Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27 марта 2020 г. N 09АП-7116/20 по делу N А40-30065/2016

24 марта 2020 г.

Дело N А40-30065/2016

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Ю.Л. Головачевой,

судей Д.Г. Вигдорчика, С.А. Назаровой,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Л.И. Кикабидзе,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего ООО ПК "Сотис"

на определение Арбитражного суда г. Москвы от 25 декабря 2019 года

по делу N А40-30065/16, принятое судьей Н.Л. Бубновой,

об отказе конкурсному управляющему в удовлетворении заявления о привлечении Сидорова Максима Сергеевича, Рябковой Екатерины Александровны, учредителей должника ООО "ЖСК" и ООО "Финпартнер", а также руководителей учредителей должника, в том числе бывших, - Морозовой Елены Сергеевны, Филиппова Владислава Викторовича, Афонина Александра Сергеевича и Королевой Наталии Васильевны к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО ПК "Сотис"

в рамках дела о банкротстве ООО ПК "Сотис"

при участии в судебном заседании:

от ООО ПК "Сотис" - Денисов А.Д. по дов. от 10.04.2019,

от Рябковой Екатерины Александровны - Левашов С.Н. по дов. от 05.02.2019,

от Сидорова М.С. - Егоров М.П. по дов. от 15.04.2019,

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 11.05.2016 (объявлена резолютивная часть) в отношении общества с ограниченной ответственностью ПК "Сотис" открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Малахов Сергей Михайлович, о чем опубликованы сведения в газете "Коммерсантъ" N 93 от 28.05.2016.

Конкурсный управляющий Должника обратился в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением, с учетом уточнений, принятых в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), о привлечении солидарно Сидорова Максима Сергеевича, ООО "Железнодорожная Страховая компания", ООО "Финпартнер", Морозовой Елены Сергеевны, Филиппова Владислава Викторовича, Афонина Александра Сергеевича, Королевой Натальи Васильевны, Рябковой Екатерины Александровны к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО ПК "Сотис" в размере 8 849 684 руб. 27 коп.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 25.12.2019 по делу N А40-30065/16 в удовлетворении требований конкурсного управляющего отказано в полном объеме.

Не согласившись с принятым судебным актом, конкурсный управляющий обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просил определение Арбитражного суда города Москвы отменить и вынести по делу новый судебный акт, которым привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам Должника.

В судебном заседании апелляционной инстанции представитель конкурсного управляющего поддержал доводы, заявленные в его апелляционной жалобе просил определение суда отменить и вынести по делу новый судебный акт по основаниям, изложенным в жалобе.

Представитель Сидорова М.С. возражал против требований апелляционной жалобы, указал на несостоятельность доводов, содержащихся в ней, в связи с чем просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения в части привлечения Сидорова М.С. к субсидиарной ответственности. Представил отзыв на апелляционную жалобу, который приобщен к материалам настоящего дела.

Представитель Рябковой Е.Б. возражал против требований апелляционной жалобы в части удовлетворения требований по отношении к Рябковой Е.Б., указал на несостоятельность доводов, содержащихся в ней, в связи с чем просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения. Представил отзыв на апелляционную жалобу, который приобщен к материалам настоящего дела.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явились, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм ст. ст. 121, 123, 156 АПК РФ.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 АПК РФ (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Руководствуясь ст.ст. 123, 266 и 268 АПК РФ, изучив представленные в дело доказательства, рассмотрев доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что определение подлежит изменения в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Рябковой Е.А. и Сидорова М.С. в силу следующих причин.

Как указал суд первой инстанции, рассмотрев заявление в части привлечения учредителей должника - ООО "ЖСК" и ООО "Финпартнер", а также руководителей учредителей должника, в том числе бывших, - Морозовой Елены Сергеевны, Филиппова Владислава Викторовича, Афонина Александра Сергеевича и Королевой Наталии Васильевны к субсидиарной ответственности, суд пришел к следующим выводам.

