязанности АО "ГСК", как заемщика, и временного управляющего АО "ГСК", поскольку в настоящее время АО "ГСК" находится в процедуре банкротства, суд считает, что имеются предусмотренные статьей 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) основания для привлечения АО "ГСК" и временного управляющего АО "ГСК" к участию в рассмотрении обособленного спора в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

При рассмотрении заявления в суде первой инстанции указанные лица к участию в деле не привлекались.

Кроме того, в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства извещения о времени и месте судебного заседания АО "ГСК".

Принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, в силу пункта 4 части 4, части 5 статьи 270 АПК РФ является безусловным основанием для отмены судебного акта и перехода к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции в порядке части 6.1 статьи 268 АПК РФ.

Определением от 07.10.2109 суд апелляционной инстанции перешел к рассмотрению дела по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции, привлек АО "ГСК" и временного управляющего АО "ГСК" Енькова Андрея Юрьевича к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора.

Информация о времени и месте судебного заседания размещена в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет".

В составе суда в соответствии со статьей 18 АПК РФ произведена замена судьи Зайцевой Е.К., ввиду нахождения в отпуске, на судью Аносову Н.В. После замены судьи рассмотрение дела начато сначала.

К материалам дела приобщены письменные пояснения Банка; дополнительные документы, о приобщении которых заявлено в судебном заседании представителями Романенко А.Ю. и временного управляющего АО "ГСК" не приобщены к материалам дела, поскольку представлены с нарушением требований части 3 статьи 65 АПК РФ.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего ООО "ГСК ЛО" поддержал заявленные требования.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явились, что в силу статьи 156 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения дела в отсутствие представителей.

Как следует из материалов дела, АО "ГСК" и ПАО "Банк Балтийское Финансовое Агентство" (ПАО "БАНК БФА") 11.06.2014 заключили договор N 345-КД/14 о предоставлении на срок до 10 июня 2019 года кредита в форме кредитной линии с лимитом в сумме 950 млн.руб. (далее - Кредитный договор).

ПАО "Банк БФА"" и ООО "ГСК ЛО" заключили договор поручительства N 354-2ПВ/14 (далее - Договор поручительства), согласно которому ООО "ГСК ЛО" обязалось перед банком отвечать всем своим имуществом, средствами, находящимися на счетах поручителя в банках за исполнение ОАО "ГСК" (заемщик) обязательств по Кредитному договору и дополнительным соглашениям к Кредитному договору.

Права и обязанности ПАО "Банк ВФК", в том числе вытекающие из Кредитного договора и Договора поручительства, перешли к ПАО "Банк Уралсиб" в порядке универсального правопреемства в результате реорганизации Банка в форме присоединения к нему ПАО "Банк ВФК".

Конкурсный управляющий ООО "ГСК ЛО" сослался на пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и в обоснование заявления о признании недействительным Договора поручительства указывает на то, что сделка совершена в период подозрительности в отношении заинтересованного лица, в результате которой должник принял на себя обязательства, размер которых превышал 20 процентов балансовой стоимости его активов на последнюю отчетную дату перед совершением указанной сделки, в результате чего стал отвечать признакам неплатежеспособности, чем причинен вред имущественным правам кредиторов.

По прошествии около трех лет с момента открытия кредитной линии и выдачи основному должнику средств в обеспечение его обязательств из указанного договора 27 февраля 2017 года между ПАО "БАНК БФА" и ООО "ГСК ЛО", учредителем и единственным участником которого является АО "ГлавСтройКомплекс", заключен договор поручительства N 345-2-ПВ/14 (оспариваемый договор). Конкурсный управляющий обращает внимание на то, что ненадлежащее исполнение с 01.04.2017 основным заемщиком (АО "ГСК") и солидарно обязанными лицами обязательств по возврату кредитных средств на сумму свыше 800 млн.руб. повлекло применение ко всей группе лиц (в смысле статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции") процедур банкротства. Требование Банка включено в реестр требований кредиторов всех содолжников.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявление, исходил из того, что заключение оспариваемого Договора поручительства с должником, имущество которого в два раза меньше принятых на себя обязательств, привело к необоснованному росту кредиторской задолженности, наделило Банк статусом мажоритарного кредитора и возможностью контролировать ход процедуры банкротства в угоду субъективным, противоречащим интересам участников строительства, составляющих основную массу кредиторов.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве недействительной является подозрительная сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Для признания сделки недействительной по приведенному основанию необходимо, чтобы оспаривающее ее лицо доказало совокупность следующих обстоятельств:

сделка совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

в результате совершения сделки такой вред был причинен;

другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели в момент совершения сделки (пункт 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63).