Материалами дела установлено, что привлекаемые лица являлись учредителями должника, а физические лица - руководителями участников должника

Так, ООО "Железнодорожная Страховая компания" - участник должника, с долей участия в уставном капитале должника - 40,24%, ООО "Финпартнер" - участник должника, с долей участия в уставном капитале должника - 19,52 %, Морозова Елена Сергеевна - руководитель ООО "Финпартнер" с 27.09.2013 по настоящее время, Филиппов Владислав Викторович - руководитель ООО "Железнодорожная Страховая компания" с 09.11.2012 по настоящее время, Королева Наталия Васильевна и Афонин Александр Сергеевич - руководители ООО "Дельта-10", являвшееся учредителем должника с долей участия в уставном капитале в размере 40,24% до 03.12.2018, с 07.08.2014 по 20.04.2015 и с 21.04.2015 по 03.12.2018 соответственно.

Как следует из заявления, основаниями для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности являются совершение указанными лицами действий по оказанию определяющего влияния на действия Сидорова М.С. по совершению сделок, которые привели к несостоятельности (банкротству) должника.

Отказывая в удовлетворении требований в данной части суд первой инстанции указал, что материалами дела не подтверждается и лицами, участвующими в деле не представлено доказательств обратного, что учредителями должника и их руководителями ими были совершены действия, повлекшие за собой невозможность удовлетворения требований кредиторов.

Более того, суд отмечает, что обладая менее установленной законом 50% доли участия в уставном капитале должника (40,24, 40,24 и 19,52%), не имея самостоятельной возможности определять действия должника, в отсутствие сведений об извлечении им выгоды из незаконного или недобросовестного поведения лица, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, участники должника и их руководители не отвечают признакам контролирующих ООО "ПК Сотис" лиц, определенным абзацем тридцать первым статьи 2 и п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве.

По мнению судебной коллегии, данные выводы суда первой инстанции в данной части являются верными и обоснованными в силу следующих причин.

Так, согласно пункту 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве если иное не предусмотрено настоящим Законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В силу подпункта 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.

Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В соответствии со статьей 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;

Ответственность контролирующих лиц должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на этих лиц обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, следовательно, для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда (ст. 65 АПК РФ).

В п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56 Кодекса), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Согласно п. 10 ст. 61.11 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует. Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

В силу норм п. 2 ст. 401, п. 2 ст. 1064 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Таким образом, бремя доказывания добросовестности и разумности действий контролирующих должника лиц возлагается на этих лиц, поскольку причинение ими вреда должнику и его кредиторам презюмируется. Конкурсный управляющий, либо кредиторы не обязаны доказывать их вину как в силу общих принципов гражданско-правовой ответственности (п. 2 ст. 401, п. 2 ст. 1064 ГК РФ), так и специальных положений законодательства о банкротстве.

Как разъяснено в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53), условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с п. 5 ст. 61.10 Закона о банкротстве, арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

согласно положениям, закрепленным в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", следует, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Как верно установлено судом первой инстанции вышеуказанные лица, обладали менее установленной законом 50% доли участия в уставном капитале должника (40,24, 40,24 и 19,52%), не имея самостоятельной возможности определять действия должника, в отсутствие сведений об извлечении им выгоды из незаконного или недобросовестного поведения лица, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, участники должника и их руководители не отвечают признакам контролирующих ООО "ПК Сотис" лиц, определенным абзацем тридцать первым статьи 2 и п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве.

При этом конкурсный управляющий не представил доказательств, что оспоренные в рамках иных обособленных споров сделки являлись крупными, превышающие необходимый объем, и для их заключения требовалось согласие учредителей Должника.

В то же время, судебная коллегия не может согласиться с выводом суда первой инстанции, что основания для привлечения Сидорова М.С. к субсидиарной ответственности отсутствуют.

Как установлено судом первой инстанции, Сидоров Максим Сергеевич являлся генеральным директором должника в период с 03.10.2013 по 07.07.2015 (назначения временной администрации ООО Перестраховочная компания "СОТИС"), что подтверждается протоколом N 15 от 03.10.2013 и Приказом Банка России N ОД-1588 от 07.07.2015.

Более того, Сидоров Максим Сергеевич являлся главным бухгалтером должника, что подтверждается отчетностью, предоставленной конкурсному управляющему Банком России

Конкурсным управляющим представлены документы и сведения о банковских счетах должника ООО ПК "Сотис" и о лицах, имевших право распоряжения этими счетами, полученные на основании запроса от 30.06.2019 в ГК "Агентство по страхованию вкладов": ПАО АКБ "РБР", филиал ПАО Банк "Траст", ПАО "Мособлбанк", АО "Вологдабанк".