При этом при доказанности обстоятельств, составляющих основания презумпций, закрепленных в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, предполагается, что сделка была совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов. В свою очередь, в абзаце первом пункта 2 статьи 61.2 Закона названы обстоятельства, при доказанности которых предполагается, что контрагент должника знал о противоправной цели совершения сделки. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки (пункты 6 и 7 Постановления N 63).

Вопрос о недействительности обеспечительной сделки, заключенной кредитной организацией, в контексте причинения ею вреда интересам кредиторов лица, выдавшего обеспечение, неоднократно являлся предметом рассмотрения Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015, от 15.06.2016, от 15.02.2019 и др.).

Согласно сложившейся судебной арбитражной практике наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и заемщиком объясняет мотивы совершения сделок, обеспечивающих исполнение кредитных обязательств. Внутренние отношения указанных солидарных должников, лежащие в основе предоставления ими обеспечения друг за друга, могут быть как юридически формализованными (юридически закрепленная аффилированность по признаку вхождения в одну группу лиц или совместные действия на основе договора простого товарищества и т.д.), так и фактическими (фактическая подконтрольность одному и тому же бенефициару либо фактическое участие неаффилированных заемщика и поручителя (залогодателя) в едином производственном и (или) сбытовом проекте, который объективно нуждается в стороннем финансировании и т.д.).

При кредитовании одного из названных лиц банк оценивает кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и всех лиц, предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой. Поэтому само по себе получение кредитной организацией обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении и в ситуации, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом каждый из связанных с заемщиком поручителей принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом указывает на стандартный характер поведения как банка-кредитора, так и его контрагентов.

Как разъяснено в пункте 12.2 Постановления N 63, наличие у юридического лица статуса кредитной организации, не может рассматриваться как единственное и достаточное обоснование того, что оно знало или должно была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве); оспаривающее сделку лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации.

Поскольку поручительство выдается добровольно, с учетом принципа свободы договора, именно на поручителе лежит обязанность оценки степени риска заключения договора поручительства, данная правовая позиция, в частности изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.02.2017 N 22-КГ16-16.

Сам по себе факт того, что стороной сделки является Банк, не может рассматриваться как единственно достаточное обоснование того, что сторона сделки знала или должна была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Оспаривающее сделку (сделки) лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации (пункт 12.2 Постановления N 63).

Сделки поручительства не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу предоставившего обеспечение лица. Поэтому не имелось оснований ожидать, что Банк должен заботиться о выгодности спорной сделки для поручителя.

Наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения заимодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным заимодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). К их числу могут быть отнесены, в том числе следующие: участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов; получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между заимодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя, при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п. (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611).

В данном случае доказательства, которые могли бы подтверждали приведенные факты о злоупотреблении правами, в материалах дела отсутствуют.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции отклоняет доводы конкурсного управляющего о том, что оспариваемый договор безвозмездный и его невыгодность для должника была очевидна на момент заключения.

Вопреки доводам конкурсного управляющего ООО "ГСК ЛО" тот факт, что имущественное положение поручителя не позволяла в полном объеме рассчитаться по основному долгу, не свидетельствует о причинении обеспечительной сделкой вреда иным кредиторам поручителя или о получении заимодавцем необоснованного контроля над ходом процедуры несостоятельности. Напротив, принятие в обеспечение нескольких поручительств от входящих в одну группу лиц, имущественных масс каждого из которых недостаточно для исполнения обязательства, но в совокупности покрывающих сумму задолженности, является обычной практикой, структурирование отношений подобным образом указывает на разумный характер поведения кредитора.