Из содержания ответов и приложенных к ним документов следует, что во всех банках Сидоров М.С. являлся единственным распорядителем денежных средств, как законно назначенный генеральный директор должника ООО ПК "Сотис".

Судом установлено, что в период исполнения обязанностей генерального директора Сидоровым М.С. от имени должника был заключен договор субординированного депозита от 29.05.2015, на основании которого на депозитный счет N 42007810000000000001, открытый должнику в АО "Вологдабанк", были внесены денежные средства в размере 50 000 000 руб.

В соответствии с п. 1.1. договора субординированного депозита должник (вкладчик) размещает денежные средства в размере 50 000 000 рублей на условиях возврата депозита по истечении определенного времени, а банк принимает поступившую сумму от вкладчика на срок 5 лет до "29" мая 2020 года включительно. Согласно п. 1.2. и п. 1.4. договора субординированного депозита банк не принимает на себя в какой-либо форме обязательство досрочно возвратить депозит или его часть, досрочный возврат депозита (или его части) возможен по соглашению 15 сторон, но не ранее чем через 5 (пять) лет с даты включения депозита в состав источников дополнительного капитала Банка.

При этом согласно ст. 25.1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 (ред. от 03.07.2016) "О банках и банковской деятельности" кредитор по субординированному кредиту (депозиту, займу, облигационному займу) не может предъявлять требование о возврате кредита (депозита, займа) или его части либо погашении облигаций, досрочной уплате процентов за пользование кредитом (депозитом, займом, облигационным займом), расторжении договора кредита (депозита, займа), если только не наступили срок возврата кредита (депозита, займа), срок погашения облигаций, установленные в абзаце втором части первой настоящей статьи.

Как указал конкурсный управляющий, исполнение должником данного договора привело к тому, что должник на длительный срок (до 29.05.2020) лишился имеющихся у него активов в общем размере 50 000 000 рублей без возможности их досрочного возврата

Согласно абзацу первому пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих его лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

При этом в определениях ВС РФ от 21.04.2016 N 302-ЭС14-1472 и от 20.07.2017 N 309-ЭС17-1801 подчеркивается, что субсидиарная ответственность по правилам статьи 10 Закона о банкротстве наступает за совершение контролирующим должника лицом действия (бездействия), повлекшего наступление объективного банкротства. Исходя из разъяснений пунктов 16 - 18 постановления Пленума ВС РФ N 53, элементами состава гражданского правонарушения, влекущего наступление субсидиарной ответственности по обязательствам должника за невозможность полного погашения требований кредиторов, являются: статус субъекта как контролирующего должника лица; совершение действия (бездействия), включая принятие делового решения, не отвечающего требованиям добросовестности и разумности; наличие прямой причинной связи между данным действием (бездействием), включая деловое решение, и наступившим объективным банкротством должника; наличие вины контролирующего должника лица.

При этом в силу пункта 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и абзаца девятого пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве отсутствие вины доказывает лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Согласно абзаца второму и третьему пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, перечисленные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершения должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества (абзац 35 статьи 2 Закона о банкротстве).

В абзаце втором пункта 16 постановления Пленума ВС РФ N 53 подчеркивается, что неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить 16 обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам.

В абзаце седьмом пункта 2 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" отмечается, что под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки. Договор субординированного депозита является смешанным видом инвестирования, схожим по своей природе со взносом в уставный капитал кредитной организации. Как усматривается из материалов дела, приказом ЦБ РФ от 19.12.2016 N ОД-4612 у Банка с 19.12.2016 отозвана лицензия на осуществление банковских операций от 12.10.2015 N 992.

Вместе с тем, на дату заключения спорного договора (29.05.2015) АО "Вологдабанк" не отвечало признакам неплатежеспособности, договор заключен за полтора года до отзыва лицензии, в связи с чем, суд приходит к выводу о том, что виновность ответчика в рассматриваемом случае опровергается, поскольку последний, действуя разумно и добросовестно, не мог предусмотреть последствия в виде отзыва лицензии у банка, в котором хранились денежные средства должника. Как указано в п. 2 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16.10.2003 года N 329-0, хозяйствующий субъект не несет ответственность за действия иных организаций. Законодательством Российской Федерации не предусмотрено наступление негативных последствий для организации в случае неправомерных действий его контрагентов.

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения. Контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 18 Постановления N 53).