Кроме того, не опровергнуты доводы Банка о том, что обязательства по вводу в эксплуатацию возводимых должником жилых домов не были исполнены лишь в 2018 году, тогда как оспариваемый договор заключен в феврале 2017 года. На момент заключения Договора поручительства обязательства перед третьими лицами исполнялись и признаков неплатежеспособности не было.

Отсутствие имущества у поручителя на момент заключения оспариваемого договора не означает, что у стороны договора поручительства и в будущем будет отсутствовать возможность удовлетворить требования кредитора. Действующее гражданское законодательство не ставит возможность заключения договора поручительства, а также обязанность поручителя нести солидарную ответственность с должником вследствие неисполнения последним обеспеченных поручительством обязательств, в зависимость от платежеспособности поручителя либо наличия у него имущества, достаточного для исполнения такого обязательства.

Признаки злоупотребления правом как со стороны поручителя, так и со стороны Банка, не установлены и пороки сделки не выходят за пределы подозрительности, установленные специальными нормами Закона о банкротстве, в связи с чем доводы о недействительности Договора поручительства на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации несостоятельны.

Заемщик является учредителем и единственным участником должника, должник и заемщик входят в одну группу лиц по смыслу статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции".

При кредитовании одного из названных лиц банк оценивает кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и всех лиц, предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой.

Совокупный объем активов заемщика (ОАО "ГСК") и поручителей - юридических лиц, по состоянию на 31.12.2016 год (отчетный период, предшествующий совершению оспариваемой сделки) по балансовой стоимости составлял 6 811 809 000 руб., в том числе: активы АО "ГСК" (основной заемщик) в размере 5 640 983 000 руб.; активы ООО "ГСК ЛО" (поручитель) в размере 515 540 000 руб.; активы ОАО "ДСК К" 5" (поручитель) в размере 655 286 000 руб.

Следовательно, Банк правомерно исходил из того, что размер обязательств (950 млн.руб.) составлял менее 14% от общего совокупного объема активов группы, составляющего более 6,8 млрд. рублей.

В связи с изложенным, презумпция, установленная в абзацем 3 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (презумпция цели причинения вреда, если обязательства превышают 20% балансовой стоимости активов), в данном случае не подлежит применению.

Согласно пояснениям Банка, при выдаче кредитных средств Банк получил обеспечение в виде залога земельных участков на основании договоров залога (ипотеки) N 345-1-И/14 от 11.06.2014 и Ко 345-3-И/14 от 28.03.2017 (залогодатель ОАО "ГСК"), а также договоров залога (ипотеки) N 345-2-И/14-1 от 04.02.2015 и N 345-2-И/14-2 от 04.02.2015 (залогодатель ОАО "ДСК N 5"). Совокупная залоговая стоимость всех земельных участков по договорам на момент их заключения составляла 1311 434 433,50 руб. Банком приведены приемлемые пояснения относительно того, что Банк не стремился причинить ущерб должнику, заключая Договор поручительства, а только усилил обеспечение по кредиту на случай, если активов из других источников "группы ГСК" будет недостаточно для удовлетворения его требований, в том числе в связи со снижением стоимости участков.

Заключая Договор поручительства, Банк также имел разумные основания рассчитывать на то, что должник увеличит в будущем размер своих активов, в том числе за счет других компаний группы, которые совместно с должником занимались строительным бизнесом.

При этом в данном случае стороны имели экономически обоснованную цель заключения оспариваемой сделки - взамен на поручительство Банк провел реструктуризацию задолженности заемщика, то есть улучшил условия кредита, что, в конечном счете, положительно повлияло на состояние всех связанных с заемщиком лиц, в том числе должника.

В ответ на просьбу заемщика Банк заключил с ним дополнительное соглашение N 2 от 27.02.2017 к Кредитному договору, согласно которому предоставил "кредитные каникулы" в выплате основного долга на три месяца - в период с февраля по апрель 2017 года.