Доказательства того, что условия договора субординированного депозита являлся для общества заведомо невыгодным, а сама сделка убыточной, конкурсный управляющий не представил. Более того, п. 1.1 договора субординированного депозита от 29.05.2015 установлено, что вкладчик имеет право получить проценты в размере 12 % годовых. При таком положении действия ответчика, связанные с заключением договора при недоказанности его убыточности, в том числе отсутствии сведений и доказательств какой-либо заинтересованности (аффилированности) ответчика по отношению к банку и отсутствии документального подтверждения извлечения соответствующих доходов Сидоровым М.С. в связи с заключаемым и исполняемым должником договоров, не могут быть положены в основание привлечения Сидорова М.С. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, а потому, указанные обстоятельства свидетельствуют о невиновности ответчика.

В то же время, суд отказывая в удовлетворении требований о привлечении Сидорова М.С. к субсидиарной ответственности, указал, что совершение должником сделок, признанных в последующем недействительными на сумму 191 345 137 руб. 73 коп., в рассматриваемом случае не имеет правового значения, поскольку в период совершения указанных сделок, либо после их совершения, кредиторская задолженность, включенная в реестр требований кредиторов, отсутствовала (не образовалась), поскольку как указано выше, требование единственного кредитора в размере 1 000 руб. образовалась в период деятельности временной администрации.

В то же время, судом не принято во внимание следующие обстоятельства.

Вступившими в законную сулу определением Арбитражного суда города Москвы от 20.05.2016 на дату введения в отношении должника процедуры несостоятельности (банкротства) должник не имел возможности удовлетворить требования кредиторов, поскольку не располагал необходимыми для погашения задолженности денежными средствами и имуществом.

Также вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 10.07.2017 по настоящему делу признаны недействительными сделки по перечислению ООО ПК "Сотис" в пользу ООО "Страховой брокер "Южный трап" в период с 10.03.2015 по 18.06.2015 денежных средств в размере 185 462 722 руб. Применены последствия недействительности сделки. Взысканы с ООО "Страховой брокер "Южный трап" в пользу ООО ПК "Сотис" денежные средства в размере 185 462 722 руб.

Данные сделки признаны недействительными на основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, как совершенные без встречного представления со стороны контрагента, то есть фактически на безвозмездной основе.

Также определением Арбитражного суда города Москвы от 01.09.2017 по настоящему делу признаны недействительными сделки по перечислению ООО ПК "Сотис" в пользу ООО "Арави1" 18.05.2015 денежных средств в размере 5 882 415 руб. 73 коп.

Данные сделки также признаны недействительными на основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, как совершенные без встречного представления со стороны контрагента, то есть фактически на безвозмездной основе.

Согласно п. 16 ПВС N 53 от 21.12.2017 неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации.

Таким образом, в результате действий Сидорова М.С., как единоличного исполнительного органа должника, выразившихся в совершения им сделок, которые были признаны недействительными, лишили должника денежных средств в размере не менее 191 345 137, 73 руб. То есть однозначно причинил убытки должнику и его кредиторам, что не было учтено судом первой инстанции.

Кроме того, суд первой инстанции не учел, что конкурсный управляющий Должника обоснованно указывал, что Сидоровым М.С. не исполнена обязанность по передаче бухгалтерской и иной документации Должника конкурсному управляющему.

Так, согласно пункту 4 статьи 61.11 Закона о банкротстве положения подпункта 2 пункта 2 данной статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности: 1) организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; 2) ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 7 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" обязанность по организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета возложена на руководителя экономического субъекта.

Как следует из разъяснений, приведенных в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, 18 закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Согласно разъяснениям, приведенным в абзаце четвертом пункта 24 Постановления N 53, лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов (абзац шестой пункта 24 Постановления N 53).

В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Определением от 26.09.2016 суд обязал Сидорова М.С. передать конкурсному управляющему Малахову Сергею Михайловичу оригиналы документов согласно приведенному в резолютивной части определения перечню. Указанное определение суда не исполнено.

Обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника возложена на руководителя общества Федеральным законом от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об обществах с ограниченной ответственностью) и Федеральным законом от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухучете) в силу наделения руководителя общества его полномочиями. Согласно пункту 4 статьи 32 и статье 40 Закона об обществах с ограниченной ответственностью руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества. В целях осуществления своих полномочий директор имеет доступ ко всей документации, связанной с деятельностью общества, и как его исполнительный орган, отвечает за сохранность документов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью единоличный исполнительный орган общества при осуществлении им прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно. Пункт 1 статьи 29 Закона о бухучете также возлагает на экономических субъектов обязанности по хранению первичных учетных документов, регистров бухгалтерского учета, бухгалтерской (финансовой) отчетности, аудиторских заключений о ней в течение сроков, устанавливаемых в соответствии с правилами организации государственного архивного дела, но не менее пяти лет после отчетного года.

При обращении с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ответчика временный управляющий должником не подтвердил, что ответчик имеет в распоряжении и виновно уклоняется от передачи необходимой документации.

Как указывал конкурсный управляющий должника из бухгалтерского баланса, представленного в материалы дела руководителем временной администрации Должника Гулаковым И.А., на 31.03.2015 на балансе должника учитывались активы стоимостью 2 507 963 000 руб., которые в последующем не удалось обнаружить, а бухгалтерская и иной документация должника содержащая сведения о данных активах не была переда управляющему.

Согласно определению Арбитражного суда города Москвы от 26.09.2016 Сидоров М.С. был обязан передать Конкурсному управлявшему в рамках положений Закона о несостоятельности (банкротстве) бухгалтерскую и иную документацию Должника.

Однако, Сидоров М.С. не представил ни суду, ни службе судебных приставов доказательства отсутствия у него запрашиваемых документов и/или невозможности их представления, что не позволило Конкурсному управляющему обнаружить активы должника, за исключением лишь денежных средств в размере 50 000 000 руб. из субординированного депозита, размещенного в АО "Вологдабанк"

Учитывая, что непредоставление данных бухгалтерских и иных документов/ценностей существенно повлияли на процедуру банкротства должника, в том числе в части невозможности удовлетворения требований кредиторов, то суд первой инстанции не обоснованно откзалв удовлетворил требования о привлечении ответчика по обязательствам должника в связи с не исполнением последними данной обязанности, возложенной на него судом.

Относительно требований заявленных к Рябковой Е.А., судебная коллегия также находит необоснованным вывод суд первой инстанции об отсутствии правовых оснований для привлечения последней к субсидиарной ответственности по обязательствам Должника.

Как следует из заявления конкурсного управляющего должника, основанием для привлечения Рябковой Е.А. к ответственности являлось то обстоятельство, что последняя являлась конечным бенефициаром должника и оказывала существенное влияние на деятельность Общества через генерального директор Сидорова М.С.

Как указывал конкурсный управляющий учредителем ООО ПК "Сотис" являются ООО "Дельта-10" (ОГРН 1067746178422) (40,24%) и ООО "ЖСК" (ОГРН 1027739747331) (40,24%). Учредителем ООО "ЖСК" является СПССК "Прогресс" (ОГРН 1066226017747) (99.99%), в состав участников которого входит ООО "Вита" (ОГРН 1056218002268) (0,01%), Рябкова Е.А. является учредителем ООО "Вита" (21,13%).

В свою очередь, ООО "Вита" является 99,99% учредителем ООО "Дельта10", в связи с чем, конкурсный указывал, что Рябкова Е.А. является контролирующим лицом должника и должна быть привлечена к субсидиарной ответственности солидарно с иными лицами.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ в случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника - унитарного предприятия или иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Таким образом, субъектами названного вида ответственности в спорный период для юридических лиц, имеющих организационно-правовую форму общества с ограниченной ответственностью, помимо учредителей (участников), руководителя, являлись также и иные лица, имевшие право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия (далее все названные лица в совокупности - контролирующие лица).

Учитывая, что в данном случае ответчик не являлся непосредственно ни участником (учредителем), ни руководителем должника, при разрешении вопроса о допустимости привлечения его к субсидиарной ответственности в числе прочего доказыванию подлежит отнесение его к категории иных контролирующих лиц, которые, несмотря на отсутствие формального статуса участника или руководителя, имел ли он фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания либо иным образом определять его поведение, то есть осуществляли контроль над его деятельностью.

Доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами формально юридических связей, позволяющих ответчику в силу закона либо иных оснований (например, учредительных документов) давать такие указания, а также путем приведения доводов о наличии между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей (в том числе с использованием офшорных организаций) или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником.