В пункте 2 дополнительного соглашения N 1 от 23.10.2015 к Кредитному договору установлены сроки очередных платежей: 25.01.2017, 25.02.2017, 25.03.2017, 25.04.2017 и т.д. В пункте 1 дополнительного соглашения N 2 от 27,02.2017 установлены новые сроки очередных платежей: 25.01.2017 и затем сразу 25.04.2017, и т.д. Соответственно, с 25.01.2017 по 25.04.2017 заемщик и его группа компаний получили трехмесячную отсрочку по выплате кредитного долга.

Дополнительное соглашение N 2 от 27.02.2017 к Кредитному договору (реструктуризация кредитного обязательства) заключено в один день с Договором поручительства, что также подтверждает намерение должника выдать поручительство именно в связи с реструктуризацией задолженности по кредиту.

Данное обстоятельство, по мнению Банка, обосновывает разумные экономические мотивы заключения оспариваемой обеспечительной сделки.

Банк как коммерческая организация не имел возможности безвозмездно предоставлять льготные условия заемщикам при погашении кредитов, учитывая, в том числе обязательства Банка перед вкладчиками. В связи с этим, Банк взамен на предоставление преференций заемщику и его группе компаний получил дополнительное обеспечение в виде Договора поручительства.

В полном соответствии с данной нормой Банк включен в четвертую очередь на основании определения Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 23.10.2018 по делу А56-93409/2018, то есть своим требованием Банк не может ущемить интересы участников долевого строительства - кредиторов третьей очереди.

Таким образом, реструктуризация кредита и поручительство как ее составная часть не причинили вреда должнику, а наоборот, позволили группе компаний ГСК, включая должника, избежать банкротства в 2017 году и получить реальный шанс достроить дома.

Не доказано, что именно обязательства по возврату кредитных средств повлекло применение ко всей группе компаний ГСК процедур банкротства.

Не опровергнуты пояснения Банка о том, что Банк по просьбе группы ГСК провел реструктуризацию кредита и предоставил дополнительное время для строительства многоквартирных домов.

Обязательства по вводу в эксплуатацию возводимых должником жилых домов не были исполнены лишь в 2018 году, тогда как оспариваемый договор заключен в феврале 2017 года. На момент заключения Договора поручительства обязательства перед третьими лицами исполнялись, и признаков неплатежеспособности не было. Доказательства иного не представлены.

Доказательства того, что в открытых источниках имелась информация о проблемах в финансовом состоянии должников, неисполненных денежных обязательств перед третьими лицами, в том числе, участниками долевого строительства, возбуждении в отношении должника дела о банкротстве или сведений о намерении обратиться в суд с требованием о признании банкротом на сайте ЕФРСБ, отсутствуют. Сведения возбуждении в отношении должника судебных споров о взыскании задолженности в пользу третьих лиц перед судом не раскрыты.

На дату заключения оспариваемого договора кредитные обязательства заемщиком (АО "ГСК") исполнялись и просрочки, ни по основному долгу, ни по процентам не было, что подтверждается расчетом задолженности. Не опровергнуты доводы Банка о том, что благодаря реструктуризации просрочка заемщика наступила с 26.04.2017 и составила 21 млн. руб.; просрочка всей суммы основного долга наступила в мае 2018 года, т.е. спустя 15 месяцев с момента заключения Договора поручительства.

Банк не отрицает своей осведомленности об основном виде деятельности поручителя, что не свидетельствует о его недобросовестности. При получении обеспечения в виде поручительства компании-застройщика Банк рассчитывал на получение компанией в будущем прибыли от реализации свободных от ДЛУ площадей.

Учитывая изложенное, у суда первой инстанции не имелось оснований для признания оспариваемого договора недействительным. Определение суда от 08.07.2019 подлежит отмене с принятием нового судебного акта об отказе в удовлетворении заявления.

Расходы по уплате государственной пошлины относятся на заявителя в соответствии со статьей 110 АПК РФ.

Руководствуясь статьей 110, пунктом 2 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 08.07.2019 по делу N А56-93409/2018-з.21 отменить.

В удовлетворении заявления отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "Главстройкомплекс ЛО" в пользу публичного акционерного общества "Банк Уралсиб" 3 000 руб. в возмещение расходов по уплате государственной пошлины.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

А.Ю. Слоневская

Судьи

Н.В. Аносова Д.В. Бурденков