Однако процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14- 8 1472(4,5,7)).

Несмотря на это, необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах.

В частности, нелюбое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствие контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Разрешая этот вопрос о наличии контроля со стороны ответчика, суд пришел к выводу о недоказанности управляющим такового, недоказанности того, что имеются формально-юридические или фактические признаки аффилированности между должником и ответчиком.

Конкурсный управляющий указывал, что факт возможности давать распоряжения Сидорову М.С. исследован Перовским районным судом г. Москвы в рамках судебного дела N 2-4603/2017

Суд общей юрисдикции, отказывая в удовлетворении исковых требований, исходил из факта возврата полученных по договору займа денежных средств руководителю ООО ПК "Сотис" - Сидорову М.С.

В рамках настоящего спора, суд первой инстанции указал, что судом общей юрисдикции не давалась оценка о внутрикорпоративных отношениях Сидорова М.С. с руководством ООО ПК "Сотис".

Также суд указал, что Сидоров М.С. в обоснование доводов о своем номинальном статусе представил в материалы дела нотариальный протокол осмотра письменных доказательств от 17.09.2019, содержащий распечатку почтовых сообщений между пользователями 4kvart@gmail.ru и LX7713@gmail.ru.

Вместе с тем, указанный протокол осмотра доказательств, содержащий распечатку нескольких электронных сообщений между неизвестными адресатами в апреле, июне, сентябре и ноябре 2014 года, применительно к ст. 68 АПК РФ не является допустимым доказательством, поскольку в материалы дела не представлены доказательства принадлежности указанного почтового ящика непосредственно Рябковой Е.А.

Кроме того, содержание записанных в протоколе сообщений не указывает, что все или некоторые из них адресованы Рябковой Е.А. или написаны от ее имени.

Также, электронные сообщения не указывают на то, что спорные и недействительные сделки ООО ПК "Сотис" на сумму 590 699 974, 75 рублей совершены Сидоровым М.С. по чьим-либо распоряжениям или во исполнение указаний третьих лиц.

Также судом были критически оценены представленные Сидоровым М.С. в материалы дела заявления, направленные в адрес налогового органа и правоохранительных органов и заявление Сидорова М.С., удостоверенное нотариусом Крюковой Л.Н., о том, что первый являлся номинальным руководителем должника, никогда не располагал документацией должника, выполнял указания Рябковой Е.А. (том 2, л.д. 5, 83, 89), поскольку подобные обращения имели место после признания должника банкротом или после подачи настоящего заявления о привлечении Сидорова М.С. к субсидиарной ответственности.

Суд указал, что подобные обстоятельства свидетельствует о попытках Сидорова М.С. таким образом снять с себя ответственность и переложить на Рябкову Е.А. Доказательств намерения ответчика снять с себя полномочия генерального директора и прекратить трудовые отношения с обществом в порядке ст. 180 Трудового кодекса РФ, до признания должника банкротом, в материалы дела не представлено. Более того, согласно представленным в материалы дела ответам из банков следует, что являясь генеральным директором ООО ПК "Сотис", Сидоров М.С. самостоятельно совершал и исполнял сделки от имени должника, включая перечисление денежных средств в пользу АО "Вологдабанк".

В то же время, конкурсным управляющим представлены документы и сведения о банковских счетах должника ООО ПК "Сотис" и о лицах, имевших право распоряжения этими счетами, полученные на основании запроса от 30.06.2019 в ГК "Агентство по страхованию вкладов": ПАО АКБ "РБР", филиал ПАО Банк "Траст", ПАО "Мособлбанк", АО "Вологдабанк".

Из содержания ответов и приложенных к ним документов следует, что во всех банках Сидоров М.С. являлся единственным распорядителем денежных средств, как законно назначенный генеральный директор должника ООО ПК "Сотис", ни в одном из дополнительно представленных банковских документов нет ни прямого, ни косвенного упоминания Рябковой Е.А.

Конкурсным управляющим приобщены в материалы дела выписки из ЕГРЮЛ и СПАРК о юридической принадлежности Рябковой Е.А. к группе компаний, в которую входит Должник.

Конкурсный управляющий указывал на косвенный контроль Рябковой Е.А. деятельности Должника по цепочке ООО "Вита" - ООО "Дельта-10" - ООО ПК "Сотис"

Суд первой инстанции указал, что в отношении доводов о косвенном контроле Рябковой Е.А. деятельности должника по цепочке ООО "Вита" - ООО "Дельта-10" - ООО ПК "Сотис", что представленная управляющим схема владения (т.2 л.д. 109) не учитывает изменение размеров долей участия в этих компаниях во времени.

Так, доля Рябковой Е.А. в ООО "Вита" в период с 2009 по 2016 уменьшилась с 21,13% до 14,31% (т.3, л.д.49), доля ООО "Вита" в ООО "Дельта-10" в период с 2007 по 2015 увеличилась с 50% до 99,99% (т.3, л.д. 52), доля ООО "Дельта-10" в ООО ПК "Сотис" в период с 2008 по 2013 последовательно увеличивалась с 16,67% до 40,24% (т.3 л.д. 57)

Из представленным в материалы дела выписок следует, что косвенное владение Рябковой Е.А. пропорционально долям по цепочке ООО "Вита" - ООО "Дельта-10" в ООО ПК "Сотис" за все время не превышало 3%.

В то же время, с учетом показаний данных Сидоров М.С. в Перовском районном суде г. Москвы в рамках судебного дела N 2-4603/2017, суд не учел, что при в условий несостоятельности должника, даже косвенное участие в Общество, указывает на наличие реальности возможности со стороны Рябковой существенно влиять на деятельность должника.

В отношении нотариального заявления Сидорова М.С. суд отметил, что согласно статье 102 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате от 11.02.1993 N 4462-1 по просьбе заинтересованных лиц нотариус обеспечивает доказательства, необходимые в случае возникновения дела в суде или административном органе, если имеются основания полагать, что представление доказательств впоследствии станет невозможным или затруднительным.

Заявление адресовано в Арбитражный суд Москвы, однако оно использовано конкурсным управляющим для подготовки и обоснования заявления о привлечении к субсидиарной ответственности Рябковой Е.А., то есть до обращения в арбитражный суд.

Поскольку заявление Сидорова М.С. не является нотариально обеспеченным доказательством (допросом) и адресовано арбитражному суду до возбуждения производства по настоящему обособленному спору, следует заключить, что данный документ является не допустимым доказательством применительно к ст. 64 АПК РФ.

Судебная коллегия не может согласиться такой оценкой данной судом первой инстанции доказательства, так как в не зависимости от даты обращения в Суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, данное обстоятелсьтво не может являться единственным основанием для признания нотариально заверенного заявления недопустимым доказательством.

Частью 1 ст. 71 АПК РФ установлено, что арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

В части 4 вышеуказанной статьи также указано, что каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

В силу статьи 35 "Основ законодательства Российской Федерации о нотариате" (утвержденных ВС РФ 11.02.1993 N 4462-1) нотариусы могут совершать такое нотариальное действие, как свидетельствование подлинности подписи на документах. При этом, в соответствии со статьей 80 Основы законодательства РФ о нотариате, нотариус, свидетельствуя подлинность подписи, не удостоверяет факты, изложенные в документе (заявлении), а лишь подтверждает, что подпись сделана определенным лицом.

Таким образом, судом первой инстанции необоснованно отклонено данное относимое и допустимое доказательство, при этом каких-либо доказательств порочащих его, ответчиком представлено не было.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", следует, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и так далее.

Таким образом, независимо от количества акций, Рябкова Е.А. являются фактически контролирующими лицом по отношению к должнику, что подтверждено совокупностью доказательств, в том числе и косвенных.

В соответствии с п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействий) контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

В соответствии с п. 7 ст. 61.16 Закона о банкротстве если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Поскольку процедура пополнения конкурсной массы и расчеты с кредиторами должника завершена, то Рябкова Е.А. и Сидоров М.С. подлежат привлечению к субсидиарной ответственности и с последних в солидарном порядке подлежит взысканию в пользу должника денежные средства в размере 8 849 684 руб. 27 коп.

Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно пункту 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 25 декабря 2019 года по делу N А40-30065/16 изменить в части.

Привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Сидорова М.С. и Рябкову Е.А.

Взыскать солидарно с Сидорова М.С. и Рябковой Е.А. в пользу ООО ПК "Сотис" сумму в размере 8 849 684, 27 рублей.

В остальной части судебный акт оставить без изменения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Ю.Л. Головачева

Судьи

Д.Г. Вигдорчик С.А. Назарова